При ближайшем ознакомлении с научным обоснованием выделения форм и видов соучастия обнаруживается, что философия и логика у исследователей соучастия не были в особом почете в качестве методологической основы научного анализа социально-правовых явлений.
Весьма лаконично и емко философски обосновывал выделение форм соучастия А.Н.Трайнин: «В системе социалистического уголовного права классификация правовых явлений и их деление должны всегда покоиться на диалектическом единстве формы и содержания; логическая выдержанность классификации должна быть поэтому неразрывно связана с материальными особенностями изучаемых явлений. В соответствии с этим необходимо, исходя из характера и степени субъективной связанности соучастия, различать следующие три вида соучастия: 1) соучастие простое, 2) соучастие, квалифицированное предварительным соглашением соучастников, и 3) соучастие особого рода (sui generis), т.е. соучастие в форме участия в преступном объединении (организации, банде, шайке, блоке, заговоре). Каждый из названных трех видов соучастия имеет свои существенные особенности, и каждый представляет собой различную социальную опасность» <1>. Почему к научной отнесена «классификация правовых явлений», основанная на различных критериях, автор не уточнял, ограничившись повелительной необходимостью.
<1> Трайнин, А.Н. Учение о соучастии / А.Н.Трайнин // Избранные труды / сост. Н.Ф.Кузнецова. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. — С. 267.
Без философского обоснования и также в повелительном тоне выделял формы соучастия А.А.Пионтковский: «Необходимо различать следующие формы соучастия: а) соучастие без предварительного соглашения, б) соучастие с предварительным соглашением, которое по действующему законодательству может быть простым соучастием с предварительным соглашением, организованной группой и преступной организацией или бандой. Следует иметь в виду, что все эти формы соучастия могут иметь место не только при соучастии в тесном смысле слова, но и при совиновничестве (например, каждый член вооруженной банды может принимать одинаковое участие в совместном совершении преступления в качестве его исполнителя). Указанные формы соучастия отличаются одна от другой степенью сплоченности соучастников» <2>.
<2> Пионтковский, А.А. Курс советского уголовного права. Общая часть: Учение о преступлении по советскому уголовному праву / А.А.Пионтковский — М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1961. — С. 563.
По вопросу соотношения формы и вида соучастия М.И.Ковалев писал следующее: «Совокупность субъективных элементов преступления образует его внутреннюю сторону, объективные же признаки представляют собой конкретное внешнее проявление этой внутренней стороны деяния, т.е. его внешнюю сторону. Но во всяком явлении внутренняя его сторона определяет содержание, сущность явления, внешняя же сторона — форму его, т.е. конкретное индивидуальное проявление вовне.
Соучастие представляет собой совместное совершение несколькими лицами одного и того же преступления. Оно имеет внутреннюю и внешнюю стороны. И если мы стремимся дать классификацию на основе этих различных сторон, образующих основу соучастия, то отнести к видам соучастия мы должны ту классификацию, которая основана на внутренней связи между участниками преступления, а деление их на формы обосновать соображениями, вытекающими из учета различного характера деятельности отдельных соучастников преступления.
Исходя из вышеизложенного, мы предлагаем следующую классификацию видов соучастия: 1) соучастие без предварительного соглашения, 2) соучастие с предварительным соглашением. В свою очередь, соучастие с предварительным соглашением можно разделить на два вида: а) простое соучастие с предварительным соглашением и б) соучастие с предварительным соглашением, носящее характер преступной организации.
Кладя в основу такой классификации только характер субъективной связи между участниками преступления, мы игнорируем то, что характер деятельности соучастников может быть весьма различен. Преступная группа, состоящая из нескольких лиц, может действовать без особого разделения ролей, так что все участники группы будут являться исполнителями преступления, и тогда действия этой группы будут иметь форму совиновничества. Напротив, если в ней будет соответствующее разделение ролей, так что одни будут непосредственно совершать преступление, а другие выполнять роль пособников, подстрекателей или организаторов преступления, то такая группа участников по своей форме является соучастием в тесном смысле слова. Таким образом, формами соучастия должны считаться два различных характера преступной деятельности: а) совиновничество и б) соучастие в тесном смысле слова» <3>.
<3> Ковалев, М.И. Соучастие в преступлении. В 2 ч. Ч. 2: Виды соучастников и формы соучастия в преступлении // Учен. тр. Свердл. юрид. ин-та. — Свердловск, 1962. — Т. 5. — С. 199 — 200.
Как видим, стройная система форм и видов не сложилась. Достаточно спросить: почему преступная организация оказалась всего лишь подвидом, а соучастие в тесном смысле слова — формой?
Кроме того, сомнительно с научной точки зрения выглядит осуществленное М.И.Ковалевым противопоставление соисполнительства совиновничеству при полном их содержательном совпадении <4>. Если соисполнительство — это «несколько исполнителей», а совиновничество — это когда «каждое из участвующих в преступлении лицо является исполнителем», то в обоих случаях мы имеем дело все с тем же простым соучастием. В итоге одно и то же проявление соучастия названо подвидом соучастия, одним из видов соучастников и, наконец, формой соучастия.
<4> Ковалев, М.И. Соучастие в преступлении. В 2 ч. Ч. 2: Виды соучастников и формы соучастия в преступлении // Учен. тр. Свердл. юрид. ин-та. — Свердловск, 1962. — Т. 5. — С. 202.
Н.Г.Иванов, не обнаружив в теории уголовного права «приемлемых форм соучастия, которые были бы способны служить теоретическим и практическим целям и не вызывать острой критики», признал, что «в отношении форм соучастия в уголовном праве действует феномен разбитого корыта. Получается, что форм соучастия нет» <5>.
<5> Иванов, Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве / Н.Г.Иванов. — Саратов: Сарат. гос. ун-т, 1991. — С. 121.
Небезынтересным является объяснение автором своей категоричности, а потому приведем его длинной цитатой: «Полагаем, что именно такой подход наиболее приемлем: в действительности форм соучастия в современном понимании этого явления нет хотя бы уже потому, что форма конкретного явления, предмета, внешне выражающая его содержание, может быть лишь в единственном числе. В этом отношении прав был И.П.Малахов. Существует лишь родовое понятие соучастия, которое полностью коррелирует с понятием группы, предлагаемым психологией. Это обстоятельство дает основание утверждать, что любое соучастие — это не что иное, как групповая деятельность, где группа, включая понятие соучастия, предстает как родовое понятие совместной преступной деятельности и одновременно может быть названа единственно возможной формой соучастия. При этом группа может быть организована как по предварительному сговору, так и без предварительного сговора; в группе возможно как соисполнительство, так и распределение ролей: возможна различная степень сплоченности групповой деятельности. Словом, все названные разновидности находятся под единой «крышей» группы, которая и образует единственную форму соучастия. В данном случае группа как форма соучастия предстает в качестве объективной категории, воплощая в себе все возможные связи соучастников.
Из изложенного следует еще один важный вывод: разработанные ныне классификации форм соучастия не что иное, как фикция, причем фикция, относящаяся к числу бесполезных. Ведь те формы, которые выделяются в литературе, ни в коей мере не формы, а лишь разновидности группы как родового понятия соучастия. Таким образом, группа, выступая в качестве единственно возможной формы соучастия, является родовым понятием ко всем возможным проявлениям совместной преступной деятельности, которые, в свою очередь, выступают по отношению к группе как видовые образования. Таких видовых образований может быть сколько угодно: и соисполнительство, и соучастие без предварительного сговора… При этом основания компоновки этих разновидностей также могут быть различны: субъективная связь, объективные обстоятельства. Но объединять их будет то, что все они находятся под эгидой родового понятия группы.
Выделение группы в качестве единственно возможной формы соучастия даст возможность, как представляется, прекратить бесчисленные споры вокруг этого вопроса. Во-первых, эти споры приобретают в последнее время схоластический характер, а во-вторых, ничего не дают позитивного для практики правоприменения. В-третьих, группа как форма соучастия логически обоснована в отличие от существующих ныне литературных форм. Наконец, в-четвертых, с практической точки зрения, оперировать понятием группы, как формы соучастия, несравненно проще, удобнее и понятнее, чем дать анализ современных «форм» почти на уровне доктринального.
Для того чтобы в дальнейшем этот вопрос не вызывал недоумения, представляется необходимым закрепить понятие формы в законе.
Вместо детального анализа приведенных рассуждений зададимся всего одним вопросом: если у соучастия нет форм, то как можно утверждать, что у соучастия есть форма, и является ли его родовым понятием «группа»?
Род не имеет отношения к форме и не может быть составной частью вида, если, конечно, такое понимание не потребуется для обоснования «проще, удобнее и понятнее».
Неслучайно современное состояние учения о формах и видах соучастия охарактеризовано Л.Д.Ермаковой следующими словами: «Попытки классифицировать случаи совершения преступлений в соучастии на формы и виды предпринимались в научной литературе неоднократно. Но основным недостатком большей части публикаций, посвященных проблеме соучастия, является то, что не уделялось достаточного внимания уяснению понятий «форма», «вид» соучастия, а главное — критериям классификации соучастия на формы и виды. Очень часто классификация проводилась изолированно, без учета тесной связи между понятиями «форма» и «вид», а в качестве основания деления использовались объективный и субъективный критерии. Как объективный критерий выделялась степень сплоченности, соорганизованности участников, а как субъективный — степень согласованности действий соучастников в зависимости от наличия предварительного сговора. Нередко термины «форма» и «вид» соучастия подменяли друг друга или использовались как синонимы. Выдвижение различных критериев для классификации обусловило отсутствие четкого понятия «форма» и «вид» соучастия» <6>.
<6> Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник / под ред. Л.В.Иногамовой-Хегай, А.И.Рарога, А.И.Чучаева. — изд. доп. — М.: ИНФРА-М, КОНТРАКТ, 2005. — С. 266 — 270.
Сама же Л.Д.Ермакова, основываясь на том, что «содержание явления, его форма и виды — философские категории», дает следующие их определения: «Форма — это внешнее выражение чего-либо, какого-то явления, которое составляет содержание этой формы. Форма и содержание всегда существуют в единстве, они неразрывны в своем существе. Форма всегда отражает внутреннюю организацию содержания. Содержание соучастия составляет совокупность умышленных совместных действий двух и более лиц при совершении умышленного преступления. Формой соучастия в этом контексте будет проявление в объективной действительности этой совместной деятельности. Форма означает, из каких деяний складывается соучастие и как взаимодействуют виновные. Поэтому деление соучастия на формы (как любого другого явления и в природе, и в обществе) возможно только по объективному критерию. Форма соучастия — это внешнее выражение совместных усилий нескольких лиц в достижении своей преступной цели.
Критерием классификации соучастия на формы является способ взаимодействия соучастников. Способы взаимодействия между соучастниками могут быть различными, и проявляются они в разных формах. В зависимости от того, каким способом соединяются усилия соучастников и образуют единое преступное событие, можно судить о характере и степени общественной опасности соучастия.
Закон Российской Федерации не выделяет специальную норму, в которой раскрывалось бы понятие форм соучастия, но, учитывая объективный критерий — способ взаимодействия между соучастниками, представляется возможным выделить четыре формы соучастия: а) соучастие с выполнением различных ролей; б) соисполнительство или простое соучастие; в) организованная группа; г) преступное сообщество (преступная организация). Две последние формы относятся к сложному соучастию. Именно о четырех способах взаимодействия между соучастниками преступления идет речь в ст. 33 и 35 УК Российской Федерации.
Вид как философская категория означает структурную единицу определенной формы явления. Определение вида позволяет выделить какие-то характеристики форм. Многообразные случаи совместного совершения преступления могут выражаться не только в разных формах, но и различаться по видам. Критерием такого разграничения является субъективный признак — степень согласованности действий соучастников…
Используя субъективный критерий — степень согласованности действий всех соучастников, можно выделить два вида соучастия: а) соучастие без предварительного сговора и б) соучастие с предварительным сговором. Предварительный сговор (или его отсутствие) является дополнительной характеристикой каждой формы соучастия. Форма и вид соучастия — взаимосвязанные категории, они характеризуют соучастие в целом, оттеняя его отдельные стороны. Форма соучастия характеризует объективную сторону преступления, его внешнее проявление; вид соучастия — субъективную сторону преступления, свойство конкретной формы, которое не только позволяет выделить разновидности одной и той же формы, но и влияет на степень соорганизованности соучастников» <7>.
<7> Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник / под ред. Л.В.Иногамовой-Хегай, А.И.Рарога, А.И.Чучаева. — изд. доп. — М.: ИНФРА-М, КОНТРАКТ, 2005. — С. 268 — 270.
Обратим внимание, например, на определение автором содержания и формы. Содержание составляют действия («совокупность умышленных совместных действий двух и более лиц»), а форма означает «из каких деяний складывается соучастие». Или обратим внимание на определение вида. Вид как философская категория, как полагает автор, — это структурная единица формы. Но вид как философская категория всегда соотносится с родом, но никак не с формой. Но даже если вид есть единица формы, а форма состоит из деяний, то вид должен означать одно из деяний, но далее нам предлагается вид уже не как единица формы, а как свойство конкретной формы — субъективная сторона преступления.
С.В.Афиногенов в кандидатской диссертации дал определения видов и форм соучастия: «При этом в работе предлагается считать видом соучастия такое объединение соучастников для совместной преступной деятельности, в основе которого лежит характер совместности действий и выполнения объективной стороны преступления соучастия».
В соответствии с этим различаются два вида соучастия: соисполнительство и соучастие с распределением ролей.
Под формой соучастия, по мнению диссертанта, следует понимать способ реализации совместного преступного умысла на совершение преступления, характеризующийся спецификой действий соучастников, «…в диссертации предлагается считать критерием деления соучастия на формы степень проявления характера совместности, т.е. конкретную типовую форму реализации умысла соучастников на совершение преступления. В содержание степени проявления характера совместности входит, по мнению автора, также и степень соорганизованности или сплоченности соучастников, устойчивость данного типового преступного формирования, суть и специфика связей соучастников в осуществлении преступной деятельности» <8>.
<8> Афиногенов, С.В. Соучастие в преступлении: понятие, виды и формы: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.В.Афиногенов; Моск. юрид. ин-т. — М., 1991. — С. 22 — 23.
Используя «степень проявления характера совместности», автор отказал преступной группе в праве признаваться отдельной формой соучастия, поскольку для этого нет «ни законодательных, ни теоретических оснований», признал самостоятельными формами соучастия группу, действующую по предварительному сговору, и организованную группу, отнеся далее к формам соучастия и преступную организацию <9>.
<9> Афиногенов, С.В. Соучастие в преступлении: понятие, виды и формы: автореф. дис…. канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.В.Афиногенов; Моск. юрид. ин-т. — М., 1991. — С. 26.
Р.Г.Калуцких в научном исследовании квалификации преступлений, совершенных в соучастии, обнаружил принципиальное несоответствие понимания формы в уголовно-правовой науке и в философии: «Сопоставив между собой философскую категорию «форма» и аналогичное определение, используемое в науке уголовного права, обнаруживаем их принципиальное несоответствие по своей сущности. Если в философском смысле оно обозначает не что иное, как единую общность различных элементов содержания, то в уголовно-правовой литературе трактуется как многообразие проявлений совместной преступной деятельности. Принимая во внимание такое принципиальное несоответствие при использовании в уголовно-правовой литературе философского понятия «форма», следует признать неверным употребление этого термина для обозначения разновидностей соучастия» <10>. Автор предположил, что «по всей вероятности, все так называемые «формы соучастия» представляют собой не что иное, как родовые понятия групповой преступной деятельности. А формой соучастия будут все проявления совместной преступной деятельности. В свете всего вышесказанного, думается, было бы целесообразно использовать при обозначении всех проявлений соучастия понятие «разновидности», что в большей мере отвечает реалиям действующего законодательства и сущности проявления совместной преступной деятельности» <10>.
<10> Калуцких, Р.Г. Уголовно-правовые вопросы квалификации преступлений, совершенных в соучастии: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Р.Г.Калуцких; М-во внутр. дел Рос. Федерации, Юрид. ин-т. — М., 2000. — С. 11.
Отметив отсутствие в теории уголовного права единого критерия классификации «установленных законодателем групповых разновидностей соучастия», Р.Г.Калуцких признал «целесообразным разделить условно на три группы все составы преступлений, где возможно проявление совместной преступной деятельности, в зависимости от законодательной идеи, заключенной в формулировке каждого состава». Вот эти группы: 1) преступные деяния, которые могут быть совершены только в соучастии; 2) составы, где наличие соучастия не является обязательным признаком, но выполняет роль квалифицирующего признака; 3) нормы Особенной части УК Российской Федерации, где нет упоминания о совместной преступной деятельности ни как обязательного признака, ни как квалифицирующего обстоятельства <11>.
<11> Калуцких, Р.Г. Уголовно-правовые вопросы квалификации преступлений, совершенных в соучастии: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Р.Г.Калуцких; М-во внутр. дел Рос. Федерации, Юрид. ин-т. — М., 2000. — С. 11 — 12.
Современные «так называемые формы соучастия» есть родовые понятия совместной преступной деятельности, в действительности формой являются «все проявления совместной преступной деятельности», но именовать эти формы следует разновидностями сущности «проявления совместной преступной деятельности». В итоге все делится на группы: деяния, составы, нормы — очевидно, это и есть авторская система, построенная «в зависимости от законодательной идеи».
Д.С.Дядькин рассмотрел в кандидатской диссертации философские проблемы форм и видов соучастия в преступлении: «В первом параграфе — «Проблемы форм и видов соучастия в преступлении и совершенствование уголовного законодательства» — автор приходит к выводу, что понятие «форма» относительно соучастия в преступлении неприменимо. Понятие «форма» имеет место лишь применительно к какому-то единичному предмету, явлению, процессу. Данный термин нельзя употреблять применительно к целому классу явлений, объединяемых лишь по одному общему признаку. Таким образом, более верным следует признать использование только термина «вид соучастия в преступлении» как одного из наиболее подходящих понятий при описании сходных классов предметов и явлений.
Развивая далее данные положения и исходя из философского понимания определений «вид» и «форма», автор предлагает не делать различия между видом и формой соучастия, отождествляя эти два понятия применительно к институту соучастия в преступлении. Предлагается употреблять термин «вид соучастия», когда мы дифференцируем соучастие на простое и сложное, соучастие групповое и соучастие вне группы лиц, и термин «групповые формы соучастия», когда речь идет о группах соучастников-соисполнителей, где использование термина «форма» вполне обоснованно» <12>.
<12> Дядькин, Д.С. Совершенствование уголовно-правового института соучастия в преступлении: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Д.С.Дядькин; Ин-т междунар. права и экономики им. А.С.Грибоедова. — М., 2002. — С. 17 — 18.
Придется основательно потрудиться, чтобы совместить выдвинутые автором философские положения — неприменимая форма отождествляется с применимым видом, и они становятся применимы по отдельности:
- «понятие «форма» относительно соучастия в преступлении неприменимо»;
- «более верным следует признать использование только термина «вид соучастия в преступлении»;
- «не делать различия между видом и формой соучастия, отождествляя эти два понятия применительно к институту соучастия в преступлении»;
- «употреблять термин «вид соучастия» и термин «групповые формы соучастия».
Смешение формы, содержания, рода и видов в научной литературе не является редкостью и в настоящее время, причем смешение осуществляется не только по недосмотру.
Так, рассмотрение «формы» и «вида» с различных сторон философии и лексики привело Т.А.Хмелевскую к выведению типов соучастия: «К теоретическому определению «формы» и «вида» можно подойти с различных сторон. Рассматривать их как философские категории либо исходя из лексического смысла. Но во всех этих концепциях есть общая идея. Все согласны с тем, что по определенным основаниям соучастие можно классифицировать на определенные типы» <13>.
<13> Хмелевская, Т.А. Виды групповых преступлений и их квалификация по УК Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Т.А.Хмелевская; Моск. гос. юрид. акад. — М., 2000. — С. 16.
Определив содержание парных категорий «содержание и форма», а также «род и вид», А.И.Кантимир полагает возможным смешивать их между собой: «С точки зрения понятийного аппарата существуют философские парные категории — форма и содержание, а также род и вид. Форма — это способ существования содержания, неотделимый от него и служащий его выражением, а содержание — это единство всех основных элементов целого, его свойств и связей, существующее и выражаемое в форме. Родом является группа, объединяющая близкие виды, а видом — подразделение в систематике, входящее в состав высшего раздела — рода. Видно, что если взять соотношение элементов разных парных категорий, например между видом и формой, то вид здесь будет выступать в качестве содержания. Таким образом, психическая сторона определяет содержание, сущность явления, внешняя же сторона — его форму» <14>. Полагаем, что авторское «видно, что если взять соотношение элементов разных парных категорий» приводит только к малопонятным «вид — это содержание», а форма при таком подходе должна являть собой род.
<14> Кантимир, А.И. Объективные и субъективные признаки необходимого соучастия в преступлении / А.И.Кантимир // Общество и право. — 2010. — N 5. — С. 110.