Реализация обязанностей участников правоотношений по совершению определенных действий либо воздержанию от их совершения обеспечивается путем закрепления в законодательных актах норм об ответственности. Последняя стимулирует лицо к правомерному поведению и способствует восстановлению социальной справедливости. В соответствии с учением о криминологии закона для правовой регламентации мер принуждения используется определенный алгоритм и его нарушение может создавать предпосылки для возникновения рисков криминогенного характера в правоприменительном процессе.
Согласно Методическим рекомендациям по проведению криминологической экспертизы проектов правовых актов (правовых актов), утвержденным приказом Генерального прокурора Республики Беларусь от 13.12.2011 N 46, отсутствие установленной ответственности, неопределенность оснований и порядка ее применения, несоответствие ответственности общественной опасности правонарушения рассматриваются как недостатки правового акта, способствующие возникновению рисков криминогенного характера. Обстоятельствами, указывающими на потенциальную криминогенность норм правового акта (его проекта), являются следующие.
1. Несоответствие типов ответственности (штрафная, восстановительная (компенсационная)) целям правового регулирования и формам санкционного предупреждения возможных отклонений субъектов от требований правовых норм.
Законодатель при установлении ответственности должен исходить из принципа ее достаточности. Иначе говоря, за совершение определенного правонарушения необходимо применять вид ответственности, позволяющий:
- восстановить состояние общественных отношений, существовавшее до совершения деликта;
- оказать воспитательное воздействие на правонарушителя;
- предупредить последующее совершение аналогичных деяний как нарушителем, так и иными лицами (общая и специальная превенции). Ответственность должна быть адекватна степени общественной опасности деяния и достаточна для пресечения противоправного поведения.
Игнорирование указанных правил может негативно влиять на содержание правоотношений (создать условия для коррупционных соглашений, привести к банкротству субъекта хозяйствования, увеличению латентности правонарушений, появлению новых форм девиантного поведения и т.д.).
В качестве примера несоответствия типов ответственности целям правового регулирования и формам санкционного предупреждения возможных девиаций можно привести установление административной ответственности субъектов предпринимательской деятельности за нарушения норм гражданского законодательства. В таких ситуациях достаточно применения мер дисциплинарного или гражданско-правового воздействия либо ответственности лицензиата. По этому основанию из Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — КоАП) были исключены статьи об ответственности за: несоблюдение требования об обязательной регистрации бланков строгой отчетности; незаконные начисление и выплату премии; нарушение законодательства о делопроизводстве; осуществление сделок с объектами гражданских прав без проведения оценки их стоимости и др.
Законодателю следует уделять особое внимание при установлении специальных случаев конфискации в пользу государства орудий и средств совершения правонарушения, причем независимо от того, в чьей собственности они находятся. При установлении подобных взысканий за административные правонарушения против порядка таможенного регулирования необходимо всесторонне прогнозировать их правовые и социально-экономические последствия: инвестиционную привлекательность как транзитного государства; предсказуемость решений, принимаемых правоохранительными и судебными органами и т.п.
Директива Президента Республики Беларусь от 31.12.2010 N 4 «О развитии предпринимательской инициативы и стимулировании деловой активности в Республике Беларусь» однозначно указывает на недопустимость принятия (издания) нормативных правовых актов, предусматривающих возможность конфискации имущества при совершении административных правонарушений, если эти правонарушения не связаны с незаконным оборотом такого имущества. Кроме того, предусмотрен запрет конфискации имущества у субъектов предпринимательской деятельности, являющихся его добросовестными приобретателями.
2. Отсутствие ответственности за существенные нарушения норм правового акта.
Такие нарушения состоят в несоблюдении наиболее важных условий режима правового регулирования определенной разновидности общественных отношений. Они могут выражаться в совершении деяний, нарушающих конституционные права граждан, создающих угрозу их жизни и здоровью, причиняющих вред экономическим интересам государства и т.д.
Выделяют два основных способа конструирования норм об ответственности за нарушение предписаний правового акта:
1) прямой, когда меры ответственности указаны в самом акте;
2) бланкетный, который адресует правоприменителя к иному правовому акту либо законодательству в целом.
В тексте правового акта обычно используется формулировка «неисполнение данных условий (порядка, требований) влечет ответственность, предусмотренную законодательством». Этот способ позволяет экономить «нормативное пространство», подразумевая, что нормы об ответственности содержатся в отдельном законодательном акте.
Вместе с тем при подготовке проекта правового акта должны быть уже законодательно предусмотрены нормы об ответственности за нарушение его положений либо разрабатываться в рамках соответствующего проекта и вступать в силу одновременно. Наиболее приемлемым вариантом реализации правовых предписаний является «пакетный принцип», который подразумевает, что в одном проекте закона формулируются нормы, устанавливающие обязанности (запреты), и одновременно предусматриваются изменения в закон, устанавливающие ответственность за их неисполнение (нарушение).
3. Наличие конкуренции в описании признаков правонарушений в проекте правового акта (правовом акте) с признаками правонарушений, предусмотренных в других отраслях права.
Конкуренция (коллизия) правовых норм представляет собой совпадение объективных и субъективных признаков состава правонарушения (как в рамках одной отрасли права, так и на межотраслевом уровне). Наличие юридической коллизии существенно затрудняет выбор нормы, подлежащей применению, поскольку предоставляет правоприменителю возможность квалифицировать деяние по своему усмотрению. К тому же это создает предпосылки для злоупотребления должностными лицами контрольно-надзорных органов своими полномочиями. Так, в случае совпадения признаков нескольких составов правонарушений может применяться норма, предусматривающая более высокий размер штрафа либо конфискацию имущества. В чем состоит криминогенность подобных норм? Опасность заключается в том, что выбор соответствующей статьи может стать предметом «коррупционного торга» между участниками деликтных правоотношений.
Правовая доктрина выработала ряд способов преодоления коллизии, а именно:
- использование в тексте правового акта формулировок «если в данном деянии отсутствует состав преступления»;
- приоритет специальной нормы над общим составом правонарушения;
- приоритет привилегированного состава правонарушения;
- разграничение составов правонарушений посредством установления размера причиненного вреда (достижение размера вреда определенной величины влечет уголовную, а не административную ответственность).
При конструировании норм об ответственности следует уделять внимание также и прогнозированию последствий реализации таких норм и возможной практики их применения. Скажем, неправильную парковку транспортного средства можно квалифицировать как нарушение правил остановки и стоянки (ст. 18.22 КоАП), так и нарушение требований дорожного знака (ч. 6 ст. 18.14 КоАП). Ответственность в последнем случае несоизмеримо больше и предусматривает штраф до 5 базовых величин. КоАП и Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — ПИКоАП) не содержат правил квалификации (в том числе соотношения общей и специальной нормы), поэтому законодательно создаются предпосылки для усмотрения должностного лица органа внутренних дел при вынесении окончательного решения по делу.
4. Неопределенность в описании объективных и субъективных признаков состава деяния, не позволяющая однозначно отнести его к определенному виду правонарушений.
Деяние признается противоправным и влечет ответственность только при наличии всех элементов состава правонарушения: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. В деликтном законе должны быть однозначно сформулированы признаки состава правонарушения. При формулировании норм об ответственности законодатель не должен использовать оценочные понятия, а также следующие конструкции: «иные нарушения (деяния)»; «нарушение законодательства (требований, предусмотренных законодательством)» и т.п.
В качестве примера подобных норм можно привести действующую редакцию ст. 11.53 КоАП, предусматривающую ответственность за осуществление незаконных финансовых операций. Диспозиция указанной статьи признает противоправным осуществление финансовых операций с нарушением требований законодательства (если в этих действиях нет состава преступления), за исключением незаконных финансовых операций, ответственность за которые предусмотрена иными статьями КоАП.
Полагаем, что данная формулировка не безупречна, поскольку она не раскрывает содержание понятия «финансовая операция»; не уточняет субъекта правонарушения; не определяет перечень и виды операций, совершение которых наказуемо, а равно предъявляемые требования к их совершению <1>. В результате подобная неконкретизированность ключевых признаков состава правонарушения (с учетом того что за более тяжкие корыстные (мошеннические) действия предусмотрена уголовная ответственность) создает условия для квалификации по норме ст. 11.53 КоАП формальных нарушений технического характера, не причиняющих существенного вреда участникам правоотношений. Вместе с тем, несмотря на незначительность деяния, в ст. 11.53 КоАП предусмотрена суровая ответственность индивидуального предпринимателя и юридического лица (штраф до 100% от суммы незаконной финансовой операции), а также физического лица (штраф в размере 10 — 15 базовых величин).
<1> Более подробно см.: Шилин, Д.В. Юридическая конструкция состава осуществления незаконных финансовых операций / Д.В.Шилин // Промышленно-торговое право. — 2011. — N 6. — С. 49 — 52.
Наличие неопределенности в описании объективных и субъективных признаков состава деяния, по сути, лишает лицо (особенно субъекта предпринимательской деятельности) возможности предотвратить правонарушение. При этом противоправность деяния будет определяться в большей степени на основании не закона, а усмотрения должностного лица надзорного органа.
Законодательно при описании признаков объективной стороны преступления следует применять схожий подход, максимально конкретизировать деяния, совершение которых влечет ответственность. Согласно ч. 2 ст. 3 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК) его нормы подлежат строгому толкованию, а применение уголовного закона по аналогии не допускается. Поэтому нежелательно использование таких формулировок, как «совершение иных действий», «иное нарушение» и т.д.
Приведем следующий пример. Согласно ст. 358-1 УК состав агентурной деятельности образуют вербовка гражданина Республики Беларусь либо иные действия, совершенные иностранным гражданином или лицом без гражданства в целях проведения деятельности в ущерб национальной безопасности Республики Беларусь. Содержание категории «иные действия» уголовный закон не раскрывает.
5. Несоответствие вида и размера ответственности характеру и степени тяжести вреда, причиненного правонарушением.
Законодатель, уполномоченные государственные органы, устанавливая определенный вид ответственности либо назначая наказание, должны исходить из принципа соразмерности взыскания степени общественной опасности деяния. Соблюдение данного принципа напрямую влияет на степень реализации деликтным законом своей превентивной функции. Поэтому необоснованно мягкое наказание не позволит предупредить дальнейшее противоправное поведение, а слишком жестокое спровоцирует коррупционный сговор и не окажет сдерживающего воздействия.
В качестве примера можно привести проект Закона Республики Беларусь «Об обращении с животными», которым предусматривалось введение уголовной ответственности за жестокое обращение с животными. В заключении криминологической экспертизы данной инициативы указывалось на преждевременность закрепления такой ответственности и ее потенциальную криминогенность. Установление уголовной ответственности допускается в случае, когда иные виды юридического воздействия являются неэффективными. Это может происходить вследствие фиксируемой распространенности фактов противоправного поведения и рецидива со стороны лиц, привлеченных к административной ответственности. Криминализация деяния является крайней мерой, которая должна быть системно обоснованной.
Доводы, обосновывающие неэффективность административной ответственности за жестокое обращение с животными согласно ст. 15.45 КоАП и с учетом карательного потенциала санкции указанной статьи (предусматривающей штраф до 30 базовых величин и административный арест) и практики ее применения, разработчиками не были представлены. В то же время количество ежегодно привлекаемых к административной ответственности по ст. 15.45 КоАП не свидетельствует о широкой распространенности деяния и правоприменительной практики привлечения граждан к административной ответственности за жестокое обращение с животными. Среди лиц, на которых наложено взыскание по указанной статье, факты повторного совершения такого рода правонарушений не были выявлены.
Наиболее частым взысканием, которое назначается по ст. 15.45 КоАП, является штраф. Административный арест применялся в отношении 8 лиц. Как правило, средний размер штрафа составил 10 — 12 базовых величин (при возможности его назначения в пределах 30 базовых величин). Однако даже при таком незначительном размере взыскания (штрафа) уровень его исполнения крайне низок (не превышает 30%). Как видим, данные правоприменительной практики указывают на неиспользование карательного потенциала административной ответственности, что по сравнению с уголовным производством могло бы обеспечить существенную процессуальную экономию административного процесса.
Рассмотренный пример свидетельствует о явном несоответствии признания данного противоправного деяния в качестве преступного. На это указывает комплексная криминологическая оценка следующих обстоятельств: несущественного по характеру опасности вреда, причиняемого данным деянием; незначительного количества выявляемых фактов преднамеренного умышленного жестокого обращения с животными; отсутствия рецидива со стороны граждан, привлеченных к административной ответственности за жестокое обращение с животными. В связи с этим отнесение данного деяния к числу преступных (в том числе по основаниям административной преюдиции) следует отнести к криминогенным факторам проекта Закона Республики Беларусь «Об обращении с животными».
Еще одним примером является попытка в проекте Закона Республики Беларусь «О внесении изменения и дополнения в Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях» усилить ответственность за нарушение порядка приема денежных средств при реализации товаров (работ, услуг) за наличный расчет (ст. 12.18 КоАП). Разработчики при обосновании своей позиции привели тезис о необходимости повышения профилактического потенциала ст. 12.18 КоАП. После анализа статистических данных о зарегистрированных административных нарушениях и примененных административных взысканиях по указанной статье субъект криминологической экспертизы указал, что принятие законопроекта не может способствовать достижению цели профилактики совершения правонарушений в сфере оборота денежных средств при реализации товаров (работ, услуг) за наличный расчет. Существующая практика наложения взысканий за такое деяние может быть усовершенствована посредством наложения штрафа в более высоком размере (средний размер назначаемого штрафа составляет 22 базовые величины при возможности назначения 50 базовых величин).
Самым типичным свидетельством установления ответственности, не соответствующей характеру и степени тяжести вреда, причиненного правонарушением, является ситуация, при которой размер причиненного вреда ниже чем затраты государства на ведение деликтного процесса в несколько раз.
6. Необоснованный разрыв между верхним и нижним пределами мер ответственности.
Любая мера государственного принуждения, которая применяется в отношении виновного лица, должна быть индивидуализирована и учитывать обстоятельства, отягчающие либо смягчающие ответственность, личность виновного, возмещение им вреда (ущерба) и др. С учетом этого санкция статьи о правонарушении должна содержать такие виды и размер взыскания, позволяющие правоприменителю назначить наказание, справедливое и соразмерное содеянному. Принимая решение о привлечении к ответственности, должностное лицо, несомненно, руководствуется собственным усмотрением и правосознанием, но их пределы должны определяться содержанием санкции статьи.
При наличии необоснованного разрыва между верхним и нижним пределами мер ответственности создаются условия для неоправданно широкого усмотрения должностного лица, а размер наказания может стать предметом «коррупционного торга» между нарушителем и таким лицом.
Некоторые новеллы законопроекта об изменении КоАП и ПИКоАП являются примером подобной криминогенности норм закона. В санкциях ряда административных правонарушений (ст. 12.5, 12.13, 12.37 КоАП) предлагается закрепить конструкцию «влечет на юридическое лицо предупреждение или наложение штрафа в размере до 500 базовых величин». В действующем КоАП содержатся нормы схожей конструкции. Ни законодательство, ни правоприменительная практика не выработали единые подходы наложения взыскания на юридическое лицо при относительно-определенной санкции. В итоге решение принимается исключительно по усмотрению должностного лица.
Максимальный разрыв между верхним и нижним пределами административного взыскания содержится в санкциях правонарушений, указанных в Декрете Президента Республики Беларусь от 09.09.2005 N 11 «О совершенствовании государственного регулирования производства и оборота алкогольной, непищевой спиртосодержащей продукции и непищевого этилового спирта». Согласно подп. 2.7 п. 2 указанного Декрета ввоз (вывоз) на таможенную территорию Республики Беларусь с таможенной территории государств Таможенного союза и Единого экономического пространства алкогольной, непищевой спиртосодержащей продукции, непищевого этилового спирта, перемещение, транзит по ее территории, хранение на ней юридическими лицами этих продукции и спирта, ввезенных (предназначенных для вывоза) с таможенной территории названных государств, с нарушением установленных требований влекут наложение штрафа на должностных лиц юридических лиц и (или) индивидуальных предпринимателей в размере от 4000 до 5000 базовых величин. Помимо разрыва верхнего и нижнего пределов санкции (в 1000 базовых величин) очевиден также вопрос о возможности исполнения физическим лицом столь высокого размера штрафа с учетом базовых принципов и целей реализации административной ответственности в целом. Обращает на себя внимание тот факт, что в соответствии с ч. 3 ст. 6.5 КоАП максимальный размер штрафа, исчисляемого в базовых величинах, налагаемого на физическое лицо, не может превышать 50 базовых величин, а за нарушение законодательства о труде, в области финансов, рынка ценных бумаг, банковской деятельности и предпринимательской деятельности, порядка налогообложения и управления — 200 базовых величин.
Наличие в санкции одновременно предупреждения и штрафа в высоком размере не позволяет объективно оценить общественную опасность деяния. Большинство действующих норм КоАП наряду с предупреждением предусматривают незначительный штраф, что указывает невысокую общественную опасность определенного правонарушения. Однако отсутствие четкого представления об общественной опасности деяния препятствует применению института освобождения от ответственности по малозначительности. Высокий размер штрафа в санкции статьи означает, что деяние относится к категории общественно опасных.
7. Наличие иммунитетов, освобождающих определенный круг субъектов от действия общих или специальных правовых норм и (или) от ответственности за их несоблюдение.
Специальной мерой является установление привилегий (иммунитетов), освобождающих некоторых участников правоотношений от ответственности. Это подразумевает изъятие из конституционного принципа равенства всех граждан перед законом. Указанная мера должна быть обусловлена крайней необходимостью, связанной с гарантией невмешательства в деятельность должностных лиц, обладающих государственно-властными полномочиями. Иммунитет должен быть неотъемлемым условием реализации этих полномочий субъектом именно как должностным лицом, а не как гражданином. При нарушении данного требования создаются условия для злоупотребления чиновниками своими полномочиями.
В Российской Федерации обсуждается проблема использования транспортными средствами определенных категорий должностных лиц специальных сигналов, предоставляющих им преимущество в дорожном движении (в том числе посредством нарушения ПДД). Результатом неопределенности оснований применения таких сигналов, а также чрезвычайно широкого круга должностных лиц, обладающих по закону правом их использования, являются массовые злоупотребления водителями соответствующих транспортных средств (выезд на полосу встречного движения и создание аварийной обстановки, дорожно-транспортные происшествия, использование транспортного средства для перевозки членов семьи должностного лица и т.д.). Для разрешения данной проблемы в 2012 году Президент Российской Федерации принял указ, который существенно ограничил круг должностных лиц, пользующихся правом использования специальных сигналов в дорожном движении.
Еще одним примером может быть примечание к ст. 356 УК. В нем указывается, что лицо, совершившее измену государству, шпионаж либо занимающееся агентурной деятельностью (т.е. особо тяжкие преступления исходя из санкций ст. 356, 358 и 358-1 УК), освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольно заявило государственным органам о совершенных им действиях, прекратило деятельность в ущерб национальной безопасности Республики Беларусь и оказало содействие в предотвращении вредных последствий. Приведенная формулировка уголовно-правового положения не усиливает защиту государственных секретов, поскольку для освобождения от ответственности лицу достаточно лишь заявить о содеянном, когда сами сведения, составляющие государственные секреты Республики Беларусь, уже переданы спецслужбам зарубежных государств.
8. Неопределенность оснований и (или) условий для освобождения от ответственности либо ее смягчения.
Должностное лицо государственного органа (суд) имеет право освобождения от ответственности либо ее смягчения. Поэтому в законодательных актах используется формулировка о том, что в определенных случаях суд может освободить лицо от ответственности, наказания. Вместе с тем в законодательстве должны быть предусмотрены конкретные условия принятия соответствующего решения (возмещение ущерба, примирение с потерпевшим, уплата социальной компенсации и пр.).
Одной из новел законопроекта, предусматривающего корректировку КоАП, является институт освобождения юридического лица от административной ответственности в случае совершения его работником (должностным лицом) правонарушения, не связанного с получением организацией выгоды имущественного характера. Выгодой имущественного характера по проекту является доход, который юридическое лицо получило, либо затраты, которых оно избежало, в результате совершения его работником (должностным лицом) административного правонарушения. При этом предлагаемая норма не уточняет алгоритм определения размера выгоды имущественного характера, что способствует его субъективной оценке.
Чаще всего возникают вопросы при применении института освобождения от ответственности ввиду малозначительности деяния. Этот институт применяется не часто по причине законодательной определенности признаков малозначительного деяния. В ст. 8.2 КоАП предусмотрено, что малозначительным признается деяние, содержащее признаки какого-либо административного правонарушения и причинившее незначительный вред правам и интересам, охраняемым КоАП. Данная редакция указанной нормы не конкретизирует критерии такого деяния (например, стоимостный эквивалент незначительного ущерба либо сферы правоотношений, в которой применима малозначительность). Поэтому от правоприменителя требуется провести всесторонний анализ обстоятельств дела.
9. Отсутствие у государственных органов и иных организаций или должностных лиц полномочий, необходимых и достаточных для применения мер ответственности, отсутствие порядка осуществления данных полномочий.
При закреплении в законодательстве норм, наделяющих государственные органы, иные организации или их должностных лиц полномочиями по применению мер ответственности, необходимо исходить из объективных возможностей указанных органов и должностных лиц обеспечить реальное применение ответственности. Задачи ответственности не будут достигнуты при отсутствии данных возможностей.
Правом составления протоколов и наложения административного взыскания за безбилетный проезд на городском транспорте согласно ПИКоАП обладают должностные лица Транспортной инспекции Министерства транспорта и коммуникаций Республики Беларусь. Во время конфликтов между ревизорами и пассажирами, отказывающимися оплатить проезд, при отсутствии полномочий по применению мер принуждения (прежде всего, права задержать нарушителя) указанные должностные лица вынуждены для оказания содействия в привлечении к ответственности обращаться в органы внутренних дел.
В качестве другого примера можно привести ситуацию, с которой сталкивались сотрудники ГАИ до внесения изменений в ст. 18.16 КоАП в части установления административной ответственности за употребление водителем алкогольных, слабоалкогольных напитков или пива, наркотических средств, психотропных, токсических или других одурманивающих веществ после подачи сотрудником органов внутренних дел сигнала об остановке транспортного средства либо после совершения дорожно-транспортного происшествия, участником которого он является, до прохождения проверки (освидетельствования) на предмет определения состояния алкогольного опьянения либо иного. В целях уклониться от ответственности за управление транспортным средством в состоянии опьянения некоторые водители распивали алкогольные напитки в присутствии должностных лиц органов внутренних дел. Такое поведение получило в правоприменительной практике неоднозначное толкование, поскольку сложно установить, в каком состоянии лицо управляло транспортным средством и образуют ли его действия состав административного правонарушения.
В описанной ситуации отсутствие ответственности за фактически противоправное поведение гражданина означает невозможность его задержания и применения мер принуждения.
10. Наличие дублирующих государственных органов и иных организаций или должностных лиц, уполномоченных принимать решения по вопросам о привлечении к ответственности.
Если большое число государственных органов, организаций (или их должностных лиц) наделены контрольно-надзорными полномочиями в рамках одной сферы, то это означает избыточность надзорной деятельности. При необоснованном увеличении субъектов такой деятельности возникают ситуации, когда механизмы контроля (в том числе ответственность) будут применяться чрезмерно часто и тем самым препятствовать нормальной деятельности субъекта хозяйствования. Вместе с тем наличие у государственных органов и иных организаций дублирующих контрольно-надзорных полномочий может означать отсутствие какого-либо контроля.
Подобная коллизия полномочий с позиции учения о криминологии закона нецелесообразна, поскольку государственные органы могут придерживаться различных подходов к оценке противоправности и наказуемости деяния (по результатам одной проверки нарушения не выявлены, по результатам иной ранее правомерные деяния могут быть признаны нарушением). Это существенно затрагивает принцип справедливости и равенства граждан перед законом.
Комплексным нормативным правовым актом, регулирующим вопросы организации и осуществления контроля (надзора) в форме проверок, является Указ Президента Республики Беларусь от 16.10.2009 N 510 «О совершенствовании контрольной (надзорной) деятельности в Республике Беларусь». Контроль за выполнением данного нормативного правового акта контролирующими органами, осуществляющими контроль за финансово-хозяйственной деятельностью субъектов, возложен на Комитет государственного контроля Республики Беларусь, а надзор за его выполнением контролирующими и надзорными органами — на Генерального прокурора Республики Беларусь и подчиненных ему прокуроров.
11. Отсутствие механизма принудительного обеспечения исполнения (реализации) мер ответственности.
Если лицо не исполняет меры ответственности, назначенные ему государственными органами либо судом, к такому лицу применяются средства принудительного обеспечения ответственности. Например, согласно ст. 15.3 ПИКоАП штраф должен быть уплачен физическим лицом или индивидуальным предпринимателем, подвергнутыми административному взысканию, не позднее одного месяца со дня вступления в законную силу постановления о наложении штрафа. В случае неуплаты штрафа он взыскивается принудительно. Согласно ст. 415 — 419 УК за уклонение от отбывания уголовного наказания лицо может быть привлечено к ответственности.
Отсутствие механизма принудительного исполнения наказания фактически нивелирует институт ответственности, не обеспечивает реализацию ее функций (прежде всего, превентивной).