Неготовность народного сознания к суду присяжных
Полностью указанный аргумент звучит примерно так: наш народ не готов к тому, чтобы справедливо решать вопрос о виновности или невиновности человека, потому что в обществе отсутствуют правовые традиции, общие моральные устои, существует довольно большая социально-экономическая дифференциация.
Этот вопрос, на наш взгляд, можно рассматривать с двух позиций. С одной стороны существует мысль о том, что суд присяжных может превратиться в так называемый «суд эмоций», «суд улицы» <1>, с другой — в условиях экономической нестабильности, бескомпромиссности общественных организаций, дефицита гуманизма и нравственности присяжные заседатели будут проявлять аналогичные чувства, что негативно отразится на деятельности суда присяжных.
<1> Отметим, что такие довольно распространенные характеристики суда присяжных, как суд улицы, суд эмоций, присяжные оправдатели и т.д., не имеют ничего общего с научным подходом к рассмотрению поставленных вопросов. В поисках сенсации журналисты готовы дискредитировать подобными заголовками любое явление, поэтому мы не будем обращать внимание на такого рода штампы, поскольку это просто непрофессионально.
Рассмотрим первую сторону обозначенного вопроса. Критики связывают названную особенность суда присяжных с тем, что он очень слаб к разного рода воздействиям. Классическим примером может служить следующее уголовное дело. В Московской области по делу чиновника, который получил взятку в размере 1500 дол. США, присяжные, сочтя доказанным этот факт, признали подсудимого невиновным, потому что у него была больная жена. Возможность надавить на жалость присяжных заседателей приводит к тому, что виновный человек не подвергается наказанию, которого заслуживает <2>.
<2> Ракитский, В. Суд присяжных заседателей: «за» и «против» для Беларуси / В.Ракитский // Судовы веснiк. — 2014. — N 2. — С. 29 — 39.
В свою очередь И.И.Мартинович отмечала, что с введением суда с участием присяжных заседателей принцип индивидуального подхода к каждому подсудимому получит высшую степень проявления, что должно максимально уменьшить риск судебной ошибки <3>.
<3> Мартинович, И.И. Судебно-правовая реформа в Республике Беларусь. Суд присяжных и другие нововведения в законодательстве о судоустройстве / И.И.Мартинович, М.И.Пастухов. — Минск: Амалфея, 1995. — 224 с.
В связи с этим мы вынуждены обратиться к мысли, высказанной нами в части 1 данной статьи: в постсоветских республиках в настоящее время существует очень большая разница в законодательном понимании терминов «вина» и «виновность». Этот пробел проецируется соответственно на понимание виновности профессиональным судом и коллегией присяжных заседателей. Причины мы объясняли.
Однако следует также отметить, что в ситуациях, подобных приведенной, присяжные могут иметь немало других оснований для вынесения оправдательного вердикта, например, несправедливая, на их взгляд, санкция статьи, предусматривающей наказание за конкретное преступление, подкуп присяжных, угроза им со стороны представителей стороны защиты.
Так, на этом сосредотачивает свое внимание В.Ракитский, который отмечает, что присяжные заседатели — это обычные граждане, и они в отличие от профессионального судьи никак не защищены от возможного давления и влияния на них. Не надо игнорировать то, что присяжные заседатели могут чувствовать опасение за свою жизнь и жизнь своих близких. В связи с этим не следует рассчитывать на то, что присяжный во всех случаях будет устойчивым, если в его адрес будут высказаны угрозы либо ему предложат неплохие деньги взамен на принятие им нужного решения <2>.
Действительно, практике Российской Федерации известны такие случаи. Так, Т.Кебеков опубликовал факты незаконного воздействия на присяжных заседателей с целью постановления ими необходимого преступникам вердикта <4>. Один из наиболее вопиющих случаев подкупа присяжных заседателей состоялся в 2005 году. Коллегия присяжных признала невиновными подсудимых, обвиняемых в организации преступного сообщества. Предпринимателей отпустили на свободу в зале суда, а через неделю бывших подсудимых видели в ресторане вместе с бывшими присяжными заседателями <2>.
<4> Кебеков, Т., Рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей / Т.Кебеков // Законность. — 2006. — N 2. — С. 35 — 37.
Бесспорно, существуют определенные проблемы. Суд с участием присяжных заседателей очень сложная в организационном плане форма отправления правосудия, а чем сложнее механизм, тем сложнее отладить его нормальное функционирование, тем больше для этого требуется времени. Но отметим, что в странах, где действует суд присяжных, такие факты единичны и они почему-то не дают оснований ставить вопрос о недостаточной эффективности такой формы суда, тем более о его ликвидации. Необходимо отметить, что и профессиональный суд имеет свои недостатки, но ведь никто не говорит о том, что деятельность профессиональных судов нецелесообразна. Наоборот, они создают основания для возвращения законодателя к своей непосредственной деятельности, которая заключается в пересмотре санкции соответствующей статьи с привлечением общества к обсуждению таких изменений; пересмотре законодательного регулирования порядка формирования коллегии присяжных; совершенствовании мер по защите присяжных заседателей во время их участия в отправлении правосудия и др.
Что же касается обозначенных проблем с судом присяжных непосредственно на территории Республики Беларусь, то представляется, что в некоторых аспектах у нас сложились более благоприятные условия для развития суда присяжных, чем в Российской Федерации.
Во-первых, мы имеем в виду то, чем мы все гордимся, и в связи с чем нами восхищаются российские коллеги: в Беларуси нет такого разгула организованной преступности, как в Российской Федерации, поэтому проблема угрозы присяжным заседателям стоит не так остро. То же самое касается и проблемы подкупа присяжных. Конечно, существует потребность в разработке мер по защите присяжных заседателей вроде тех, которые существуют сейчас в Беларуси для судей, а также для лиц, которые на конфиденциальной основе оказывают содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность <5>. Безусловно, при этом нужно обращаться и к международному опыту.
<5> См. Законы Республики Беларусь от 13.12.1999 N 340-З «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих (надзорных) органов, сотрудников органа государственной охраны», от 15.07.2015 N 307-З «Об оперативно-розыскной деятельности».
Во-вторых, полагаем, суд присяжных, в сущности, может даже помочь в борьбе с описанными явлениями, в частности со взяточничеством. Суд присяжных представляет собой форму отправления судебной власти, при которой в высшей степени обеспечивается принцип состязательности и равенства сторон при осуществлении правосудия. Как известно, не оспаривается и тот факт, что в Беларуси существует проблема так называемого обвинительного уклона в уголовном процессе, в том числе в судах. Мы считаем, что обеспечением сторонам по делу реального соблюдения принципа состязательности и их равенства в суде наносится сильнейший удар по взяточничеству в органах уголовного преследования и судах как явлению в самом его зародыше. Далее разъясним, как это работает и как связаны указанные явления?
Взяточничество, как представляется, — негативное проявление в том числе процессуального бессилия стороны защиты в условиях существующего обвинительного уклона. Не секрет, что непосредственно фигуранты по уголовным делам довольно редко сами являются взяткодателями. Чаще они поручают это своим не совсем добросовестным адвокатам. По этой причине даже появилась отдельная, разумеется, неофициальная классификация адвокатов, в соответствии с которой они делятся на адвокатов-юристов (которые занимаются реальной юридической практикой) и так называемых «адвокатов-решал». Последние, чувствуя свое бессилие в уголовном процессе по сравнению с государственным обвинителем и судьей, пересматривают свои методы работы и в итоге идут на нарушение закона, в том числе уголовного. Более того, с течением времени для них это становится обычной практикой, что, разумеется, недопустимо.
Обращаясь ко второй стороне рассматриваемого вопроса, укажем, что действительно феномен жестокости, нетерпимости к любым проявлениям альтернативного мнения впервые появился во время так называемой перестройки в СССР, а также после получения советскими республиками суверенитета. Очень точно причины и механизм этой проблемы описала Н.В.Радутная, которая отметила, что «связано это, видимо… с тем, что ранее культивируемое единодушие приучило граждан к некритическому восприятию официальной позиции и резкому осуждению инакомыслия. Являясь представителями общества в суде, присяжные заседатели как бы противостоят представителям власти в лице профессионального судьи. Уровень демократичности их воззрений определяет и меру критичности их отношения к происходящему в суде. К сожалению, они формировались вместе с навязанной членам общества установкой на решительную борьбу с преступностью и даже «искоренение» ее, нетерпимость к любому правонарушению, как и самим правонарушителям» <6>.
<6> Радутная, Н.В. О методике исследования эффективности участия народных заседателей в осуществлении правосудия / Н.В.Радутная // Эффективность применения уголовного закона. — М.: Юрид. лит., 1973. — С. 192 — 207.
Со своей стороны хотим отметить, что в Беларуси до сих пор существует эта проблема и такая тенденция меняется очень медленно. Благоприятные условия для этого созданы и продолжают создаваться отдельными нормативными правовыми актами. Такая общественная атмосфера, в свою очередь, создает условия для отнесения суда к числу органов, которые должны бороться с преступностью, формирования и поддержки в нем обвинительного уклона. Указанные особенности общественного развития отражаются и на профессиональных судьях, возможно, даже в большей степени, чем на остальных представителях общества, поскольку на их позицию влияет также официальная позиция правоохранительных и других государственных органов. Однако такой статус суда не соответствует его статусу, объявленному в Конституции Республики Беларусь и Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь (далее — УПК), поэтому понятно, что нужно менять эту ситуацию. И вот тут нельзя опять не отметить, что суд присяжных имеет необходимый потенциал, чтобы стать одним из инструментов по ее исправлению.
Во-первых, по мере гуманизации общества, развития в нем демократических институтов меняются и взгляды его членов на противодействие насилию, становятся приемлемыми акты милосердия, сострадания. Пожалуй, не подлежит сомнению то, что присяжные заседатели по сравнению с профессиональными судьями стремительнее подвергаются влиянию общественного хода событий и демократических взглядов, а это означает, что они будут привносить в суд стремление к справедливости, максимально приближенной к ее пониманию в обществе, для которого, собственно говоря, и действуют суды в демократическом государстве. Во-вторых, коллегия присяжных заседателей формируется в количестве 7 — 12 граждан, независимых от судьи-профессионала при вынесении вердикта, отражающих различные жизненные взгляды, что также, несомненно, будет способствовать ликвидации в самих присяжных бескомпромиссности и чрезмерной жестокости мышления.
Таким образом, суд присяжных благодаря своей особой процедуре, без сомнений, может стать тем инструментом, который будет способствовать развитию и расширению гуманизма в обществе, что так важно для установления здорового морального климата в нем. Но в данном случае существенное влияние должно оказать государство. Подразумевается неподдельная заинтересованность с его стороны не буквально в самом суде присяжных, а в том, что он несет обществу и государству.
Несоответствие суда присяжных современным условиям
и его дороговизна
Перейдем к третьему распространенному аргументу в пользу нецелесообразности суда с участием присяжных заседателей. Суд присяжных — это отживший институт англосаксонского права, и нашему обществу он не подходит, поскольку мы принадлежим к континентальной правовой семье.
Так, В.Н.Бибило отмечала: «Суд присяжных не приобретет авторитет в условиях сложившегося в Республике Беларусь правового стереотипа. Правовое мышление, законодательство, судебная практика — все должно быть приспособлено к природе суда присяжных. Но это возможно только путем коренной переориентации всех атрибутов общества. Насильственное учреждение суда присяжных, попытка привить его на чуждой ему почве есть не что иное, как регресс, как возвращение к отживающим правовым институтам» <7>. Вряд ли согласился бы с таким подходом И.Л.Петрухин, который писал: «Довод, что суд присяжных отживает свой век, — от некомпетентности. Ни один уважающий себя западный юрист не сказал и не скажет, что суд присяжных — «старый хлам», от которого нужно освободиться. Наоборот, суд присяжных — гордость западной демократии, необходимый атрибут правового государства» <8>.
<7> Бибило, В.Н. Суд присяжных в современном обществе / В.Н.Бибило // Судовы веснiк. — 2002. — N 2. — С. 53 — 56.
<8> Петрухин, И.Л. Правосудие: время реформ / И.Л.Петрухин // АН СССР. — М.: Наука, 1991. — 207 с.
Мы, как уже было отмечено выше, не будем спорить ни с одной из сторон, безудержно доказывая свою правоту, а попробуем более подробно разобраться в том, изживает ли на самом деле суд присяжных себя как институт, действительно ли он не подходит отечественной правовой системе и нашему обществу.
Начнем с первого аспекта данного аргумента: суд присяжных себя изживает. Признаться, по нашему мнению, этот тезис представляет собой необоснованное преувеличение. Для того чтобы это доказать, обратимся к мыслям В.Ракитского. Он отмечал следующее: «В настоящее время в странах общего права и особенно в странах континентальной системы права наблюдается тенденция к свертыванию деятельности суда присяжных или существенному видоизменению его основных элементов… Все эти шаги, безусловно, свидетельствуют о признании низкой эффективности института присяжных заседателей» <2>.
Мы со своей стороны не можем в полной мере согласиться с мыслями и суждениями указанного автора. Понятно, что очевидные факты нужно принимать во внимание. Действительно, отмеченная тенденция существует, но в чем ее природа? Разве в неэффективности суда присяжных? На наш взгляд, совсем нет. Далее поясним указанное утверждение.
Для начала отметим, что вышеназванное свертывание не означает тенденцию к окончательному прекращению деятельности института. Речь идет об уменьшении количества случаев применения суда присяжных, другими словами, о снижении активности института. При этом от суда присяжных большинство стран, где он есть, не отказываются. Более того, полагаем, что, если кто-либо из политиков одной из стран, в которой «суд общественной совести» является действующим, попробует пролоббировать его упразднение, это будет сродни политическому самоубийству. Так почему же так происходит? Приведем свою версию природы этого явления.
Представим себе суд в качестве автономной системы, основная задача которой состоит в защите прав, свобод и законных интересов граждан (так, по сути, и есть). Поскольку наше исследование сосредоточено на суде присяжных именно в уголовном процессе, то определим две противоборствующие стороны в этой системе: государственный обвинитель, который от имени государства поддерживает государственное обвинение (п. 3 ст. 6 УПК), и обвиняемый, который защищается от этого обвинения (п. 9, 41 ст. 6 УПК). Суд же, рассматривающий дело, следит за тем, чтобы в судебном разбирательстве не нарушались законные права и интересы указанных сторон, и постановляет приговор по итогам разбирательства дела (ч. 1 ст. 31 УПК). Причем приведенная схема работы теоретически актуальна и для суда присяжных, и для традиционного суда, так как в ст. 24 УПК объявлен принцип состязательности и равенства сторон при осуществлении правосудия. Если этот принцип не соблюдается в полной мере, возникает либо так называемый обвинительный уклон, либо своеобразная беспомощность государственного обвинения. Нельзя не отметить, что суд с участием присяжных заседателей действительно предусматривает процедуру, которая в большей степени способствует выполнению принципа состязательности и равенства сторон в процессе. Он как бы является дополнительным инструментом в руках стороны защиты, который при необходимости спасает реализацию названного принципа в уголовном процессе. Если же этот принцип соблюдается в традиционном суде, то нет особой нужды в более дорогостоящем и сложном суде присяжных: так и традиционный профессиональный судья может обеспечить его исполнение. На наш взгляд, в этом и есть истинная причина так называемого свертывания деятельности суда присяжных. Поэтому считаем, что нельзя говорить, что эта тенденция связана с низкой эффективностью указанного института.
Для Беларуси, как и для других постсоветских республик, где в годы существования СССР суд психологически рассматривался как орган борьбы с преступностью, более актуальным является вопрос обвинительного уклона. Понятно, что эта проблема в связи с обозначенными Конституцией Республики Беларусь и УПК приоритетами требует решения. Суд присяжных, по нашему мнению, может быть одним из инструментов, который способен помочь решить данную проблему, создав определенную юридическую инерцию, благодаря которой ситуация и в традиционных профессиональных судах в этом аспекте улучшится. Для понимания этого механизма приведем еще одно высказывание Н.В.Радутной: «Деятельность в суде присяжных требует от юристов новых умений и навыков, но ее особенность в данном случае состоит в том, что суд присяжных предъявляет новые требования мировоззрению, правовым и нравственным идеалам тех юристов, которым предстоит сложный путь, связанный не с совершенствованием деятельности, а с созданием себя как профессионала, действующего в «иной системе координат» <6>. Отметим также, что усвоенные во время работы в суде с участием присяжных заседателей принципы работы, без сомнений, перенесутся и в профессиональный суд, улучшив ситуацию и в нем. Но мы не перестаем акцентировать внимание на том, что сам по себе суд присяжных не является решением этой проблемы. Он может эффективно сработать в этом направлении только в условиях его поддержки со стороны государства и населения, за которыми будут стоять их настоящая заинтересованность в действительном правосудии.
Перейдем к следующему аспекту, который заключается в том, что суд присяжных не подходит нашей правовой системе в силу нашей принадлежности к континентальной правовой семье. Особый акцент на этом моменте делала все та же В.Н.Бибило: «Существование суда присяжных надо связывать с широкими возможностями применения неписанного права и судебного прецедента. Как известно, в Республике Беларусь неписанное право не имеет значения. Судебный прецедент не признан официально. Важно, что судебное истолкование закона не приводит к приобретению им совершенно иного смысла, как это имеет место в странах с общим правом» <7>.
Мнение справедливое, но при всем уважении к процитированному автору нам оно кажется немного однобоким. Акцент в нем делается на том, что закон должен действовать для всех одинаково. Но есть и другой конститутивный закон, согласно которому общественные отношения находятся в постоянном развитии, а нормативные правовые акты должны в соответствии с этим восстанавливаться — изменяться и дополняться, так как не существует ни одного полностью совершенного закона. Мы уже частично говорили об этом, когда обращались к вопросу существующей концепции вины в уголовном праве Беларуси и ее соотношения с понятием виновности, закрепленным в УПК. Развивая эту мысль, отметим, что суд присяжных, по своей сути, способен во многих аспектах сдвинуть отечественное законодательство со своеобразной мертвой точки. Понятно, что ученые и сейчас работают над совершенствованием законодательных положений, разработкой новых концепций в различных областях права, но суд присяжных, на наш взгляд, способен привнести новшества в этот процесс.
Таким образом, мы дошли до одного из наиболее сильных аргументов против введения суда с участием присяжных заседателей — его чрезвычайной дороговизны для республиканского бюджета. Это замечание является очень существенным со стороны критиков суда присяжных, оно приобретает особую актуальность в современных экономических условиях. Это действительно довольно недешевый проект. Сторонники существования суда присяжных в правовой системе Беларуси и не отрицают данного факта, приводя в ответ на этот аргумент высказывания преимущественно глубоко философского характера.
Действительно, с этим трудно спорить, да и не нужно, на наш взгляд. Безапелляционен тот факт, что суд присяжных в процедурном плане наиболее сложная форма отправления судебной власти, разработанная мировой цивилизацией, соответственно она требует значительных затрат, причем расходов не только денежных, но и моральных, главным образом со стороны разработчиков проектов законодательных актов о суде присяжных. Как отмечает профессор И.И.Мартинович, «для этого нужен великий труд души и сердца тех, кто проводит реформу в жизнь, а также поддержка реформ со стороны всего общества, которое должно понимать, что участие простых людей, всех слоев населения в судебном производстве оздоровит наш суд, усилит охрану прав и свобод человека, повысит авторитет судебной власти и доверие к ней народа» <3>.
Со своей стороны отметим, что введение института суда присяжных ни в коем случае не должно быть формальностью, самоцелью, потому что, как мы говорили выше, его простое наличие в национальном законодательстве и судебной практике не решает никаких проблем, но может создать дополнительные. С ним нужно работать, ему нужно уделять существенное внимание особенно на первом этапе его работы.
Что же касается природы самого спора «суд присяжных: за и против», то мы здесь должны отметить, что вопрос этот действительно имеет имманентный характер и поэтому будет существовать и дальше, пока не появится какая-то революционно новая форма отправления судебной власти, которая на качественном уровне устранит недостатки профессионального суда и суда присяжных. И это хорошо, так как критики суда присяжных неизбежно будут указывать на существующие недостатки в его деятельности в условиях дальнейшего развития общественных отношений. В то же время ярые сторонники этой формы судопроизводства будут напоминать ее критикам об истинных природе и назначении правосудия как такового и тем самым указывать на недостатки их (критиков) теорий и мнений.
Довольно ярким примером этого процесса является то, что сейчас происходит в Российской Федерации. Спустя более чем 20 лет после введения первых судов присяжных споры относительно его целесообразности не утихают. В результате совершаются определенные шаги по совершенствованию правового регламентирования этого института в соответствии с особенностями его действия в различных регионах России, установленными судебной практикой. В частности, в марте 2016 г. президент Российской Федерации В.В.Путин внес в Государственную думу пакет законопроектов о сокращении с 12 до 8 человек количества присяжных в областных судах и распространении института присяжных заседателей на уровень районных судов, где будет заседать коллегия из 6 присяжных <9>.
<9> Присяжных заседателей сократят уже с 2017 года, а полномочий у них прибавится лишь с 2018-го [Электронный ресурс] / Ведомости — новости бизнеса и финансов, аналитика, смарт-версия газеты. — Режим доступа: https://www.vedomosti.ru/politics/articles/2016/03/15/633554-prisyazhnih-zasedatelei-sokratyat-uzhe-2017-goda-polnomochii-pribavitsya-lish-2018-go. — Дата доступа: 02.05.2016.
Такие изменения отражают определенные трудности в стадии формирования коллегии присяжных заседателей, а также стремление распространить суд присяжных на уровень низшего звена судебной системы как звена, наиболее приближенного к народу. Между тем характер указанных изменений свидетельствует и о том, что суд присяжных за годы существования в России показал свою эффективность и потому «пошел» дальше в народ. Об этом говорит и то, что Совет по правам человека при президенте Российской Федерации не поддержал ряд предложений Верховного Суда Российской Федерации, направленных на фактическое упразднение этого института.