Современное состояние понятийного аппарата участия нескольких лиц в совершении преступления (часть 2)

Основываясь на тождестве понятий «соучастие» и «группа», Н.Г.Иванов предлагает исключить различия в выполнении ролей в преступлении и квалифицировать как совершенные группой преступления с участием одного исполнителя и соучастника иного вида <1>.

<1> Иванов, Н.Г. Соучастие в правоприменительной практике и доктрине уголовного права / Н.Г.Иванов // Уголовное право. — 2006. — N 6. — С. 32. См. также: Иванов, Н.Г. Критерии криминальной группы: судейские парадоксы // Современные разновидности российской и мировой преступности: состояние, тенденции, возможности и перспективы противодействия [Электронный ресурс]: сб. науч. тр. / Н.Г.Иванов; под ред. Н.А.Лопашенко; Саратов. Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции. — Саратов: Сателлит, 2006. — Режим доступа: http://www.sartraccc.ru/Pub/ivanov(13-05-07).htm. — Дата доступа: 21.03.2016.

Таким образом, по мнению Н.Г.Иванова, система терминов совместной преступной деятельности выглядит следующим образом: есть соучастие или группа как «единственная форма совместной преступной деятельности»; эта форма выступает в двух разновидностях: с предварительным сговором и без него; две эти разновидности соучастия следует закрепить в Общей части; в Особенной части следует закрепить другие три разновидности соучастия — банду, заговор и преступное объединение, предусмотрев ответственность за организацию соответствующей группы и за исполнение конкретных ролей (пособника, подстрекателя, исполнителя).

Можно, конечно, приравнять соучастие к группе, а можно еще позаимствовать подходящие термины из других отраслей науки, как это сделал А.Кирилин, который поддержал Н.Г.Иванова и решил более основательно разобраться в данном вопросе: «Итог исследования кооперации таков: кооперация в социальной психологии полностью соответствует понятию не только соучастия в уголовном праве, но и всех его групповых разновидностей. Поэтому можно смело утверждать, что любое групповое образование, которое выделяется законодателем в рамках уголовного права, представляет собой кооперацию со всеми характерными для такой совместной деятельности чертами» <2>. Для заимствования было использовано множество терминов: сотрудничество, содружество, товарищество, кооператив, ассоциация, союз, синдикат, симбиоз, конгломерат и т.п.

<2> Кирилин, А. Группа в уголовном праве как разновидность криминальной кооперации / А.Кирилин // Право и жизнь. — 2001. — N 42. — С. 88.

Приведем в качестве примера новые термины, предлагаемые В.С.Разинкиным к введению в законодательный оборот. Первый из них — «корпоративный соучастник», его автор определяет следующим образом: «…это якобы криминальное лицо, направленное или отданное на заклание в преступное сообщество из корпорации — того или иного юридического лица». Этот соучастник, по мнению его создателя, в уголовном процессе уже будет представлять собой «нового участника уголовного процесса «корпоративный соучастник или очевидец обвинения» <3>. Второй термин — «коалиция», обозначающий разновидность многочисленной организованной преступной группы или преступной группировки, отраженной в статье 208 «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем» Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации) <4>.

<3> Разинкин, В.С. О некоторых проблемах оптимизации уголовно-правовых и иных мер против преступных сообществ (о приоритетных национальных проектах) / В.С.Разинкин // Российский следователь. — 2007. — N 13. — С. 14 — 15.

<4> Разинкин, В.С. К вопросу о классификации и улучшении доказательственных возможностей института соучастия в организованной преступности / В.С.Разинкин // Уголовное судопроизводство. — 2006. — N 1. — С. 30.

Если к изложенному отношению Н.Г.Иванова и А.Кирилина к социологическому и психологическому понятию «группа» добавить предложение, например, А.Н.Мондохонова об исключении этого понятия из уголовного законодательства <5>, то картина научной классификации категорий соучастия приобретает драматический характер.

<5> В автореферате кандидатской диссертации находим утверждение о том, что «диссертант выявляет и обосновывает нецелесообразность наличия в законе таких форм соучастия, как «группа лиц» и «группа лиц по предварительному сговору», которые по своему содержанию соответствуют форме «простое соучастие (соисполнительство)». Предварительный сговор характеризует лишь вид умысла соучастников, что не имеет значения для подразделения на формы соучастия. Такое положение позволяет предложить исключить из закона понятия «группы лиц» и «группы лиц по предварительному сговору». См.: Мондохонов, А.Н. Указ. соч. — С. 11.

А.И.Плотников предлагает «проследить возможные варианты стечения деятельности лиц, совершающих преступления, в зависимости от нарастания связанности объективных и субъективных признаков», что поможет выделить «следующие степени стечения преступников:

1. прикосновенность к преступлению — внешняя объективная связанность при отсутствии причинной зависимости и субъективной связи;
2. сопричинение преступления — объективная связь в виде единого причинения или близкой к ней формы детерминации (при бездействии) и отсутствии субъективной связи;
3. причастность к преступлению — наличие причинной связи и односторонней субъективной связи (подстрекательство, пособничество, организация преступления);
4. соучастие в преступлении в собственном смысле слова (групповое) — наличие причинной связи и двусторонней субъективной связи».

Автор считает необходимым переименовать главу 7 УК Российской Федерации, назвать ее «Стечение преступников» и включить в нее те формы преступления, в которых усматривается только объективная связь при отсутствии связи субъективной. Главу, считает А.И.Плотников, следует открыть специальной статьей, дающей общее определение стечения преступников. «Стечением преступников признается совершение преступления отдельными взаимосвязанными действиями двух или более лиц». Далее должна следовать статья «Формы стечения преступников». В ней необходимо дать определения и назвать основные признаки различных вариантов взаимосвязей преступников. Она могла бы иметь следующее содержание: «Формами стечения преступников являются прикосновенность к преступлению, сопричинение последствий, причастность к преступлению, соучастие в преступлении» <6>.

<6> Плотников, А.И. Соучастие в преступлении: спорные вопросы / А.И.Плотников // Lex Russica. Науч. тр. Моск. гос. юрид. акад. — 2007. — N 3. — С. 524 — 525.

И.Ю.Коновалова в качестве разновидности «множественности субъектов преступной деятельности» рассматривает необходимое соучастие. При этом простое соучастие автор считает «специфическим способом совершения преступления совместными усилиями двух и более лиц» и отличает его от необходимого соучастия, которое «одновременно выступает в качестве формы функционирования преступного объединения» <7>. Необходимое соучастие включает такие разновидности, как преступные объединения (незаконное вооруженное формирование (ст. 208 УК Российской Федерации)); банда (ст. 209 УК Российской Федерации); преступное сообщество (преступная организация) (ст. 210 УК Российской Федерации); объединение, посягающее на личность и права граждан (ст. 239 УК Российской Федерации); экстремистское сообщество (ст. 282-1 УК Российской Федерации); экстремистская организация (ст. 282-2 УК Российской Федерации); массовые беспорядки (ст. 212 УК Российской Федерации) и вооруженный мятеж (ст. 279 УК Российской Федерации).

<7> Коновалова, И.Ю. Ответственность за организацию и участие в преступном объединении (необходимое соучастие) по российскому уголовному праву: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / И.Ю.Коновалова; Казан. гос. ун-т им. В.И.Ульянова (Ленина). — Казань, 2008. — С. 7 — 8.

В качестве форм соучастия в преступлении предлагается рассматривать: «1) соучастие с распределением ролей (сложное соучастие) (ст. 33 и 34 УК Российской Федерации), 2) соисполнительство (ч. 1 и 2 ст. 35 УК Российской Федерации), 3) организованную группу (ч. 3 ст. 35 УК Российской Федерации)» <8>. Однако понятию «организованная группа» придается и иное значение, в котором оно выступает в качестве формы преступной деятельности. Сама же «организованная преступная деятельность не охватывается понятием совместного совершения преступления. Такая деятельность проявляется в: 1) организации или создании преступных сообществ, преступных организаций и организованных групп и руководстве этими объединениями, а также в участии в них; 2) систематическом совершении преступлений; 3) выполнении участниками организованных преступных формирований иных функциональных обязанностей» <9>.

<8> Там же. — С. 12 — 13.

<9> Там же. — С. 13.

Сложно выделить из указанных И.Ю.Коноваловой определений соотношение между понятиями «соучастие», «необходимое соучастие», «формы соучастия», «множественность субъектов преступной деятельности» и т.д. Ситуацию окончательно запутывает утверждение автора о том, что «необходимое соучастие выступает в качестве обязательного признака объективной стороны основного состава преступлений, предусмотренных названными статьями Особенной части УК Российской Федерации» <10>.

<10> Там же. — С. 8.

Ю.Е.Пудовочкин в стечении нескольких лиц в совершении преступления выделяет несколько форм, которые он подразделяет на две группы: прикосновенность к преступлению; совместное участие в преступлении, при котором два или более лица общими, совместными усилиями выполняют одно преступление. В свою очередь, к совместному участию автор относит посредственное причинение, неосторожное сопричинение и соучастие в преступлении <11>. Формами соучастия Ю.Е.Пудовочкин считает соисполнительство, сложное соучастие, групповое преступление и организованную группу (преступное сообщество, преступную организацию) <12>.

<11> Пудовочкин, Ю.Е. Учение о преступлении: избранные лекции / Ю.Е.Пудовочкин. — М.: Юрлитинформ, 2008. — С. 144 — 147.

<12> Там же. — С. 169.

А.Р.Салимгареева в автореферате кандидатской диссертации обобщающим термином, характеризующим совместную преступную деятельность, предлагает считать термин «преступная деятельность двух или более лиц», закрепив его в названии главы 7 УК Российской Федерации <13>.

<13> Салимгареева, А.Р. Преступная деятельность двух или более лиц без признаков соучастия в российском уголовном праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А.Р.Салимгареева; Урал. гос. юрид. акад. — Екатеринбург, 2011. — С. 8.

Предлагаемая автором авторская классификация преступной деятельности двух или более лиц в целом должна выглядеть следующим образом.

1. Виды преступной деятельности двух или более лиц:

• соучастие в преступлении;
• преступная деятельность двух или более лиц без признаков соучастия.

2. Виды преступной деятельности двух или более лиц без признаков соучастия:

• умышленное сопричинение;
• неосторожное сопричинение (определены на основе субъективных признаков совместности).

3. Виды умышленного сопричинения:

• посредственное причинение;
• прикосновенность к преступлению (определены по признакам объективной стороны).

4. Формы умышленного сопричинения:

• объективная группа (объективная группа — умышленное совместное совершение преступления лицом, являющимся субъектом преступления, с лицом, признаками такого субъекта не обладающим);
• толпа (определены по признакам субъектного состава) <14>.

<14> Там же. — С. 9 — 10.

Автор также предлагает «в статьях УК Российской Федерации четко обозначить деяния, совершенные преступными образованиями без признаков соучастия, а именно путем»:

• посредственного причинения;
• совершения объективной группой;
• прикосновенности к преступлению;
• неосторожного сопричинения;
• преступлений, совершенных в толпе <14>.

Сложно не только согласиться с предложенной классификацией, но и даже анализировать ее, поскольку придется задаться вопросами, например, о том, чем отличается умышленное сопричинение от соучастия, или что причиняется совместно в преступлениях с формальным составом, или каким образом умышленно сопричиняет невменяемое лицо при посредственном причинении или в составе «объективной группы», или откуда появилась причинная связь при прикосновенности к преступлению, и так далее.

Множественность участников наряду с прикосновенностью к преступлению А.М.Минькова предлагает рассматривать как деяния, примыкающие к соучастию. К числу таких деяний автор относит:

• посредственное исполнение;
• совершение преступления в составе группы, из участников которой лишь один обладает признаками субъекта преступления;
• неосторожное сопричинение (неосторожное участие в умышленном преступлении, а также параллельное или последовательное осознанное или неосознанное участие двух или более лиц в едином неосторожном преступлении) <15>.

<15> Минькова, А.М. Соучастие в преступлении и деяния, примыкающие к соучастию (преступления с множественностью участников и прикосновенность к преступлению) / А.М.Минькова // Гуманитарные и социально-экономические науки. — 2006. — N 2. — С. 79 — 80.

В.П.Карлов в автореферате диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук в третьем параграфе на основании выявленных критериев приводит классификацию форм соучастия. Поскольку допущенные автором отклонения от правил систематизации не только очевидны, но и избыточны, полагаем возможным ограничиться приведением выдержки из его научной работы.

«Признаки, положенные в основу деления:

Субъективные признаки: имеется или нет сговор.

1. Соучастие по предварительному сговору:

• а) простой сговор — где есть роли с учетом статьи 33 УК Российской Федерации;
• б) предварительный сговор группы — минимум два исполнителя;
• в) организованная группа.

2. Соучастие без предварительного сговора (на основе конклюдентных действий):

• а) примитивная группа — все (большинство) соисполнители;
• б) конклюдентные действия, проявившиеся в распределении ролей.

Объективные признаки.

Характер совершаемых действий:

1. Сложное соучастие = соучастие с распределением ролей = соучастие в тесном смысле слова: простая форма сложного соучастия без сговора и со сговором, когда есть роли в плане статьи 33 УК Российской Федерации;

2. Простое соучастие = совиновничество = соисполнительство. Вся объективная сторона выполняется всеми соучастниками или большинством из них, без сговора и со сговором:

• а) соучастие, где наряду со статьей 33 УК Российской Федерации есть сговор на соисполнительство — главный признак;
• б) организованная группа — где проявляется соучастие с предварительным сговором и зачатками новых, дифференцированных форм проявления деления функциональных ролей в рамках соисполнительства.

Форма соучастия, образованная на основе субъективных признаков, — это первичная форма соучастия, в равной степени присутствующая и в форме соучастия, образованной по объективным признакам, т.к. она предстает элементом (частью) содержания при проявлении соучастия вовне.

Формы соучастия, частично за рамками ст. 32 и 33 УК Российской Федерации, но на их основе. Эти формы — 2-й уровень форм соучастия:

1. Преступная группа (сообщество);
2. Банда;
3. Террористическая группа;
4. Незаконное вооруженное формирование.

Формы соучастия — сложное и простое, пронизанные первичной формой, выступают элементами содержания 2-го уровня форм соучастия.

В отношении этих форм соучастия характерно как бы соединение этих двух признаков деления соучастия на формы, в результате чего образуется смешанный объективно-субъективный признак.

Особая форма сплоченности и особый характер действия.

Этот признак характеризуется особой формой сплоченности и особым характером действий — функциональные роли, строгая иерархия власти, дисциплина:

1. Преступное сообщество (преступная группа);
2. Банда;
3. Террористическая группа;
4. Незаконное вооруженное формирование» <16>.

<16> Карлов, В.П. Формы соучастия [Электронный ресурс]: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / В.П.Карлов; Самар. гос. ун-т. — Самара, 2004. — 20 с. — Режим доступа: http://law.edu.ru/script/cntSource.asp?cntID=100071130. — Дата доступа: 24.03.2016.

Е.А.Галактионовым в автореферате диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук «обосновано новое концептуальное видение парадигмы соучастия». Автор выделяет «два объективно сходных явления — сопричинение и соучастие». Сопричинение — это совершение преступления несколькими лицами при отсутствии признаков соучастия, оно может быть трех видов:

• многосубъектное (несколько субъектов без предварительного сговора, ответственность индивидуальна);
• юридическое (несколько субъектов с неосторожной формой вины, ответственность индивидуальна);
• физическое (посредственное причинение) <17>.

<17> Галактионов, Е.А. Соучастие и организованная преступная деятельность: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08 / Е.А.Галактионов; МВД России; Санкт-Петербург. ун-т. — СПб., 2002. — С. 21 — 22.

Диссертант пришел к выводу о том, «что при соучастии в преступлении все соучастники являются равноправными исполнителями (в юридическом смысле) и различаются только по характеру выполняемых функций или поставленных целей, то есть сущность соучастия — соисполнительство. Любой соучастник, согласившийся участвовать в своеобразном «трудовом коллективе», есть соисполнитель. Невозможно соучастие без предварительного сговора, с односторонней субъективной связью, неосторожное, с одним субъектом, с признанием необходимости фактического соисполнительства в рамках квалифицирующего признака (группа лиц по предварительному сговору)» <18>.

<18> Там же. — С. 22 — 23.

По мнению Е.А.Галактионова, формы соучастия необходимо выделять по временному (объективному) критерию существования преступных групп, т.е. всего существует две формы соучастия:

— группа соисполнителей на этапе сговора;

— группа соисполнителей на этапе реализации сговора.

Далее автор предлагает выделение трех видов соучастия с использованием специфических приемов законодательной техники:

• простое соучастие (или группа лиц по предварительному сговору) — это два или более лица, предварительно согласившиеся на совершение преступления;
• организованное соучастие (или организованная группа) — это два или более лица, предварительно согласившиеся на совершение нескольких преступлений при отсутствии признаков преступного сообщества;
• мафиозное соучастие (или преступное сообщество) — это устойчивая, сплоченная организация любой структуры из пяти или более лиц, созданная с целью занятия преступной деятельностью для постоянного извлечения доходов, соединенной с возможностью применения или применением угроз, насилия, подкупа различных лиц или легализации противоправно добытых средств.

Виды соучастников (их перечень) автор оставил без изменений, а вот к прикосновенности (в узком смысле) отнес только заранее не обещанное укрывательство <19>.

<19> Там же. — С. 29, 35.

Сообразно изложенной альтернативной парадигме соучастия Е.А.Галактионов предлагает изменить подходы к криминализации и квалификации соучастия: «Комплекс предложений по совершенствованию законодательства выглядит следующим образом. В Общей части необходимо предусмотреть статьи: «Соучастие и сопричинение», «Роли соучастников», «Формы и виды соучастия», «Ответственность соучастников» и «Деятельное раскаяние соучастников».

В Особенной части уголовного кодекса должны быть предусмотрены две группы статей, каждая из которых включает в себя по три. Первая группа статей — это преступления особого рода — sui generis, устанавливающие ответственность за организационную деятельность, подстрекательство и пособничество («Организация преступления — наказывается…»; «Подстрекательство к преступлению — наказывается…»; «Пособничество преступлению — наказывается…»; с квалифицирующим признаком «Повлекшее совершение преступления другим лицом (лицами), в отношении которого осуществлялось указанное деяние»). Вторая группа статей — это статьи, устанавливающие ответственность за три разновидности сговора. При этом две последние разновидности целесообразно сконструировать с определенным набором квалифицирующих признаков, придающих данным преступлениям характер составных, что существенно упростит квалификацию, которая будет проводиться только по одной статье.

«Организация, руководство или участие в преступном сообществе.

Участие в преступном сообществе — наказывается…

Организационная или руководящая деятельность в преступном сообществе на любом уровне ответственности — наказывается…

Те же действия, сопряженные: а) с вооруженностью, либо б) с совершением нападения на организации или граждан, либо в) с совершением иных преступлений, либо г) с использованием служебного положения, — наказываются…

Действия, предусмотренные в ч. 1 и 2 настоящей статьи, сопряженные с посягательством на жизнь человека, — наказываются…».

«Создание, руководство или участие в организованной группе.

Участие в организованной группе — наказывается…

Организационная или руководящая деятельность в организованной группе на любом уровне ответственности — наказывается…

Те же действия, сопряженные: а) с вооруженностью, либо б) с совершением нападения на организации или граждан с применением насилия или угрозой применения насилия, либо в) с совершением иных преступлений, либо г) с использованием служебного положения, — наказываются…

Действия, предусмотренные ч. 1 и 2 настоящей статьи, сопряженные с посягательством на жизнь человека, — наказываются…».

«Простой сговор.

Участие в простом сговоре — наказывается…».

Изложенное обусловливает следующие особенности квалификации: преступления особого рода (организация, подстрекательство, пособничество) могут применяться в совокупности с составом простого сговора, и при этом они являются более общими нормами по отношению к соответствующим деяниям в составах организованного (организованная группа) и мафиозного (преступное сообщество) сговора; фактическая организационная, подстрекательская и пособническая деятельность в рамках организованного и мафиозного сговора охватывается только этими статьями, являющимися частными нормами по отношению к вышеуказанным преступлениям особого рода. Использование соответствующего приема законодательной техники, а именно «переоформление» реальной совокупности сговора и его реализации в составное преступление, обусловливает квалификацию всей преступной деятельности только в этих рамках» <20>.

<20> Галактионов, Е.А. Современная концепция института соучастия // Уголовная политика и уголовное законодательство: проблемы теории и практики: материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 27 — 28 мая 2008 г. / Ленинград. гос. ун-т им. А.С.Пушкина; редкол.: В.Б.Малинин (отв. ред.) [и др.]. — СПб., 2008. — С. 38 — 39. См. также: Галактионов, Е.А. Проблемы совершенствования уголовного законодательства о соучастии в преступлении // Уголовно-правовая защита конституционных прав человека (к 15-летию Конституции России): материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 26 — 27 мая 2009 г. / Балтийский ин-т экологии, политики, права; Балтийский ин-т иностранных языков и межкультурного сотрудничества. — СПб., 2009. — С. 33 — 35.

Вряд ли можно согласиться как с делением Е.А.Галактионовым соучастия на формы по этапам сговора и на виды, так и с его предложениями по криминализации и квалификации, поскольку предложенное невероятным образом нарушает дифференциацию ответственности в зависимости от тяжести совершаемого в соучастии преступления.

Д.А.Безбородов предлагает менее масштабную инвазию в институт соучастия в преступлении <21>. В качестве родового понятия предлагается использовать термин «совместное совершение преступления», который, по мнению автора, должен заменить название главы 7 «Соучастие в преступлении» УК Российской Федерации. К совместному совершению преступления автор относит: 1) соучастие в преступлении; 2) совершение умышленного преступления совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности или действующими по неосторожности; 3) неосторожное сопричинение. Разъяснению содержания данных понятий должна быть посвящена статья 32 «Формы совместного совершения преступления» УК Российской Федерации.

<21> Безбородов, Д.А. О некоторых направлениях дифференциации уголовной ответственности за совместное совершение преступления / Д.А.Безбородов // КриминалистЪ. — 2012. — N 1. — С. 16 — 20.

Мысли о совместном преступлении были изложены Д.А.Безбородовым в докторском диссертационном исследовании, где он предложил в качестве самостоятельной уголовно-правовой категории или самостоятельного института Общей части уголовного права признать «совместное преступное деяние», которое, по его мнению, представляет собой систему преступлений, совершаемых объединенными, взаимосвязанными действиями (бездействием) нескольких лиц.

«По форме, — как утверждает Д.А.Безбородов, — совместное преступное деяние является предельно общим понятием уголовного права, по содержанию же может быть охарактеризовано как фундаментальное понятие, отражающее самостоятельное направление уголовно-правовой политики. Характерные черты совместного совершения преступления могут быть выявлены: 1) через сравнение с понятием совместной деятельности вообще; 2) через противопоставление его единоличному совершению преступления.

Сущностью совместного преступного деяния выступает совместность посягательства на охраняемые законом интересы. Совместность деяния представляет собой обусловленную определенным сочетанием объективных и субъективных свойств организацию действий (бездействия) нескольких лиц, участвующих в совершении преступления. Она образуется взаимодополняющими деяниями и предполагает наличие двух составляющих: а) интеграции (объединения индивидуальных действий участников посягательства); б) дифференциации (специализации индивидуальных деяний участников).

Совместность деяния может проявляться при совершении как умышленного, так и неосторожного преступления.

Совместность деяния с точки зрения структурной организации должна рассматриваться как целостная система общественно опасного поведения нескольких лиц. Она может быть подразделена на две основных формы: организованная и неорганизованная. Неорганизованная форма проявления совместности преступного деяния объединяет: а) неосторожное сопричинение; б) совершение преступления совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности. Организованная форма проявления совместности деяния включает в себя соучастие в преступлении, в том числе соучастие особого рода, то есть предусмотренное Особенной частью УК Российской Федерации» <22>.

<22> Безбородов, Д.А. Методологические основы учения об уголовной ответственности за совместное преступное деяние: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08 / Д.А.Безбородов; М-во внутр. дел Рос. Федерации; Санкт-Петербург. ун-т. — СПб., 2007. — С. 11 — 12.