Более года действуют положения о возможности заключить подозреваемым (обвиняемым) досудебное соглашение о сотрудничестве. Несмотря на то что к заключению досудебного соглашения прибегают нечасто, определенные тенденции, плюсы, минусы данного института ощутимы.
Положительные аспекты рассматриваемого правового института наиболее очевидны.
Согласно ч. 3 п. 1 решения Конституционного Суда Республики Беларусь от 26.12.2014 N Р-967/2014 «О соответствии Конституции Республики Беларусь Закона Республики Беларусь «О внесении дополнений и изменений в Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный кодексы Республики Беларусь, Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях и Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях» (далее — решение N Р-967/2014) Конституционный Суд считает, что введение института досудебного соглашения о сотрудничестве направлено на повышение эффективности борьбы с преступностью, в том числе организованной, полное и оперативное расследование преступлений, расширение возможностей по возмещению причиненного преступлением вреда (ущерба) и обеспечение тем самым охраны конституционных прав и свобод человека, прав и законных интересов юридических лиц, общественных и государственных интересов и установленного правопорядка от преступных посягательств.
В соответствии с ч. 2 п. 8.6 решения N Р-967/2014 Конституционный Суд считает, что данный правовой институт вводится в уголовный процесс для решения вытекающих из положений Конституции задач уголовного процесса, в том числе защиты личности, ее прав и свобод, интересов общества и государства, путем быстрого и полного расследования преступлений, изобличения и привлечения к уголовной ответственности виновных (ч. 1 ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — УПК)).
Иными словами, при расследовании уголовного дела, когда с подозреваемым (обвиняемым) заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, расследование дела происходит более быстро и, по идее, более качественно; изобличаются иные лица, которые причастны к преступлению; устанавливаются факты совершения иных преступлений; обвиняемый впоследствии может рассчитывать на определенного рода снисхождение и получение сравнительно небольшого наказания. Немаловажным является обязательное участие профессионального защитника (адвоката) в производстве по материалам и уголовному делу, если подозреваемым или обвиняемым заявлено ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.
Как и любое явление (не только правовое), институт досудебного соглашения о сотрудничестве имеет не только положительную сторону, но и ряд недостатков. На практике следователи составляют отдельный протокол о разъяснении подозреваемому (обвиняемому) права и порядка заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, при этом подозреваемому (обвиняемому) разъясняются лишь положительные перспективы. Поэтому на отрицательные, проблемные моменты, полагаем, необходимо обратить особое внимание.
Во-первых, в соответствии с ч. 3 ст. 468-7 УПК прокурор (его заместитель) по своему усмотрению решает, заключить досудебное соглашение или нет. Отказ в заключении досудебного соглашения нельзя обжаловать (для сравнения, согласно ст. 317.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может быть обжаловано подозреваемым или обвиняемым, его защитником руководителю следственного органа; согласно ч. 2 указанной нормы постановление об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может быть обжаловано следователем, подозреваемым или обвиняемым, его защитником вышестоящему прокурору). Исходя из практики нередко решение о заключении досудебного соглашения обусловлено исключительно утилитарными задачами, когда положительно вопрос решается в том случае, если подозреваемый (обвиняемый) согласен принять на себя обязательство сообщить известные ему сведения о других преступлениях и лицах, их совершивших. При этом если подозреваемому (обвиняемому) неизвестны подобные обстоятельства (лица) и он намерен сообщить исключительно о своих противоправных действиях, действиях соучастников, возместить причиненный им ущерб, иным образом загладить свою вину, то в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве в основном отказывают, особенно если остальные соучастники признали вину, дали признательные показания. Несовершенство такой практики заключается в следующем.
Согласно ч. 2 ст. 2 УПК уголовно-процессуальный закон призван способствовать утверждению справедливости. В соответствии с ч. 1 ст. 7 УПК задачей уголовного процесса является, в частности, обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый, кто совершил преступление, был подвергнут справедливому наказанию. В силу ч. 6 ст. 3 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК) наказание и иные меры уголовной ответственности должны быть справедливыми, то есть устанавливаться и назначаться с учетом характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного. Согласно ч. 1 ст. 62 УК при назначении наказания суд исходит из принципа индивидуализации наказания, то есть учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, мотивы и цели содеянного, личность виновного, характер нанесенного вреда и размер причиненного ущерба, дохода, полученного преступным путем, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность, мнение потерпевшего по делам частного обвинения, мотивируя избранную меру наказания в приговоре.
При обозначенной выше практике полагаем, что гражданин, который не поддерживает связей с криминальными элементами (а такого рода знакомства всегда отмечаются в характеристиках участковых инспекторов милиции как отрицательный аспект), гражданин, который не осведомлен о преступной деятельности иных лиц и соответственно не может объективно сообщить сведения о других преступлениях и лицах, их совершивших, гражданин, который единолично совершил преступление (то есть не в соучастии), находится в каком-то смысле в худшем положении, нежели лица, которые вращаются в криминальных кругах и могут изобличить иных правонарушителей.
Так, ранее не судимый гражданин П., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 328 УК (действия, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов, совершенные организованной группой, которые наказываются лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет с конфискацией имущества или без конфискации), изъявил желание заключить досудебное соглашение о сотрудничестве, обещая в том числе сообщить сведения об иных лицах, которые были причастны к сбыту наркотических средств. С обвиняемым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Государственный обвинитель, выступая в прениях, просил назначить обвиняемому 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества (с учетом положений ст. 69-1 УК). Суд постановил признать гражданина П. виновным и назначил ему наказание в виде 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Вместе с тем ранее не судимый гражданин Б., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 328 УК, заявляя ходатайство о заключении с ним досудебного соглашения о сотрудничестве, не смог указать сведения о других преступлениях и лицах, их совершивших, по причине неосведомленности о данных фактах (лицах). В заключении досудебного соглашения о сотрудничестве ему было отказано. Гражданин Б. получил также 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Возникает вопрос о том, кто из двух вышеуказанных лиц более общественно опасен: тот, кто систематически сбывал наркотические средства в составе организованной группы, или тот, кто единожды передал запрещенное вещество. Во всяком случае исходя из размеров наказаний дифференциация опасности отсутствует.
Необходимо при этом отметить, что в ходе предварительного расследования уголовного дела подозреваемый (обвиняемый) может стать осведомленным в совершении какими-либо лицами определенных преступлений уже после того, как прокурором (его заместителем) было отказано в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. В такой ситуации, полагаем, при желании целесообразно подать новое ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, т.к. законом это не запрещено.
Во-вторых, лица, которые привлекаются к уголовной ответственности впервые, имеют постоянное место жительства, работу, положительно характеризуются, имеют семью, детей, признают вину, раскаиваются, возмещают ущерб, иным образом заглаживают причиненный вред, справедливо рассчитывают на минимальное наказание и при отсутствии досудебного соглашения о сотрудничестве. В такой ситуации институт досудебного соглашения вряд ли будет мотивировать обозначенную категорию граждан к сотрудничеству со следствием, в частности, что касается изобличения иных правонарушителей. Отметим, что нормы закона о досудебном соглашении направлены во многом на улучшение положения людей, которые представляют существенную общественную опасность.
В-третьих, существует проблема, связанная с оценкой судом сведений, сообщенных обвиняемым в ходе исполнения им обязательства об изобличении лиц, совершивших другие преступления, когда иных доказательств виновности этих лиц нет. Так, гражданин П., который заключил досудебное соглашение о сотрудничестве, сообщил в ходе следствия о гражданах К. и М., которые, по его словам, сбывали наркотические средства. Районный суд на основании показаний обвиняемого, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, постановил приговор, признав виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 328 УК, граждан К. и М., против которых свидетельствовал гражданин П., но которые, по их словам, никогда и никому наркотических средств не сбывали. Какие-либо иные доказательства сбыта наркотических средств обвиняемыми К. и М. отсутствовали.
В-четвертых, что очень привлекательно для правоохранителей, подозреваемый (обвиняемый) дополнительно может взять на себя обязательство сообщить известные ему сведения о других преступлениях и лицах, их совершивших. На практике представители правоохранительных органов предостерегают о том, что эти сведения обязательно должны подтвердиться. Вместе с тем подозреваемый (обвиняемый) может не обладать иными доказательствами (помимо собственных показаний) виновности кого-либо и требовать от него такого рода доказательств неправомерно, поскольку в силу ч. 2 ст. 102 УПК обязанность доказывания наличия оснований уголовной ответственности, вины обвиняемого и других обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу, лежит на органе уголовного преследования. По сути, подозреваемый (обвиняемый) может сообщить известные ему сведения о каких-либо преступных действиях конкретных лиц, но вероятна ситуация, когда сведения эти подтверждения не найдут (например, крайне сложным будет выявить и доказать единичный случай получения и дачи взятки), что однозначно не может свидетельствовать о невыполнении со стороны подозреваемого (обвиняемого) условий соглашения, но и сообщенная им информация останется неустановленной, неподтвержденной. Поэтому возникает вопрос оценки исполнения в таком виде условия досудебного соглашения.
В-пятых, примечательно, что не исключена ситуация умышленного (или даже неумышленного) введения в заблуждение подозреваемым (обвиняемым) правоохранителей об осведомленности об определенных фактах, событиях, лицах с целью заключения с ним прокурором (его заместителем) досудебного соглашения о сотрудничестве с тем, чтобы впоследствии наказание в отношении данного обвиняемого было смягчено. Факты, изложенные подозреваемым (обвиняемым), должны быть исследованы, проверены. В итоге они могут не подтвердиться ввиду отсутствия доказательств либо вовсе сообщенные сведения могут быть опровергнуты. В такой ситуации существенные временные, материальные, трудовые затраты приходятся на установление и подтверждение, возможно, несуществующих фактов, изобличение невиновных лиц.
В-шестых, случаются ситуации неверной квалификации действий следствием. Нередки ситуации квалификации «с запасом», когда в обвинение включают даже неподтвержденные эпизоды, квалифицирующие признаки, отягчающие обстоятельства. Это можно объяснить как элементарной безграмотностью в некоторых случаях, так и практическим обоснованием: если в суде возникает необходимость в перепредъявлении обвинения на более тяжкое либо в предъявлении нового обвинения, ухудшающего положение обвиняемого, или в предъявлении обвинения, существенно отличающегося по содержанию от ранее предъявленного, то суд по ходатайству государственного обвинителя объявляет перерыв на срок до десяти суток для составления им нового постановления о привлечении в качестве обвиняемого (ч. 2 ст. 301 УПК). При продолжении судебного разбирательства государственный обвинитель объявляет обвиняемому, его законному представителю, защитнику, если он участвует в судебном заседании, данное постановление и допрашивает его по новому обвинению. После допроса обвиняемого государственным обвинителем допрос обвиняемого по новому обвинению производят другие участники судебного разбирательства. То есть подобного рода процедура несколько усложняет и затягивает процесс. Вместе с тем окончательно с верностью квалификации действий обвиняемого определяется только суд, позиция следователя, прокурора никоим образом не имеет для объективного судьи предрешающего значения.
В ситуации избыточной квалификации гражданин оказывается в затруднительном положении: с одной стороны, он желает и намерен заключить досудебное соглашение о сотрудничестве, с другой стороны, для него неприемлемо признать вину в совершении инкриминируемых ему деяний в том виде, в котором они изложены в постановлении следователя.
В-седьмых, подозреваемый (обвиняемый), сообщая о своих преступных действиях, изобличая других соучастников преступления, может усугубить свое положение, поскольку ряд статей УК предусматривают повышенную ответственность за преступления, совершенные группой лиц, организованной группой, преступной организацией. Помимо этого, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступной организацией является обстоятельством, отягчающим ответственность. При этом досудебное соглашение о сотрудничестве не может быть заключено в случае, если содействие подозреваемого (обвиняемого) заключается в сообщении сведений лишь о своем участии в преступной деятельности (ч. 3 ст. 468-6 УПК).
Так, гражданин Л., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 328 УК (наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет с конфискацией имущества или без конфискации), заявил ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, которое было удовлетворено. Обвиняемый сообщил определенные сведения, обязательство сообщить которые принял, и его действия были переквалифицированы на ч. 4 ст. 328 УК (наказывается лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет с конфискацией имущества или без конфискации), поскольку в его действиях, а также в действиях изоблекаемых им лиц были усмотрены признаки совершения преступления организованной группой.
В-восьмых, на практике встречаются случаи необоснованного применения ст. 69-1 УК и, как следствие, назначения необоснованно мягкого наказания лицам, заключившим досудебное соглашение о сотрудничестве, но не исполнившим его условия в полном объеме.
Так, гражданин Ф., заключивший досудебное соглашение о сотрудничестве, выполнил ряд условий, предусмотренных в соглашении: дал изобличающие его показания, признал вину, сообщил о лицах, совершивших другие преступления, но не уплатил доход, добытый преступным путем, который измерялся несколькими десятками тысяч долларов. Несмотря на это государственный обвинитель просил назначить гражданину Ф. наказание исходя из положений ст. 69-1 УК, с такой позицией согласился и суд, постановив соответствующий приговор.
В-девятых, по нашему мнению, необоснованно не указано на необходимость учитывать мнение потерпевшего или гражданского истца при разрешении вопроса о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, поскольку при выполнении всех условий соглашения обвиняемый будет рассчитывать на уменьшение верхнего предела наиболее строгого вида основного наказания. Согласно ч. 6 подп. 8.7 п. 8 решения N Р-967/2014 Конституционный Суд считает такие ограничения прав участников уголовного процесса допустимыми, поскольку досудебным соглашением о сотрудничестве определяются обязанности подозреваемого (обвиняемого) по оказанию содействия предварительному следствию для решения задач уголовного процесса, в том числе для изобличения и привлечения к уголовной ответственности виновных (ч. 1 ст. 7 Конституции Республики Беларусь), что соответствует указанным в ч. 1 ст. 23 Основного закона интересам. Вместе с тем согласно ч. 1 ст. 62 УК при назначении наказания суд исходит из принципа индивидуализации наказания, то есть учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, мотивы и цели содеянного, личность виновного, характер нанесенного вреда и размер причиненного ущерба, дохода, полученного преступным путем, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность, мнение потерпевшего по делам частного обвинения, мотивируя избранную меру наказания в приговоре. Как показывает практика, позиция потерпевшего справедливо учитывается судьями при постановлении приговора и по делам публичного, и по делам частно-публичного обвинения. По нашему мнению, подобная практика не противоречит букве закона, поскольку, исследуя вопрос характера нанесенного потерпевшему вреда (особенно морального), крайне неоправданно проигнорировать мнение пострадавшего от преступных действий лица. То есть фактически мнение пострадавшего от противоправного деяния лица становится второстепенным и в определенном смысле даже может и не повлиять на вид и размер наказания. Более того, потерпевший в силу п. 15 ч. 1 ст. 50 УПК имеет право подавать жалобы на действия и решения органа, ведущего уголовный процесс (то есть органа дознания, следователя, прокурора, судьи). Если постановление прокурора или его заместителя об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве обжалованию не подлежит, то закон не запрещает и даже разрешает (п. 15 ч. 1 ст. 50 УПК) обжаловать постановление о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, в частности потерпевшему.
Важным является и то, что согласно ч. 1 ст. 72 УПК орган, ведущий уголовный процесс, не вправе разглашать сведения об обращении подозреваемого (обвиняемого) к прокурору с ходатайством о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и принятом по указанному ходатайству решении. То есть, по сути, потерпевший о заключении досудебного соглашения может узнать спустя значительный промежуток времени.
В-десятых, в процессе расследования уголовного дела содержание обвинения может изменяться (что нередко происходит): появляются новые эпизоды, уточняются суммы ущерба, устанавливаются в том числе обстоятельства, отягчающие ответственность и т.д. Возможна также переквалификация действий обвиняемого с одной статьи на другую. И если изначально (на стадии заключения досудебного соглашения о сотрудничестве) в рамках определенной редакции постановления следователя о привлечении гражданина в качестве обвиняемого вина может быть признана полностью, то впоследствии с изменением обвинения отношение обвиняемого к предъявленному новому обвинению может также изменяться. Возникает вопрос об актуальности досудебного соглашения, его условий, перспективах для обвиняемого.
В-одиннадцатых, по нашему мнению, необоснованно положение ч. 5 ст. 468-8 УПК, согласно которому в случае отказа подозреваемому (обвиняемому) в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве такое ходатайство, справка следователя о возможности либо невозможности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, постановление прокурора или его заместителя об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве к уголовному делу не приобщаются, а хранятся по правилам секретного делопроизводства. То есть в уголовном деле будут отсутствовать документы, которые указывают на положительное посткриминальное поведение обвиняемого, которое выражается в том числе в намерении сотрудничать со следствием, что, представляется, говорит о снижении общественной опасности личности обвиняемого.
Хочется отметить, что для восприятия обществом каких-либо новых правовых институтов необходимо время, в течение которого практика адаптируется к новым требованиям, выработаются критерии работы в новых условиях. В настоящее время очевидно, что роль досудебного соглашения о сотрудничестве неоднозначна.
Российские авторы отмечают, что после введения института досудебного соглашения о сотрудничестве пока нет ожидаемого результата в борьбе с организованной преступностью <1>.
<1> Гулакова, В.Ю. Досудебное соглашение о сотрудничестве: история и современность / В.Ю.Гулакова, Е.А.Иванченко // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. — 2014. — N 3 (11). — С. 52 — 56.