Следует отметить, что вопросам правовой регламентации ответственности за невыполнение специальных требований отечественное законодательство уделило совершенно недостаточно внимания. Представляется, что в свете анализируемых проблем не лишним было бы воспроизведение в Уголовном кодексе Республики Беларусь (далее — УК Республики Беларусь) положения, аналогичного по содержанию положению, закрепленному в параграфе 13 Уголовного кодекса Федеративной Республики Германия: «Тот, кто не предпринимает действий, необходимых для предупреждения последствия, предусмотренного составом преступного деяния, нормированным уголовным законодательством, подлежит наказанию по положениям настоящего закона только в том случае, если существует его правовая обязанность не допустить наступления этого последствия и если бездействие соответствует исполнению состава преступного деяния путем действия» <1>.
<1> Уголовное уложение (Уголовный кодекс) Федеративной Республики Германия: науч.-практ. комментарий и пер. текста закона. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2014. — С. 40.
Именно в области распространения требования соблюдать меры предосторожности на всех лиц, в той или иной мере причастных к нарушению этих мер конкретным лицом, находится решение вопроса о допустимости или недопустимости соучастия в неосторожных преступлениях.
Особо важно подчеркнуть следующее. Подстрекательство к нарушению правил предосторожности, пособничество такому нарушению или организация совершения действий с нарушением таких правил являются частью объективной обстановки, в которой действует обязанное лицо. Это лицо должно действовать с соблюдением правил, в том числе и в такой неблагоприятной подстрекательской, организаторской или пособнической атмосфере, и это долженствование не может быть переложено ни на подстрекателя, ни на пособника, ни на организатора.
Аналогичным образом следует оценивать и совместное нарушение правил безопасности двумя субъектами, которые своими совокупными действиями причинили единый преступный результат, то есть выступили неосторожными сопричинителями.
Поведение одного неосторожного причинителя и поведение второго неосторожного сопричинителя не является совместным преступным поведением. Поведение второго неосторожного причинителя включается первым причинителем в число обстоятельств, которые учитываются им при избрании той или иной, но всегда собственной линии поведения. При легкомыслии первого причинителя поведение второго причинителя учитывается при избрании меры предосторожности, которая, по мнению первого причинителя, должна предотвратить наступление общественно опасных последствий. При преступной небрежности поведение второго причинителя включается в общий фон обстановки, в которой субъект не проявил должной внимательности или предусмотрительности, не обнаружил грозящую опасность и не предпринял необходимых мер по ее нейтрализации, хотя должен был и мог избежать причинения вреда. Аналогичным образом второй неосторожный причинитель учитывает поведение первого неосторожного причинителя при избрании своей собственной линии поведения.
Следовательно, неосторожное поведение другого лица является не совместно совершаемым по неосторожности преступлением, а составной частью объективной обстановки, в которой осуществляется такое неосторожное поведение. Осознание при легкомыслии или неосознание при небрежности включенности поведения другого лица в поведение неосторожно действующего субъекта оценивается с точки зрения субъективного вменения в той же мере, как и осознание или неосознание любых иных обстоятельств, влияющих на причинение преступного результата. Иными словами, как ранее указывали исследователи соучастия, при неосторожности поведение иных лиц, обусловливающих наступление преступного результата, оценивается в той же мере, как и действие сил природы.
В этом состоит суть обоснования индивидуальной ответственности действующего при неосторожном сопричинении субъекта.
Как уже отмечалось, в приводимых различными авторами определениях неосторожного сопричинения нет указания на заведомо известную совместность поведения двух субъектов по совершению преступления. По этой причине словосочетание «неосторожное сопричинение» не может быть признано адекватным термином для обозначения совместного преступного поведения, поскольку ничего, кроме объективного совпадения поведения, при неосторожности нет, а отсутствие совместности именно в преступном поведении исключает саму возможность субъективного вменения совместности. Это означает отсутствие вины в совместности преступных действий, отметим при этом, вины не только умышленной, но и неосторожной.
Совместность должна относиться не к характеристике поведения вообще, ибо в таком виде она безразлична для уголовного права, совместность должна относиться к характеристике совершения преступления.
Содержащаяся в слове «сопричинение» часть «со» есть не что иное, как сокращение слова «совместно», а причинение означает исполнение преступления. Сопричинение — это совместное причинение общественно опасных последствий или совместное исполнение преступления. В преступлении с материальным составом совместное причинение общественно опасных последствий представляет собой совместное исполнение преступления, или соисполнительство. Примером может служить статья 147 УК Республики Беларусь (статья 111 Уголовного кодекса Российской Федерации), в которой преступление определено не как деяние, повлекшее наступление вреда, а именно как причинение тяжкого телесного повреждения (тяжкого вреда здоровью). По этой причине нет никакой разницы между сопричинением и соисполнением преступления, что указывает на синонимичность слов «сопричинение» и «соисполнительство» с точки зрения участия в преступлении двух или более лиц.
Словосочетание «неосторожное сопричинение» являет собой завуалированное признание соучастия в неосторожном преступлении, причем признание только одного вида соучастия — соисполнительства. Но если сторонники использования данного термина желают признать соучастие в неосторожном преступлении, то следовало признавать и иные виды участия: подстрекательство, организаторство и пособничество, а также неосторожное участие в умышленном преступлении и т.д.
В неосторожном сопричинении совместность содержит только объективную характеристику, но полностью лишена субъективной характеристики. По этой причине нельзя сопричинение класть в основание уголовной ответственности, если только мы не желаем утвердить объективное вменение в качестве принципа уголовной ответственности наряду с принципом субъективного вменения.
Вопрос можно поставить в принципиальном плане: можно ли участвовать в чем-либо, не зная о том, в чем участвуешь? Применительно к причинению последствий может быть неосторожная вина, но применительно к совместному участию неосторожности быть не может, поскольку это уже не совместное участие, а объективное способствование.
Изложенное позволяет сделать общий вывод: для криминализации неосторожного соучастия нет субъективного основания — виновной совместной деятельности по совершению преступления.
Это положение в равной мере относится к оценке поведения всех видов неосторожных соучастников: подстрекателей к нарушению мер безопасности, организаторов такого нарушения и пособников нарушению этих мер, а также к соисполнителям нарушения, именуемым в настоящее время неосторожными сопричинителями.
Как это ни парадоксально может выглядеть, но подобный же вывод мы находим у последовательного сторонника неосторожного соучастия А.П.Козлова. Рассуждая о двухуровневой структуре виновности в соучастии, в своей монографии указанный автор написал буквально следующее: «При анализе второго уровня мы выходим на важнейшее свойство вины в соучастии — отражать не только психическое отношение к результату собственного поведения, но и отношение к совместности поведения; то, что все участники действуют совместно, в направлении единого результата, должно находить отражение в сознании каждого участника. Без такового не может быть соучастия, даже неосторожного» <2>. Данное положение исключает неосторожное соучастие, если только не забывать, что участники должны действовать не просто совместно и в направлении не просто результата, а совместно в направлении преступного результата и в сознании каждого соучастника должна отражаться именно общественная опасность совместной деятельности, обусловленная преступностью причиняемого совместными усилиями результата.
<2> Козлов, А.П. Соучастие: традиции и реальность / А.П.Козлов. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. — С. 24 — 25.
Отсутствие заведомо известной опасности совершаемого деяния при неосторожности указывает на отсутствие совместности совершения именно того деяния, которое непосредственно выступает как причина наступления общественно опасных последствий. Для действующих субъектов такие последствия всегда выступают в качестве побочного результата их действий независимо от вида неосторожности — то ли легкомыслия, то ли небрежности. Совместность поведения субъектов распространяется только на то действие, которое они замыслили для достижения своей цели. Эта цель никак не может совпадать с общественно опасными последствиями, причиняемыми вследствие неосторожности. Одновременно при достижении этой цели избранным способом действия субъекты не допускают возможности наступления общественно опасных последствий. Следовательно, они и не могут объединить усилия для движения прямо или косвенно в направлении причинения вреда, то есть выступать соучастниками причинения общественно опасных последствий.
Так, если двое лиц согласованно стреляют в человека для причинения ему смерти, то они соучаствуют в убийстве и объединяют свои усилия для совершения умышленного преступления. Однако если двое охотников одновременно производят выстрел по невидимой цели, ошибочно полагая, что стреляют в зверя, и причиняют по неосторожности смерть человеку, то они объединяют свои усилия только для совместной охоты или действуют совместно в направлении добычи животного. Однако они не объединяют свои усилия и не направляют свои действия на причинение смерти человеку. Иными словами, виновные охотники-нарушители совместно охотятся, но не совместно убивают человека.
При умысле общественно опасные последствия всегда находятся в поле зрения действующих субъектов, чем и объясняется возможность объединения их усилий в направлении причинения вреда, пусть даже и не непосредственно (при прямом умысле), а по пути к иной цели (при косвенном умысле). При неосторожности преступный результат находится вне поля зрения субъектов в процессе осуществления ими тех действий, для которых они, собственно, и объединили усилия. В этом и состоит коренное отличие причинения вреда совместными действиями при умысле и при неосторожности. Именно этим и объясняется возможность соучастия в преступлении, совершаемом с косвенным умыслом, и невозможность неосторожного соучастия в любом его варианте.
Отсутствие объединения усилий в направлении общественно опасного результата не позволяет использовать для характеристики ролей каждого из причастных к нарушению мер предосторожности лиц термины из арсенала соучастия, поскольку в этом случае нет соответствия ни психологии, ни субъективному вменению, ни здравому смыслу. Действительно, подстрекатель к стрельбе по мишеням пусть и в условиях, нарушающих меры безопасности, подстрекает к стрельбе по мишеням, но не к стрельбе по людям. Предоставивший пистолет для стрельбы по мишеням при тех же обстоятельствах выступает пособником стрельбы по мишеням, но не пособником стрельбы в людей. То же относится и к организатору, и к нескольким стрелкам.
При решении вопроса о формулировании нормы, закрепляющей индивидуальную ответственность нескольких лиц за совершение неосторожного преступления, необходимо учитывать принятые правила квалификации преступлений.
В частности, применительно к соучастию в преступлении действует следующее положение: если прямо не предусмотрено иное, деяния соисполнителей квалифицируются так же, как если преступление совершено одним лицом, то есть по статье Особенной части УК Республики Беларусь без ссылки на специальные статьи о соучастии. Иными словами, специальные правила квалификации соучастия в преступлении нужны только для правовой оценки действий несоисполнителей. Исключение составляют положения о совершении преступления группой лиц и в составе организованных формирований. Однако эти нормы нужны только для дифференциации ответственности посредством введения квалифицирующих обстоятельств, например такого, как совершение преступления группой лиц, или самостоятельных видов преступлений, например создания преступной организации либо участия в ней.
Институт соучастия введен только по той причине, что было необходимо закрепить ответственность тех лиц, которые не совершали действий в соответствии с их описанием в статьях Особенной части УК Республики Беларусь, а выступили в роли подстрекателей, организаторов и пособников, особенности действий которых и пришлось описывать в нормах Общей части УК Республики Беларусь. Что же касается ответственности исполнителей и соисполнителей, то они отвечают за те действия, которые прямо в статье описаны как преступление, и никаких дополнительных проблем с привлечением их к ответственности не возникает в принципе; единственное, на что это влияет, так это мера ответственности.
Но при совершении преступления по неосторожности несколькими лицами нет не только иных соучастников, но нет даже соисполнителей, а есть индивидуально действующие нарушители, каждый из которых не исполняет свою персональную обязанность предпринять меры по недопущению общественно опасных последствий. Поэтому специальные правила о квалификации деяний «неосторожных сопричинителей» не нужны.
Констатацией факта о наказуемости соответствующих деяний следует ограничить норму, восполняющую пробел в основаниях уголовной ответственности. Никаких дополнительных оснований, подобных подстрекательству, организации и пособничеству, вводить не следует. Единственное, что может быть добавлено к данному институту, это указание на учет степени вины персонально каждого лица в причинении совместного результата.
Таким образом, назначение нормы о «неосторожном сопричинении» — констатировать факт персональной ответственности каждого из совместных причинителей вреда в соответствии со степенью их вины в причинении общественно опасных последствий.
В этом смысле показательным примером может служить статья 25 Уголовного кодекса Китайской Народной Республики: «Соучастием в преступлении признается совместное умышленное участие двух и более лиц в совершении преступления.
Двое и более лиц, совместно совершивших преступление по неосторожности, не рассматриваются как соучастники преступления. Они должны нести уголовную ответственность, подвергнуться различным наказаниям в соответствии с совершенными ими преступлениями» <3>.
<3> Уголовный кодекс Китайской Народной Республики / под ред. А.И.Коробеева; пер. с кит. Д.В.Вичикова. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. — С. 25.
Как видим, китайский законодатель констатирует следующее: 1) совместное совершение преступлений по неосторожности наказуемо; 2) виновные подлежат различным наказаниям в соответствии с совершенными ими преступлениями; 3) положения института соучастия к неосторожным преступлениям, совершенным несколькими лицами, не применяются.
С учетом изложенного полагаем возможным предложить следующую норму: «Лица, причинившие общественно опасные последствия, предусмотренные настоящим Кодексом, в результате совместного нарушения мер предосторожности, подлежат индивидуальной уголовной ответственности по соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса».
Данная норма должна находиться не в главе или статье о соучастии, а в главе или статье об основании уголовной ответственности, где также должно быть указание на наказуемость совершения преступления одним лицом, либо совершения преступления в соучастии, либо совершения неосторожного преступления несколькими лицами.
Дополнение нормы о неосторожном сопричинении специальными оговорками о неприменимости к нему положений о соучастии в преступлении видится излишним. Законодатель уже дважды подчеркнул, что соучастие — это только умышленное участие в умышленном же преступлении, и этого более чем достаточно, чтобы не применять категории умысла к неосторожности. Отметим, что речь идет о строгом толковании уголовного закона, которое в изложенном варианте не допускает двусмысленности. Что же касается стремления избежать научных споров, стремления приобрести в пользу своей позиции весомый аргумент в виде законоположения, то, во-первых, для науки положения закона не аргумент, а констатация факта, во-вторых, законодательство не является местом для научных споров, да и нельзя законодательно запретить спорить даже о совершенно «очевидных» вещах.
По поводу предложений о необходимости отдельной регламентации неосторожного сопричинения в преступлениях с двумя формами вины отметим, что они с учетом особенностей современного подхода к конструированию норм уголовного закона заслуживают внимания.
Независимо от того, будут ли сохранены в уголовном законодательстве составные составы преступлений, составы с двумя формами вины, возможно, останутся, поскольку возможно вменение в умышленном преступлении отягчающих последствий, причинение которых по неосторожности не криминализовано в отдельной норме. В силу того что сам законодатель называет такие преступления умышленными, неизбежны споры о допустимости соучастия в преступлении с двумя формами вины. И все же, как нам представляется, отрицание соучастия в преступлениях с неосторожной формой вины должно однозначно трактоваться как исключение вменения в совершении преступления в соучастии любых юридически значимых обстоятельств, психическое отношение к которым выражается неосторожностью. Составная ли, двойная ли, сложная ли, смешанная или иначе названная вина не имеет в своем содержании ничего такого, чего нет в определении входящих в нее единичных форм вины — умысла и неосторожности. Поэтому все положения о неосторожности должны действовать и применяться без изъятий к иным институтам (соучастие, стадии), в том числе и в преступлениях с двумя формами вины.