В российском законодательстве акцессорность соучастия представлена, но минимально, в Энциклопедии уголовного права (автор главы Л.Д.Ермакова) утверждается: «Как видно, акцессорная теория проявляется в действующем законодательстве минимально. Большая часть законодательных установлений свидетельствует в пользу признания самостоятельной природы оснований ответственности за преступления, совершенные в соучастии» <1>. Минимальная акцессорность поддержана и авторами Энциклопедического учебника уголовного права, впрочем, с минимальным ее обоснованием <2>.
<1> Энциклопедия уголовного права: в 35 т. — СПб.: Издание профессора Малинина — СПб ГКА, 2007. — Т. 6: Соучастие в преступлении. — С. 23.
<2> Энциклопедический учебник уголовного права (Общая часть): в 2 т. — СПб.: Издание профессора Малинина — СПб ГКА, 2011. — Т. 1. — С. 580.
Больше места акцессорности соучастия в законодательстве отводят многие другие авторы в своих научных исследованиях.
Поддерживает известную (или определенную) степень акцессорности соучастия Е.М.Романовская: «На наш взгляд, известная степень акцессорности соучастия в российском уголовном праве получает свое обоснование в том, что, в отличие от действий лица, совершающего преступление в одиночку, действия соучастников преступления — организатора, подстрекателя и пособника — без исполнителя никогда не могут привести к желаемому преступному результату. Без исполнителя нет и соучастников. Эта зависимость, по нашему мнению, и определяет то, что принято называть акцессорностью» <3>. Соглашаясь с позицией М.И.Ковалева, Л.В.Иногамовой-Хегай и других авторов, признающих определенную степень акцессорности соучастия, Е.М.Романовская приходит к следующим выводам: 1) соучастие в преступлении начинается с появлением исполнителя, который закрепляет свое появление действиями, заключающимися в приготовлении к преступлению или в покушении на преступление; 2) если исполнителя преступления не оказалось, то нет соучастия в преступлении; 3) если преступная деятельность исполнителя преступления была пресечена или прекращена на стадии приготовления или покушения, то и действия организатора, подстрекателя и пособника должны квалифицироваться соответственно как соучастие в приготовлении или в покушении <4>.
<3> Романовская, Е.М. Влияние акцессорности соучастия на квалификацию преступлений / Е.М.Романовская // Вестник Омского университета, 2008. — N 3. — С. 276. — (Серия «Право»).
<4> Там же. — С. 275.
Разумным компромиссом на основе целесообразности и духа уголовного закона признал В.В.Буцаев отказ от теории акцессорности и ее использование: «Таким образом, использование акцессорной теории соучастия в чистом виде в теории и на практике невозможно; в то же время нельзя в полной мере и отказываться от нее. Национальное уголовное законодательство Республики Беларусь избрало путь разумного компромисса, используя в равной степени преимущества теории акцессорности и отказа от нее, руководствуясь целесообразностью и духом уголовного закона, направленными на защиту интересов личности и демократического общества в целом» <5>.
<5> Буцаев, В.В. Акцессорность в уголовном законодательстве Республики Беларусь / В.В.Буцаев // Проблемы борьбы с преступностью и подготовки кадров для органов внутренних дел: материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. Дню белорус. науки, Минск, 27 янв. 2006 г. / М-во внутр. дел Респ. Беларусь, Акад. МВД. — Минск, 2006. — С. 75.
Как можно отказаться от чего-то путем использования этого чего-то, автор не уточняет и называет этот парадокс противоречием или узаконенной логической акцессорностью: «Исходя из вышеизложенного, считаем, что остается открытым вопрос о квалификации соучастия в зависимости от того, какую теорию соучастия (акцессорную или иную) мы признаем. В ч. 1 ст. 66 Уголовного кодекса Республики Беларусь закреплено положение: «При назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются характер и степень участия в нем каждого из соучастников», из которого можно сделать вывод об отказе законодателя от акцессорной теории соучастия. В этом мы убеждаемся, обратив внимание на неудавшееся соучастие, закрепленное в ч. 8 ст. 16 УК, где говорится: «В случае, если действия организатора, подстрекателя или пособника по не зависящим от них обстоятельствам окажутся неудавшимися, ответственность этих лиц наступает за приготовление к соответствующему преступлению». Находим, что имеет место техническая ошибка, когда приготовление (регулируется ст. 13 Уголовного кодекса) отнесено к ст. 16 УК Республики Беларусь, и что законодатель отказывается от акцессорной теории соучастия и квалифицирует действия иных соучастников в независимости от поведения исполнителя. Но такой вывод будет поспешным, так как в ч. 7 ст. 16 УК законодатель регламентирует, что ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по той же статье Особенной части, что и исполнителя, со ссылкой на данную статью, т.е. узаконена логическая акцессорность — противоречие, когда в рамках одной статьи Общей части Уголовного кодекса законодатель применяет теорию акцессорности и тут же противоречит ей» <6>.
<6> Там же.
Исходя из сути акцессорной теории, состоящей в том, что «ответственность соучастников состоит в автоматической зависимости от ответственности исполнителя», Т.Б.Шубина усматривает «определенные элементы» такой автоматичности в уголовном законодательстве: «Определенные элементы акцессорной теории соучастия имеются и в УК. Ответственность соучастников индивидуальна, каждый отвечает за свои действия в пределах, охватываемых его умыслом, но в какой-то степени в соответствии с законом определяется уголовно-правовой оценкой деяния, совершенного исполнителем» <7>. Определенные элементы определены автором «какой-то степенью».
<7> Шубина, Т.Б. Виды и формы соучастия в уголовном праве / Т.Б.Шубина // Актуальные проблемы правоведения. — 2008. — N 2. — С. 134.
Самостоятельность ответственности, а следовательно, и акцессорность соучастия проявляются не всегда и только в ряде случаев, как полагает А.А.Аргусов: «Изложенное позволяет констатировать, что ответственность соучастников не всегда зависит от ответственности исполнителя и в ряде случаев носит самостоятельный характер» <8>.
<8> Аргусов, А.А. Акцессорная теория соучастия: актуальность и противоречивость / А.А.Аргусов // Проблемы уголовной политики, экологии и права: материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 24 — 25 мая 2010 г. / Балтийский ин-т экологии, политики, права; Балтийский ин-т иностранных языков и межкультурного сотрудничества; редкол.: В.Б.Малинин (отв. ред.) [и др.]. — СПб., 2010. — С. 561.
По мнению А.Пушкина, теория акцессорности соучастия неприемлема только в части «слепой зависимости» действий иных соучастников от действий исполнителя: «Преломляя понятие акцессорности применительно к институту соучастия, можно увидеть определенную степень юридической зависимости, определяющую пределы ответственности соучастника от фактически выполненного деяния исполнителем. Так, если деятельность исполнителя была прервана на стадии приготовления, то подстрекатель и пособник подлежат ответственности за соучастие в приготовлении к преступлению. Если исполнитель достиг стадии покушения, то и соучастники подлежат ответственности и наказанию за соучастие в покушении на преступление. Наконец, в действиях (бездействии) соучастников признаки состава оконченного преступления будут лишь тогда, когда исполнитель непосредственно достиг стадии оконченного преступления. Причем если состав материальный, то необходимо, чтобы в результате действий исполнителя наступили вредные последствия, предусмотренные уголовным законом. При формальном составе достаточно, чтобы исполнитель совершил действия, запрещенные законом.
<…>
Решение указанных вопросов основывается на принципе акцессорной природы соучастия.
В этой связи справедливо признать, что принцип самостоятельной ответственности не исключает определенной зависимости в части предела ответственности соучастников от действий, совершенных исполнителем преступления. Современная доктрина отвергает лишь ту сторону акцессорности, которая проявляется в слепой зависимости ответственности и наказания, назначаемого соучастнику, от ответственности и наказания, назначаемого исполнителю преступления. Именно в этом срезе признание акцессорной природы соучастия чуждо современной теории и практике применения норм уголовного закона.
Напротив, признание самостоятельной ответственности соучастников позволяет решать многие вопросы, возникающие при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, совершенных совместными усилиями двух или большего количества лиц» <9>.
<9> Пушкин, А. Принципы акцессорной и самостоятельной ответственности соучастников преступления / А.Пушкин // Законность. — 2001. — N 3. — С. 29.
Становление отношения к акцессорности соучастия, по мнению Р.Х.Кубова, находится в стадии «состояния перехода»: «В современном российском уголовном праве институт соучастия находится в состоянии перехода от доминирования доктрины акцессорного соучастия к доктрине соучастия как самостоятельной форме преступной деятельности. Положения доктрины соучастия как самостоятельной формы преступной деятельности применяются прежде всего в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации при оценке организованных форм соучастия. Это подтверждается, во-первых, активностью разработки и продвижения данной позиции современными авторами, во-вторых, переходом ряда авторов к понятию и признакам организованной преступной деятельности как сложной формы соучастия» <10>.
<10> Кубов, Р.Х. Трансформация института соучастия в современном уголовном праве / Р.Х.Кубов // Российский следователь. — 2007. — N 16. — С. 21.
Не состояние перехода, а взаимодействие принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников усматривает в современном состоянии проблемы В.Качалов. Вначале автор утверждает, что «каждый соучастник несет ответственность не за деяние исполнителя, а за свое собственное», то есть что ответственность соучастников является самостоятельной. Затем, определив суть акцессорности в современном понимании как невозможность соучастия без действий исполнителя, автор указывает на принципиальную зависимость соучастия от исполнителя (несамостоятельность соучастия): «Пока исполнитель не приступит к выполнению состава преступления, мы не можем говорить о соучастии». Итогом самостоятельной несамостоятельности явилось следующее утверждение: «Таким образом, в настоящее время можно говорить о взаимодействии принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по уголовному праву России» <11>.
<11> Качалов, В. Соотношение принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по российскому уголовному праву / В.Качалов // Уголовное право. — 2005. — N 5. — С. 28 — 29.
Не приемля крайнее проявление теории акцессорности соучастия, А.Ф.Зелинский допускал акцессорность в известной мере: «Значит, юридическая квалификация действий соучастников в известной мере производна, зависима от действий исполнителя. В этом смысле можно говорить об акцессорности соучастия (т.е. о его производном, несамостоятельном характере)» <12>.
<12> Зелинский, А.Ф. Соучастие в преступлении / А.Ф.Зелинский // М-во внутр. дел СССР, Высш. следственная шк. милиции. — Волгоград, 1971. — С. 31.
В определенной степени допускал акцессорность соучастия Б.Куринов: «…мы полагаем, что институту соучастия в советском уголовном праве в определенной степени присущи элементы акцессорности, т.е. зависимость пределов уголовной ответственности каждого соучастника от характера совершенного исполнителем преступления» <13>.
<13> Куринов, Б. Основания уголовной ответственности и соучастие в преступлении / Б.Куринов // Социалистическая законность. — 1983. — N 9. — С. 55.
«В некоторой степени» в соответствии с законом ответственность соучастника определяется «уголовно-правовой оценкой деяния, совершенного исполнителем», считает С.А.Шатов, а в остальной степени «уголовная ответственность каждого соучастника самостоятельна, строго индивидуальна, реализуется только в пределах личной виновности» <14>.
<14> Шатов, С.А. Соучастие в преступлении: учеб. пособие / С.А.Шатов. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2012. — С. 31.
Рассуждая о природе соучастия, А.А.Арутюнов находит, что природа соучастия не может быть объяснена ни с позиций теории акцессорности соучастия, ни с позиций самостоятельной формы преступной деятельности каждого соучастника. Автор как единственно верную приемлет «системную конструкцию соучастия»: «Необходимо отметить, что понимание совместности как интегрированной деятельности соучастников не вписывается ни в акцессорную теорию соучастия, ни в теорию самостоятельной ответственности каждого соучастника.
Интегрированная деятельность соучастников должна пониматься не как выполнение каждым соучастником своих функций в интересах других соучастников, а как состояние связанности функций соучастников в одно целое. Следовательно, общий результат достигается не руками исполнителя (как утверждает акцессорная теория соучастия), а интегрированной деятельностью соучастников. В этой связи акцессорная природа соучастия не может быть признана приемлемой.
Далее, поскольку общий преступный результат нельзя разделить на отдельные самостоятельные части по количеству соучастников, то, значит, невозможно представить интегрированную деятельность соучастников как сумму самостоятельных действий каждого соучастника. Следовательно, природа соучастия не может быть объяснена и с позиций самостоятельной формы преступной деятельности каждого соучастника.
Таким образом, единственно приемлемой представляется системная конструкция соучастия, рассматривающая соучастие как определенную целостность (систему) с интегративными свойствами» <15>.
<15> Арутюнов, А.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08 / А.А.Арутюнов; М-во внутр. дел Рос. Федерации, Всерос. науч.-исслед. ин-т МВД. — М., 2003. — С. 18 — 19.
В более поздней своей работе <16> автор подтвердил свой подход к соучастию как к «определенной целостности» и высказал утверждение, что «ни акцессорная теория соучастия, ни теория самостоятельной ответственности соучастников не могут (каждая в отдельности) разрешить проблемы соучастия, и в результате законодатель вынужден идти по пути их смешения» и что предложенные им «системная конструкция соучастия» и «понимание соучастия как феномена социального взаимодействия» снимают вопросы о природе ответственности соучастников.
<16> Арутюнов, А.А. Соучастие в преступлении / А.А.Арутюнов. — М.: Статут, 2013. — 408 с.
Следует отметить, что с точки зрения обоснования ответственности соучастников подобный интегративный подход к соучастию мало что проясняет, поскольку отвечает перед законом не соучастие как «система с интегративными свойствами», а каждая конкретная часть системы соучастия или, попросту говоря, каждый соучастник персонально за свой личный вклад в совместную преступную деятельность. Но об этом несколько позднее.
Однако даже частичная справедливость акцессорности соучастия признается далеко не всеми исследователями проблем соучастия.
Категорическое неприятие теории акцессорности соучастия в любом ее виде обосновывал М.Д.Шаргородский: «Если понимать под акцессорностью соучастия то положение, что действия соучастников (пособников и подстрекателей) находят свое выражение в преступном деянии, предусмотренном нормой Особенной части, лишь через волевое деяние исполнителя, то это положение не вызывает никаких сомнений и вряд ли может быть оспорено. Однако не оно само по себе создает юридический институт акцессорности, а лишь те выводы, которые из него делаются.
Этими выводами является то, что а) соучастник отвечает лишь при наличии наказуемого действия исполнителя и может быть привлечен к ответственности лишь, если исполнитель также привлечен к ответственности; б) наказуемость соучастника определяется той же статьей уголовного законодательства, которая предусматривает действия исполнителя.
В буржуазной теории уголовного права крайняя акцессорность требовала для наказуемости соучастника наказуемого деяния исполнителя. Это привело к пробелам в наказуемости, которые теория в дальнейшем восполнила учением о так называемом посредственном исполнителе. Так как и это не разрешало всех возникающих в практике вопросов, было выдвинуто учение об ограниченной акцессорности, что, однако, вызвало трудности при отграничении пособника от посредственного исполнителя. Современная широко распространенная буржуазная теория уголовного права требует для признания наличия соучастия умышленного противоправного деяния исполнителя (так, в частности, решается этот вопрос в проекте нового StGB ФРГ).
Даже те узкие рамки, в которых М.И.Ковалев характеризует принцип акцессорности, — «особые условия и формы ответственности соучастников возможны только в том случае, если исполнитель выполнил задуманный соучастниками состав преступления», неприемлемы для действующего советского права, устанавливающего уголовную ответственность за приготовление и поэтому карающего «умышленное создание условий для совершения преступления» (ст. 15 Основ)» <17>.
<17> Шаргородский, М.Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии / М.Д.Шаргородский // Правоведение. — 1960. — N 1. — С. 87.
Против акцессорности соучастия последовательно выступал В.С.Прохоров, утверждавший, что соучастие не может рассматриваться ни в качестве акцессорного, т.е. несамостоятельного по отношению к деянию исполнителя, ни в качестве участия одного лица в преступном деянии другого <18>.
<18> Прохоров, В.С. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / В.С.Прохоров; Ленингр. гос. ун-т им. А.А.Жданова. — Ленинград, 1962. — С. 5.
Автор исходил из того, что основание ответственности соучастников является самостоятельным, а взаимосвязь их деяний с деянием исполнителя влияет только на объем ответственности, но не на ее основание: «Каждый соучастник, в чем бы ни выражался его вклад в сообща совершенное преступление, подлежит уголовной ответственности на том основании, что он сам, действуя виновно, посягает на охраняемые уголовным законом общественные отношения социалистического общества, что его личная деятельность в силу этого приобретает общественно опасный характер, а умышленное участие в совершении преступления выступает как лично им, соучастником, совершенное деяние. Основание ответственности в советском уголовном праве, таким образом, едино для всех форм преступной деятельности, оно всегда имеет конкретный и индивидуальный характер, — каждый субъект, действует ли он один или совместно с другими лицами, совершая преступление, тем самым создает основание своей уголовной ответственности. Поэтому соучастие в преступлении по своему содержанию и, следовательно, по его юридическому значению не акцессорно, а самостоятельно и в этом значении не может противопоставляться преступной деятельности преступника-одиночки.
Разумеется, между деятельностью подстрекателей и пособников, с одной стороны, и деятельностью исполнителя, с другой, существует определенная связь, обусловливающая зависимость объема ответственности первых от характера деятельности исполнителя. Однако эта зависимость не определяет судьбу соучастия, т.е. не придает соучастию акцессорного характера. Причинение определенного общественно опасного результата подстрекателем или пособником происходит не непосредственно, а усложненным путем, через посредствующий элемент, т.е. через деяние исполнителя. Объем совершенного исполнителем является тем пределом, далее которого не может распространяться ответственность соучастников. Подстрекатель не может, например, отвечать за подстрекательство к оконченному убийству, если стрелявший по его подстрекательству исполнитель промахнулся, ибо он — подстрекатель — в данном случае не причинил желаемого им результата. Указанная зависимость не носит характера специфического, свойственного только соучастию, ибо каждый человек в достижении поставленной цели зависит от характера средств, употребляемых для ее осуществления» <19>.
<19> Прохоров, В.С. Вопросы теории соучастия в советской уголовно-правовой литературе / В.С.Прохоров // Правоведение. — 1962. — N 2. — С. 126 — 127.
Против теории акцессорности и ее поддержки М.И.Ковалевым выступил А.В.Ушаков, который, тем не менее, признал «правильным выдвинутое М.И.Ковалевым положение о том, что «без исполнителя нет и соучастия, что особые условия и формы ответственности соучастников возможны только в том случае, если исполнитель выполнил задуманный соучастниками состав преступления или по крайней мере начал его исполнение» (См.: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Часть первая. Свердловск, 1960, стр. 87.)» <20>. Фактическую и юридическую зависимость соучастия от действий исполнителя А.В.Ушаков признавал и в споре с Ф.Г.Бурчаком, утверждавшим, что основание ответственности каждого соучастника лежит не в действиях исполнителя, а в действиях, совершенных им лично: «Ф.Г.Бурчак забывает, что без действий исполнителя нет и соучастия. Следовательно, нельзя говорить и об ответственности соучастника, так как в таком случае будет налицо индивидуальная преступная деятельность в форме приготовления к преступлению» <21>.
<20> Ушаков, А.В. К вопросу о видах и формах соучастия и основаниях ответственности соучастников преступления / А.В.Ушаков // Учен. зап. Всесоюз. юрид. заоч. ин-та. — 1970. — Вып. 20, ч. 1. — С. 178 — 179.
<21> Ушаков, А.В. Групповое преступление и смежные с ним формы преступной деятельности / А.В.Ушаков. — Калинин: Калинин. гос. ун-т, 1978. — С. 40.
В.Н.Зырянов утверждает, что «российское уголовное законодательство основывается на концепции самостоятельной ответственности всех соучастников. Это означает, что каждый соучастник несет ответственность независимо от того, был ли привлечен к ответственности исполнитель» <22>.
<22> Чекалин, А.А. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / редкол.: А.А.Чекалин (отв. ред.) [и др.]. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юрайт-Издат, 2007. — С. 111.