К вопросу о понятии и признаках коррупционного преступления

Одним из важнейших направлений законодательной деятельности в области уголовного права Республики Беларусь является борьба с коррупцией. Оно обусловлено общегосударственной задачей активного противодействия данному негативному явлению.

Коррупция — это проблема не только национальная. Ею озабочены все государства мира, пытающиеся различными методами и способами изживать коррупцию, минимизировать ее пагубное влияние на общественную жизнь. Как указывается в Конвенции Организации Объединенных Наций «Против коррупции», принятой 31 октября 2003 г. в Нью-Йорке (далее — Конвенция ООН «Против коррупции»), государства обеспокоены серьезностью порождаемых коррупцией проблем и угроз стабильности и безопасности общества, что подрывает демократические институты и ценности, этические ценности и справедливость и наносит ущерб устойчивому развитию и правопорядку [1].

В процессе активизации борьбы с коррупцией, принятия различных мер противодействия этому явлению все чаще в терминологический оборот вводятся такие понятия, как коррупционное преступление, коррупционное правонарушение, преступление коррупционной направленности, преступление, связанное с коррупцией, преступление коррупционного характера и т.п. Вместе с тем, если речь вести о сфере уголовно-правового регулирования, то содержание указанных терминов не является единообразным и достаточно четким, хотя некоторые из приведенных терминов используются в законодательстве. Например, в Законе Республики Беларусь от 20.07.2006 N 165-З «О борьбе с коррупцией» (далее — Закон «О борьбе с коррупцией») используется термин «коррупционные правонарушения», в Законе Республики Беларусь от 18.07.2007 N 264-З «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Республики Беларусь по вопросу усиления ответственности за преступления, связанные с коррупцией» (далее — Закон от 18.07.2007) — «преступления, связанные с коррупцией» [12].

В международных актах чаще используется термин «уголовное правонарушение», употребляемый в контексте мер, принимаемых по борьбе с коррупцией. В статистике Министерства внутренних дел Республики Беларусь используется термин «преступления коррупционной направленности». Все это говорит о том, что в настоящее время еще не принят единый термин, относящийся к коррупционному преступному деянию, равно как отсутствует достаточно четкое определение его содержания.

В научной литературе чаще употребляется понятие «коррупционное преступление», что, на наш взгляд, более предпочтительно. Но чтобы определить содержание этого понятия, а также установить круг коррупционных преступлений, необходимо обратиться к понятию коррупции.

Изначально весьма долгий период времени понятие коррупции имело значение подкупа. Это соответствовало этимологическому содержанию данного слова (от лат. corruptio — подкуп). Именно так это понятие было определено в комментарии к ст. 7 Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, принятого Генеральной Ассамблеей ООН 17 декабря 1979 г.: совершение или несовершение какого-либо действия при исполнении обязанностей или по причине этих обязанностей в результате требуемых или принятых подарков, обещаний или стимулов или их незаконное получение всякий раз, когда имеет место такое действие или бездействие [2, с. 230]. В дальнейшем многие авторы, исследовавшие проблему коррупции, руководствовались именно этим понятием.

Аналогичный смысл в понятие коррупции вкладывался и белорусскими законами. Например, в Законе Республики Беларусь от 15.06.1993 N 2399-XII «О борьбе с преступностью в сфере экономики и с коррупцией» она определялась как наиболее общественно опасное явление, выражающееся в умышленном использовании лицами, осуществляющими функции представителей власти, а также находящимися на государственной службе, своего служебного положения для противоправного получения имущественных и неимущественных благ и преимуществ в любой форме, а равно выражающееся в подкупе этих лиц [3]. Несколько отличалось от приведенного понятие коррупции, данное в Законе Республики Беларусь от 26.06.1997 N 47-З «О мерах борьбы с организованной преступностью и коррупцией» [4]. Она определялась как умышленное использование лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, или лицами, приравненными к ним, своего служебного положения и связанных с ним возможностей в целях противоправного приобретения для себя или близких родственников имущественных и неимущественных благ, льгот и преимуществ, а также подкуп указанных лиц путем противоправного предоставления им физическими и юридическими лицами этих благ, льгот и преимуществ. При этом данное определение было нацелено уже на более широкое понятие коррупции <1>.

<1> Оба указанных закона в настоящее время утратили силу.

В последующем подходы к определению понятия коррупции менялись как на международном, так и на национальном уровне, что обусловлено ростом коррупции, ее масштабами и в связи с этим активизацией борьбы с ней.

Обратимся к Конвенции Совета Европы N 173 «Об уголовной ответственности за коррупцию (ETS N 173)» (далее — Конвенция об уголовной ответственности), заключенной в г. Страсбурге 27 января 1999 г. Акцент в ней сделан на подкупе как сути коррупции. Не определяя общего понятия коррупции, Конвенция об уголовной ответственности признала необходимость отнесения к уголовным правонарушениям активного и пассивного подкупа, определив их сущность. При этом сфера подкупа указана достаточно широко (активный подкуп национальных публичных должностных лиц, пассивный подкуп национальных публичных должностных лиц, подкуп членов национальных публичных собраний, подкуп иностранных публичных должностных лиц, подкуп членов иностранных публичных собраний, активный подкуп в частном секторе, пассивный подкуп в частном секторе, подкуп должностных лиц международных организаций, подкуп членов международных парламентских собраний, подкуп судей и должностных лиц международных судов).

Кроме подкупа, к признакам уголовного правонарушения Конвенция об уголовной ответственности отнесла злоупотребление влиянием в корыстных целях (то есть преднамеренное обещание, предоставление или предложение прямо или косвенно любого неправомерного преимущества любому лицу, которое утверждает или подтверждает, что оно может оказать неправомерное влияние на принятие решения каким-либо подкупаемым лицом, за вознаграждение), отмывание доходов от преступлений, связанных с коррупцией, правонарушения в сфере бухгалтерского учета, совершаемые с целью совершения, сокрытия или представления в ложном свете коррупционных правонарушений, соучастие или подстрекательство к совершению какого-либо уголовного правонарушения, признанного в качестве такового в соответствии с Конвенцией об уголовной ответственности [5]. Иными словами, в другие деяния, признаваемые преступлениями коррупционного характера, также вкладывался смысл подкупа.

В принятой в г. Страсбурге 4 ноября 1999 г. Конвенции о гражданско-правовой ответственности за коррупцию [6] коррупция определена как просьба, предложение, дача или принятие, прямо или косвенно, взятки или любого другого ненадлежащего преимущества или обещания такового, которые искажают нормальное выполнение любой обязанности, или поведение, требуемое от получателя взятки, ненадлежащего преимущества или обещания такового.

Таким образом, обе Конвенции трактуют коррупцию как подкуп.

Аналогичное понимание коррупции содержится в Конвенции Организации Объединенных Наций «Против транснациональной организованной преступности» [7], заключенной в г. Палермо 15 ноября 2000 г. В ст. 8 «Криминализация коррупции» данной конвенции прямо указывается, какие действия коррупционного характера должны быть признаны в качестве уголовно наказуемых. К ним относятся совершенные умышленно:

• а) обещание, предложение или предоставление публичному должностному лицу, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей;
• б) вымогательство или принятие публичным должностным лицом, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих служебных обязанностей.

Но иной подход к определению круга коррупционных преступлений, а значит, и к пониманию коррупции обозначен в Конвенции ООН «Против коррупции». В ней признается необходимость борьбы в аспекте противодействия коррупции с такими преступлениями, как хищение, неправомерное присвоение или иное нецелевое использование имущества публичным должностным лицом, злоупотребление влиянием в корыстных целях, злоупотребление служебным положением, незаконное обогащение, отмывание доходов от преступлений [1].

С учетом такого подхода Парламент Республики Беларусь попытался в Законе «О борьбе с коррупцией» более широко определить понятие коррупции как умышленное использование государственным должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным должностным лицом своего служебного положения и связанных с ним возможностей, сопряженное с противоправным получением имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц, а равно подкуп государственного должностного или приравненного к нему лица либо иностранного должностного лица путем предоставления им имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для них или для третьих лиц с тем, чтобы это государственное должностное или приравненное к нему лицо либо иностранное должностное лицо совершили действия или воздержались от их совершения при исполнении своих служебных (трудовых) обязанностей.

Данное определение коррупции позволяет выделить с объективной стороны следующие ее взаимосвязанные компоненты:

1. использование государственным должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным должностным лицом своего служебного положения и связанных с ним возможностей, сопряженное с противоправным получением имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц;
2. подкуп государственного должностного или приравненного к нему лица либо иностранного должностного лица путем предоставления им имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для них или для третьих лиц с тем, чтобы это государственное должностное или приравненное к нему лицо либо иностранное должностное лицо совершили действия или воздержались от их совершения при исполнении своих служебных (трудовых) обязанностей.

Вместе с тем в такой интерпретации коррупция фактически опять сведена к подкупу (пассивному или активному). Поэтому следует согласиться с А.И.Лукашовым, что такая попытка расширительной трактовки понятия коррупции неудачна, поскольку законодатель использовал термин «получение». По мнению А.И.Лукашова, если пользоваться этим термином (а слово «получить» в русском языке означает «взять, приобрести вручаемое, предлагаемое»), то сопоставление действий, охватываемых понятиями «хищение путем злоупотребления служебными полномочиями» и «пассивный подкуп», свидетельствует о том, что указанное преступление не имеет отношения к коррупционным преступлениям. В определении понятия «коррупция», которое приводилось выше, пассивный подкуп (противоправное получение имущества) никак не подразумевает завладение. В таком контексте приобретение чужого имущества путем его завладения с использованием лицом служебных полномочий не имеет отношения к коррупции. Такие действия являются хищением и только хищением. Попытки подправить не совсем удачное определение понятия «коррупция», данное в Законе «О борьбе с коррупцией», путем не законодательной корректировки, а расширительного толкования посредством включения в это понятие и хищения путем злоупотребления служебными полномочиями, едва ли обоснованны [8, абзац 53].

Более того, определяя, какие деяния относятся к коррупционным правонарушениям, Закон «О борьбе с коррупцией» указал в основном лишь такие, которые выражаются в подкупе (вымогательство имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества; принятие имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества; предложение или предоставление имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества; действие или бездействие в целях незаконного извлечения выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц и др.) (ст. 21 Закона «О борьбе с коррупцией»).

Поэтому исходя из изложенного вряд ли можно считать, что Закон «О борьбе с коррупцией» расширил понятие коррупции, хотя он является базовым законом, который, по сути, должен предопределять последующие законодательные решения в области борьбы с коррупцией.

В научной литературе коррупция нередко рассматривается в широком и узком смысле. Например, И.И.Басецкий и А.В.Башан под коррупцией в широком смысле слова понимают негативное социальное явление, опасность которого для государства и общества обусловлена продажностью чиновников, призванных защищать их интересы. В узком смысле слова коррупция представляет собой, по их мнению, использование предоставленных чиновнику полномочий в корыстных целях [9, с. 144]. И.А.Моисеева, анализируя работы российских авторов о коррупции, отмечает наличие в литературе двух основных точек зрения на понятие коррупции:

1. коррупция в узком смысле, которой охватывается взяточничество;
2. коррупция в широком смысле, то есть любое корыстное злоупотребление государственной властью или занимаемой должностью [10, с. 61].

Если исходить из приведенных научных позиций, то первый блок деяний, составляющих коррупцию, образует использование должностным лицом своего служебного положения для противоправного приобретения имущества или другой выгоды для себя или для третьих лиц.

Второй блок деяний — это подкуп должностных лиц путем предоставления им имущества или другой выгоды, с тем чтобы они совершили действия или воздержались от их совершения при исполнении своих служебных (трудовых) обязанностей.

Многие авторы, рассматривая коррупцию, делают акцент на корыстном использовании должностным лицом своего служебного положения. Более того, такой подход закреплен в Законе Российской Федерации от 25.12.2008 N 273-ФЗ «О противодействии коррупции», в статье 1 которого коррупция определена как злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами либо совершение указанных деяний от имени или в интересах юридического лица. Сужение мотивации коррупции до корыстных побуждений вызвало справедливую критику российских ученых <2>.

<2> См., например: Кибальник А. Будет ли борьба с коррупцией более эффективна? // Уголовное право. — 2009. — N 4. — С. 121.

Мы также считаем, что такая мотивация ограниченна, не охватывает других мотивов, свидетельствующих о коррупционности деяний. Из поля зрения выпала иная личная заинтересованность, которая обоснованно расценивается в соответствующих случаях мотивацией именно коррупции. Об этом свидетельствует и подход белорусского законодателя, который в целом ряде преступлений против интересов службы отмечает не только корыстную, но и иную личную заинтересованность должностного лица. Более того, эта мотивация стала приоритетной в оценке коррупционного преступления. Законодатель же пошел дальше, вообще декриминализировав ряд преступлений против интересов службы, если они совершаются при отсутствии указанных мотивов.

С учетом изложенного коррупцию можно определить как умышленное использование должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным должностным лицом своего служебного положения и связанных с ним возможностей из корыстной или иной личной заинтересованности, а равно подкуп указанных лиц путем предоставления им имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для них или для третьих лиц, с тем чтобы они совершили действия или воздержались от их совершения при исполнении служебных (трудовых) обязанностей.

На основе базовых признаков коррупции должны формироваться понятие и перечень коррупционных преступлений. Однако понятие коррупционного преступления законодательно не определено. Оно лишь косвенно вытекает из положений Конвенции ООН «Против коррупции». Законом не определен и круг коррупционных преступлений. Несмотря на это, попытка его определения уже предпринята правоохранительными и судебными ведомствами. В частности, постановлением Министерства внутренних дел Республики Беларусь от 31.03.2007 N 82 утверждена Инструкция о порядке заполнения регистрационных карточек единой государственной системы регистрации и учета правонарушений, в приложении 17 к которой содержится перечень коррупционных преступлений. К ним отнесены такие преступления, как хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ст. 210 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК)), легализация (отмывание) материальных ценностей, приобретенных преступным путем (ст. 235 УК), вмешательство в разрешение судебных дел или производство предварительного расследования (ст. 390 УК), незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 399 УК), злоупотребление властью или служебными полномочиями (ст. 424 УК), бездействие должностного лица (ст. 425 УК), превышение власти или служебных полномочий (ст. 426 УК), служебный подлог (ст. 427 УК), незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 429 УК), получение взятки (ст. 430 УК), дача взятки (ст. 431 УК), посредничество во взяточничестве (ст. 432 УК), получение незаконного вознаграждения работниками государственного органа либо иной государственной организации (ст. 433 УК) [11] <3>.

<3> В настоящее время указанный перечень отменен.

Несколько позднее постановлением Прокуратуры Республики Беларусь, Министерства внутренних дел Республики Беларусь, Комитета государственной безопасности Республики Беларусь от 05.04.2007 N 18/95/12 «Об информационном взаимодействии по вопросам формирования, ведения и использования единых банков данных о состоянии борьбы с коррупцией» (далее — постановление от 05.04.2007 N 18/95/12) был утвержден новый перечень коррупционных преступлений. В него включено 14 преступлений, в том числе хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ст. 210 УК), контрабанда, совершенная должностным лицом с использованием своих служебных полномочий (ч. 3 ст. 228 УК), легализация (отмывание) материальных ценностей, приобретенных преступным путем, совершенная должностным лицом с использованием своих служебных полномочий (ч. 2 и 3 ст. 235 УК), финансирование террористической деятельности, совершенное должностным лицом с использованием своих служебных полномочий (ч. 2 ст. 290-1 УК), злоупотребление властью или служебными полномочиями из корыстной или иной личной заинтересованности (ч. 2 и 3 ст. 424 УК), бездействие должностного лица из корыстной или иной личной заинтересованности (ч. 2 и 3 ст. 425 УК), превышение власти или служебных полномочий, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности (ч. 2 и 3 ст. 426 УК), служебный подлог (ст. 427 УК), незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 429 УК), получение взятки (ст. 430 УК), дача взятки (ст. 431 УК), посредничество во взяточничестве (ст. 432 УК), получение незаконного вознаграждения работниками государственного органа либо иной государственной организации (ст. 433 УК), злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности (ст. 455 УК).

Данным постановлением, с одной стороны, уточнен и тем самым сужен круг указанных преступлений, а с другой — расширен путем введения иных видов, не обозначенных в приложении к указанной выше Инструкции.

Таким образом, принятые почти в одно время документы не отличались однозначным подходом к определению круга коррупционных преступлений. Так или иначе, попытка определить их перечень основывается на более широкой трактовке их понятия. Теперь в перечне не только преступления, сопряженные с подкупом, но и иные преступления должностных лиц, которые совершаются вопреки интересам службы из корыстных побуждений или иной личной заинтересованности. В частности, в перечне, утвержденном постановлением от 05.04.2007 N 18/95/12, делаются оговорки в отношении злоупотребления властью или служебными полномочиями, бездействия должностного лица, превышения власти или служебных полномочий, согласно которым указанные преступления признаются коррупционными только при условии, если они совершены из корыстной или иной личной заинтересованности. Такая же оговорка должна быть, по нашему мнению, и в отношении других, совершаемых должностными лицами преступлений, если они в дальнейшем войдут в перечень коррупционных.

Представляет интерес в этом отношении Соглашение о сотрудничестве генеральных прокуратур (прокуратур) государств — участников Содружества Независимых Государств в борьбе с коррупцией, заключенное в г. Астане 25 апреля 2007 г. (далее — Соглашение), которое, во-первых, определило коррупционное преступление как совершение лицами, которые национальным законодательством государств Сторон отнесены к категории должностных лиц или приравненных к ним, умышленного уголовно наказуемого деяния с использованием своего статуса, статуса представляемого ими органа, должностных полномочий или возможностей, вытекающих из данного статуса и полномочий, если такое деяние содержит признаки коррупции, и, во-вторых, установило круг коррупционных преступлений. К ним, в частности, отнесены:

• получение взятки;
• дача взятки;
• злоупотребление властью или служебными полномочиями;
• служебный (должностной) подлог;
• хищение путем злоупотребления служебными полномочиями, а равно присвоение или растрата чужого имущества, совершенные с использованием своего служебного положения.

Соглашением в качестве коррупционных признаются иные преступления, предусмотренные национальным законодательством государств Сторон, при условии соответствия установленным критериям. При этом согласно Соглашению преступление может быть отнесено к категории коррупционных при наличии совокупности следующих критериев:

1. совершенное деяние национальным законодательством государства отнесено к преступлениям;
2. преступление совершено должностным лицом или иным лицом в форме подкупа;
3. у должностного лица есть корыстные побуждения или иная личная заинтересованность;
4. преступление совершено с использованием должностных полномочий и связанных с ними возможностей.

Как видим, все вышеупомянутые документы указывают не только на корыстный мотив как побуждение к использованию служебного положения (служебных полномочий), но и на иную личную заинтересованность.

Достаточно широкому перечню коррупционных преступлений соответствует и реальная практика их совершения. Так, согласно справке информационно-аналитического управления Министерства внутренних дел Республики Беларусь «О криминогенной обстановке в Республике Беларусь за 2008 год» в республике было зарегистрировано 2735 преступлений коррупционной направленности, в том числе 663 хищения путем злоупотребления служебными полномочиями, 11 фактов легализации (отмывания) материальных ценностей, приобретенных преступным путем, 916 фактов взяточничества, 1120 других преступлений против интересов службы, 23 злоупотребления властью, превышения власти либо бездействия власти как воинского преступления (ст. 455 УК).

Борьбой с коррупцией было обусловлено принятие Закона от 18.07.2007 [12], который существенно ужесточил санкции целого ряда статей УК, предусматривающих ответственность как за преступления, которые условно можно было отнести к коррупционным, так и за преступления, которые к таковым вряд ли вообще могут быть отнесены.

Например, ст. 428 УК «Служебная халатность» предусмотрено преступление, которое может быть совершено только по неосторожности и никак не может быть отнесено к коррупционному. Не может оно быть признано и преступлением, связанным с коррупцией. Проблематичным выглядит отнесение к преступлениям, связанным с коррупцией, бездействия власти, которое даже в случае если оно повлекло невыполнение показателей, достижение которых являлось условием оказания государственной поддержки, на наш взгляд, вряд ли может быть признано использованием служебного положения в корыстных целях, превышения власти (ч. 1 ст. 426 УК), совершение которого не предполагает корыстной заинтересованности, и др. Термин «преступления, связанные с коррупцией» не совсем удачный. Возникает вопрос: в какой связи с коррупцией они состоят?

Поэтому совершенствование уголовного закона в контексте Закона «О борьбе с коррупцией» следует начать с закрепления в УК понятия коррупционного преступления, а также определения исчерпывающего перечня преступлений, относящихся к коррупционным. При формулировании дефиниции можно учесть и критерии, указанные в Соглашении.

Представляют интерес данные судебной статистики.

В 2008 году по ст. 210 УК за хищение путем злоупотребления служебными полномочиями осуждено 296 человек, по ч. 2 и 3 ст. 424 УК «Злоупотребление властью или служебными полномочиями» — 100, по ч. 2 и 3 ст. 425 УК «Бездействие должностного лица» — 8, по ч. 2 и 3 ст. 426 УК «Превышение власти или служебных полномочий» — 16, по ст. 427 УК «Служебный подлог» — 374, по ст. 430 УК «Получение взятки» — 161, по ст. 431 УК «Дача взятки» — 171, по ст. 432 УК «Посредничество во взяточничестве» — 6, по ст. 433 УК «Принятие незаконного вознаграждения» — 19, по ст. 455 УК «Злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти» — 37 человек. Например, за получение взятки в 2006 и в 2007 гг. было осуждено по 225 человек, за дачу взятки — соответственно 147 и 156 человек (здесь имеет место некоторый рост), за посредничество во взяточничестве — 3 и 5 (тоже рост) и за получение незаконного вознаграждения работниками государственного органа или иной государственной организации — 10 и 19 человек (рост).

Приведенные данные не являются показателями реального положения дел со взяточничеством и другими коррупционными преступлениями. Изобличение взяточников, раскрываемость этих преступлений находятся еще на низком уровне. Принцип неотвратимости ответственности коррупционеров еще не получил должной реализации. Подтверждением этому явилось совещание у Президента Республики Беларусь, проведенное 13 ноября 2008 г. по вопросам борьбы с коррупцией, на котором отмечена вопиющая тенденция: из 347 выявленных коррупционных преступлений в сфере государственного управления 104 совершены теми, кто должен бороться с коррупцией. Участились факты покровительства силовиков частным структурам, лоббирования лицензий, квот, разрешений, прекращения уголовных дел в отношении «своих» бизнесменов и заказных дел против конкурентов [13]. Президентом Республики Беларусь озвучены факты совершения коррупционных деяний высшими должностными лицами органов прокуратуры, Министерства внутренних дел Республики Беларусь, судов и других ведомств, им дана строжайшая оценка со всеми вытекающими юридическими последствиями. Было подчеркнуто, что борьба с коррупцией не популистское мероприятие. Это важнейшее направление укрепления государственности [13].

Стержень коррупции — различные преступные злоупотребления должностных лиц, которые представляют наибольшую опасность, являясь угрозой загнивания аппарата власти.

Несомненно, центральной фигурой коррупции является должностное лицо, а применительно к большинству коррупционных преступлений — это одно из условий уголовной ответственности. Поэтому важно, чтобы в понятии должностного лица как субъекта коррупционного преступления не было разночтений или двусмысленности.

Должностное лицо — это, как правило, лицо, обладающее какими-то властными полномочиями, компетентное приказывать кому-то, распоряжаться чем-то, принимать решения, имеющие для других лиц юридическое значение.

На наш взгляд, перечень признаков должностного лица для единообразного и точного применения закона в случаях решения вопроса о наличии состава соответствующих преступлений в УК очерчен с достаточной полнотой и четкостью. Согласно части четвертой ст. 4 УК к должностным лицам относятся:

1. представители власти;
2. представители общественности, наделенные полномочиями представителей власти;
3. лица, постоянно или временно либо по специальному полномочию занимающие должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административных обязанностей;
4. лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий;
5. должностные лица иностранных государств, члены иностранных публичных собраний, должностные лица международных парламентских собраний, судьи и должностные лица международных судов.

Нет необходимости раскрывать содержание всех указанных видов должностных лиц. Достаточное внимание этому вопросу уделено в постановлении Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 16.12.2004 N 12 «О судебной практике по делам о преступлениях против интересов службы (ст.ст. 424 — 428 УК)» [14].

Но на одном из указанных видов должностных лиц все же следует остановиться. Это лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий. Общепринято юридически значимые действия рассматривать как действия, в результате совершения которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия для других лиц в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений. Лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение таких действий, являются согласно УК должностными лицами независимо от того, занимают ли они должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей. Такими лицами признаются лица, которые по общему правилу не являются должностными лицами, но в определенных случаях уполномочены на совершение юридически значимых действий (например, врач как член врачебной комиссии; врач, выдающий листки нетрудоспособности; санитарный врач, инспектирующий санитарное состояние объектов; преподаватель учебного заведения, уполномоченный на принятие вступительных, курсовых или выпускных экзаменов, и т.п.).

К сожалению, вопрос об отнесении лиц к субъектам, выполняющим юридически значимые действия, остается спорным, несмотря на то что по этому вопросу было принято Заключение Конституционного Суда Республики Беларусь. В частности, до сих пор дискутируется вопрос о том, могут ли быть признаны должностными лицами по признаку выполнения юридически значимых действий преподаватели учебных заведений, уполномоченные на принятие у студентов или учащихся зачетов либо экзаменов, а также другие категории профессиональных работников, выполняющих действия, в результате которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия. При этом одни авторы придерживаются позиции, отраженной в Заключении Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2001 N З-129/2001 «О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий» (далее — Заключение). В Заключении должностные лица по признаку совершения юридически значимых действий определены как лица, постоянно или временно занимающие в организациях (независимо от форм собственности) должности либо выполняющие возложенные на них обязанности по специальному полномочию и совершающие такие действия, в результате которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений, субъектами которых являются иные лица [15].

Авторы, не согласные с данной позицией, которая, по их мнению, является предпосылкой расширительного понимания должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий, считают, что такими действиями могут быть признаны лишь те, которые непосредственно порождают, изменяют или прекращают правоотношения. А поскольку выставление оценки преподавателем вуза на экзамене или учителем в журнале за четверть не влечет никаких юридически значимых последствий, то данных лиц не следует относить к должностным лицам по указанному признаку. Они не могут быть признаны должностными лицами, поскольку выполняют лишь свои профессиональные обязанности [16, с. 30, 31].

Однако, на наш взгляд, аргумент о расширительном толковании понятия должностного лица вряд ли можно признать убедительным, хотя и такое толкование вполне допустимо с учетом тенденций борьбы с коррупцией в нашей стране и подходов законодателя к понятию и признакам должностного лица, отраженным в Законе «О борьбе с коррупцией».

Характерны в этом отношении подходы российской правоприменительной практики. Так, Курганским областным судом М. был признан виновным в неоднократном получении взяток от студентов заочного факультета Курганского государственного университета, должностных и служебных подлогах. В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили об отмене приговора и прекращении производства по делу за отсутствием события и состава преступления, поскольку преподаватель университета, по их мнению, не является должностным лицом. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации жалобы оставила без удовлетворения, указав следующее. М., работая доцентом кафедры, как преподаватель был наделен правом принятия экзаменов от студентов. Несдача студентом экзамена, то есть получение неудовлетворительной оценки, влекла определенные правовые последствия: он не допускался к следующей сессии, не переводился на следующий курс, не получал официального вызова на сессию, следовательно, не имел права на получение оплачиваемого учебного отпуска и, кроме того, мог быть отчислен из вуза. Экзаменационные ведомости, листы, зачетные книжки студентов являются официальными документами, на основании которых принимаются решения о переводе студентов на следующий курс, а в итоге — о допуске к дипломной работе. Поскольку М. выполнял свои обязанности в государственном учебном заведении, он являлся должностным лицом, наделенным организационно-распорядительными функциями, а следовательно, и субъектом должностного подлога и получения взятки [17, с. 897, 898]. И это не устаревшая практика. Совсем недавно в России привлечен к уголовной ответственности проректор одного из московских вузов за то, что получал взятки от студентов за проставление отметки «зачтено» без фактической сдачи учебной дисциплины и без посещения производственной практики. С каждого из студентов он требовал за это 17 тыс.рос.руб. При этом действовал в качестве преподавателя (доцента) [18].

Надо отметить, что согласно УК Российской Федерации должностными лицами признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации (примечание 1 к ст. 285 УК Российской Федерации). Отсутствие в российском законе такого признака должностного лица, как совершение юридически значимых действий, не является препятствием для отнесения преподавателей к должностным лицам (по признаку выполнения ими организационно-распорядительных функций). Думается, что если бы в УК отсутствовал рассматриваемый признак, то указанные лица должны были бы признаваться должностными, как и в Российской Федерации, по признаку выполнения организационно-распорядительных функций. Непривлечение их к ответственности при явном наличии признаков преступления противоречило бы самой идее противодействия коррупции. Что касается непосредственного наступления юридически значимых последствий в результате таких действий, то, как видно из приведенного примера, они как раз и наступают непосредственно, а не предвидятся где-то в отдаленном от юридического факта времени.

В аспекте последовательной и непримиримой борьбы с коррупцией важное значение имеет установление сбалансированных санкций за коррупционные преступления и обеспечение дифференцированного подхода при выборе мер уголовной ответственности лицам, виновным в таких преступлениях.

Как известно, санкция — это показатель характера и степени общественной опасности деяния, запрещенного уголовным законом. При ее установлении решающее значение имеет оценка значимости (социальной ценности) объекта преступления. К сожалению, объект коррупционных преступлений в его едином понимании в теории уголовного права не определен. Он определяется применительно к каждому преступлению, предусмотренному в различных разделах и главах УК.

Если же вести речь об объекте коррупционного преступления, то кратко его обозначить невозможно. Его определение должно основываться на том, чему причиняется вред в результате совершения коррупционных преступлений и какую угрозу они несут для общества, что достаточно полно определено в международно-правовых актах (угроза верховенству закона, демократии и правам человека, равенству и социальной справедливости, экономическому развитию, надлежащему и справедливому функционированию рыночной экономики, стабильности и безопасности общества, демократическим институтам и ценностям, этическим ценностям, устойчивому развитию правопорядка). Значимость данного объекта требует единой позиции в конструировании санкций за указанные преступления. Они должны быть достаточно строгими и отличаться лишь в зависимости от характера общественной опасности совершаемого деяния. В этой связи можно признать достаточно оправданной политику государства, направленную на усиление борьбы с коррупционными преступлениями. Однако и в этом направлении должны быть разумные, сбалансированные подходы.

Для примера проанализируем санкции трех коррупционных преступлений, совершаемых должностными лицами и являющихся относительно распространенными по сравнению с другими:

1. получение взятки (ст. 430 УК);
2. злоупотребление властью или служебными полномочиями (ст. 424 УК);
3. хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ст. 210 УК).

За получение взятки, если оно совершено без отягчающих обстоятельств, в первоначальной редакции ч. 1 ст. 430 УК было предусмотрено три альтернативных наказания: арест на срок от трех до шести месяцев, ограничение свободы на срок до пяти лет и лишение свободы на срок до шести лет. Законом Республики Беларусь от 22.07.2003 N 227-З «О внесении дополнений и изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Республики Беларусь» (далее — Закон от 22.07.2003) из санкции данной нормы были исключены арест и ограничение свободы, а срок наказания в виде лишения свободы увеличен до 7 лет. Законом от 18.07.2007 такие дополнительные наказания, как конфискация имущества и лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, ранее предусматривавшиеся как возможные, получили статус обязательных наказаний, присоединяемых к лишению свободы.

Данные изменения нарушили сбалансированность санкций за получение взятки, в том числе и при отягчающих обстоятельствах.

Практика пошла по пути осуждения должностных лиц за получение мелких сумм к лишению свободы на сроки, одинаковые или приближающиеся к таковым, установленным за это преступление при квалифицирующих признаках.

Согласно закону размер взятки не влияет на уголовную ответственность. Она лишь усиливается при крупном (в 250 и более раз превышающем размер базовой величины, установленной на день совершения преступления) или особо крупном (в 1000 и более раз превышающем указанную базовую величину) размере. Понятия «мелкая взятка» закон не предусматривает. Вместе с тем размер взятки должен быть одним из критериев для дифференциации и индивидуализации наказания. Не может лицо, получившее взятку в небольших размерах, осуждаться на равные или почти равные сроки лишения свободы с лицом, получившим взятку в крупных размерах. На это обращал внимание Президент Республики Беларусь и Генеральный прокурор Республики Беларусь <4>. Свое мнение по данному вопросу неоднократно высказывал и автор настоящей статьи, не считая оправданным указание в санкции упомянутой нормы на основное наказание только в виде лишения свободы [19, с. 58].

<4> Как подчеркивает Генеральный прокурор Республики Беларусь Г.А.Василевич, если врачу, взявшему «в подарок» 80 тысяч белорусских рублей, и чиновнику, получившему взятку размером 20 тысяч долларов, назначается одинаковое наказание — 6 лет лишения свободы, то это повод для анализа эффективности и правильности наказания (Советская Белоруссия. — 2008. — 19 июня).

По инициативе Генеральной прокуратуры Республики Беларусь 15 июля 2009 г. принят Закон Республики Беларусь N 42-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам уголовной ответственности и оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон от 15.07.2009), которым в санкцию ч. 1 ст. 430 УК включено альтернативное лишению свободы наказание в виде ограничения свободы. На наш взгляд, указанное дополнение санкции ч. 1 ст. 430 УК позволит в большей мере обеспечить дифференциацию и индивидуализацию уголовной ответственности и приблизит правовую оценку получения взятки без отягчающих обстоятельств к правовой оценке хищения путем злоупотребления служебными полномочиями.

Законом от 15.07.2009 внесены коррективы и в санкции частей ст. 430 УК, предусматривающих отягчающие обстоятельства получения взятки.

В первоначальной редакции в санкции ч. 2 ст. 430 УК получение взятки повторно, либо за заведомо незаконное действие (бездействие) либо путем вымогательства, либо группой лиц по предварительному сговору, либо в крупном размере предусматривалось лишение свободы на срок от 5 до 10 лет. Законом от 22.07.2003 минимальный размер этого наказания был увеличен до 6 лет. А за получение взятки, совершенное лицом, ранее судимым за получение или дачу взятки или посредничество во взяточничестве, либо организованной группой, либо если взятка была получена в особо крупном размере, либо лицом, занимающим ответственное положение, предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от 7 до 15 лет. Законом от 22.07.2003 минимальный срок этого наказания был повышен до 8 лет.

Законом от 18.07.2007 была усилена ответственность за получение взятки путем перевода дополнительных наказаний в виде конфискации имущества и лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью из статуса возможных в статус обязательных наказаний.

Законом от 15.07.2009 в ч. 2 и 3 ст. 430 УК минимальный предел лишения свободы снижен соответственно с 6 до 3 и с 8 до 5 лет.

И эти изменения направлены не столько на гуманизацию ответственности за получение взятки, сколько на обеспечение оптимальной сбалансированности ответственности за указанное преступление.

Изменениями, внесенными Законами от 22.07.2003 и от 18.07.2007 в УК была усилена ответственность за злоупотребление властью или служебными полномочиями (ст. 424 УК) (повысились минимальные и максимальные пределы лишения свободы, из санкции ч. 2 ст. 424 УК были исключены альтернативные лишению свободы и более мягкие наказания, наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью приобрело статус обязательного дополнительного наказания).

Законом от 15.07.2009 это преступление декриминализировано, если не связано с мотивами корысти или иной личной заинтересованности. При наличии указанных мотивов основное наказание в санкции ч. 2 ст. 424 УК осталось в редакции Закона от 22.07.2003 (лишение свободы на срок от 2 до 6 лет). Законом от 18.07.2007 санкция данной нормы пополнилась дополнительным наказанием — штрафом, имеющим статус необязательного. Совершение же этого преступления при отягчающих обстоятельствах (должностным лицом, занимающим ответственное положение, либо при осуществлении функций по разгосударствлению или приватизации государственного имущества, либо повлекшее тяжкие последствия) сначала каралось лишением свободы на срок до 8 лет, а затем (в редакции Закона от 22.07.2003) на срок от 3 до 10 лет.

За хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ст. 210 УК) санкции менялись сначала в сторону существенного смягчения (Закон Республики Беларусь от 04.01.2003 N 173-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Беларусь» и Закон от 22.07.2003), а затем ужесточения (Закон от 18.07.2007).

В итоге после очередных нововведений анализируемые санкции выглядят следующим образом (см. таблицы 1 и 2).

Таблица 1. Санкции за преступления с основным составом

Преступления с основным составом	Основное наказание	Дополнительное наказание
Получение взятки (ч. 1 ст. 430 УК)	Ограничение свободы на срок от 3 до 5 лет или лишение свободы на срок до 7 лет	Конфискация (обязательное), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное)
Злоупотребление властью или служебными полномочиями (ч. 2 ст. 424 УК)	Лишение свободы на срок от 2 до 6 лет	Штраф (возможный), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное)
Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ч. 1 ст. 210 УК)	Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или лишение свободы на срок до 4 лет	Штраф (обязательный к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и возможный к лишению свободы), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное к лишению свободы)

Итак, самые мягкие основные наказания предусмотрены за хищение путем злоупотребления служебными полномочиями. Затем по строгости располагается санкция за злоупотребление властью или служебными полномочиям и затем — санкция за получение взятки.

Если судить по дополнительным наказаниям, то более строгой следует признать санкцию, установленную за получение взятки.

Что касается сроков лишения свободы, назначаемых за указанные преступления на практике, то анализ судебной статистики Министерства юстиции Республики Беларусь за 2008 год показывает следующее.

За получение взятки без отягчающих обстоятельств по ч. 1 ст. 430 УК в 2008 году было осуждено 37 человек. Из них к лишению свободы — 35 человек, в том числе на сроки: до 1 года — 2, до 2 лет — 13, до 3 лет — 7, до 5 лет — 8, свыше 5 лет — 5 человек. Таким образом, наибольшее количество лиц за получение взятки было осуждено к лишению свободы на срок до 2 лет. Вообще практика довлеет к срокам лишения свободы не свыше 5 лет. Сроки, приближающиеся к максимальным (6 — 7 лет), вообще не использовались. И это, на наш взгляд, правильно. Иначе теряются грани между данным преступлением и преступлением, совершенным при отягчающих обстоятельствах.

За хищение путем злоупотребления служебными полномочиями в 2008 году по ч. 1 ст. 210 УК к лишению свободы из 98 был до одного года осужден один человек. За злоупотребление властью или служебными полномочиями из корыстной или иной личной заинтересованности по ч. 2 ст. 424 УК из 64 осужденных к лишению свободы было осуждено 23 человека, при этом на сроки до 2 лет — 8, до 3 лет — 10 и до 5 лет — 5. Два человека были осуждены к ограничению свободы. К остальным в силу того, что данное преступление является менее тяжким, были применены иные меры уголовной ответственности (отсрочка исполнения наказания, осуждение с условным неприменением наказания, осуждение без назначения наказания). В основном использовались максимальные сроки лишения свободы в пределах 2 — 3 лет. Максимальный срок в 6 лет вообще не применялся. Характерно, что получение взятки без отягчающих обстоятельств закон отнес к тяжким преступлениям, в силу чего иные меры уголовной ответственности за его совершение вообще не могут применяться. Однако следует иметь в виду, что злоупотребление властью или служебными полномочиями, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности, опасно в силу того, что влечет общественно опасные последствия в виде причинения ущерба в крупном размере, существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам. Поэтому, на наш взгляд, такое преступление тоже должно признаваться тяжким. Правда, возможен и другой вариант: снизить максимальный срок лишения свободы за получение взятки без отягчающих обстоятельств с семи до шести лет и перевести это преступление в категорию менее тяжких, что маловероятно с учетом складывающихся на мировом уровне тенденций противодействия взяточничеству.

Поэтому можно отметить, что как закон, так и практика подходят к указанным коррупционным преступлениям неоднозначно. Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями и злоупотребление властью или служебными полномочиями попали в ранг коррупционных только теоретически. Ответственность же за их совершение контрастирует с ответственностью за получение взятки.

Таблица 2. Санкции за преступления с квалифицированными составами

Преступление	Квалифицирующие признаки	Основные наказания	Дополнительные наказания
Получение взятки (ч. 2 ст. 430 УК)	Повторно, путем вымогательства, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере	Лишение свободы на срок от 3 до 10 лет	Конфискация имущества (обязательная), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное)
Получение взятки (ч. 3 ст. 430 УК)	Лицом, ранее судимым за получение, дачу взятки или посредничество во взяточничестве, в особо крупном размере, организованной группой, лицом, занимающим ответственное положение	Лишение свободы на срок от 5 до 15 лет	Конфискация имущества (обязательная), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное)
Злоупотребление властью или служебными полномочиями (ч. 3 ст. 424 УК)	Совершенное должностным лицом, занимающим ответственное положение, при осуществлении функций по разгосударствлению или приватизации государственного имущества, повлекшее тяжкие последствия	Лишение свободы на срок от 3 до 10 лет	Конфискация имущества (возможная), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное)
Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ч. 2 ст. 210 УК)	Совершенное повторно либо группой лиц по предварительному сговору	Ограничение свободы на срок от 2 до 5 лет, лишение свободы на срок от 3 до 7 лет	Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное к ограничению и лишению свободы), конфискация имущества (обязательная к лишению свободы)
Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ч. 3 ст. 210 УК)	Совершенное в крупном размере	Лишение свободы от 3 до 10 лет	Конфискация имущества (обязательная), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное)
Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ч. 4 ст. 210 УК)	Совершенное организованной группой или в особо крупном размере	Лишение свободы от 5 до 12 лет	Конфискация имущества (обязательная), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (обязательное)

Приведенная таблица свидетельствует о некоторой несбалансированности санкций за указанные в ней коррупционные преступления.

Так, если за хищение путем злоупотребления служебными полномочиями, совершенное повторно либо группой лиц по предварительному сговору, суд вправе применить как ограничение свободы, так и лишение свободы на срок от 3 до 7 лет, то за получение взятки при наличии таких же обстоятельств лицо будет подлежать наказанию только в виде лишения свободы на срок от 3 до 10 лет.

Законом от 15.07.2009 предпринята попытка сбалансировать санкции статей 430, 424 и 210 УК предусматривающих ответственность за преступления при отягчающих обстоятельствах. Видимо, этим можно объяснить снижение минимальных пределов лишения свободы, предусмотренных в ч. 2 и 3 ст. 430 УК (соответственно с 6 до 3 и с 8 до 5 лет).

Сохранение же максимальных пределов этого наказания (10 и 15 лет) в ч. 2 и 3 ст. 430 оправдано как характером и объемом квалифицирующих признаков получения взятки, так и общепревентивной целью этого наказания.

И все же сама судебная практика подсказывает ориентиры для корректировки анализируемых санкций.

В 2008 году по ч. 2 ст. 430 УК (получение взятки повторно, путем вымогательства, группой лиц по предварительному сговору либо в крупном размере) из 101 лица, осужденного к лишению свободы, большинство (96 человек) были осуждены в пределах сроков от 5 до 8 лет. На срок от 8 до 10 лет был осужден всего один человек. По ч. 3 ст. 430 из 11 осужденных к лишению свободы большинство (6 человек) осуждено на сроки в пределах от 8 до 10 лет.

Фактически максимальные сроки лишения свободы и в том, и в другом случаях не используются.

Приведем для примера данные судимости за хищение путем злоупотребления служебными полномочиями по ч. 4 ст. 210 УК (совершенное организованной группой лиц либо в особо крупном размере). В 2008 году из 50 осужденных по части 4 ст. 210 УК большинство осуждалось на сроки в пределах от 2 до 5 лет (19 человек) и от 5 до 8 лет (25 человек). Максимальный срок, установленный в этой норме (12 лет), фактически не применялся.

Примерно такая же картина с применением санкции за злоупотребление властью или служебными полномочиями, совершенное при отягчающих обстоятельствах (лицом, занимающим ответственное положение, при осуществлении функций по разгосударствлению или приватизации либо повлекшее тяжкие последствия). В 2008 году за это преступление при наличии указанных обстоятельств из 28 осужденных к лишению свободы большинство (15 человек) было осуждено на сроки от 3 до 5 лет. 9 человек осуждены на сроки от 2 до 3 лет. Максимальный срок лишения свободы в части 3 ст. 424 УК равен 10 годам.

Поскольку наказание в виде конфискации имущества предусматривается в ч. 3 ст. 424 УК как возможное (не обязательное), суды использовали такую возможность в 2008 году, назначив ее лишь 13 лицам (36,0%).

Проведенный анализ преступлений в аспекте их коррупционности показал, что для осуществления активного наступления на коррупцию уголовный закон располагает достаточно эффективными средствами, способными обеспечить как общепревентивную, так и частно-превентивную функцию уголовной ответственности. Главное внимание сейчас должно быть обращено на выявление коррупционеров, раскрытие совершаемых ими преступлений, на оптимальную реализацию принципа неотвратимости уголовной ответственности. Назначение же наказания выявленным преступникам должно основываться на общих началах и принципах, закрепленных в уголовном законе. К ним, как и к другим осужденным, применимы принципы индивидуализации наказания, справедливости и гуманизма. Поэтому, на наш взгляд, не следует искусственным путем сужать границы применения статьи 70 УК, позволяющей назначать наказание ниже низшего предела или переходить к другому более мягкому наказанию. И если имеются основания для ее применения, то она применима и к случаям совершения коррупционных преступлений, несмотря на актуальность и общественную значимость проблемы борьбы с коррупцией.

В этой связи можно полагать, что борьба с коррупцией должна вестись не только и не столько с помощью наказания в виде лишения свободы, хотя это наказание должно быть главенствующим в случаях наиболее опасных проявлений коррупционности. Представляется, что для должностных лиц существенным карательным воздействием могло бы быть и такое основное наказание, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, назначаемое только в качестве обязательного. Весьма весомую предупредительную и карательную нагрузку несет на себе конфискация имущества как дополнительное наказание наряду с применением специальной конфискации, то есть с конфискацией имущества, приобретенного преступным путем.

Комплекс мер уголовной ответственности, разумно и справедливо применяемых к коррупционерам, в сочетании с мерами по предупреждению коррупционных преступлений, включающих и соответствующую кадровую политику в сфере управления, — это, по сути, то, что может реально противостоять коррупции.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. — 2004. — N 192. — 2/1093.

2. Права человека: сб. междунар.-прав. док. / сост. Щербов В.В. — Минск: Белфранс, 1999. — 1146 с.

3. Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. — 1993. — N 26. — Ст. 318.

4. Ведомости Национального собрания Республики Беларусь. — 1997. — N 24. — Ст. 460. Определение коррупции в этом Законе звучало так: умышленное использование лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, или лицами, приравненными к ним, своего служебного положения и связанных с ним возможностей в целях противоправного приобретения для себя или близких родственников имущественных и неимущественных благ, льгот и преимуществ, а также подкуп указанных лиц путем противоправного предоставления им физическими и юридическими лицами этих благ, льгот и преимуществ.

5. Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. — 2003. — N 61. — 2/948.

6. Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. — 2006. — N 4. — 2/1172.

7. Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. — 2003. — N 55. — 2/943.

8. Лукашов А.И. Борьба с коррупцией в свете новелл в белорусском антикоррупционном законодательстве. // КонсультантПлюс: Беларусь. Раздел «Комментарии законодательства» [Электронный ресурс].

9. Басецкий И.И., Башан А.В. Коррупция: теория и практика противодействия: монография. — Минск, 2005. — 567 с.

10. Моисеева И.А. Понятие и признаки коррупции. Коррупционная преступность и ее отличительные черты // Веснiк Гродз. дзярж. ун-та iм. Я.Купалы. Сер. 4. Правазнаўства. — 2008. — N 3 (71). — С. 61.

11. Об утверждении Инструкции о порядке заполнения регистрационных карточек единой государственной системы регистрации и учета правонарушений: постановление Министерства внутренних дел Республики Беларусь от 31.03.2007 N 82.

12. Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. — 2007. — N 173. — 2/1361.

13. Советская Белоруссия. — 2008. — 14 ноября.

14. Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. — 2005. — N 3. — 6/424.

15. Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. — 2001. — N 108. — 6/305.

16. Барков А. Трактовка должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий / А.Барков // Юстиция Беларуси. — 2008. — N 8. — С. 30 — 31; Хомич В.М. Взяточничество через призму уголовного закона и судебной практики / В.М. Хомич // Судовы веснiк. — 2003. — N 2. — С. 51 — 52.

17. Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации: 2-е изд., перераб. и доп. / под общей ред. В.М.Лебедева, научн. ред. С.В.Бородин. — М., Спарк. — 2005. — С. 897 — 898.

18. Известия. — 2009. — 20 мая.

19. Саркисова Э.А. К вопросу о наказуемости взяточничества / Э.Саркисова // Юстиция Беларуси. — 2006. — N 5. — С. 54 — 59.