В статье рассмотрен пример из судебной практики о привлечении учредителя унитарного предприятия к субсидиарной ответственности по долгам такого предприятия, когда учредитель самоустранился от участия в хозяйственной деятельности предприятия и упустил момент, когда существовала необходимость в подаче заявления о признании предприятия банкротом.
Экономический суд Минской области рассмотрел в открытом судебном заседании материалы дела по иску частного строительного унитарного предприятия «СУ» (ЧСУП «СУ») о взыскании 1193611155 бел.руб. с П. в порядке субсидиарной ответственности по долгам названного предприятия.
Истец ссылался на наличие оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности, требовал взыскать с ответчика 1193611155 бел.руб. в порядке привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам частного строительного унитарного предприятия «СУ».
Правовым основанием иска являлись ч. 2, 6 ст. 9, ч. 2 и 3 ст. 11 Закона Республики Беларусь от 13.07.2012 N 415-З «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон), ст. 52 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК).
Представитель истца заявила об изменении размера исковых требований, в связи с внесением изменений в реестр требований кредиторов по делу о банкротстве требовала взыскать с ответчика 1274032651 бел.руб., которое принято судом к рассмотрению определением суда от 17.05.2016.
Ответчик требования истца отклонил по мотивам, изложенным в письменном отзыве на исковое заявление.
Суд определением от 06.06.2016 отказал ответчику в привлечении Р. к участию в деле в качестве соответчика, разъяснив право на обжалование принятого судебного постановления.
Судом протокольно отклонено ходатайство ответчика о назначении судебно-бухгалтерской экспертизы с целью дать оценку законности, осуществленных Р. от имени ЧСУП «СУ» сделок, поскольку Р. не привлечен к участию в деле, а предметом судебной оценки в рамках настоящего судебного разбирательства являются действия ответчика, а не некоего Р.
Согласно ч. 2 ст. 100 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ХПК) каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на обоснование своих требований и возражений, если иное не предусмотрено законодательством.
На основании ч. 1, 2 ст. 19 ХПК судопроизводство в суде, рассматривающем экономические дела, осуществляется на основе состязательности. Лица, участвующие в деле, обязаны обосновать свои требования и возражения.
Оценив в соответствии со ст. 108 ХПК представленные сторонами доказательства, пояснения, суд постановляет следующее решение.
Исходя из ч. 2 п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса Республики Беларусь предпринимательская деятельность — это самостоятельная деятельность юридических и физических лиц, осуществляемая ими в гражданском обороте от своего имени, на свой риск и под свою имущественную ответственность и направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи вещей, произведенных, переработанных или приобретенных указанными лицами для продажи, а также от выполнения работ или оказания услуг, если эти работы или услуги предназначаются для реализации другим лицам и не используются для собственного потребления.
Под предпринимательской деятельностью суд понимает самостоятельную деятельность ЧСУП «СУ», а не деятельность создавших его или управляющих им физических лиц, которая осуществляется на риск этого юридического лица и под имущественную ответственность данного юридического лица, а не на риск и под имущественную ответственность создавших его или управляющих им физических лиц.
Согласно ч. 1 п. 3 ст. 52 ГК учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами либо учредительными документами юридического лица. Суд посчитал, что вышеназванная статья закрепляет право участников предпринимательской деятельности на деловой риск, которое подлежит правовой защите.
На основании ч. 1 п. 1 ст. 372 ГК лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законодательством или договором предусмотрены иные основания ответственности.
Из объяснений ответчика следует, что инициатива по созданию ЧСУП «СУ» принадлежала его знакомому Р., он же осуществлял и все последующие действия, приведшие впоследствии к банкротству предприятия. При этом сам ответчик являлся лишь специалистом по продажам в принадлежащей Р. фирме ЧТУП «О».
Исходя из учредительных документов, материалов дела П. являлся учредителем, директором и главным бухгалтером ЧСУП «СУ», иные лица на должность директора названного предприятия никогда не назначались.
Суд принял к сведению, что ответчик не оспаривает, что выступил учредителем ЧСУП «СУ». Оценивая пояснения ответчика, суд отмечает, что документально какие-либо заявления ответчика относительно роли Р. в создании и осуществлении деятельности ЧСУП «СУ» не подтверждены, то есть не подтверждена документально заявленная ответчиком позиция, что он являлся только инструментом для реализации чужих идей.
При этом из пояснений ответчика следует, что он, являясь учредителем, директором и бухгалтером предприятия, фактически самоустранился от управления этим предприятием. По убеждению суда, поступив таким образом, П. создал для кредиторов ЧСУП «СУ» риски, которые по своему характеру не являются деловыми. Мотивы, по которым ответчик согласился с предложением третьего лица стать учредителем и директором ЧСУП «СУ», даже если такое предложение и имело место, не имеют значения для дела.
Из материалов дела о банкротстве усматривается, что производство по делу о банкротстве ЧСУП «СУ» было возбуждено экономическим судом Минской области 08.06.2015 на основании заявления ООО «Ф».
На дату судебного разбирательства по настоящему делу в реестр требований кредиторов включены требования на сумму 1272232651 бел.руб. Из протокола собрания кредиторов от 26.02.2016 усматривается, что дебиторская задолженность основного должника признана нереальной ко взысканию. Таким образом, достоверно установлено, что возможности удовлетворения требований кредиторов за счет имущества частного строительного унитарного предприятия «СУ» отсутствуют.
Заявление истца о том, что расчет коэффициентов платежеспособности ЧСУП «СУ» указывает на то, что по состоянию на 01.01.2014 имелись основания для подачи заявления должника в соответствии со ст. 9 Закона, подтверждено документально — заключением от 09.10.2015, положенным в основу судебного решения от 09.10.2015 о признании частного строительного унитарного предприятия «СУ» банкротом. Судебные постановления ответчиком не обжаловались.
Как усматривается из ч. 2, 6 ст. 9 Закона, заявление должника подается в экономический суд в обязательном порядке, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения денежных обязательств должника в полном объеме перед другими кредиторами либо прекращению деятельности должника — юридического лица, в течение 1 месяца со дня возникновения (выявления) этого основания.
Таким образом, суд посчитал доказанным, что ответчик, являясь учредителем и директором ЧСУП «СУ», был обязан подать заявление в суд не позднее 01.05.2014, имел для этого юридически обеспеченную возможность, но свою обязанность не выполнил.
Согласно ч. 3 ст. 11 Закона при неподаче должником заявления должника в случаях и срок, установленных ч. 2, 6 ст. 9 Закона, руководитель должника, председатель ликвидационной комиссии (ликвидатор) и (или) иные виновные в этом лица, уполномоченные в соответствии с учредительными документами, договорами или законодательством управлять должником — юридическим лицом, в том числе принимать решение о подаче заявления должника, солидарно несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника.
Оценив материалы дела, пояснения, суд решил, что суду не были представлены документально подтвержденные сведения, что ответчик стремился выполнить возложенную на него как на учредителя и директора обязанность подать заявление должника в экономический суд, но ему в этом воспрепятствовали третьи лица. При установленных обстоятельствах дела суд решил, что на ответчика должна быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам ЧСУП «СУ».
Как усматривается из ч. 2 п. 3 ст. 52 ГК, если экономическая несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана собственником его имущества, учредителями (участниками) или другими лицами, в том числе руководителем юридического лица, имеющими право давать обязательные для этого юридического лица указания либо имеющими возможность иным образом определять его действия, то на таких лиц при недостаточности имущества юридического лица возлагается субсидиарная ответственность по его обязательствам.
По мнению суда, неподача должником заявления о своей экономической несостоятельности (банкротстве), когда в силу ст. 9 Закона такое заявление должно быть подано, является частным случаем превышения по вине должностного лица предприятия обычного делового риска для кредиторов ЧСУП «СУ».
Суд приходит к выводу о том, что банкротство ЧСУП «СУ» вызвано действиями (бездействием) ответчика в форме самоустранения от руководства обществом и неподачи заявления должника о своей экономической несостоятельности, что создало для кредиторов предприятия риски, не являющиеся по своей природе деловыми.
Таким образом, в ходе судебного разбирательства основания для привлечения ответчика были доказаны полностью. Иные доводы ответчика судом отклоняются как не относящиеся к предмету доказывания по делу.
Иск подлежит удовлетворению полностью на основании ч. 2, 6 ст. 9, ч. 2 и 3 ст. 11 Закона, ст. 52 ГК.
Все вышеизложенное позволяет вести речь о том, что учредитель несет ответственность за надлежащее исполнение своих обязательств, а также несет субсидиарную ответственность по долгам учрежденного юридического лица, когда он имел возможность не допустить роста таких долгов, а также в тех случаях, когда законодательство обязывает учредителя совершить в определенной ситуации определенные действия, однако он их не совершает. Кроме того, рассмотренный пример из практики, полагаем, очевидно демонстрирует тенденцию к тому, что отношения с третьими лицами должны быть оформлены документально, поскольку судом чаще всего не принимаются во внимание договоренности, не подтвержденные документально.