В правоприменительной практике все еще продолжает оставаться дискуссионным вопрос относительно квалификации краж из одежды или ручной клади, находившихся при потерпевшем. Правоприменительные органы, в частности, по-разному оценивают ситуации, связанные с завладением чужим имуществом из одежды спящего человека. Одни считают, что это обычная мелкая кража (мелкое хищение) или административный проступок, если стоимость не превышает двух базовых величин, другие же — что это преступление (часть 1 статьи 205 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК)), а именно кража из одежды.
В связи с этим напомним, что согласно части 4 примечаний к главе 24 УК не подлежит уголовной ответственности лицо, совершившее «хищение имущества физического лица путем кражи, мошенничества, злоупотребления служебными полномочиями, присвоения или растраты в сумме, не превышающей двукратного размера базовой величины, установленного на день совершения деяния, за исключением хищения ордена, медали Республики Беларусь, СССР или БССР, нагрудного знака к почетному званию Республики Беларусь, СССР или БССР либо хищения, совершенного группой лиц, либо путем кражи, совершенной из одежды или ручной клади, находившихся при нем, либо с проникновением в жилище».
Тем не менее в последнее время обозначился подход, в соответствии с которым правоприменительные органы стали квалифицировать подобные случаи именно как кражу, совершенную из одежды, находившейся при потерпевшем.
Так, З. признан виновным в краже, т.е. тайном хищении чужого имущества с причинением ущерба гражданину, из одежды, находившейся при потерпевшем. З. подошел к спящему на лавочке Х., вытащил из кармана надетых на последнего брюк 200000 руб. Завладев деньгами Х., З. скрылся с места происшествия. Вина осужденного в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре, доказана материалами дела, и действия З. квалифицированы по части 1 статьи 205 УК.
Подобная квалификация обосновывается тем, что если человек «идет на карманную кражу или кражу из сумки, то он идет на осознанный риск того, что может быть обнаружен и пойман. При этом не имеет значения, находится жертва кражи в сознании или спит. Ведь в любой момент спящий может проснуться, и поэтому риск, на который пошел преступник, не исчезает и не становится меньше». В такой ситуации хищение имущества у лиц, находящихся в состоянии алкогольного опьянения, спящих или умерших, такое же опасное, как и подобное хищение у трезвых, бодрствующих или живых.
Логика такой квалификации также сводится к тому, что человек, совершающий хищение из одежды или ручной клади, находящихся при потерпевшем, осознает, что характер его действий (вне зависимости от того, мертв, жив, пьян или спит потерпевший) общественно опасен; он предвидит, что его общественно опасные действия нанесут имущественный ущерб потерпевшему или другим лицам, и желает совершения указанных действий и причинения им ущерба. Исходя из этого констатируется, что осознаваемая виновным повышенная общественная опасность преступления по сравнению с мелкой кражей состоит в том, что преступник понимает, что совершаемое им тайное хищение — кража может стать открытым. И по утверждению А.В.Башкова, именно в этом — «ключ» к раскрытию темы ответственности за тайное хищение <1>.
<1> Башков, А.В. Кража имущества из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем: спорный вопрос квалификации / А.В.Башков // Российский юридический журнал. — 2014. — N 6. — С. 72 — 73.
В принципе, это правоположение нашло свое отражение и поддержку в п. 231 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2002 N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», в абзаце третьем которого указано: «Особенности состояния потерпевшего (например, сон, опьянение, потеря сознания, психическое расстройство и т.п.) значения для квалификации преступления по пункту «г» части 2 статьи 158 УК Российской Федерации не имеют, так как использование субъектом преступления состояния потерпевшего не исключает его умысла на хищение из одежды, сумки или другой ручной клади и лишь указывает на тайный характер такого хищения».
Скорее всего, подобное толкование уголовного закона связано с тем доводом, что законодатель специально не выделяет при описании данного признака особые «профессиональные» способности карманных воров, характерные для тайного изъятия чужого имущества из одежды, сумки и т.д., поэтому формальное завладение имуществом из одежды, сумки или другой ручной клади и должно признаваться квалифицированной кражей <2>. Иначе говоря, не преступный профессионализм имеет какое-либо значение, а сам факт изъятия имущества из одежды, сумки или иной ручной клади.
<2> Яни, П. Кража из одежды, сумки и другой ручной клади / П.Яни // Законность. — 2016. — N 5. — С. 37.
Однако, как нам представляется, указанное разъяснение не вполне удачно и не может быть перенесено на нашу действительность, потому как если осознанием виновного лица охватывается состояние потерпевшего (например, он находится в сильной степени опьянения или глубокого сна) и виновный преднамеренно выбирает свою жертву именно по этому признаку, то такая кража характеризуется наименьшей общественной опасностью и не требует от преступника своих «профессиональных навыков». Все-таки карманная кража — это разновидность криминального профессионализма, и зачастую лица, совершающие подобные преступления, обладают не только соответствующими навыками, но и для них осуществление такой преступной деятельности — основной источник дохода. Об этом свидетельствует и судебная практика.
Приговором суда К. признан виновным в тайном хищении принадлежащих П. денежных средств (400000 бел.руб.), совершенном из одежды, находившейся при потерпевшем. Вышестоящая судебная инстанция посчитала, что юридическая оценка содеянного как кража, совершенная из одежды, находившейся при потерпевшем, является ошибочной. Как указал суд, по смыслу уголовного закона особый признак кражи — ее совершение из находившихся при потерпевшем одежды или другой ручной клади предполагает повышенную общественную опасность совершенного преступления, поскольку изъятие имущества у потерпевшего лица в момент, когда тот может обнаружить и пресечь действия похитителя, требует специальных навыков. Приговором установлено, что в момент совершения кражи потерпевший П. в связи с алкогольным опьянением сильной степени находился в бессознательном состоянии и не мог контролировать сохранность своего имущества. При таких обстоятельствах формальное нахождение похищенных денежных средств в кармане куртки потерпевшего не должно влиять на квалификацию содеянного К., так как потерпевший был лишен возможности обнаружить и пресечь действия осужденного, которые не требовали специальных навыков. Действия К. являются мелким хищением, а не уголовно наказуемым преступлением.
Таким образом, позиция ряда правоприменительных органов в данном случае иная, нежели указанная нами ранее, и она сводится к тому, что, находясь в состоянии сна, потерпевшие не контролировали сохранность своего имущества и были лишены возможности обнаружить и пресечь действия виновных, носившие облегченный характер и не требующие специальных навыков для совершения таких краж. Формальное нахождение имущества в одежде потерпевшего не может повлиять на квалификацию содеянного, так как потерпевший не контролирует сохранность своего имущества и лишен возможности обнаружить и пресечь действия осужденного (это обстоятельство и охватывается преступным замыслом виновных, которые, как правило, предварительно перед кражей убеждаются, что самоконтроль потерпевшего к восприятию действительности полностью отсутствует), поэтому доступ к средствам потерпевшего имеет облегченный характер, завладение ими не требует специальных навыков.
Действительно, особый признак кражи — хищение из одежды или ручной клади, находившихся при потерпевшем, предполагает совершение преступления виновным с особой дерзостью, с пренебрежением опасностью быть пойманным на месте, что увеличивает степень общественной опасности содеянного. Вместе с тем хищение имущества у спящего человека исключает или существенно снижает вероятность быть застигнутым на месте совершения преступления. В этой ситуации совершенное преступление характеризуется более низкой степенью общественной опасности.
Считаем, что именно данный критерий (наличие контроля за своим имуществом со стороны потерпевшего) должен лежать в основе оценки ситуаций, когда происходит тайное завладение чужим имуществом из карманов спящего человека. Полагаем, что формальное нахождение имущества в кармане одежды потерпевшего, который в силу своего состояния, обусловленного сном, сильным опьянением и т.п., не должно влиять на квалификацию действий виновного, поскольку эти обстоятельства используются для облегчения завладения чужим имуществом и не требуют специальных навыков со стороны преступника (подразумевается, что лицо беспрепятственно может совершить кражу), а потерпевший лишен возможности обнаружить и пресечь действия вора <3> [3, с. 177; 4, с. 35]. Хищение имущества у человека, находящегося в беспомощном состоянии, существенно отличается от иных рассматриваемых нами ситуаций по характеру общественной опасности и свидетельствует о его гораздо низшей степени.
<3> Уланова, Ю.Ю. Проблемы судебной практики по делам о кражах из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем / Ю.Ю.Уланова // Закон. — 2007. — N 2. — С. 177 — 178; Хилюта, В. Кража, совершенная из одежды или ручной клади / В.Хилюта // Юстиция Беларуси. — 2012. — N 6. — С. 33 — 35.
Как нам представляется, разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации в этой ситуации больше касается случаев, которые связаны с завладением чужим имуществом с неопределенным умыслом, то есть когда виновный вообще не осознавал факта нахождения потерпевшего в определенном состоянии. При неопределенном умысле же лицо предвидит не четко определенное последствие, которое может наступить в результате совершения преступления, а лишь последствие в его общих очертаниях (без конкретизации). У виновного в данном случае имеется лишь обобщенное представление об объективных свойствах деяния, и такое деяние по правилам квалификации должно расцениваться по фактически наступившим последствиям. То есть в этой ситуации виновный может допускать как открытый, так и тайный характер своего деяния. Однако, на наш взгляд, решающим фактором здесь должна выступать обстановка совершения преступления. Если виновный действительно не знает, спит потерпевший или нет (наблюдает за ним кто-то или нет), то он, конечно же, допускает различные варианты развития событий, и это не исключает его умысла на хищение из одежды, сумки или другой ручной клади. Но если виновный достоверно знает о том, что потерпевший находится в состоянии сна, и об этом свидетельствует обстановка совершения преступления (вместе распивали спиртные напитки и потерпевший уснул; иные лица не могли разбудить потерпевшего; наличие наркотического опьянения и др., т.е. когда виновный предварительно перед кражей убеждается, что самоконтроль потерпевшего к восприятию действительности полностью отсутствует), то его деяние как раз таки направлено на обыкновенное изъятие чужого имущества.
В противном случае ситуация с неопределенным умыслом может получиться вообще неоднозначная, если представить, что потерпевший умер. Как установить, осознавал ли виновный, что совершает хищение именно у спящего человека или у трупа (согласно рекомендации Верховного Суда Российской Федерации, если лицо совершает кражу из одежды, сумки или другой ручной клади после наступления смерти, его действия в этой части не образуют указанного квалифицирующего признака)? При неопределенном умысле мы должны квалифицировать такое деяние по фактически наступившим последствиям, однако в данном случае все отдаем на откуп обстоятельству, которое вообще неизвестно виновному, и этот момент возносим в ранг единственно правильного критерия.
Вообще, в этом отношении логика квалификации краж из одежды или другой ручной клади, которая присуща некоторым правоприменительным органам, довольно-таки странная, ибо если преступник забирает из кармана спящего человека 400000 руб., то это кража (статья 205 УК), а если снимет с такого же спящего обыкновенное кольцо, стоимость которого не превышает двух базовых величин, то это уже мелкое хищение (административное правонарушение), ибо завладение не происходит из одежды или другой ручной клади. В чем здесь принципиальная разница?
Итак, мы полагаем, что кража, совершенная из одежды или другой клади, находившихся при потерпевшем, означает, что такое имущество находится в руках у потерпевшего (сумка, ручная кладь, одежда), но и когда указанные вещи не находятся в непосредственном физическом обладании потерпевшего, но остаются под его личным присмотром и контролем и об этом факте достоверно известно виновному.