В настоящей статье рассматриваются особенности правового регулирования обязанности участника корпоративного соглашения по одобрению заключаемой обществом сделки с заинтересованностью. Автор проводит анализ возможных правовых последствий исполнения такой обязанности с точки зрения защиты прав и законных интересов хозяйственного общества от недобросовестных действий участников корпоративного соглашения.
Законом Республики Беларусь от 15 июля 2015 года N 308-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам хозяйственных обществ» были включены в Закон Республики Беларусь от 9 декабря 1992 года N 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее — Закон об обществах) ст. 90-1 и 111-1, регламентирующие корпоративные соглашения участников акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью.
Термин «корпоративное соглашение» данные нормы не раскрывают. Однако его использование представляется корректным с учетом закрепления в ст. 67.2 Гражданского кодекса Российской Федерации термина «корпоративный договор» и значительного сходства соглашений акционеров и участников обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью [1; 2].
Часть вторая ст. 90-1 и часть первая ст. 111-1 Закона об обществах позволяют предусматривать в качестве составляющей предмета корпоративного соглашения обязанность участника голосовать определенным образом по вопросам одобрения сделок общества, отнесенных к компетенции его высшего органа. Речь, в частности, идет о крупных сделках и сделках с заинтересованностью аффилированных лиц.
Цель настоящей работы — исследование соотношения норм о корпоративных соглашениях и о сделках хозяйственных обществ с заинтересованностью аффилированных лиц, анализ правовых последствий реализации участником такого соглашения обязанности положительного или отрицательного голосования по вопросу одобрения таких сделок.
На момент заключения (изменения) корпоративного соглашения участники общества (акционеры) не всегда могут предусмотреть все существенные условия любой значимой для общества сделки.
Следовательно, велика вероятность, что корпоративное соглашение установит обязанность его участников голосовать за заключение сделки с заинтересованностью без отражения всех ее существенных условий. В связи с этим корпоративное соглашение не следует рассматривать в качестве разновидности предварительного договора, поскольку их субъектные составы не совпадают.
Кроме того, на наш взгляд, нет оснований и для применения по аналогии ст. 399 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) о предварительном договоре. Предварительный договор служит основанием для возникновения взаимного обязательства его сторон по заключению договора основного.
Однако при отсутствии согласованных в корпоративном соглашении условий сделки, которую должен одобрить участник, надлежащее исполнение им обязательства можно констатировать только в случае одобрения сделки с заинтересованностью на любых условиях. А ее неодобрение ввиду возможных неблагоприятных последствий для общества будет рассматриваться как ненадлежащее исполнение обязательства. В результате у другой стороны корпоративного соглашения возникнет право требовать возмещения убытков и уплаты неустойки.
Необходимость закрепления в корпоративном соглашении положения о существенных условиях сделки общества, подлежащей одобрению, вытекает из анализа ст. 57 и части четвертой ст. 58 Закона об обществах. Согласно данным нормам решение общества об одобрении крупной сделки или сделки с заинтересованностью должно содержать ее существенные условия.
Однако договорное обязательство по одобрению сделки общества может состоять не в подготовке проекта решения собрания участников общества (акционеров), а в одобрении как абстрактного, так и конкретного проекта такого решения.
Кроме того, голосование участника общества за одобрение сделки на условиях, которые определяет корпоративное соглашение, может квалифицироваться как навязывание его сторонами условий сделки обществу.
При этом следует учитывать, что ст. 90-1 и 111-1 Закона об обществах исключают возможность возложения корпоративным соглашением обязанностей на любых третьих лиц, не являющихся его сторонами, в том числе на общество.
Особенности количественной составляющей корпоративных правоотношений могут повлечь совпадение обязанной стороны корпоративного соглашения и единственного участника, обладающего достаточным количеством голосов для одобрения сделки с заинтересованностью или крупной сделки.
В этом случае основанное на корпоративном соглашении обязательство по одобрению сделки на конкретных условиях автоматически распространится и на общество. В результате воля общества в лице его исполнительного органа будет подчиняться условиям корпоративного соглашения, как если бы общество стало стороной предварительного договора, отражающего все существенные условия основного договора.
Однако, как справедливо отмечает Л.А.Козыревская, толкование правовых норм не следует ставить в зависимость от количественной составляющей правоотношения [3, с. 249 — 250]. Кроме того, с формальной точки зрения здесь нет основанного на корпоративном соглашении обязательства общества, в отличие от подчинения воли этого общества условиям корпоративного соглашения, что имеет место, например, при заключении договора доверительного управления долями или акциями.
На общество могут влиять условия корпоративного соглашения, а может происходить полное или частичное подчинение его условиям. Хотя это и не означает возложения на общество обязанности, но влечет аналогичные правовые последствия.
Исходя из указанного, можно сделать вывод, что наличие в корпоративном соглашении положений об условиях подлежащей одобрению сделки общества не возлагает такую обязанность на общество и поэтому правомерно. Констатация обязательности включения в корпоративное соглашение условий одобряемой сделки представляется нелогичной, если учесть исключительное сходство правовых последствий обязательного одобрения конкретных условий сделки и возложения на общество обязанности заключить сделку на данных условиях.
Исполнение обязанности не должно влечь последствия, аналогичные последствиям правонарушения. В связи с этим отметим, что согласно п. 3 ст. 44 модельного закона «Об акционерных обществах», принятого постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств — участников Содружества Независимых Государств от 28 октября 2010 года N 35-13, не допускается включение в акционерное соглашение условий, при которых свобода принятия общим собранием акционеров решений недобросовестно ограничивается в интересах отдельных лиц, входящих в состав органов общества [4].
Противоположный подход к заключению корпоративного соглашения предполагает влияние его условий на общество, но не подчинение воли общества данным условиям. Корпоративное соглашение может предусматривать абстрактную обязанность участника проголосовать за заключение сделки общества на любых условиях, предложенных, например, контрагентом и (или) исполнительным органом. В таком случае участник принимает обязанность одобрить сделку, но не навязывать обществу ее условия. Однако это не означает, что интересы общества как юридического лица будут защищены в большей степени. Напротив, существенно снизится вероятность успешного доказывания факта направленности корпоративного соглашения на причинение обществу ущерба.
Подобное соглашение не может рассматриваться как ничтожная сделка в силу несоответствия требованиям законодательства, а именно абзацу второму части шестой ст. 33 и ст. 57-1 Закона об обществах.
Данные нормы предусматривают иные правовые последствия причинения обществу убытков недобросовестными действиями его участников (ст. 169 ГК). Однако корпоративное соглашение, направленное на причинение обществу ущерба, может обладать признаками притворной сделки. Это возможно при реализации участниками корпоративного соглашения с помощью его условий иного соглашения об оказании услуг по оптимизации приобретения имущества общества аффилированным лицом или взаимосвязанным с ним субъектом.
В таком случае корпоративное соглашение прикрывает договор о возмездном оказании услуг, в соответствии с которым участник, не являющийся аффилированным лицом, заинтересованным в совершении обществом сделки, обязуется одобрить ее, чтобы другой участник или взаимосвязанный с ним субъект мог приобрести имущество общества на выгодных условиях.
Предмет такого договора — услуга по оказанию содействия в заключении обществом сделки. Однако корпоративное соглашение, устанавливающее обязательство одного из его участников содействовать совершению обществом сделки с заинтересованностью другого участника соглашения, может квалифицироваться как притворная, а следовательно, ничтожная сделка в зависимости от толкования правил п. 2 ст. 171 ГК.
Как справедливо отметил В.А.Бабарико, предметом акционерного (корпоративного) соглашения является порядок реализации права голоса [5, с. 47]. В рассматриваемом случае этот порядок лишь инструмент оказания услуги по содействию в совершении обществом сделки в интересах контрагента.
Возможны два варианта толкования положений п. 2 ст. 171 ГК:
- буквальное, исходя из которого сделку следует считать притворной, только если реальные намерения ее сторон направлены на исполнение сделки другого вида [6, с. 256]. Такое толкование исключает квалификацию корпоративного соглашения об одобрении сделки с заинтересованностью как притворной сделки, в связи с тем что стороны данного соглашения предполагают его исполнение. При этом вспомогательный характер корпоративного соглашения относительно соглашения о возмездном оказании услуг по содействию в заключении обществом сделки значения иметь не будет;
- системное, в соответствии с которым сделка может считаться притворной не только при наличии намерения сторон заменить ее условия условиями другой сделки, но и в случае использования условий одной сделки для достижения правовых последствий (результата) другой. При таком варианте толкования корпоративное соглашение об одобрении сделки общества с заинтересованностью одной из сторон соглашения может квалифицироваться как притворная сделка. Однако указанное напрямую зависит от степени конкретности условия о предмете корпоративного соглашения [7, с. 42 — 46].
В связи с изложенным следует рассмотреть как минимум три степени конкретизации составляющей предмета корпоративного соглашения.
1. Максимальная, при которой в корпоративном соглашении оговаривается обязанность одной из сторон одобрять крупные сделки и сделки с заинтересованностью, направленные на отчуждение или приобретение конкретного имущества и заключаемые обществом с определенными контрагентами на неблагоприятных для общества условиях.
В данном случае возможно доказать притворность корпоративного соглашения только при установлении заведомой незаинтересованности в приобретении или отчуждении имущества общества всех указанных в корпоративном соглашении потенциальных контрагентов, за исключением субъекта, взаимосвязанного с аффилированным лицом общества.
2. Обычная, при которой в корпоративном соглашении оговаривается обязанность одной из сторон одобрять крупные сделки и сделки с заинтересованностью, направленные на отчуждение или приобретение конкретного имущества и заключаемые обществом с любыми контрагентами, но на конкретных условиях, неблагоприятных для общества.
В этом случае доказать наличие намерения одного из участников соглашения оказать услугу по одобрению сделки в интересах другого участника, взаимосвязанного с контрагентом общества, можно при наличии минимального круга потенциальных отчуждателей или приобретателей имущества общества.
3. Минимальная, при которой в корпоративном соглашении оговаривается только обязанность одной из сторон одобрять крупные сделки и сделки с заинтересованностью, направленные на отчуждение или приобретение конкретного имущества и заключаемые обществом с любыми контрагентами на неопределенных условиях.
В данном случае заинтересованный субъект сможет доказать только высокую степень вероятности того, что корпоративное соглашение направлено на содействие субъекту, взаимосвязанному с другим участником корпоративного соглашения, в реализации (приобретении) обществом определенного имущества.
Доказать такой факт можно, если есть реальная потребность и возможность приобрести (реализовать) оговоренное в корпоративном соглашении имущество только у субъекта, взаимосвязанного с аффилированным лицом общества — участником соглашения. Однако обязательство участника корпоративного соглашения одобрить сделку с заинтересованностью аффилированных лиц еще не означает намерения оказать им услугу по одобрению сделки на неблагоприятных для общества условиях.
Факт оказания услуги в данном случае можно будет доказать только при наличии одобрения собранием участников сделки и ее совершения на неблагоприятных для общества условиях. Однако на этом этапе установление ничтожности корпоративного соглашения как притворной сделки не будет иметь практического смысла.
Ничтожность корпоративного соглашения способна предотвратить заключение неблагоприятной для общества сделки с заинтересованностью, однако не сможет стать правовой предпосылкой для оспаривания совершенной обществом сделки с заинтересованностью, одобренной в соответствии с таким соглашением.
В силу части пятой ст. 90-1 Закона об обществах нарушение корпоративного соглашения не может стать основанием для признания недействительными решений органов управления общества. Допустимое в данном случае применение указанной нормы по аналогии позволяет прийти к заключению, что недействительность корпоративного соглашения также не может быть основанием для признания недействительности решения высшего органа общества, одобрившего неблагоприятную для общества сделку с заинтересованностью, а следовательно, и недействительности этой сделки.
Заключение
Проведенный анализ законодательства о корпоративных соглашениях позволяет констатировать низкую результативность защиты интересов хозяйственного общества, которая предусматривает заблаговременное установление факта ничтожности соглашения, направленного на содействие в заключении обществом сделки в интересах одного из участников соглашения и в ущерб интересам общества.
Однако, исходя из этого, считаем нецелесообразным устанавливать запрет на заключение корпоративного соглашения об одобрении сделок с заинтересованностью одной из его сторон. Такой запрет повлечет существенное ограничение автономии воли сторон соглашения, когда все потенциальные контрагенты взаимосвязаны с несколькими участниками общества. В результате корпоративное соглашение утратит функцию способа консолидации воли участников в интересах общества.
Возможным вариантом решения рассмотренных проблем видится законодательное закрепление нормы:
- запрещающей заключение и исполнение корпоративных соглашений, если они могут повлечь для хозяйственного общества неблагоприятные последствия, отвечающие определенным критериям;
- обязывающей одобрять сделки общества на основании только такого корпоративного соглашения, которое конкретизирует ее условия.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая [Электронный ресурс]: 30 нояб. 1994 г., N 51-ФЗ: принят Гос. Думой 21 окт. 1994 г.: в ред. Федер. закона от 31.01.2016 г.
2. О хозяйственных обществах [Электронный ресурс]: Закон Респ. Беларусь, 9 дек. 1992 г., N 2020-XII: с изм. и доп. от 15 июля 2015 г. N 308-З // КонсультантПлюс. Беларусь / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2016.
3. Козыревская, Л.А. К вопросу о правовом статусе органов управления хозяйственных обществ / Л.А.Козыревская // Теория и практика правотворчества и правоприменения: Республика Беларусь в условиях интеграционных процессов: тез. докл. междунар. науч.-практ. конф., Гродно, 13 — 14 апр. 2007 г. / Гродн. гос. ун-т; редкол.: И.Э.Мартыненко (отв. ред.) [и др.]. — Гродно, 2007. — С. 248 — 250.
4. О новой редакции модельного закона «Об акционерных обществах» [Электронный ресурс]: постановление Межпарламентской Ассамблеи государств — участников Содружества Независимых Государств, 28 окт. 2010 г., N 35-13 // КонсультантПлюс. Беларусь / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2016.
5. Бабарико, В.А. Акционерное соглашение: выбираем альтернативу / В.А.Бабарико // Промышленно-торговое ПРАВО. — 2011. — N 7. — С. 45 — 51.
6. Гражданское право: учебник: в 2 ч. / Н.Д.Егоров [и др.]; под ред. А.П.Сергеева, Ю.К.Толстого. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 1998. — Ч. 1. — 632 с.
7. Елисеев, С.В. Соотношение существенных условий договора и его имущественного интереса / С.В.Елисеев // Промышленно-торговое ПРАВО. — 2008. — N 1. — С. 42 — 46.