Рассмотрим вопрос квалификации соучастия в получении взятки группой лиц по предварительному сговору, если один из участников группы является простым должностным лицом, а второй — должностным лицом, занимающим ответственное положение.
Кто в чьем преступлении в таком случае соучаствует? Вменять ли неответственному должностному лицу соучастие в преступлении, совершенном группой лиц, состоящей из ответственных должностных лиц, или ответственное должностное лицо привлекать за соисполнительство в получении «не очень ответственной» взятки? Или каждое из должностных лиц привлекать за «свое» преступление в соответствии с важностью должности? Но тогда как быть с соисполнительством?
Соисполнительство как квалифицирующее получение взятки обстоятельство предусмотрено в ч. 2 ст. 430 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК Республики Беларусь), а совершение преступления лицом, занимающим ответственное положение, — в ч. 3 ст. 430 УК Республики Беларусь.
Определенные указания по квалификации изложенной ситуации содержатся в постановлении Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 26.06.2003 N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве» (далее — постановление N 6), в ч. 1 п. 15 которого есть следующее положение: «Обратить внимание судов, что если совершенное преступление обладает несколькими квалифицирующими признаками, предусмотренными различными частями ст. 430, 431 или 432 УК, содеянное в целом следует квалифицировать по той части статьи Особенной части УК, которая устанавливает ответственность за наиболее тяжкое преступление».
Если применить это положение к обозначенной ситуации, то действия группы таких взяточников должны квалифицироваться как получение взятки по предварительному сговору группой лиц, занимающих ответственное положение.
Сразу же возникают два вопроса.
Во-первых, в группу лиц, занимающих ответственное положение, могут входить только лица, действительно занимающие такое положение. Но в нашем случае второе должностное лицо не имеет такого статуса и не может быть признано соисполнителем преступления лицом, занимающим ответственное положение.
Во-вторых, единственным основанием для вменения неответственному должностному лицу такого квалифицирующего обстоятельства, как совершение преступления лицом, занимающим ответственное положение, должно признаваться его соучастие в совершении преступления ответственным лицом в роли организатора, подстрекателя или пособника. Но не столь ответственное должностное лицо не является ни одним из соучастников данных видов, оно является соисполнителем преступления получения взятки, что и обосновывает вменение ему такого квалифицирующего обстоятельства, как совершение преступления группой лиц, т.е. в соисполнительстве. Однако не столь ответственный исполнитель не является ни организатором, ни подстрекателем, ни пособником. Это делает сомнительным применение к рядовому должностному лицу такого квалифицирующего обстоятельства, как совершение преступления лицом, занимающим ответственное положение, поскольку это запрещенная самим законом аналогия закона (см. ч. 2 ст. 3 УК Республики Беларусь).
Есть еще один вопрос, касающийся того, чем является признак «лицо, занимающее ответственное положение»: квалифицирующим признаком, характеризующим повышенную общественную опасность взяточничества, или квалифицирующим признаком, характеризующим личность соучастника преступления?
На поиск ответа на данный вопрос прямо указывает разъяснение Пленума Верховного Суда Республики Беларусь, содержащееся в ч. 3 п. 15 постановления N 6: «В то же время квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественную опасность взяточничества (вымогательство, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, в крупном либо в особо крупном размере и др.), следует учитывать при юридической оценке действий соучастников получения взятки, если эти обстоятельства охватывались их умыслом. При этом данные, характеризующие личность одних соучастников преступления (повторность получения взятки, дача взятки, посредничество во взяточничестве, судимость за взяточничество), не должны учитываться при квалификации действий других соучастников».
Анализ приведенного разъяснения позволяет предположить, что Пленум Верховного Суда Республики Беларусь относит ответственное положение должностного лица к квалифицирующим признакам, характеризующим повышенную общественную опасность взяточничества. Данный признак может быть включен в «и др.», поскольку перечень данных, характеризующих личность соучастников преступления, является исчерпывающим.
И все же ввиду предположительности вывода хотелось бы иметь более конкретное решение этого вопроса.
Показательными в этом отношении являются споры, возникающие в российской юридической литературе.
В п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.02.2000 N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» содержалось следующее разъяснение: «В случае получения взятки лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, организатор, подстрекатель и пособник как соучастники этого преступления несут ответственность по статье 33 УК Российской Федерации и части третьей статьи 290 УК Российской Федерации».
В п. 18 названного постановления также разъяснялось: «Квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественную опасность взяточничества или коммерческого подкупа (вымогательство, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой и др.), следует учитывать при юридической оценке действий соучастников получения взятки или незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, если эти обстоятельства охватывались их умыслом.
Вместе с тем при квалификации действий соучастников преступления не должны приниматься во внимание такие обстоятельства, которые характеризуют личность других участников деяния (например, неоднократность получения или дачи взятки, коммерческого подкупа)».
Пункт 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» по этому вопросу разъясняет следующее: «Квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественную опасность взяточничества или коммерческого подкупа (вымогательство, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, получение взятки в значительном, крупном или особо крупном размере и др.), следует учитывать при юридической оценке действий соучастников соответствующих преступлений, если эти обстоятельства охватывались их умыслом».
Проблемы с квалификацией получения взятки группой лиц, в состав которой входит лицо, занимающее государственную должность Российской Федерации, не существует (по меньшей мере, для практики), поскольку согласно ст. 290 УК Российской Федерации совершение преступления группой лиц по предварительному сговору является более квалифицирующим обстоятельством (ч. 5 ст. 290 УК Российской Федерации), чем занятие государственной должности Российской Федерации (ч. 4 ст. 290 УК Российской Федерации). По указанной причине в состав соисполнителей могут входить любые должностные лица независимо от уровня занимаемой должности.
Тем не менее в научной литературе по вопросу вменения неответственным должностным лицам признака «совершение преступления лицом, занимающим ответственное положение» (по УК Российской Федерации — «лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления») высказываются различные мнения.
По мнению Б.В.Волженкина, совершение преступления совместно с высоким должностным лицом должно влечь усиление ответственности в том числе соисполнителей — рядовых должностных лиц: «Если в группу взяткополучателей входило лицо, занимающее государственную должность Российской Федерации и т.п., то это обстоятельство вменяется всем участникам группы» <1>.
<1> Волженкин, Б.В. Служебные преступления: комментарий законодательства и судебной практики / Б.В.Волженкин. — СПб: Юрид. центр Пресс, 2005. — 193 с.
Однако это не единственный подход к оценке признаков личности особо специального субъекта преступления.
Например, Р.Ф.Асанов утверждает следующее: «Таким образом, квалифицирующее обстоятельство «лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления» образует собой признак, характеризующий личность виновного.
Следовательно, данный признак вменяется только тому из соучастников общественно опасного деяния, у кого он установлен» <2>.
<2> Асанов, Р.Ф. Коллизии толкования уголовно-правовой нормы, регламентирующей ответственность за получение взятки [Электронный ресурс] / Р.Ф.Асанов // Экономика и преступность: материалы круглого стола, г. Н.Новгород, 13 — 14 марта 2001 г. / Нижегородская акад. МВД России. — Режим доступа: http://www.crime.vl.ru/index.php?p=1237&more=1&c=1&tb=1&pb=1. — Дата доступа: 03.05.2010.
Как же решить вопрос о квалификации совершения преступления группой лиц, в состав которой входят специальный и особо специальный субъекты?
Есть ли у коллизии решение?
Решением могла бы стать следующая, возможно, правильная квалификация в соответствии с положениями действующего законодательства.
Вначале оговоримся, что к изложенной ситуации неприменимо ни одно из общепринятых положений о вменении личных признаков одного соучастника другим соучастникам, даже с учетом разделения личных признаков на влияющие на общественную опасность преступления и на характеризующие только личность виновного (сугубо личные признаки).
При применении первого правила о вменении квалифицирующего личного обстоятельства всем соучастникам, которые осознавали его наличие на стороне соответствующего соучастника, возникает отмеченная выше нелогичная ситуация с признанием исполнительства соучастием иного вида вопреки реальной роли в совершении преступления.
Признание ответственного должностного положения сугубо личным признаком приведет и к вовсе нелогичной ситуации, когда вопреки реальному соисполнительству соисполнительства не будет, а действия каждого из субъектов будут квалифицироваться по отдельной части соответствующей статьи.
Невменение квалифицирующего признака «занимающим ответственное положение» неответственному должностному лицу, на первый взгляд, представляется верным: не вменяем именно потому, что простое должностное лицо не занимает ответственного положения.
Допустим, что простое должностное лицо лично не получает взятку, а действует как организатор получения взятки должностным лицом, занимающим ответственное положение. Неужели и в этом случае действия простого должностного лица следует квалифицировать без учета сугубо личного признака исполнителя? Ведь не сам себе он организовал получение взятки. Но если вменять указанный сугубо личный признак, то, во-первых, нарушается правило о невменении сугубо личного признака иным соучастникам, а, во-вторых, нарушается правило о вменении совершенного преступления вне зависимости от роли в его совершении.
В довершение сравним квалификацию действий простого должностного лица с квалификацией действий общего субъекта. Вопрос заключается в следующем: если вменяем ответственное положение только субъекту-носителю, а действия простого должностного лица квалифицируем без учета этого признака, то как квалифицировать действия общего субъекта в такой ситуации? Если даже должностному лицу не вменяется квалифицирующий признак, то на каком основании этот признак вменяется лицу, вовсе не являющемуся должностным? Однако если общему субъекту не вменять данный квалифицирующий признак, то общий субъект в этой ситуации совершенно не подлежит ответственности, потому что его действия в принципе не могут быть квалифицированы по иной части статьи об ответственности за получение взятки, поскольку общий субъект не может получить взятку ни при каких условиях.
Остается только в нарушение указанного правила квалифицировать действия общего субъекта как соучастие в преступлении совместно с ответственным должностным лицом. Но тогда неизбежно возникает другой и весьма неудобный вопрос: почему действия специального субъекта (простого должностного лица) квалифицируются без учета сугубо личного признака соучастника, а действия общего — с учетом этого признака, т.е. по более строгой норме? За что должностному лицу предоставляется наказательная льгота, ведь оно при любых условиях подлежит более строгой ответственности, чем общий субъект?
Однако можно предложить и другие варианты квалификации. Например, действия общего субъекта квалифицировать как соучастие в получении взятки простым должностным лицом, а личный признак вменять только его носителю — должностному лицу, занимающему ответственное положение. В этом случае снова возникают вопросы. Если это правило о невменении личного признака является правилом, то норма о преступлении с основным составом с должностным лицом, занимающим ответственное положение, не должна применяться к общему субъекту, соучаствовавшему в этом преступлении? Или найдем для такого случая аналогичную статью для простого должностного лица? А если ее нет, будем искать аналог для общего субъекта? А если и его нет?
Однажды став на тропу формулирования коллизионных положений, невозможно выйти на путь создания правил квалификации, поскольку коллизионные положения и есть суть одни исключения без правил.
Теперь перейдем к изложению вышеуказанной «возможно, правильной квалификации в соответствии с положениями действующего законодательства».
Представляется, что с наибольшей полнотой юридически значимые признаки получения взятки совместно должностным лицом, занимающим ответственное положение, и простым должностным лицом будут отражены в следующей квалификации:
- действия должностного лица, занимающего ответственное положение, квалифицируются как получение взятки по предварительному сговору группой лиц, совершенное должностным лицом, занимающим ответственное положение, соответственно по ч. 3 ст. 430 УК Республики Беларусь;
- действия должностного лица, не занимающего ответственное положение, следует квалифицировать как получение взятки группой лиц по предварительному сговору и соучастие (подстрекательство, организаторство, пособничество) в получении взятки должностным лицом, занимающим ответственное положение, т.е. по ч. 2 ст. 430 УК Республики Беларусь и по совокупности по соответствующей части ст. 16 и ч. 3 ст. 430 УК Республики Беларусь.
Признак совершения преступления группой лиц в данном случае наличествует на стороне обоих субъектов, в том числе на стороне должностного лица, занимающего ответственное положение, поскольку ответственное положение никак не отменяет того факта, что занимающий его субъект является должностным лицом. В свою очередь, участие простого должностного лица в преступлении совместно с должностным лицом, занимающим ответственное положение, может быть отражено только посредством ссылки на соответствующую часть ст. 16 УК Республики Беларусь, поскольку соисполнительствовать с ответственным должностным лицом могут только такие же ответственные должностные лица.
Изложенная квалификация не случайно названа «возможно, правильной». Дело в том, что и в этом случае не обходится без существенных недочетов, обусловленных отсутствием прямых правовых предписаний и использованием совокупности преступлений, что может привести к ужесточению ответственности простого должностного лица за счет двойной квалификации.
Кроме того, указанная квалификация не может претендовать на роль правила, поскольку она лишена универсальности.
По роли в совместном совершении преступления (исполнитель или иной соучастник) сочетание в одном преступлении простого должностного лица и должностного лица, занимающего ответственное положение, возможно в следующих вариантах:
- простое должностное лицо и ответственное должностное лицо являются соисполнителями;
- простое должностное лицо является исполнителем, а ответственное должностное лицо — соучастником иного вида;
- простое должностное лицо является соучастником иного вида, а ответственное должностное лицо — исполнителем.
Отмеченная выше невозможность быть универсальным правилом заключена в вопросах, порождаемых первым сочетанием — соисполнительством.
Прежде всего, по отношению к простому должностному лицу должностное лицо, занимающее ответственное положение, является субъектом специальным, а потому соисполнительство указанных субъектов по общему правилу (ч. 4 ст. 34 УК Российской Федерации) невозможно.
Более того, применительно к злоупотреблению властью или служебными полномочиями, бездействию должностного лица и превышению власти или служебных полномочий соисполнительство невозможно не только для разно, но и для равно ответственных лиц. Объясняется это исключительной персонификацией должностных обязанностей — у каждого должностного лица исключительно свои должностные полномочия (должностная компетенция), только обладатель этих полномочий может злоупотребить ими, бездействовать или превысить их. Чужими полномочиями злоупотребить нельзя. Действия, входящие в полномочия, совершить можно, но полномочия использовать при этом нельзя, поскольку нельзя использовать то, чего у тебя нет в принципе.
Не случайно поэтому в ст. 424 — 426 УК Республики Беларусь и ст. 285 и 286 УК Российской Федерации отсутствует такое квалифицирующее обстоятельство, как совершение преступления группой лиц. Однако многие должностные преступления, в том числе являющиеся разновидностями должностных злоупотреблений или превышений, вполне могут совершаться группой лиц, т.е. в соисполнительстве с несколькими должностными лицами.
Следовательно, должностное лицо, занимающее ответственное положение, с одной стороны, не может быть соисполнителем совместно с простым должностным лицом, с другой стороны, должностное лицо, занимающее ответственное положение, может быть соисполнителем совместно с простым должностным лицом, но только как должностное лицо вне зависимости от высоты занимаемой должности, но, опять-таки, лишь в некоторых должностных преступлениях.
Второе сочетание ролей разно ответственных должностных лиц также порождает множество проблем, полностью свойственных использованию должностного положения как квалифицирующего признака в преступлениях с общим субъектом преступления.
И только третье сочетание указанных ролей имеет единообразное решение на законодательном уровне, правда, только в российском законодательстве (что, впрочем, не означает единообразия восприятия такого решения в научной среде).
Таким образом, единственным универсальным правилом для анализируемых случаев является положение ч. 4 ст. 34 УК Российской Федерации о невозможности простому должностному лицу быть соисполнителем в преступлении, совершаемом должностным лицом, занимающим ответственное положение.