Название документа: Определение судебной коллегии по гражданским делам областного суда от 02.02.2017
Требование: О признании недействительным договора дарения, о признании государственной регистрации недействительной.
Обстоятельства: Истица полагала, что государственная регистрация договора дарения осуществлена под влиянием обмана и заблуждения, используя ее физическое состояние. Согласно зарегистрированному в нотариальной конторе договору дарения истица подарила часть квартиры двум своим внучкам.
Решение: Требование не было удовлетворено, поскольку факт заключения договора под влиянием заблуждения не установлен.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ОБЛАСТНОГО СУДА
2 февраля 2017 г.
Судебная коллегия по гражданским делам областного суда рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационному протесту прокурора района и кассационной жалобе истицы К. на решение районного суда от 16 ноября 2016 г. по иску К. к Я., С. о признании недействительными договора дарения и государственной регистрации.
Заслушав доклад судьи, пояснения кассатора К. и ее представителя — дочери П., просивших решение отменить, мнение прокурора об отмене решения суда, судебная коллегия
установила:
В заявлении суду и в судебном заседании К. указала, что 4 февраля 2015 г. на основании нотариально удостоверенной сделки подарила принадлежащую ей 1/3 доли квартиры в доме в г. Ж. своим внучкам: Я. и С.
При совершении сделки она была введена в заблуждение, фактически обманута Я. относительно ее правовой природы, так как полагала, что оформляет наследственные права.
Кроме того, в силу возраста и состояния здоровья она не слышала, что ей говорил нотариус, и была без очков, поэтому не смогла прочитать те документы, которые ей были предъявлены на подпись в нотариальной конторе.
Ссылаясь на эти обстоятельства, К. просила признать договор дарения недействительным на основании ст.ст. 167, 168, 179 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК).
Решением районного суда от 16 ноября 2016 г. в удовлетворении иска отказано. С истицы в доход государства взыскана госпошлина — 105 руб. и в пользу экспертного учреждения — издержки, связанные с проведением экспертизы, — 339 руб. 75 коп.
В кассационном протесте прокурора района ставится вопрос об отмене решения, так как суд, отказывая в иске, не учел, что в качестве основания для признания сделки недействительной истица указывала заблуждение относительно ее природы.
Обращается внимание на то, что по требованию о признании недействительной государственной регистрации перехода права собственности к участию в деле в качестве соответчика не было привлечено РУП «Городское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру».
Полагает, что суд неверно распределил расходы за проведение экспертизы.
В кассационной жалобе истица К. просит решение отменить, поскольку суд дал неверную оценку ее пояснениям и заключению экспертов, которое не опровергает ее доводы относительно заблуждения о характере заключаемой сделки, что подтверждается составлением завещания в 2013 году в пользу детей.
Утверждает, что суд не учел тот факт, что документы для оформления сделки собирала ответчица Я.
Считает, что суд не выяснил предмет доказывания и правовое обоснование иска.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного протеста и кассационной жалобы, выслушав явившихся лиц и мнение прокурора, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.
Согласно п. 1 ст. 179 ГК сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.
Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки, тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
Из материалов дела видно, что сторонам — Я., С. и К. — на праве долевой собственности (по 1/3 доли за каждой) принадлежало жилое помещение — квартира в доме в микрорайоне г. Ж.
4 февраля 2015 г. истица подарила принадлежащую ей долю квартиры своим внучкам: Я. и С., заключив соответствующий договор, удостоверенный государственной нотариальной конторой, на основании которого был зарегистрирован переход права собственности за ответчиками.
Требование об установлении недействительности договора К. заявила по тому основанию, что, заключая сделку, она заблуждалась относительно ее природы, в частности, полагала, что оформляет документы, связанные с наследством, открывшимся после смерти ее дочери — матери ответчиц.
Кроме того, по состоянию здоровья и в силу престарелого возраста она не слышала, что ей разъяснял нотариус, и не смогла прочитать документы, которые ей были предъявлены на подпись.
Приведенные доводы К. были исследованы судом и обоснованно признаны недостоверными.
Допрошенная в качестве свидетеля нотариус Д. показала, что договор дарения был заключен сторонами добровольно. Природа сделки, ее условия и последствия были разъяснены дарителю перед заключением договора.
Оснований не доверять показаниям указанного свидетеля у суда не имелось, так как они подтверждаются сведениями, содержащимися в п. 7 заключенного между сторонами договора, и подписью, учиненной истицей под этим пунктом соглашения.
Кроме того, из дела усматривается, что на момент заключения сделки дарителю К. исполнилось 80 лет и она страдала рядом заболеваний, что подтверждено справками лечебного учреждения.
В этой связи с целью проверки доводов истицы, связанных с наличием обстоятельств, лишающих ее по состоянию здоровья возможности правильно оценить правовую природу и последствия заключаемой сделки, судом была назначена комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.
В соответствии со ст. 216 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ГПК) экспертиза проводится для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных познаний в области науки, искусства, техники или иных сферах деятельности. Экспертиза может быть назначена в порядке обеспечения доказательств, при подготовке дела к слушанию или в ходе судебного разбирательства.
В п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 июня 2001 г. N 7 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса при рассмотрении дел в суде первой инстанции» разъяснено, что по ходатайству сторон или других юридически заинтересованных в исходе дела лиц судья вправе при подготовке дела к судебному разбирательству назначить экспертизу (медицинскую, психиатрическую, бухгалтерскую и т.д.), когда необходимость экспертного заключения вытекает из содержания требований истца, возражений ответчика, предмета доказывания и представленных доказательств. Производство экспертизы может быть поручено экспертному учреждению или конкретному физическому лицу. Производство экспертизы не может быть поручено учреждению, которое не является экспертным.
С учетом доводов истицы, приведенных в обоснование иска, у суда имелись основания для назначения по делу вышеуказанной экспертизы.
Согласно заключению экспертов от 30 сентября 2016 г. при удостоверении договора дарения 4 февраля 2015 г. у К. какого-либо психического расстройства не отмечалось. В представленных для изучения материалах дела и медицинской документации нет объективных сведений с том, что в период совершения юридически значимых действий по своему психическому состоянию у К. была нарушена способность к смысловому восприятию и оценке существа договора дарения, то есть нет сведений о том, что она не могла понимать значения своих действий и руководить ими при удостоверении договора дарения.
Кроме того, в представленных для изучения материалах гражданского дела и медицинской документации нет объективных данных о том, что у К. в период времени, относящийся к исследуемой ситуации, имелись такие нарушения психических познавательных процессов (восприятия, внимания, памяти, мышления), личностные особенности, а также эмоциональное состояние, которые бы могли оказать существенное влияние на смысловое восприятие и оценку существа договора дарения, ограничить ее способность к свободному волеизъявлению и к пониманию фактического содержания своих действий в отношении совершения сделки.
Согласно исследовательской части заключения экспертов в ходе освидетельствования было установлено, что К. знает отличия юридических документов, так как на вопросы экспертов она пояснила о том, что завещание можно составлять много раз, а по договору дарения имущество обратно не вернуть.
Оснований сомневаться в достоверности выводов экспертов у суда не имелось, поскольку экспертиза проведена с соблюдением установленного процессуального порядка лицами, обладающими специальными познаниями для разрешения поставленных перед ними вопросов, а использованные при экспертном исследовании методы и сделанные на его основе выводы научно обоснованы.
Не противоречат выводы указанной экспертизы и другим собранным по делу доказательствам, достоверность которых также установлена судом, в частности показаниям свидетеля А., подтвердившего тот факт, что 4 февраля 2015 г. по дороге в нотариальную контору истица говорила о том, что решила оформить дарственную на своих внучек.
Что касается показаний допрошенных по инициативе истицы свидетелей С., Р. и У., то об обстоятельствах, при которых была совершена оспариваемая сделка, им известно со слов К.
В этой связи сведения, сообщенные этими лицами, не могут быть признаны достоверными.
Доводы истицы о том, что, подписывая 4 февраля 2015 г. договор дарения, она полагала, что оформляет документы, связанные с наследством, открывшимся после смерти ее дочери, судебная коллегия находит надуманными с учетом того, что свидетельство о праве на наследство после смерти Е. было оформлено сторонами, в том числе и К., 17 августа 2011 г.
Нельзя также не отметить, что истица, утверждая о том, что на момент заключения оспариваемой сделки была введена в заблуждение относительно ее природы, с требованием о признании ее недействительной обратилась в суд через год и два месяца со дня ее совершения (5 апреля 2016 г.).
Это свидетельствует о том, что основным мотивом для оспаривания сделки явилось не заблуждение истицы, а желание оставить за собой часть недвижимого имущества, полученного по наследству, с целью передарить его другим родственникам, о чем правильно указано в мотивировочной части решения.
Обращает на себя внимание и тот факт, что К., настаивая на том, что была обманута внучкой Я., договор дарения оформила не только в ее пользу, но и в отношении второй внучки — С.
Ссылка кассатора на то, что в 2013 году она составила завещанию в пользу своих детей, а документы для оформления сделки собирала ответчица Я., не может быть принята во внимание, так как эти обстоятельства сами по себе правового значения по делу не имеют и не свидетельствуют об обоснованности иска, заявленного К.
Оценив вышеперечисленные доказательства в их совокупности, суд пришел к правильному выводу, что в момент заключения договора дарения К. не заблуждалась относительно природы сделки и ее последствий.
Судом полно исследованы факты, входящие в предмет доказывания, дана надлежащая оценка представленным доказательствам, материальный закон применен верно.
В этой связи оснований для отмены решения суда по доводам, изложенным в кассационной жалобе, не имеется.
Что касается доводов кассационного протеста о непривлечении к участию в деле в качестве соответчика РУП «Городское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру», принявшего участие в деле в качестве третьего лица, то это обстоятельство на законность решения не влияет, так как в удовлетворении иска отказано.
Это значит, что обжалуемым решением не разрешен вопрос о правах и обязанностях РУП «Городское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру».
Более того, нельзя не учитывать, что оспариваемая истицей государственная регистрация перехода прав собственности явилась результатом заключенного между сторонами договора дарения.
Следовательно, со стороны РУП «Городское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру» не допущено действий, которые привели к возникновению настоящего спора.
В этой связи оснований для привлечения вышеназванного юридического лица к участию в деле в качестве соответчика у суда не имелось.
Согласно ст. 126 ГПК суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам или необходимые для оплаты расходов по производству осмотра на месте, вносятся вперед стороной, заявившей соответствующую просьбу. Если указанная просьба заявлена обеими сторонами либо вызов свидетелей, экспертов, осмотр на месте производятся по инициативе суда, то требуемые суммы вносятся сторонами поровну на депозитный счет суда.
Предусматриваемые настоящей статьей суммы не вносятся стороной, освобожденной от уплаты судебных расходов.
Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 2 июня 2011 г. N 1 «О практике взыскания судебных расходов по гражданским делам и процессуальных издержек по уголовным делам», при распределении между сторонами расходов, связанных с производством по гражданскому делу экспертизы или осмотра на месте, судам следует учитывать особенности спорного правоотношения и цели проведения этих процессуальных действий.
Если производство экспертизы и осмотра на месте осуществлялось в интересах обеих сторон (например, при разделе дома, определении порядка пользования земельным участком между собственниками), то расходы возлагаются на обе стороны. В случаях отказа в иске такие расходы возлагаются на сторону, оказывающуюся неправой в споре (например, по иску об устранении препятствий в пользовании земельным участком).
Решая вопрос о взыскании судебных расходов, связанных с оплатой за проведение экспертизы, суд обоснованно учитывал, что К. является стороной, оказавшейся неправой в споре.
Из материалов дела усматривается, что экспертиза была назначена судом по инициативе истицы и только в ее интересах.
В этой связи, обязанность по возмещению расходов за проведение экспертизы на сумму 339 руб. 75 коп. суд обоснованно возложил только на К., так как оснований для их взыскания с ответчиц у суда не имелось.
В силу ст. 142 ГПК судебные расходы, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика в доход государства пропорционально удовлетворенной части исковых требований. При отказе в иске издержки, связанные с рассмотрением дела, взыскиваются с истца в доход государства.
Если иск удовлетворен частично, а ответчик освобожден от уплаты судебных расходов, издержки, связанные с рассмотрением дела, взыскиваются в доход государства с истца, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально той части исковых требований, в удовлетворении которых отказано.
Принимая решение о взыскании с истицы госпошлины в доход государства в размере 105 руб. за неоплаченное при подаче иска требование о признании сделки недействительной, суд не учел, что в силу ст. 130 ГПК суд или судья вправе полностью или частично освободить от уплаты государственной пошлины по судебным делам физическое лицо, исходя из его имущественного положения, по объектам обложения государственной пошлиной, не связанным с осуществлением предпринимательской деятельности.
С учетом престарелого возраста истицы, ее состояния здоровья и наличия единственного источника дохода в виде пенсии судебная коллегия считает необходимым решение суда в части взыскания с К. госпошлины в доход государства отменить и освободить ее от уплаты этой суммы.
Руководствуясь ст. 425 ГПК, судебная коллегия
определила:
Решение районного суда от 16 ноября 2016 г. по существу оставить без изменения, а кассационный протест прокурора района и кассационную жалобу К. — без удовлетворения.
Это же решение в части взыскания с К. госпошлины в размере 105 руб. отменить и освободить истицу от уплаты указанной суммы в доход государства.