В основе теории акцессорности лежит постулат об определяющей роли действий исполнителя в совершении преступления, из чего следует и зависимость ответственности других соучастников от ответственности исполнителя. Действия иных соучастников при таком подходе рассматриваются как участие в чужом преступлении. Логика рассуждений следующая: если нет исполнителя или не признается преступным содеянное им, то нет и преступления и, следовательно, не может быть участия в преступлении, которого нет, не может быть и ответственности за участие в непреступном поведении.
Представляется, что сама по себе постановка вопроса о самостоятельной и решающей роли исполнителя в ракурсе ее определяющего влияния на ответственность иных соучастников является ошибочной с нескольких точек зрения.
Прежде всего ошибочность состоит в том, что часть (исполнение преступления) выводится за рамки целого (соучастия в преступлении) и осуществляется сравнение части (исполнения) с целым (соучастием), а это методологически неверно, поскольку вне целого любая его составляющая часть теряет свою идентичность, то есть вне соучастия нет ни исполнителя, ни соучастников иных видов (подстрекателя, организатора и пособника).
Эту ошибку содержит в себе уже сам термин «акцессорность соучастия», который следует признать архаичным (во всяком случае для науки уголовного права). Акцессорный в значении «несамостоятельный» или «дополнительный» означает, что соучастие рассматривается как некое отдельное самостоятельно существующее явление, прибавляемое к отдельным самостоятельно существующим действиям исполнителя преступления. Тем самым акцессорность соучастия изначально предполагает раздельное существование исполнения преступления и соучастия в преступлении: есть исполнитель преступления и к его действиям примыкают действия соучастников. В такой интерпретации соучастием признаются действия только подстрекателя, организатора и пособника, а само соучастие рассматривается только как участие в чужом преступлении.
Следует отметить, что понятие «соучастие» настолько объемно, что оно не то чтобы примыкает к исполнителю, а, скорее, поглощает собой всех соучастников, включая и исполнителя.
Соучастие характеризует надындивидуальные поведенческие черты совместной преступной деятельности. Исполнение преступления и оказание содействия преступлению любого вида являются составной частью соучастия, но не исчерпывают всего его содержания. Характеризуя совместную деятельность, соучастие распространяет признак совместности на всех лиц, участвующих в преступлении. Вне осознанной совместной и согласованной деятельности исполнителя с другими участниками преступления нет не только иных соучастников, но и самого исполнителя. Употребляя слово «исполнитель», мы подразумеваем наличие иных соучастников преступления, однако стоит только убрать иных соучастников, и мы теряем исполнителя, поскольку он автоматически превращается в субъекта преступления. Исполнитель, действующий совместно с иными лицами, действует в соучастии с иными лицами и никак иначе.
Уже в силу несоизмеримости содержания и объема понятие «соучастие» не может примыкать к исполнителю.
Далее несамостоятельность, или дополнительность, применительно к основному вопросу акцессорности соучастия — ответственности — может применяться только в том, что есть основная ответственность и именно к ней прибавляется еще какая-то часть ответственности. Такой добавочный характер ответственности может иметь место лишь в отношении одного и того же лица и должен был бы означать, что исполнитель подлежит основной ответственности и к ней ему еще прилагается ответственность дополнительная за действия соучастников. Но в действительности ничего этого нет. Как только мы начинаем рассматривать вопрос об ответственности в отношении различных субъектов, то автоматически выходим за рамки парных категорий «основной» и «дополнительный», поскольку подобного сложения ответственности разных субъектов нет и не может быть в принципе, ведь это совершенно противоречит принципу личной виновной ответственности. Никому из соучастников к его основной ответственности не прибавляется никакая дополнительная ответственность. Если следовать теории акцессорности и определять ответственность исполнителя и соучастника отдельно, то мы автоматически утверждаем самостоятельность или отдельность их ответственности, то есть тем самым перечеркиваем суть теории акцессорности о несамостоятельности ответственности соучастников.
Далее рассмотрим решающую роль исполнителя.
Исполнитель существует только в самом соучастии, вне соучастия его нет. Это утверждение верно для любой формы соучастия, будь то соисполнительство или соучастие с различными видами соучастников.
Даже в тех случаях, когда действия двух или более лиц квалифицируются по статье Особенной части Уголовного кодекса Республики Беларусь без ссылки на статью о соучастии, соучастие не отменяется, оно существует в форме соисполнительства. Следовательно, все присущие соучастию объективные и субъективные признаки должны устанавливаться также в действиях лиц, выполняющих только объективную сторону состава преступления. И ответственность каждого соисполнителя также находится в зависимости, хотя и зависит от действий другого соисполнителя, а не соучастника иного вида. Такая зависимость существует в том числе при выполнении объективной стороны каждым соисполнителем полностью и, что особо важно подчеркнуть, при совершении каждым из соисполнителей только части действий, без которых невозможен или из которых складывается единый результат. Так, если каждый из двух соисполнителей совершает хищение в крупном размере, то только с помощью института соучастия можно обосновать их ответственность за хищение в особо крупном размере, если именно в таком размере совместными и согласованными усилиями соисполнителей похищено имущество.
В связи с вышеуказанным сложно согласиться с мнением М.Д.Шаргородского о том, что при соисполнительстве нет соучастия: «При соисполнительстве (как умышленном, так и неосторожном), когда все виновные совершают преступление, предусмотренное в диспозиции уголовного закона, нет и соучастия, ибо все виновные являются исполнителями, но при совиновничестве, когда несколько лиц совместно выполняют состав, необходимо исследование вопроса с точки зрения института соучастия. [И.П.Малахов, с одной стороны, утверждает, что «совместной совокупной преступной деятельности как таковой не существует», а с другой — пишет о действиях, в «совокупности с действиями другого образующих состав преступления (соучастие в форме совиновничества)». Верно, конечно, последнее.] Если А., Б. и С. избивали Д., то все они соисполнители и их ответственность ничем не отличается от случая, когда они это делали каждый индивидуально. Но если Д. от совокупности нанесенных ему побоев умер, то за причинение ему смерти А., Б. и С. могут отвечать лишь как соучастники, ибо никто из них в отдельности смерти Д. не причинил» <1>. Если в соисполнительстве нет признаков соучастия, то никакого соисполнительства быть не может, а есть два самостоятельных преступления, совпавших по месту и времени совершения. Иллюстрацией к этому положению может служить совершение хищения одновременно из одного источника двумя субъектами, действующими независимо друг от друга. Для признания подобных действий соисполнительством или совершением преступления группой лиц необходимо установить в действиях похитителей наличие признаков соучастия.
<1> Шаргородский, М.Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии / М.Д.Шаргородский // Правоведение. — 1960. — N 1. — С. 90 — 91.
При сложном соучастии или соучастии с различными видами соучастников исполнитель существует постольку, поскольку существует кто-либо из соучастников иных видов — подстрекатель, организатор или пособник.
Традиционно в литературе акцентируется внимание на зависимости ответственности и квалификации действий иных соучастников от действий исполнителя. Почему же не выясняется зависимость действий исполнителя от действий иных соучастников, а также зависимость действий иных соучастников друг от друга? Тот же пособник, не говоря уже об организаторе, может обеспечить не только успешность или безуспешность попыток исполнителя совершить преступление, но и совершение преступления, квалифицируемого по иной норме. Почему все определяется поведением исполнителя? Если бы поведение того или иного соучастника вовсе не влияло на поведение исполнителя и его правовую оценку, тогда можно было бы говорить о том, что ответственность соучастников определяется исключительно поведением исполнителя, однако в таком случае неясно, за что же тогда привлекаются к ответственности соучастники и в чем выражается их соучастие, если от них ничего не зависит. Но при отсутствии желания совместного совершения преступления иной соучастник просто не принимает участия в преступлении и никакое поведение исполнителя не может повлиять на оценку поведения такого субъекта. Когда же субъект соглашается на совместное совершение преступления, то это преступление становится делом рук всех соучастников и они несут ответственность именно потому, что сознательно приняли совместное участие в совершении преступления.
Тем самым можно констатировать, что не только иные соучастники не могут быть соучастниками преступления без исполнителя, но и исполнитель не может быть исполнителем преступления без иных соучастников.
Есть основания даже утверждать, что именно иные соучастники нередко порождают исполнителя. Однако следует ли на этом основании делать вывод о зависимости ответственности исполнителя от ответственности подстрекателя, организатора или пособника? То есть если, например, подстрекатель не будет привлечен к ответственности, то и исполнитель не подлежит ответственности.
Дополним вышеуказанное утверждением о том, что соучастники будут оставаться соучастниками и будут подлежать ответственности и при отсутствии исполнителя. Если субъект организует совершение преступления другим лицом, полагая его надлежащим субъектом преступления, но тот в действительности оказался лицом, не подлежащим уголовной ответственности, то организатор останется организатором, хотя и не сумевшим организовать преступление по причинам, от него не зависящим. Указанное существенным образом будет способствовать и разрешению проблемы ответственности за содействие надлежащим субъектом совершению преступления лицом, не подлежащим уголовной ответственности, при отсутствии признаков опосредованного причинения.
Вопрос о том, чьи действия решающим образом зависят от действий других, не имеет перспективы правильного решения в свете вопроса о влиянии на ответственность. Соучастие состоит из неразрывным образом взаимозависимых действий различных лиц. Такая взаимосвязанность и взаимозависимость действий соучастников является в корне присущим соучастию качеством, без которого соучастия не существует. Можно лишь говорить о большей или меньшей степени влияния одних соучастников на поведение других, о большей или меньшей зависимости, но не об одностороннем влиянии или односторонней зависимости.
Указанное в равной мере относится и к зависимости действий иных соучастников от действий исполнителя, и к зависимости действий исполнителя от действий иных соучастников.
Институт соучастия должен включать в себя не только иных соучастников, но и в обязательном порядке исполнителей и соисполнителей, и базовые положения института соучастия в равной мере должны относиться как к иным соучастникам, так и к исполнителям и соисполнителям.
Исполнитель находится внутри соучастия, а не снаружи. Соучастие не есть приложение к исполнению преступления, а является одной из форм совершения преступления. Поэтому само соучастие не может быть приложением или акцессорным для исполнения. Не может именно потому, что целое (соучастие) не может быть приложением к своей собственной части (исполнению).
Сравнивать по степени важности или зависимости для конкретизации меры ответственности или для иных целей можно только исполнение и подстрекательство, исполнение и пособничество, исполнение и организаторство, но не исполнение и соучастие в целом. Сравнивать можно только части целого между собой, но не часть целого со всем целым.
Продолжая анализ ошибочности постановки вопроса о самостоятельной и решающей роли исполнителя в ракурсе ее определяющего влияния на ответственность иных соучастников, следует обратить внимание на следующее.
Говорить о зависимости действий и о зависимости ответственности — это значит говорить о различных вещах, поскольку это две совершенно разные зависимости. Есть взаимосвязь и взаимозависимость действий разных соучастников. Однако нет зависимости ответственности иных соучастников от ответственности исполнителя, что вовсе не исключает зависимость степени ее строгости.
Действия соучастников взаимозависимы, но что это означает? Сказать, что действия соучастников зависят от действий исполнителя, а действия исполнителя зависят от действий иных соучастников, — это значит просто констатировать то очевидное обстоятельство, что в любых коллективных действиях поведение каждого участника совместной деятельности зависит от поведения других участников или что взаимозависимость изначальное, природное или естественным образом внутренне присущее любому совместному поведению людей свойство. Поэтому констатация наличия соучастия есть одновременно и непременно констатация зависимости действий соучастников. Зависимость такого рода не вызывает никаких возражений, поскольку в соучастии действия всех соучастников зависимы.