В качестве обязательного признака должностного бездействия (кроме сопряженности с попустительством преступлению) уголовный закон называет альтернативные преступные последствия (о чем свидетельствует употребляемое словосочетание: «неисполнение должностным лицом… действий… повлекшее»):
а) невыполнение показателей, достижение которых являлось условием оказания государственной поддержки. Условия оказания государственной поддержки регламентированы Указом Президента Республики Беларусь от 28.03.2006 N 182 «О совершенствовании правового регулирования порядка оказания государственной поддержки юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям».
Согласно названному Указу государственная поддержка плательщикам может быть оказана индивидуально:
- по решению Президента Республики Беларусь в порядке в виде: изменения установленного законодательством срока уплаты налогов и пени в формах отсрочки с единовременной уплатой сумм налогов и пени и (или) рассрочки с поэтапной уплатой сумм налогов и пени, налогового кредита с единовременной либо поэтапной уплатой суммы налогов в период действия этого кредита; нормативного распределения выручки; предоставления из республиканского бюджета финансовой помощи;
- по решению Правительства Республики Беларусь, согласованному с Президентом Республики Беларусь, в виде предоставления бюджетных займов и бюджетных ссуд в пределах средств, предусмотренных в республиканском бюджете на очередной финансовый год;
- по решению Правительства Республики Беларусь в виде возмещения в пределах средств, определенных в республиканском бюджете на очередной финансовый год, юридическим лицам Республики Беларусь части процентов за пользование банковскими кредитами.
Областные, Минский городской, районные, городские (городов областного подчинения) Советы депутатов либо по их поручению соответствующие местные исполнительные и распорядительные органы вправе оказывать государственную поддержку плательщикам индивидуально в виде изменения установленного законодательством срока уплаты налогов и пени, полностью уплачиваемых в соответствующие местные бюджеты, выделения бюджетных средств из соответствующих местных бюджетов.
В проекте решения об оказании государственной поддержки (за исключением проекта решения о нормативном распределении выручки) дополнительно должны быть указаны:
- для коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей <1>: основные показатели, достижение которых является условием оказания государственной поддержки (темпы роста производительности труда и рентабельность продаж, при оказании государственной поддержки для реализации планов модернизации — показатели по выручке от реализации продукции, товаров (работ, услуг) в расчете на одного среднесписочного работника и по добавленной стоимости в расчете на одного среднесписочного работника); должностные лица, которые несут ответственность за обеспечение достижения основных показателей;
- для некоммерческих организаций <2>: цели предоставления и направления использования бюджетных средств, а также сроки достижения указанных целей; должностные лица, на которых возлагается ответственность за соблюдение целей и направлений использования бюджетных средств, а также сроков достижения этих целей.
<1> В данном случае необходимо иметь в виду, что индивидуальные предприниматели не являются должностными лицами и соответственно не могут выступать субъектами этого преступления (ст. 425 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК)).
<2> В юридической литературе высказано мнение, что должностное лицо некоммерческой организации не может являться субъектом уголовной ответственности по ст. 425 УК ввиду того, что некоммерческим организациям необходимо указывать только цели предоставления и направления использованных бюджетных средств, а также сроки достижения указанных целей (см.: Авраменко, Е.А. Бездействие должностного лица, повлекшее невыполнение показателей, достижение которых являлось условием оказания государственной поддержки / Е.А.Авраменко // Вестник академии МВД Республики Беларусь. — 2008. — N 1. — С. 73).
При необеспечении коммерческими организациями и индивидуальными предпринимателями достижения установленных показателей по итогам трех отчетных кварталов со дня оказания государственной поддержки, предоставленной на срок, не превышающий одного года, или по итогам каждого календарного года в течение срока действия государственной поддержки, предоставленной на срок более одного года, республиканские органы государственного управления, иные государственные организации, подчиненные Правительству Республики Беларусь, облисполкомы, Минский горисполком обязаны в установленном порядке внести в Совет Министров Республики Беларусь предложения об отмене оказанной государственной поддержки в виде соответствующих проектов решений Президента Республики Беларусь или Правительства Республики Беларусь. В отношении некоммерческих организаций предложения об отмене оказанной государственной поддержки вносятся названными органами (организациями) в случае несоблюдения целей предоставления и направлений использования бюджетных средств либо сроков достижения указанных целей или недостижения установленных показателей в определенные сроки.
Работники государственных органов, ответственные за обеспечение контроля за выполнением коммерческими организациями и индивидуальными предпринимателями установленных показателей, достижение которых является условием оказания государственной поддержки, вовремя не внесшие предложение об отмене оказанной государственной поддержки, привлекаются к административной ответственности по ст. 23.72 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях.
Таким образом, преступное бездействие должностного лица будет иметь место только тогда, когда невыполнение показателей, достижение которых являлось условием оказания государственной поддержки, стало следствием неисполнения должностным лицом требуемых от него действий по обеспечению достижения уровня соответствующего показателя (показателей). Момент юридического окончания данного варианта преступного поведения должен определяться истечением последнего дня срока (периода), установленного для достижения предусмотренного уровня прогнозируемого показателя <3>.
<3> См.: Коррупционная преступность: криминологическая характеристика и научно-практический комментарий к законодательству о борьбе с коррупцией / В.В.Асанова [и др.]; под общ. ред. В.М.Хомича. — Минск, 2008. — С. 281.
В связи с этим В.В.Марчук выражает обеспокоенность относительно криминализации такого рода поведения в качестве преступного бездействия должностного лица, т.к. это порождает серьезную проблему обоснования уголовной ответственности. Неисполнение должностным лицом действий, которые оно должно было совершить, свидетельствует о том, что при этом варианте бездействия соответствующие показатели не были достигнуты в силу другой причины (причин), негативное воздействие которой должностное лицо не предотвратило. К таким причинам могут относиться обстоятельства объективного характера, на которые должностное лицо не в силах было повлиять (например, вверенной должностному лицу организации доводится показатель по темпам роста объемов производства товара, который не имеет достаточного экономического обоснования). Кроме того, любая хозяйственная деятельность предполагает финансовые и коммерческие риски, которые допускают потенциальные отклонения фактического объема производства от ожидаемого показателя. Поэтому при правовой оценке такого рода бездействия должностного лица важное значение приобретает наличие реальной возможности у должностного лица влиять в конкретных экономических условиях на сложившуюся ситуацию в сфере соответствующей хозяйственной деятельности <3>;
б) причинение ущерба в крупном размере. Ущербом в крупном размере признается размер (ущерб) на сумму, в двести пятьдесят и более раз превышающую размер базовой величины, установленный на день совершения преступления. В данном случае важной составляющей для правоохранительных органов является установление характера и размера вреда, причиненного преступлением;
в) причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам. Согласно п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 16.12.2004 N 12 «О судебной практике по делам о преступлениях против интересов службы (ст.ст. 424 — 428 УК)» (далее — постановление N 12) при решении вопроса о том, является ли вред, причиненный правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам, существенным (ст. 425 УК), судам нужно учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного физического или морального вреда и т.п. Существенный вред может выражаться в нарушении конституционных прав и свобод граждан, в подрыве авторитета органов власти, государственных, общественных и других организаций, в нарушении общественного порядка.
Органом уголовного преследования Ц. изначально обвинялся по ч. 3 ст. 425 и ч. 1 ст. 427 УК. При судебном рассмотрении в действиях Ц. установлен состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 427 УК, и производство по делу прекращено за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Производство по делу по обвинению по ч. 3 ст. 425 УК прекращено за отсутствием состава преступления в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения в этой части. Судом установлено, что Ц., находясь на должности главного инженера дорожно-строительного управления (ДСУ), являясь должностным лицом, из личной заинтересованности в декабре 2007 г. и январе — феврале 2008 г. утвердил заведомо ложные акты приемки выполненных работ за указанные периоды времени по объекту «В.», хотя данные работы ДСУ не были выполнены или были выполнены не в полном объеме. Как следует из материалов уголовного дела, органом уголовного преследования Ц. обвинялся также по ч. 3 ст. 425 УК в том, что, являясь должностным лицом, ответственным за выполнение указанных работ, не принял надлежащих мер к их выполнению. Умышленное неисполнение Ц. своих служебных обязанностей повлекло невыполнение и несвоевременное выполнение работ по данному объекту, нецелевое использование бюджетных средств, чем государству был причинен ущерб в размере 52162545 руб., то есть в особо крупном размере. В процессе рассмотрения дела после всестороннего и полного исследования всех представленных доказательств государственный обвинитель отказался от обвинения по ч. 3 ст. 425 УК в части бездействия должностного лица в связи с отсутствием в действиях Ц. состава указанного преступления. Свою позицию государственный обвинитель мотивировал тем, что, как установлено в процессе судебного разбирательства, действиями Ц. не был причинен ущерб кому-либо, в том числе государственным интересам. Помимо того, неисполнение и несвоевременное выполнение работ по объекту было обусловлено объективными причинами, не зависящими от обвиняемого <4>.
<4> См.: Дашкевич, Т. Практика рассмотрения судами Витебской области уголовных дел о преступлениях против интересов службы / Т.Дашкевич // Судовы веснiк. — 2013. — N 1. — С. 68.
Между неисполнением служебных обязанностей и наступившим последствием должна быть установлена причинная связь <5>. Отсутствие ее исключает уголовную ответственность <6>. Специфический характер причинной связи в составе должностного бездействия состоит в том, что причиной является неисполнение должностным лицом своих служебных обязанностей, а следствием — причинение вреда, повлекшее невыполнение показателей, достижение которых являлось условием оказания государственной поддержки, либо причинение ущерба в крупном размере или существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам. В каждом случае для констатации наличия причинной связи необходимо установить, что неисполнение лицом своих служебных обязанностей нанесло вред, который был закономерным, а не случайным последствием бездействия по службе. Бездействие лица должно быть не только одним из необходимых условий, но и причиной наступившего результата. Причинная связь между деянием лица и наступившими в результате его совершения последствиями является обязательным признаком объективной стороны состава преступления. При отсутствии причинной связи наступившие последствия не могут быть поставлены в вину.
<5> Здесь следует отметить, что вопрос о причиняющих свойствах бездействия является одним из наиболее спорных, дискуссионных в юридической науке. Формы поведения, имеющие разную физическую природу, разный механизм проявления вовне, также по-разному воздействуют на окружающие явления, на общественные отношения. Механизм причинения вреда при бездействии иной, чем при действии. Если исходить из того, что причинная связь предполагает активное начало — движение, действие, которое имеет преобразующие свойства, выступает формой преобразующей деятельности, вызывает какие-либо последствия, изменения в окружающей действительности, то бездействие как форма пассивного поведения такой способностью не обладает, в нем отсутствует активный момент, который некоторыми учеными усматривается в психической активности субъекта бездействия. Поэтому бездействие не может непосредственно вызвать тот или иной результат, служить прямой причиной изменения окружающей действительности, оно выступает лишь в роли условия, направляющего развитие причинности, условия возможных последствий (см.: Есипова, И.А. Правовое бездействие: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01 / И.А.Есипова. — Волгоград, 1998. — С. 10 — 11).
<6> Последовательное отстаивание точки зрения о бездействии как непричиняющей категории привело В.Б.Малинина к выводу о невозможности вменения преступных последствий при бездействии. На его взгляд, ответственность должна наступать только за само бездействие. См.: Малинин, В.Б. Причинная связь в уголовном праве: вопросы теории и практики: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08 / В.Б.Малинин. — СПб., 1999. — С. 32.
В отношении ведущего специалиста технического надзора одного из коммерческих строительных предприятий Гомельской области было возбуждено уголовное дело за бездействие должностного лица. Подозреваемый, являясь должностным лицом, осуществляющим функции технического надзора за ходом выполнения строительно-монтажных работ на объекте по модернизации котельной государственного предприятия, выполняемых за счет собственных средств предприятия, умышленно вопреки интересам службы и из личной заинтересованности, выразившейся в нежелании испортить дружеские отношения с руководителями и должностными лицами этого субъекта хозяйствования, не исполнил возложенные на него обязанности. Так, он подписал акты и справки о стоимости выполненных работ и затрат за 2012 год без посещения объекта и проверки соответствия объемов произведенных работ, когда фактически работы выполнены не были. Это повлекло завышение объемов выполненных строительно-монтажных работ и причинение ущерба государственному предприятию в особо крупном размере на сумму более чем 715 млн.руб.
Субъективная сторона должностного бездействия характеризуется умышленной формой вины (по отношению к неисполнению должностным лицом требуемых служебных действий и к наступившим последствиям <7>), поэтому правоохранительным органам каждый раз следует устанавливать, что должностное лицо действительно должно было и могло совершить по службе определенные действия в силу возложенных на него служебных обязанностей <8>. Для бездействия должностного лица, сопряженного с попустительством преступлению, необходимо установить прямой умысел по отношению к факту служебного попустительства: должностное лицо достоверно знает о готовящемся или совершаемом преступлении, сознает, что в соответствии со служебной компетенцией оно должно и может воспрепятствовать совершению преступления, но вопреки интересам службы принимает решение бездействовать.
<7> Как полагает Р.Н.Ключко, совершение должностным лицом заведомо незаконного бездействия при наличии возможности исполнить возложенную на него служебную обязанность даже при сознательном допущении предусмотренных уголовным законом последствий либо безразличном к ним отношении следует рассматривать как учиненное с прямым умыслом. Желание наступления предусмотренных ст. 425 УК общественно опасных последствий не должно признаваться непременным признаком состава бездействия должностного лица (см.: Ключко, Р.Н. Бездействие должностного лица (ст. 425 УК Республики Беларусь): история становления и развития признаков состава преступления / Р.Н.Ключко // Уголовно-правовые нормы об экономических и служебных преступлениях: проблемы правоприменительной и законодательной техники / отв. ред. Л.Л.Кругликов. — Ярославль, 2010. — С. 95).
И.О.Грунтов по этому поводу указывает, что в составе преступления с материальной конструкцией вина определяется к деянию, а не к последствиям, с которыми в законе связывается уголовная ответственность. Соответственно, на его взгляд, ч. 2 и 3 ст. 425 УК следует изложить в иной редакции (Грунтов, И.О. Принцип личной виновной ответственности в уголовном законодательстве / И.О.Грунтов. — Минск, 2012. — С. 114 — 115).
<8> Р.Н.Ключко в данном случае особо подчеркивает, что одной из особенностей содержательного наполнения интеллектуального элемента умысла преступного бездействия является обязательное осознание противоправности неисполнения возложенной на лицо в установленном порядке обязанности совершения активных действий. См.: Ключко, Р. Содержание умысла в составах преступного бездействия / Р.Ключко // Судовы веснiк. — 2010. — N 3. — С. 56.
Более того, для должностного бездействия принципиальное значение имеет и мотив совершения преступления: корыстная или иная личная заинтересованность. Корыстная заинтересованность может выражаться в стремлении получить выгоду имущественного характера без незаконного безвозмездного обращения государственных или общественных средств в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие образовавшейся в результате служебной халатности недостачи путем запутывания учета с целью избежать материальной ответственности). Иная личная заинтересованность может выражаться в стремлении, обусловленном такими побуждениями личного характера, как карьеризм, протекционизм, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, скрыть свою некомпетентность и т.п. (п. 20 постановления N 12).
Квалифицирующими признаками должностного бездействия выступают:
- а) деяния, совершенные лицом, занимающим ответственное положение (ч. 3 ст. 425 УК). В ч. 5 ст. 4 УК указаны категории лиц, являющихся должностными лицами, занимающими ответственное положение. Повышенная ответственность перечисленных в ч. 5 ст. 4 УК лиц за данное преступление предусмотрена как ввиду самого характера их должностного положения и обладания широким кругом полномочий, так и ввиду того, что превышение этих полномочий чревато существенным нарушением охраняемых законом прав и интересов большого числа граждан и организаций;
- б) тяжкие последствия (ч. 3 ст. 425 УК). Превышение власти или служебных полномочий подлежит квалификации соответственно по ч. 3 ст. 425 УК по признаку «наступление тяжких последствий» при условии, что деяния, совершенные виновным, повлекли за собой крупные аварии, катастрофы, длительную дезорганизацию работы транспорта или производственного процесса, работы учреждения, предприятия, организации, нанесение имущественного ущерба в особо крупных размерах, причинение смерти или тяжких телесных повреждений хотя бы одному человеку, доведение до самоубийства и т.п. (п. 22 постановления N 12).
Уголовное дело по ч. 3 ст. 425 УК было возбуждено в отношении И. — генерального директора ОАО. 2 июня 2009 г. около 16 часов в принадлежащем ОАО неиспользуемом и находящемся в аварийно-опасном состоянии здании произошел обвал крыши, в результате которого пострадали подростки. Один из них — 14-летний школьник — получил тяжкие телесные повреждения. Всего в момент обрушения на крыше здания находились четверо несовершеннолетних в возрасте 14 — 16 лет. Двое из них не пострадали. 15 мая 2009 г. государственным инспектором г. Бреста по надзору в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций руководителю ОАО было выдано предписание о принятии мер для закрытия доступа посторонних лиц в это здание и на прилегающую к нему территорию. Предписание к установленному сроку — 1 июня 2009 г. — исполнено не было, а в результате бездействия должностного лица наступили тяжкие последствия.
При оценке тяжести последствий в виде причиненных телесных повреждений или смерти следует учитывать, что такие последствия причиняются вследствие бездействия-невмешательства <9>.
<9> См.: Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / под ред. А.В.Баркова, В.М.Хомича. — Минск, 2010. — С. 972.
Оценка объективных признаков бездействия должностного лица и отграничение их от злоупотребления властью или служебными полномочиями представляют определенную сложность, поэтому иногда суды неверно оценивают и квалифицируют невыполнение должностным лицом требуемых по службе действий. Состав злоупотребления властью или служебными полномочиями наличествует только при совершении должностным лицом виновных действий <10>. Если же должностное злоупотребление осуществлялось в форме бездействия, то такого рода деяние необходимо квалифицировать по ст. 425 УК.
<10> По мнению В.Н.Боркова, даже если рассматривать злоупотребление должностными полномочиями как их употребление или неупотребление применительно к конкретным случаям, то подобное поведение не может охватывать невыполнение лежащих на представителе власти обязанностей. См.: Борков, В.Н. Социальная обусловленность уголовно-правового запрета на бездействие власти / В.Н.Борков // Вестник Казанского юридического института МВД России. — 2013. — N 2. — С. 77.
Старший инспектор Гомельской таможни К. обвинялся в том, что, находясь при исполнении служебных обязанностей в пункте таможенного оформления «Новая Гута», умышленно вопреки интересам службы не производил в полном объеме таможенный досмотр, оформление и декларирование товаров, находившихся в автобусах, следовавших с пассажирами и товарами из г. Одессы в г. Минск. Его действиями причинен особо крупный ущерб государству вследствие неуплаты пассажирами таможенных платежей на сумму 50240782 руб. Первый эпизод содеянного К. сторона обвинения квалифицировала по ч. 1 ст. 425 УК, а второй — по ч. 3 ст. 424 УК. Суд Гомельского района переквалифицировал содеянное К. по второму эпизоду на ч. 3 ст. 425 УК, указав в приговоре, что обвиняемый совершил два абсолютно идентичных посягательства на интересы службы, которые выражались в умышленном бездействии должностного лица. К. умышленно не выполнял свои служебные обязанности в полном объеме, причем во втором эпизоде он бездействовал из иной личной заинтересованности, выразившейся в желании получать от руководителя туристической группы взаимную услугу.
В правоприменительной практике продолжает оставаться актуальным вопрос о разграничении халатности (ст. 428 УК) и бездействия должностного лица (ст. 425 УК). Ввиду того что названные составы преступлений имеют немало общих признаков, перед работниками органов следствия, прокуратуры и суда зачастую ставятся сложные квалификационные задачи, связанные с надлежащей идентификацией объективных и субъективных признаков служебной халатности и должностного бездействия.
Все дело в том, что служебная халатность может совершаться как в форме действия, так и в форме бездействия. Неисполнение должностным лицом своих обязанностей совершается исключительно путем бездействия, а ненадлежащее их исполнение возможно путем как действия, так и бездействия. Вопрос здесь заключается в поиске оптимальных критериев, которые бы позволили отграничить халатность (ст. 428 УК) от бездействия должностного лица (ст. 425 УК), т.к. последний состав преступления представляет собой также неисполнение должностным лицом действий, которые оно должно было и могло совершить в силу возложенных на него служебных обязанностей.
Так, по ст. 428 УК осуждены А., работавший начальником химического бюро оборудования отдела комплектации оборудования РУП, и Ч., работавший начальником отдела комплектации оборудования того же субъекта хозяйствования, которые, являясь должностными лицами, ненадлежаще исполнили возложенные на них служебные обязанности по обеспечению обоснованности цен при подготовке к заключению контракта и дополнительных соглашений на приобретение газово-запорной арматуры, а также по осуществлению контроля за соблюдением обоснованности цен, что повлекло причинение предприятию по неосторожности материального ущерба в особо крупном размере.
В другом случае квалификация была иной. Уголовное дело было возбуждено по ч. 3 ст. 425 УК в отношении 51-летнего жителя Минского района. Установлено, что мужчина в течение 2009 — 2010 годов, работая в должности начальника отдела технического надзора одной из контролирующих организаций Минского района, являясь должностным лицом на объекте строительства молочно-товарной фермы, из личной заинтересованности подписывал содержащие недостоверные сведения акты сдачи-приемки выполненных работ. Это повлекло завышение объемов выполненных работ и причинение ущерба сельхозпредприятию, которое строило ферму, в сумме около 283 млн.руб.
Следует отметить, что теорией отечественного уголовного права разработаны критерии отграничения бездействия должностного лица и служебной халатности. Формально их основное предназначение сводится к следующим положениям:
- а) при бездействии (ст. 425 УК) должностное лицо осознанно вопреки интересам службы не исполняет возложенные на него обязанности с сознательным допущением или с желанием причинения ущерба правоохраняемым интересам, а при служебной халатности (ст. 428 УК) проявляет осознанную или неосознанную небрежность по отношению к интересам службы, не выполняя возложенные на него обязанности. Таким образом, при должностном бездействии речь идет не о ненадлежащем исполнении служебных обязанностей, а о сознательном несовершении части обязательных для исполнения действий (ненадлежащее исполнение служебных обязанностей характерно для служебной халатности). То есть в отличие от бездействия должностного лица при служебной халатности виновный сознательно бездействует, но не вопреки интересам службы. При этом несовершение требуемых по службе действий происходит по причине небрежного отношения к службе;
- б) при служебной халатности психическое отношение лица к факту неисполнения или ненадлежащего исполнения требуемых по службе действий основано на осознании того, что такое поведение должностного лица в отношении исполнения служебных обязанностей противоречит интересам службы, но виновный не изменяет своего отношения к исполнению служебных обязанностей, рассчитывая, что никаких нежелательных последствий не возникнет в силу наличия ряда противодействующих этому обстоятельств. То есть лицо не осознает, что его пассивное поведение (бездействие) по исполнению возложенных на него служебных обязанностей противоречит интересам службы, и не предвидит общественно опасных последствий такого поведения по службе <11>.
<11> См.: Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / под ред. А.В.Баркова, В.М.Хомича. — Минск, 2010. — С. 970, 979; Особенности уголовной ответственности за преступления со специальным субъектом: науч.-практ. пособие / С.В.Ананич [и др.]; под ред. Э.А.Саркисовой. — Минск, 2015. — С. 161.
Вместе с тем на практике порой очень трудно определить, действовало ли должностное лицо, а вернее, бездействовало вопреки интересам службы или же небрежно относилось к службе, при этом степень допущения наступления различных последствий может быть совсем разная.
Представим себе, что участковый инспектор милиции не регистрирует заявление гражданина о хулиганских действиях другого лица и никаких мер по этому поводу не предпринимает. В результате происходит умышленное убийство. Возникает вопрос относительно квалификации действий участкового инспектора милиции. Версия о том, что данный участковый инспектор милиции действовал из корыстной или иной личной заинтересованности, не нашла своего подтверждения. Соответственно вменять здесь ст. 425 УК нельзя, т.к. в настоящее время корыстная или иная личная заинтересованность — обязательный признак должностного бездействия. В этой ситуации появляется и иной вопрос: если данный участковый инспектор сознавал общественную опасность своего бездействия, предвидел возможность наступления тяжких последствий своего поведения и относился к ним безразлично, то такое преступление совершено с косвенным умыслом. А раз так, то можно прийти к выводу, что и состав служебной халатности в его действиях будет отсутствовать.
Действительно, и при халатности, и при должностном бездействии объективная сторона может состоять в невыполнении обязанностей, однако преступление, предусмотренное ст. 428 УК, характеризуется неосторожным отношением к последствиям, т.е. они (последствия) вообще не предвидятся либо предвидятся, но виновный легкомысленно рассчитывает на то, что они не наступят. Точно так же и при должностном бездействии виновный рассчитывает, что преступные последствия не наступят, относится к ним безразлично <12>.
<12> Как отмечает А.И.Рарог, безразличное отношение как проявление воли в косвенном умысле мало чем отличается от допущения и означает отсутствие активных эмоциональных переживаний в связи с общественно опасными последствиями, реальная возможность наступления которых отражается опережающим сознанием виновного. В этом случае субъект причиняет вред, не задумываясь о вредных последствиях совершаемого деяния, возможность причинения которых представляется ему весьма реальной. См.: Рарог, А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений / А.И.Рарог. — М., 2006. — С. 77.
По одному из дел суд, признав А. виновным в халатности, ограничился лишь указанием на то, что А. ненадлежаще выполнял свои служебные обязанности, в результате чего в течение двух лет производились излишние выплаты заработной платы, повлекшие ущерб в особо крупном размере. Вместе с тем в приговоре не содержится описания преступного деяния, совершенного А., не указано, в чем конкретно выразилось ненадлежащее исполнение им служебных обязанностей, не перечислены доказательства, которыми подтверждается вывод суда о виновности А. в халатном отношении к исполнению своих служебных обязанностей и причинении в связи с этим ущерба. Это привело к отмене приговора и прекращению уголовного преследования в отношении А. <13>.
<13> Добродей, А. Служебная халатность (статья 428 Уголовного кодекса Республики Беларусь) / А.Добродей // Юрист. — 2007. — N 5. — С. 78.
Таким образом, косвенный умысел при должностном бездействии характеризуется предвидением реальной возможности наступления общественно опасных последствий, а при халатности должностное лицо осознает лишь абстрактную опасность такого рода деятельности и исключает реализацию опасности в конкретном случае (легкомыслие). Иначе говоря, при служебной халатности виновный несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление преступного результата (имеет место самонадеянный расчет на предотвращение общественно опасных последствий).
В УК ряд статей предусматривают уголовную ответственность за специальные случаи должностного бездействия (ст. 160, 225, 231, 237, 242, 244, 423 УК и др.). В такой ситуации ст. 425 УК является общей по отношению к иным, специальным нормам о должностном бездействии, поэтому в такого рода случаях содеянное квалифицируется только по специальной норме уголовного закона.