Область охраны и защиты прав на объекты интеллектуальной собственности с иностранным элементом отличается особой спецификой по сравнению с иными вопросами, являющимися предметом регулирования международного частного права. Значимость института интеллектуальной собственности связана с постоянным повышением инновационного потенциала и применения современных технологий в процессе производства товаров, оказания услуг и выполнения работ. При этом доля инновационного продукта в мировой экономике постоянно увеличивается.
Республика Беларусь как государство, ориентированное на повышение доли высокотехнологических производств в экономике, должна быть заинтересована в повышении эффективности охраны и защиты прав на объекты интеллектуальной собственности национальных правообладателей в трансграничном масштабе. Участие Республики Беларусь в процессе евразийской интеграции актуализирует указанные вопросы. Вместе с тем территориальный характер охраны и защиты прав интеллектуальной собственности влечет существенные сложности и препятствия, с которыми сталкиваются субъекты инновационной деятельности, обладатели и пользователи прав на объекты интеллектуальной собственности в процессе разрешения трансграничных споров в рассматриваемой нами области правовых отношений. Данные сложности представляют собой препятствие на пути трансферта технологий между государствами, а также усложняют эффективную и экономичную защиту прав на объекты интеллектуальной собственности в целом. Указанные проблемы заставляют субъектов гражданско-правовых отношений в области интеллектуальной собственности искать новые варианты эффективной защиты своих прав. В качестве одной из актуальных тенденций в указанной области можно выделить расширение числа споров, которые разрешаются с использованием арбитражных (третейских) судов. Использование указанных средств урегулирования споров отличается конфиденциальностью, экономичностью, скоростью разбирательства, а также большим учетом специфики коммерческих взаимоотношений сторон. Кроме того, система признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений, касающихся коммерческих вопросов, установленная конвенцией Организации Объединенных Наций о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (заключена в г. Нью-Йорке 10.06.1958), повышает привлекательность международного коммерческого арбитража. Вместе с тем использование международного коммерческого арбитража в области интеллектуальной собственности ограничено в связи с неоднозначностью и неопределенностью подхода к объективной арбитрабельности указанных отношений. Решение вопроса об объективной арбитрабельности представляет собой фундаментальную проблему, формирование подходов к которой позволит придать определенность правовому регулированию, а также повысить эффективность применения международного коммерческого арбитража в области интеллектуальной собственности. Правовая природа объективной арбитрабельности в контексте трансграничных отношений в области интеллектуальной собственности. По своему характеру термин «арбитрабельность» (в ряде источников «арбитрабильность») представляет собой заимствование термина, используемого зарубежной доктриной для обозначения наличия компетенции арбитражного (третейского) суда по рассмотрению конкретного спорного правоотношения. В настоящее время в доктрине существуют различные понимания указанного термина, поскольку в источниках материального и процессуального правового регулирования указанный термин не используется. В связи с этим термин «арбитрабельность» представляет теоретическую концепцию определения границ компетенции арбитражного (третейского) суда. Вместе с тем широкое использование указанного термина в доктрине ставит вопрос о правовой природе самого института арбитрабельности. В настоящее время доминирующим подходом в понимании института арбитрабельности является отнесение его сугубо к институтам процессуального права. Так О.Ю.Скворцов указывает, что «арбитрабельность является более узким понятием, нежели подведомственность, — правовым механизмом, который не конкурирует со своим родовым институтом и будет исключительно одним из элементов института подведомственности, обеспечивающим распределение дел между различными юрисдикционными звеньями».
Вместе с тем Н.Ю.Ерпылева указывает на то, что институт арбитрабельности является предметом исследования в области международного частного права. При этом объективная арбитрабельность служит разграничению частноправового и публичного характера спора. С.А.Курочкин указывает, что концепция арбитрабельности, как и допустимости рассмотрения споров третейским судом, в некоторых аспектах тяготеет к договорной теории правовой природы третейского суда, что можно расценивать и как ее преимущество, проявляющееся в международном коммерческом арбитраже при соотнесении моделей правового регулирования арбитража различных государств.
По нашему мнению, изначальное ограничение концепции арбитрабельности процессуальным правом, а также рассмотрение ее только в контексте возникновения спорного правоотношения является неправомерным. Нормы процессуального права регулируют порядок реализации норм материального права и носят производный характер по отношению к ним. В связи с этим концепция объективной арбитрабельности служит не просто определению компетенции третейского (арбитражного) суда. Она имеет под собой глубокие материально-правовые основания, направленные на разграничение частноправовых отношений, а также отношений публичного характера и определения применимости конкретных способов и форм защиты прав. По нашему мнению, вопрос объективной арбитрабельности правоотношений (или арбитрабельность materiaepersonae) лежит в плоскости материально-правового, а не только процессуально-правового регулирования и вполне может являться предметом исследований в области гражданского и международного частного права. В целях установления материально-правового характера концепции арбитрабельности обратимся к источникам правового регулирования. Типовой закон Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли «О международном торговом арбитраже» (принят в г. Нью-Йорке 21.06.1985), представляющий собой модель для установления правового регулирования международного коммерческого арбитража, предоставил государствам свободу в определении перечня тех отношений, защита которых не может осуществляться посредством обращения в международный коммерческий арбитраж. Согласно ч. 2 ст. 4 Закона Республики Беларусь от 09.07.1999 N 279-З «О международном арбитражном (третейском) суде» (далее — Закон N 279-З) по соглашению сторон в международный арбитражный суд могут передаваться гражданско-правовые споры между любыми субъектами права, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, а также иные споры экономического характера. В то же время нормы Закона Республики Беларусь от 18.07.2011 N 301-З «О третейских судах» (далее — Закон N 301-З) не содержат прямого предметного ограничения объективной арбитрабельности, осуществляя отсылку к иным актам законодательства. В законодательстве других государств также присутствует акцент на гражданско-правовую природу отношений, которые могут выступать предметом арбитражного (третейского) разбирательства. В п. 3 ст. 1 Федерального закона от 29.12.2015 N 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» и п. 3 ст. 1 Закона Российской Федерации от 07.07.1993 N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже», ст. 8 Закона Республики Казахстан от 08.04.2016 N 488V «Об арбитраже», ст. 1 Закона от 11.05.2004 N 1701-IV Украины «О третейских судах» указывается на гражданско-правовой характер отношений.
В ряде государств акцент на гражданско-правовую природу отношений в законодательстве о международном коммерческом арбитраже и третейских судах отсутствует. Однако это не отменяет того, что предметом арбитражного разбирательства, как и арбитражного (третейского) соглашения, могут выступать отношения частноправового характера. Об этом свидетельствует то, что арбитражное (третейское) соглашение создает права и обязанности только для конкретных субъектов спорного правоотношения (так называемый эффект interpartes). Соответственно договор частноправового характера не может оказывать влияния на отношения с существенным публичным компонентом, поскольку это нарушит основное требование к арбитражному (третейскому) разбирательству — невозможность создания последствий для широкого круга субъектов правоотношений. Таким образом, по нашему мнению, объективная арбитрабельность играет двоякую роль в области материально-правового регулирования. С одной стороны, объективная арбитрабельность позволяет определить, в каких случаях субъекты частноправовых отношений могут осуществлять юрисдикционный способ защиты прав путем обращения к арбитражному (третейскому) разбирательству. С другой стороны, объективная арбитрабельность является своеобразной границей, отделяющей гражданско-правовые отношения между соответствующими субъектами, а также отношения, которые не являются гражданско-правовыми и не могут быть защищены путем заключения частноправового договора в силу публичного характера и влияния на права и законные интересы третьих лиц. Трансграничные отношения в области интеллектуальной собственности разнообразны и характеризуются сложностью с точки зрения определения границ частноправовых и публично-правовых интересов. В связи с этим решение вопроса об объективной арбитрабельности отношений в области интеллектуальной собственности является актуальной и непростой задачей. С учетом указанного выше полагаем, что под объективной арбитрабельностью отношений в области интеллектуальной собственности понимается допустимость использования стороной альтернативной формы защиты субъективных гражданских прав путем обращения в арбитражный (третейский) суд. С учетом специфики трансграничных отношений в области интеллектуальной собственности полагаем, что вопрос об объектной арбитрабельности может рассматриваться в нескольких плоскостях:
- с точки зрения классификации отношений в области интеллектуальной собственности по правовым институтам (авторское право и смежные права с одной стороны и право промышленной собственности с другой);
- с точки зрения национально-правового и международно-правового регулирования, в том числе складывающегося в процессе экономической интеграции;
- с точки зрения классификации отношений в области интеллектуальной собственности (договорные отношения, внедоговорные отношения, связанные с нарушением исключительных имущественных и личных неимущественных прав, а также отношения в области обеспечения охраны прав на объекты интеллектуальной собственности);
- с точки зрения вовлекаемых правопорядков: арбитрабельность в стране проведения арбитражного (третейского) разбирательства, арбитрабельность по праву, применимому к существу правоотношений, а также арбитрабельность в стране, где испрашивается признание и приведение в исполнение решения арбитража.
Дальнейшее исследование вопроса об объектной арбитрабельности, по нашему мнению, должно осуществляться в контексте указанных критериев. Арбитрабельность трансграничных отношений в области авторского права и смежных прав. Вопрос об арбитрабельности правоотношений в области авторского права и смежных прав активно обсуждается в различных доктринальных источниках. При этом при попытках обосновать решение указанной проблемы представители доктрины указывают на следующие специфические особенности:
- авторское право и смежные права не нуждаются в регистрации. Степень вмешательства государства в указанные правоотношения ограничена, соответственно риск противоречия публичному порядку также снижается;
- при возникновении в правоотношениях иностранного элемента проблема усложняется территориальным характером охраны исключительных прав.
При жестком понимании территориальности даже в случае признания спора в области авторского права арбитрабельным в одном государстве сам состав прав, способы их защиты в другом государстве могут существенно отличаться. Соответственно возникают основания для отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений в других государствах по мотивам публичного порядка и исключительной подсудности. Как указывает J.M.Boban, аргументы, которые ограничивают арбитрабельность споров в области авторского права, сводятся к следующему:
- предметом арбитражного разбирательства могут являться только споры договорного и внедоговорного характера. При этом в арбитражном решении не могут затрагиваться вопросы действительности и принадлежности исключительных прав. Решение указанного вопроса автоматически приводит к приданию арбитражному решению эффекта ergaomnes, что противоречит природе арбитражного (третейского) разбирательства;
- вопросы авторского права, несмотря на то что имущественные и личные неимущественные права не требуют регистрации, являются своеобразной монополией, гарантируемой государством. Соответственно споры в области авторского права уже требуют вмешательства государства;
- область правоотношений, связанных с использованием объектов авторского права и иных объектов интеллектуальной собственности, имеют особое экономическое, культурное и общественное значение. Это придает особую значимость указанным отношениям и требует контроля со стороны государства в целях поддержания баланса публичных и частных интересов.
При этом в доктрине не ставится под сомнение тот факт, что споры договорного характера в отношении объектов авторского права являются арбитрабельными, поскольку лежат сугубо в плоскости частноправовых отношений. В отношении арбитрабельности внедоговорных отношений в области авторского права вопросов гораздо больше (в ряде государств указанные отношения неарбитрабельны). Наиболее сомнительной выглядит арбитрабельность споров, касающихся личных неимущественных прав автора, а также споров о принадлежности и действительности исключительных прав. Законодательное регулирование в различных государствах отличается разнообразием подходов к оценке арбитрабельности отношений в области авторского права. Частью 170 Закона «Об авторском праве» Сингапура прямо предусмотрено, что споры в области авторского права, которые в том числе относятся к компетенции Трибунала по делам интеллектуальной собственности Сингапура, могут быть переданы на рассмотрение арбитража <10>. При этом в действительности споры в области авторского права, которые традиционно рассматриваются арбитражем, носят договорной характер и направлены на установление или определение размера вознаграждения правообладателю за использование объектов авторского права. В законодательстве Сингапура отсутствуют специальные нормы, которые регулировали бы вопрос об арбитрабельности внедоговорных отношений в области авторского права, а также оспаривании авторства и принадлежности исключительных прав. Вместе с тем запрет на защиту прав и интересов сторон путем обращения к третейскому суду не установлен.
В Португалии вопрос об арбитрабельности отношений в области авторского права решается неоднозначно. Причиной этому является скрытое противоречие между нормами Закона «Об арбитраже» и Закона «Об авторском праве». В частности, в доктринальных источниках высказывается мнение, что договорные и внедоговорные отношения, связанные с объектами авторского права и смежных прав, предметом которых являются исключительные права, которые могут быть переданы третьим лицам, могут быть защищены путем обращения к арбитражному (третейскому) суду. Вместе с тем неимущественные права авторов, права, которые не могут быть переданы третьим лицам, а также вопросы, связанные с их действительностью и принадлежностью, не могут являться предметом арбитражного (третейского) разбирательства. Одновременно с этим в законодательстве Португалии встречаются случаи, когда защита прав путем обращения к третейскому разбирательству является обязательной. В частности, речь идет о спорах об установлении размера вознаграждения за использование объектов авторского права, о разрешении или запрете распространения объектов авторского права путем трансляции, применении мер цифровой защиты, компенсации за воспроизведение объектов авторского права.
В законодательстве Испании устанавливается, что предметом арбитражного разбирательства могут являться только те права, которые могут быть свободно отчуждены. На основании данной нормы делается вывод о том, что все вопросы, связанные с исключительными имущественными правами на объекты авторского права, могут быть предметом арбитражного разбирательства (соответственно споры в отношении личных неимущественных прав не могут быть свободно отчуждены). Схожий подход установлен ст. L-331-1-4 Кодекса интеллектуальной собственности Франции.
В Германии критерием арбитрабельности отношений в области авторского права и смежных прав является наличие экономического характера отношений или его отсутствие. В связи с этим все вопросы, связанные с принадлежностью, действительностью, использованием и нарушением исключительных имущественных прав, могут быть защищены в третейском суде. Соответственно арбитраж в отношении личных неимущественных прав недопустим. Отметим, что схожий подход к определению арбитрабельности отношений в области авторского права и смежных прав (разграничение по имущественным и неимущественным правам) установлено законодательством Бельгии, Нидерландов, Австрии, Швейцарии, Италии, Швеции. Законодательство Англии и Уэльса подходит к проблеме арбитрабельности отношений в области авторского и смежного права более широко. В частности, предметом арбитража могут быть любые отношения, которые не оказывают негативного влияния на публичный интерес. Соответственно личные неимущественные права в том понимании, в котором они существуют в государствах континентальной системы права, также могут являться предметом арбитражного разбирательства. Указанный подход является результатом концептуально иного взгляда на авторское право в государствах общей системы права (авторское право более тесно связано с объектом, а не с личностью). Особое значение в процессе определения объективной арбитрабельности правоотношений в области авторского права имеет судебная и арбитражная практика. В частности, несмотря на резко негативное отношение российской доктрины к вопросу о возможности защиты прав на объекты интеллектуальной собственности путем обращения к третейскому разбирательству, в Российской Федерации имеются случаи признания иностранных арбитражных решений в указанной области. В частности, Арбитражный суд г. Москвы признал решение Арбитражного института г. Стокгольма по делу Erickvan Egeraat Associated Architects B.V. vCapital CroupLLC. Часть решения по делу касалась прекращения нарушения прав на архитектурный объект и компенсации убытков, являющихся следствием указанного нарушения. Суд апелляционной инстанции поддержал решение суда первой инстанции.
В Канаде ключевую роль в решении вопроса об арбитрабельности отношений в области авторского права сыграло дело Desputeaux v. Editions Chouette <14>. Суд первой инстанции признал, что все права, в том числе личные неимущественные права, могут являться предметом арбитражного разбирательства. Вместе с тем суд апелляционной инстанции решение суда не поддержал, указав, что арбитражное решение, которое будет касаться прав третьих лиц (в случае признания авторства за другим лицом), что противоречит публичному порядку. Решением Верховного суда Канады решение суда апелляционной инстанции отменено. В качестве обоснования своей позиции Верховный суд Канады указал, что признание спора неарбитрабельным возможно только в случае прямого указания в законе. Поскольку Закон об авторском праве Канады прямого запрета не содержит, любые вопросы, связанные с авторским правом, являются арбитрабельными.
На основании изложенного можно сделать вывод о том, что подходы к арбитрабельности споров по вопросам авторского права существенно отличаются в рамках государств континентальной и общей системы права (в последней круг арбитрабельных споров в указанной сфере значительно шире). В законодательстве Республики Беларусь подход к арбитрабельности споров в области авторского права однозначно не определен. В силу требований Закона N 279-З, а также сферы действия ст. 19 Закона N 301-З можно предположить, что арбитрабельность споров в области авторского права и смежных прав ограничены следующим образом: 1) арбитражное (третейское) соглашение и результат арбитражного (третейского) разбирательства не должны оказывать влияния на права и обязанности третьих лиц; 2) предметом разбирательства должно являться отношение частноправового характера. При этом необходимо учитывать, что п. 1 ст. 56 Закона Республики Беларусь от 17.05.2011 N 262-З «Об авторском праве и смежных правах» (далее — Закон N 262-З) установлено, что за защитой авторского права или смежных прав авторы или иные правообладатели обращаются в установленном порядке в судебные и другие органы в соответствии с их компетенцией. В данной норме прямо не указано, что защита авторских прав может осуществляться путем обращения к третейскому суду или международному арбитражному (третейскому) суду. Кроме того, необходимо обратить внимание на то, что Закон N 262-З оперирует термином «судебные и иные органы». В частности, термины «международный арбитражный (третейский) суд» и «третейский суд», изложенные в законодательстве Республики Беларусь, определяют их как организации, а не как органы. Соответственно, по нашему мнению, Закон N 262-З определяет, что авторские и смежные права в Республике Беларусь могут быть защищены только путем обращения к государственному суду и административным органам, обладающим соответствующей компетенцией. Полагаем, что подобный подход законодателя не является обоснованным с точки зрения правовой природы отношений в области защиты авторских и смежных прав. По нашему мнению, отношения в области защиты авторских и смежных прав являются отношениями сугубо гражданско-правового характера. В силу того что осуществление публичного акта со стороны государства не является основанием для возникновения, изменения или прекращения существования имущественных или личных неимущественных прав, принадлежащих автору или иному правообладателю, вмешательство в отношения публичного характера в ходе арбитражного (третейского) разбирательства сводится к минимуму. Соответственно разумных оснований для ограничения арбитрабельности отношений по защите авторских и смежных прав не имеется. Кроме того, принимая во внимание нормы, изложенные в ст. 10 и 989 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК), полагаем, что защита авторских и смежных прав может осуществляться путем обращения к международному арбитражному (третейскому) суду или третейскому суду. Отдельного внимания заслуживает возможность защиты личных неимущественных прав автора путем обращения к международному арбитражному (третейскому) суду или третейскому суду. Как указывалось нами ранее, ряд государств континентальной системы права не позволяет осуществлять защиту неимущественных прав авторов путем обращения к третейскому разбирательству. Статья 151 ГК указывает, что нематериальные блага (в том числе право авторства и иные личные неимущественные права) защищаются в соответствии с гражданским законодательством в случаях и порядке, предусмотренных этим законодательством, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 11 ГК) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения. При этом важным является то, что нематериальные блага неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. При рассмотрении п. 1 ст. 56 Закона N 262-З можно сделать вывод о том, что указанная норма права распространяет свое действие как на имущественные, так и на личные неимущественные права. Соответственно выявленное нами ограничение по защите авторских и смежных прав распространяется на защиту личных неимущественных прав. Вместе с тем основания для отказа в защите личных неимущественных прав авторов путем обращения к третейскому суду выглядят сомнительными. Статья 151 ГК принципиально не налагает ограничений на применение указанной формы защиты права к личным неимущественным правам. По нашему мнению, единственным ограничением в данном случае является рассмотрение третейским судом вопроса об установлении принадлежности указанных прав в процессе их защиты. В данном случае имеются основания для упоминания о скрытой форме отчуждения неимущественного права между сторонами (в ряде источников третейское (арбитражное) соглашение рассматривается как форма ограничения права interpartes). В данном случае рассмотрение указанного вопроса должно быть ограничено, но по иной причине. Отдельного внимания заслуживает вопрос об арбитрабельности вопроса об определении принадлежности имущественных и личных неимущественных прав на объекты авторского права и смежных прав. По нашему мнению, арбитрабельность указанных отношений должна быть ограничена в силу следующих обстоятельств:
- решение третейским (арбитражным) судом вопроса о принадлежности имущественных и личных неимущественных прав потенциально оказывает влияние на права и законные интересы третьих лиц, что прямо противоречит требованиям законодательства. В частности, исключительное право уже может быть предоставлено третьему лицу, не являющемуся стороной арбитражного (третейского) разбирательства на основании договора;
- принятие решения о принадлежности имущественных и личных неимущественных прав при наличии прав на использование объекта авторского права или смежных прав у третьих лиц создает угрозу нарушения принципов гражданского законодательства Республики Беларусь (принципа приоритета общественных интересов и равенства участников гражданских правоотношений).
Указанное обстоятельство должно рассматриваться как нарушение публичного порядка Республики Беларусь. По нашему мнению, во избежание нарушения прав и законных интересов третьих лиц необходимо считать неарбитрабельными отношения, которые касаются определения принадлежности имущественных и личных неимущественных прав на объекты авторского права (в частности, споры о принадлежности прав на объекты, созданные работниками, признании автором или правообладателем, споры о предоставлении принудительных лицензий). При этом отступления от указанного правила могут касаться признания третейским (арбитражным) судом недействительным лицензионного договора, авторского договора или договора уступки исключительных прав (к указанным отношениям, по нашему мнению, должен применяться общий подход об арбитрабельности договорных отношений в области авторского права и смежных прав). Применительно к договорным отношениям в области интеллектуальной собственности полагаем, что отношения, связанные с заключением, исполнением, прекращением, недействительностью сделок в области авторского права и смежных прав, в том числе с иностранным элементом, являются арбитрабельными. В частности, в практике Международного арбитражного суда при Белорусской торгово-промышленной палате уже имеются случаи, когда предметом разбирательства являлись лицензионные договоры о предоставлении имущественных прав. Кроме того, полагаем, что указанные вопросы носят сугубо гражданско-правовой характер и оснований для признания указанных отношений не имеется.
С учетом правового регулирования и судебной практики в иностранных государствах, доктринальных подходов, а также специфики отношений в области интеллектуальной собственности полагаем, что в основу правового регулирования арбитрабельности отношений в области авторского права и смежных прав должны быть положены следующие принципы:
- неограниченной арбитрабельности правоотношений договорного характера, связанных с заключением, исполнением, прекращением, недействительностью сделок, предметом которых являются исключительные права на объекты авторского права и смежных прав;
- прямого предоставления субъектам правоотношений права обращаться за защитой имущественных и личных неимущественных прав в отношении объектов авторского права и смежных прав в международные арбитражные (третейские) суды, а также третейские суды;
- признания неарбитрабельными отношений, связанных с установлением принадлежности имущественных и личных неимущественных прав на объекты авторского права и смежных прав.