Несмотря на существование множества попыток обоснования ответственности за соучастие в неосторожном преступлении, большинство авторов ограничивается констатацией возрастающей общественной опасности неосторожной преступности и зависимости причиняемого по неосторожности результата от множества факторов, включая неосторожное поведение многих вовлеченных в технологический процесс лиц.
Так, И.М.Тяжкова приводит объективные и субъективные основания ответственности за соучастие в неосторожном преступлении, основываясь на необходимости избегать катастроф чернобыльского типа: «Представляется, что предложения о включении в УК статьи, регламентирующей порядок и условия привлечения к ответственности за неосторожное сопричинение, имеют довольно убедительные объективные и субъективные основания. Объективными основаниями являются все возрастающие удельный вес и степень общественной опасности, увеличивающаяся тяжесть и многоаспектность вредных последствий в различных сферах жизни и деятельности людей…
Субъективным основанием включения в УК института неосторожного сопричинения является то, что в условиях НТР даже самые незначительные нарушения правил предосторожности могут вызвать значительные отклонения в технологическом процессе, в функционировании различного рода систем. Эти последствия могли и должны были быть осознаны в момент нарушения субъектами установленных правил предосторожности. Именно нарушения таких правил в одной сфере деятельности несколькими субъектами при неосторожной вине приводят к таким глобальным катастрофам, как Чернобыль, гибель «Нахимова», взрыв газопровода в Башкирии, которые по количеству жертв, по масштабам материального и морального ущерба вообще не умещаются в рамках статистических показателей. Однако вместе с тем «вклад» в подобных случаях различных неосторожно действующих лиц, нарушивших определенные правила предосторожности, далеко не одинаков» <1>.
<1> Тяжкова, И.М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности / И.М.Тяжкова; под ред. В.С.Комиссарова. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. — С. 57 — 59.
Вполне очевидно, что большая катастрофа — это результат не только плохого строительства и эксплуатации различного рода систем, но и «неосторожного» их проектирования. Вот только невыясненным остается вопрос, как связать в соучастие в едином преступлении неосторожное поведение проектантов, строителей, управленцев и эксплуатационщиков.
Опасность последствий автоматически не предопределяет необходимость введения института неосторожного сопричинения в законодательный оборот.
Нередко обоснование ответственности совместных причинителей неосторожного вреда ограничивается указанием на уход от ответственности значительного числа ответственных за причинение ущерба лиц и перевод ответственности на непосредственных причинителей, как на стрелочников, отданных на заклание и призванных стать жертвенными животными.
Следует отметить, что в приведенном аргументе указаны не проблемы материального права, а проблемы правоприменения. В этом случае необходимо направить усилия на совершенствование практики привлечения к уголовной ответственности нарушителей мер предосторожности, обеспечивая реализацию принципа неотвратимости ответственности лиц, по неосторожности причинивших предусмотренный уголовным законом вред.
Основная проблема, как представляется, состоит не в том, что неосторожное сопричинение по своему правовому значению должно выполнять роль института соучастия применительно к неосторожным преступлениям. Проблема состоит, во-первых, в правильном установлении наличия или отсутствия причинной связи между конкретным нарушением мер безопасности и наступившими общественно опасными последствиями, во-вторых, в точном определении круга нарушений мер безопасности, находящихся в причинной связи с причиненным вредом, и соответственно круга лиц, виновных в указанных нарушениях.
Проблема причинной связи при преступной неосторожности является весьма слабо изученной, в результате чего возникает множество ошибочных суждений не только при практическом решении вопросов ответственности, но и при проведении теоретических исследований.
Характерным показателем недостаточной разработанности научных аспектов причинения общественно опасных последствий в результате преступной неосторожности является описание признаков, характеризующих неосторожное сопричинение. Большинству авторов импонирует указывать на взаимосвязанность и взаимообусловленность действий, причиняющих совместный преступный результат. При этом необходимость в законодательном закреплении неосторожного сопричинения объясняется тем, что это позволит вменять полностью состав совершенного преступления каждому лицу, виновному только в частичном причинении соответствующего последствия.
Архисложная сама по себе проблема причинной связи при неосторожности требует самостоятельного исследования. Однако с точки зрения установления уголовной ответственности уже сейчас можно поставить вопрос о правомерности предлагаемого подхода. Следует ли привлекать к ответственности за неосторожное причинение ущерба в особо крупном размере, если действиями каждого из нарушителей причинен ущерб в крупном размере и только при сложении двух ущербов совокупный ущерб достигает уголовно наказуемого? Достаточно ли для ответственности за единый результат установить взаимосвязь и взаимообусловленность действий двух лиц?
Следует серьезно задуматься над ответами на эти вопросы.
Мы испытываем сложности с установлением причинной связи, а уж трактовка взаимообусловленности и взаимосвязи может привести к тому, что в стране не останется места под строительство исправительных колоний с условиями поселения для лиц, осуждаемых к лишению свободы за преступления, совершенные по неосторожности.
В связи с изложенным полагаем, что не лишним будет упомянуть проведенное И.Д.Козочкиным исследование уголовной ответственности за совершение преступления в соучастии по уголовному законодательству США. Ограничимся цитированием выводов автора: «Из изложенного можно сделать несколько выводов. Во-первых, в американском уголовном праве произошел отказ от одного из основных требований общего права в области института соучастия — теперь соучастником преступления может быть признано лицо, которое оказывает помощь, содействие исполнителю не только намеренно, но и по неосторожности или даже по небрежности, что повлекло значительное расширение сферы применения уголовной репрессии. Во-вторых, в отношении форм виновности в американском уголовном праве царит хаос и неразбериха, что было показано на примере «осознанности». В-третьих, поскольку даже в современных, т.е. реформированных, уголовных кодексах не проведено различия между двумя указанными аспектами mens rea, то подчас трудно получить ответ на вопрос, является ли цель (намерение) необходимой формой виновности для ответственности соучастника за оказание помощи (содействия) поведению исполнителя либо совершению преступления или и в том, и в другом случаях» <2>.
<2> Козочкин, И.Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования / И.Д.Козочкин. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2007. — С. 225.
В этом же русле находится и вопрос об установлении уголовной ответственности лиц, которые не являлись непосредственными причинителями общественно опасных последствий, однако приняли деятельное участие в допущенном виновным лицом нарушении мер предосторожности. Подобное участие может выразиться в действиях, которые по своей функциональной нагрузке соответствуют таким видам соучастия в преступлении, как подстрекательство, организаторство и пособничество. Отличие участия в совершении неосторожного преступления от этих видов соучастия состоит в отсутствии присущей соучастию заведомо известной совместности участия в преступлении.
Не являясь соучастием в неосторожном преступлении, перечисленные действия создают определенные условия для совершения другим лицом нарушения правил безопасности. Субъект может сознательно содействовать нарушению мер предосторожности, но может оказывать и неосознаваемое содействие такому нарушению. Сознательное содействие может выразиться, например, в склонении к нарушению правил охраны труда, а неосознаваемое — в склонении к совершению действий при отсутствии знания о том, что эти действия нарушают режим безопасности. Различие между сознательным и неосознаваемым созданием условий для совершения неосторожного преступления другим лицом состоит только в степени общественной опасности, но оно не меняет существа таких действий как создающих условия для нарушения мер предосторожности.
Как создание условий для совершения преступления неосторожное поведение может рассматриваться и в тех случаях, когда нарушение субъектом установленных правил влечет их использование для совершения другим лицом умышленного преступления, и в тех случаях, когда на неосторожное поведение одного лица наслаивается неосторожное поведение другого лица.
Отсутствие в указанных действиях соучастия в преступлении не означает, что тем самым полностью доказывается отсутствие общественной опасности в таких действиях, как подстрекательство к нарушению мер предосторожности, организация нарушения мер предосторожности или пособничество нарушению этих мер, равно как и в таком действии, как объективное способствование неосторожными действиями совершению умышленного или неосторожного преступления.
Такое поведение, как создание определенных условий для совершения нарушения правил безопасности, обладает общественной опасностью, степень которой соотносима со степенью общественной опасности тех последствий, которые могли быть причинены или были реально причинены таким нарушением.
Однако вопрос о государственном реагировании на такое поведение должен решаться не посредством его подгонки под соучастие в преступлении, а посредством установления самостоятельной уголовной ответственности за наиболее опасные проявления соответствующих форм поведения. При наличии всех условий криминализации законодатель может ввести ответственность, например, за склонение к нарушению мер предосторожности, организацию нарушения или содействие ему, если в результате такого нарушения по неосторожности причинен вред той или иной степени тяжести. Тем самым будет установлена индивидуальная ответственность конкретного лица за способствование в той или иной форме совершению неосторожного преступления, но не за соучастие в совершении преступления лицом, нарушившим своим поведением меры безопасности.
При решении вопроса о криминализации способствования неосторожному преступлению необходимо учитывать степень общественной опасности соответствующего упречного поведения. Совершаемые по неосторожности преступления относятся к двум наименьшим категориям: к преступлениям, не представляющим большой общественной опасности, и к менее тяжким преступлениям. Эта категориальная оценка не зависит от степени опасности фактически причиненных последствий, даже если эти последствия сравнимы с бедствиями чернобыльской катастрофы. Минимальная наказуемость неосторожных преступлений указывает и на еще меньшую опасность поведения лиц, только причастных к таким преступлениям. В силу этого установление уголовной ответственности за любое содействие неосторожным преступлениям посредством введения института неосторожного соучастия видится совершенно избыточным.
Немаловажен и тот факт, что неосторожное поведение почти всегда влечет ответственность только при фактическом причинении и, как правило, тяжелых общественно опасных последствий. В модельном Уголовном кодексе содержится ст. 26, часть вторая которой гласит: «Лицо, совершившее деяние по неосторожности, подлежит уголовной ответственности только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса» <3>. Действующий Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия также предписывает: «Наказуемо только умышленное действие, если закон прямо не предусматривает наказание за неосторожное действие».
<3> Модельный Уголовный кодекс. Рекомендательный законодательный акт для Содружества Независимых Государств // Информационный бюллетень Международной ассамблеи государств — участников СНГ. — 1996. — N 10. — Приложение. — С. 95.
В первоначальной редакции Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации) также содержал это положение, однако, поскольку законодатель не особо обременен обеспечением системности построения закона, вместо приведения норм Особенной части УК Российской Федерации в соответствие с этим положением он просто аннулировал его. Белорусский же законодатель и вовсе от него отказался. В итоге равнонаказуемым оказалось и умышленное, и неосторожное преступление, коль скоро ответственность за них предусмотрена одной и той же нормой. Есть ли необходимость доказывать, что это существеннейшим образом нарушает принципы справедливости установления и дифференциации уголовной ответственности? Отмеченное нарушение является лакмусовой бумажкой жестокосердия закона. Как видим, одно дело провозглашать правильные принципы, другое — обеспечивать их реализацию в самом законе и в практике его применения.
Следует обратить особое внимание на то обстоятельство, что не только неосознаваемое содействие преступлению, умышленному или неосторожному, но и не всякое сознательное содействие нарушению мер предосторожности должно быть криминализовано.
В этом отношении целесообразно (т.к. все уже было) привести позицию С.В.Познышева, последовательно выступавшего против неоправданного расширения соучастия за счет отнесения к нему любых способствующих преступлению действий. И хотя указанный профессор признавал соучастие в неосторожном преступлении, он одновременно выступал за ограничение объема неосторожного соучастия: «Прежде всего надо указать, что по отношению к человеческим действиям предвидение имеет несколько иные и более тесные пределы, чем относительно явлений природы, а отсюда и объем неосторожного соучастия несколько уже того, что можно было бы с первого взгляда ожидать, применяя понятие неосторожности к случаям совместной деятельности нескольких лиц.
В самом деле, предвидеть, что другой человек будет вести себя известным необычным образом, я могу, или если я из его слов или поступков знаю о его намерении действовать так, или если об этом мне сообщили другие. Когда дело касается явлений природы, то, наблюдая одни явления, я могу быть уверен на основании законов природы в наступлении известных других явлений. Но при сложности, капризности, скрытности движений человеческой души предвидение человеческих действий, о будущем или настоящем наступлении которых у субъекта нет специальных удостоверений, представляется очень гадательным. Конечно, один человек может знать хорошо другого и удачно угадывать его образ действий в отдельных случаях, но, во-первых, суд никогда не в силах выяснить степень знания одним души другого, а во-вторых, и при знании другого очень часто приходится наблюдать совершенно неожиданные со стороны этого другого лица поступки. Во всяком случае, нельзя ставить человеку в вину непредвидение действий другого лица и наказывать за это как преступника. Для того, чтобы рассчитывать на известный образ действий субъекта — и действий необычных — в будущем, необходимо или заявление этого субъекта, что он совершит тогда-то и то-то, или заявление третьих лиц, что им известно подобное намерение субъекта. Заявление это может быть сделано словами или такими действиями, которые в данном случае равносильны словам и выражают намерение человека поступить известным образом, т.е. так называемыми конклюдентными действиями. Как соучастник может отвечать лишь тот, кто сознавал или при должной внимательности сознал бы, что его действие в совокупности с действиями других участников образует или причинит данное преступление. Совместная деятельность есть деятельность не только близкая по времени или совпадающая во времени с известною другою деятельностью, но и сознательно к этой последней присоединяемая, т.е. присоединяемая или со знанием, что известная чужая деятельность уже совершается или совершена, или же с расчетом на ее последующее присоединение. Только представляя свою деятельность как часть совокупной деятельности, субъект может предвидеть, что эта совокупность деятельностей составит или причинит преступление. Итак, для ответственности за соучастие необходимо, чтобы субъект сознавал, к какого рода чужим действиям он присоединяет свои, сознавал, что совершаемое им есть часть известного образа действий нескольких лиц» <4>.
<4> Познышев, С.В. Учебник уголовного права. Очерк основных начал общей и особенной части науки уголовного права. Общая часть / С.В.Познышев. — М.: Юрид. изд-во, 1923. — С. 148 — 149. Эти же положения автор отстаивал и в своих более ранних работах, см., например: Познышев, С.В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права / С.В.Познышев. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Издание А.А.Карцева, 1912. — С. 377.
Сходную (т.к. мы говорим о сходном) аргументацию находим у М.И.Ковалева: «Нельзя усмотреть соучастия и там, где подстрекатель и пособник не сознают, что они участвуют в преступлении. И в этом случае нет никаких оснований к тому, чтобы вменить в вину соучастникам все совершенное исполнителем. Соучастник может предвидеть, как поведет себя исполнитель, когда исполнитель скажет сам о своем намерении совершить преступление или когда соучастникам станет известно о намерении исполнителя из его действий или из других источников. Человек на основе своего опыта может предвидеть явления природы или общественной жизни, но он на какой-то реальной основе не может предвидеть, хотя бы в общих чертах, ту реакцию, которая возникает у исполнителя в ответ на его действия. Наблюдая определенные природные явления, мы можем с приблизительной достоверностью или даже с точностью сказать, что завтра, например, будет снег, или плохая погода, или, наоборот, хорошая погода. Но как бы ни наблюдали мы поведение определенного человека, как бы с ним ни были знакомы и ни изучали его, мы никогда с достоверностью не можем точно предугадать, как будет он реагировать на то или иное наше заявление, на то или иное воздействие на него посторонних обстоятельств. Невозможно с абсолютной достоверностью определить поступки человека, обладающего собственной волей и могущего взвешивать и оценивать свои действия по собственным убеждениям.
Иными словами говоря, если мы надеемся, что какие-то внешние силы не допустят наступления определенных нежелательных последствий наших действий, а эти последствия все же наступят, то нас можно при определенных условиях обвинить в том, что мы имеем возможность на основе познания объективной действительности убедиться, что этих сил недостаточно для предотвращения результата. Однако нельзя найти объективный критерий, который позволил бы безошибочно определить душевные качества, степень порядочности или испорченности человека, и на основе этого с не поддающейся сомнению достоверностью ожидать от него определенных поступков в виде реакции на наши действия. Такого критерия нельзя найти, даже прибегнув к помощи самой квалифицированной экспертизы. Конечно, люди обладают различной степенью внушаемости. Для одних легкое психическое воздействие может оказаться решающим в возбуждении намерения совершить тот или иной даже незаконный поступок. На других же людей, имеющих твердое мировоззрение, обладающих ярко развитым чувством долга, глубоко принципиальных, с натренированной волей, даже самое сильное психическое давление не может оказать никакого воздействия» <5>.
<5> Ковалев, М.И. Соучастие в преступлении: в 2 ч. Ч. 1: Понятие соучастия / М.И.Ковалев // Учен. тр. Свердл. юрид. ин-та. — Свердловск, 1960. — Т. 3. — С. 112 — 113.
Не меньший интерес представляют и размышления П.Ф.Тельнова: «Ограничение субъективной стороны соучастия умышленной виной имеет глубокое теоретическое обоснование и большой практический смысл. Лица, совместно действующие по умыслу, сознают, в каком направлении будут развиваться их взаимосвязанные деяния, понимают, какой вред обществу наносят их соединенные усилия, и сознательно идут на причинение этого вреда. Соучастник, отвечающий в пределах своего умысла, несет кару за такие вредоносные изменения в окружающей действительности, которые доступны его сознанию и подвластны его воле. Пределы ответственности за умышленное совместное деяние конкретны: они очерчены кругом осознанных соучастником общественно опасных действий, размерами желаемого или сознательно допускаемого вреда.
Иное положение складывается при попытке наметить границы ответственности совместно действующих лиц на базе неосторожной вины. В случае ответственности за неосторожное преступление человеку вменяются такие общественно опасные последствия его действий, наступления которых он не предвидел, хотя должен был и мог предвидеть, либо предвидел, но легкомысленно рассчитывал на их предотвращение (ст. 9 УК). Другими словами, ответственность наступает за недостаточную осмотрительность, за невыполнение требований, предъявляемых в определенных условиях к данному лицу с учетом его индивидуальных возможностей. Границы предвидения при неосторожности сужены. Посильно предвидеть общественно опасные последствия лишь собственной неосторожности. К чему могут привести внешне присоединяющиеся неосторожные деяния другого лица, человеку пока не дано постичь с достаточной для уголовного права определенностью при любом напряжении его сознания и воли. Поэтому устанавливать ответственность за последствия объективно примыкающего неосторожного поведения другого лица — значит допускать объективное вменение, карать человека за то, что он не в состоянии предвидеть и тем более предотвратить. Неосторожность не позволяет наметить определенные границы уголовной ответственности за объективно связанное поведение двух и более лиц и ввиду этого не используется советским уголовным законодательством при характеристике соучастия» <6>.
<6> Тельнов, П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении / П.Ф.Тельнов. — М.: Юрид. лит., 1974. — С. 54 — 55.
В действующем уголовном законодательстве наличествуют составы неосторожных преступлений, которые создают условия для совершения других умышленных или неосторожных преступлений. Примерами могут служить следующие нормы. Статья 298 «Ненадлежащее выполнение обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК Республики Беларусь): «Ненадлежащее выполнение обязанностей лицом, которому была поручена охрана огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, повлекшее их хищение либо наступление тяжких последствий». Статья 300 «Ненадлежащее хранение огнестрельного оружия» УК Республики Беларусь: «Ненадлежащее хранение огнестрельного оружия законным владельцем, создавшее условия для использования этого оружия другим лицом, повлекшее по неосторожности смерть человека либо причинение тяжкого телесного повреждения».
Нельзя не обратить внимание на вольность законодателя в обращении с причинно-следственными связями между ненадлежащим исполнением обязанностей по охране соответствующих предметов и последствиями. Термин «повлекший» в уголовном праве используется как синоним термина «причинивший», но плохая охрана имущества не может причинить хищение, хотя создает для этого условия, что и должно было быть отражено в соответствующих статьях. В статье 300 УК Республики Беларусь верно указано на создание условий «для использования этого оружия другим лицом», но возникает вопрос: почему это использование влечет только физический вред по неосторожности и означает ли это, что при использовании оружия, например, для убийства ответственность исключается?
Отмеченные недостатки в самом законе еще раз указывают на необходимость крайне взвешенного подхода к криминализации неосторожного способствования совершению преступлений.
Тем не менее именно такой дифференцированный подход к установлению уголовной ответственности за неосторожное создание условий для совершения преступлений иными лицами представляется более соответствующим принципам криминализации, чем введение ответственности посредством использования института неосторожного соучастия или соучастия в неосторожном преступлении за любое неосторожное способствование преступлениям.
Об этом же, по существу, говорит Г.Л.Кригер: «В настоящее время интерес к проблеме неосторожного соучастия во всех правовых системах не случаен. Он вызван значительным ростом неосторожной преступности, все более частыми катастрофами, авариями, крушениями, связанными с просчетами и ошибками лиц, управляющих техническими системами и не участвовавших непосредственно в причинении вреда. Действия таких лиц лежат за пределами так называемого неосторожного сопричинения, при котором отсутствует совместная воля действующих лиц, самостоятельно отвечающих за содеянное. Неосторожно действующее лицо по самой сути неосторожности не может нести ответственность за совместность его действий с другими. Это распространяется как на совместное допущение неосторожных действий, так и на умышленное участие в неосторожном действии другого, а равно на неосторожное участие в умышленном действии другого, поскольку связь между участниками во всех этих случаях имеет чисто объективный характер, а виновность каждого сохраняет свой индивидуальный характер. Суть проблемы состоит в том, что за совместно причиненный по неосторожности вред, как правило, привлекаются к ответственности непосредственные причинители вреда, а лица, ответственные за безопасность эксплуатации технических систем, источников повышенной опасности, остаются безнаказанными. Пути к устранению этого парадокса следует искать не в расширении понятия соучастия, а в совершенствовании норм Особенной части, направленных на охрану общественной безопасности в сфере взаимодействия человека с техническими системами и источниками повышенной опасности» <7>.
<7> Уголовное право России. Общая часть: учеб. / под ред. В.Н.Кудрявцева, В.В.Лунеева, А.В.Наумова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2006. — С. 254.
К изложенному следует добавить некоторые соображения по поводу криминализации неосторожного соучастия, возникающие в связи с анализом действительных или гипотетических примеров из практики.