На основе анализа нормативных правовых актов периода 1917 — 1926 годов, распространяющих действие на всю территорию Советского государства, Уголовного кодекса Белорусской ССР 1928 года, а также юридической литературы проводится анализ техники построения санкций уголовного закона. Автором изучается влияние концепций основных школ уголовного права на формирование отдельных положений уголовного законодательства исследуемого периода. Подчеркивается ценность детального изучения истории уголовного права советского периода в целях уяснения сущности отдельных правовых явлений и учета как достоинств, так и недостатков техники построения санкций законодательства периода 1917 — 1928 годов.
Каждый исторический период характеризуется особенностями общественных отношений, складывающихся в рамках той или иной эпохи, которые оказывают непосредственное влияние на формирование права и в особенности санкций. С.С.Алексеев правильно отметил: «Санкция наиболее чутко реагирует на изменения, происходящие в обществе и государстве. Не меняя довольно долго правовую норму, ее можно приспособить для потребностей общественного развития путем ужесточения или смягчения санкции» [1, с. 69]. Октябрьская революция 1917 года ознаменовала становление на территории современной Республики Беларусь Советской власти с идеями диктатуры пролетариата и классового характера советского права. Однако уголовно-правовые нормы не соответствовали требованиям советской идеологии. Кроме того, нормы уголовного законодательства, действовавшие в Российской империи, несмотря на принятие Свода законов в 1832 году, были рассредоточены в различных нормативных правовых актах, что значительно затрудняло процесс правоприменения и обусловило необходимость кодификации.
Исследование исторического опыта техники построения уголовно-правовых санкций советского периода с учетом особенностей коммунистической идеологии позволит принять во внимание опыт законодательной техники периода 1917 — 1928 годов при совершенствовании отечественного уголовного закона и практики его применения.
Такие известные ученые XIX — XX вв., как И.О.Горегляд, П.И.Дегай, А.Ф.Кистяковский, Н.Д.Сергеевский, Н.С.Таганцев, Г.С.Фельдштейн, и др. исследовали общие вопросы истории уголовного права, связанные с генезисом и развитием института наказания. Впоследствии отдельные аспекты эволюции некоторых видов наказаний рассматривали в своих работах Л.В.Багрий-Шахматов, А.А.Герцензон, Н.Д.Дурманов, М.М.Исаев, А.А.Пионтковский, М.Д.Шаргородский, А.Я.Эстрин и другие. Среди современных ученых, занимающихся вопросами истории уголовного права, можно назвать А.В.Бриллиантова, М.Г.Деткова, С.В.Исаева, А.И.Чучаева, А.А.Сулейманова, А.И.Калашникову и др., а в Республике Беларусь — А.В.Баркова, И.И.Горелика, С.Е.Данилюка, А.А.Примаченка, Э.А.Саркисову, И.С.Тишкевича, В.М.Хомича и др. Однако глубоких и всесторонних исследований, посвященных историко-правовым тенденциям развития техники построения санкций советского уголовного права, основанных на изучении основных этапов развития советского законодательства с учетом воздействия на него концептуальных идей основных школ уголовного права, в Республике Беларусь не проводилось, что и обусловило необходимость обращения к данному вопросу. Следует отметить, что, несмотря на общепризнанное деление уголовно-правовых течений на классическое, антропологическое и социологическое, в настоящей работе исследуются идеи классического и социологического направлений. Подобное сужение рамок исследования объясняется тем, что в период 1917 — 1928 годов идеи антропологического направления, когда обращалось внимание на необходимость первоочередного изучения личности преступника, что выразилось в последующем нормативном закреплении обязательного учета личности лица, совершившего преступление, при выборе вида и размера наказания, были заложены при формировании Общей части уголовного закона периода Российской империи: Свода законов уголовных 1832 года, Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года и Уголовного Уложения 1903 года, которые в данной статье не рассматриваются.
Руководящие начала по уголовному праву РСФСР от 12.12.1919 [2] (далее — Руководящие начала) явились первым нормативным правовым актом уголовно-правового характера, который закрепил принципы, общие положения и институты советского уголовного права, основы уголовной политики советского государства, а также четкую систему наказаний, представленных в порядке убывания от мягкого к более строгому.
Причиной создания Руководящих начал считается невозможность приспособления «буржуазных кодексов пережитой эпохи, угнетающих рабочие массы» [2], к современным общественным отношениям. Руководящие начала распространяли свое действие на всю территорию РСФСР и носили классовый характер (во введении содержится указание на установление диктатуры пролетариата). Особенностью Руководящих начал является отсутствие Особенной части, предусматривающей ответственность за конкретные виды преступлений. Раздел I п. 3 Руководящих начал закреплял задачей советского уголовного права охрану системы общественных отношений, а раздел VI «Виды наказания» Руководящих начал закрепил 15 видов наказаний, начиная от внушения и выражения общественного порицания до расстрела, в том числе п. «р», который предусматривал возможность различного сочетания вышеназванных видов наказаний. В нормах Руководящих начал нашли отражение идеи как классического, так и социологического направлений в уголовном праве: классического направления — в гуманизации основ уголовной политики путем значительных изменений применения наказания, а именно: законодательного закрепления применения условного осуждения; введения таких видов наказания, как выражение общественного порицания, а также принудительные работы без помещения в места лишения свободы. Идеи социологической школы способствовали законодательному закреплению основной цели наказания, такой как исправление преступника, и исключению цели возмездия и причинения преступнику физических страданий или унижения человеческого достоинства.
Первый Уголовный кодекс РСФСР был принят 26 мая 1922 г. [3] (далее — УК РСФСР 1922 года) и состоял из 227 статей, составивших Общую (ст. 1 — 56) и Особенную (ст. 57 — 227) части, что позволяет считать его одним из самых небольших по объему кодексов в истории советского уголовного права. 24 июня 1922 г. на III сессии ЦИК БССР было принято постановление о распространении действия УК РСФСР 1922 года на всю территорию Беларуси с 1 июля 1922 г. С 1924 года этот Кодекс стал официально называться Уголовным кодексом Белорусской ССР.
Следует отметить, что именно в УК РСФСР 1922 года на законодательном уровне были восприняты основные идеи социологической школы уголовного права, а именно идеи опасного состояния личности и мер социальной защиты, которые были отражены в ст. 5: «Уголовный кодекс … имеет своей задачей правовую защиту государства трудящихся от преступлений и общественно-опасных элементов и осуществляет эту защиту путем применения наказания или других мер социальной защиты». По мнению С.В.Жиляева, «отличительной особенностью УК РСФСР 1922 года было противопоставление уголовно-правовых понятий классической и советской доктрины, а именно: преступление — все, что угрожает основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской партией, а наказание — мера социальной защиты, зависящая от степени социальной опасности преступника» [4, с. 135]. С подобным утверждением трудно согласиться, т.к. идею мер социальной защиты ввели в научный оборот и обосновали представители социологической школы уголовного права.
Раздел IV исследуемого Кодекса приравнивает меры социальной защиты к наказаниям, что, на наш взгляд, недопустимо, т.к. правовая сущность наказаний и мер социальной защиты различна. Теория наказания как средства, позволяющего оградить общество от преступлений, оформилась в 80-е годы XIX в. [5, с. 120]. В работе М.Анселя «Новая социальная защита» можно проследить эволюцию понимания термина «социальная защита». Первоначально под социальной защитой понималась защита общества от преступления, в последующем она рассматривалась как цель уголовного наказания, а с 1948 года новым витком в развитии концепции социальной защиты явился тезис о социальной защите как средстве предупреждения преступления и исправительного воздействия на преступника [6, с. 23 — 28]. Концепция социальной защиты по Ф. фон Листу может быть выражена следующим образом: «Если бы мы осмелились заменить наши уголовные законы одной статьей «Всякий опасный для общества человек должен быть поставлен в невозможность вредить так долго, пока то окажется нужным», мы бы одним взмахом щетки вымели бы кучу книг, руководств, комментариев, монографий … избавившись от формализма классических криминалистов, мы могли бы решать частные случаи и общество было бы удовлетворено» [7, с. 78]. Кроме того, представители социологического направления выступали за ликвидацию конкретных составов преступлений, вины и уголовной ответственности, предлагая ввести термин «опасное состояние личности». Однако, по мнению М.Анселя, претворение в жизнь предложенных Э.Ферри, А.Принсом и Ф. фон Листом идей послужило своего рода обоснованием произвола административно-судебных органов в рамках советского государства. Обозначенные выше идеи, по мнению французского ученого, представляют собой утопию и могут быть использованы для ликвидации элементарных гарантий охраны прав личности, для обоснования принятия принудительных мер воздействия в отношении любой опасной для буржуазного правопорядка личности [6, с. 7 — 9]. А.Принс раскрывал теорию защиты общества через предоставление государству права действовать, «не соображаясь с идеей вины и ответственности», обосновывая свою позицию путем противопоставления своих идей положениям классической школы: «классическая школа наказывает иногда, заботясь главным образом о поддержании публичного порядка и не задаваясь вопросом о том, зависит ли поставленный в вину поступок от воли деятеля». Кроме того, он считал, что существуют меры поддержания правопорядка, более действенные, чем уголовно-правовые: воспитательные, содействующие, благотворительные и т.д. [8, с. 51, 54, 57]. М.Ансель же полагал, что «социальная защита не должна отменять уголовное право, а должна быть интегрирована в систему уголовного права, должна стать его составной частью» [6, с. 8]. Нельзя не согласиться с предложенной А.Э.Жалинским интерпретацией идей А.Планка: «Замена санкций мерами воздействия в смысле социальной защиты представляет собой простое переименование — этикеточное мошенничество» [9, с. 37]. И.А.Малиновский приводит предложенное представителями социально-утопического направления положение о недопустимости применения наказания к лицам, совершившим преступления [10, с. 56 — 57], а А.А.Герцензон, развивая обозначенное положение, отмечает, что с устранением причин преступности необходимость применения большинства существующих наказаний отпадет [11, с. 25].
В статье 27 УК РСФСР 1922 года было закреплено разделение всех преступлений на две категории: 1) против основ правопорядка и 2) общеуголовные. Система наказаний была представлена иерархией от строгого к более мягкому. Согласно ст. 32 и 46 в УК РСФСР 1922 года было предусмотрено 10 видов наказаний как видов мер социальной защиты и 5 видов иных мер социальной защиты.
К недостаткам законодательной техники УК РСФСР 1922 года можно отнести дублирование наказаний мерами социальной защиты, которые выступали его конкретными разновидностями. Так, например, поражению прав как наказанию соответствовало воспрещение занимать ту или иную должность или заниматься той или иной деятельностью или промыслом [12, с. 24].
Отдельно следует отметить, что наказание в виде смертной казни в перечень наказаний не включалось, что свидетельствовало о влиянии идей классического направления о гуманизации уголовного законодательства. Применение высшей меры наказания было обусловлено наступлением особого случая, предусмотренного в диспозиции статьи.
Кроме того, новшеством было предоставление судам возможности применять к лицам, признаваемым общественно-опасными, принудительное помещение в лечебные учреждения, лишение права пребывания в определенной местности или лишение права заниматься определенной профессией или промыслом на определенный срок (ст. 47 — 49 УК РСФСР 1922 года).
Санкции УК РСФСР 1922 года в большинстве случаев являются относительно-определенными (согласно нашим подсчетам около 62%) с одним видом наказания в качестве основного и одним дополнительным в виде штрафа, конфискации, увольнения с должности, лишения права заниматься определенной деятельностью или занимать должности (около 14%). Так, например, конфискация всего или части имущества, а также предметов, добытых преступным путем, составила 63 случая, из них — 7 случаев в альтернативных санкциях. Смертная казнь как вид наказания закреплялась в 42 случаях, из них 5 — в альтернативе с лишением свободы. Лишение свободы было предусмотрено примерно в 200 случаях, из них 46 — в альтернативе с другими видами наказаний, а принудительные работы — в 13 случаях. Санкции, в которых содержалось несколько альтернативных видов наказаний, составили около 25% от общего числа, из них наиболее часто встречаются: принудительные работы в сочетании со штрафом — 23 случая; лишение свободы с принудительными работами — 21 случай; лишение свободы, или принудительные работы, или увольнение от должности — 7 случаев. Встречаются санкции с 4 и более альтернативными видами наказания (ч. 2 ст. 79, ч. 2 ст. 126 УК РСФСР 1922 года). Кроме того, в некоторых санкциях была предусмотрена административная (ч. 1 ст. 79 УК РСФСР 1922 года) и дисциплинарная преюдиция (ст. 118 УК РСФСР 1922 года), а также отсылка к санкциям других статьей Особенной части УК РСФСР 1922 года (ст. 60, 69, 109, 203, 211 УК РСФСР 1922 года и т.д.). Также имело место законодательное закрепление возможности альтернативного применения уголовной ответственности либо дисциплинарной ответственности (ст. 208 УК РСФСР 1922 года).
Однако, несмотря на положительные и прогрессивные тенденции развития уголовного законодательства, к существенным недостаткам УК РСФСР 1922 года можно отнести закрепление возможности применения наказания в виде высылки без наличия фактического основания уголовной ответственности в виде преступления (по ст. 49 УК РСФСР 1922 года высылка была предусмотрена за так называемое опасное состояние). Кроме того, само понимание сущности мер социальной защиты было отличным от понимания, заложенного представителями социологического направления. Законодатель фактически уравнял меры социальной защиты с наказанием, ввел уголовную ответственность за общественно-опасный элемент, что предполагало отказ от концепции виновной ответственности.
В связи с образованием СССР в 1924 году были приняты Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик [3] (далее — Основные начала), а на их основе и Уголовный кодекс РСФСР 1926 года (далее — УК РСФСР 1926 года). Основные начала включали введение и 39 статей, которые делились на четыре раздела. Во введении закреплялась задача Основных начал — судебно-правовая защита государства трудящихся от общественно-опасных деяний, подрывающих власть трудящихся или нарушающих установленный ею правопорядок, осуществляемая путем применения к правонарушителям мер социальной защиты. Анализируемым документом было закреплено деление всех преступлений на две категории: а) направленные против основ советского строя, установленного в СССР волею рабочих и крестьян, и потому признаваемые наиболее опасными; б) все остальные преступления. Особенностью Основных начал является отказ от термина «наказание» и применение термина «меры социальной защиты», хотя, как видно из анализа раздела III «Меры социальной защиты и их применение судом», правовая природа последних была подвержена изменению советским законодателем, который фактически отождествил понятия «наказание» и «меры социальной защиты». Выделялись 3 типа мер социальной защиты: исправительного характера (13 видов), медико-педагогического характера (2 вида) и медицинского характера (2 вида). По мнению А.А.Герцензона, отсутствие принципиального разграничения между мерами социальной защиты как наказанием в собственном смысле слова (меры исправительного характера) и другими мерами социальной защиты (меры медико-педагогического и медицинского характера) лишало их юридически ясной формулировки оснований уголовной ответственности [13, с. 21]. Однако согласно примечанию I перечень мер социальной защиты оставался открытым. Основные начала не содержали в себе Особенную часть, т.к. являлись документом, определяющим основы уголовной политики советского государства, призванным обеспечить гармонизацию уголовного законодательства стран, входящих в состав СССР. По мнению И.С.Ноя, причиной замены термина «наказание» термином «меры социальной защиты» стала цель выдвижения на первый план индивидуализации мер борьбы с преступниками в интересах достижения задачи специального предупреждения. Второй причиной была замена теории вины концепцией опасного состояния, предложенного социологической школой. Третьей причиной являлся сам термин «наказание», идеологически связанный с понятием возмездия, который был чужд прогрессивным идеям советского уголовного права. Однако подобные терминологические изменения привели к грубым нарушениям общих принципов уголовного права [14, с. 11 — 12]. Г.В.Швеков полагает, что причиной отказа от использования термина «наказание» стало стремление советских юристов порвать со всеми проявлениями капиталистической правовой догмы путем отказа от целей устрашения и возмездия, присущих наказанию [15, с. 173].
Что касается УК РСФСР 1926 года, то, по мнению А.И.Калашниковой, «теории социальной защиты и опасного состояния, содержащиеся в нем, отдавали приоритет в установлении оснований уголовной ответственности не закону, а судейскому усмотрению, что зачастую вело к произволу и помогало применять репрессии к неугодным лицам, а также создавали основу для грядущих репрессий 1930 года, когда лица привлекались к ответственности не за совершение преступления, а по причине признания общественно опасными по различным произвольным оценкам» [16, с. 4 — 6].
В 1928 году был принят Уголовный кодекс БССР (далее — УК БССР 1928 года). Его задача состояла в «защите социалистического государства диктатуры пролетариата от общественно опасных деяний путем применения к правонарушителям (преступникам) указанных в кодексе мер социальной защиты».
Статья 5 УК БССР 1928 года выделяла две категории преступлений: а) против основ советского строя (в санкциях статей устанавливался только низший предел); б) общеуголовные (в санкциях статей устанавливался только высший предел).
Как и Основные начала, УК БССР 1928 года не оперирует термином «наказание», заменяя его на термин «меры социальной защиты». Статья 8 УК БССР 1928 года раскрывает виды мер социальной защиты: судебно-исправительного характера (13 видов согласно ст. 27 УК БССР 1928 года), медико-педагогического характера (2 вида согласно ст. 59 УК БССР 1928 года), медицинского характера (2 вида согласно ст. 58 УК БССР 1928 года).
По нашим подсчетам, относительно-определенные санкции с одним видом наказания составили 60% от общего числа санкций: лишение свободы — около 150 случаев; штраф — 15 случаев, из них в 6 случаях — в дополнение к лишению свободы; применение норм дисциплинарного устава — 14 случаев. Наряду с основным наказанием санкция статьи содержит и дополнительные: конфискацию всего или части имущества, вещей, добытых преступным путем, или лишение права заниматься определенной деятельностью.
Альтернативные санкции составили около 38%. Наиболее распространенным было сочетание: лишения свободы со штрафом — 21%; штрафа с принудительными работами — 20%; лишения свободы с принудительными работами — 16%; лишения свободы со смертной казнью — 14%; лишения свободы с принудительными работами или штрафом — 13%. Встречается использование четырех альтернативных видов наказаний: смертной казни или объявления врагом трудящихся с конфискацией имущества, изгнанием из пределов СССР и лишением гражданства или лишения свободы с конфискацией всего или части имущества — 9% (ст. 64 — 71 УК БССР 1928 года и др.). В качестве основного наказания предусмотрены также увольнение с должности, запрещение занимать ответственные должности (ст. 213 УК БССР 1928 года) и общественное порицание (ст. 213, 237 УК БССР 1928 года). В качестве дополнительного наказания были предусмотрены аналогичные содержащимся в относительно-определенных санкциях виды наказаний. Абсолютно-определенные санкции составили около 2,2% и включали в себя смертную казнь, из них 10 случаев — с конфискацией имущества. В 9 случаях применение смертной казни допускалось только при совершении преступления в военное время.
Кроме того, несмотря на наличие системы мер социальной защиты с их расположением от строгой к более мягкой, в санкциях отдельных статей имело место расположение видов мер социальной защиты не по степени строгости (ст. 160 и 161; ст. 196 и 197; ст. 238 и п. «а» ст. 239 УК БССР 1928 года и т.д.). Увеличилось количество отсылочных санкций.
Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы.
- Основополагающие идеи классического и социологического направлений в уголовном праве оказали существенное влияние на формирование советского уголовного законодательства посредством гуманизации уголовной политики, внедрения в законодательство базового понятия «меры социальной защиты», а также термина «общественно-опасные элементы».
- Правовая сущность термина «меры социальной защиты» была раскрыта советским законодателем иначе, чем первоначально понимали ее представители социологического направления. «Меры социальной защиты» фактически были приравнены к наказанию как мере уголовно-правового воздействия, хотя сторонники социологического направления в уголовном праве не предлагали отождествлять «меры социальной защиты» с мерами уголовно-правового воздействия. Они полагали, что необходимо заменить наказание «мерами социальной защиты», применяемыми к лицам, находящимся в «опасном состоянии», но еще не совершившим общественно опасное деяние. Подобное искажение идей с учетом особенностей политики советского государства определило невозможность дальнейшего применения идей социологической школы в изменившихся политических условиях и последующий постепенный переход к идеям классической школы.
- Правотворческая техника построения санкций на территории современной Республики Беларусь в период 1917 — 1928 годов характеризовалась наличием большого количества относительно-определенных санкций с одним или несколькими видами наказаний. По сравнению с нормативными правовыми актами Российской империи наблюдается постепенный отказ от использования в конструкции абсолютно-определенных санкций. Кроме того, имела место тенденция увеличения числа отсылочных санкций.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Алексеев, С.С. Общая теория права: в 2 т. / С.С.Алексеев. — М.: Юрид. лит., 1981. — Т. I. — 361 с.
2. Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917 — 1991 гг. — М.: Зерцало, 1997. — 592 с.
3. Банк данных «Уголовное право Беларуси» [Электронный ресурс]. — Выпуск 1. — Электрон. текстовые данные и прогр. (197 Мб). — Минск: НЦПИ, 2011. — 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
4. Жиляев, С.В. Кумулятивные санкции в уголовном праве России и зарубежных стран: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.В.Жиляев; Марийск. гос. ун-т. — Йошкар-Ола, 2000. — 213 с.
5. Шаргородский, М.Д. Наказание, его цели и эффективность / М.Д.Шаргородский. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1973. — 160 с.
6. Ансель, М. Новая социальная защита (гуманистическое движение в уголовной политике) / М.Ансель; пер. с фр. Н.С.Лапшиной; под ред. и вступ. ст. А.А.Пионтковского. — М.: Изд-во «Прогресс», 1970. — 312 с.
7. Лист, Ф. Задачи уголовной политики. Преступление как социально-патологическое явление / Ф.Лист; сост. и предисл. В.С.Овчинского. — М.: ИНФРА-М, 2004. — 110 с.
8. Принс, А. Защита общества и преобразование уголовного права / А.Принс; пер. с фр. Е.Маркеловой; под ред. и с предисл. Г.С.Фельдштейна. — М.: Тип. В.И.Знаменского и К., 1912. — 157 с.
9. Жалинский, А.Э. Современное немецкое уголовное право / А.Э.Жалинский. — М.: ТК «Велби»: Изд-во «Проспект», 2006. — 560 с.
10. Малиновский, И.А. Лекции по истории русского права / И.А.Малиновский. — Томск: Тип. Сибирского тов-ва Печатного Дела, 1907. — Вып. 3: История уголовного права. История гражданского права. — 186 с.
11. Герцензон, А.А. К изучению истории уголовно-правовых теорий XVIII — XIX вв. / А.А.Герцензон. — М.: Воен.-юрид. акад. СССР; Всесоюзн. ин-т юрид. наук М-ва юстиции СССР, 1947. — 48 с.
12. Сулейманов, А.А. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.: концептуальные основы и общая характеристика: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А.А.Сулейманов. — М., 2007. — 26 с.
13. Герцензон, А.А. Об основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик / А.А.Герцензон. — М.: Госюриздат, 1959. — 93 с.
14. Ной, И.С. Вопросы теории наказаний в советском уголовном праве / И.С.Ной. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1962. — 156 с.
15. Швеков, Г.В. Первый социалистический уголовный кодекс / Г.В.Швеков. — М.: Высш. школа, 1970. — 207 с.
16. Калашникова, А.И. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года: концептуальные основы и общая характеристика: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А.И.Калашникова. — Казань, 2009. — 26 с.