В силу части первой статьи 100 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 N 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее — Закон о хозяйственных обществах) общество с ограниченной ответственностью (ООО) (общество с дополнительной ответственностью (ОДО)) обязано в течение одного года со дня приобретения им доли (части доли) участника в своем уставном фонде распределить эту долю (часть доли) между всеми его участниками пропорционально размерам их долей в уставном фонде либо продать эту долю (часть доли) с соблюдением порядка осуществления преимущественного права приобретения доли в уставном фонде ООО (ОДО).
Несмотря на то что в части первой статьи 100 Закона о хозяйственных обществах идет речь о судьбе приобретенной обществом доли, имеются в виду, прежде всего, основания приобретения обществом доли в своем уставном фонде, описанные в статье 99 Закона о хозяйственных обществах, а в части четвертой статьи 103 Закона о хозяйственных обществах законодатель говорит не о приобретении ООО (ОДО) доли вышедшего (исключенного) участника, а о переходе к обществу указанной доли, мы все-таки считаем, что нет никаких оснований не приравнивать в данном случае переход к ООО (ОДО) доли выбывшего участника к приобретению обществом соответствующей доли.
А раз так, то мы видим судьбу перешедшей к ООО (ОДО) доли в уставном фонде вышедшего участника в полном соответствии с требованиями части первой статьи 100 Закона о хозяйственных обществах.
Таким образом, белорусский законодатель требует от ООО (ОДО), к которому перешла доля вышедшего участника, в обязательном порядке в течение года с момента такого перехода «избавиться» от указанной доли. При этом законодатель предоставляет ООО (ОДО) альтернативу, а именно:
- либо распределить полученную им долю в уставном фонде между его участниками;
- либо продать полученную им долю.
В связи с указанным интерес представляет вопрос о том, какой из органов общества принимает решение о применении одного из приведенных выше вариантов.
Поставленный вопрос возник неслучайно, так как статья 107 Закона о хозяйственных обществах предусматривает отнесение к исключительной компетенции общего собрания участников общества лишь вопрос о приобретении обществом доли (части доли) участника в уставном фонде.
Что же касается вопроса о продаже приобретенной доли или ее распределении, то Закон о хозяйственных обществах не содержит ответа на данный вопрос.
В связи с этим, если устав конкретного общества с ограниченной ответственностью (общества с дополнительной ответственностью) будет содержать ответ на данный вопрос (например, путем наделения общего собрания участников правом определения судьбы перешедшей к ООО (ОДО) доли в своем уставном фонде), то, на наш взгляд, такой подход будет и законным, и целесообразным.
Сложнее будет в той ситуации, когда устав не наделит какой-либо из органов общества конкретной компетенцией по рассматриваемому вопросу. В этом случае, скорее всего, такое право сможет возникнуть у исполнительного органа общества, что, по нашему мнению, безусловно, является нежелательным.
Однако такой вариант не исключается в силу того, что Закон о хозяйственных обществах стоит на позиции «закрытой компетенции» каждого из органов управления общества (т.е. каждый из указанных органов вправе осуществлять лишь те действия, которые предусмотрены для данных органов), за исключением исполнительного органа (в соответствии с частью первой статьи 53 Закона о хозяйственных обществах к компетенции исполнительного органа общества относится решение всех вопросов, не составляющих исключительную компетенцию других органов управления общества).
Возвращаясь к сути того, что должно сделать ООО (ОДО) с перешедшей к нему долей вышедшего участника, необходимо отметить, что если речь идет о распределении приобретенной обществом доли (части доли) в уставном фонде, то такое распределение должно быть осуществлено исключительно между всеми оставшимися участниками общества с ограниченной ответственностью (общества с дополнительной ответственностью) пропорционально размерам долей данных участников в уставном фонде. При этом доли указанных участников принимаются за 100% и распределение доли (части доли), принадлежащей непосредственно самому обществу, базируется уже на указанном выше соотношении долей. Например, если к ООО (ОДО) перешла доля вышедшего участника в размере 30%, а у каждого из оставшихся участников общества доля равна 35%, то каждый из них вправе претендовать на 50% той доли, которая перешла обществу, т.е. каждый из них дополнительно получит долю в размере 15%.
При этом хотелось бы отметить, что указанный выше принцип применительно к распределению доли вышедшего участника как процентного выражения уставного фонда соответствующего общества будет действовать вне зависимости о того, будет стоимость чистых активов общества после выплаты действительной стоимости доли вышедшему участнику больше размера уставного фонда общества или меньше этого размера.
Нельзя также не отметить то обстоятельство, что если речь идет о распределении перешедшей к ООО (ОДО) доли (части доли) в своем уставном фонде, то такое распределение между участниками общества осуществляется безвозмездно, т.е. общество не получает от своих участников никакого встречного удовлетворения (предоставления) за ту долю (имеется в виду часть доли) в уставном фонде, которую оно передает своим участникам. Еще раз обращаем внимание на тот факт, что в случае если происходит распределение между участниками приобретенной обществом доли, то общество не вправе проигнорировать никого из участников общества, как и не вправе диспропорционально распределить принадлежащую ему долю между участниками.
Исходя из указанного распределение обществом приобретенной им доли между участниками означает безвозмездную передачу обществом части доли, принадлежащей ему, своим участникам.
Причем безвозмездная передача в данном случае с точки зрения правовой природы представляет собой дар общества своим участникам.
И действительно, как иначе можно назвать процесс, когда общество фактически выкупает у своего участника его долю в уставном фонде, рассчитываясь за это имуществом общества, а затем (хотя хронологически общество вначале получает право на долю и лишь затем рассчитывается за это право, но это не меняет сути рассматриваемых отношений, так как для того, чтобы определенное имущественное право перешло от одного лица к другому лишь после расчета за это право, необходимо особое указание в договоре или законодательстве, а оно как раз в рассматриваемом случае отсутствует) передает приобретенную долю своим участникам без получения от них какого-либо встречного удовлетворения (предоставления)?
В связи с этим возникает проблема, основанная на том, что белорусский законодатель, характеризуя договор дарения, особо указывает в подпункте 4 части первой статьи 546 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) на то, что не допускается договор дарения во взаимоотношениях между коммерческими организациями. Под указанными организациями в белорусской правовой системе понимаются полное товарищество; коммандитное товарищество; общество с ограниченной ответственностью; общество с дополнительной ответственностью; акционерное общество; унитарное предприятие (как государственное, так и частное); производственный кооператив (артель), в том числе колхоз; крестьянское (фермерское) хозяйство; государственное объединение (в случае если на это прямо указано в его уставе). (За рамками указанных девяти видов (организационно-правовых форм) коммерческих организаций иных видов таких организаций в правовой системе Республики Беларусь не существует.)
Таким образом, еще раз необходимо подчеркнуть, что между указанными девятью организационно-правовыми формами юридических лиц договоры дарения запрещены.
Однако законодатель не распространил ограничение по применению договора дарения во взаимоотношениях между коммерческими организациями и некоммерческими организациями; исключительно некоммерческими организациями; коммерческими организациями и индивидуальными предпринимателями; коммерческими организациями и иными по сравнению с индивидуальными предпринимателями физическими лицами; некоммерческими организациями и индивидуальными предпринимателями; некоммерческими организациями и иными по сравнению с индивидуальными предпринимателями физическими лицами; исключительно между индивидуальными предпринимателями; между индивидуальными предпринимателями и иными физическими лицами; между физическими лицами (иными по сравнению с индивидуальными предпринимателями).
Исходя из изложенного возможно совершение договора дарения между обществом с ограниченной ответственностью (обществом с дополнительной ответственностью) и профессиональным союзом, между обществом с ограниченной ответственностью (обществом с дополнительной ответственностью) и индивидуальным предпринимателем, между обществом и потребительским кооперативом, физическим лицом, общественным объединением; причем указанные лица могут выступать и в качестве дарителей, и в качестве одаряемых.
Таким образом, если участниками ООО (ОДО) являются коммерческие организации (либо хотя бы один из участников общества обладает таким статусом), то с точки зрения ГК распределить среди таких участников долю (точнее, часть доли) в уставном фонде невозможно.
Однако Закон о хозяйственных обществах в анализируемой части первой статьи 100 напрямую указывает на возможность распределения приобретенной обществом доли (части доли) между всеми участниками общества без учета статуса таких участников, т.е. исходя из положений Закона о хозяйственных обществах участники общества с ограниченной ответственностью (общества с дополнительной ответственностью) — коммерческой организации имеют право на получение соответствующей части доли.
Таким образом, наблюдается конфликт между общими положениями ГК и специальными положениями Закона о хозяйственных обществах.
Указанный конфликт, если исходить из буквального толкования ГК (часть третья пункта 2 статьи 3) и Закона Республики Беларусь от 10.01.2000 N 361-З «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» (часть седьмая статьи 10), должен решаться исключительно в пользу ГК.
Распределение перешедшей к ООО (ОДО) доли вышедшего участника между его участниками в случае, если хотя бы один из участников общества является коммерческой организацией, становится невозможным, так как законодатель однозначно требует, чтобы общество, которое воспользовалось процедурой распределения, произвело его пропорционально долям участников в уставном фонде, что будет невозможно, если проигнорировать интересы участника — коммерческой организации. При таком подходе общество в случае приобретения доли может распорядиться ей лишь одним образом — продать приобретенную им долю в собственном уставном фонде.
Правда, в рассматриваемой ситуации, скорее всего, необходимо занять противоположную позицию, в силу которой конфликта между ГК и Законом о хозяйственных обществах нет, так как процесс распределения доли (части доли) между участниками общества не является напрямую дарением в силу того, что описывается законодательством именно как распределение, а не дар доли, а раз так, то на данный процесс не распространяются ограничения, предусмотренные подпунктом 4 части первой статьи 546 ГК.
(В связи с указанным нельзя не отметить, что последняя позиция имеет право на жизнь лишь в том случае, если проигнорировать правовую природу процесса распределения; но, скорее всего, в данном случае это придется делать.)
Рассматривая возможность распределения между оставшимися участниками ООО (ОДО) доли вышедшего участника, которая перешла к обществу, необходимо обратить внимание и на то обстоятельство, что эта доля имеет определенное стоимостное выражение, представленное, прежде всего, внешне номинальной стоимостью, т.е. стоимостью (размером) вкладов в уставной фонд, приходящихся на данную долю, а в силу этого стоимость долей в уставном фонде, принадлежащих оставшимся участникам, безусловно, после интересующего нас распределения по номиналу увеличится.
Но при этом стоимость чистых активов общества, приходящихся на доли оставшихся в обществе участников, остается неизменной.
То есть, действительно, в рассмотренном нами выше примере доля каждого из двух оставшихся участников в уставном фонде увеличивается с 35% до 50%. Таким образом, если размер уставного фонда общества составляет 10 млн.бел.руб., то номинал долей каждого из двух участников также увеличивается с 3 до 5 млн.бел.руб.
Однако стоимость чистых активов общества, которые и отражают, по мнению законодателя, действительную стоимость общества (хотя мы и не солидаризируемся с данным взглядом, так как законодатель через стоимость чистых активов ООО (ОДО), приходящихся на соответствующую долю, как мы отметили выше, определяет действительную стоимость доли каждого из участников), приходящихся на 50% доли в уставном фонде, в рамках новой имущественной конфигурации в обществе будет равна стоимости чистых активов, которые приходились раньше на долю в 30% уставного фонда общества, а следовательно, с указанных позиций никакого изменения не произошло.
Однако последняя позиция может быть не поддержана в силу того, что стоимость чистых активов, приходящихся на долю, еще не отражает само существо имущественного права, которое и составляет определенную долю в уставном фонде ООО (ОДО).
Указанное имущественное право, прежде всего, характеризует право участника на часть дивиденда, право на часть имущества общества, оставшегося после расчета с кредиторами при ликвидации общества, и право на получение части имущества общества при выходе (исключении) из состава участников ООО (ОДО). При этом как минимум первое право в рассматриваемой нами ситуации, безусловно, возрастает в объеме, хотя может и не быть реализовано через абсолютную цифру.
Кроме того, возрастает, как мы отметили, и номинальное выражение доли.
При этом еще раз подчеркнем то обстоятельство, что стоимость чистых активов общества может не отражать реальной стоимости общества.
И, наконец, в рассмотренном нами примере доля в 50% уставного фонда, безусловно, дает большие возможности, связанные с контролем участником над обществом, а в силу этого и с распределением доходов от деятельности общества. Следовательно, она с любых позиций более привлекательна, чем доля в 35%, которая при указанном выше раскладе в обществе «если не блокироваться с иным участником» практически ничего не давала ее обладателю применительно к определению судьбы общества.
Что же касается второго пути, по которому может пойти общество с ограниченной ответственностью (общество с дополнительной ответственностью) в отношении перешедшей к нему доли вышедшего участника, а именно продажи доли, то законодательство указывает, что в этом случае общество должно соблюсти право преимущественной покупки отчуждаемой доли (части доли) участника в уставном фонде общества, т.е. в этом случае общество все равно будет обязано предложить продаваемую долю по цене продажи оставшимся участникам общества в соответствии с порядком, принятым в обществе, например пропорционально размерам их долей в уставном фонде общества.
При этом нельзя не отметить, что при продаже доли общество в лице соответствующего органа (каковым может оказаться и исполнительный орган общества, но, скорее всего, это не будет наблюдаться) вправе определить цену продажи по собственному усмотрению. А раз так, то вполне возможна ситуация, когда исполнительный орган общества сознательно завысит цену продажи доли таким образом, чтобы участники общества не смогли реализовать свое право преимущественной покупки доли.
В этом случае общество продаст долю третьему лицу, так как если участники общества не воспользуются своим правом преимущественной покупки доли, то никаких иных преимущественных прав при покупке доли уже не будет в силу того, что само общество при продаже принадлежащей ему доли не может рассматриваться в качестве преимущественного покупателя.
В связи с этим, по нашему мнению, для того, чтобы предотвратить возможное злоупотребление со стороны исполнительного органа общества, необходимо указать в уставе общества, что правом продажи принадлежащей обществу доли (части доли) в собственном уставном фонде обладает исключительно общее собрание участников.
При этом белорусский законодатель поддерживает вышеуказанную позицию, отмечая в части третьей статьи 100 Закона о хозяйственных обществах, что продажа приобретенной обществом с ограниченной ответственностью (обществом с дополнительной ответственностью) доли в уставном фонде участникам этого общества, в результате которого изменяются размеры долей в уставном фонде общества остальных его участников, продажа этой доли третьим лицам, а также внесение связанных с продажей доли изменений в устав общества осуществляются по решению общего собрания его участников, принятому единогласно.
Исходя из указанного, белорусский законодатель точно определяет тот орган, который принимает решение о продаже приобретенной обществом доли, указывая на то, что таковым является исключительно общее собрание участников.
Однако законодатель не предусматривает изложенный подход в качестве всеобщего правила, а исходит из его применения лишь в случаях, когда при продаже изменяется соотношение долей участников или доля приобретается третьим лицом.
В случае если при продаже соотношение долей участников в уставном фонде остается неизменным, законодатель не определяет тот орган, который должен принимать решение о продаже доли.
Но, по нашему мнению, и в данном случае это должно сделать общее собрание участников, так как в момент принятия решения о продаже нельзя заранее предвидеть, каким образом будут проданы доли.
Однако и изложенный подход может быть скорректирован следующим образом. Например, вначале исполнительный орган может попробовать предложить приобрести части доли в уставном фонде, принадлежащей обществу, по соответствующей цене всем участникам пропорционально их долям в уставном фонде, принятом за 100%. Лишь в случае если участники откажутся от такого приобретения частей доли, принадлежащей обществу, то вопрос будет передан в компетенцию общего собрания участников (причем для перехода вопроса в компетенцию общего собрания участников будет достаточно отказа и одного участника от приобретения приходящейся на него доли). При этом исполнительный орган в рассматриваемом случае не ограничен в самостоятельном определении цены продажи, в силу чего он может снижать указанную цену (желательно не ниже балансовой стоимости доли для общества) до тех пор, пока все участники не согласятся пропорционально своим долям приобрести продаваемые части доли.
Если же все-таки усилия исполнительного органа не приведут к желаемому результату, т.е. к покупке всеми участниками доли, принадлежащей обществу пропорционально своим долям в уставном фонде, то, как отмечено выше, вопрос в любом случае должен быть передан на разрешение общего собрания участников.
В связи с этим нами и предлагалось изначально в уставе определить, что рассматриваемый вопрос в целом находится в компетенции общего собрания участников, чтобы указанный орган определил единый подход к продаваемой доле.
При этом нельзя не обратить внимание на тот факт, что законодатель предусматривает необходимость принятия общим собранием участников единогласного решения, но опять же в случае, когда при продаже доли будет изменено соотношение долей между участниками, либо доля будет продана третьему лицу. Если же продажа доли не приведет к изменению соотношения долей между участниками, т.е. каждый из участников приобретет часть продаваемой доли, которая пропорциональна его доле в уставном фонде, то законодатель не предусматривает особенностей в принятии решения по данному вопросу, а раз так, то оно может быть принято по общему правилу, т.е. простым большинством от числа лиц, присутствующих на общем собрании.
Подобный подход законодателя объясняется тем, что если все участники приобретут часть продаваемой доли и при этом не изменится соотношение долей между участниками, то тем самым не будут нарушены интересы никого из участников; в случае же если кто-либо из участников (или несколько участников) приобретет продаваемую долю (ее части), то это, безусловно, может нарушить интересы соответствующего участника или участников, а раз так, то они должны проголосовать за это, в силу чего законодатель и требует единогласия.
Таким образом, законодатель пытается избежать определенных злоупотреблений, так как лицо (лица), контролирующее общее собрание участников, могло бы иначе организовать продажу доли (части доли) в своих интересах, так как именно оно бы определяло цену продажи или условия передачи, а следовательно, смогло бы «сформировать продажу под себя» (при этом, по нашему мнению, подобное возможное злоупотребление являлось бы меньшим злом по сравнению со злоупотреблением исполнительного органа общества, так как общество создано не для его исполнительного органа, а для участников общества, следовательно, участники, контролирующие общество, все-таки имеют определенную возможность влиять на деятельность общества в своих интересах, но законодатель решил предотвратить и подобное возможное злоупотребление).
Однако указанный подход законодателя, т.е. вышеизложенное требование о единогласии при принятии рассматриваемых решений общим собранием участников, может привести к нарушению со стороны общества законодательства Республики Беларусь, так как при определенных условиях участники могут не договориться о продаже доли одному или нескольким из них или третьему лицу в течение года, который законодатель определил для продажи обществом перешедшей к нему доли. В этом случае, на наш взгляд, у участников есть два варианта решения проблемы, а именно:
— либо они все-таки договариваются о той цене, по которой они пропорционально своим долям в уставном фонде приобретают части продаваемой доли;
— либо они договариваются о распределении доли между всеми участниками пропорционально размерам их долей в уставном фонде.
При этом гипотетически возможен и третий вариант, когда все-таки одним участникам удается уговорить других на продажу доли по соответствующей цене одному или нескольким участникам или третьим лицам (хотя если это не удалось ранее, то никто не гарантирует, что это удастся впоследствии, однако мы исходим из того, что участники все-таки должны достичь консенсуса в рамках одного из трех рассмотренных вариантов, так как иначе возможна угроза ликвидации общества, что, безусловно, затронет интересы уже абсолютно всех участников).
При этом, однако, законодатель предлагает и четвертый вариант решения рассматриваемой проблемы, а именно уменьшение уставного фонда на соответствующую долю.
Итак, при продаже доли общество вначале должно предложить указанную долю всем участникам общества по сформированной обществом цене и на прочих условиях продажи, определенных обществом, и лишь в случае, если участники общества откажутся от своего преимущественного права, оно сможет продать соответствующую долю третьим лицам (при этом никаких ограничений в отношении действий общества как продавца законодательством не установлено, а раз так, то оно должно действовать как добросовестный продавец и преследовать исключительно собственную выгоду, т.е. продажа по более высокой цене доли, принадлежащей обществу, будет предпочтительней продажи по более низкой цене).
Указанное выше подтверждается частью второй статьи 100 Закона о хозяйственных обществах, в соответствии с которой при отказе участника от покупки приобретенной обществом с ограниченной ответственностью (обществом с дополнительной ответственностью) доли в уставном фонде общества эта доля может быть отчуждена третьим лицам.
Однако если в соответствующем обществе с ограниченной ответственностью (обществе с дополнительной ответственностью) уставом общества отчуждение участником доли либо ее части третьим лицам запрещено, то в рассматриваемом случае доля остается у общества, так как применить общую норму пункта 3 статьи 92 ГК в такой ситуации невозможно, т.е. нельзя выплатить участнику действительную стоимость доли в уставном фонде либо выдать ему в натуре имущество, соответствующее такой доле, так как обладателем доли является само общество с ограниченной ответственностью (общество с дополнительной ответственностью).
Но в этом случае возникает проблема, связанная с тем, что в силу части первой статьи 100 Закона о хозяйственных обществах общество должно реализовать приобретенную им долю в течение года со дня ее приобретения.
При анализе описанной последней ситуации для того, чтобы не нарушать требования белорусского законодательства, общество также имеет несколько вариантов дальнейших действий, а именно:
- либо общество продолжает предлагать соответствующую долю в уставном фонде своим участникам, снижая цену на указанную долю до той цены, по которой участники согласятся ее приобрести;
- либо общество в лице общего собрания участников должно будет внести изменения в устав, в рамках которого будет предоставлена возможность отчуждения доли в уставном фонде третьим лицам;
- либо общество просто распределит соответствующую долю между своими участниками в соответствии с вышеизложенным принципом.
При этом применительно к первому варианту может возникнуть проблема, связанная с тем, что, несмотря на то что законодательство Республики Беларусь не регламентирует цену продажи доли в уставном фонде, юридическое лицо, которым является общество с ограниченной ответственностью (общество с дополнительной ответственностью), может быть ограничено в праве продажи принадлежащего ему имущества ниже балансовой стоимости, а участники могут не соглашаться на покупку доли по такой цене.
Однако подчеркнем, что никто не мешает обществу вместо первого варианта избрать второй или третий и тем самым решить рассматриваемую проблему.
Правда, законодатель предоставляет и еще один выход из рассматриваемой ситуации, в рамках которого возможно решение изложенного выше вопроса. А именно, часть четвертая статьи 100 Закона о хозяйственных обществах указывает на то, что если по истечении годичного срока с момента приобретения обществом доли (части доли) данная доля осталась нераспределенной или непроданной, то общество с ограниченной ответственностью (общество с дополнительной ответственностью) должно уменьшить размер своего уставного фонда на величину стоимости доли.
При этом нельзя не отметить, что законодатель точно не определяет тот период времени, в течение которого должно произойти уменьшение уставного фонда общества, то есть он не указывает, в какой срок общество должно принять решение об уменьшении своего уставного фонда.
С одной стороны, такой подход законодателя вроде бы облегчает положение общества, так как, например, просрочка на один день после истечения годичного срока уже не будет рассматриваться в качестве нарушения законодательства; с другой же стороны, неясно, может ли описываемая ситуация, т.е. владение обществом своей собственной долей в уставном фонде, продолжаться годами, или это уже будет рассматриваться в качестве нарушения законодательства.
По нашему мнению, во избежание проблем общество с ограниченной ответственностью (общество с дополнительной ответственностью) должно принять решение об уменьшении размера своего уставного фонда в наиболее короткий срок с момента истечения годичного срока обладания долей.