1 (3). Правовое регулирование действий со специальными техническими средствами, предназначенными для негласного получения (фиксации) информации, в сфере таможенного регулирования.
Статья 7 Закона Республики Беларусь от 06.01.1998 N 130-З «Об экспортном контроле» (далее — Закон N 130-З) относит специальные технические изделия, предназначенные для негласного получения информации, к числу объектов экспортного контроля, т.е. к изделиям, в отношении которых в соответствии с Законом N 130-З устанавливается и осуществляется разрешительный порядок ввоза на таможенную территорию Республики Беларусь, их использования, транзита и вывоза за ее пределы. Тем самым предусматривается введение ограничений на их использование на территории Республики Беларусь и транзит по территории Республики Беларусь, а также их ввоз на таможенную территорию белорусского государства и вывоз за его пределы (в сфере таможенного регулирования).
В перечень нормативных правовых актов, ограничивающих перемещение специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (далее — СТС), через таможенную границу Евразийского экономического союза (далее — ЕАЭС) (согласно абзацу 8 пункта 2 статьи 101 Договора о Евразийском экономическом союзе (подписан в г. Астане 29.05.2014) (далее — Договор) для целей применения международных договоров, регулирующих таможенные правоотношения, заключенные в рамках формирования договорно-правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства, под понятием «таможенная граница Таможенного союза» надлежит понимать таможенную границу ЕАЭС), надлежит включить международные договоры Республики Беларусь, заключенные Республикой Беларусь в рамках ЕАЭС, законодательные акты Республики Беларусь и решения органов ЕАЭС, регулирующие порядок такого перемещения.
В соответствии с абзацем 12 статьи 1 Закона Республики Беларусь от 23.07.2008 N 421-З «О международных договорах Республики Беларусь» под международным договором Республики Беларусь понимается международный договор (межгосударственный, межправительственный или международный договор межведомственного характера), заключенный в письменной форме Республикой Беларусь с иностранным государством (иностранными государствами), с международной организацией (международными организациями), иным субъектом (иными субъектами), обладающим (обладающими) правом заключать международные договоры, который регулируется международным правом независимо от того, содержится он в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования и способа заключения (договор, соглашение, конвенция, решение, пакт, протокол, обмен письмами или нотами и другие наименования и способы заключения международного договора).
В пункте 2 статьи 1 Таможенного кодекса Таможенного союза (далее — ТмК ТС) предусмотрено, что таможенное регулирование в Таможенном союзе осуществляется в соответствии с правом Таможенного союза, а в части, им не урегулированной, до установления соответствующих правоотношений на уровне таможенного права Таможенного союза, — в соответствии с законодательством государств — членов Таможенного союза (в соответствии с пунктом 1 статьи 99 Договора международные договоры государств — членов ЕАЭС, заключенные в рамках формирования договорно-правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства, действующие на дату вступления в силу Договора, входят в право ЕАЭС в качестве международных договоров в рамках ЕАЭС и применяются в части, не противоречащей ему).
Согласно пункту 1 статьи 101 Договора до вступления в силу Таможенного кодекса ЕАЭС таможенное регулирование в ЕАЭС осуществляется в соответствии с Договором о Таможенном кодексе Таможенного союза (подписан в г. Минске 27.11.2009) и иными международными договорами государств-членов, регулирующими таможенные правоотношения, заключенными в рамках формирования договорно-правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства.
В соответствии с пунктом 2 статьи 2 Закона Республики Беларусь от 10.01.2014 N 129-З «О таможенном регулировании в Республике Беларусь» (далее — Закон N 129-З) законодательство Республики Беларусь о таможенном регулировании применяется для регулирования отношений в сфере таможенного дела, не урегулированных таможенным законодательством Таможенного союза либо регулирование которых отнесено таможенным законодательством Таможенного союза к компетенции государств — членов Таможенного союза.
Пункт 2 статьи 4 Закона N 129-З предусматривает, что если международным договором Республики Беларусь установлены иные правила, чем те, которые содержатся в Законе N 129-З или иных актах законодательства Республики Беларусь о таможенном регулировании, то применяются правила международного договора.
Говоря иначе, нормы таможенного законодательства ЕАЭС по своей юридической силе выше нормативных актов национального таможенного законодательства. Национальное таможенное законодательство применимо только в той сфере, в которой оно не конкурирует с нормами таможенного законодательства ЕАЭС ввиду их отсутствия.
Пунктом 1 статьи 152 ТмК ТС установлено, что перемещение товаров через таможенную границу осуществляется с соблюдением запретов и ограничений, если иное не установлено ТмК ТС, международными договорами государств — членов Таможенного союза, решениями Комиссии Таможенного союза (Евразийской экономической комиссии) и нормативными правовыми актами государств — членов Таможенного союза, изданными в соответствии с международными договорами государств — членов Таможенного союза, которыми установлены такие запреты и ограничения.
Применительно к особенностям ввоза и вывоза физическими лицами товаров для личного пользования в пункте 2 статьи 262 Закона N 129-З указано, что они определяются Президентом Республики Беларусь в случае, если международными договорами государств — членов Таможенного союза эти вопросы отнесены к компетенции государств — членов Таможенного союза.
В соответствии с подпунктами 2.1 и 2.2 пункта 2 Указа Президента Республики Беларусь от 17.07.2006 N 460 «О мерах государственного регулирования ввоза и вывоза специфических товаров (работ, услуг)» (далее — Указ N 460) и находящимся в системном единстве с ними постановлением Государственного военно-промышленного комитета Республики Беларусь, Государственного таможенного комитета Республики Беларусь от 28.12.2007 N 15/137 «Об установлении перечней специфических товаров (работ, услуг)» в перечни специфических товаров (работ, услуг), в отношении которых установлены ограничения по ввозу на территорию Республики Беларусь и вывозу с ее территории по основаниям неэкономического характера, являющихся не чем иным, как объектами экспортного контроля, не включены СТС.
Статья 9 Закона N 130-З предусматривает, что Советом Министров Республики Беларусь утверждаются перечни объектов экспортного контроля, к которым, как указывалось выше, статьей 7 Закона N 130-З отнесены специальные технические изделия, предназначенные для негласного получения информации. Однако такие перечни Совет Министров Республики Беларусь не утвердил до настоящего времени ввиду того, что этот вопрос стал регулироваться Указом N 460.
Анализ показывает, что порядок ввоза (вывоза) СТС регламентируется правом ЕАЭС. В перечень актов, составляющих право ЕАЭС, ограничивающих перемещение СТС через таможенную границу ЕАЭС, входит Решение Коллегии Евразийской экономической комиссии N 30 «О мерах нетарифного регулирования» (принято в г. Москве 21.04.2015) (далее — Решение N 30), которым устанавливается разрешительный порядок ввоза на таможенную территорию ЕАЭС и (или) вывоза с таможенной территории ЕАЭС определенных категорий товаров, к числу которых относятся и СТС.
Составными и неотъемлемыми частями Решения N 30, в которых установлен разрешительный порядок ввоза на таможенную территорию ЕАЭС и (или) вывоза с таможенной территории ЕАЭС СТС, являются:
- раздел 2.17 «Специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации» перечня товаров, в отношении которых установлен разрешительный порядок ввоза на таможенную территорию Евразийского экономического союза и (или) вывоза с таможенной территории Евразийского экономического союза (приложение 2 к Решению N 30) (далее — перечень);
- Положение о ввозе на таможенную территорию Евразийского экономического союза радиоэлектронных средств и высокочастотных устройств гражданского назначения, в том числе встроенных либо входящих в состав других товаров (приложение 15 к Решению N 30) (далее — Положение 15), в части, относящейся к СТС (см. пункт 2 Положения 15);
- Положение о ввозе на таможенную территорию Евразийского экономического союза и вывозе с таможенной территории Евразийского экономического союза специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (приложение 16 к Решению N 30) (далее — Положение 16).
В силу пунктов 13 и 14 Положения о Евразийской экономической комиссии (приложение 1 к Договору, являющемуся международным договором Республики Беларусь) (далее — Положение о Евразийской экономической комиссии) решения Евразийской экономической комиссии принимаются Советом Евразийской экономической комиссии и Коллегией Евразийской экономической комиссии в пределах полномочий, установленных Договором и международными договорами в рамках ЕАЭС.
Следует обратить внимание на то, что акты Евразийской экономической комиссии не являются международными договорами, однако Положение о Евразийской экономической комиссии является неотъемлемой частью международного договора Республики Беларусь и определяет полномочия Евразийской экономической комиссии, статус принимаемых ею нормативных правовых актов, их обязательность для государств-членов и непосредственность применения этих актов на территориях государств — членов ЕАЭС.
Таким образом, решения Евразийской экономической комиссии в части порядка перемещения СТС через таможенную границу ЕАЭС хотя и не содержат легального определения СТС и отличающих их четких формальных признаков, но при этом не конкурируют с белорусскими законодательными актами в области таможенного регулирования. Решения Евразийской экономической комиссии не требуют имплементации в национальное законодательство и обладают непосредственным характером действия ввиду их самоисполнимости (часть 2 пункта 13 Положения о Евразийской экономической комиссии).
Вместе с тем нельзя не отметить, что вопрос о соотношении юридической силы нормативных правовых актов международных организаций, включая органы ЕАЭС, законодательных и иных нормативных правовых актов Республики Беларусь до настоящего времени не урегулирован должным образом в белорусском национальном законодательстве, остается дискуссионным и требует самостоятельного исследования [1; 2, с. 23 — 24; 3, с. 14 — 15; 4, с. 140; 5, с. 50; 6, с. 33; 7; 8, с. 172].
С учетом вышеизложенного следует констатировать, что в сфере таможенного регулирования при решении вопроса о том, является ли тот или иной объект, перемещаемый через таможенную границу ЕАЭС, СТС и каковы правила его ввоза на таможенную территорию ЕАЭС и вывоза с таможенной территории ЕАЭС, необходимо руководствоваться разделом 2.17 перечня, пунктом 2 Положения 15 и Положением 16.
2 (4). Правовое регулирование действий со специальными техническими средствами, предназначенными для негласного получения (фиксации) информации, во внутригосударственном обороте.
Применительно к внутригосударственному обороту СТС в Законе Республики Беларусь от 15.07.2015 N 307-З «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон N 307-З) использован подход к ограничению их оборота, отличающийся от регулирования, предусмотренного Законом Республики Беларусь от 09.07.1999 N 289-З «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон N 289-З). Так, в части 9 статьи 10 и части 3 статьи 11 Закона N 307-З установлен запрет на использование средств негласного получения (фиксации) информации гражданами, не уполномоченными на то частью 3 статьи 10 Закона N 307-З, а для юридических лиц такой запрет является абсолютным.
Право на использование СТС предоставлено только 8 государственным органам, службам и центрам, перечисленным в статье 12 Закона N 307-З, уполномоченным осуществлять оперативно-розыскную деятельность (далее — ОРД), а гражданам — только в случае исполнения ими своих обязанностей при оказании содействия на конфиденциальной основе органам, осуществляющим ОРД.
В отличие от Закона N 289-З, в Законе N 307-З ничего не говорится о запрете на совершение других действий с СТС.
Системный анализ отечественных законодательных нормативных правовых актов позволяет утверждать, что в части иных действий с СТС, носящих характер деятельности, кроме их использования, действуют ограничения и запреты, установленные Указом Президента Республики Беларусь от 16.02.2012 N 71 «О порядке лицензирования видов деятельности, связанных со специфическими товарами (работами, услугами)» (далее — Указ N 71) в связи с лицензированием осуществления видов деятельности, связанных с СТС. Эти ограничения и запреты, которые указаны выше, адресованы только юридическим лицам.
Для физических лиц, в том числе являющихся индивидуальными предпринимателями, деятельность, связанная с СТС, является абсолютно запрещенной ввиду того, что они не указаны среди лиц, имеющих право на получение соответствующей лицензии.
Статус законодательных нормативных правовых актов, ограничивающих оборот СТС, имеют также Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — КоАП) и Уголовный кодекс Республики Беларусь (далее — УК). В этих законодательных актах содержатся как запреты, установленные Законами N 289-З и N 307-З, Указом N 71, подкрепленные санкциями соответствующих статей Особенной части КоАП и Особенной части УК, так и самостоятельные административно- и уголовно-правовые запреты, не предусмотренные перечисленными законодательными актами.
3 (5). Специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации, как предмет правонарушений.
Исследование числа статей Особенной части КоАП и Особенной части УК, предусматривающих административную и уголовную ответственность за нарушение приведенного выше порядка оборота, использования и иных действий с СТС, указывает не только на разнообразие средств административно- и уголовно-правового запрета действий с СТС, но и на определенные сложности квалификации таких действий, обусловленные в первую очередь бланкетным характером диспозиций соответствующих статей Особенной части КоАП и Особенной части УК.
Только с использованием приведенных выше нормативных правовых актов возможно определить содержание ключевого для административной и уголовной ответственности понятия «специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации», используемого в КоАП и УК для обозначения предмета административных правонарушений и преступлений, связанных с оборотом, использованием и другими действиями с ними.
Без обращения к Решению N 30, Указу N 71, Законам N 289-З, N 130-З, N 307-З невозможно получить ответ на вопрос о том, что следует понимать под специальными техническими средствами, предназначенными для негласного получения информации, поскольку законодательного определения этого понятия ни КоАП, ни УК не содержат.
В связи с этим надлежит указать на использование разных наименований СТС в действующих актах ЕАЭС, в отечественных Указе N 71, Законах N 289-З, N 130-З, N 307-З, КоАП и УК.
Очевидно, что названия этих СТС не совпадают между собой, хотя во всех указанных законодательных актах до недавнего времени речь шла об одном и том же их предназначении (для негласного получения информации). Однако, как указывалось, Закон N 307-З к цели негласного получения информации добавляет цель негласной ее фиксации. Напротив, в Положении 16 не упоминается о цели негласной фиксации информации. Зато в нем предусмотрено отнесение к числу специальных средств и тех, которые предназначены, в частности, для негласной регистрации информации, ее перехвата.
В Законе N 307-З понятие «средства негласного получения (фиксации) информации» определяется через понятие «изделие», среди примерного перечня которых впервые значатся технические средства как специальный вид таких изделий (абзац десятый статьи 2 Закона N 307-З). Это означает, что средства негласного получения (фиксации) информации могут быть как техническими средствами, так и иными изделиями, не являющимися техническими средствами.
В подтверждение указанного можно сослаться на включение в число изделий (средств негласного получения (фиксации) информации) препаратов и программных продуктов, что также было сделано впервые на законодательном уровне вслед за решением этого вопроса в таком ключе в перечне средств негласного получения информации, в отношении которых выполняются работы и оказываются услуги, составляющие лицензируемый вид деятельности, являющемся приложением 4 к Положению о порядке лицензирования видов деятельности, связанных со специфическими товарами (работами, услугами), утвержденному Указом N 71.
Между тем КоАП и УК относят к предмету правонарушений только специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации, а не все предназначенные для этого изделия, как являющиеся техническим средствами, так и не являющиеся таковыми. Поскольку нормы КоАП и УК подлежат строгому толкованию, то, исходя из буквального содержания диспозиций статьи 23.52 КоАП и статьи 376 УК, следует прийти к выводу, что изделия, не являющиеся техническими средствами, не могут быть признаны предметом административных правонарушений и преступлений, предусмотренных указанными статьями КоАП и УК.
К сожалению, в заключительных положениях Закона N 307-З законодатель не предусмотрел внесение изменений в соответствующие статьи КоАП и УК, в которых использовано понятие «специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации», не сопрягающееся в полной мере с приведенными выше положениями Указа N 71 и Закона N 307-З, что на наш взгляд, не совсем верно. Невнесение данных корректив нарушает принцип системности и комплексности правового регулирования общественных отношений, нашедший закрепление в статье 7 Закона Республики Беларусь от 10.01.2000 N 361-З «О нормативных правовых актах Республики Беларусь». Нельзя не отметить и то, что при определении понятия «средства, предназначенные для негласного получения (фиксации) информации» и перечня их видов не согласуются между собой не только Указ N 71 и Закон N 307-З, Решение N 30 также не согласуется с ними (используются разные наименования этих средств, не совпадают и их характеристики).
На наш взгляд, ликвидация указанных различий должна осуществляться путем устранения множественности определений указанного понятия и введения в оборот унифицированного для всех сфер общественных отношений законодательного определения СТС.
До устранения такого нессогласования между собой национальных законодательных актов и актов, входящих в право ЕАЭС, имеются основания для того, чтобы для нужд административной и уголовной ответственности по-разному определялось понятие «специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации» как предмет административных правонарушений и преступлений.
В основу определения предмета административных правонарушений и преступлений, полагаем, необходимо положить характер общественных отношений, которые регулируются Указом N 71, Законом N 307-З и Решением N 30. Такое различие будет устранено лишь с момента одинакового решения в этих нормативных правовых актах вопроса об определении понятия «средства, предназначенные для негласного получения (фиксации) информации».
До устранения упомянутой выше несогласованности в определении СТС, на наш взгляд, надлежит применять при определении предмета:
- правонарушений, связанных с перемещением СТС через таможенную границу, — Решение N 30;
- правонарушений, связанных с лицензируемой деятельностью, — Указ N 71;
- правонарушений, связанных с внутригосударственным оборотом СТС, не имеющих отношения к лицензируемой деятельности, — Указ N 71 и Закон N 307-З.
Полагаем, что для регулирования всех сфер указанных общественных отношений следует использовать более широкое по объему понятие «специальные средства, предназначенные для негласного получения информации». Само же это понятие должно быть единым, унифицированным в законодательстве Республики Беларусь, в законодательстве государств — участников ЕАЭС и в праве ЕАЭС. Представляется, что в основу единого легального определения СТС, предназначенных для негласного получения информации, должна быть положена формулировка, закрепленная в статье 2 Закона N 307-З, которая в настоящее время является наиболее совершенной.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Василевич, Г.А. Интеграция как фактор развития национальной правовой системы [Электронный ресурс] / Г.А.Василевич // ИБ «КонсультантПлюс. Комментарии Законодательства Белорусский Выпуск» / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2016.
2. Василевич, Г. Обеспечение конституционной законности в государстве — сфера общей ответственности судебной системы / Г.Василевич // Юстиция Беларуси. — 2016. — N 1. — С. 20 — 26.
3. Каширкина, А.А. Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ / А.А.Каширкина, А.Н.Морозов. — М.: Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации: Юридическая фирма «Контракт», 2012. — 368 с.
4. Толочко, О.Н. Акты международных организаций в современном международном экономическом праве и в национальном законодательстве Республики Беларусь / О.Н.Толочко // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия D. Экономические и юридические науки. Конституционное и международное право. — 2012. — N 6. — С. 137 — 140.
5. Зыбайло, А.И. Источники права ЕврАзЭС и способы их имплементации в законодательстве государств-членов / А.И.Зыбайло // Труды факультета международных отношений БГУ. Научн. сб. — Минск: БГУ, 2013. — Выпуск IV. — С. 47 — 53.
6. Павлова, Л.В. Международное право в правовой системе государств / Л.В.Павлова // Белорусский журнал международного права и международных отношений. — 1999. — N 3. — С. 3 — 9.
7. Пименова, О.И. Наднациональная правовая интеграция на евразийском пространстве: анализ реалий и оценка возможностей использования опыта Европейского союза [Электронный ресурс] / О.И.Пименова // Режим доступа: http://xn—-7sbbaj7auwnffhk.xn--p1ai/article/930. — Дата доступа: 01.02.2016.
8. Ульяшина, Л.В. Международно-правовые стандарты в области прав человека и их реализация: теория и практика применения / Л.В.Ульяшина. — Вильнюс: ЕГУ, 2013. — 402 с.