В соответствии со статьей 154 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
В соответствии с пунктом 1 статьи 167 ГК сделка является недействительной по основаниям, установленным настоящим Кодексом либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
В силу пункта 1 статьи 171 ГК мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей юридические последствия, ничтожна.
Пример из судебной практики.
В хозяйственный суд обратилось ОАО «Банк» с иском к СООО «Л», к ЧСУП «С» об установлении факта ничтожности договора.
К участию в деле были привлечены третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора на стороне ответчика, — иностранное общество с ограниченной ответственностью «А», общество с ограниченной ответственностью «И».
Истец просил установить факт ничтожности договора уступки права требования ввиду мнимости данной сделки.
Представитель истца исковые требования поддержал.
В обоснование заявленных исковых требований представитель истца пояснил следующее.
Между истцом и первым ответчиком были заключены два кредитных договора: от 29.10.2010 на сумму 7345000 евро и от 18.11.2011 на сумму 500000 евро.
Денежные средства в полном объеме были использованы первым ответчиком для строительства транспортно-логистического центра (далее — ТЛЦ) в г. N.
29.10.2010 и 18.11.2011 между истцом и первым ответчиком были заключены договоры об ипотеке, согласно которым первый ответчик передал истцу в залог транспортно-логистический центр залоговой стоимостью 11292093 евро и право аренды земельного участка площадью 10,0004 га залоговой стоимостью 357000 евро.
21.02.2012 была осуществлена государственная регистрация создания капитального строения ТЛЦ и возникновения права собственности на него у СООО «Л», а 31.05.2012 была осуществлена государственная регистрация возникновения ипотеки у правообладателя ОАО «Банк» в отношении завершенного капитального строения ТЛЦ на основании договора об ипотеке от 29.10.2010 и на основании договора от 18.11.2011 и дополнительного соглашения N 1 к нему.
Истец надлежащим образом исполнил свои обязательства по кредитным договорам, предоставив первому ответчику кредиты на общую сумму 7845000 евро.
Со стороны первого ответчика договор исполнялся ненадлежащим образом, погашение кредитов не производилось. В связи с этим истец воспользовался своим правом на досрочное истребование суммы предоставленного кредита и обратился с исковыми заявлениями в хозяйственный суд Минской области о взыскании с ответчика 8,4 млн. евро путем обращения взыскания на предметы ипотеки (права аренды земельного участка и капитального строения ТЛЦ) (дело N 000/2012).
В рамках заключенных между истцом и первым ответчиком кредитных договоров первый ответчик свои обязательства не выполнил до настоящего времени.
После ввода в эксплуатацию ТЛЦ первый ответчик как собственник начал распоряжаться данным объектом, исходя из предоставленных ему гражданским законодательством полномочий.
Так, 01.03.2012 первый ответчик заключил с ООО «И» договор аренды нежилых помещений N 1 (далее — договор аренды N 1).
Представитель истца обратил внимание на то, что ООО «И», участник СООО «Л» с долей участия в размере 33,34%, является аффилированным лицом первого ответчика.
Предметом договора аренды N 1 стороны определили предоставление во временное владение и пользование части складских помещений площадью 11165,4 кв. м, части офисных помещений площадью 1894,3 кв. м.
Пунктом 3.1 договора аренды N 1 была предусмотрена дифференцированная ставка аренды по складским помещениям 6,50 евро за 1 кв. м (не включая НДС) в течение 13 месяцев аренды, 6,60 евро (не включая НДС) за 1 кв. м по истечении 13 месяцев аренды; по офисным помещениям — ставка 7,00 евро (не включая НДС) за 1 кв. м. Договор аренды был заключен на 7 лет.
Оплата аренды должна была осуществляться напрямую непосредственно арендатором не позднее 10-го числа отчетного месяца в белорусских рублях по курсу Национального банка Республики Беларусь.
ООО «И», используя возможные способы, имея влияние на управление первым ответчиком, пытается сосредоточить в своих руках руководство ТЛЦ и оказывать высокодоходные логистические услуги, лишив такой возможности само общество и оставив обществу лишь доходы от сдачи ТЛЦ в аренду.
Представитель истца отметил, что ранее в суде находилось на рассмотрении дело N 000/2012 (иск ЗАО «В», ЗАО «Р» (участники СООО «Л») к ООО «И» и СООО «Л») о признании недействительным договора аренды N 1 как сделки, в которой имеется заинтересованность аффилированного лица.
Также 01.03.2012 СООО «Л» заключило с ИООО «А» договор аренды нежилых помещений N 2 (далее — договор аренды N 2).
Предметом договора аренды N 2 стороны определили предоставление во временное владение и пользование части складских помещений площадью 5091,4 кв. м, части офисных помещений площадью 523,6 кв. м.
Пунктом 3.1 договора аренды N 2 также предусмотрена дифференцированная ставка аренды по складским помещениям 6,50 евро за 1 кв. м (не включая НДС) в течение 13 месяцев аренды, 6,60 евро (не включая НДС) за 1 кв. м по истечении 13 месяцев аренды; по офисным помещениям — ставка 7,00 евро (не включая НДС) за 1 кв. м. Договор аренды заключен на срок 7 лет.
Общая сумма ежемесячной арендной платы по договору составила 51463,02 евро за первые 13 месяцев аренды и 52175,82 евро за последующие месяцы.
Оплата аренды (п. 3.2 договора аренды N 2) должна осуществляться напрямую непосредственно арендатором не позднее 10-го числа отчетного месяца в белорусских рублях по курсу Национального банка Республики Беларусь.
Одним из определяющих условий получения СООО «Л» согласия ОАО «Банк» на заключение договора аренды явилось условие о перечислении ИООО «А» денежных средств в счет оплаты арендных платежей на текущий (расчетный) банковский счет СООО «Л», открытый в ОАО «Банк», который был указан в договоре аренды. ОАО «Банк» исходило из того, что стороны договора аренды намерены действовать добросовестно и надлежащим образом исполнять свои обязанности, а выручка в виде арендной платы будет являться источником по погашению задолженности по кредитным договорам.
Однако арендные платежи не поступали в полном объеме согласно условиям договора аренды на расчетный счет СООО «Л», открытый в ОАО «Банк». Иные формы исполнения обязательств по уплате арендной платы (например, по договорам уступки, путем зачета или на счета, открытые в других банках) в договоре аренды не были предусмотрены, и соответственно ОАО «Банк» их не согласовало.
Истцу стало известно, что 28.11.2012 СООО «Л» заключило с ЧСУП «С» договор уступки права требования б/н (далее — договор уступки), в соответствии с которым первый ответчик уступил второму ответчику права требования по договору аренды N 2 в части арендной платы за декабрь 2012 г. в сумме 44111,16 евро, что эквивалентно 489633876 руб. (пункты 1.1 и 1.2 договора уступки).
В счет оплаты уступаемого права требования второй ответчик обязался с отсрочкой произвести оплату первому ответчику суммы в размере 489633876 руб.
По имеющимся у истца сведениям в пользу первого ответчика в счет уступленного права денежные средства от второго ответчика на расчетный счет первого ответчика не поступили.
Учредителем ЧСУП «С» является ООО «И», следовательно, УП «С» является аффилированным лицом СООО «Л». Договор уступки по своему характеру является сделкой, в которой имеется заинтересованность аффилированного лица.
В связи с этим представитель истца отметил, что ООО «И» являлось участником СООО «Л» (доля в уставном фонде 33,34%), который имел возможность блокировать ряд решений общества и воздействовать на директора общества. Кроме этого, ООО «И» являлось также арендатором площадей в ТЛЦ (около 13000 кв. м, что равнозначно площади 2 футбольных полей), который не производил уплату арендной платы, а также являлся 100-процентным собственником предприятия, которому фактически безвозмездно было уступлено право требования по договору аренды N 2 в сумме более 50000 евро в месяц. По результатам выплаты арендатором (ИООО «А») арендной платы в пользу второго ответчика собственником данных средств становилось ООО «И» (как собственник предприятия). СООО «Л» при этом становилось должником «С» (фактически — ООО «И») на сумму уступленного права требования, но в белорусских рублях.
Представитель истца указал, что все приведенные истцом доводы доказывали, что заключенный 28.11.2012 между СООО «Л» и ЧП «С» договор уступки права требования б/н являлся мнимым, поскольку действительная воля сторон не была направлена на возникновение юридических последствий в виде уступки права требования и возмездной уплаты в счет такой уступки. Данный договор был подписан ответчиками с целью избежать получения арендной платы первым ответчиком в связи с возможным обращением взыскания на данные денежные средства первого ответчика по задолженности перед истцом, а также другими кредиторами (согласно письму Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 05.02.2013 N 03-24/365 на исполнении Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь находилось 7 исполнительных производств о взыскании с СООО «Л» 5399077743 руб., а также расходов по принудительному исполнению в сумме 269953887 руб.).
Данный вывод подтверждается наличием задолженности первого ответчика в сумме 7917959,11 евро перед истцом как до совершения договора уступки права требования, равно и на дату совершения данного договора, так и на момент предъявления иска в суд по настоящему делу; отсутствием фактических действий первого ответчика по погашению кредитов; отсутствием встречной оплаты денежными средствами по уступленному праву требования; взаимозависимостью лиц, между которыми совершены сделки.
Все в совокупности свидетельствовало о том, что действия ответчиков по подписанию договора уступки права требования не были направлены на действительную возмездную уступку прав требования, а совершены лишь для вида с целью создать препятствия для списания поступающей первому ответчику арендной платы от ИООО «А» в рамках кредитного договора и исполнительных производств в отношении первого ответчика.
Следовательно, совершенная ответчиками сделка носила мнимый характер.
Представители первого и второго ответчиков, а также третьих лиц с доводами истца о том, что договор уступки, заключенный между СООО «Л» и частным предприятием «С», является мнимой сделкой, не согласились, в качестве возражений указывали следующее.
Договор уступки был исполнен сторонами надлежащим образом, в полном объеме второй ответчик оплатил первому ответчику в счет уступаемого права требования 489633876 бел. руб. 29.11.2012 (копия документа, подтверждающего оплату, была представлена суду).
Первый ответчик уведомил ИООО «А» о состоявшейся уступке права требования (копия уведомления была представлена суду).
ИООО «А» осуществило в пользу второго ответчика платеж в полном объеме.
Все обязательства на основании договора уступки прекращены в силу пункта 1 статьи 379 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) надлежащим исполнением. Данное обстоятельство являлось:
- доказательством намерения первого и второго ответчиков создать юридические последствия, соответствующие договору уступки права (требования);
- доказательством того, что на основании сделки возникли юридические последствия, соответствующие договору уступки права (требования).
У первого и второго ответчиков при заключении и исполнении договора уступки имелась правомерная цель (намерение) — создать соответствующие указанной сделке юридические последствия, экономически выгодные для первого ответчика.
Так, первому ответчику срочно нужны были денежные средства для исполнения просроченных обязательств по уплате обязательных платежей в бюджет Республики Беларусь, выплате заработной платы и так далее.
Срок уплаты арендной платы по договору аренды нежилых помещений N 2 от 01.03.2012, заключенному между первым ответчиком и ИООО «А», не наступил (арендная плата должна быть уплачена до 10.12.2012).
Первый ответчик не мог потребовать от ИООО «А» исполнения денежного обязательства по уплате арендной платы до 10.12.2012.
В такой ситуации первый и второй ответчики заключили договор уступки 28.11.2012, платеж по которому был произведен в полном объеме вторым ответчиком уже на следующий день, то есть 29.11.2012 (копия платежного документа представлена суду), а еще через день, то есть 30.11.2012, поступившие первому ответчику от второго ответчика денежные средства были использованы (документы, подтверждающие оплату, представлены суду), в частности, на:
- уплату НДС в размере 229227914 руб. за октябрь 2012 г. по сроку уплаты 22.11.2012 (уплата осуществлена 30.11.2012);
- выплату заработной платы за октябрь, ноябрь 2012 г. в размере 114199952 руб. (выплата осуществлена 30.11.2012);
- уплату обязательных страховых взносов нанимателей и работающих граждан за ноябрь 2012 г. в размере 40000000 руб. (уплата осуществлена 30.11.2012);
- оплату за электроэнергию за декабрь 2012 г. в размере 40000000 руб. (оплата осуществлена 30.11.2012);
- оплату за природный газ за декабрь 2012 г. в размере 20000000 руб. (оплата осуществлена 30.11.2012).
Таким образом, воля сторон договора уступки была направлена на установление между первым и вторым ответчиками гражданско-правовых отношений, соответствующих договору уступки права (требования). Указанные правовые последствия фактически наступили. Соответственно вышеуказанная сделка не могла быть признана мнимой.
У первого и второго ответчиков в принципе не могло быть такого намерения при заключении договора уступки, на которое указывал истец (с целью избежать получения арендной платы первым ответчиком в связи с возможным обращением взыскания на данные денежные средства первого ответчика по задолженности перед истцом), так как, даже если бы денежные средства от ИООО «А» поступили на счет первого ответчика, обратить взыскание на них именно в пользу истца не было бы оснований ввиду отсутствия возможности для обращения взыскания на денежные средства первого ответчика в пользу истца (отсутствовали судебные постановления о взыскании задолженности), а также ввиду наличия обязанности соблюдать очередность осуществления платежей на основании Указа Президента Республики Беларусь от 29.06.2000 N 359 «Об утверждении порядка расчетов между юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями в Республике Беларусь» (платеж в пользу истца по кредитным договорам относился ко второй очереди, в то время как у первого ответчика имелась обязанность осуществить платежи вне очереди).
Кроме этого, как указал сам истец в исковом заявлении, согласно письму Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 05.02.2013 на исполнении Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь находилось несколько исполнительных производств о взыскании с СООО «Л» 5399077743 руб. (около 450 тыс. евро), а также 269953887 руб. расходов по принудительному исполнению (около 22,5 тыс. евро).
В силу пункта 2 порядка расчетов между юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями в Республике Беларусь, утвержденного Указом Президента Республики Беларусь от 29.06.2000 N 359, платежи по исполнительным документам судов исполняются в первоочередном порядке платежей соответствующей очереди.
12.11.2012 судебным исполнителем был наложен запрет осуществлять расходные операции по текущим (расчетным) счетам СООО «Л» в ОАО «Банк», за исключением операций по перечислению обязательных платежей в бюджет Республики Беларусь.
Таким образом, в результате заключения СООО «Л» оспариваемого договора уступки интересы истца — ОАО «Банк» не были нарушены, так как денежные средства, которые могли бы поступить на расчетный счет первого ответчика от ИООО «А» по договору аренды нежилых помещений N 2 от 01.03.2012 в случае, если бы договор уступки не был заключен, не могли быть направлены первым ответчиком на погашение задолженности перед истцом по кредитным договорам.
Истец, обосновывая свою заинтересованность в предъявлении иска, ссылается на то, что якобы одним из определяющих условий получения СООО «Л» согласия ОАО «Банк» на заключение договора аренды с ИООО «А» являлось условие о перечислении денежных средств в счет оплаты арендных платежей на текущий (расчетный) банковский счет СООО «Л», открытый в ОАО «Банк», который был указан в договоре аренды. При этом истец указывал, что он исходил из того, что выручка в виде арендной платы будет являться источником по погашению задолженности по кредитным договорам.
Однако в подтверждение вышеуказанных доводов истец не представил никаких доказательств.
Письмом от 01.03.2012 истец дал согласие СООО «Л» заключить договоры аренды складских и офисных помещений ТЛЦ с ИООО «А» и ООО «И» (копия письма имеется в материалах дела).
В данном письме ОАО «Банк» не указаны какие-либо условия, ограничения или рекомендации ОАО «Банк» относительно порядка уплаты арендной платы арендаторами за арендуемые помещения, которые необходимо было бы учесть сторонам при заключении договоров аренды.
Следовательно, довод истца о том, что выручка в виде арендной платы будет являться источником погашения задолженности по кредитным договорам, является необоснованным.
Представитель истца заявил ходатайство об истребовании документов, в котором просил обязать первого ответчика и ИООО «А» представить в судебное заседание:
- документы, подтверждающие уплату арендной платы за период ноябрь — декабрь 2012 г. по договору аренды нежилых помещений N 2 от 01.03.2012;
- документы, подтверждающие возмещение затрат на коммунальные и эксплуатационные услуги, понесенных СООО «Л» за период ноябрь — декабрь 2012 г.;
- акты пользования имуществом за ноябрь и декабрь 2012 г. по договору аренды нежилых помещений N 2 от 01.03.2012;
- соглашение по организации обеспечения коммунальными и эксплуатационными услугами от 01.03.2012 N 1;
- документы, подтверждающие получение СООО «Л» денежных средств от УП «С» по договору уступки требования.
Представители первого ответчика и ИООО «А» возразили против ходатайства истца, пояснив, что документы, указанные в пункте 5 ходатайства (платежное поручение от 29.11.2012), были представлены ответчиком в подготовительное судебное заседание. В отношении остальных документов, указанных в ходатайстве, указали, что они не относятся к предмету иска.
Хозяйственный суд, рассмотрев ходатайство истца, выслушав мнение представителей лиц, участвовавших в деле, пришел к выводу, что данное ходатайство удовлетворению не подлежит.
Так, платежное поручение от 29.11.2012, подтверждающее получение СООО «Л» денежных средств от УП «С» по договору уступки требования, было представлено ответчиком в материалы дела 06.09.2013 в подготовительном судебном заседании. Иск был заявлен об установлении факта ничтожности сделки — договора уступки права требования б/н от 28.11.2012 ввиду мнимости данной сделки. В связи с этим хозяйственный суд не усмотрел оснований для истребования у первого ответчика и ИООО «А» документов, подтверждающих выполнение обязательств по договору аренды нежилых помещений N 2 от 01.03.2012. Кроме этого, документ, подтверждающий уплату арендной платы за декабрь 2012 г. по договору аренды нежилых помещений N 2 от 01.03.2012, не мог быть истребован еще и по той причине, что такого документа ввиду заключенного спорного договора уступки права требования не могло быть в наличии.
Представитель истца ходатайствовал об отложении судебного заседания на другую дату, пояснив, что в связи со сложившимися обстоятельствами истец, возможно, после отложения судебного заседания попросит возвратить исковое заявление без рассмотрения.
Представители ответчиков возразили против отложения судебного заседания, а также указали, что даже в случае поступления от истца ходатайства о возвращении искового заявления без рассмотрения будут настаивать на рассмотрении иска по существу.
Хозяйственный суд с учетом норм статьи 179 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь отказал истцу в удовлетворении ходатайства об отложении рассмотрения дела.
Представитель истца ходатайствовал об отложении судебного заседания для предоставления возможности истцу уточнить исковые требования по делу.
Представители ответчиков и третьих лиц возразили против отложения судебного разбирательства.
Хозяйственный суд в целях процессуальной экономии, с учетом норм статьи 179 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь отказал истцу в удовлетворении ходатайства об отложении рассмотрения дела, но посчитал возможным объявить перерыв в судебном заседании (протокольным определением) для предоставления истцу возможности уточнить заявленные исковые требования.
В судебное заседание после перерыва истцом было представлено уточнение исковых требований по делу. В обоснование представленного уточнения представитель истца, в частности, пояснил следующее.
Для расчетов по договору уступки требования 09.11.2012 был открыт счет в ОАО «Д-Банк». На момент открытия указанного расчетного счета в отношении первого ответчика были возбуждены исполнительные производства. Расчетные операции по ранее открытому текущему (расчетному) счету первого ответчика были запрещены судебным исполнителем.
За счет денежных средств, полученных первым ответчиком от второго ответчика, были осуществлены операции не только по перечислению денежных средств в бюджет, но и другие, которые в случае проведения операций через один счет должны были исполняться после платежей по исполнительным документам судов.
Таким образом, действия первого и второго ответчиков были направлены на избежание списания причитавшихся от должника (первого ответчика) денежных средств по исполнительным документам суда.
Непогашение требований кредиторов по исполнительным документам сделало невозможным нормальное проведение расчетов по счету первого ответчика в ОАО «Банк». Из-за чего запрет на совершение расходных операций был сохранен, периодически возникала картотека к счету по платежам в бюджет и истец как кредитор не смог удовлетворить свои требования.
Уточнение исковых требований истца (фактически уточнение оснований исковых требований) было принято хозяйственным судом к рассмотрению.
Представители первого и второго ответчиков в отношении уточнения, представленного истцом, пояснили, что приведенные в нем доводы не относятся к предмету спора, так как в соответствии с ГК мнимая сделка — это сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей юридические последствия. В материалы дела были представлены доказательства, подтверждающие, что во исполнение заключенного договора уступки требования ИООО «А» были перечислены новому кредитору денежные средства в размере, оговоренном в договоре уступки (платежное требование от 29.11.2012 на сумму 489633876 руб.), 29.11.2012 эта сумма была перечислена вторым ответчиком первому ответчику, 30.11.2012 поступившие первому ответчику от второго ответчика денежные средства были использованы первым ответчиком, в частности, на уплату НДС, выплату заработной платы за октябрь, ноябрь 2012 г., уплату обязательных страховых взносов нанимателей и работающих граждан и так далее.
При этом представители первого и второго ответчиков указали, что в рамках заявленных требований достаточно было представить доказательства перечисления денежных средств по договору уступки требования без представления документов, подтверждающих, на что полученные денежные средства были израсходованы, между тем в материалы дела были представлены и эти документы.
Изучив материалы дела, выслушав представителей лиц, участвующих в деле, хозяйственный суд пришел к выводу, что заявленные исковые требования удовлетворению не подлежат.
Как усматривалось из материалов дела, между первым ответчиком (первоначальный кредитор) и вторым ответчиком (новый кредитор) был заключен договор уступки права требования б/н от 28.11.2008, в соответствии с условиями которого первоначальный кредитор уступил, а новый кредитор принял право требования к третьему лицу — ИООО «А» (должник), вытекающее из исполнения договора аренды нежилых помещений от 01.03.2012 N 2.
В соответствии с пунктом 1.2 указанного договора право требования первоначального кредитора переходило к новому кредитору в следующей части: в размере арендной платы за декабрь 2012 г. в сумме, эквивалентной 44111,16 евро, что по курсу Национального банка Республики Беларусь на дату заключения настоящего договора составляло 489633876 руб.
Пунктом 2.3 договора было предусмотрено, что должник свои обязательства перед первоначальным кредитором в размере 489633876 руб., вытекающие из первоначального договора, должен исполнить новому кредитору в срок до 29.11.2012.
Согласно пункту 2.5 договора в счет оплаты уступаемого права требования новый кредитор был обязан произвести оплату первоначальному кредитору в размере 489633876 руб. в срок до 05.12.2012.
Платежным поручением от 29.11.2012 ИООО «А» (должник) оплатил сумму в размере 489633876 руб. ЧСУП «С» (новый кредитор). В графе «назначение платежа» указанного платежного поручения значилось: «денежные средства по договору уступки права требования согласно письму от 28.11.2012».
Платежным поручением от 29.11.2012 сумма в размере 489633876 руб. была перечислена ЧСУП «С» в адрес СООО «Л». В графе «назначение платежа» платежного поручения указано: «оплата по договору уступки права требования от 28.11.2012».
В судебное заседание первым ответчиком были представлены платежные документы, подтверждающие расходование полученной суммы по договору уступки требования плюс часть собственных денежных средств в размере 920761 руб., всего на сумму 490554637 руб.
В качестве правового обоснования иска истец указал пункт 1 статьи 171 ГК.
Согласно пункту 15 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 28.10.2005 N 26 «О некоторых вопросах применения хозяйственными судами законодательства, регулирующего недействительность сделок» (далее — постановление Пленума ВХС N 26) при применении статьи 171 ГК, устанавливающей недействительность мнимых и притворных сделок, хозяйственным судам следует иметь в виду, что эти сделки отличаются между собой направленностью воли сторон.
При совершении мнимой сделки воля сторон направлена не на установление между ними каких-либо гражданско-правовых отношений, а на возникновение правовых последствий для каждой стороны или одной из них в отношении третьих лиц.
Ввиду изложенных норм ГК и постановления Пленума ВХС N 26 мнимая сделка не предполагает исполнения и совершается сторонами лишь для того, чтобы создать у третьих лиц представление о том, что сделка совершена.
Доказательствами, имеющимися в материалах дела, подтверждалось, что сторонами договора уступки права требования были совершены действия, непосредственно направленные на возникновение юридических последствий (произведено исполнение по договору уступки требования, и, кроме того, сумма, полученная первым ответчиком, была направлена на погашение имеющейся у него задолженности, были представлены суду доказательства этого погашения).
При таких обстоятельствах оснований для признания сделки мнимой не было, поскольку волеизъявление сторон, подписавших договор, было направлено на возникновение для этих лиц гражданских прав и обязанностей, фактически имело место реальное исполнение договора.
Согласно части 2 статьи 100 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на обоснование своих требований и возражений, если иное не предусмотрено законодательством.
Истцом суду не были представлены доказательства того, что сделка (заключенный договор уступки права требования б/н от 28.11.2012) являлась мнимой, ввиду чего у хозяйственного суда отсутствовали основания для установления факта ничтожности этой сделки.
Таким образом, в удовлетворении заявленных исковых требований было отказано.
При мнимой сделке воля обеих сторон не направлена на установление, изменение или прекращение каких-либо гражданских прав и обязанностей между сторонами сделки. Мнимые сделки совершаются сторонами для вида, т. е. с целью создания у третьих лиц представления о том, что сделка совершена.