Система уголовно-правовых норм, предусмотренная главой 34 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК), содержит достаточно большую группу норм, которая призвана обеспечивать нормальный порядок отправления правосудия. В контексте обеспечения нормального функционирования правосудия, осуществляемого посредством хозяйственного судопроизводства, практический интерес представляют уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за: фальсификацию доказательств (ст. 395 УК), заведомо ложное показание (ст. 401 УК), отказ либо уклонение свидетеля от дачи показаний либо эксперта или переводчика от исполнения возложенных на них обязанностей (ст. 402 УК), воспрепятствование явке свидетеля в суд либо даче им показаний (ст. 403 УК), разглашение данных закрытого судебного заседания (ст. 407 УК) и некоторые другие преступления, ответственность за которые предусмотрена главой 34 УК. Однако с учетом содержания ряда указанных норм встает вопрос о том, распространяется ли в полном объеме охранительная функция уголовного закона на соответствующие нарушения в сфере осуществления хозяйственного судопроизводства.
Известно, что правильность уголовно-правовой оценки преступлений во многом зависит от четкости и смысловой определенности уголовно-правовой нормы. Этот вопрос связан с правовой терминологией. Четкие и ясные термины, использованные в уголовно-правовой норме, являются теми составляющими элементами, из которых правоприменитель складывает для себя представление о признаках конкретного вида преступления.
В соответствии со статьей 23 Закона Республики Беларусь от 10.01.2000 N 361-З «О нормативных правовых актах» (далее — Закон «О нормативных правовых актах») нормативные правовые акты должны быть внутренне согласованными, логично построенными и соответствовать нормотворческой технике. Термины и понятия, используемые в тексте нормативного правового акта, должны быть понятными и однозначными. При изложении правовых норм следует избегать как чрезмерно обобщенных, так и чрезмерно детализированных формулировок, а также дублирования нормативных предписаний и их множественности по одному и тому же вопросу. Статья 31 Закона «О нормативных правовых актах» формулирует языковые требования, предъявляемые к тексту нормативного правового акта: текст нормативного правового акта излагается лаконично, простым и ясным языком, исключающим различное толкование норм, с соблюдением официально-делового стиля литературного языка и юридической терминологии. Терминология нормативного правового акта согласно статье 32 Закона «О нормативных правовых актах» должна формироваться с использованием общепонятных слов и словосочетаний. Одни и те же термины в нормативных правовых актах должны употребляться в одном значении и иметь единую форму. В тексте нормативного правового акта не допускается употребления в одном и том же смысле разных понятий (терминов).
Общие положения, предъявляемые к нормативному правовому акту, на уровне требований нормотворческой техники закреплены в Правилах подготовки проектов нормативных правовых актов, утвержденных Указом Президента Республики Беларусь от 11.08.2003 N 359 «О мерах по совершенствованию нормотворческой деятельности»: изложение норм проекта акта должно быть точным и кратким; язык изложения проекта акта должен быть ясным, простым и доступным, исключать различное толкование его норм; терминология проекта акта должна быть единообразной, для обозначения одних и тех же понятий должны использоваться одинаковые термины; при использовании терминов следует исходить из их общепринятых определений; в случае необходимости в проекте акта дается расшифровка малоизвестных юридических, технических и других специальных терминов; определения употребляемых в тексте нормативного правового акта терминов должны быть понятными и однозначными.
Анализ норм, предусмотренных главой 34 УК, показывает, что использованная в данных нормах терминология не дает оснований для однозначного вывода о том, что требования по уголовно-правовой охране порядка отправления правосудия одинаковы ко всем видам судопроизводства. Такой вопрос возникает, в частности, при изучении содержания статьи 401 УК. Согласно статье 2 Кодекса Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, уголовного, хозяйственного и административного судопроизводства. Таким образом, действующее законодательство о судоустройстве выделяет хозяйственное судопроизводство в качестве самостоятельного вида судопроизводства. Однако в статье 401 УК предусмотрена ответственность за заведомо ложное показание, совершенное при рассмотрении только уголовных или гражданских дел. Аналогичным образом решается этот вопрос и в статье 402 УК применительно к отказу либо уклонению от дачи показаний либо от исполнения обязанностей экспертом или переводчиком. Здесь следует заметить, что в статье 395 УК, формулирующей состав фальсификации доказательств, уголовная ответственность дифференцирована в зависимости от вида судопроизводства при осуществлении правосудия: в части 1 статьи 395 УК установлена ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому или хозяйственному делу, а в части 2 статьи 395 УК соответственно по уголовному делу. При этом следует иметь в виду, что если при рассмотрении дела об административном правонарушении будет иметь место заведомо ложное объяснение свидетеля или потерпевшего, либо заведомо ложное заключение эксперта, либо сделанный переводчиком заведомо неправильный перевод, то содеянное будет являться самостоятельным основанием лишь для привлечения соответствующего лица к административной ответственности по статье 24.4 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — КоАП). В этом смысле возникает закономерный вопрос о том, предусмотрены ли в УК основания для привлечения к ответственности за заведомо ложные показания свидетеля, заведомо ложное заключение эксперта либо сделанный переводчиком заведомо неправильный перевод, совершенные при рассмотрении соответствующего дела в хозяйственном суде.
При рассмотрении дела в хозяйственном суде свидетель перед его допросом предупреждается об уголовной ответственности по статье 401 УК, о чем у него отбирается подписка. Предупреждение об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по смыслу статьи 97 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ХПК) является обязанностью судьи.
С позиции ХПК предупреждение об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний выглядит правомерным и обоснованным, поскольку в статье 72 ХПК закреплено: «За отказ либо уклонение от дачи показаний, а также за дачу заведомо ложных показаний свидетель несет ответственность, установленную Уголовным кодексом Республики Беларусь». Аналогичное предупреждение предусмотрено в отношении заведомо ложного заключения эксперта (ст. 70 ХПК) и заведомо неправильного перевода (ст. 74 ХПК). Но установлена ли эта ответственность действующим УК применительно к обеспечению правосудия посредством хозяйственного судопроизводства? С точки зрения уголовного закона возникает вопрос о том, есть ли основания для привлечения к уголовной ответственности по статье 401 УК свидетеля, эксперта или переводчика в случае, если при осуществлении хозяйственного судопроизводства будет констатирован факт заведомо ложного показания, заведомо ложного заключения эксперта либо соответственно заведомо ложного перевода. Этот вопрос перерастает в достаточно серьезную проблему, если его рассматривать в системе норм главы 34 УК. Если в одной норме главы 34 УК — в части 1 статьи 395 УК (фальсификация доказательств) — идет речь о противоправных действиях, совершенных при осуществлении только двух видов судопроизводств (по гражданскому или хозяйственному делу), то допустимо ли в рамках применения, например, статьи 401 УК давать расширительное толкование термину «гражданское дело», распространяя его содержание на дела, рассматриваемые в порядке хозяйственного судопроизводства? Ответ на этот вопрос содержится в части 2 статьи 3 УК: «Нормы Кодекса подлежат строгому толкованию. Применение уголовного закона по аналогии не допускается».
Таким образом, есть основания констатировать, что осуществление правосудия в порядке хозяйственного судопроизводства не защищено уголовно-правовыми средствами от заведомо ложных показаний и иных деяний, ответственность за которые предусмотрена статьями 401 и 402 УК. Это означает, что принцип равенства всех перед законом и судом при осуществлении правосудия в порядке хозяйственного судопроизводства не обеспечивается. Решение этого вопроса возможно только путем внесения законодательных изменений в действующий УК. В целях обеспечения принципа равенства граждан и субъектов хозяйствования перед законом и судом есть необходимость внести в часть 1 статьи 401 УК следующее изменение: вместо слов «уголовных и гражданских дел» читать «уголовных, гражданских или хозяйственных дел». Аналогичным образом следует решать обозначенную проблему и в статье 402 УК применительно к отказу либо уклонению от дачи показаний либо от исполнения обязанностей экспертом или переводчиком.
Следует также заметить, что исходя из норм действующего законодательства не совсем понятно, что следует понимать под термином «хозяйственное дело». Данный термин достаточно последовательно употребляется в контексте классификации видов судопроизводств в административном материальном и процессуальном законодательстве. Так, статья 24.7 КоАП предусматривает административную ответственность за несообщение суду по гражданским либо хозяйственным делам о перемене адреса во время производства по делу. В статье 10.3 Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — ПИКоАП) перечислены случаи, при наличии которых в ходе судебного разбирательства по уголовным, гражданским, хозяйственным делам или делам об административных правонарушениях протокол об административном правонарушении не составляется.
Необходимо отметить, что термин «хозяйственное дело» весьма редко употребляется в действующем хозяйственном процессуальном законодательстве, правоположениях высших инстанций хозяйственного суда и доктринальных толкованиях норм хозяйственного процессуального законодательства. Если нормы Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь достаточно часто оперируют термином «гражданское дело», то действующий ХПК ограниченно употребляет близкий ему по смыслу термин «хозяйственное дело». Этот термин встречается лишь в статье 72 действующего ХПК: «Свидетелями не могут быть: представители по гражданскому и хозяйственному делу и лица, исполняющие обязанности защитников по уголовному делу, — в отношении фактов, которые стали им известны в связи с исполнением обязанностей представителя или защитника;».
Как правило, в нормах ХПК используются термины «дело» или «хозяйственный (экономический) спор». В постановлениях Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь в основном употребляются видовые термины: «дела о признании недействительными ненормативных актов государственных и иных органов», «дела о признании недействительными и установлении факта ничтожности сделок», «дела, связанные с применением законодательства о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним», «дела о взыскании задолженности по обязательным платежам», «дела об экономических правонарушениях, влекущих конфискацию имущества», «дела об экономической несостоятельности (банкротстве)», «дела, вытекающего из налоговых правоотношений», «споры с участием таможенных органов», «споры, возникающие при заключении, изменении и расторжении договоров», «споры, возникающие из договора поставки», «споры, вытекающие из договора комиссии», «споры, вытекающие из договоров перевозки грузов и транспортно-экспедиционной деятельности», «споры, вытекающие из правоотношений в области строительства», «споры с участием страховых организаций», «споры с участием иностранных лиц» и др.
В других актах действующего законодательства Республики Беларусь можно встретить иные терминологические обозначения дел, рассматриваемых в порядке хозяйственного судопроизводства. Так, в статье 45 Закона Республики Беларусь от 08.05.2007 N 220-З «О прокуратуре Республики Беларусь» регламентируется вопрос об участии прокурора в рассмотрении судами гражданских дел, дел, связанных с осуществлением предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности. В Законе Республики Беларусь от 10.01.1992 N 1394-XII «О государственной пошлине» особенности уплаты государственной пошлины при обращении в хозяйственные суды регламентируются применительно к отношениям, связанным с уплатой государственной пошлины по делам, рассматриваемым в порядке хозяйственного судопроизводства. Статья 121 Банковского кодекса Республики Беларусь предусматривает, что сведения, составляющие банковскую тайну юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, представляются банком, в частности, судам по находящимся в их производстве уголовным и гражданским делам, делам, отнесенным к подведомственности хозяйственного суда, и делам об административных правонарушениях, а также по исполнительным документам.
В статье 1 ХПК дано нормативное определение хозяйственного (экономического) спора: «Спор, возникающий при осуществлении предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности». Очевидно, что это понятие обозначает явление, которое предшествует хозяйственному процессу. Но какое терминологическое обозначение должно приобрести рассмотрение хозяйственного (экономического) спора в хозяйственном суде? Представляется, что в целях обеспечения исполнения требований нормотворческой техники в части соблюдения единства терминологии есть необходимость в нормативном определении содержания понятия тех дел, которые рассматриваются хозяйственным судом по спорам хозяйственного (экономического) характера. С учетом имеющегося законодательного опыта полагаем, что в качестве такого обобщающего родового понятия допустимо использовать термин «хозяйственное дело». Этому термину следует дать легальное толкование в статье 1 ХПК. Представляется, что содержание этого термина должно раскрываться на основе положений статьи 2 ХПК. К хозяйственным делам в таком случае не следует относить дела, рассматриваемые хозяйственным судом в порядке административного судопроизводства, и дела, переданные на рассмотрение третейского суда.
На содержание уголовной противоправности некоторых преступлений против правосудия может оказывать влияние полнота регулирования проведения соответствующих процедур в процессуальном законодательстве. Так, в статье 407 УК предусмотрена ответственность, в частности, за разглашение данных закрытого судебного заседания лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, без разрешения суда. В качестве данных закрытого судебного заседания могут рассматриваться сведения, представляющие собой тайну, охраняемую законом (государственную, банковскую, коммерческую и т.д.), сведения, порочащие деловую репутацию субъекта хозяйствования, и др.
Порядок предупреждения о недопустимости разглашения соответствующих данных достаточно четко установлен в уголовно-процессуальном законодательстве. Согласно части 2 статьи 198 и части 3 статьи 287 УПК у лиц, присутствующих при производстве следственных и других процессуальных действий либо участвующих в закрытом судебном заседании, берется подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со статьей 407 УК. Таким образом, отсутствие такой подписки, а также согласия уполномоченного лица на разглашение соответствующих данных исключает ответственность по статье 407 УК. Что касается хозяйственного процессуального законодательства Республики Беларусь, то, несмотря на предоставленную законом возможность проведения судом закрытого судебного заседания (ст. 21 ХПК), порядок предупреждения лиц, участвующих в закрытом судебном заседании, о недопустимости разглашения соответствующих данных не имеет четкой регламентации. В статье 21 ХПК имеется отсылочная норма, согласно которой разбирательство дела в закрытом судебном заседании ведется с соблюдением правил судопроизводства в хозяйственном суде и с учетом особенностей, предусмотренных законодательными актами о государственных секретах. Однако, как указано в статье 21 ХПК, закрытое судебное заседание может быть назначено, не только если открытое разбирательство может привести к разглашению государственной тайны, но и при удовлетворении хозяйственным судом ходатайства лица, участвующего в деле и ссылающегося на необходимость сохранения коммерческого и (или) иного секрета, охраняемого законодательством, либо на иные обстоятельства, препятствующие открытому разбирательству.
Представляется, что в ХПК должна быть подробно регламентирована процедура предупреждения об уголовной ответственности по статье 407 УК за разглашение данных закрытого судебного заседания без разрешения хозяйственного суда.