Преимущественное право приобретения акций обусловлено отчуждением их третьим лицам. Акционерное общество, приобретшее эмитированные им акции у своего же акционера, не отнесено судом к категории третьих лиц, так как при приобретении ЗАО собственных акций состав его акционеров не расширяется за счет третьих лиц.
Хозяйственный суд отказал ЗАО «Т» в удовлетворении иска о переводе на него прав и обязанностей покупателя акций ЗАО «А» по договору купли-продажи ценных бумаг, заключенному 12.05.2008 между ЗАО «Б» (продавец акций) и ЗАО «А» (ответчик). Решение оставлено без изменений вышестоящими судебными инстанциями.
Согласно материалам дела 20.02.2007 к ответчику, уставный фонд которого разделен на 37000 акций номинальной стоимостью по 120000 рублей каждая, обратился один из его акционеров (ЗАО «Б») с заявлением о намерении продать ответчику принадлежащие ему 100 привилегированных и 1000 простых акций. На прошедшем 27.03.2007 заседании общего собрания акционеров ЗАО «А», в котором принял участие представитель истца, было принято решение о выкупе ответчиком акций у дочерних предприятий (ЗАО «Г» и ЗАО «Б») для последующей их продажи на рынке ценных бумаг другим акционерам и работникам ответчика, не владеющим акциями.
12.05.2008 между ЗАО «Б» и ответчиком был заключен договор купли-продажи акций.
Ссылаясь на то, что информация о приобретении ответчиком проданных ему его же акционером акций стала известна истцу лишь в марте 2009 года, истец тут же обратился в хозяйственный суд с иском к ЗАО «А» о переводе на себя прав и обязанностей покупателя проданных ЗАО «Б» акций, указав в обоснование иска, что не был надлежащим образом извещен о намерении ЗАО «Б» продать свои акции, что привело к нарушению преимущественного права истца на их приобретение.
Хозяйственный суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, указал следующее. Согласно уставу ответчика его акционеры вправе распоряжаться принадлежащими им акциями в порядке, предусмотренном уставом и законодательством, а также имеют право преимущественной покупки акций при их отчуждении акционером третьим лицам.
В соответствии со ст. 73 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 N 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее — Закона N 2020-XII) акционеры ЗАО обладают преимущественным правом приобретения акций, продаваемых другими акционерами этого хозяйственного общества. При этом акции приобретаются по цене предложения третьему лицу пропорционально количеству акций соответствующих категории и типа, принадлежащему каждому из акционеров. Если по итогам осуществления акционерами указанного преимущественного права акции не приобретены в предложенном количестве, само хозяйственное общество вправе, а при отказе третьих лиц от приобретения обязано приобрести оставшиеся акции. Если никто из акционеров не воспользуется своим преимущественным правом приобретения акций, продаваемых другими акционерами, в течение пяти дней со дня извещения о намерении продать акции либо в иной срок, установленный уставом закрытого акционерного общества, оно вправе само приобрести эти акции. Согласно уставу ответчика он вправе приобретать выпущенные им акции на основании решения общего собрания его акционеров.
Истец принимал в марте 2008 года участие в заседании общего собрания акционеров ответчика и голосовал за выкуп им акций, предложенных ЗАО «Б», поэтому имел возможность в течение установленного законодательством срока беспрепятственно реализовать свое преимущественное право акционера на приобретение акций. Тем не менее этим правом истец не воспользовался своевременно, не направил сообщение о согласии приобрести предложенные акции. В связи с этим суд обоснованно не принял во внимание довод истца о лишении его возможности реализации своего права.
В соответствии с п. 3 ст. 96 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) права и обязанности акционеров акционерного общества определяются законодательством об акционерных обществах. Согласно части первой ст. 73 Закона N 2020-XII акционер закрытого акционерного общества имеет преимущественное право на приобретение акций, продаваемых другими акционерами этого общества, по цене предложения третьему лицу. Таким образом, преимущественное право приобретения акций закон связывает с возможностью их отчуждения третьим лицам. По смыслу Закона N 2020-XII само ЗАО, приобретающее эмитированные им акции у своего же акционера, не может быть отнесено к третьим лицам, поскольку при приобретении им собственных акций состав его акционеров не расширяется за счет третьих лиц. Соответственно преимущественное право истца на приобретение акций ответчика суд не счел нарушенным.
Согласно статье 142 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ХПК) лицо, участвующее в деле, считается извещенным надлежащим образом, если к началу судебного заседания хозяйственный суд располагает сведениями о получении этим лицом направленной ему копии судебного постановления, судебной повестки или иного извещения.
В хозяйственный суд с иском о взыскании с белорусского предприятия денежных средств обратился резидент Российской Федерации, представитель которого при подаче исковых материалов просил направлять судебную корреспонденцию ему по адресу в городе Минске. Суд возбудил производство по делу и назначил подготовительное судебное заседание на 28.08.2008. Обратное почтовое уведомление поступило в суд с отметкой о том, что судебная корреспонденция получена адресатом (истцом) 02.09.2008 без расшифровки его подписи.
В подготовительное судебное заседание представитель истца не явился, о чем суд указал в определении о завершении подготовки дела к судебному разбирательству и о назначении судебного разбирательства на 16.09.2008. Копию этого определения суд вновь направил истцу по указанному его представителем адресу. В почтовом уведомлении, возвратившемся в суд, имелась отметка о получении корреспонденции с указанием в строке «Вручено лично» фамилии «Иванов».
В основное судебное заседание 16.09.2008 представитель истца не явился. Суд отложил слушание по делу на 30.09.2008, направив копию своего определения в Российскую Федерацию по юридическому адресу истца. Судебная корреспонденция была им получена 23.09.2009. Однако в судебное заседание 30.09.2008 представитель истца снова не прибыл.
Суд счел возможным продолжить разбирательство по делу в отсутствие неявившегося представителя истца и на основании ст. 151 ХПК оставил исковое заявление без рассмотрения ввиду повторной неявки истца в судебное заседание без уважительной причины.
Истец подал на определение суда апелляционную жалобу. Суд апелляционной инстанции отказал в ее удовлетворении, указав в постановлении, что судебная корреспонденция (уведомление о дате и времени проведения судебного заседания 16.09.2008) направлялась по указанному представителем истца адресу и была им получена. Довод истца о том, что на уведомлении учинена не подпись представителя истца, так как в расшифровке указана другая фамилия, апелляционная инстанция во внимание не приняла, указав, что гражданин, исполнявший функции дежурного в административном здании в месте нахождения адресата, обязан был передать ему судебную корреспонденцию. Апелляционная инстанция также сочла свидетельствующим о надлежащем уведомлении представителя истца о времени судебного заседания его телефонный звонок в суд секретарю судебного заседания — помощнику судьи на предмет уточнения времени проведения судебного заседания, о чем была составлена справка.
Хозяйственный суд кассационной инстанции отменил определение об оставлении иска без рассмотрения и направил дело на новое рассмотрение, указав следующее. В почтовых уведомлениях о назначении подготовительного и основного судебных заседаний, направленных по адресу, указанному представителем истца, адресатом было указано юридическое лицо, местом нахождения которого являлась Российская Федерация. Так как почтовые уведомления получались неустановленным лицом, истца нельзя признать надлежащим образом уведомленным о судебных заседаниях. Также отмечено, что уведомление, поступившее из Российской Федерации, получено почтовым отделением связи в Республике Беларусь на следующий день после проведения 30.09.2008 судебного заседания. Это обстоятельство свидетельствует об отсутствии у суда по состоянию на указанную календарную дату доказательств надлежащего уведомления истца о времени и месте проведения судебного заседания.
Согласно п. 110 и 112 Правил оказания услуг почтовой связи, утвержденных постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 07.09.2004 N 1111, заказные и простые письма, уведомления о получении почтовых отправлений, адресованные юридическим лицам, могут выдаваться в отделении почтовой связи или доставляться и вручаться их уполномоченным на первых этажах здания. Заказные письма с отметкой «Судебная повестка. С заказным уведомлением» выдаются лично адресату.
Согласно тексту искового заявления и выписке из Единого государственного реестра юридических лиц Российской Федерации местонахождением истца является город Москва. Следовательно, оформленные хозяйственным судом и направленные в город Минск почтовые извещения о назначении подготовительного и основного судебных заседаний с указанием в них в качестве адресата не представителя истца, а самого истца не могли быть вручены последнему лично.
В соответствии с частью первой ст. 142 ХПК Республики Беларусь лица, участвующие в деле, считаются извещенными надлежащим образом, если к началу судебного заседания хозяйственный суд располагает сведениями о получении адресатом направленной ему копии судебного постановления, судебной повестки или иного извещения. Поскольку уведомление из Российской Федерации возвратилось в Республику Беларусь 01.10.2008, т. е. после того как хозяйственный суд первой инстанции провел 30.09.2008 судебное заседание, в котором оставил исковое заявление без рассмотрения, то в этом суд ко дню проведения судебного заседания не располагал сведениями о получении адресатом (истцом) судебной корреспонденции и поэтому не имел оснований считать причину неявки в судебное заседание представителя истца неуважительной.
Ввиду отсутствия в материалах дела подтверждения соблюдения участниками договора поставки, финансируемого за счет бюджетных средств, порядка выбора поставщика, утвержденного Указом Президента Республики Беларусь от 25.08.2006 N 529, суд пришел к выводу об отсутствии у покупателя препятствий для взыскания неустойки посредством предъявления иска в суд.
Между учреждением и унитарным предприятием был заключен договор поставки оборудования. Источником финансирования расходов по оплате оборудования являлся местный бюджет.
Так как к обусловленному договором сроку оборудование не было поставлено в полном объеме, учреждение обратилось в хозяйственный суд с иском о взыскании с унитарного предприятия пени, предусмотренной пунктом 9 порядка расчетов между юридическими и индивидуальными предпринимателями в Республике Беларусь, утвержденного Указом Президента Республики Беларусь от 29.06.2000 N 359 (в редакции Указа N 518 от 24.08.2006), и процентов за пользование бюджетными денежными средствами.
Хозяйственный суд первой инстанции отказал учреждению в удовлетворении иска, указав в решении, что согласно упомянутому порядку взыскание пени должно осуществляться территориальными органами Министерства финансов Республики Беларусь в бесспорном порядке, в связи с чем у истца отсутствуют правовые основания для взыскания пени в судебном порядке.
Суд кассационной инстанции решение изменил, удовлетворив иск частично и указав на отсутствие оснований для применения исключительно внесудебного (бесспорного) порядка взыскания пени, регламентированного Положением о порядке оплаты расходов на закупку товаров, работ, услуг, за счет бюджетных средств, утвержденным постановлением Министерства финансов Республики Беларусь от 29.06.2000 N 66.
Отмечено, что названное Положение направлено на усиление контроля за целевым использованием бюджетных средств, в том числе при закупке товаров по правилам, установленным Положением о порядке выбора поставщика (подрядчика, исполнителя) при осуществлении государственных закупок на территории Республики Беларусь, утвержденным Указом Президента Республики Беларусь от 25.08.2006 N 529. Однако из содержания договора поставки и других материалов дела не усматривалось, что сторонами соблюден порядок выбора поставщика. Кроме того, согласно пункту 9 вышеуказанного порядка поставщик, получивший за счет средств бюджета предварительную оплату, но несвоевременно исполнивший обязательство по поставке товара, обязан уплатить пени покупателю. В связи с этим суд кассационной инстанции пришел к выводу об отсутствии у учреждения препятствий для применения не внесудебного (бесспорного), а судебного порядка взыскания пени.
Прекращение у участника предварительного договора обязательства заключить основной договор явилось основанием для отказа в удовлетворении иска о понуждении к его заключению.
Две организации в ноябре 2004 года заключили предварительный договор долевого участия в строительстве нежилых помещений, по условиям которого один являлся заказчиком строительных работ по реконструкции здания, второй — участником, финансирующим работы. Основной договор подлежал заключению в течение 10 календарных дней после принятия исполнительным комитетом решения о разрешении привлечь второго участника в качестве дольщика, как того требовало действовавшее в этот период времени решение Минского городского исполнительного комитета от 15.03.1998 N 239 «О строительстве объектов в г. Минске на долевых условиях» (далее — Решение N 239).
Впоследствии (в 2007 году) второй участник произвел отчуждение своего права на заключение основного договора долевого участия в строительстве другому лицу, которое обратилось в суд с требованием к первому участнику о заключении основного договора.
Хозяйственный суд отказал в удовлетворении иска, руководствуясь статьей 399 ГК, согласно пункту 4 которой, если в предварительном договоре срок заключения основного договора не определен, основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора. Согласно п. 6 этой же статьи ГК обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен и ни одна из сторон не направит другой стороне предложение его заключить.
При заключении предварительного договора его участники, учитывая требования действовавшего в то время Решения N 239, в договоре указали, что основной договор должен быть заключен в течение 10 календарных дней после принятия исполнительным комитетом решения о разрешении ответчику привлечь участника в качестве дольщика.
Поскольку Решение N 239 признано утратившим силу с 30.09.2005 и необходимость принятия решения о привлечении дольщика к строительству отпала, хозяйственный суд в своем решении указал, что предварительный договор с момента утраты юридической силы решения исполнительного комитета перестал содержать в себе условие о сроке заключения основного договора. В связи с этим суд применил часть вторую п. 4 ст. 399 ГК, предписывающую заключить основной договор в течение 1 года.
Так как до 30.09.2006 основной договор не был заключен, суд не усмотрел наличия у истца оснований требовать заключения основного договора, поскольку в силу п. 6 ст. 399 ГК в этом случае предусмотренное предварительным договором обязательство ответчика заключить основной договор прекратилось по истечении установленного законом срока.
Решение оставлено без изменения вышестоящими судебными инстанциями. При этом было отмечено, что второй участник предварительного договора знал или должен был знать о том, что содержащееся в договоре условие, с которым стороны связывали момент исчисления срока для заключения основного договора, после 30.09.2005 перестало иметь юридическое значение. Тем самым принимая во внимание непродолжительность периода времени, оставшегося до завершения годичного срока с момента заключения предварительного договора, а также руководствуясь принципом добросовестности участника гражданских правоотношений, этот участник имел возможность на основании п. 6 ст. 399 ГК направить ответчику предложение заключить основной договор. Не сделав этого в установленный законом срок, участник продал свое право на заключение с ответчиком основного договора другому лицу, тогда как встречное обязательство ответчика к этому времени прекратилось.
Прекращение обязательства ответчика заключить основной договор не предоставляло истцу права требовать заключения основного договора.
Поскольку иск подан по истечении специального (сокращенного) срока исковой давности, суд его применил по заявлению ответчика и отказал в удовлетворении иска.
Хозяйственный суд отказал ООО «А» в удовлетворении иска по причине пропуска истцом специального срока исковой давности. Данное решение оставлено без изменения.
По материалам дела между иностранной компанией «Ф» (Германия) и гражданином США был заключен договор купли-продажи принадлежащих компании 50 процентов доли в уставном капитале созданного в Республике Беларусь совместного предприятия (ООО «Б»). Днем заключения этого договора были датированы заключенные между новыми участниками ООО «Б» (ОАО «М», ООО «А» (истец) и американский гражданин) соглашения о внесении изменений и дополнений в учредительный договор и устав ООО, которые касались распределения между участниками долей в уставном фонде. Соглашения нотариально удостоверены в июне 2005 года и от имени истца подписаны генеральным директором. Государственная регистрация новой редакции учредительных документов ООО осуществлена в сентябре 2007 года.
ООО «А», предъявив 15.05.2008 в хозяйственный суд иск о переводе на себя прав и обязанностей покупателя доли в уставном фонде ООО, в обоснование своего требования указало, что его руководитель узнал об осуществлении сделки купли-продажи доли в уставном фонде лишь после получения в марте 2008 года на свой запрос дубликата договора купли-продажи. Истец утверждал, что он не получал в 2005 году от иностранной компании извещения о намерении продать долю в уставном фонде ООО, решение об отказе от преимущественного права приобретения доли орган управления истца не принимал. Считая нарушенным свое право преимущественной покупки доли в уставном фонде ООО, истец обратился в хозяйственный суд с соответствующим иском, исчисляя установленный п. 3 ст. 253 ГК трехмесячный срок исковой давности для своего требования с момента получения в марте 2008 года дубликата договора купли-продажи доли.
Ответчик заявил о применении срока исковой давности, указав на пропуск истцом установленного ст. 235 ГК специального срока, отметив, что в силу ст. 49 ГК юридическое лицо приобретает права через свои органы. Органом управления истца является генеральный директор, который в 2005 году подписал соглашения о внесении изменений и дополнений в учредительный договор и устав ООО, касающиеся распределения между новым составом участников долей в его уставном фонде.
Хозяйственный суд первой инстанции применил срок исковой давности и отказал истцу в иске, указав в решении, что генеральный директор истца, подписав соглашения о замене в составе участников ООО одного из них (иностранной компании) ответчиком, должен был понимать их существо, мог и должен был знать об обстоятельствах, приведших к изменению состава участников хозяйственного общества, и при наличии оснований считать нарушенным право руководимого им юридического лица преимущественной покупки доли в уставном фонде ООО, имел возможность в течение установленного ГК специального (сокращенного) срока исковой давности обратиться в суд за защитой этого права.
Поскольку с момента заключения упомянутых соглашений до обращения истца в хозяйственный суд прошло более 3 месяцев, вывод о пропуске истцом срока исковой давности признан обоснованным. Это обстоятельство согласно п. 2 ст. 200 ГК является основанием для отказа в удовлетворении иска.
П. 3 ст. 458 ГК предоставляет продавцу по договору купли-продажи в кредит право при неисполнении покупателем обязанности оплатить переданное ему имущество выбрать один из способов восстановления нарушенного права: либо потребовать оплаты переданного товара, либо потребовать его возврата.
Между ООО «Н» и ООО «Р» 28.12.2006 был заключен договор, во исполнение которого истец (ООО «Н») продал ответчику нежилые помещения общей стоимостью 915000000 рублей. Срок оплаты сторонами определен в течение 24 месяцев, право собственности на объекты — с момента их передачи до полной оплаты. Имущество признано сторонами не находящимся в залоге у продавца в силу ст. 458 ГК. Договор зарегистрирован 05.01.2007, тогда же состоялась регистрация за ответчиком права собственности на объекты недвижимости.
В нарушение условий договора ответчик не исполнил в полном объеме денежные обязательства, оплатив лишь часть выкупной стоимости имущества. Истец, руководствуясь ст. 458 ГК, направил ответчику требование о возврате имущества и расторжении договора купли-продажи по причине существенного его нарушения.
Поскольку ответчик никак не выразил свое отношение к этому требованию, истец обратился в хозяйственный суд с соответствующим иском.
Суд, удовлетворяя иск, исходил из п. 3 ст. 458 ГК, согласно которому в случаях, когда покупатель, получивший товар, не исполняет обязанность по его оплате в установленный договором срок, продавец вправе потребовать оплаты переданного товара или возврата неоплаченных товаров. В рассматриваемом случае ненадлежащее исполнение ответчиком своего денежного обязательства, выразившееся в неполной оплате приобретенного у истца имущества, суд обоснованно расценил существенным нарушением договора, являющимся основанием для его расторжения в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 420 ГК.
Ссылка ответчика на необходимость применения нормы ст. 423 ГК, исключающей возврат исполненного по расторгнутому договору до его расторжения, обоснованно не принята судом во внимание, поскольку п. 4 ст. 423 ГК, устанавливающий ограничение относительно возврата того, что было исполнено до расторжения договора, будучи диспозитивной нормой, допускает возврат исполненного в случаях, установленных законодательством или соглашением сторон.
Законодательством (в частности, п. 3 ст. 458 ГК) продавцу по договору купли-продажи в кредит предоставлено право в случае неисполнения покупателем обязанности по оплате переданного ему товара выбрать один из следующих способов восстановления нарушенного права: потребовать оплаты переданного товара или потребовать возврата неоплаченного товара.
Истец воспользовался таким правом, избрав требование о возврате покупателем не оплаченного им имущества. Соответственно в целях защиты своего нарушенного права истец избрал ретроспективный эффект расторжения договора, схожий с реституцией.
В данном случае предусмотренное ст. 423 ГК ограничение возврата исполненного по договору (запрет на реституцию) применяется, когда обе стороны договора к моменту его расторжения осуществили эквивалентный обмен, и не распространяется на случаи, когда одна из сторон договора не произвела встречное исполнение.
Довод ответчика о невозможности в силу ст. 461 ГК возвратить истцу объекты недвижимости, право собственности на которые зарегистрировано за ответчиком, также обоснованно не принят во внимание, так как согласно части второй ст. 461 ГК в случае неоплаты покупателем переданного ему продавцом товара в предусмотренный договором срок продавец вправе потребовать возвратить ему этот товар, если иное не предусмотрено договором.
Государственная регистрация за ответчиком права собственности на неоплаченные им объекты недвижимости обоснованно не признана судом препятствующей их возврату продавцу согласно п. 3 ст. 458 ГК, поскольку исходя из ст. 8 Закона Республики Беларусь от 22.07.2002 N 133-З «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» расторжение договора купли-продажи, являвшегося основанием для государственной регистрации права собственности покупателя на недвижимое имущество, прекращает это основание и препятствует сохранению за покупателем зарегистрированного права.