Экономическая преступность оказывает негативное влияние на инвестиционную привлекательность страны, то есть повышает инвестиционные риски. Незащищенность финансовых инструментов от преступных посягательств дестабилизирует фундаментальные факторы экономики, опосредованно способствуя спаду основных экономических показателей.
Ускорение интеграции национальной экономики в систему мирохозяйственных связей требует принятия быстрых и эффективных мер по нейтрализации криминальных угроз экономической безопасности. Несмотря на это, результативность деятельности правоохранительных органов в сфере экономики по-прежнему не соответствует масштабам ее криминализации.
Например, в России основным видом экономических преступлений, с которым сталкиваются компании, является присвоение активов (к нему относятся как многомиллионные хищения на уровне топ-менеджмента, так и банальное воровство со складов).
Благоприятную почву для злоупотреблений создает, в частности, процесс закупок. Наиболее рискованными являются этапы выбора поставщиков и процесс подачи конкурсных заявок. Это касается также мошенничества на этапе проверки качества (сдача-приемка товаров и услуг).
По-прежнему очень серьезную проблему бизнесу, в том числе инвестиционной деятельности, создает коррупция.
Несмотря на то что наша страна одной из первых на постсоветском пространстве ратифицировала в 2004 году Конвенцию Организации Объединенных Наций «Против коррупции» (заключена в г. Нью-Йорке 31.10.2003), 20 июля 2006 г. приняла Закон Республики Беларусь N 165-З «О борьбе с коррупцией», а также ратифицировала Конвенцию Совета Европы N 173 «Об уголовной ответственности за коррупцию (ETS N 173)» (заключена в г. Страсбурге 27.01.1999), кардинального снижения уровня взяточничества не произошло.
В совершении экономических преступлений компании стали чаще винить не собственных сотрудников, а третьих лиц, причем чаще всего правонарушителем был клиент, а значительно реже — посредник. Причиной этого может быть то, что компании стали лучше контролировать внутренние процессы и собственных сотрудников по сравнению с внешними процессами и третьими лицами. Вместе с тем в реальности может иметь место сговор между внутренними и внешними силами.
Типичный портрет корпоративного мошенника: это молодой мужчина (31 — 40 лет) с высшим образованием, работающий менеджером высшего или среднего звена. Специалисты по борьбе с мошенничествами зачастую ссылаются на три самых распространенных фактора, обусловливающих совершение преступления: мотивацию или внешнее давление, возможность совершения мошенничества, рациональное объяснение своих действий (самооправдание).
Например, в России самые серьезные экономические преступления, с которыми столкнулись компании, были выявлены службой безопасности. В свою очередь, в раскрытии каждого десятого преступления помогли результаты анализа данных и внутренний аудит.
Механизм конфиденциального информирования руководства о внутренних нарушениях (горячая линия) используется в большинстве компаний, однако его эффективность невысока, так как институт «стукачества» в России традиционно осуждается. Самым популярным методом раскрытия мошенничеств является проведение внутреннего расследования <1>.
<1> Сухаренко, А. Экономическая преступность как угроза бизнесу / А.Сухаренко // ЭЖ-Юрист. — 2014. — N 39.
Преступления экономической направленности представляют весьма серьезную угрозу экономической безопасности государства. При сравнительно малом удельном весе в общей массе преступлений они причиняют во много раз больший материальный ущерб. Это предопределяет особое внимание правоохранительных органов к выявлению, раскрытию и расследованию подобных преступлений.
Анализ раздела VIII «Преступления против собственности и порядка осуществления экономической деятельности» Уголовного кодекса Республики Беларусь, в том числе главы 25 «Преступления против порядка осуществления экономической деятельности», показывает, что все без исключения перечисленные в них составы преступлений предусматривают причинение имущественного вреда, в то время как насильственный компонент в них является факультативным.
Это означает, что экономические преступления имеют исключительно имущественную природу. Такая природа не может не предопределять исключительную близость с другой отраслью права, имеющей имущественную природу, — гражданским правом.
В экономических преступлениях в полной мере используются институты гражданского права (юридические лица, договорные обязательства, ценные бумаги и т.д.), господствует гражданско-правовая терминология (банковский счет, реестр владельцев ценных бумаг и т.д.), и не только господствует — эти институты в полной мере исследуются при выявлении и расследовании экономических преступлений. И это неудивительно, поскольку основными участниками таких расследований являются предприниматели (как обвиняемые, так и потерпевшие). И, самое главное, объектом преступных посягательств является установленный порядок осуществления экономической деятельности.
Таким образом, преступления в этой сфере являются посягательством на базовые отношения в обществе, в связи с чем нельзя не выделить их в особую категорию уголовно наказуемых деяний.
При расследовании преступлений против собственности и порядка осуществления экономической деятельности переплетение гражданско-правовых институтов с инструментами доказывания уголовно-процессуального характера тесно, как ни в каких других видах расследований. Эта близость не могла не вызвать такое явление, как взаимопроникновение уголовного и гражданского права и взаимодействие уголовной и гражданской юстиции. Аспекты такого взаимодействия многогранны, в частности, через применение такого института, как гражданский иск в уголовном деле.
Известнейший русский юрист И.Я.Фойницкий писал: «Уголовное обвинение составляет главную часть уголовного процесса. Но преступное деяние кроме интересов публичных, государственных может нарушать еще частные интересы, что дает место гражданскому иску в уголовном процессе. Под гражданским иском в уголовном процессе следует поэтому разуметь предъявленное уголовному суду требование о вознаграждении за вред и убытки, причиненные преступным деянием» <2>.
<2> Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства / И.Я.Фойницкий. — СПб., 1996. — Т. II. — С. 74.
Уже очень давно возобладало мнение, что при решении этого вопроса необходимо руководствоваться, прежде всего, интересами лиц, пострадавших от преступления. Все теоретические рассуждения теряют свой смысл, если их итогом является усложнение (удвоение) для потерпевшего от преступления процедуры восстановления нарушенных прав.
Другой российский классик уголовного процесса С.В.Познышев обращал на это внимание: «При недопущении соединенного процесса потерпевшему приходится вынести тяжесть двух процессов — уголовного и гражданского. Все соображения о том, что гражданский иск не может получить достаточного освещения в уголовном суде… все эти соображения неубедительны уже ввиду того, что подача гражданского иска в уголовный суд есть лишь право, которым истец и не воспользуется, если найдет это невыгодным» <3>.
<3> Познышев, С.В. Элементарный учебник русского уголовного процесса / С.В.Познышев. — М., 1913. — С. 123.
Хотя этот институт существует давно, однако во времена И.Я.Фойницкого, С.В.Познышева, да и в советское время функция гражданского иска ограничивалась возложением на обвиняемого или его представителя (гражданского ответчика) обязанности возмещения потерпевшему стоимости похищенного имущества, а также затрат на восстановление поврежденного имущества, лечение и т.д.
В настоящее время этого уже недостаточно. Стоит назвать только три аспекта исследуемой проблематики, которые несет нам экономическая преступность, чтобы задуматься над достаточностью выполняемых институтом гражданского иска задач:
1) рейдерские захваты (особенно в России и некоторых других странах постсоветского пространства) в конце 1990-х — начале 2000-х годов повлекли незаконное отчуждение многих объектов недвижимости. Однако нередко законные собственники (потерпевшие по уголовным делам) даже в случае привлечения обвиняемых к уголовной ответственности лишались своего имущества. Проиграв процессы в экономических судах (а условия проигрыша изначально закладываются в технологию рейдерства, иначе последнее не имело бы смысла), они не получили возмещения и в уголовном судопроизводстве, поскольку институт гражданского иска вопросы права собственности не разрешает.
Так, в 2009 году районным судом города Москвы вынесен приговор в отношении К. и других (всего 7 обвиняемых), которые были руководителями и активными участниками общества с ограниченной ответственностью — фактически преступной организации, совершавшей рейдерские захваты на профессиональной основе. Общая сумма имущественного вреда по 15 доказанным эпизодам — 200 млрд.руб.;
2) легализация денежных средств, полученных преступным путем, противоправный перевод безналичных денежных средств в наличную форму, а также их вывод за рубеж также причиняют государству ущерб. Потерпевших по уголовным делам о таких преступлениях нет, прокуратура гражданский иск в интересах государства не предъявляет, этот институт вновь не выполняет функции возмещения имущественного вреда.
В частности, по мнению председателя Центрального банка Российской Федерации, за девять месяцев 2013 года объем денежных средств, выведенных за границу, составил 22 млрд.дол. США, в 2012 году эта цифра составила 39 млрд.дол. США <4>;
3) в ряде случаев экономические преступления заканчиваются выводом похищенных денежных средств, прав на доли в уставных капиталах (акции) предприятий или недвижимое имущество в номинальное владение юридических лиц, зарегистрированных в так называемых оффшорных юрисдикциях. Возвратить это имущество законным владельцам фактически невозможно, так как такие гражданско-правовые институты, как, например, истребование из чужого незаконного владения, в рамках уголовного судопроизводства не используются и гражданский иск в уголовном деле вновь не работает.
Есть еще немало ситуаций, когда институт гражданского иска в условиях современной, модернизированной экономической преступности не справляется с задачей возмещения причиненного преступлением имущественного вреда и она, безусловно, требует решения.
Например, в Российской Федерации практическое применение статьи 54 «Гражданский ответчик» Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации сведено к ситуациям, когда юридические лица в качестве гражданского ответчика привлекаются только по уголовным делам о преступлениях, связанных с дорожно-транспортными происшествиями, когда они являются собственниками источников повышенной опасности — транспортных средств, совершивших дорожно-транспортные происшествия (в Республике Беларусь юридические лица, как известно, вообще не являются участниками уголовного процесса).
Представляется, что все указанные гражданско-правовые основания могут быть применены в уголовном судопроизводстве при решении вопроса о привлечении соответствующего лица в качестве гражданского ответчика, был бы заявлен гражданский иск <5>.
<4> Шестопал, О., Дементьева, С. Капитал уплыл по назначению / О.Шестопал, С.Дементьева // Коммерсантъ. — 2013. — N 234. — С. 10.
<5> Сычев, П.Г. Имущественный характер экономических преступлений и соответствующие процессуальные последствия / П.Г.Сычев // Имущественные отношения в Российской Федерации. — 2014. — N 12.
Важное значение имеет еще один аспект гражданско-правовой ответственности в связи с осуществлением уголовного судопроизводства. Противодействие регистрации и использованию фиктивных юридических лиц (фирм-однодневок), активно ведущееся в настоящее время, представляет собой всего лишь борьбу с последствиями. Действительные владельцы теневых структур, состоящих из фиктивных юридических лиц, то есть истинные получатели преступного дохода, часто остаются за пределами уголовного судопроизводства.
Правоприменительная практика расследования криминальных деяний в сфере экономики ставит новые проблемы в части применения такой меры, как арест имущества. Как уже упоминалось, одной из актуальнейших проблем современности стала борьба с незаконными финансовыми операциями — противоправным переводом безналичных денежных средств в наличную форму («обналичкой»), выводом денежных средств за рубеж, легализацией (отмыванием) преступно полученных доходов и т.п.
Возвращаясь к проблематике ареста денежных средств на счетах фирм-однодневок, использованных в осуществлении незаконных финансовых операций, нельзя не отметить, что указанные образования не отвечают требованиям хозяйствующих субъектов. Они заведомо создаются не для осуществления предпринимательской деятельности, а для проведения противоправных операций, направленных на получение прибыли криминальным путем <6>.
<6> Сычев, П.Г. Имущественный характер экономических преступлений и соответствующие процессуальные последствия / П.Г.Сычев // Имущественные отношения в Российской Федерации. — 2014. — N 12.
С учетом главной особенности указанной категории преступлений — их строго имущественного характера в рамках дифференцированного порядка судопроизводства также следует урегулировать все вопросы, связанные с возмещением имущественного вреда, причиненного потерпевшему и государству, а главное модернизировать перечисленные институты, регулирующие в уголовном судопроизводстве эту сторону процессуальной деятельности (гражданский иск, арест, конфискация имущества), таким образом, чтобы они соответствовали вызовам времени и были в состоянии бороться с проявлениями теневой экономики современного типа.