В 2006 году был принят Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — ПИКоАП). Его отличием от предыдущих законодательных актов явилось закрепление презумпции невиновности в качестве основополагающего принципа административного процесса. В первоначальной редакции ст. 2.7 ПИКоАП указывалось, что лицо не может быть привлечено к административной ответственности, пока не будет установлена его виновность в совершении правонарушения, а обязанность доказывать виновность лица, в отношении которого ведется административный процесс, была возложена на должностное лицо соответствующего государственного органа. При этом само лицо, в отношении которого ведется административный процесс, не обязано доказывать свою невиновность.
Закрепление презумпции невиновности в административном процессе, безусловно, явилось прогрессивной мерой, поскольку законодательно проводилась аналогия с конституционным принципом, реализованным в уголовном процессе (без каких-либо изъятий). В связи с тем что административные деликты и уголовные преступления зачастую разграничиваются лишь по размеру ущерба и тяжести последствий, логично предположить, что подходы к установлению объективной истины по делу будут идентичны.
Возложив бремя доказывания вины лица исключительно на орган, ведущий административный процесс, ПИКоАП в первоначальной редакции распространил действие принципа презумпции невиновности на все категории дел, в том числе на рассмотрение дел об административных правонарушениях против безопасности движения и эксплуатации транспорта. Это означает, что наиболее типичные правонарушения (например, проезд на запрещающий сигнал светофора, управление транспортным средством с непристегнутым ремнем безопасности, нарушение правил маневрирования, пользование мобильным телефоном и т.д.) требуют должной доказательной базы.
Однако в 2010 году в ПИКоАП были внесены корректировки, предусмотревшие изъятия из указанного принципа. Так, ст. 2.7 ПИКоАП была дополнена ч. 5, согласно которой должностное лицо органа, ведущего административный процесс, не обязано доказывать виновность лица в превышении им скорости движения транспортного средства, зафиксированной работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи, или средствами фото- и киносъемки, видеозаписи. Согласно ч. 3-1 ст. 10.3 ПИКоАП в случае фиксации превышения скорости движения транспортного средства работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами протокол об административном правонарушении не составляется, а выносится постановление о наложении административного взыскания, которое вступает в законную силу с момента его вынесения <1>.
<1> В 2014 году изъятия из принципа презумпции невиновности были распространены на случаи нарушения правил остановки или стоянки транспортного средства.
Тем самым законодательно было закреплено противоречие в содержании принципа презумпции невиновности: лицо не может быть привлечено к ответственности, пока не будет установлена его виновность (ч. 1 ст. 2.7 ПИКоАП), и в случае фиксации превышения скорости специальными техническими средствами, работающими в автоматическом режиме, административной ответственности подлежит собственник (владелец) транспортного средства (ч. 1 ст. 4.9 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — КоАП)).
Несомненно, реализация данного подхода на практике имеет ряд преимуществ, поскольку он: минимизирует коррупционную составляющую при разрешении вопроса о привлечении к административной ответственности; способствует повышению оперативности административного процесса; позволяет привлечь к ответственности большее число нарушителей; обеспечивает неотвратимость наказания за совершенный деликт и пр.
Вместе с тем он требует определенных гарантий, поскольку презюмируется вина гражданина. Он согласно ч. 3 ст. 6.1 ПИКоАП вправе представить в Государственную автомобильную инспекцию (далее — ГАИ) доказательства того, что в момент фиксации административного правонарушения транспортное средство находилось во владении или пользовании другого лица (которое, например, уже покинуло пределы Республики Беларусь) либо вовсе к данному моменту выбыло из его обладания в результате противоправных действий третьих лиц.
Кроме того, неясно, в какой мере институт принятия постановления без лица, совершившего правонарушение, согласуется с обязанностью соответствующего должностного лица, предусмотренной ч. 2 ст. 7.1 КоАП. То есть необходимо учесть характер правонарушения, обстоятельства его совершения и личность физического лица, совершившего административное правонарушение, степень его вины, имущественное положение, а также обстоятельства, смягчающие или отягчающие административную ответственность.
Неоднозначная ситуация может сложиться в случае привлечения к ответственности лица, не имеющего права управления транспортным средством, несмотря на то что на него зарегистрирован автомобиль. Презюмирование виновности такого лица означает наличие в его действиях состава правонарушения, предусмотренного ст. 18.19 КоАП (управление транспортным средством лицом, не имеющим права управления этим средством), за то, что, по логике закона, собственник (владелец) автомобиля также должен привлекаться к ответственности (если он не докажет обратное).
Стоит отметить, что данный вопрос отчасти законодательно решен.
Так, в соответствии с ч. 5-1 ст. 10.3 ПИКоАП письменное несогласие физического лица с привлечением его к ответственности, поданное в ГАИ по месту жительства в течение одного месяца со дня получения копии постановления о наложении административного взыскания, влечет утрату постановлением своей юридической силы. В дальнейшем административный процесс по данному факту ведется в общем порядке. В этом случае лицо будет самостоятельно представлять доказательства своей невиновности.
Исходя из содержания ч. 5 — 8 ст. 18.13 КоАП в случае фиксации превышения скорости движения транспортного средства специальными техническими средствами, работающими в автоматическом режиме, виновному лицу назначается штраф в абсолютно определенном размере. То есть лишение специального права не применяется.
Однако в такой ситуации нивелируется закрепленный в ч. 3 ст. 4.2 КоАП принцип равенства граждан (совершивших однотипные правонарушения) перед законом, поскольку лицо, постоянно привлекаемое к ответственности за правонарушения, выявленные при помощи средств фото- и видеофиксации, (например, три и более раза превысившее скорость движения на 40 км/ч, что было зафиксировано автоматическими средствами фото- и видеофиксации), будет находиться в более «привилегированном» положении по сравнению с гражданами, превышение скорости которыми было повторно выявлено сотрудниками ГАИ. В последнем случае лицо может быть лишено права управления транспортным средством в соответствии с ч. 4 ст. 18.13 КоАП. Гражданину, неоднократно превысившему скорость на существенные значения (при выявлении его нарушений автоматическими средствами фото- и видеофиксации), будет назначен только штраф.
Привлечение к административной ответственности за превышение скоростного режима, выявленное специальными техническими средствами, работающими в автоматическом режиме, напрямую связано с вопросами квалификации поэтапной фиксации движения транспортного средства на одной скорости (превышающей допустимые значения). Вопрос состоит в том, является ли это одним нарушением либо каждый выявляемый эпизод квалифицируется самостоятельно и образует повторность по отношению к предыдущему.
В административном законодательстве отсутствует четкость по данному аспекту. В соответствии с ч. 1 ст. 2.5 КоАП повторным признается совершение двух или более административных правонарушений, предусмотренных одной и той же частью статьи либо статьей Особенной части КоАП (когда статья состоит из одной части). Административное взыскание за правонарушения, образующие повторность, налагается по правилам ч. 5 ст. 7.4 КоАП, т.е. в пределах санкции статьи, предусматривающей ответственность за соответствующее правонарушение.
На первый взгляд, неоднократная фиксация движения транспортного средства на одном участке автомобильной дороги означает выявление нескольких самостоятельных нарушений (два раза зафиксировали — значит уже имеется повторность). Однако следует обратить внимание на некоторые нюансы.
Например, водитель А., двигаясь по белорусскому участку автодороги М-1 «Брест — Москва», превысил скорость на 30 км/ч. Затем он остановился у придорожного кафе. Продолжив далее движение, А. снова превысил скорость на 30 км/ч.
Таким образом, водитель совершил 2 самостоятельных правонарушения, что было установлено в обоих случаях специальными средствами видеофиксации, работающими в автоматическом режиме.
Однако если транспортное средство непрерывно движется с одинаковой скоростью, превышающей установленные ограничения, и это неоднократно фиксируется автоматическими средствами фото- или видеофиксации, на наш взгляд, зафиксированные превышения скоростного режима не образуют повторность. Это обусловлено тем, что лицо последовательно и целенаправленно уклоняется от исполнения обязанности — соблюдать скоростные ограничения, а следовательно, совершает длящееся правонарушение, которое согласно ст. 2.6 КоАП рассматривается как единое деяние. Для целей формирования единых подходов в квалификации подобных нарушений полагаем, что законодателю и правоприменителю следует выработать унифицированные подходы и при необходимости внести соответствующие изменения в административное законодательство.
Нарушение правил дорожного движения может быть также зафиксировано электронными средствами, принадлежащими участникам дорожного движения (видеорегистраторами). Поскольку административный процесс по делам о правонарушениях против безопасности дорожного движения носит публичный характер (государственный орган, получив сведения о совершенном правонарушении, должен рассмотреть вопрос о возбуждении дела об административном правонарушении), соответствующая видеозапись зачастую является единственным доказательством факта нарушения.
Вместе с тем для установления виновности лица необходимо также соблюсти ряд гарантий. Прежде всего следует установить лицо, разместившее соответствующий видеоматериал (зачастую оно также может совершать нарушение либо спровоцировать зафиксированный конфликт между участниками дорожного движения, создать аварийную обстановку). При этом целесообразно истребовать у данного лица всю запись видеорегистратора, а не только эпизод, размещенный им в сети Интернет. Анализ данных сведений будет иметь важное значение для установления виновности иных участников дорожного движения, а также определения возможных обстоятельств, исключающих административный процесс либо обстоятельств, исключающих признание деяния административным правонарушением (например, крайняя необходимость).
Кроме того, необходимо установить дату совершения правонарушения. Это имеет непосредственное отношение к определению сроков давности привлечения к административной ответственности, а также признания нарушения повторным. В целях установления объективной истины по делу, всех элементов состава правонарушения либо события административного правонарушения в целом помимо установления данных видеорегистратора необходимо опросить лицо, представившее доказательство.
В случае недостаточности сведений, доказывающих вину лица в нарушении, зафиксированном видеорегистратором, и невозможности получения дополнительной информации, имеющей важное значение для дела (например, в связи с неустановлением лица, которое зафиксировало нарушение), должностным лицам органа, ведущего административный процесс, следует учитывать все составляющие принципа презумпции невиновности, в том числе норму о том, что сомнения в обоснованности вывода о виновности лица, в отношении которого ведется административный процесс, толкуются в его пользу (ч. 4 ст. 2.7 ПИКоАП).
Таким образом, закрепление в законодательстве об административных правонарушениях возможности фиксации и определения виновности лица посредством специальных технических средств фото- и видеорегистрации существенно упрощает и одновременно ускоряет административный процесс по делам о нарушениях в сфере безопасности дорожного движения. Вместе с тем реализация такого подхода не должна умалять основополагающие принципы административного процесса.