По данным судебной статистики в 2009 году судами Республики Беларусь рассмотрено 330990 гражданских дел (в 2008 году — 272361 дело). Больше всего гражданских дел, как и в 2008 году, рассмотрено судами г. Минска — 75175, Гомельской области — 55008, меньше всего — судами Гродненской области — 28971. Анализ данных свидетельствует о том, что на протяжении последних пяти лет количество рассмотренных гражданских дел продолжает увеличиваться.
Увеличение числа поступивших в суды и рассмотренных дел в 2009 году имело место за счет дел приказного производства (более 75% по сравнению с 2008 годом), в том числе за счет дел о взыскании платежей по квартплате, коммунальным и другим платежам, связанным с пользованием жилыми помещениями, оплате услуг связи, задолженности по заработной плате; прежде всего это можно объяснить экономичностью и оперативностью рассмотрения таких дел в судах, а также увеличением числа неплательщиков по названным платежам и общей ситуацией, связанной с кризисными явлениями. Возросло количество дел особого производства, в частности, об установлении фактов, имеющих юридическое значение (увеличение числа этих дел связано в первую очередь с необходимостью упорядочения гражданами отношений, связанных с правом собственности на недвижимое имущество, в частности, государственной регистрацией таких прав), о направлении на принудительное лечение в ЛТП (представляется, что в данном случае увеличение связано с изменениями в законодательстве в части направления на принудительное лечение обязанных лиц и необходимостью погашения ими задолженности по содержанию детей). Значительно увеличилось количество рассмотренных судами трудовых споров (более чем на 4000), в том числе о взыскании заработной платы, что также объясняется изменениями в законодательстве и отсутствием стабильности в работе ряда предприятий и организаций.
Значительное место в работе судов по-прежнему занимало рассмотрение жилищных споров — 14014 дел. Однако число таких дел уменьшилось, и это связано с совершенствованием жилищного законодательства, более конкретным регулированием в нормативных правовых актах ряда вопросов, по которым нередко возникали споры в суде (компенсации гражданам при сносе домов, постановка и снятие с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий, регистрация (прописка граждан), вопросы расторжения договоров найма жилых помещений и выселения, в том числе из служебных жилых помещений и общежитий). Совершенствование законодательства и детальное регулирование в нормативных правовых актах вопросов, связанных с выполнением административных процедур, принятие Президентом Республики Беларусь действенных мер, направленных на усиление ответственности должностных лиц и дебюрократизацию государственного аппарата, следует отнести к причинам, повлекшим уменьшение поступления в суды дел, вытекающих из административно-правовых отношений.
Несколько улучшилось в 2009 году качество работы судов по рассмотрению гражданских дел: в 2007 году отмена решений составила 0,7% от общего количества вынесенных, в 2008 году — 0,6%, а в 2009 году — 0,5% от числа вынесенных; улучшение качества относится к рассмотрению дел в кассационном и надзорном порядке. Всего было отменено 1542 решения, в том числе 1136 — в кассационном порядке (0,37%), и 406 — в порядке судебного надзора (0,13%). Меньше всего, как и в предыдущие два года, отменено решений, вынесенных судами Могилевской и Витебской областей (0,2%), больше всего — г. Минска (0,9% от числа вынесенных решений).
О необходимости повышенного внимания к вынесению определений со стороны судов, в том числе Верховного Суда, свидетельствуют данные об отмене определений судов первой инстанции. Хотя процент отмены определений в 2009 году несколько снизился, однако было отменено в кассационном порядке 865 из 2534 определений, поступивших с частными жалобами, что составило 34,1% от числа рассмотренных. При этом по данным судебной статистики отменено 130 определений об отказе в возбуждении гражданских дел (41,5%), что свидетельствует о наличии ряда случаев незаконного лишения заявителей права на рассмотрение спора или заявления в суде. Например, был принесен протест на определение суда Воложинского района и определение суда кассационной инстанции об отказе К. в возбуждении дела по трудовому спору. Как установлено при проверке доводов надзорной жалобы К., в обоснование выводов об отказе в возбуждении дела суд сослался на п. 3 ст. 245 ГПК, указав, что в 2007 году трижды выносились решения судов по тому же спору и между теми же сторонами, которые вступили в законную силу.
В то же время из содержания решений, на которые сослался суд, следует, что ранее споры разрешались судами по основаниям несвоевременности и неполноты выдачи К. справок об оплате его труда у ответчика, а также несоответствия содержания этих справок первичным бухгалтерским документам, в том числе лицевым счетам. В последнем иске К. оспаривал правильность ведения самих первичных бухгалтерских документов, отражающих оплату его труда, что не являлось предметом спора, то есть было за пределами ранее заявленных исковых требований и имело иное материально-правовое основание.
Это обстоятельство не было принято во внимание судом первой инстанции, не уточнена у истца окончательная формулировка и сущность заявленных им требований; не были устранены указанные недостатки и судом кассационной инстанции. Поэтому определения судов об отказе К. в возбуждении дела в связи с тем, что по данному спору уже имеется вступившее в законную силу решение, признаны несостоятельными и отменены с передачей материалов суду первой инстанции для решения вопроса о возбуждении дела.
Больше всего отменено определений, вынесенных судами г. Минска, Минской и Гомельской областей.
Нельзя не отметить, что суды по-прежнему при рассмотрении дел в кассационном порядке не в полной мере использовали возможности, предусмотренные ст. 425 ГПК, продолжала иметь место практика при отмене судебных постановлений в большинстве случаев направлять дела на новое рассмотрение (762 дела из 1136, что составило 67,1%). Меньше всего применялись элементы апелляции при рассмотрении дел судами кассационной инстанции Минского городского и Брестского областного судов. При этом Минским городским судом направлено на новое рассмотрение в суды первой инстанции почти 78% дел, судебные постановления по которым были отменены; подобная ситуация имела место в Минском городском суде и в 2008 году, что свидетельствует о недостатках в работе суда кассационной инстанции. Следует полагать, что при должной организации работы в коллегиях, надлежащей подготовке дел к рассмотрению количество дел, не получивших окончательного разрешения в суде кассационной инстанции, было бы значительно ниже.
В 2009 году 406 решений отменено в порядке судебного надзора, что составило 0,13% от числа вынесенных решений. Нельзя не отметить, что по ряду областных судов, в частности Витебскому, Минскому, Могилевскому, количество отмен решений в надзорном и кассационном порядке составляло 1 решение в надзорном порядке к 2 в кассационном, а по Брестскому, Гомельскому и Гродненскому — 1 к 3. При этом отменены решения по 123 делам, которые были предметом рассмотрения в кассационном порядке, что повлекло отмену не только решений, но и кассационных определений областных судов. Такие данные свидетельствуют, что ошибки, допущенные районными судами, в ряде случаев исправлялись несвоевременно, имело место отсутствие должной принципиальности со стороны судов кассационной инстанции, что влекло обоснованные претензии в отношении оперативности и экономичности правосудия.
В связи с увеличением количества рассмотренных судами дел в 2009 году увеличилось и число поступивших в Верховный Суд жалоб на судебные постановления: в 2008 году поступило 5009 надзорных жалоб, а в 2009 году — 5391. Как и в 2008 году, больше всего жалоб поступило на судебные постановления судов города Минска, Гомельской и Минской областей, меньше всего — Гродненской, Могилевской областей. Больше всего жалоб, как и в 2008 году, приносилось по жилищным, трудовым делам, по делам, вытекающим из гражданских, брачно-семейных отношений.
С целью проверки доводов жалоб, устранения допущенных судами нарушений законодательства, предотвращения ошибок в дальнейшем, единообразного и правильного формирования судебной практики, направленных на выполнение поставленных перед судами задач по повышению эффективности и экономичности правосудия, в 2009 году было истребовано и изучено в Верховном Суде 1371 гражданское дело. Как показало их изучение, ошибки, допущенные районными судами, в основном исправлялись областными судами в кассационном и надзорном порядке. Однако количество протестов на судебные постановления, принесенных компетентными лицами, в 2009 году не уменьшилось: принесено 182 протеста, в том числе 3 — в судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Республики Беларусь. Следует обратить внимание и на тот факт, что 106 из 182 протестов принесены на судебные постановления судов г. Минска и Минской области (соответственно 62 и 44 протеста); меньше всего протестов принесено на судебные постановления судов Гродненской и Брестской областей (13 и 17).
Чаще всего приносились протесты на решения судов по спорам, связанным с применением гражданского законодательства, а также по жилищным и трудовым спорам.
Основными причинами принесения протестов, как и в 2008 году, явилось невыполнение судами норм гражданского процессуального законодательства. В частности, не проводилась надлежащая подготовка дел к судебному разбирательству, не в полной мере реализованы предоставленные ГПК возможности назначения предварительных судебных заседаний и решения в них необходимых вопросов. В связи с этим, как правило, не определялись факты, подлежащие доказыванию, не решались должным образом вопросы о достоверности и достаточности представленных доказательств и другие, влияющие на законность и обоснованность принятых решений (извещение сторон о времени и месте судебного разбирательства, своевременное привлечение к участию в деле надлежащих ответчиков, других заинтересованных в исходе дела лиц и иные). При должной организации деятельности судов по отправлению правосудия, повышенной ответственности судей за своевременность и правильность рассмотрения каждого дела, находящегося в производстве, их стремлении совершенствовать свой профессионализм, ошибок, послуживших причинами принесения протестов об отмене судебных постановлений, в ряде случаев могло не быть.
В 2009 году областными судами при рассмотрении дел по первой инстанции вынесено 125 решений (в 2008 году — 108, то есть увеличилось число рассмотренных областными судами дел с вынесением решений). Вместе с тем следует отметить, что в 2009 году значительно сократилось количество дел, рассмотренных по первой инстанции Гомельским областным судом (17 дел в 2008 году и 9 — в 2009 году); уменьшилось и число дел, рассмотренных Минским городским судом.
Рассмотрено также 277 ходатайств о принудительном исполнении решений судов иностранных государств (в 2008 году — 290, что свидетельствует о незначительном уменьшении количества рассмотренных ходатайств).
Из числа вынесенных были обжалованы в кассационном порядке в Верховный Суд 23 решения; 20 решений оставлено без изменения, 1 решение отменено частично, 2 полностью, в том числе 1 — с вынесением нового решения; имела место отмена решений, вынесенных Брестским, Гомельским и Могилевским областными судами. Причина отмены решений судов, как правило, в том, что не исследовались факты, имеющие существенное значение для разрешения спора, не обсуждались вопросы достаточности и достоверности представленных доказательств, неправильно применен закон.
Разрешая по первой инстанции дело, связанное с материальной ответственностью за вред, причиненный несовершеннолетним, Могилевский областной суд правильно определил, что в силу ст. 943 ГК несовершеннолетний в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет обязан возмещать причиненный им вред, а при отсутствии у него дохода или иного имущества, достаточного для возмещения вреда, вред возмещается его родителями. Вместе с тем вывод суда в отношении возложения в таком случае дополнительной ответственности только на родителей несовершеннолетнего причинителя вреда и освобождение от ответственности его опекуна не согласуется с положениями ч. 2 п. 2 ст. 943 ГК, содержащей перечень лиц, на которых возлагается субсидиарная ответственность. По рассмотренному судом делу опеку над несовершеннолетним причинителем вреда осуществляла его бабушка, которая, как указал суд кассационной инстанции, принимая по делу новое решение, несет дополнительную ответственность с родителями несовершеннолетнего при отсутствии у него имущества.
Основанием отмены решения Гомельского областного суда по делу о взыскании с Д. в доход государства страховых сумм, выплаченных в порядке государственного обязательного личного страхования лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел, явилось нарушение норм ГПК, в частности, ненадлежащее выяснение судом вопроса о том, были ли телесные повреждения работнику милиции причинены при исполнении им служебных обязанностей, а также объема подлежащих выплате сумм.
Брестский областной суд, рассматривая дело по первой инстанции, не выяснил должным образом вопрос о составе наследственного имущества, что также в соответствии со ст. 402 ГПК повлекло отмену решения по спору об имуществе.
Изучение дел в порядке судебного надзора показало, что судами по-прежнему больше всего допущено в 2009 году ошибок при разрешении споров, связанных с применением норм гражданского законодательства. В связи с необоснованностью судебных постановлений и неправильным применением материального закона принесено в порядке надзора 42 протеста об отмене судебных постановлений, в том числе по спорам о недействительности сделок, о понуждении к исполнению обязательств, об устранении препятствий в осуществлении права собственности, о взыскании вреда, о наследственном имуществе.
Решением суда Бобруйского района и г. Бобруйска отказано в удовлетворении требований П. о признании недействительными в части 1/2 доли в праве собственности выданные его брату Л. свидетельства о праве на наследство по закону и регистрации перехода права собственности на наследственную часть дома; отменена в этой части регистрация перехода к ответчику права собственности. Определением судебной коллегии по гражданским делам Могилевского областного суда решение оставлено без изменения.
Определение суда кассационной инстанции отменено по следующим основаниям.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 июня 2002 г. N 4 «О применении судами норм Гражданского процессуального кодекса, регулирующих производство дел в кассационном порядке», суды кассационной инстанции должны в полной мере использовать предоставленные им пп. 4, 5 ст. 425 ГПК полномочия по изменению решения или вынесению нового без направления дела на новое рассмотрение в случае неправильного применения норм материального права, а также, если на основании исследованных в суде кассационной инстанции материалов дела и новых доказательств будут установлены все фактические данные для разрешения спора в соответствии с законодательством.
Оставляя решение суда по данному делу без изменения, суд кассационной инстанции согласился с выводом районного суда о том, что истец не вступил во владение или управление наследственным имуществом, так как пользовался своей изолированной частью дома, между сторонами был определен порядок пользования земельным участком и надворными постройками, дом отапливался за совместные средства сторон. Поэтому, по мнению судов, П. не может быть признан фактически принявшим наследство и его права действиями ответчика по оформлению наследства не нарушены.
Вместе с тем суды не учли, что объектом наследования в данном случае является не часть дома, а доля в праве собственности на весь дом и постройки, которые находились в общей собственности истца и наследодателя с определением идеальной доли каждого в праве собственности. Об этом свидетельствует договор от 11 июля 2003 г., по которому П. У. подарила своему сыну П. 1/2 долю в праве собственности на одноэтажный бревенчатый дом с пристройкой, состоящий из пяти комнат, с надворными постройками, а также технический паспорт на одноквартирный жилой дом, расположенный на земельном участке площадью 602 кв. м. Доказательств реального раздела имущества, находящегося в общей долевой собственности у наследодателя и истца, суд не истребовал. Между тем доводы истца в отношении того, что сложившийся порядок пользования домом не являлся фактическим разделом, так как используемая им часть дома не соответствовала его идеальной доле, а порядок пользования надворными постройками и земельным участком между ним и П. У. не определялся, и он продолжает пользоваться всеми строениями после ее смерти, имели существенное значение и требовали дополнительной проверки и оценки судом кассационной инстанции для решения вопроса о фактическом принятии наследства. При этом следовало иметь в виду, что в соответствии с разъяснением, содержащимся в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 20 декабря 2007 г. N 17 «О судебной практике по делам о наследовании и выполнении постановления Пленума Верховного Суда от 21 декабря 2001 г. N 16 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о наследовании», перечень действий наследника (п. 2 ст. 1070 ГК), свидетельствующих о фактическом принятии наследства, не является исчерпывающим.
С учетом компетенции суда кассационной инстанции, невыполнением им действий, предусмотренных ст. ст. 419, 423 ГПК при подготовке дела к разбирательству в суде кассационной инстанции, определение судебной коллегии было отменено с направлением дела на новое кассационное рассмотрение.
Решением суда Молодечненского района, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Минского областного суда, Ж. отказано в иске о недействительности договора купли-продажи дома, приобретенного ею от имени своей несовершеннолетней дочери.
Состоявшиеся по делу судебные постановления отменены по следующим основаниям.
Согласно пп. 1, 2 ст. 439 ГК продавец обязан передать покупателю товар, качество которого соответствует договору купли-продажи.
При отсутствии в договоре условий о качестве товара продавец обязан передать покупателю товар, пригодный для целей, для которых товар такого рода обычно используется.
В соответствии с пп. 1, 2 ст. 445 ГК, если недостатки товара не были оговорены продавцом, покупатель, которому передан товар ненадлежащего качества, вправе по своему выбору потребовать от продавца: соразмерного уменьшения покупной цены; безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок; возмещения своих расходов на устранение недостатков товара.
В случае существенного нарушения требований к качеству товара (обнаружения неустранимых недостатков, недостатков, которые не могут быть устранены без несоразмерных расходов или затрат времени или выявляются неоднократно либо проявляются вновь после их устранения, и других подобных недостатков) покупатель вправе по своему выбору: отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы; потребовать замены товара ненадлежащего качества на товар, соответствующий договору.
Установлено, что 13 мая 2008 года был заключен договор, согласно которому Р. продала, а Ж., действуя от имени своей малолетней дочери, купила жилой дом с надворными постройками; дом расположен на земельном участке площадью 0,1575 га, предоставленном для строительства и обслуживания жилого дома в пожизненное наследуемое владение.
Согласно справке специалиста инвестиционно-строительного коммунального унитарного предприятия, представленной Ж. в суд, в доме имеются множественные дефекты и допущенные при строительстве дома нарушения, в том числе при возведении фундамента, крыши, устройстве отопительной системы; некоторые венцы в деревянном срубе сгнили.
Наличие указанных, а также других дефектов и недостатков не отрицалось сторонами, а также подтверждено протоколом осмотра дома от 8 октября 2008 г. и объяснением в суде специалиста.
Отказывая в иске о расторжении договора купли-продажи, суд сослался на то, что у представителя истицы и ее родственников была возможность до заключения сделки осмотреть дом, а также воспользоваться помощью любого специалиста; каких-либо претензий к продавцу по поводу качества дома Ж. не заявляла.
С выводом суда согласилась и судебная коллегия по гражданским делам Минского областного суда.
Вместе с тем судами не учтено, что в соответствии со ст. 445 ГК продавец не просто должен предоставить покупателю возможность осмотреть товар, но и оговорить имеющиеся в нем недостатки. Несоблюдение указанного положения влечет наступление последствий, предусмотренных пп. 1, 2 данной статьи. Были ли сторонами до заключения договора купли-продажи оговорены имеющиеся в доме недостатки и соглашалась ли истица приобрести дом с учетом этих недостатков, судом не установлено.
Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 439 ГК продавец обязан передать покупателю товар, пригодный для целей, для которых товар такого рода обычно используется.
Однако суд не проверил и не дал оценки доводам истицы о том, что проживание в указанном доме ее детям и престарелой матери без проведения дорогостоящего ремонта невозможно.
Из искового заявления Б. о признании недействительным договора купли-продажи автомобиля у М., совершенного под влиянием заблуждения, объяснений ее представителя в судебном заседании следует, что истица, приобретая автомобиль у М., заблуждалась относительно предмета сделки. Полагала, что приобретает автомобиль «Пежо-605» 1994 года выпуска, и это подтверждалось техническим паспортом на автомобиль, а впоследствии оказалось, что ей продан автомобиль 1991 года выпуска, на что она не была согласна. Истица ссылалась на эти обстоятельства и просила признать договор купли-продажи автомобиля недействительным по основаниям ст. 179 ГК (как заключенный под влиянием заблуждения).
М. в судебном заседании оспаривал доводы истицы в отношении года выпуска автомобиля. Однако доводам сторон в этой части суд Партизанского района г. Минска оценки не дал и, отказывая Б. в иске, не указал в мотивировочной части решения, имело ли место заблуждение истицы относительно года выпуска приобретенного у М. автомобиля.
В решении суд сослался на то, что продавец М. не вводил покупателя Б. в заблуждение умышленно относительно года выпуска автомобиля, то есть на отсутствие обмана с его стороны.
Вместе с тем возможность признания недействительной сделки, заключенной под влиянием обмана, предусмотрена ст. 180 ГК; требований о недействительности сделки по указанным основаниям Б. не заявляла. Таким образом, судом неправильно применен закон, что послужило причиной отмены решения и определения суда кассационной инстанции, которым это решение оставлено без изменения.
В заявлении суду Ш. указал, что являлся участником долевой собственности на жилой дом, расположенный в г. Борисове, где ему принадлежала 1/2 доля. 10 октября 2007 г. Ф., действуя от его имени по доверенности, подарила указанную долю ответчице Т.; государственная регистрация этого договора и основанных на нем прав произведены не были. Вместе с тем в действительности между ним и Ф. имелась договоренность не о дарении, а о купле-продаже доли в праве собственности на дом за сумму, эквивалентную 6000 долларов США. К тому же предметом сделки являлась 1/4, а не 1/2 доля. Во исполнение сделки ответчица передала ему сумму, эквивалентную 2000 долларов США, однако отказалась исполнить обязанности покупателя в полном объеме. Принимая во внимание сложившуюся ситуацию, Ш. просил вынести решение о недействительности договора дарения 1/2 доли в праве собственности на дом; признать действительной сделку по покупке Т. 1/4 доли в праве собственности на строение и признать за ней право собственности на эту долю; взыскать с Ф. оставшуюся невыплаченной сумму, эквивалентную 4000 долларов США.
Решением суда Борисовского района требования истца удовлетворены.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Минского областного суда решение суда оставлено без изменения.
Разрешая спор, суды исходили из того, что имела место притворная сделка, так как был заключен фактически договор купли-продажи, а не дарения доли в праве собственности на дом.
Решение районного суда и определение судебной коллегии были отменены по основаниям ч. 1 ст. 448 ГПК как незаконные и необоснованные.
Выводы судов о совершении сторонами сделки купли-продажи доли в праве собственности на дом основаны на объяснениях в судебном заседании самого истца и показаниях свидетелей, которым было известно о сделке со слов истца. Между тем ответчица Т. это обстоятельство отрицала. Письменных доказательств, бесспорно подтверждающих заключение договора купли-продажи, а также его условия (в том числе о предмете сделки, ее цене, исполнении), в ходе судебного разбирательства не было представлено. Из материалов Борисовского РУВД об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ответчиков видно, что предметом сделки, о которой возник спор, являлась половина жилого дома, а истец оспаривал только способ приобретения Т. имущества. При этом Ш. не ссылался на получение по сделке каких-либо денег от Т.; не сообщали о том и другие лица. В судебном заседании истец также не утверждал, что получил от ответчицы деньги в счет оплаты проданной доли; сама Т. настаивала на безвозмездном характере совершенной сделки.
Суд названные противоречия не устранил, правовую оценку материалам об отказе в возбуждении уголовного дела не дал, фактически понудив ответчицу Т. к совершению сделки. Указав, что договор дарения прикрывал продажу доли в праве собственности на недвижимое имущество, и признав прикрываемую сделку действительной, суд не учел предусмотренные ст. 525 и ст. 526 ГК правовые последствия отсутствия надлежащего согласования продавцом и покупателем предмета купли-продажи и условия о цене.
Названные недостатки судебного разбирательства не были устранены и судом кассационной инстанции, хотя устранение их имело существенное значение для правильного разрешения настоящего спора, и послужили причиной принесения протеста об отмене судебных постановлений.
По данным судебной статистики в 2009 году уменьшилось в судах количество дел, вытекающих из жилищных правоотношений (15809 дел в 2008 году и 14014 в 2009 году). В то же время в Верховный Суд поступило на судебные постановления по этой категории дел 1193 жалобы; наибольшее количество жалоб (211) — на судебные постановления, вынесенные по спорам о праве собственности на жилые помещения. По результатам изучения дел были принесены 43 протеста об отмене судебных постановлений, в том числе 17 протестов — по делам о праве собственности и сделкам с жилыми помещениями. Протесты по жилищным делам приносились чаще всего по основаниям необоснованности судебных постановлений.
В исковом заявлении поселковый исполнительный комитет указал, что ответчик К. в мае 2005 г. был прописан в квартиру, где проживала семья его сына Х. Впоследствии, с согласия всех членов семьи, К. был признан нанимателем этой квартиры и с ним заключен договор найма жилого помещения. В августе 2005 г. семья Х. выписалась из занимаемого жилого помещения и выбыла в г. Минск к новому месту службы Х. Ссылаясь на то, что К. имеет другое постоянное место жительства (дом в Витебской области), истец просил расторгнуть с ним договор найма квартиры, о которой возник спор. Впоследствии исполком свои исковые требования изменил и просил признать, что у ответчика К. отсутствует право пользования квартирой, поскольку в установленном порядке в жилое помещение он не вселялся.
Решением суда Логойского района, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Минского областного суда, иск был удовлетворен.
В протесте об отмене судебных постановлений указано следующее.
Удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что в действительности К. вселился в квартиру, о которой возник спор, только после выезда из нее семьи своего сына Х., не имея на это правовых оснований; членом семьи сына он не стал и право пользования квартирой не приобрел.
С таким выводом согласилась и судебная коллегия.
Однако судами не принято во внимание, что с июля 2005 г. с ответчиком К. в установленном порядке был заключен договор найма указанного жилого помещения, который в соответствии с положениями ст. 26 ЖК являлся самостоятельным основанием возникновения права пользования жилым помещением; законность и обоснованность заключенного с К. договора найма жилого помещения не оспаривалась, правовая позиция сторон в отношении этого договора судом не определялась.
Кроме того, не выяснялось и отношение истца к фактическому проживанию ответчика в квартире на момент рассмотрения данного дела; не заслушаны в судебном заседании повторные объяснения сторон после окончательного определения характера исковых требований, а значит, и предмета доказывания по делу.
Поскольку указанные недостатки судебного разбирательства являлись существенными, влияли на правильность и законность вынесенного по делу решения и могли быть исправлены только судом первой инстанции, состоявшиеся решение суда и кассационное определение отменены с направлением дела на новое рассмотрение.
Решением суда Московского района г. Бреста, оставленным без изменения определением суда кассационной инстанции, были удовлетворены исковые требования ОАО о признании Н. утратившей право пользования жилым помещением в общежитии.
Вынесенные по делу судебные постановления отменены с учетом следующих обстоятельств.
Установлено, что в ноябре 1998 г. Н. уволена из ОАО по собственному желанию. Возражая против предъявленного к ней иска, Н. указала, что вынуждена была уволиться с работы для того, чтобы осуществлять уход за своими родителями, которые в силу возраста и состояния здоровья нуждались в помощи. При этом из общежития не выезжала, но периодически бывала у родителей в Дрогичинском районе.
Доводы, приведенные ответчицей, имели существенное значение для правильного разрешения спора, но судом должным образом не проверены.
В решении суд сослался на представленный истцом акт обследования жилищно-бытовых условий от 6 февраля 2008 г., согласно которому на момент проверки в выделенной ей комнате в общежитии Н. не проживала.
Однако из указанного акта не видно, на основании каких данных был сделан вывод о непроживании ответчицы в общежитии. Из пяти членов комиссии, подписавших акт, судом была допрошена только заведующая общежитием, которая показала, что факт выезда Н. из общежития подтвердили ее соседи по общежитию. Вместе с тем проживающая по соседству с ответчицей свидетель К. в суде показала, что знакома с Н. с 2005 года, между ними сложились хорошие соседские отношения; в 2005 — 2006 годах ответчица делала ремонт в занимаемой комнате, когда Н. уезжает в деревню к матери, то оставляет ей ключи от своей комнаты для ухода за цветами.
Другие жильцы общежития, в том числе и те, комнаты которых находятся рядом с комнатой, выделенной ответчице, в процессе рассмотрения дела не допрошены, не дана оценка справке о результатах проверки, составленной сотрудниками ОВД администрации Московского района г. Бреста по результатам опроса жильцов общежития. Иные доказательства, в том числе касающиеся проживания ответчицы у родителей в Дрогичинском районе, в ходе судебного разбирательства не исследовались, сторонам не предлагалось представить дополнительные доказательства.
В процессе рассмотрения дела достоверно установлено, что ответчица постоянно производит оплату за предоставленное ей жилое помещение в общежитии и потребляемую электроэнергию, в выделенной ей комнате находятся ее вещи. Эти и другие доказательства, на которые Н. указывала в подтверждение своих возражений по иску, судом также надлежаще не проверены и в решении суда им оценка не дана.
Решением суда Октябрьского района г. Гродно, оставленным без изменения в этой части судебной коллегией по гражданским делам Гродненского областного суда, были удовлетворены исковые требования К. об изменении договора найма жилого помещения: К. — выделена в пользование комната 13,6 кв. м, а С. — 16 кв. м; подсобные помещения оставлены в их общем пользовании.
При проверке законности решения суда в порядке надзора было установлено, что в исковом заявлении и в суде К. просила выделить ей комнату 13,6 кв. м с кладовой; суд вынес решение об оставлении кладовых в общем пользовании сторон. Между тем из имеющихся в деле и приобщенных к надзорной жалобе С. материалов видно, что одна из кладовых находится в комнате 13,6 кв. м, выделенных в пользование К. Поэтому суду при рассмотрении дела следовало принять это во внимание и выяснить, действительно ли одна из кладовых находится в указанной выше комнате; если в соответствии с планом жилого помещения в комнате 13,6 кв. м находится и одна из кладовых, имеющихся в квартире, о которой возник спор, то требовалось обсудить вопрос о выделении К. в пользование комнаты с кладовой, а другую кладовую и иные подсобные помещения оставить в общем пользовании сторон. Допущенный судом при рассмотрении дела недостаток не исправлен судом кассационной инстанции, поэтому было отменено в этой части определение судебной коллегии с направлением дела на новое кассационное рассмотрение.
Решением суда Фрунзенского района г. Минска признана недействительной государственная регистрация права собственности М. на квартиру по ул. Лобанка в г. Минске. За Д. признано право на 87/100 долей в праве собственности на эту квартиру, а за М. — на 13/100 долей.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Минского городского суда решение суда оставлено без изменения.
Состоявшиеся по делу судебные постановления отменены по следующим основаниям.
Согласно чч. 1, 4 ст. 102 ЖК граждане приобретают право собственности на жилое помещение на основании строительства жилого дома, части жилого дома, квартиры.
Лица, вложившие свои денежные средства или иное имущество в приобретение или строительство жилого помещения, вправе требовать с целью создания общей собственности признания за ними права собственности на долю в этом жилом помещении в соответствии с законодательством Республики Беларусь.
Установлено, что совместным постановлением администрации и профкома общества с ограниченной ответственностью М., состоящему на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий, была выделена однокомнатная квартира в доме по ул. Лобанка в г. Минске, строящемся долевым способом. В 2006 году между М. и УП «УКС Мингорисполкома» был заключен договор о долевом строительстве жилья для граждан, состоящих на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий.
На строительство квартиры по месту работы М. была выдана ссуда в размере 4096021 руб. Следующий платеж на строительство жилого помещения в размере 2556970 руб. был произведен в апреле 2006 г. Все последующие платежи, за исключением последнего в размере 4099930 руб., были произведены Д., что сторонами не оспаривалось.
После окончания строительства М. получил необходимые документы и в июне 2007 г. зарегистрировал право собственности на квартиру.
Признавая недействительной государственную регистрацию права собственности М. на жилое помещение и признавая за Д. право на 87/100 долей в праве собственности на квартиру, суд сослался на то, что между истцом и ответчиком было достигнуто соглашение о создании общей долевой собственности, в связи с чем он вправе претендовать на долю в праве собственности, пропорционально внесенным им денежным средствам.
Вместе с тем факты, положенные судом в основу решения, не подтверждены достаточными и достоверными доказательствами.
В своих объяснениях суду Д. указывал, что между ним и М. было достигнуто соглашение, в соответствии с которым по причине отсутствия денежных средств М. отказывался от дальнейшего строительства жилья, а он достраивал квартиру за свои средства. После окончания строительства М. обязался перерегистрировать право собственности на квартиру на него, а он — приобрести для М. дом в деревне недалеко от г. Минска. О том, что между ним и М. была достигнута договоренность о создании общей долевой собственности, истец в своих объяснениях не указывал.
Допрошенные судом свидетели, на показания которых сослался суд, также не указывали на то, что между сторонами была договоренность о создании общей долевой собственности.
Кроме этого, суд не учел, что строительство квартиры осуществлялось по ценам, установленным для строительства жилья лицами, нуждающимися в улучшении жилищных условий. Однако Д., за которым суд признал право на 87/100 долей в праве собственности на жилое помещение, не являлся нуждающимся в улучшении жилищных условий и не имел права на строительство жилья по льготной цене.
С целью выяснения и оценки названных обстоятельств и подтверждающих их доказательств состоявшиеся по делу судебные постановления были в порядке надзора отменены.
В жалобе Л. указала, что решением администрации и профкома управления магистральных газопроводов (УМГ) от 24 июля 2008 г. она снята с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий с составом семьи 3 человека. Основанием снятия с учета явилось то обстоятельство, что ее несовершеннолетним сыном в порядке наследования был получен жилой дом, который впоследствии продан. Вместе с тем не принято во внимание, что в мае 2008 г. у нее родилась дочь, увеличился состав семьи; проданный жилой дом не соответствовал санитарным и техническим требованиям, а собственного жилья у нее и супруга не имеется. Не учтено и то, что 20 декабря 2006 г. совместным решением профсоюзного комитета и администрации УМГ она с семьей в виде исключения оставлена на очереди для улучшения жилищных условий с 20 июня 2000 г. как впервые вступившие в брак и не имеющие отдельного жилья. Л. просила суд признать действия профсоюзного комитета и администрации о снятии с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий неправомерными, обязать УМГ восстановить очередность с первоначальной даты постановки на учет.
Решением суда Крупского района требования Л. были удовлетворены.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Минского областного суда решение суда отменено, по делу вынесено новое решение, которым Л. в удовлетворении жалобы отказано.
Определение судебной коллегии отменено в порядке надзора, а решение суда оставлено без изменения по следующим основаниям.
В соответствии с подпунктом 3.1.11 п. 3 Положения о порядке учета граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, предоставления жилых помещений государственного жилищного фонда, утвержденного Указом Президента Республики Беларусь от 29 ноября 2005 г. N 565 (в редакции, действовавшей на указанный выше период), нуждающимися в улучшении жилищных условий признаются впервые вступившие в брак (оба супруга), если ни один из них не имеет отдельной квартиры.
Разрешая жалобу Л., суд признал неправомерными действия профкома и администрации УМГ по снятию заявительницы с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий, поскольку установил, что Л. с семьей принята на учет нуждающихся как впервые вступившие в брак (оба супруга) и не имеющие отдельной квартиры. При этом правильно указал, что получение несовершеннолетним сыном заявительницы как членом семьи в порядке наследования жилого дома, пригодного для проживания, и последующее его отчуждение правового значения для решения вопроса о снятии с учета не имеет. Поэтому обоснованно принял решение об отмене решения профсоюзного комитета и администрации УМГ от 24 июля 2008 г. и восстановил Л. на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий.
Вывод судебной коллегии о том, что не принималось компетентным органом решение о признании дома, полученного по наследству членом семьи Л., не соответствующим санитарным и техническим требованиям, проданный дом был пригодным для проживания, поэтому семья Л. обоснованно снята с учета, являлся неправильным, не соответствующим Закону. Тот факт, что определенный период времени был обеспечен другим жилым помещением член семьи Л., не свидетельствует о наличии оснований для снятия ее с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий, так как сама Л. и ее муж, как впервые вступившие в брак, отдельного жилья не имели. По этим основаниям определение судебной коллегии, не основанное на законе, было отменено с оставлением в силе решения суда.
П. в заявлении суду указала, что в январе 2004 г. в установленном порядке получила именные приватизационные чеки «Жилье», которые подлежали перерегистрации до 1 января 2007 г. При обращении в ОАО «АСБ «Беларусбанк» ей в перерегистрации чеков было отказано в связи с отсутствием прописки. Кроме того, по причине болезни она пропустила срок перерегистрации чеков «Жилье». Полагая, что срок перерегистрации чеков пропустила по уважительным причинам, П. просила суд продлить установленный срок и обязать ОАО «АСБ «Беларусбанк» перерегистрировать приватизационные чеки.
Решением суда Березовского района, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Брестского областного суда, в иске отказано.
При разрешении спора о чеках судами не приняты во внимание положения подпункта 1.1 п. 1 Декрета Президента Республики Беларусь от 7 июня 2005 г. N 6 «Об упорядочении обращения и использования именных приватизационных чеков «Жилье», в котором определено, что до 1 января 2007 г. чеки «Жилье» подлежат перерегистрации в открытом акционерном обществе «АСБ «Беларусбанк». Если перерегистрация чеков невозможна из-за болезни их собственника или отсутствия его в Республике Беларусь, указанный срок продлевается на время болезни либо отсутствия. Лицам, не перерегистрировавшим принадлежащие им чеки «Жилье» по иным уважительным причинам, срок перерегистрации может быть продлен по решению суда, если иск об этом предъявлен в суд в течение общего срока исковой давности.
Отказывая П. в иске, суды исходили из того, что уважительных причин для продления ей срока перерегистрации именных приватизационных чеков «Жилье» не установлено. Не принимая во внимание доводы П. о пропуске срока перерегистрации приватизационных чеков по причине болезни, суд не выяснил и не дал оценку характеру и тяжести имеющихся у истицы заболеваний, не исследовал необходимую медицинскую документацию о состоянии ее здоровья, не обсудил вопрос о привлечении к участию в деле соответствующих специалистов. Между тем из материалов дела видно, что П. являлась инвалидом второй группы, перенесла ряд инфарктов головного мозга и в исследуемый по делу период практически ежемесячно обращалась за медицинской помощью, поскольку постоянно испытывала затруднение речи, передвижения, не могла выразить свои мысли.
Что касается отсутствия у истицы прописки (в настоящее время регистрации), то данное обстоятельство осталось в решении без надлежащей оценки. При этом судом не учтено, что Декрет Президента Республики Беларусь от 7 июня 2005 г. N 6 не лишает не имеющего прописки (регистрации) владельца приватизационных чеков «Жилье» возможности перерегистрировать их путем открытия специального (чекового) счета по месту своего жительства (подпункт 1.3); не приняты во внимание положения ст. 19 ГК.
Названные недостатки судебного разбирательства не были устранены и судом кассационной инстанции, хотя имели существенное значение для правильного разрешения спора, поэтому судебные постановления отменены как вынесенные с нарушением закона.
Значительно увеличилось в 2009 году количество рассмотренных судами трудовых споров, в том числе о восстановлении на работе — 1307 дел, что почти на 20% больше по сравнению с 2008 годом; в 2,2 раза увеличилось число дел о взыскании заработной платы (рассмотрено 6346 дел). Удовлетворено судами более 29% исков о восстановлении на работе, почти 77% — о взыскании заработной платы, что свидетельствует об имевших место нарушениях трудового законодательства со стороны нанимателей, влекущих для граждан необходимость защищать свои трудовые права в суде.
На судебные постановления по трудовым делам в Верховный Суд поступило в 2009 году 834 жалобы, по результатам изучения истребованных дел принесено 17 протестов.
В заявлении суду М. ссылалась на то, что 20 марта 2009 г. уволена с должности начальника районного узла почтовой связи Республиканского унитарного предприятия «Белпочта» за неоднократное нарушение установленного законодательством порядка рассмотрения обращений граждан в соответствии с подпунктом 2.10 п. 2 Декрета Президента Республики Беларусь от 26 июля 1999 г. N 29. Указав, что к ответственности за нарушение установленного законодательством порядка рассмотрения обращений граждан ранее не привлекалась, нарушения в работе впервые были выявлены проверкой, проведенной 16 марта 2009 г., поэтому не являются неоднократными, М. просила восстановить ее в прежней должности, взыскав с ответчика заработную плату за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда.
Решением суда Ленинского района г. Могилева, оставленным без изменения определением суда кассационной инстанции, М. в иске отказано.
Решение об отказе в иске мотивировано тем, что в результате проведенной 16 марта 2009 г. проверки производственной деятельности районного узла связи, который возглавляла истица, выявлены неоднократные нарушения установленного законодательством порядка рассмотрения обращений граждан, что в соответствии с условиями заключенного с М. контракта могло явиться дополнительным основанием его досрочного расторжения.
С выводами в решении суда согласился суд кассационной инстанции.
Вынесенные по делу судебные постановления отменены исходя из следующего.
По делу было установлено, что М. работала в должности начальника районного узла связи Республиканского унитарного предприятия «Белпочта», с ней был заключен контракт. Согласно подпункту 19.1 п. 19 контракта досрочно контракт может быть расторгнут по инициативе нанимателя за неоднократные (два и более раза в течение шести месяцев) нарушения установленного законодательством порядка рассмотрения обращений граждан.
Приказом нанимателя от 19 марта 2009 г. М. уволена за неоднократное нарушение установленного законодательством порядка рассмотрения обращений граждан в соответствии с подпунктом 2.10 п. 2 Декрета Президента Республики Беларусь от 26 июля 1999 г. N 29 «О дополнительных мерах по совершенствованию трудовых отношений, укреплению трудовой и исполнительской дисциплины». При этом из приказа об увольнении не представлялось возможным установить, какие именно нарушения установленного законодательством порядка рассмотрения обращений граждан допущены истицей, в чем выразилась неоднократность таких нарушений и в какой период времени они совершены.
Суд первой инстанции также не учел положения п. 11 Указа Президента Республики Беларусь от 15 октября 2007 г. N 498 «О дополнительных мерах по работе с обращениями граждан и юридических лиц», согласно которому вышестоящий орган по каждому случаю ненадлежащего рассмотрения подчиненными (подотчетными) ему организациями обращений направляет их руководителю представление о привлечении должностных лиц, допустивших нарушение порядка рассмотрения обращений, к дисциплинарной ответственности, а при выявлении в течение года повторного нарушения этими должностными лицами порядка рассмотрения обращений — представление о применении к данным лицам более строгой меры дисциплинарного взыскания вплоть до освобождения от занимаемой должности. Соблюдено ли это требование при разрешении заявленных М. требований, судом не выяснялось.
Суд кассационной инстанции при рассмотрении дела не принял мер к проверке всех доводов кассационной жалобы истицы. В определении судебной коллегии также указал, что истицей, кроме нарушений, перечисленных в решении суда, допущены и другие нарушения порядка рассмотрения обращений граждан, в частности, отсутствие в книге замечаний и предложений отделения почтовой связи N 1 сведений о лице, ответственном за ведение книги, а также отсутствие в книге замечаний и предложений отделения почтовой связи N 4 отметки о результатах рассмотрения замечания П. от февраля 2009 г.
Между тем в надзорной жалобе истица М. указала, что об этих нарушениях ей ранее не было известно, о них нет указания в справке проверки и в решении суда первой инстанции. Из материалов дела, в частности, возражений на иск, объяснений представителей ответчика в судебном заседании усматривается, что названные выше факты предметом проверки судом первой инстанции не являлись. В то же время факты этих нарушений, установление виновного в них лица, имеют значение для проверки обстоятельств, которые могли явиться основанием увольнения по подпункту 2.10 п. 2 Декрета Президента Республики Беларусь N 29.
В связи с изложенным состоявшиеся по делу судебные постановления признаны незаконными, необоснованными и отменены.
Заявляя требования о взыскании заработной платы за работу сверх установленной продолжительности рабочего времени, Б. указала, что работала в НПО с ограниченной ответственностью продавцом ежедневно по 10 часов, однако в табеле учета рабочего времени ей проставлялось 8 часов, и только эти часы оплачивались.
Суд Ленинского района г. Минска, отказывая в иске о взыскании заявленных Б. сумм, указал в решении, что режим работы магазина действительно установлен с 10 часов 30 минут до 20 часов 30 минут. Однако Б. согласно правил внутреннего трудового распорядка был установлен обеденный перерыв на 1 час: с 14 часов до 15 часов, и 4 дополнительных технических перерыва по 15 минут. Указанные перерывы истица фактически использовала, поэтому ее рабочее время, по мнению суда, составляло 8 часов ежедневно, и расчет по заработной плате произведен с Б. правильно.
В протесте на судебные постановления по этому поводу указано следующее.
В соответствии со ст. 134 ТК работникам предоставляется в течение рабочего дня перерыв для отдыха и питания продолжительностью не менее 20 минут и не более двух часов, который используется работником по своему усмотрению и в рабочее время не включается.
Время, необходимое для приема пищи на тех работах, где по условиям производства перерыв установить нельзя, и предоставляемое работнику в течение рабочего дня, включается в рабочее время. Перечень таких работ, порядок и место приема пищи устанавливаются нанимателем в соответствии с коллективным договором, соглашением либо правилами внутреннего трудового распорядка.
Разрешая спор, суд не учел, что предусмотренный ст. 134 ТК перерыв для отдыха и питания относится к времени отдыха, и работник вправе использовать его по своему усмотрению, в том числе и покидать рабочее место. В этом случае он не включается в рабочее время и не оплачивается. Время, необходимое для приема пищи на тех работах, где по условиям производства перерыв установить нельзя, и предоставляемое работнику в течение рабочего дня, включается в рабочее время.
Согласно ст. 135 ТК на отдельных видах работ, наряду с перерывами для отдыха и питания, предусматриваются дополнительные специальные перерывы в течение рабочего дня, включаемые в рабочее время.
При рассмотрении дела суд не выяснил назначение перерывов, которые нанимателем указаны как «технические» перерывы, для каких целей они предназначены, каким образом истица их использовала, и по каким основаниям наниматель не включал их в рабочее время. Суд не проверил также порядок учета рабочего времени Б., не установил, выполняла ли она установленную в отчетный период норму часов рабочего времени.
Таким образом, при рассмотрении дела о взыскании заработной платы Б. за работу сверх установленной продолжительности рабочего времени судом не приняты во внимание требования трудового законодательства, неполно выяснены обстоятельства, связанные с предоставлением и учетом определенных работнику перерывов в течение рабочего дня, в связи с чем неправильно решены вопросы, касающиеся оплаты за сверхурочное время. Поэтому решение суда, а также определение суда кассационной инстанции были признаны необоснованными и отменены.
Решение суда Бобруйского района и г. Бобруйска об отказе Г. в заявленных требованиях об изменении формулировки причины увольнения с п. 5 ст. 35 ТК на п. 1 ст. 42 ТК и даты увольнения мотивировано тем, что по данному спору имеется решение комиссии по трудовым спорам (КТС) ОАО, где работала истица. Поэтому, по мнению суда, трудовой спор нашел свое разрешение, и оснований для постановления решения по тому же спору у суда не имеется, требования в этой части удовлетворению не подлежат.
С выводами суда согласился суд кассационной инстанции.
Судебные постановления отменены в порядке судебного надзора со ссылкой на ч. 2. ст. 241 ТК, в соответствии с которой непосредственно в суде рассматриваются трудовые споры по заявлениям работников об изменении даты и формулировки причины увольнения.
Указано также, что согласно ст. 36 ТК при смене собственника имущества и реорганизации (слиянии, присоединении, разделении, выделении, преобразовании) организации трудовые отношения с согласия работника на условиях, предусмотренных трудовым договором, продолжаются. При отказе работника от продолжения работы по той же профессии, занимаемой должности трудовой договор прекращается в соответствии с п. 5 ст. 35 настоящего Кодекса. Если условия, предусмотренные трудовым договором по той же профессии, занимаемой должности, не могут быть сохранены, трудовой договор может прекращаться в соответствии с п. 1 ст. 42 настоящего Кодекса.
Из материалов дела по иску Г. установлено, что суд, не обсуждая вопрос о законности увольнения истицы по п. 5 ст. 35 ТК, отказал в иске об изменении даты и формулировки причины увольнения в связи с тем, что по данному спору имеется решение КТС от 12 сентября 2008 г. Данный вывод суда нельзя признать законным, поскольку спор об изменении даты и формулировки причины увольнения подлежал рассмотрению непосредственно в суде, и к компетенции КТС не относился. Кроме того, к надзорной жалобе приобщено решение комиссии по трудовым спорам от 22 апреля 2009 г., которым решение КТС от 12 сентября 2008 г. отменено, как принятое с превышением полномочий.
Рассматривая дело, суд также не уточнил основание исковых требований Г. в части взыскания заработной платы за период с 8 августа по 3 сентября 2008 г. В исковом заявлении она указала о взыскании заработной платы за указанный период в связи с изменением даты увольнения, а в судебном заседании ссылалась на то, что в этот период она, фактически, работала. На необходимость выяснения данного обстоятельства было ранее указано в определении суда кассационной инстанции, однако в нарушение требований ст. 431 ГПК эти указания при новом рассмотрении дела не были выполнены.
Суд Дубровенского района отказал в иске Г. о восстановлении на работе и взыскании оплаты за время вынужденного прогула, восстановлении в членах производственного сельскохозяйственного кооператива. Решение суда оставлено без изменения определением суда кассационной инстанции.
Определение судебной коллегии в части оставления без изменения решения суда Дубровенского района об отказе Г. в иске о восстановлении в членах кооператива по мотивам пропуска срока исковой давности отменено в порядке надзора по следующим основаниям.
Согласно ч. 2 ст. 4 ТК трудовые и связанные с ними отношения, основанные на членстве (участии) в организациях любых организационно-правовых форм, регулируются настоящим Кодексом и иным законодательством о труде. Иное (за исключением норм, ухудшающих положение членов (участников) организаций по сравнению с законодательством о труде) может устанавливаться в учредительных документах и локальных нормативных правовых актах этих организаций.
Отказывая Г. в иске о восстановлении на работе и в членах кооператива, суд сослался на пропуск срока исковой давности; заявление истицы о восстановлении срока обращения за разрешением спора судом оставлено без удовлетворения. При этом суд применил установленный трудовым законодательством месячный срок как к требованиям Г. о восстановлении на работе, так и к ее требованиям о восстановлении в членах кооператива.
С выводом суда первой инстанции согласилась и судебная коллегия по гражданским делам Витебского областного суда.
Судебные постановления по данному делу признаны не основанными на законе.
Сделав правильный вывод о том, что в силу ст. 4 ТК возникшие между Г. и ПСК правоотношения регулируются нормами трудового законодательства, суд неправильно применил ст. 242 ТК, в которой установлен месячный срок для обращения за разрешением трудовых споров только по вопросам увольнения. Во всех других случаях для обращения в суд за разрешением таких споров установлен трехмесячный срок, который исчисляется со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
С учетом изложенного вывод суда об отказе Г. в иске о восстановлении в членах кооператива по мотиву пропуска ею месячного срока, установленного для обращения в суд за защитой нарушенного права, был признан не основанным на законе.
Учитывая, что допущенная судом первой инстанции ошибка могла быть исправлена на стадии кассационного рассмотрения дела, был принесен протест об отмене определения судебной коллегии с направлением дела на рассмотрение суда кассационной инстанции.
Анализ причин принесения в порядке надзора протестов об отмене судебных постановлений дает основания для вывода о том, что более чем по 80% дел протесты приносились в связи с существенными нарушениями или неправильным применением судами норм процессуального права. Поэтому в очередной раз следует указать, что соблюдение судами норм ГПК является основой исключения волокиты, повышения экономичности правосудия и качества авторитета судов.
Р. в ходатайстве просила разрешить принудительное исполнение на территории Республики Беларусь решения народного суда Республики Казахстан о взыскании с К. в ее пользу алиментов на содержание сына (родился 11 ноября 1994 г.) в размере 1/4 части всех видов заработка ежемесячно. Указала, что должник проживает в Кобринском районе Брестской области.
Определением Брестского областного суда ходатайство Р. удовлетворено.
Проверив дело в кассационном порядке, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда отменила определение суда, указав следующее.
В соответствии со ст. 561 ГПК порядок исполнения в Республике Беларусь решений иностранных судов определяется соответствующими международными договорами Республики Беларусь.
Порядок рассмотрения ходатайства о разрешении принудительного исполнения решения на территории Республики Беларусь регулируется положениями ст. ст. 54 — 57 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам.
При рассмотрении ходатайства Р. судом не проверены доводы должника о том, что народным судом Республики Казахстан 17 января 1996 г. вынесено решение по делу по его иску к К. Н. и Р. о снижении размера взыскиваемых алиментов. Между тем из приобщенной к частной жалобе К. копии решения суда следует, что размер взыскиваемых в пользу взыскателей алиментов действительно снижен до 1/6 части каждой; исполнительный лист о взыскании с К. алиментов в пользу К. Н. на основании решения народного суда от 31 мая 1995 г. признан недействительным с 28 января 1996 г.
При таких обстоятельствах определение Брестского областного суда об удовлетворении ходатайства Р. о признании и разрешении принудительного исполнения на территории Республики Беларусь решения народного суда Республики Казахстан от 31 мая 1995 г. о взыскании с К. алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка в размере 1/6 части заработка признано незаконным и отменено.
Определением суда Фрунзенского района г. Минска от 17 февраля 2009 г. утверждено мировое соглашение, по которому стороны отказались от взаимных исков о разделе наследственного имущества. Ответчица Я. в срок до 1 июня 2009 г. обязалась выплатить истцам М. и А. по 35500000 руб. денежной компенсации, а за ней признавалось право собственности на всю квартиру. При этом 16270000 руб., уже внесенные ответчицей на депозитный счет суда, обращались в счет указанной выплаты. Производство по делу было прекращено.
В кассационном порядке определение об утверждении мирового соглашения не обжаловалось.
Определение суда отменено как необоснованное.
В соответствии с чч. 4, 5 ст. 61 ГПК стороны могут окончить дело мировым соглашением. Суд не утверждает мирового соглашения сторон, если эти действия противоречат закону или нарушают чьи-либо права и охраняемые законом интересы.
Одним из условий мирового соглашения по данному делу указан взаимный отказ сторон от исков о разделе спорного имущества, что не только не могло являться предметом мирового соглашения, но и противоречило закону.
Суд также допустил существенные нарушения порядка рассмотрения вопроса о возможности утверждения конкретного мирового соглашения.
В нарушение требований ч. 2 ст. 285 ГПК занесенные в протокол судебного заседания условия мирового соглашения не подписаны участвовавшими в судебном заседании адвокатами — представителями сторон.
Кроме того, утверждая мировое соглашение, связанное с выплатой ответчицей Я. значительной денежной компенсации истцам в достаточно короткий срок, суд не выяснил, обладает ли она для этого необходимыми средствами и возможно ли реальное исполнение подобного обязательства. В надзорной жалобе Я. ссылалась на то, что намеревалась выплатить компенсацию за счет продажи принадлежащей ей квартиры в г. Жодино, но установившиеся в настоящее время на рынке жилья цены не позволяют этого сделать; иных же источников средств для расчета, кроме пенсии, она не имеет. Таким образом, согласие заключить мировое соглашение фактически ставилось Я. в зависимость от совершения ею других действий, что делало его условным и согласно ч. 4 ст. 306 ГПК являлось недопустимым.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что достигнутое по делу мировое соглашение не противоречит закону и не нарушает чьи-либо права и охраняемые законом интересы, признан неправильным, а определение о его утверждении отменено с направлением дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.
Определением суда Минского района в связи с утверждением мирового соглашения прекращено производство по делу, по которому за М. признано право собственности на автомобиль, пай в ЖСК и предметы домашнего обихода, а за И. — на денежную сумму в размере 75000000 руб., полученную от продажи квартиры в п. Лесной (с указанием конкретного порядка исполнения мирового соглашения в этой части).
В кассационном порядке дело не рассматривалось.
Определение суда об утверждении мирового соглашения отменено как незаконное и необоснованное.
Как указывалось выше, согласно чч. 4, 5 ст. 61 ГПК стороны могут окончить дело мировым соглашением. Суд не утверждает мирового соглашения сторон, если эти действия противоречат закону или нарушают чьи-либо права и охраняемые законом интересы.
Заключением мирового соглашения спор о праве ликвидируется.
Между тем из материалов дела видно, что возникший между сторонами спор о разделе имущества указанным мировым соглашением не ликвидирован, поскольку определена судьба только части размещенных во вкладах денежных средств, полученных от продажи квартиры в п. Лесной. При этом, утвердив мировое соглашение, суд без законных оснований вышел за пределы заявленных по делу требований, в нарушение предписаний ст. 273 ГПК разрешил судьбу большего, чем было заявлено в исковом заявлении, объема имущества.
Кроме того, одним из условий заключения мирового соглашения сторонами указан отказ М-го от исковых требований к М. о разделе совместно нажитого имущества в полном объеме, что не только не могло явиться предметом мирового соглашения, но и противоречило закону.
Судом допущены и другие существенные нарушения порядка рассмотрения вопроса об утверждении мирового соглашения. В нарушение требований ч. 2 ст. 285 ГПК занесенные в протокол судебного заседания условия мирового соглашения не подписаны сторонами и представителем ответчицы. Условия мирового соглашения, оформленные в виде отдельного документа, к материалам дела в установленном порядке не приобщены.
При таких обстоятельствах вывод суда о наличии оснований для утверждения мирового соглашения признан неправильным, это повлекло отмену определения об утверждении мирового соглашения и прекращения производства по делу.
В заявлении суду Р. просил суд устранить препятствия в осуществлении им права собственности на жилое помещение, обязав сельский исполком и Минский райисполком осуществить приемку переустройства и перепланировки жилого помещения без согласия ответчика, являвшегося сособственником дома.
Решением суда Минского района, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, исковые требования Р. удовлетворены.
Суды исходили из того, что истец, являясь собственником части жилого дома, в силу ст. 285 ГК вправе требовать устранения нарушения его прав путем понуждения местных исполнительных и распорядительных органов к осуществлению приемки переустройства и перепланировки квартиры в эксплуатацию без согласия ответчика, в связи с чем удовлетворили требования.
Выводы судов нельзя признать правильными.
Установлено, что сторонам на праве общей долевой собственности принадлежит квартира (часть индивидуального жилого дома) в Минском районе, а также земельный участок, на котором расположен дом. К указанному строению истцом самовольно возведены пристройка и мансарда, произведена частичная реконструкция дома. Ответчик В. согласия на переустройство и перепланировку этих построек не давал, в связи с чем возник спор в суде; суд заявленные В. требования удовлетворил.
Вместе с тем в силу п. 2 ст. 223 ГК (в редакции, действовавшей на период возникновения и разрешения спора в суде) лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее права собственности в соответствии с пп. 1, 2 ст. 220 настоящего Кодекса. Оно не вправе пользоваться и распоряжаться постройкой — продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки.
Самовольное строительство незамедлительно приостанавливается. Решение о продолжении строительства или о принятии постройки в эксплуатацию и ее регистрации в установленном порядке с предоставлением при необходимости земельного участка лицу, осуществившему самовольное строительство, либо о сносе самовольной постройки или о приведении ее в прежнее, до осуществления пристройки, надстройки или перестройки, состояние принимается соответствующими органами местного управления и самоуправления.
Исполкомы решений о продолжении строительства и принятии пристройки в эксплуатацию, ее регистрации либо о сносе самовольной пристройки или о приведении ее в прежнее, до осуществления пристройки, состояние по настоящему делу не принимали; в материалах дела отсутствуют данные и по вопросу перепланировки.
Обязав сельский и районный исполкомы осуществить приемку в эксплуатацию переустройства и перепланировки квартиры без согласия и в отсутствие ответчика, суд не проверил, требовалась и имелась ли необходимая техническая документация на переустройство и перепланировку жилого помещения, соответствовало ли жилое помещение требованиям ст. 1 ЖК, соблюдены ли Р. при возведении строений противопожарные, санитарные, экологические, строительные и иные требования к недвижимому имуществу, установленные законодательством Республики Беларусь (ст. 47 Закона «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним»).
Суд не обсуждал и вопрос о том, относятся ли вопросы приемки в эксплуатацию и регистрации самовольных построек к компетенции суда.
Примечание. Законом Республики Беларусь от 28 декабря 2009 г. N 96-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам регулирования земельных отношений», вступившим в силу с 15 февраля 2010 года, ст. 223 ГК изложена в новой редакции.
В полном объеме обзор судебной практики направлен областным и Минскому городскому судам для анализа и изучения с целью исключения случаев повторения ошибок при применении материального и процессуального законов.