Название документа: Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь от 05.05.2015
Обстоятельства: Действия обвиняемого квалифицированы по пп. 2, 6 ч. 2 ст. 139 Уголовного кодекса Республики Беларусь, поскольку количество и локализация обнаруженных телесных повреждений, которые причинялись заведомо престарелому лицу в ходе нанесения ударов руками и ногами, свидетельствуют о том, что обвиняемый действовал с умыслом на лишение потерпевшего жизни, сознавая при этом, что своими действиями причиняет ему особые страдания”
ОПРЕДЕЛЕНИЕ СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
5 мая 2015 г.
ДЕЙСТВИЯ ОБВИНЯЕМОГО КВАЛИФИЦИРОВАНЫ ПО ПП. 2, 6 Ч. 2 СТ. 139 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ, ПОСКОЛЬКУ КОЛИЧЕСТВО И ЛОКАЛИЗАЦИЯ ОБНАРУЖЕННЫХ ТЕЛЕСНЫХ ПОВРЕЖДЕНИЙ, КОТОРЫЕ ПРИЧИНЯЛИСЬ ЗАВЕДОМО ПРЕСТАРЕЛОМУ ЛИЦУ В ХОДЕ НАНЕСЕНИЯ УДАРОВ РУКАМИ И НОГАМИ, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ О ТОМ, ЧТО ОБВИНЯЕМЫЙ ДЕЙСТВОВАЛ С УМЫСЛОМ НА ЛИШЕНИЕ ПОТЕРПЕВШЕГО ЖИЗНИ, СОЗНАВАЯ ПРИ ЭТОМ, ЧТО СВОИМИ ДЕЙСТВИЯМИ ПРИЧИНЯЕТ ЕМУ ОСОБЫЕ СТРАДАНИЯ
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам обвиняемого С. на приговор областного суда от 12 февраля 2015 г., по которому С. осужден по пп. 2, 6 ч. 2 ст. 139 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее – УК) на 18 лет лишения свободы в исправительной колонии в условиях усиленного режима.
Разрешены гражданский иск потерпевшей К., вопрос о государственной пошлине и вещественных доказательствах.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда, мнение прокурора отдела Генеральной прокуратуры Республики Беларусь, полагавшего кассационные жалобы обвиняемого оставить без удовлетворения, приговор суда – без изменения, судебная коллегия
установила:
С. признан виновным в убийстве заведомо престарелого лица, совершенном с особой жестокостью.
Обвиняемый С. в первоначальной и дополнительной кассационных жалобах указывает на незаконность его осуждения, так как не убивал своего отца. Подробно анализируя в жалобах доказательства, которыми в приговоре обоснована его виновность, в том числе его показаниями на предварительном следствии против себя, утверждает, что они получены вследствие примененного к нему сотрудниками органов внутренних дел психологического и физического насилия, а поэтому не имеют доказательственного значения. Считает судебное следствие неполным и односторонним, оценку судом доказательств как добытых в нарушение закона – неправильной, наказание несправедливым, назначенным без учета обстоятельств, смягчающих его ответственность, в числе которых его положительные характеристики. Указывает также на применение ст. 107 УК без учета состояния его здоровья.
Просит в жалобах об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство.
Судебная коллегия, рассмотрев материалы дела, обсудив кассационные жалобы обвиняемого С., находит, что результаты исследования в судебном заседании представленных сторонами доказательств, в числе которых показания обвиняемого С., свидетелей, данные судебно-медицинских и других экспертных исследований, а также иные доказательства позволяют прийти к выводу о законности обвинительного приговора в отношении обвиняемого.
Как следует из материалов дела и судебного следствия, С. давал противоречивые показания о своих действиях, совершенных в отношении отца во дворе дома.
Так, при допросе в качестве подозреваемого он не оспаривал конфликта с отцом, признавал нанесение ему ударов руками и ногами в область грудной клетки и живота, перетаскивание через фундамент пристройки на крыльцо дома, а затем в прихожую дома. Он же при проверке показаний на месте происшествия продемонстрировал свои действия.
В судебном заседании, отрицая вину в предъявленном обвинении, С. заявлял о том, что вследствие применения к нему недозволенных методов ведения следствия оговорил себя в совершении преступления.
Однако с показаниями обвиняемого о самооговоре суд не согласился, о чем указано в приговоре, поскольку при их проверке в судебном заседании путем допроса свидетелей А., Л., исследования заключения судебно-медицинского эксперта и показаний самого С. о причинах образования обнаруженных непосредственно у него телесных повреждений они не нашли своего подтверждения.
Каких-либо замечаний о нарушении следователем закона при допросе С. и проверке его показаний на месте происшествия, проведенной с участием защитника, в протоколах не имеется.
Более того, С. при предъявлении ему окончательного обвинения признавал, что наносил отцу удары руками по туловищу. Заявлял также о том, что полностью поддерживает и подтверждает данные им показания 5 ноября и 5 декабря 2014 г.
В этих показаниях он пояснял, что хотя и не помнит всех обстоятельств происшедшего, однако признавал нанесение отцу ударов обеими руками в область туловища, по корпусу, что клал его голову на фундамент, перетаскивал через фундамент на крыльцо дома так, что спина отца терлась о фундамент. Объяснял также происхождение биологического материала и крови отца на своей одежде. Не исключал и наступление смерти отца от его действий.
Данных о том, что С. и защитник после оглашения суду показаний утверждали на суде о неправильной записи его показаний при упомянутых допросах на предварительном следствии, протокол судебного заседания не содержит.
Судебная коллегия, исходя из анализа в приговоре показаний обвиняемого на предварительном следствии и в судебном заседании, их последующей оценки, не находит оснований для признания состоятельными доводов обвиняемого в жалобах о том, что его показания не могли быть положены в подтверждение его виновности.
Судебная коллегия полагает также, что ссылка С. в жалобах о даче признательных показаний под физическим воздействием сотрудников органов предварительного следствия опровергается его же показаниями на суде, в которых он пояснял о наличии у него незначительных синяков трехдневной давности на локте, царапины на кисти, которые не помнит, где получил, возможно, от падения пьяным.
Является неосновательным и довод обвиняемого об оказании на него психологического воздействия при производстве предварительного следствия по делу.
Так, в показаниях на предварительном следствии он описывал события, которые могли быть известны лишь их участнику. В то же время по делу установлено, что кроме обвиняемого и его отца, других лиц на месте происшествия во дворе дома не находилось.
В соответствии со ст. 88 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее – УПК) источниками доказательств являются фактические данные, полученные в предусмотренном законом порядке.
Исследование психического состояния подозреваемых, обвиняемых с применением полиграфа уголовно-процессуальным законом не предусмотрено, а поэтому оснований для проведения в отношении обвиняемого такого исследования, о чем им ставился вопрос при обращении с ходатайством в Верховный Суд, не имеется.
Судебная коллегия не может согласиться с доводами обвиняемого в жалобе о том, что суд при обосновании его виновности в совершении преступления неправильно сослался в приговоре на показания потерпевшей К., свидетелей А. и других, исходя из следующего.
К. признана потерпевшей по делу, наделена правом предъявления гражданских исков. Она же дала показания о поведении обвиняемого, который приходится ей родным братом, в частности, о его агрессивности при нахождении в состоянии алкогольного опьянения.
Свидетель А. показал в судебном заседании, что вечером 17 октября 2014 г. находился во дворе своего дома и слышал конфликт обвиняемого с отцом, а также – как последний говорил обвиняемому: “Ты что, меня бить собираешься?”.
Свидетель П. подтвердила в судебном заседании, что она в составе бригады скорой помощи приезжала по адресу, указанному диспетчером. Дверь им открывал обвиняемый, который находился в доме один, а труп его отца был обнаружен в помещении веранды.
То обстоятельство, что эти свидетели не являлись очевидцами происшедшего, вопреки утверждению обвиняемого в жалобах, их показания в соответствии с ч. 2 ст. 88 и ч. 2 ст. 94 УПК имеют доказательственное значение.
Кроме того, в судебном заседании не установлено цели оговора ими обвиняемого.
Как следует из приговора, судом также проанализированы генотипоскопические исследования вещественных доказательств, заключения медицинского судебного эксперта Л. о локализации, механизме образования множественных телесных повреждений и причине наступления смерти В.
Данные заключения экспертов оценены судом в совокупности с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, как того и требует Пленум Верховного Суда Республики Беларусь, п. 22 постановления от 29 марта 2001 г. N 1 “О судебной экспертизе по уголовным делам”. Они, как и подробные показания эксперта Л. на суде, а также показания самого обвиняемого, в которых он не указывал на присутствие посторонних лиц, признаны судом имеющими доказательственное значение в подтверждение его виновности в убийстве.
Судебной коллегией также не ставится под сомнение вывод суда о доказательственном значении заключений экспертов, поскольку нарушений закона при производстве экспертных исследований не допущено, содержание соответствует предъявляемым к заключению требованиям.
Судом подвергались проверке также представленные стороной обвинения доказательства о времени совершения преступления.
Оснований сомневаться в выводе суда о его совершении обвиняемым в период, указанный в приговоре, судебная коллегия не усматривает, исходя из его же показаний на предварительном следствии, в которых он описывал события, происшедшие после возвращения в 18:30 17 октября 2014 г. домой к отцу из г. Гродно, последствием которых явилась смерть последнего.
Из материалов дела следует, что замечания, поданные обвиняемым на протокол судебного заседания, рассмотрены председательствующим. По результатам их рассмотрения вынесено мотивированное постановление об отклонении.
Поэтому судебная коллегия находит довод обвиняемого в жалобе о неправильном отражении его показаний в протоколе судебного заседания несостоятельным.
Равным образом анализ судебной коллегией иных исследованных приведенных судом в приговоре доказательств, положенных в обоснование виновности обвиняемого, не ставит под сомнение вывод суда о совершении именно обвиняемым действий, направленных на лишение жизни своего отца В.
Квалифицируя преступные действия обвиняемого С. по пп. 2 ч. 2 ст. 139 УК, суд мотивировал в приговоре, что явилось основанием для вывода о наличии у него умысла на лишение жизни заведомо престарелого отца, в чем по отношению к нему проявилась особая жестокость. Высказал суд свое суждение и об отношении к показаниям обвиняемого о возможности причастности других лиц к избиению и смерти его отца.
Каких-либо данных, которые бы свидетельствовали, что судебное разбирательство по обвинению С. в убийстве проведено неполно и односторонне, и как следствие, его действия получили неверную юридическую квалификацию, судебная коллегия не обнаружила.
Не осталось без внимания суда и заключение судебной психолого-психиатрической экспертной комиссии в отношении обвиняемого, исследовав выводы которой суд обоснованно признал его вменяемым в отношении содеянного.
Такое решение суда в приговоре судебная коллегия не подвергает сомнению.
Основано на заключении экспертной комиссии и материалах дела также решение о необходимости применения к С. принудительных мер безопасности и лечения в виде принудительного лечения от хронического алкоголизма. Сведений о наличии противопоказаний заключение не содержит. Вопросы, касающиеся избрания методики его лечения, подлежат разрешению соответствующими специалистами.
С. совершил особо тяжкое преступление в состоянии алкогольного опьянения, что обоснованно суд признал обстоятельством, отягчающим ответственность. Учел суд также его первую судимость, положительную характеристику по последнему месту работы.
Судебная коллегия не усматривает оснований полагать, что назначенное С. наказание является явно несправедливым вследствие его строгости либо по делу необходимо новое судебное разбирательство, о чем указывается в кассационных жалобах.
С учетом изложенного, руководствуясь ст. 385 УПК, судебная коллегия
определила:
Приговор областного суда от 12 февраля 2015 г. в отношении С. оставить без изменения, а его кассационные жалобы – без удовлетворения.