Лица, уполномоченные на совершение юридически значимых действий, как субъекты получения взятки

Наиболее проблематичным в науке уголовного права и судебной практике оказалось определение круга субъектов, которых следует относить к должностным лицам по признаку их уполномочия в установленном порядке на совершение юридически значимых действий.

Традиционно данный вопрос рассматривается исключительно применительно к получению взятки лицами, которые не занимают должности в аппаратах управления, но наряду с выполнением профессиональных функций уполномочены совершать действия управленческого характера. То ли в силу распространенности, то ли в силу важности выполняемых функций, то ли в силу иных причин, но под пристальным вниманием ученых и правоохранительных органов оказались, в основном, представители двух профессий: врачи и преподаватели.

До 2001 года в отечественной судебной практике указанные лица признавались должностными только в тех случаях, когда они включались в состав экспертных и государственных экзаменационных комиссий (ВТЭК и ГЭК), а врачи — еще и в связи с выдачей листков нетрудоспособности. В связи с профессиональной деятельностью — лечением или преподаванием — ни врачи, ни преподаватели не считались должностными лицами. При этом преподаватели не считались должностными лицами и при принятии ими текущих экзаменов, зачетов и осуществлении иных форм контроля успеваемости.

Такая практика нормативно закреплялась постановлением Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 04.06.1993 N 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебными полномочиями, превышении власти или служебных полномочий, халатности, должностном подлоге» (далее — постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь N 4): «Работники государственных, кооперативных и общественных организаций, предприятий, учреждений, которые выполняют сугубо профессиональные или технические обязанности, должностными лицами не являются. Такие работники могут быть субъектом должностных преступлений в том случае, если наряду с осуществлением профессиональных или технических обязанностей на них в установленном порядке возложено и исполнение организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций либо выполнение юридически значимых действий (например, врач — за злоупотребление полномочиями, связанными с выдачей листков нетрудоспособности или с участием в работе ВТЭК, призывных комиссий; преподаватель — за нарушение обязанностей, возложенных на него как на члена квалификационной или экзаменационной комиссии; учитель или воспитатель — за неисполнение возложенных на них обязанностей по обеспечению порядка и безопасности во время проведения мероприятий или занятий)» <1>.

<1> Сборник действующих постановлений Пленума Верховного Суда Республики Беларусь, постановлений и определений кассационных и надзорных судебных инстанций за 1994 — 1998 гг. и обзоров судебной практики / сост. Н.А.Бабий. — Минск: Тесей, 2000. — С. 89 — 90.

Однако основанная на этом разъяснении судебная практика по вопросу признания преподавателей должностными лицами не отличалась единообразием, что подверглось справедливому упреку со стороны Конституционного Суда Республики Беларусь (далее — Конституционный Суд), который отметил, что «не было обеспечено единого подхода к решению вопроса о том, являются ли должностными лицами по признаку совершения юридически значимых действий преподаватели высших или средних специальных учебных заведений, принимающие курсовые экзамены либо зачеты. При получении вознаграждения за положительные оценки знаний студентов или учащихся на курсовых экзаменах либо зачетах в одних случаях они привлекаются к уголовной ответственности за получение взятки. В других аналогичных случаях такие лица не признаются должностными и вследствие этого не привлекаются к уголовной ответственности ввиду отсутствия указанного состава преступления.

Например, судом Ленинского района г. Гродно 12 октября 2000 г. осужден гражданин М. по части первой статьи 169 Уголовного кодекса Республики Беларусь 1960 года (далее — УК 1960 года) за то, что он, являясь старшим преподавателем Гродненского филиала коммерческого Университета управления, получил взятку в размере 200 дол. США за положительное решение вопроса о сдаче студентом зачета по семейному и международному праву.

Судом Центрального района г. Гомеля 5 июня 2000 г. осуждена гражданка Б. по части второй статьи 169 УК 1960 года за то, что она, являясь преподавателем экономических дисциплин Гомельского политехнического техникума, в период с 6 по 18 марта 2000 г. получала от студентов взятки за решение вопроса о положительной сдаче экзамена по предмету «Экономика».

Судом Советского района г. Минска 21 апреля 2000 г. была оправдана по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью второй статьи 169 УК 1960 года, гражданка С., которая, будучи старшим преподавателем кафедры физвоспитания и спорта Белорусской государственной политехнической академии, в период с декабря 1999 г. по январь 2000 г. неоднократно вымогала и получала от студентов в качестве взяток денежные средства, а также выгоду имущественного характера за благоприятное решение вопросов, входящих в ее компетенцию. Вывод суда был обоснован тем, что гражданка С. не является должностным лицом, а поэтому не может нести ответственность за получение взятки. Определением судебной коллегии по уголовным делам Минского городского суда от 13.06.2000, постановлением президиума Минского городского суда от 13.09.2000 и определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь от 22.12.2000 приговор оставлен без изменения, а приносимые протесты прокуроров, в которых ставился вопрос об отмене судебных постановлений в связи с незаконным ее оправданием, — без удовлетворения» <2>.

<2> О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий: заключение Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2001 N 3-129/2001 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2001. — N 108. — 6/305.

По причине узости толкования закона и противоречивости судебной практики в 2001 году Конституционный Суд в своем заключении от 12.11.2001 N 3-129/2001 «О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий» (далее — Заключение) указал на то, что «данная норма позволяет привлекать к уголовной ответственности преподавателей высших и средних специальных учебных заведений за получение ими незаконного вознаграждения от студентов или учащихся» <3>. Заключение основывалось на том, что «преподаватели высших или средних специальных учебных заведений, уполномоченные в установленном порядке на принятие у обучаемых экзаменов или зачетов, являются субъектами юридически значимых действий и в связи с осуществлением указанных полномочий подпадают под признаки должностного лица, предусмотренные в пункте 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК)» <4>.

<3> О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий: заключение Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2001 N 3-129/2001 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2001. — N 108. — 6/305.

<4> Там же.

Особо отметим обращение к судебной практике России: «Конституционный Суд обращает также внимание на судебную практику Российской Федерации по квалификации как получение взятки действий преподавателей, принимающих вознаграждения за положительные оценки знаний студентов на курсовых экзаменах. Такая практика сложилась несмотря на то, что Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации) не предусматривает в качестве признака должностного лица совершение им юридически значимых действий. Преподаватели рассматриваются непосредственно в качестве должностных лиц» <5>.

<5> Там же.

Подробное разъяснение позиции Конституционного Суда по данному вопросу содержится в статье Г.А.Василевича «Ответственность за взяточничество в контексте равенства всех перед законом» <6>.

<6> См.: Василевич Г.А. Ответственность за взяточничество в контексте равенства всех перед законом / Г.А.Василевич // Право Беларуси. — 2003. — N 24. — С. 73 — 76.

Теоретическое обоснование позиции «принимающий экзамен преподаватель — должностное лицо» сделано А.И.Лукашовым, который выступал в Конституционном Суде в качестве эксперта. По итогам рассмотрения вопроса указанный автор выразил сожаление о том, что Конституционный Суд недостаточно широко трактовал понятие должностного лица по указанному признаку: «К числу должностных лиц, уполномоченных в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, следует, на наш взгляд, относить также и указанных выше представителей физического или юридического лица, не находящихся с ними в отношениях «работник — наниматель». На это обстоятельство обоснованно обратил внимание в своем Заключении и Конституционный Суд. Однако он ограничил круг лиц, относимых к должностным лицам по признаку совершения юридически значимых действий, только лицами, уполномоченными на совершение таких действий организацией, учреждением или предприятием. Из их числа «выпали» лица, получившие полномочия на совершение юридически значимых действий со стороны физического лица. Думается, что уголовный закон не дает веских оснований для такого ограничительного толкования понятия юридически значимых действий как признака должностного лица.

Действия лица являются юридически значимыми, когда они независимо от действий иных субъектов права влекут возникновение, изменение или прекращение правовых отношений между другими субъектами права. В этом случае такие действия лица являются юридическим фактом, с наличием которого связывается поведение других субъектов права. Другими словами, такие действия являются правовым основанием для наступления в случаях, предусмотренных законодательством, правовых последствий в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений между другими субъектами права.

В отношениях между такими субъектами права, возникших (изменившихся, прекратившихся) на основании юридически значимого действия, лицо, совершившее эти юридически значимые действия, участия не принимает. В отдельных случаях не исключается, что совершение лицом юридически значимого действия может являться юридическим фактом лишь в совокупности с юридически значимыми действиями других лиц. Данное обстоятельство, на наш взгляд, не меняет правовой природы действия лица, его совершающего. Будучи частью целого, элементом системы действий, образующих юридический факт, действие такого лица сохраняет качества юридического факта, качества юридически значимого действия. К примеру, наличие у молодого специалиста диплома с отличием в случаях, указанных в законодательстве, является основанием для выплаты ему соответствующей надбавки к заработной плате. Выставление преподавателем во время курсовых экзаменов хорошей оценки, которая превышает лимит хороших оценок, дающих право на получение диплома с отличием, является юридически значимым действием, которое играет роль юридического факта в совокупности с юридически значимыми действиями других преподавателей, также выставивших этому лицу хорошие, а не отличные оценки» <7>.

<7> Лукашов А.И. Проблемы уголовной ответственности должностных лиц (к заключению Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2001 N 3-129/2001 «О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий») / А.И.Лукашов.

Заключение привело к тому, что судебная практика приобрела единообразный характер. Показательным в вопросе обоснования привлечения к ответственности преподавателей, получающих незаконное вознаграждение, является следующий пример из практики Верховного Суда Республики Беларусь.

Вывод суда о том, что М. не являлся должностным лицом вследствие того, что не выполнял юридически значимых действий, сделан на неполно исследованных обстоятельствах дела: определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь (извлечение).

Органами предварительного следствия М. обвинялся в том, что, работая доцентом Белорусского аграрно-технического университета, являясь должностным лицом, на которое возложены преподавание предмета «Электропривод», разработка экзаменационных материалов, прием зачетов, экзаменов, курсовых и дипломных работ с выставлением оценок, то есть юридически значимые действия, злоупотребляя своим служебным положением, стал на путь вымогательства взяток в крупном размере со студентов за оказание им содействия в учебном процессе, в положительной сдаче зачетов, экзаменов, курсовых работ по преподаваемому предмету и в период с сентября 1996 г. по 11 января 1999 г. получил взятки в крупном размере.

По приговору суда Первомайского района г. Минска М. оправдан по части 2 статьи 169, части 2 статьи 15 и части 2 статьи 169 УК 1960 года за отсутствием в его действиях состава преступления.

Суд в приговоре указал, что М. не выполнял юридически значимых действий, не являлся должностным лицом, субъектом преступления, предусмотренного статьей 169 УК 1960 года.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь 18 января 2002 г., рассмотрев дело по протесту заместителя Генерального прокурора Республики Беларусь, отменила приговор и дело направила на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства, указав следующее.

В соответствии со статьями 413 и 388 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь основанием к отмене или изменению приговора при рассмотрении дела в порядке надзора является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.

Вывод суда о том, что М. не являлся должностным лицом вследствие того, что не выполнял юридически значимых действий, сделан на неполно исследованных обстоятельствах дела.

В части 4 статьи 4 УК содержится определение понятия должностного лица. При этом если в пунктах 1 и 2 части 4 статьи 4 УК законодатель использует признак, определяющий должностное лицо как лицо, наделенное властными полномочиями (представитель власти, представитель общественности, наделенный полномочиями представителя власти), то в пункте 3 части 4 статьи 4 УК используется признак, определяющий должностное лицо по характеру выполняемых им иных полномочий. В пункте 3 части 4 статьи 4 УК предусматриваются три вида таких полномочий:

• выполнение лицом организационно-распорядительных обязанностей;
• выполнение лицом административно-хозяйственных обязанностей;
• совершение юридически значимых действий, на которые лицо уполномочено в установленном порядке.

Все эти виды полномочий, выступающие как признаки должностного лица в том смысле, какой им придается уголовным законом, являются самостоятельными признаками, как правило, не связанными друг с другом. При этом выполнение организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных обязанностей связано с выполнением юридически значимых действий, однако выполнение последних выступает и как самостоятельное основание для отнесения того или иного работника, не наделенного организационно-распорядительными либо административно-хозяйственными полномочиями, к категории должностных лиц.

Юридически значимыми признаются такие действия, в результате совершения которых наступают или могут наступить правовые последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений.

Применительно к данному понятию, предусмотренному в УК, юридически значимые действия — это действия лиц, уполномоченных в установленном порядке на их совершение. Наличие данного признака предполагает, что лицо занимает постоянно или временно в организации, учреждении, на предприятии определенную должность (выполняет определенную работу) и уже в силу этого может в определенных случаях совершать юридически значимые действия либо привлекается к выполнению своих обязанностей по специальному полномочию.

Таким образом, лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, по смыслу уголовного закона — это лица, постоянно или временно занимающие в организациях (независимо от форм собственности) должности либо выполняющие возложенные на них обязанности по специальному полномочию и совершающие такие действия, в результате которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений, субъектами которых являются иные лица.

Как усматривается из Заключения, к лицам, уполномоченным на совершение юридически значимых действий, следует относить не только тех преподавателей, которые выполняют свои обязанности в качестве членов квалификационных или экзаменационных комиссий, но и преподавателей, принимающих у студентов или учащихся курсовые экзамены либо зачеты.

Выставление преподавателями оценок на курсовых экзаменах, а также положительная или отрицательная оценка знаний обучаемых при принятии у них зачета, что фиксируется в официальных документах (экзаменационные ведомости, зачетные книжки и т.п.), в одних случаях являются прямым и непосредственным основанием наступления юридически значимых последствий, то есть возникновения, изменения или прекращения правоотношений (например, предоставление права на получение учебной стипендии), в других — такие действия являются одним из необходимых (обязательных) элементов основания наступления указанных последствий, то есть влияют на возникновение, изменение или прекращение правоотношений в совокупности с другими обстоятельствами как часть единого целого (студент подлежит отчислению из вуза при наличии академической задолженности либо при несдаче во время сессии экзаменов по трем и более дисциплинам). От выставленных на экзаменах или зачетах оценок знаний студентов или учащихся зависит решение вопросов о дальнейшем обучении их в соответствующем учебном заведении, о предоставлении им права на получение учебной стипендии, диплома с отличием, который является основанием для увеличения заработной платы выпускникам некоторых вузов при поступлении на работу, о сокращении платы за обучение в негосударственных учебных заведениях и др.

Изложенное свидетельствует, что преподаватели высших или средних специальных учебных заведений, уполномоченные в установленном порядке на принятие у обучаемых экзаменов или зачетов, являются субъектами юридически значимых действий и в связи с осуществлением указанных полномочий подпадают под признаки должностного лица, предусмотренные в пункте 3 части 4 статьи 4 УК.

При таких обстоятельствах приговор нельзя признать законным и обоснованным, он подлежит отмене, а дело — передаче на новое судебное рассмотрение <8>.

<8> Судебная практика по уголовным делам: вопросы уголовного и уголовно-процессуального права: сб. действующих постановлений Пленума Верховного Суда Республики Беларусь, обзоров судебной практики, постановлений и определений кассационных и надзорных судебных инстанций за 1999 — 2004 гг. / сост. Н.А.Бабий; отв. ред. В.О.Сукало. — Минск: ГИУСТ БГУ, 2005. — С. 297 — 299.

Основанная на Заключении правоприменительная практика привела к тому, что преподаватель, поставивший нерадивому студенту за незаконное вознаграждение положительную оценку, подлежал ответственности по части 2 статьи 430 УК за получение взятки за незаконные действия (до изменений УК, внесенных в 2009 году). Минимальное наказание в таком случае составляло 6 лет лишения свободы с конфискацией имущества и могло быть повышено максимально до десяти лет лишения свободы с конфискацией имущества. Аналогичное наказание предусматривалось и для медицинских работников, получавших деньги за фальшивые листки нетрудоспособности. Следует попутно заметить, что ситуацию усугубляла жесткая линия Верховного Суда Республики Беларусь касательно неприменения статьи 70 УК, которая допускала назначение наказания ниже низшего предела.

Да, поборы со студентов — вещь весьма неприглядная и требующая осуждения. Но должно ли это быть осуждение в уголовно-правовом смысле? Может быть вначале попробовать административные штрафы, запрещение заниматься соответствующей деятельностью и другие меры, но еще лучше хотя бы попытаться начать с пряника: обеспечить достойный уровень оплаты труда и только потом думать о применении кнута в виде уголовного наказания?

Следует напомнить, что минимальное наказание за умышленное убийство составляет шесть лет лишения свободы. Получение десяти долларов за тройку в зачетке расценивается как преступление столь же тяжкое, как и убийство, а при получении взятки от двух студентов может быть применено наказание и строже — до десяти лет лишения свободы. И не совсем понятно: то ли это жизнь человека мало что стоит, то ли это преподаватели и врачи так сильно всем ненавистны?

Несоразмерность правонарушения наказанию настолько очевидна, что нет необходимости убеждать в этом даже людей, далеких от уголовного права.

Вряд ли составители проекта УК и принявшие его депутаты были убеждены в справедливости подобного подхода, что позволяет изначально усомниться в правильности ранее приведенного толкования воли законодателя. Однако судебная практика вынужденно выносила обвинительные приговоры со столь строгими наказаниями для рядовых преподавателей и врачей.

Указанная практика не могла не вызвать возражений и не только у ведущих ученых Республики Беларусь (о них речь пойдет ниже). Такая реакция последовала со стороны Администрации Президента Республики Беларусь, инициировавшей изучение проблемы и внесение предложений по исправлению ситуации.

Забегая вперед, отметим, что определенная корректировка в регламентации ответственности за взяточничество была произведена. После первоначального усиления ответственности за взяточничество (Закон Республики Беларусь от 22.07.2003 N 227-З «О внесении дополнений и изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Республики Беларусь») <9> в последующем Законом Республики Беларусь от 15.07.2009 N 42-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам уголовной ответственности и оперативно-розыскной деятельности» <10> было исключено такое квалифицирующее обстоятельство, как совершение преступления за заведомо незаконное действие (бездействие), и смягчены санкции всех частей статьи 430 УК. После этих изменений получение взятки впервые наказывается ограничением свободы на срок от трех до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или лишением свободы на срок до семи лет с конфискацией имущества и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Если же взятка получена неоднократно, что в большинстве случаев и имеет место, то наказанием является лишение свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

<9> Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2003. — N 83. — 2/974.

<10> Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2009. — N 173. — 2/1594.

Однако такая корректировка не решила не только вопрос об избыточной строгости наказания, но и вопрос по существу: являются по закону преподаватели должностными лицами или нет?

Единообразие в оценке преподавателей как должностных лиц в связи с принятием текущих экзаменов и зачетов отмечалось только в судебной практике, что, в общем-то, вполне понятно. Однако среди ученых такого единства не наблюдалось ранее, не наблюдается и сейчас. Э.А.Саркисова, участвовавшая в принятии Заключения в качестве судьи и докладчика, следующим образом характеризует нынешнее отношение ученых к принятому Заключению:

«К сожалению, вопрос об отнесении лиц к субъектам, выполняющим юридически значимые действия, остается спорным, несмотря на то что по этому вопросу было принято Заключение. В частности, до сих пор дискутируется вопрос о том, могут ли быть признаны должностными лицами по признаку выполнения юридически значимых действий преподаватели учебных заведений, уполномоченные на принятие у студентов или учащихся зачетов либо экзаменов, а также другие категории профессиональных работников, выполняющих действия, в результате которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия. При этом одни авторы придерживаются позиции, отраженной в Заключении. В Заключении должностные лица по признаку совершения юридически значимых действий определены как лица, постоянно или временно занимающие в организациях (независимо от форм собственности) должности либо выполняющие возложенные на них обязанности по специальному полномочию и совершающие такие действия, в результате которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений, субъектами которых являются иные лица.

Авторы, не согласные с данной позицией, которая, по их мнению, является предпосылкой расширительного понимания должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий, считают, что такими действиями могут быть признаны лишь те, которые непосредственно порождают, изменяют или прекращают правоотношения. А поскольку выставление оценки преподавателем вуза на экзамене или учителем в журнале за четверть не влечет никаких юридически значимых последствий, то данных лиц не следует относить к должностным лицам по указанному признаку. Они не могут быть признаны должностными лицами, поскольку выполняют лишь свои профессиональные обязанности.

Однако, на наш взгляд, аргумент о расширительном толковании понятия должностного лица вряд ли можно признать убедительным, хотя и такое толкование вполне допустимо с учетом тенденций борьбы с коррупцией в нашей стране и подходов законодателя к понятию и признакам должностного лица, отраженным в Законе Республики Беларусь от 20.07.2006 N 165-З «О борьбе с коррупцией» <11>.

<11> Саркисова Э.А. К вопросу о понятии и признаках коррупционного преступления / Э.А.Саркисова.

По поводу допустимости расширительного толкования уголовного закона, даже «с учетом тенденций борьбы с коррупцией в нашей стране», представляется не лишним обратиться к содержанию статьи 3 УК, закрепляющей принципы уголовного закона и уголовной ответственности. Часть вторая статьи 3 УК прямо предписывает: «Нормы Кодекса подлежат строгому толкованию. Применение уголовного закона по аналогии не допускается». Представляется, что нельзя изгибать уголовный закон под изгибы тенденций и подходов. История учит: категорически нельзя, уж очень это чревато.

Снова особо подчеркнем (как и при цитировании Заключения) обращение автора к российской судебной практике: «Надо отметить, что согласно УК Российской Федерации должностными лицами признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации (примечание 1 к ст. 285 УК Российской Федерации). Отсутствие в российском законе такого признака должностного лица, как совершение юридически значимых действий, не является препятствием для отнесения преподавателей к должностным лицам (по признаку выполнения ими организационно-распорядительных функций). Думается, что если бы в УК отсутствовал рассматриваемый признак, то указанные лица должны были бы признаваться должностными, как и в Российской Федерации, по признаку выполнения организационно-распорядительных функций. Непривлечение их к ответственности при явном наличии признаков преступления противоречило бы самой идее противодействия коррупции. Что касается непосредственного наступления юридически значимых последствий в результате таких действий, то, как видно из приведенного примера, они как раз и наступают непосредственно, а не предвидятся где-то в отдаленном от юридического факта времени» <12>.

<12> Там же.

Итак, мы уже дважды обратили внимание на апеллирование к судебной практике России по вопросам привлечения к уголовной ответственности преподавателей вузов за получение незаконного вознаграждения от студентов во время приема курсовых экзаменов и зачетов. При этом Конституционный Суд отметил, что практика признания в этой ситуации преподавателей должностными лицами «сложилась несмотря на то, что УК Российской Федерации не предусматривает в качестве признака должностного лица совершение им юридически значимых действий. Преподаватели рассматриваются непосредственно в качестве должностных лиц». Практика привлечения к уголовной ответственности «несмотря на то, что УК Российской Федерации не предусматривает», признана положительным примером, настолько велик авторитет российского правосудия.

А теперь процитируем мнение самого Пленума Верховного Суда Российской Федерации: «К организационно-распорядительным функциям относятся полномочия лиц по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия (например, по выдаче медицинским работником листка временной нетрудоспособности, установлению работником учреждения медико-социальной экспертизы факта наличия у гражданина инвалидности, приему экзаменов и выставлению оценок членом государственной экзаменационной (аттестационной) комиссии)». Такое разъяснение содержится в абзаце 2 пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2009 N 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» (далее — постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 19) <13>.

<13> О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2009 N 19 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 2009. — N 12. — С. 3.

По справедливому замечанию А.Бриллиантова и П.Яни, этим разъяснением Пленум Верховного Суда Российской Федерации устранил присущие постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.02.2000 N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» (далее — постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6) противоречия и неопределенности в описании должностных лиц, осуществляющих организационно-распорядительные функции <14>. Однако следует отметить, что в этой же статье после цитирования приведенного положения из постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 19 А.Бриллиантова и П.Яни пишут: «В абз. 2 п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 19 приведены примеры действий, совершаемых в рамках полномочий по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия, — это действия врачей и преподавателей, наделенных помимо профессиональных обязанностей еще и указанными должностными полномочиями. В опубликованной практике Верховного Суда вопрос о содержании полномочий этих лиц, позволяющих признать их лицами должностными, решается так: «Несдача студентом зачета или экзамена влекла определенные правовые последствия: он не допускался к следующей сессии, не переводился на следующий курс и мог быть отчислен из вуза. Выполнение студентами учебных планов учитывалось официальными документами — экзаменационными ведомостями, листами и зачетными книжками, на основании которых принимались решения о переводе студентов на следующий курс, а в итоге — о допуске к дипломной работе»; «несдача лабораторных работ, курсовых проектов, зачетов и экзаменов влекла для студентов правовые последствия — неназначение стипендии, пересдачу экзаменов, отчисление из университета, а удовлетворительная оценка также могла повлиять на назначение стипендии или получение диплома с отличием»; «от заключения осужденной как врача-специалиста наступали правовые последствия, пригодность или непригодность призывника к службе в армии». Таким образом, правовые последствия, в том числе возможные и достаточно отдаленные от совершенных действий, служат в соответствии с существующей судебной практикой основанием для отнесения субъекта к категории должностных лиц». Представляется, что приводить в качестве действующей практику признания должностным лицом преподавателя при принятии им текущих экзаменов и зачетов — это значит вступать в противоречие с указанием Пленума об отнесении преподавателей к должностным лицам только при принятии ими экзаменов в составе государственных квалификационных или экзаменационных комиссий. И хотя в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 19 сказано «например», нельзя забывать, что все другие примеры должны соответствовать приведенному примеру, в противном случае разъяснение полностью теряет смысл. В целом же ситуация с судебным толкованием субъекта взяточничества хорошо определена И.А.Клепицким и В.И.Резановым: «… ввиду скачков в судебной практике в толковании признаков субъекта должностного преступления уверенным тут ни в чем быть нельзя» <15>. Ситуация только усугубилась с увеличением количества субъектов толкования.

<14> Бриллиантов А. Должностное лицо: организационно-распорядительные функции / А.Бриллиантов, П.Яни // Законность. — 2010. — N 6. — С. 10.

<15> Клепицкий И.А. Получение взятки в уголовном праве России. Комментарий законодательства / И.А.Клепицкий, В.И.Резанов. — М.: АРиНА, 2001.

Таким образом, Пленум Верховного Суда Российской Федерации направляет судебную практику в те же рамки, в которые направляло отечественную судебную практику постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь N 4.

Как видим, высшая судебная инстанция Российской Федерации хотя и с существенным опозданием, но определилась с признанием преподавателей должностными лицами: они являются таковыми при осуществлении функций по «приему экзаменов и выставлению оценок членом государственной экзаменационной (аттестационной) комиссии». Данное мнение полностью соответствует признанным неконституционными разъяснениям Пленума Верховного Суда Республики Беларусь. И если действительно авторитет Пленума Верховного Суда Российской Федерации настолько велик, как было заявлено ранее, то уже ныне принятую отечественную судебную практику следует признать неконституционной, освободить всех незаконно осужденных и извиниться перед ними, в том числе и материально, вот только искалеченные судьбы уже не восстановить. Слишком суровая субстанция — уголовное право, слишком суровая, чтобы в ней руководствоваться мнениями и авторитетами.

Нельзя сказать, что в российской научной литературе наблюдается единообразие в оценке получения незаконного вознаграждения преподавателями за зачеты и положительные оценки на курсовых экзаменах. Наряду с существованием примеров из судебной практики об осуждении таких педагогов за получение взятки есть и положительное отношение к ним ряда ученых.

Вот как выглядит теоретическое обоснование такого подхода, изложенное в полном курсе уголовного права: «Отдельного рассмотрения требует вопрос о правовом положении специалистов (медицинских работников, преподавателей и др.), работающих в коммерческих и иных организациях, т.е. о том, можно ли их признать лицами, выполняющими управленческие функции, и в силу этого субъектами преступлений против интересов службы, в первую очередь коммерческого подкупа (ст. 204 УК Российской Федерации). Большинство авторов правильно считают, что управленческими (распорядительными) следует считать функции, связанные с правом совершать по службе юридически значимые действия, способные порождать, изменять или прекращать правовые отношения. Однако особенность этих работников в том, что в их деятельности следует различать выполнение управленческих (распорядительных) и других, чисто профессиональных, функций. К распорядительным относятся, в частности, действия, которые имеют юридическое значение, т.е. те, от которых зависит возникновение (изменение, прекращение) прав или обязанностей у организаций либо граждан. Например, врач во время лечения выполняет чисто профессиональные функции, а при выписке больничного листа — распорядительные. Преподаватель учебного заведения, когда он проводит занятия (лекции, семинары), занимается профессиональной деятельностью и в этом смысле не признается лицом, выполняющим распорядительные функции, но становится им, когда принимает экзамены, потому что от их результата зависят правовые последствия (зачисление в вуз, перевод на другой курс, выдача диплома). Поэтому получение вознаграждения за преподавание не является преступлением, а за выставленную на экзамене оценку содержит признаки получения подкупа (ст. 204 УК Российской Федерации). Следует отметить, что это касается также и руководителей: ректор вуза, декан факультета, когда они отдают распоряжения, бесспорно, осуществляют управленческие функции, но они не считаются выполняющими их, когда как преподаватели читают лекции» <16>.

<16> Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И.Коробеева. — СПб.: Изд-во Р.Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. — Т. 3: Преступления в сфере экономики / А.И.Бойцов [и др.]. — 2008. — С. 749.

Конкретизацию обоснования отнесения преподавателей к должностным лицам находим у А.В.Матвеева: «Преподаватель наделен правом оценивать знания учащихся. Оценка на государственном или комиссионном экзамене имеет определяющее значение для учащегося. Неудовлетворительная оценка влечет за собой автоматическое отчисление лица из учебного заведения, то есть прекращение правоотношения между данным лицом и учебным заведением. В данном случае оценка явилась непосредственным юридическим фактом, повлекшим прекращение правоотношения. Таким образом, именно выставление оценки, непосредственно способной изменить правоотношение, является тем юридически значимым действием, которое может совершить преподаватель. Возможность преподавателя осуществить возникновение данного юридического факта является достаточным основанием полагать, что он относится к категории должностных лиц с точки зрения доктрины уголовного права» <17>.

<17> Матвеев А.В. Некоторые вопросы квалификации получения взятки / А.В.Матвеев.

А.В.Бриллиантов отмечает большое разнообразие юридически значимых действий, которые являются таковыми, если они влекут за собой правовые последствия, виды которых столь же разнообразны и зависят от характера первых. При этом ввиду нереальности перечисления всех видов правовых последствий автор предлагает «выделить их основные признаки, которые могут способствовать решению проблемы наличия или отсутствия правовых последствий» <18>.

<18> Бриллиантов А.В. Юридически значимые действия и юридические последствия как признак должностного лица / А.В.Бриллиантов // Российский следователь. — 2010. — N 9. — С. 9.

К числу таких признаков А.В.Бриллиантов относит следующие:

1. наличие правовых последствий предполагает возникновение, изменение, прекращение или сохранение правоотношений;
2. наличие правовых последствий связано с правом, обязанностью или возможностью у субъектов правоотношений действовать определенным образом или воздержаться от действий;
3. правовые последствия могут носить обязательный или вероятностный характер;
4. правовые последствия могут иметь место непосредственно после совершения юридически значимых действий, а могут быть в том числе и весьма отдалены во времени <19>.

<19> Там же. — С. 9 — 10.

Предложенные А.В.Бриллиантовым признаки юридически значимых действий представляются излишне неконкретными, из них следует, что должностным лицом является совершающий действие, влекущее для субъектов возможность действовать, причем возможность вероятностного характера и весьма отдаленную во времени. При таких-то признаках нельзя не согласиться с автором, что установить всех субъектов должностных преступлений нереально.

В той сфере деятельности человека, которая урегулирована нормами права, любое действие влечет возникновение, изменение или прекращение общественных отношений. Разве совершение преступления не порождает правовые последствия? Порождает (первый признак из числа указанных А.В.Бриллиантовым в наличии). Разве оно не обязывает государство действовать определенным образом? Обязывает (второй признак в наличии). Разве это последствие не носит обязательный характер? Носит (третий признак в наличии). Разве правовые последствия не могут иметь место непосредственно после совершения юридически значимых действий — преступления? Могут (четвертый признак в наличии). Разве при наличии всех четырех признаков не следует признать любого преступника должностным лицом по признаку совершения юридически значимых действий? И все-таки нет, не следует. При соблюдении логических процедур вывод может быть истинным только в том случае, если истинными являются посылки, каковыми в данном случае выступают перечисленные А.В.Бриллиантовым признаки юридически значимых действий как признаков юридического лица. Очевидно, что при таком выводе с истинностью посылок большие проблемы.

П.С.Яни, отметив в 2001 году появление примеров из судебной практики об осуждении преподавателей за получение взятки при приеме курсовых экзаменов (известное дело доцента Макарова, опубликованное в Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации N 2 за 2000 год) <20>, позже, уже в 2009 году, еще раз проанализировал судебную практику отнесения преподавателей и врачей к должностным лицам и пришел к заключению: «Таким образом, при решении вопроса об отнесении врачей и преподавателей к числу должностных лиц высший судебный орган по-прежнему руководствуется положениями постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30.03.1990 N 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» <21>.

<20> Яни П.С. Споры о квалификации взяточничества: позиция Пленума Верховного Суда Российской Федерации / П.С.Яни // Законодательство. — 2001. — N 6. — С. 54.

<21> Яни П.С. Разграничение служебных функций и профессиональных обязанностей должностного лица при квалификации взяточничества / П.С.Яни // Российское правосудие. — 2009. — N 1. — С. 96 — 108.

Как уже отмечалось, в 2009 году Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении N 19 юридически закрепил судебную практику, базирующуюся на более многочисленных высказываниях ученых в поддержку позиции Пленума Верховного Суда СССР.

Достаточно подробную аргументацию против признания приема преподавателями текущих экзаменов должными полномочиями приводят И.А.Клепицкий и В.И.Резанов. Рассмотрев судебные прецеденты об осуждении преподавателей за получение взяток, авторы посчитали позицию суда «не бесспорной в связи с двумя обстоятельствами:

1. Студенты и абитуриенты не являются подчиненными преподавателя. Дисциплинарные и иные организационно-распорядительные функции как в отношении преподавателя, так и в отношении студентов выполняет администрация вуза. Поэтому можно говорить не об организационно-распорядительных управленческих функциях, а о распорядительных полномочиях представителя власти. Причем эти полномочия абсолютно тождественны как в государственных и муниципальных, так и в иных («коммерческих») вузах, выдающих дипломы государственного образца. Для представителя же власти, как уже отмечалось, безразлично, в какой организации он выполняет свои функции. Следует учитывать и то обстоятельство, что отличие преподавательского труда в государственном вузе от труда в вузе «коммерческом» столь ничтожно, что преподаватель и вовсе может не знать о том, кому принадлежит его организация.

2. Далеко не всякая деятельность преподавателя может рассматриваться в качестве осуществления должностных полномочий. Работа в ГАК может рассматриваться в этом качестве (причем как в государственном, так и коммерческом вузе). Допуск к сессии, перевод на следующий курс, получение официального вызова на сессию, отчисление из вуза и зачисление в него относятся к организационно-распорядительным полномочиям администрации. Преподаватель таких полномочий не имеет. Прием преподавателем семестровых и курсовых экзаменов — это лишь его тяжкий труд, его субъективная (хотя и профессиональная, предполагающая определенный уровень квалификации) оценка знаний студента. (По существу речь идет об услугах (в гражданско-правовом понимании) в сфере образования. Так, основание договора платного студента с организацией образования составляет возмездное оказание услуг.) Оценка эта учитывается администрацией в ее организационно-распорядительной деятельности, но вовсе не обязательна для нее. Студент может сдать экзамен другому преподавателю, комиссии преподавателей. Понимание преподавательской деятельности в качестве выполнения полномочий должностного лица с неизбежностью влечет нелепые последствия. Так, неправомерные действия должностного лица в соответствии со ст. 46 Конституции Российской Федерации и гражданско-процессуальным законодательством могут быть обжалованы в суд. Следовательно, и оценка, поставленная преподавателем, может быть обжалована в суд. Суд, рассмотрев дело по существу и оценив знания студента, должен будет оставить иск без удовлетворения либо обязать преподавателя изменить оценку на соответствующую законодательству?» <22>.

<22> Клепицкий И.А. Получение взятки в уголовном праве России. Комментарий законодательства / И.А.Клепицкий, В.И.Резанов. — М.: АРиНА, 2001.

Помимо правовых резонов И.А.Клепицкий и В.И.Резанов приводят и аргументы социального порядка: «Крайне негативны и социальные последствия такого толкования закона. Дело в том, что в российском обществе исключительно широко распространены традиционные подношения педагогам, которые не рассматриваются в народном правосознании в качестве взяток. Например, если староста группы после приема экзамена презентует преподавателю традиционный букет (или бутылку спиртного) с коробкой конфет (а стоит это теперь больше 5 МРОТ), содеянное в свете постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6 следует квалифицировать как взяточничество (заранее не обусловленная взятка — вознаграждение за правомерные действия, если педагог был строг, или взятка за попустительство, если тот проявил либерализм). При этом, поскольку такие действия совершаются систематически, педагог будет осужден по ч. 4 ст. 290 УК Российской Федерации (от 7 до 12 лет с конфискацией имущества или без таковой), а студенты (в полном составе группы, все, с кого староста смог собрать деньги) — по ст. 291 УК Российской Федерации за дачу взятки. При этом хулиганствующая пресса вновь будет смеяться над тяжкой долей русского учителя, осужденного за «получение взяток продуктами». Вместе с тем вызывает удивление исключительная дерзость некоторых профессоров: иногда в коридорах вузов можно наблюдать почтенных дам, убеленных сединами, гордо шествующих с полученными в качестве взяток букетами. Им, только что совершившим особо тяжкое преступление, следовало бы прятать букет в складках одежды и бежать к месту, где его можно реализовать, тем самым удовлетворив корыстные вожделения?

Упомянутая общеизвестная традиция не делает чести российскому обществу. Ее, возможно, когда-нибудь изживут наши потомки. Но будет ли тут преступление, предусмотренное ст. 290 УК Российской Федерации? Представляется, что не будет» <23>.

<23> Там же.

В одной из статей по вопросам ответственности должностных лиц А.В.Шнитенков сделал следующее заключение: «На взгляд автора, только преподаватель, входящий в состав государственной аттестационной или приемной экзаменационной комиссий, является должностным лицом. При осуществлении других профессиональных обязанностей ответственность рядового преподавателя за получение незаконного вознаграждения должна предусматриваться специальной нормой, которой, к сожалению, УК Российской Федерации пока не содержит» <24>.

<24> Шнитенков А.В. Уголовная ответственность должностных лиц / А.В.Шнитенков // Уголовный процесс. — 2006. — N 1. — С. 31 — 32.

Однако обстоятельный анализ данного вопроса вместе с анализом Заключения А.В.Шнитенков предпринял в своей работе «Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях» (СПб.: Изд-во Р.Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. — 331 с.):

«Как уже отмечалось, российскому уголовному законодательству неизвестен такой признак должностного лица, как «наделение возможностью совершать по службе юридически значимые действия». Между тем, например, в УК Беларуси этот признак закреплен. Более того, 8 ноября 2001 г. в Конституционном Суде Беларуси рассматривалось дело, предметом которого, среди прочих, являлись следующие вопросы: 1. Какие действия считаются юридически значимыми? 2. Можно ли отнести к должностным лицам, уполномоченным в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, преподавателей высших или средних учебных заведений, принимающих у студентов курсовые экзамены или зачеты? 3. Позволяет ли указанное положение обеспечивать единообразный подход к решению вопроса о признании гражданина должностным лицом по признаку совершения им юридически значимых действий? В качестве эксперта по делу выступал А.Лукашов. Несмотря на то что данное Заключение было принято Конституционным Судом Беларуси, оно представляет несомненный интерес. Во-первых, до недавнего времени уголовно-правовая доктрина России и Беларуси была единой, и сейчас выработанная теоретическая база используется обеими науками. Во-вторых, белорусский законодатель внес признак юридически значимых действий в определение должностного лица, и сразу же возникли проблемы его толкования. Для этого даже потребовалось разъяснение Конституционного Суда республики. В-третьих, в экспертном заключении А.Лукашова проанализировано теоретическое обоснование данного признака, дается его разъяснение на основе имеющихся разработок, а они, как уже отмечалось, во многом едины».

Как отметил цитируемый автор далее, Конституционный Суд поддержал «рассматриваемую позицию, указав, что «лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, по смыслу уголовного закона — это лица, постоянно или временно занимающие в организациях (независимо от форм собственности) должности либо выполняющие возложенные на них обязанности по специальному полномочию и совершающие такие действия, в результате которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений, субъектами которых являются иные лица». При этом нельзя сказать, что такая трактовка является неверной. Вывод должен быть иным. Если в законе предусмотреть указанный самостоятельный признак должностного лица, то использование понятия последнего теряет всякий смысл, ибо любой служащий становится таковым. Российский законодатель и судебная практика обязательно должны учитывать данный факт».

Объясняет автор и то обстоятельство, почему бессмысленно использовать «указанный самостоятельный признак должностного лица» в изложенной Конституционным Судом интерпретации: «Любой государственный служащий, служащий государственного или муниципального учреждения совершает юридически значимые действия, но не каждый из них является должностным лицом. Поведение преподавателя при проведении лекционных или семинарских занятий (например, оскорбление студента) тоже может иметь правовые последствия. Как верно подметил Б.В.Здравомыслов, «совершение юридически значимых действий, если это не является формой реализации организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных обязанностей, не составляет признака специального субъекта преступления».

После характеристики общих положений о понятии должностного лица А.В.Шнитенков анализирует полномочия преподавателя, который, выставляя курсовые оценки, «выполняет свои профессиональные функции. Выставление удовлетворительных или неудовлетворительных оценок не что иное, как форма выполнения таких функций, это не может быть поощрением или дисциплинарным взысканием. Решения о допуске к сессии, переводе на другой курс, выдаче справки-вызова, отчислении из вуза принимает не преподаватель, а декан факультета или ректор (директор) института и т.д. Они, безусловно, в полном соответствии с содержанием организационно-распорядительных функций должностные лица. К примеру, ст. 16 Федерального закона Российской Федерации от 22.08.1996 N 125-ФЗ «О высшем послевузовском и профессиональном образовании» гласит, что «за нарушение студентом обязанностей, предусмотренных уставом высшего учебного заведения и правилами его внутреннего распорядка, к нему могут быть применены дисциплинарные взыскания вплоть до отчисления из высшего учебного заведения». Эти меры взыскания объявляются приказом, что является свидетельством выполнения организационно-распорядительных функций ректором института. Кроме того, неудачная сдача экзамена в первый раз еще не решает вопроса об отчислении из вуза, каждый студент имеет право на повторную пересдачу. Более того, если замыкаться лишь на юридических последствиях служебной деятельности, то получается, что преподаватель, не фиксирующий за денежное вознаграждение пропуски студентом семинарских занятий, тоже должностное лицо. Последствием этого может явиться неудовлетворительная сдача экзамена и отчисление из вуза».

Задавшись вслед за Б.В.Волженкиным вопросом, почему Верховный Суд Российской Федерации не дал исчерпывающего ответа по рассматриваемому вопросу, А.В.Шнитенков пишет: «На наш взгляд, ответ на поставленный вопрос лежит на поверхности. К сожалению, в настоящее время получение преподавателями незаконного вознаграждения за выставление экзаменационных оценок — распространенное явление, которое требует решительного противодействия. Прежняя позиция высшей судебной инстанции не позволяет привлекать преподавателей к ответственности за получение взятки в случае получения такого вознаграждения за принятие экзаменов и зачетов не в составе квалификационной или экзаменационной комиссий. Более «подходящих» норм в УК Российской Федерации нет. Поэтому Пленум Верховного Суда Российской Федерации оставил лазейку для не соответствующей смыслу закона трактовки понятия должностного лица».

С некоторым обличением на аналогичный вопрос ответил В.Н.Уруков в своей статье «Является ли преподаватель государственного вуза субъектом преступлений по статьям 285, 290 УК Российской Федерации». После детального анализа нормативно закрепленных полномочий преподавателя автор приходит к заключению: «Какой же вывод следует с учетом вышеизложенного? Преподаватель государственного вуза согласно действующему законодательству об образовании не обладает ни организационно-распорядительными, ни административно-хозяйственными функциями и поэтому не является должностным лицом, следовательно, он не может рассматриваться как субъект преступлений, предусмотренных ст. 285, 290 УК Российской Федерации.

А как практика гласит? Преподаватель государственного вуза признается должностным лицом по ст. 285, 290 УК Российской Федерации. Это связано с тем, что на преподавателях и врачах легче всего показать видимость борьбы с коррупцией» <25>.

<25> Уруков В.Н. Является ли преподаватель государственного вуза субъектом преступлений по статьям 285, 290 УК Российской Федерации / В.Н.Уруков // Юридическое образование и наука. — 2009. — N 4. — С. 38.

Аналогичный подход к служебному положению преподавателей излагается и в научных диссертационных исследованиях. Так, С.И.Вейберт в автореферате кандидатской диссертации указывает: «В соответствии с законодательным определением должностного лица преподаватель не может рассматриваться в качестве субъекта получения взятки. Исключение может составлять случай, когда преподаватель включен в состав государственной экзаменационной или аттестационной комиссии (так называемые ГЭК и ГАК). Состав указанных комиссий формируется приказом ректора высшего учебного заведения, следовательно, можно говорить, что указанное лицо выполняет свои функции в установленном законом порядке. Именно закрепление преподавателя приказом вышестоящего лица в составе указанных комиссий позволяет рассматривать его в конкретном случае в качестве субъекта получения взятки.

Следует признавать получением взятки получение имущественного предоставления врачом за выдачу больничного листа, за действия в составе МСЭК, КЭК и иных подобных комиссий. В этом случае врач, даже и не выполняющий каких-либо управленческих функций в организации здравоохранения, выступает в качестве представителя власти» <26>.

<26> Вейберт С.И. Взяточничество: проблемы квалификации и назначения наказания: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.И.Вейберт; Уральская акад. гос. службы. — Челябинск, 2007. — С. 15. См. также: Будатаров С.М. Получение взятки: уголовно-правовая характеристика: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.М.Будатаров; Томский гос. ун-т. — Томск, 2004. — С. 20.

По поводу встречающихся в ряде работ российских ученых утверждений об отнесении преподавателей или врачей, если они включены в состав государственных комиссий, к представителям власти, следует заметить, что указанное было бы справедливым, если бы врачи и преподаватели состояли именно в органах государственной власти, а, как известно, ни больницы, ни вузы таковыми не являются. Осуществление функций члена государственной комиссии (экспертной или экзаменационной) — это выполнение организационно-распорядительных функций.

Как мы уже отмечали ранее, сформированная Заключением судебная практика не нашла поддержки у ряда отечественных ученых.

Еще до принятия нового УК в одном из комментариев к отечественному уголовному законодательству содержалось весьма распространительное толкование должностных лиц рассматриваемой категории: «Юридически значимые действия — это действия, которые способны порождать, изменять или прекращать какие-либо правоотношения. В соответствии с этим субъект, наделенный от имени государства (или негосударственной структуры) правом совершать действия, влекущие правовые последствия для других граждан, может быть признан должностным лицом. Судебная практика и раньше совершенно обоснованно относила к данной категории врачей (за злоупотребление полномочиями, связанными с выдачей листков нетрудоспособности или с участием в работе ВТЭК, призывных комиссий), преподавателей (за нарушение обязанностей, возложенных на них как на членов квалификационной или экзаменационной комиссий) и других лиц. Кроме них, с учетом изменений в примечании к ст. 166 УК 1960 года к должностным лицам следует также отнести нотариусов, юрисконсультов, экспертов, поскольку все они совершают юридически значимые действия. Субъектом должностных преступлений необходимо признать и брокера, который выступает посредником при совершении биржевых операций с товарами и ценными бумагами и заключает сделки по поручению и за счет клиентов. Данный вывод прямо вытекает из юридической природы любой гражданско-правовой сделки, которая, как известно, направлена на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей» <27>.

<27> Комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь (изменения и дополнения 1993 — 1994 гг.) // С.Е.Данилюк, А.И.Лукашов, Э.А.Саркисова; под общей ред. А.И.Лукашова. — Минск: РИА Репринт, 1994. — С. 189 — 190.

Непосредственно по поводу указанных рассуждений А.Барков, И.Грунтов и В.Хомич годом спустя писали: «Весьма спорной видится нам позиция авторов Комментария при определении круга должностных лиц по признаку выполнения ими «юридически значимых действий». Категоричным является утверждение, что «к должностным лицам следует также отнести … юрисконсультов … поскольку все они совершают юридически значимые действия». Во-первых, не все юрисконсульты выполняют такие действия, во-вторых, если и выполняют, то могут признаваться должностными лицами лишь при выполнении действий такого рода. Авторы Комментария исходят из следующей посылки: «Юридически значимые действия — это действия, которые способны порождать, изменять или прекращать какие-либо правоотношения». Из этого следует вывод: «Субъектом должностных преступлений необходимо признать и брокера, который выступает посредником при совершении биржевых операций. Данный вывод прямо вытекает из юридической природы любой гражданско-правовой сделки, которая, как известно, направлена на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Следуя этой логике, к должностным лицам мы вынуждены будем отнести любого маклера, комиссионера, представителя, любого участника гражданско-правовой сделки.

Такой подход не учитывает одно важное обстоятельство: должностная деятельность — это деятельность, имеющая публично-правовой характер. Следовательно, должностными лицами признаются лишь те лица, которые совершают юридически значимые действия, влекущие последствия публично-правового характера. Участие лица в гражданско-правовой сделке в качестве стороны или ее представителя само по себе не влечет признания лица должностным» <28>.

<28> Барков А. Комментарий к Уголовному кодексу: плюсы и минусы / А.Барков, И.Грунтов, В.Хомич // Судовы веснiк. — 1995. — N 3. — С. 41.

Следует отметить, что и в настоящее время можно встретить поддержку отнесения к должностным лицам брокеров и им подобных. Например, В.В.Лосев утверждает следующее: «Лицами, уполномоченными в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, являются работники, совершающие такие действия, в результате которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений, субъектами которых являются иные лица. К должностным лицам по признаку наделения правом совершать юридически значимые действия относятся нотариусы, юрисконсульты, эксперты, брокеры, преподаватели высших учебных заведений и некоторые другие» <29>.

<29> Лосев В.В. Преступления против интересов службы: общая характеристика: учеб.-методическое пособие / В.В.Лосев; Брестский гос. ун-т им. А.С.Пушкина. — Брест: БрГУ, 2009. — С. 35.

После принятия Конституционным Судом Заключения оно подверглось критике как со стороны практиков, так и со стороны ученых.

Так, В.Л.Калинкович, будучи в то время судьей Верховного Суда Республики Беларусь, применительно к излагаемой ситуации отметил следующее: «В соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 4 УК под должностными лицами понимаются лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий. Следует отметить, что применительно к нормам УК 1960 года в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь N 4 было разъяснено, что под такими лицами следует понимать работников государственных, кооперативных и общественных организаций, на которых наряду с осуществлением профессиональных или технических обязанностей возложено выполнение юридически значимых действий (например, врач — при осуществлении полномочий, связанных с выдачей листков нетрудоспособности, преподаватель — при выполнении обязанностей члена квалификационной или экзаменационной комиссии).

После введения в действие УК данное разъяснение было подвергнуто критике Конституционным Судом в Заключении. При этом было указано, что при применении положений п. 3 ч. 4 ст. 4 УК должны быть обеспечены единый подход к квалификации совершаемых должностными лицами деяний и привлечение их к уголовной ответственности в случае наличия в содеянном состава преступления. С данным тезисом трудно не согласиться, однако следует признать, что столь же трудно в уголовном законе или каком-либо ином нормативном акте привести исчерпывающий перечень лиц, которые могут быть признаны должностными по признаку выполнения юридически значимых действий.

Один из путей выхода из сложившейся ситуации (и, может быть, самый оптимальный) заключается в определении общих критериев понятия «юридически значимые действия». К этой категории следует отнести принятие решений, от которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия: возникновение, изменение или прекращение правоотношений, субъектами которых являются другие лица; получение выгоды имущественного или иного характера» <30>.

<30> Калинкович В. Некоторые вопросы уголовной ответственности за взяточничество / В.Калинкович // Право Беларуси. — 2003. — N 22. — С. 70.

Теоретические нюансы анализируемого Заключения в отношении должностного положения преподавателей изложил В.М.Хомич: «В то же время это должности, которые по своему функциональному характеру не связаны с выполнением работниками, их занимающими, организационно-распорядительных обязанностей (врач по должности, диагностирующий наличие заболевания, преподаватель по должности, обучающий слушателей (студентов) и оценивающий их знания на основе выставления дифференцированных оценок, и т.д.). По занимаемой должности в рамках соответствующего учреждения указанные работники выполняют профессионально-технологические обязанности, в том числе (спешу утверждать) и когда преподаватель экзаменует студента на наличие у него надлежащих знаний. Влечет ли или может ли повлечь их профессиональная деятельность желательные или нежелательные правовые последствия для «пациентов»? Конечно, может. Но далеко не все правовые последствия для других лиц, обусловленные профессиональной деятельностью, можно и нужно рассматривать в качестве реализации функций должностного лица на том основании, что последствия их действий являются юридически значимыми для других лиц. Все тот же преподаватель не определяет юридическую значимость (обязательность) определенных правовых последствий для студента, выставляя ему ту или иную оценку на экзамене. Наступят для студента юридически значимые последствия или нет, решает не преподаватель, его на это никто не уполномочивал (ни закон, ни ректор). Но сказанное вовсе не означает, что преподаватель не злоупотребляет своими профессиональными обязанностями, выставляя из личных симпатий или по просьбе, а еще хуже за вознаграждение необъективную оценку, и не должен нести за это ответственность. В этом смысле Конституционный Суд прав, когда предлагает предусмотреть для преподавателей иную уголовную ответственность. Но такая рекомендация не является оправданием и обоснованием того толкования юридически значимых действий, которое дал Конституционный Суд, выйдя за пределы, установленные уголовным законом.

Кроме того, юридически значимые действия (решения) как проявление должностного положения должны носить публично-обязывающий характер, то есть они обязательны к выполнению (исполнению) другими субъектами правоприменения (а не потому, что они повлекли или могут повлечь правовые последствия, да еще и связанные с возникновением или прекращением правоотношений)» <31>.

<31> Хомич В.М. Взяточничество через призму уголовного закона и судебной практики / В.М.Хомич // Судовы веснiк. — 2003. — N 2. — С. 51 — 52.

На излишне расширительный и расплывчатый характер трактовки должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий обратила внимание А.Р.Леонович: «Допуская широкую трактовку юридически значимых действий, Конституционный Суд, на наш взгляд, едва ли обеспечит единообразный подход к определению понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий. Согласно логике его Заключения встает еще больше вопросов о том, подлежат ли уголовной ответственности, например, другие педагоги или лица, уполномоченные на подготовку материалов и документов, могущую породить правовые последствия, либо лица, в компетенцию которых входит совершение гражданско-правовых сделок, либо специалисты или многие другие лица, уполномоченные на совершение действий, которые сами не порождают и не изменяют правового положения лиц, но могут повлечь такого рода последствия» <32>.

<32> Леонович А.Р. К понятию должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий / А.Р.Леонович // Эффективность уголовной юстиции в контексте верховенства права: материалы междунар. науч. конф., г. Минск, 17 октября 2003 г. / редкол.: А.В.Барков (отв. ред.) [и др.]. — Минск: БГУ, 2003. — С. 37 — 38.

С позицией А.Р.Леонович выразил свое согласие А.М.Клим <33>, который в последующем писал: «На наш взгляд, в подобных ситуациях единоличный прием различного рода текущих курсовых экзаменов и зачетов является содержанием профессиональной деятельности преподавателей, и допускаемые в подобной области злоупотребления не могут быть расценены как получение взятки» <34>.

<33> Клим А.М. Генезис и пути совершенства правовой категории «должностное лицо» / А.М.Клим.

<34> Клим А.М. Должностное лицо как системообразующий субъект взяточничества / А.М.Клим.

В коллективном труде, изданном Научно-практическим центром проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры Республики Беларусь, А.В.Барков утверждает: «Преподаватель приобретает статус должностного лица, будучи назначенным или избранным на должность, связанную с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей (заведующий кафедрой, заместитель декана, декан, проректор, ректор), либо при исполнении обязанностей члена приемной или государственной экзаменационной комиссии, когда помимо оценки знаний абитуриента или выпускника он участвует в принятии юридически значимого решения о зачислении лица в учебное заведение либо о присвоении квалификации выпускнику» <35>.

<35> Коррупционная преступность: криминол. характеристика и науч.-практ. коммент. к законодательству о борьбе с коррупцией / В.В.Асанова [и др.]; под общ. ред. В.М.Хомича. — Минск: Тесей, 2008. — С. 87.

Несколько ранее А.В.Барков указывал, что в разработанном проекте УК предлагалось считать должностным «лицо, уполномоченное в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, влекущих последствия публично-правового характера», и что произведенное устранение указания на публично-правовой характер последствий чревато негативными последствиями: «Во-первых, юридически значимыми неосновательно могут признаваться действия, весьма отдаленные от будущих правовых последствий. Приведем утрированный для наглядности пример. Школьный учитель ставит своему любимчику, ученику 6-го класса, завышенную итоговую оценку по предмету, изучение которого завершено. Спустя несколько лет в выпускном классе в совокупности с другими высокими положительными оценками данная завышенная оценка может стать основой награждения ученика золотой медалью. Следовательно, итоговая оценка в 6-м классе юридически значима. Но поскольку годовую оценку предопределяют оценки за учебную четверть, а оценки за четверть выставляются с учетом текущих оценок, то очевидно, что каждая текущая оценка становится юридически значимой и учитель каждый раз выступает как должностное лицо. Отсюда может последовать ложный вывод: любой учитель, выставляя оценки, выступает в качестве должностного лица. При подобном подходе в круг должностных лиц, выделяемых по признаку совершения юридически значимых действий, неосновательно попадут не только преподаватели, но и работники самых разных специальностей» <36>.

<36> Барков А.В. Понятие должностного лица и судебная практика по уголовным делам / А.В.Барков // Судебная практика в контексте принципов права и законности: сб. науч. тр. / редкол.: В.М.Хомич (гл. ред.) [и др.]. — Минск: Тесей, 2006. — С. 101.

К числу таких рядовых работников, признаваемых должностными лицами, по свидетельству А.В.Баркова, относили, в частности, «инспекторов (весовщиков) постов весогабаритного контроля, в обязанности которых входил контроль весовых параметров грузовых автомашин и взимание платы в случае превышения допустимых весовых параметров. Они рассматривались как лица, уполномоченные на совершение юридически значимых действий. Зададимся вопросом: к возникновению, изменению или прекращению каких правоотношений приводят действия названных лиц?» <37>.

<37> Барков А.В. Субъекты коррупционных правонарушений: законодательство и правоприменительная практика / А.В.Барков // Проблемы совершенствования деятельности правоохранительных, контролирующих и иных государственных органов, связанной с выявлением, предупреждением и пресечением коррупционных правонарушений: материалы науч.-практ. конф., г. Минск, 11 декабря 2009 г. / редкол.: В.А.Конон (гл. ред.) [и др.]. — Минск, 2010. — С. 54.

Представляется, что число профессий (не должностей), реализуемых в рамках правоотношений и потому любым действием влекущих установление, изменение или прекращение правоотношений, не поддается исчислению. Если добавить к этому, что последствия правового характера могут наступить или не наступить, и что действия могут влечь правовые последствия опосредованно, и что правовые последствия могут наступать в совокупности с другими действиями аналогичного характера, и что полномочиями могут наделять не только юридические лица, и что… В итоге мы имеем столь неопределенного субъекта преступления, что выявить его и привлечь к ответственности можно только избирательно волюнтаристским путем, что не имеет никакого отношения ни к законности, ни к справедливости. Действительно, как установить, сколь великим должен быть вклад субъекта в порождение правовых последствий совместно с действиями других лиц? Должно это быть 10, 20, 30, 50 или более процентов? Как исчислить эти проценты?

Для криминализации определенного поведения необходимо применять только строго определенные индивидуальными типовыми признаками обстоятельства. Никакие «безразмерные» признаки не должны использоваться. Нелишне напомнить, что неопределенность правовой нормы является одним из признаков ее коррупциогенности, поскольку предоставляет чиновнику возможность избирательного подхода к оценке поведения субъекта, в том числе и с учетом возможного удовлетворения коррупционного интереса такого чиновника, будь то следователь, прокурор или судья. Бороться с коррупцией коррупционными нормами… Вряд ли сторонники признания преподавателей должностными лицами в связи с принятием курсовых зачетов или экзаменов подозревали об этом.

Нельзя не согласиться с оценкой В.М.Хомича, которую он дал определению юридически значимых действий в анализируемом Заключении: «Конечно, в контексте права юридически значимые действия могут пониматься в том виде, как это трактует Конституционный Суд: действия одного субъекта права, порождающие права и обязанности для другого субъекта права, — это результат любой деятельности, которая регулируется нормами права. Но такое понимание деятельности в системе правового регулирования никакого отношения не имеет к проявлению должностного положения субъекта».

Зададимся вопросами: почему выбор пал именно и только на преподавателей; почему незаконное вознаграждение преподавателей непременно необходимо называть взятками, а не поборами, чем они, по сути, и являются; почему необходимо тянуть преподавателей в должностные лица вместо признания их обслуживающими граждан работниками; какие такие сверхопасные последствия могут повлечь поборы преподавателей, что последних необходимо сравнивать с убийцами, террористами, и т.д.?

Обратим внимание, что никогда в литературе и в практической деятельности не ставился вопрос о привлечении к уголовной ответственности преподавателей, которые ненадлежащим образом отнеслись к своей профессиональной деятельности и поставили положительные оценки студентам с нулевыми знаниями. Тот ущерб, который причинен вузу и студентам и который приумножится такими недоспециалистами, никого не беспокоит, озабоченность вызывает только то, что преподаватели могут получить незаконное вознаграждение. Но что за избирательность в применении закона? Неужели дело только в деньгах, получаемых преподавателями? В этом отношении можно привести высказывание И.А.Клепицкого и В.И.Резанова о том, что в подобного рода случаях проблема лежит в «сфере правовой психологии. Речь идет не о разумной уголовной политике, а о крайне негативном эмоциональном отношении к поселившемуся в общественном сознании образу процветающего чиновника-взяточника, которого следует наказать не только за совершенное им деяние, но и за его процветание. Мотивация такой «уголовной политики» включает ненависть к «классовому врагу», зависть и иные низменные побуждения, которых не чуждо не только индивидуальное, но и общественное сознание. Классового врага нужно не просто наказать — его следует уничтожить. Не исправить, а «в тюрьме сгноить» <38>.

<38> Клепицкий И.А. Получение взятки в уголовном праве России. Комментарий законодательства (материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 01.08.2000) / И.А.Клепицкий, В.И.Резанов. — М.: АРиНА, 2001.

Не должен быть закон однобоким, и если уж преподаватель считается должностным лицом, то он должен был бы быть таковым применительно ко всем преступлениям против интересов службы, а не только применительно к получению взятки. И если уж ставящих текущие оценки признавать должностными лицами, то необходимо признавать должностными лицами всех ставящих оценки, за что бы эти оценки ни выставлялись.

Категория должностных лиц должна определяться не применительно к одной профессии или должности, а к целому ряду профессий или должностей. Исключение составляют случаи, когда совершить преступление могут представители только одной профессии, например, вынести неправосудный приговор может только судья. Но для подобных исключений не требуется и выделения категории, такие профессии или должности могут только включаться в определенную категорию. Критериями отбора профессий для их объединения в определенную категорию являются их родственность и наличие общих сущностных черт.

Родственность профессий или служебных полномочий должна определяться в рамках родового объекта уголовно-правовой охраны, именно родовой объект ограничивает сферу отбора профессий и должностей для отнесения их представителей к числу должностных лиц. И если обратить внимание на проблему субъекта с позиции родового объекта, то обнаруживается, что субъектами — должностными лицами — могут выступать те и только те лица, которые в установленном законом порядке наделены полномочиями осуществлять официальное управление поведением других людей. Субъектный состав, таким образом, ограничивается управленческой сферой.

Как уже отмечалось ранее, критерием отнесения управленческих полномочий к должностным является их направленность на правообязывающее управление поведением физических или юридических лиц посредством дачи обязательных для исполнения распоряжений либо совершения действий публично-правового характера. Властные ли это полномочия, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, полномочия ли на совершение юридически значимых действий — все это отдельные категориальные особенности должностных лиц. Но независимо от специфики проявления любые служебные полномочия должны соответствовать указанному критерию: быть направленными на правообязывающее управление поведением других лиц.

Только так, вначале определив четкие критерии для отнесения определенных полномочий к должностным, мы в дальнейшем можем установить, подпадают или нет те или иные профессии либо те или иные полномочия под указанные критерии. Сказанное в полной мере относится и к преподавателям. Не по функциям преподавателей необходимо формулировать критерии отнесения полномочий к должностным, а по должностным полномочиям необходимо определять, относится ли преподаватель к числу должностных лиц.

Исходя уже только из указанных положений при оценке полномочий преподавателя необходимо ответить на вопрос: направлено или нет его полномочие на правообязывающее управление поведением студента? При этом речь должна идти о даче именно тех обязательных для исполнения студентами распоряжений, которые приписываются преподавателю в качестве юридически значимых последствий его служебных действий: отчислить из вуза, лишить стипендии или места в общежитии и т.д.

И если мы непредвзято ответим на поставленный вопрос, то увидим, что никакого управления поведением студента преподаватель не осуществляет, он лишь обучает преподаваемому предмету и проверяет степень усвоения изучаемого материала, констатируя последний факт в экзаменационной (зачетной) ведомости и зачетной книжке. В этом состоит суть и истинное содержание полномочий преподавателя: дать знание и проверить усвоение материала.

Но может быть преподаватель наделен полномочиями по управлению поведением других представителей вуза — преподавателей, заведующего кафедрой, декана, ректора? И в отношениях с указанными лицами нет у преподавателя полномочий на дачу обязательных для исполнения указаний отчислить студента, лишить его стипендии и т.д. Более того, сам преподаватель есть лицо сугубо подчиненное — типичный рядовой исполнитель (как и рабочий на предприятии) — низшее звено в иерархии управления фабрикой знаний. Самого преподавателя могут отстранить от приема экзаменов и зачетов, студента могут направить на пересдачу экзамена к другому преподавателю или комиссии и т.п.

Выставление оценок преподавателем, равно как и любым иным подобным оценщиком (доцентом, профессором, школьным учителем и т.п.), есть функция сугубо профессиональная, но не управленческая. Получая незаконное вознаграждение за выставление оценок, преподаватель принимает его за выполнение своей профессиональной функции — оценить знание. Выставляя необъективную оценку, преподаватель нарушает свои профессиональные обязанности — проверить наличие знаний и выставить оценку в соответствии с утвержденными критериями оценки знаний.

Причиной отчисления из вуза (лишения стипендии, выселения из общежития и т.п.) является не поведение преподавателя, не выставленная им отрицательная оценка, а ненадлежащее поведение самого студента — отсутствие у него необходимых для продолжения обучения знаний. Констатация наличия или отсутствия знаний — это не управленческая функция, это функция сугубо профессиональная, в ней нет ничего управленческого.

И в этом отношении нас совершенно не должно смущать то обстоятельство, что фиксируется оценка в ведомости и зачетной книжке. Сам по себе факт документирования каких-либо обстоятельств не превращает лицо, составляющее соответствующий документ, в должностное лицо. Документирование в данном случае выступает в качестве составляющей части выполнения профессиональных обязанностей, но сам этот документ не содержит в себе предписаний по управлению поведением других людей. Экзаменационная ведомость и зачетная книжка выполняют роль внутриведомственного учета и не более того.

Нельзя лиц, составляющих документы, автоматически причислять к числу должностных лиц, ведь непосредственно в самом УК есть статья об ответственности за составление подложного документа не только должностным лицом, но и наряду с ним иным уполномоченным лицом (статья 427 «Служебный подлог» УК). На это обстоятельство указывает и А.В.Барков применительно к вопросу об отнесении к должностным лицам инспекторов постов весогабаритного контроля: «Здесь, вероятно, допускается смешение понятий должностного лица — лица, уполномоченного на совершение юридически значимых действий, с иным уполномоченным лицом (субъектом служебного подлога), которое должностным лицом не является и не всегда может рассматриваться как субъект коррупционных преступлений» <39>.

<39> Барков А.В. Субъекты коррупционных правонарушений: законодательство и правоприменительная практика / А.В.Барков // Проблемы совершенствования деятельности правоохранительных, контролирующих и иных государственных органов, связанной с выявлением, предупреждением и пресечением коррупционных правонарушений: материалы науч.-практ. конф., г. Минск, 11 декабря 2009 г. / редкол.: В.А.Конон (гл. ред.) [и др.]. — Минск, 2010. — С. 55.

Управление поведением студентов осуществляют уполномоченные на то должностные лица высшего учебного заведения (должностные лица деканата и ректората), именно они и только они могут от имени вуза официально изменить правовое положение студента: зачислить в число студентов, выделить общежитие, назначить стипендию, отчислить из вуза, восстановить в числе студентов и т.д. Принятие указанных решений зависит от производственного процесса обучения студента, того самого производственного процесса, в котором профессиональные функции выполняют преподаватели.

Следовательно, нарушение преподавателем своих служебных обязанностей должно оцениваться сквозь призму профессиональных, но никак не должностных полномочий, а значит, и ответственность преподавателя должна наступать за нарушение профессиональных обязанностей, в том числе и в случае получения незаконного материального вознаграждения.

Основная причина непризнания преподавателя должностным лицом при принятии им экзаменов и зачетов — это отсутствие объекта должностного преступления, поскольку преподаватель в учебном процессе не является субъектом общественных отношений по официальному управлению поведением других лиц. В содержании тех отношений, где полновесным субъектом является преподаватель, нет и намека на наличие у преподавателя возможности дать студенту какое-либо управляющее предписание: только обучил, оценил и ни на йоту больше.

Урегулированные нормами права общественные отношения по поводу обучения в вузе существуют (возникают, изменяются и прекращаются) между студентом, с одной стороны, и высшим учебным заведением в лице его руководителя, с другой стороны. Именно эти общественные отношения являются официальными отношениями, изменение которых относится к сфере управленческой деятельности. Соответственно и субъектами общественных отношений со стороны вуза могут быть только его официальные представители, уполномоченные на изменение указанных общественных отношений. Многочисленный педагогический коллектив в указанных отношениях никак не представлен. Это производственный коллектив, который лишь обеспечивает практическую реализацию обязанности вуза оказать студенту услугу по его обучению.

Еще раз подчеркнем, что ни один из представителей педагогического коллектива не является субъектом правоотношения «студент — вуз» и соответственно не может своими собственными действиями установить такие отношения, изменить их или прекратить их существование, поскольку для этого у него нет никаких полномочий.

Ситуация кардинально изменяется только в том случае, когда преподаватель наделяется полномочиями от имени вуза принимать решение о зачислении в вуз или о вручении диплома. Само решение по указанным вопросам относится к числу управленческих и принимается непосредственно членами комиссии, в состав которой входят в том числе и преподаватели. Однако в составе государственной приемной или экзаменационной комиссии преподаватель выступает не в качестве субъекта производственного процесса обучения, а в качестве субъекта принятия официального управленческого решения о зачислении в вуз или вручении диплома об окончании вуза. Поэтому как член государственной комиссии преподаватель является специально уполномоченным на принятие официального решения в сфере управления и, следовательно, является должностным лицом.

В свете изложенного настоятельно необходимо более взвешенно и аккуратно подойти и к признанию врача должностным лицом в связи с выдачей листка нетрудоспособности, и к оценке получения незаконного вознаграждения таким врачом как получения взятки. Традиционно выдача больничного листка относится к должностным полномочиям, поскольку врач выдает документ, обязывающий иных лиц осуществить совершенно конкретные действия — освободить от работы по болезни. Сомнительность отнесения врача к должностным лицам в таком случае кроется в том, что врач не принимает никаких управленческих решений и не может своим решением обязать кого бы то ни было платить или не платить заработную плату. Функция врача является технической, констатирующей определенное состояние организма пациента и не более того. Любые последующие последствия определены не велением врача, а предписанием закона. Поскольку болезнь (а не заключение врача) является основанием для освобождения от работы и выплаты заработка, постольку предусмотрена более строгая, официальная или документарная форма констатации заболевания. Однако ни болезнь, ни оформленный врачом документ ничего не порождают сами по себе. Тот же работник, получивший освобождение от работы по болезни, может не воспользоваться листком нетрудоспособности и пойти на работу. Только издание приказа должностным лицом может придать движение этим обстоятельствам и документам, привести в действие механизм освобождения от работы и выплаты заработной платы, а также других лиц. Тот, кто принимает соответствующее решение, и будет считаться должностным лицом, поскольку только он и уполномочен на управление поведением других людей.

Врач, констатирующий заболевание, выполняет профессиональную функцию независимо от того, в какой форме фиксируется сделанный им вывод о наличии у пациента заболевания — в виде записи в медицинской карте, эпикризе или листке нетрудоспособности. Функция врача аналогична функции судебного эксперта, который не является должностным лицом.

Следует отметить, что выписка листков нетрудоспособности не единственный случай выдачи врачами документов. Врачи, например, выписывают рецепты на получение лекарств. Выступают ли они в таком случае должностными лицами? Допустим, что рецепт — слишком малозначительный документ. А если это рецепт на получение лекарств, содержащих наркотические средства и сильнодействующие вещества?

Если исходить из той логики, что все, выдающие любые документы или проставляющие печати (круглые, овальные, квадратные, треугольные и т.п.) или штампы, являются должностными лицами, то мы безмерно и безосновательно расширим круг субъектов взяточничества, что недопустимо. Как уже подчеркивалось, даже карательный потенциал статьи 430 УК указывает на то обстоятельство, что к субъектам взяточничества следует относить только тех субъектов управленческой деятельности, злоупотребление полномочиями которыми создает серьезную опасность для общественной, политической, экономической и других сфер жизнедеятельности общества. По сравнению со взяточниками врачи и педагоги выглядят крохоборами. Бороться с таким явлением необходимо? Кто бы сомневался. Но для профилактики крохоборства статья 430 УК явно не предназначена (как не предназначена пушка для стрельбы по воробьям), должна быть установлена специальная норма и, весьма возможно, что только административная.

В свете вышеуказанного мы выражаем солидарность с мнением В.В.Воронина, изложенным им в статье с весьма показательным названием: «Педагог и врач как субъекты получения взятки: взгляд против» (Уголовный процесс. — 2005. — N 9. — С. 13 — 15): «Тот факт, что врач вправе выдать листок нетрудоспособности только при наличии реального заболевания у лица, обратившегося к нему, а педагог должен принять экзамены, т.е. оценить уровень знаний ученика или студента, несдача которых, естественно, влечет для последних, как и для псевдобольных, определенные правовые последствия, не может служить основанием для вывода, что педагоги и врачи приобрели полномочия представителей власти либо организационно-распорядительные функции государственных или муниципальных служащих.

Ни для кого не секрет, что профессиональная деятельность рядового педагога заключается именно в передаче соответствующих знаний ученикам или студентам с последующей проверкой уровня их подготовки.

На основании вышеизложенного можно сделать закономерный вывод, что педагоги и врачи не должны подлежать уголовной ответственности за получение взяток по ст. 290 УК Российской Федерации за надлежащее либо ненадлежащее выполнение ими своих профессиональных обязанностей в пользу взяткодателя до внесения соответствующих изменений в действующее уголовное законодательство, ибо «никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением» (ч. 2 ст. 54 Конституции Российской Федерации).

Кроме того, на взгляд автора, степень общественной опасности получения взятки, совершаемой государственными служащими, подрывающего доверие к государственной власти и ее органам, значительно выше таковой при совершении аналогичных деяний рядовым работником государственного учреждения системы образования или здравоохранения. Именно поэтому ответственность последних должна быть более мягкой, чем ответственность государственных служащих. Нельзя считать справедливым такое положение, при котором за одни и те же действия педагог или врач, работающий в коммерческих организациях, не несет вообще никакого наказания, в то время как на тех же лиц, являющихся сотрудниками государственных учреждений, возложена чрезмерно строгая ответственность. Данное обстоятельство нарушает такие основные положения российского уголовного законодательства, как принципы законности (ст. 3 УК Российской Федерации), равенства граждан перед законом (ст. 4 УК Российской Федерации), справедливости (ст. 6 УК Российской Федерации) и гуманизма (ст. 7 УК Российской Федерации), что недопустимо в государстве, являющемся правовым и демократическим (ч. 1 ст. 1 Конституции Российской Федерации)».

Возможно, принятию более взвешенного решения по вопросу об отнесении к должностным лицам медицинских работников и преподавателей помешало искреннее возмущение фактами принятия ими незаконного вознаграждения. Между тем вопрос должен решаться исключительно на основе системного подхода и принятое решение должно проводиться неукоснительно ко всем аналогичным случаям, а не избирательно.

Понятие «должностные лица» — это единое понятие, обладающее своими специфическими и обязательными признаками, которым должны соответствовать любые лица, относимые к должностным лицам как субъектам преступлений против интересов службы. Такими субъектами являются лица, которые, как отмечалось ранее, в связи с занимаемым ими в юридическом лице служебным положением или по его специальному полномочию наделены в установленном законом порядке правом управлять действиями физических или юридических лиц посредством дачи обязательных для исполнения указаний (приказов, распоряжений и т.п.) либо совершения действий или выдачи официальных документов, влекущих последствия публично-правового характера.

Должностные лица как совокупность субъектов управленческой деятельности образуют единый массив, рамки которого отнюдь не произвольны и изменяемы на потребу дня, напротив, этот массив строго ограничен рамками из указанных сущностных признаков (нелишне напомнить, что любое понятие есть совокупность сущностных признаков, позволяющих отграничить одно явление от других явлений).

Выделение категорий должностных лиц осуществляется путем расчленения по конкретным основаниям (критериям классификации) всего указанного массива субъектов, относимых к должностным. Однако выделение новой категории должностных лиц не может быть осуществлено посредством отнесения к должностным лицам тех лиц, которые изначально таковыми не являются, то есть не обладают специфическими и обязательными признаками должностного лица.

Кроме того, методологически неверным является производимое в Заключении сравнение категорий должностных лиц между собой, поскольку категории различаются по одному или нескольким признакам, положенным в основу категоризации, однако все категории (а значит, и абсолютно каждая категория) обладают совокупностью сущностных признаков, и именно в этом все категории равны между собой.

Представляется, что законодатель при определении должностных лиц поступил неверно. Вначале надлежало дать определение должностного лица посредством перечисления его содержательных признаков, после чего при наличии необходимости (с учетом потребностей криминализации, квалификации, определения наказания и т.п.) следовало выделить виды или категории должностных лиц. Показательным в этом плане является определение понятия «хищение» и выделение его видов и форм.

Однако нельзя пользоваться законодательным недочетом в определении понятия и видов должностных лиц и стремиться относить к числу должностных лиц тех или иных субъектов, не соответствующих понятию «должностное лицо». Корректировка закона (так же, как и его создание и толкование) должна осуществляться на базе научных принципов, а не посредством наслоения новых неточностей на уже существующие неточности.

Если исходить из изложенного методологического подхода, лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, должны в полной мере соответствовать общим признакам субъекта преступлений против интересов службы: они должны быть в связи с занимаемым ими в юридическом лице служебным положением или по его специальному полномочию наделены в установленном законом порядке правом управлять действиями физических или юридических лиц, то есть являться официально уполномоченными субъектами управленческой (руководящей) деятельности.

Следует отметить, что имеющееся в УК определение лиц, уполномоченных на совершение юридически значимых действий, в качестве должностных лиц весьма далеко от совершенства, что и обусловило возможность противоречивого его толкования не только в науке, но и в судебной практике.

По мнению Конституционного Суда, отраженному в Заключении, «лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, по смыслу уголовного закона, — это лица, постоянно или временно занимающие в организациях (независимо от форм собственности) должности либо выполняющие возложенные на них обязанности по специальному полномочию и совершающие такие действия, в результате которых наступают или могут наступить юридически значимые последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений, субъектами которых являются иные лица.

В связи с этим Конституционный Суд отмечает, что к лицам, уполномоченным на совершение юридически значимых действий, следует относить не только тех преподавателей, которые выполняют свои обязанности в качестве членов квалификационных или экзаменационных комиссий, как это приведено для примера при разъяснении данного вопроса в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь N 4, но и преподавателей, принимающих у студентов или учащихся курсовые экзамены либо зачеты» <40>.

<40> О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий: заключение Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2001 N 3-129/2001 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2001. — N 108. — 6/305.

Несколько иную интерпретацию понятию указанной категории должностных лиц дает А.В.Барков: «Лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, — это лица, которым предоставлено право от имени учреждения, организации или предприятия совершать действия, влекущие правовые последствия, то есть действия, порождающие, изменяющие или прекращающие определенные правоотношения. Важен публично-правовой характер самих действий, влекущих указанные последствия.

Должностными лицами данной категории могут быть лица, для которых выполнение публично-правовых (юридически значимых) действий является непосредственной профессиональной обязанностью (государственные или частные нотариусы), либо лица, выполняющие юридически значимые действия наряду с иными профессиональными обязанностями. Деятельность медицинских работников, преподавателей учебных заведений или иных специалистов приобретает управленческий (должностной) характер, когда на них в установленном порядке возлагается выполнение юридически значимых действий (например, деятельность хирурга в связи с участием в составе призывной комиссии, доцента при включении его в состав государственной экзаменационной комиссии)» <41>.

<41> Барков А.В. Трактовка должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий / А.В.Барков // Юстиция Беларуси. — 2008. — N 8. — С. 30.

Еще одно положение Заключения, по справедливому замечанию А.В.Баркова, явилось основанием для излишне расширительного толкования уголовного закона:

«В Заключении отмечается, что такие юридически значимые действия «в одних случаях являются прямым и непосредственным основанием наступления юридически значимых последствий, то есть возникновения, изменения или прекращения правоотношений (например, предоставление права на получение учебной стипендии). В других случаях такие действия являются одним из необходимых (обязательных) элементов основания наступления указанных последствий, то есть влияют на возникновение, изменение или прекращение правоотношений в совокупности с другими обстоятельствами как часть единого целого».

Последнее утверждение является, на наш взгляд, самым спорным, уязвимым и неприемлемым для толкования уголовного закона. Очевидно, что в данном случае Конституционный Суд имеет в виду наличие фактического состава, который имеет место, когда для возникновения, изменения и прекращения правоотношения требуются в качестве основания не отдельные действия, события, а их совокупность, целая система.

По нашему мнению, именно такая позиция в Заключении послужила предпосылкой расширительного понимания должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий. Следственная и судебная практика стали признавать должностными лицами специалистов или функциональных работников, чьи действия прямо и непосредственно не влекут правовых последствий, однако в сочетании с действиями других субъектов управленческих отношений приводят (могут привести) к возникновению, изменению или прекращению правоотношений. Так, на наш взгляд, в круг должностных лиц неосновательно попадают школьные учителя, выставляющие необъективную оценку по итогам обучения за четверть или за год; медицинские работники, сообщающие неверные результаты медицинского освидетельствования; весовщики, вносящие в документы искаженные данные о взвешивании большегрузных автомобилей, и тому подобное. Безусловно, действия названных лиц в дальнейшем могут обусловить принятие иными лицами ошибочных управленческих решений и определенные правовые последствия. Таким образом, юридически значимыми неосновательно могут признаваться действия, весьма отдаленные от будущих правовых последствий» <42>.

<42> Там же.

В итоге А.В.Барков приводит следующие сущностные признаки должностных лиц анализируемой категории: «Таким образом, под должностным лицом по признаку лица, уполномоченного на совершение юридически значимых действий, должно пониматься лицо, если:

• лицо официально уполномочено, то есть наделено организацией (независимо от форм собственности) правом осуществлять действия, обладающие свойством юридического факта;
• его действия непосредственно порождают, изменяют или прекращают правоотношения;
• возникающие правоотношения имеют публично-правовой характер, затрагивают права и обязанности третьих физических или юридических лиц» <43>.

<43> Барков А.В. Трактовка должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий. — С. 31.

Особо А.В.Барков подчеркнул то обстоятельство, что в анализируемой ситуации «юридически значимыми признаются действия, которые, будучи юридическими фактами, прямо и непосредственно порождают, изменяют либо прекращают правоотношения» <44>.

<44> Барков А.В. Юридические признаки субъектов коррупционных правонарушений в законодательстве Республики Беларусь / А.В.Барков // Правосудие и прокурорский надзор в Республике Беларусь: законодательство и практика применения: сб. науч. трудов / редкол.: А.В.Барков [и др.]. — Минск: БГУФК, 2010. — С. 226.

Как нам представляется, указанные признаки означают, что должностным надлежит признавать то лицо, которое официально уполномочено непосредственно порождать, изменять или прекращать права и обязанности третьих физических или юридических лиц. В таком виде наиболее очевиден управленческий характер действий лица, уполномоченного руководить поведением других людей.

Однако такое управление основано на реализации либо властных, либо организационно-распорядительных, либо административно-хозяйственных функций. Специфику же должностным лицам анализируемой категории придает не характер управления, ее придают особенности наделения полномочиями и особенности их реализации.

Следовательно, выделение такой категории должностных лиц, как лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, осуществлено по основанию, которое существенно отличается от основания деления должностных лиц на представителей власти, представителей общественности, лиц, выполняющих организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности. По указанной причине видится ошибочным следующее утверждение Заключения: «Все эти виды полномочий, выступающие как признаки должностного лица в том смысле, какой им придается уголовным законом, являются самостоятельными признаками, как правило, не связанными друг с другом. При этом выполнение организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных обязанностей связано с выполнением юридически значимых действий, однако выполнение последних выступает и как самостоятельное основание для отнесения того или иного работника, не наделенного организационно-распорядительными либо административно-хозяйственными полномочиями, к категории должностных лиц» <45>.

<45> О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий: заключение Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2001 N 3-129/2001 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2001. — N 108. — 6/305.

Российский ученый А.Я.Аснис в специальном исследовании должностных преступлений и их субъектов настаивает на том, что врачи и преподаватели при выполнении функций членов государственных комиссий выполняют организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции. При этом автор опирается на опыт регламентации этого вопроса Верховным Судом бывшего СССР и подчеркивает, что одобряемая автором позиция «была отражена в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30.03.1990 N 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге», где отмечалось, что «не являются субъектом должностного преступления те работники … которые выполняют сугубо профессиональные или технические обязанности. Если наряду с осуществлением этих обязанностей на данного работника в установленном порядке возложено и исполнение организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, то в случае их нарушения он может нести ответственность за должностное преступление (например, врач — за злоупотребление полномочиями, связанными с выдачей листков нетрудоспособности или с участием в работе ВТЭК, призывных комиссий; преподаватель — за нарушение обязанностей, возложенных на него как на члена квалификационной или экзаменационной комиссии; учитель или воспитатель — за неисполнение возложенных на них обязанностей по обеспечению порядка и безопасности во время проведения внеклассных мероприятий или занятий)» <46>.

<46> Аснис А.Я. Служебное преступление: понятие и субъект / А.Я.Аснис. — М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. — С. 66.

В обобщенном виде характеризует совершение юридически значимых действий как осуществление организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций С.Макаров: «В обобщенном виде характер управленческих полномочий специального субъекта коммерческого подкупа, как и характер должностных функций должностного лица — субъекта получения взятки, выражается в способности лица совершать по службе юридически значимые действия, порождая, изменяя или прекращая правовые отношения, то есть имеющие организационно-распорядительный либо административно-хозяйственный характер» <47>.

<47> Макаров С.Д. Разграничение составов коммерческого подкупа и иных преступлений, связанных с незаконным вознаграждением по УК Российской Федерации / С.Д.Макаров // Адвокатская практика. — 2000. — N 1. — С. 20.

Выделение категорий должностных лиц по различным основаниям в итоге приводит к переплетению признаков и существенной путанице в определении круга лиц, подпадающих под признаки соответствующей категории должностных лиц. Но наибольшая опасность в выделении лиц, уполномоченных в установленном порядке на совершение юридически значимых действий, кроется в неопределенности признаков, что не позволяет закону достичь надлежащей четкости в определении субъекта должностного преступления.

Сложно сказать, исправит ли положение добавление слов «влекущих последствия публично-правового характера» в определение действий субъекта, уполномоченного на совершение юридически значимых действий <48>, равно как и выделение отдельной части в статье 4 УК для обозначения все тех же лиц, уполномоченных в установленном порядке на совершение юридически значимых действий <49>.

<48> Барков А.В. Понятие должностного лица и судебная практика по уголовным делам / А.В.Барков // Судебная практика в контексте принципов права и законности: сб. науч. тр. / редкол.: В.М.Хомич (гл. ред.) [и др.]. — Минск: Тесей, 2006. — С. 98.

<49> Лукашов А.И. Проблемы уголовной ответственности должностных лиц (к заключению Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2001 N 3-129/2001 «О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий») / А.И.Лукашов.

Возможно, что наилучшим выходом стал бы отказ от использования для выделения категории должностных лиц столь широкого и неопределенного признака, как «совершение юридически значимых действий».

При оценке изложенного мнения может быть учтен и отказ от использования выделения анализируемой категории должностных лиц в законодательстве близких нам государств.

В уголовном законодательстве России и Республики Казахстан субъекты преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях прямо названы осуществляющими управленческие функции, то есть организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности. Должностными лицами, являющимися субъектами преступлений против интересов государственной службы, наряду с представителями власти названы только лица, осуществляющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности. Так, в примечании 3 к статье 307 Уголовного кодекса Республики Казахстан сказано следующее: «Должностными лицами признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, а также в Вооруженных Силах Республики Казахстан, других войсках и воинских формированиях Республики Казахстан» <50>.

<50> Комментарий к Уголовному кодексу Республики Казахстан. Общая и Особенная части / под общ. ред. И.Ш.Борчашвили. — 2-е изд., испр. и доп. — Алматы: Жетi жаргы, 2007. — С. 741.

По уголовному законодательству Украины в качестве субъектов преступлений в сфере служебной деятельности также не выделяются лица, совершающие юридически значимые действия. В соответствии с примечанием 1 к статье 364 Уголовного кодекса Украины должностными лицами являются лица, которые постоянно или временно осуществляют функции представителей власти, а также занимают постоянно или временно на предприятиях, в учреждениях или организациях независимо от формы собственности должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, или выполняют такие обязанности по специальному полномочию» <51>.

<51> Уголовный кодекс Украины: научно-практический комментарий / отв. ред. Е.Л.Стрельцов. — 6-е изд., перераб. и доп. — Харьков: ООО «Одиссей», 2009. — С. 724.