Заключая договор страхования риска непогашения кредита, страховщику необходимо помнить, что право требовать изменения или расторжения договора страхования по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 849 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК), возникает в том случае, если он лишается в какой-либо части причитающегося ему страхового взноса (страховой премии), а не тогда, когда ему стало известно о наступлении страхового случая.
Ниже приведен пример из судебной практики, когда страховщику отказали в расторжении договора страхования риска непогашения кредита.
Решением суда отказано в удовлетворении исковых требований страхового общества с ограниченной ответственностью «Б» к закрытому акционерному обществу «А» о расторжении договора страхования.
К таким выводам суд пришел, исходя из следующего.
Между сторонами на основании заявления ответчика (страхователя) от 22.04.2014 на условиях Правил N 16 добровольного страхования риска непогашения кредита (далее — Правила N 16) был заключен договор страхования риска непогашения кредита сроком на 2 года с 23.04.2014 по 22.04.2016 (страховой полис от 22.04.2014).
Объектом страхования являлись имущественные интересы ответчика, связанные с возникновением у него убытков, вызванных нарушением кредитодателем — закрытым акционерным обществом «М» (третьим лицом) обязательств по заключенному между ответчиком и третьим лицом кредитному договору N 15-2-4/38 от 22.04.2014 в части возврата полученной по кредитному договору денежной суммы.
Третьим лицом обязательства по кредитному договору нарушались, о чем ответчик в период действия договора страхования неоднократно информировал истца и подал истцу заявление о наступлении страхового случая с просьбой произвести выплату страхового возмещения (письмо N 15-2-9/16011 от 28.11.2014).
Так, письмом N 15-2-9/14717 от 29.10.2014 ответчик уведомил истца о наличии у третьего лица просроченной задолженности по основному долгу по кредитному договору N 15-2-4/38 от 22.04.2014. Письмом N 15-2-9/15088 от 06.11.2014 ответчик информировал истца об ухудшении финансового состояния кредитополучателя.
Ответчик также информировал истца о наличии просроченной задолженности по данному кредитному договору как по основному долгу, так и по процентам за пользование заемными денежными средствами письмами N 15-2-9/14887 от 31.10.2014 и N 15-2-9/15897 от 26.11.2014.
На письмо ответчика N 15-2-9/14717 от 29.10.2014 истец направил в его адрес письмо N 09-6/6617 от 10.11.2014, содержащее просьбу о предоставлении ряда документов и указания страховщика страхователю.
Ответчик в ответ на данное письмо истца письмом N 15-2-9/15767 от 25.11.2014 предоставил ему истребуемые документы и сведения, касающиеся его взаимоотношений с третьим лицом, информировал истца о предпринимаемых мерах.
На письма ответчика N 15-2-9/14887 от 31.10.2014, N 15-2-9/15088 от 06.11.2014 и N 15-2-9/15897 от 26.11.2014 истец никак не отреагировал, однако в исковом заявлении, указывая на несвоевременность их направления, просит суд расторгнуть договор страхования со ссылкой на то, что ответчиком нарушены требования п. 1 ст. 849 ГК и подп. 6.10 п. 6 Правил N 16.
В качестве оснований для расторжения договора страхования истец также указал на неуведомление его ответчиком о факте непредставления третьим лицом информации о наличии либо отсутствии просроченной задолженности по кредитам, в т.ч. в иных банках; допущенную ответчиком просрочку в уведомлении истца о ликвидации кредитополучателя; наличие у третьего лица обязательств по договорам поручительства, о которых не было сообщено истцу; отсутствие со стороны ответчика должного контроля за целевым использование третьим лицом кредитных денежных средств; непринятие им мер по уменьшению размера убытков.
По договору страхования страховщик обязуется при наступлении предусмотренного законодательством или договором события (страхового случая) возместить страхователю или третьему лицу (застрахованному лицу, выгодоприобретателю), в пользу которого заключен договор, причиненный вследствие этого события ущерб застрахованным по договору имущественным интересам (произвести страховую выплату в виде страхового возмещения или страхового обеспечения) в пределах определенной договором суммы (п. 1 ст. 819 ГК).
В силу ст. 833 ГК условия, на которых заключается договор добровольного страхования, определяются в правилах соответствующего вида страхования, утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков и согласованных с органом, осуществляющим государственный надзор за страховой деятельностью. Условия, содержащиеся в правилах страхования, в том числе не включенные в текст договора страхования или страхового полиса (свидетельства, сертификата), обязательны для страховщика и страхователя или выгодоприобретателя.
К правоотношениям сторон применимы утвержденные ответчиком Правила N 16.
На основании п. 1 ст. 849 ГК в период действия договора имущественного страхования или страхования ответственности страхователь (выгодоприобретатель) также обязан незамедлительно сообщать страховщику о ставших ему известными значительных изменениях в обстоятельствах, сообщенных страховщику при заключении договора, если эти изменения могут существенно повлиять на увеличение страхового риска.
Аналогичные требования содержатся в подп. 6.10 п. 6 Правил N 16, в котором конкретизировано, что такие сведения должны быть сообщены страхователем не позднее 3 рабочих дней, а значительными изменениями являются те, которые оговорены в договоре страхования или страховом полисе (свидетельстве, сертификате) и в переданных страхователю правилах страхования, а также в числе иных сведения о неуплате кредитополучателем начисленных процентов по кредиту и об изменении финансового состояния кредитополучателя.
Правовые последствия значительных изменений в обстоятельствах, сообщенных страховщику при заключении договора, закреплены в п. 2 ст. 849 ГК, согласно которому страховщик в таком случае вправе потребовать изменения условий договора страхования или уплаты дополнительного страхового взноса (страховой премии) соразмерно увеличению риска.
Таким образом, требования п. 1 ст. 849 ГК направлены на обеспечение права страховщика на получение страхового взноса (страховой премии) соразмерно страховому риску.
В силу п. 3 ст. 849 ГК при неисполнении страхователем либо выгодоприобретателем обязанности, предусмотренной в п. 1 ст. 489 ГК, страховщик вправе потребовать расторжения договора.
В то же время согласно п. 4 ст. 849 ГК страховщик не вправе требовать расторжения договора, если обстоятельства, влекущие увеличение страхового риска, уже отпали.
Страховщик также не вправе требовать расторжения договора либо признания его недействительным в случае, если договор страхования был им заключен при отсутствии ответов страхователя на какие-либо вопросы страховщика (п. 2 ст. 834 ГК и подп. 6.9 п. 6 Правил N 16).
С учетом изложенного закрепленное в п. 3 ст. 849 ГК право страховщика требовать расторжения договора страхования не может рассматриваться как безусловное его право, как полагает истец. Данную правовую норму необходимо рассматривать в совокупности с общими положениями гражданского законодательства об изменении и расторжении договора (глава 29 ГК), поскольку в противном случае это ведет к злоупотреблению правом, что в силу ст. 9 ГК является недопустимым.
Так, согласно п. 2 ст. 420 ГК по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только:
- при существенном нарушении договора другой стороной;
- в иных случаях, предусмотренных ГК и иными актами законодательства или договором.
При этом существенным признается нарушение договора одной из сторон, влекущее для другой стороны такой ущерб, в результате которого она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.
Из комплексного толкования общих положений ГК и его ст. 849 следует, что право требовать изменения или расторжения договора страхования по основаниям, предусмотренным п. 3 названной статьи, возникает в том случае, если он лишается в какой-либо части причитающегося ему страхового взноса (страховой премии), а не тогда, когда ему стало известно о наступлении страхового случая.
Из материалов дела усматривается, что ответчиком в заявлении на страховании были сообщены все известные ему обстоятельства, о которых следовало указать, исходя из установленной истцом формы заявления. Так, в частности, истцом заполнены графы заявления на страхование о наличии у кредитополучателя иных кредитных договоров, а также о наличии просроченной задолженности перед банком или иной небанковской кредитно-финансовой организацией. К заявлению ответчика на страхование также прилагалась заявка кредитополучателя (третьего лица), в которой содержались сведения о его кредитной истории.
Доводы истца о том, что при заключении договора страхования ответчик не указал о наличии у кредитополучателя обязательств по договорам поручительства, не могут быть приняты во внимание как основание расторжения договора страхования, поскольку таких вопросов утвержденная истцом форма заявления на страхование не содержала, об этих фактах ответчик сам не был осведомлен, что следует из заявки третьего лица на кредитование.
Представители ответчика утверждали, что им об этом стало известно лишь в ноябре 2014 г., что отражено в протоколе рабочей встречи представителей ответчика с представителями третьего лица, копия протокола направлена в адрес истца в качестве приложения к письму N 15-2-9/15767 от 25.11.2014.
Представленными ответчиком копями платежных требований опровергаются доводы истца о том, что ответчиком не была использована возможность по списанию в бесспорном порядке денежных средств со счетов кредитополучателя в счет погашения образовавшейся задолженности.
По поручению суда, сделанному в рамках дела, Национальным банком Республики Беларусь проведена проверка соблюдения истцом требований законодательства и локальных нормативных правовых актов при предоставлении и дальнейшем сопровождении кредитов, выделенных закрытому акционерному обществу «М» в т.ч. по кредитному договору N 15-2-4/38 от 22.04.2014. Согласно представленной в суд справке проверки нарушений не выявлено.
Как видно из переписки сторон, допущенные ответчиком просрочки в информировании истца о ставших ему известными обстоятельствах, связанных с кредитованием третьего лица (письма N 15-2-9/14887 от 31.10.2014, N 15-2-9/15088 от 06.11.2014 и N 15-2-9/15897 от 26.11.2014), являются незначительными (до 19 рабочих дней), не влияли и не могли повлиять на взаимоотношения сторон по договору страхования: истец никоим образом не отреагировал на данные письма.
Никаких требований относительно увеличения размера страхового взноса в связи с произошедшими изменениями обстоятельств, сообщенных страховщику при заключении договора, истцом ответчику не заявлялось. В связи с этим необходимо прийти к выводу, что единственной целью подачи истцом иска в суд является его желание избежать в дальнейшем обязанности по выплате страхового возмещения лишить ответчика его прав страхователя по договору имущественного страхования.
Истцом также не представлено суду доказательств того, что просрочка ответчика в уведомлении истца о наличии у кредитополучателя просроченной задолженности по кредитам, о ликвидации кредитополучателя, в направлении в адрес ликвидатора требований кредитора каким-либо образом лишила истца того, на что он рассчитывал при заключении договора, в связи с чем его доводы в данной части не имеют правового значения для решения вопроса о расторжении договора страхования.
Также не могут быть приняты во внимание доводы истца о наличии оснований для расторжения договора страхования по основаниям, предусмотренным ст. 421 ГК, в связи с существенным изменением обстоятельств, так как из существа договора вытекает, что истец несет риск изменения обстоятельств, т.е. не выполняется условие, указанное в подп. 4 п. 2 названной статьи.
При таких обстоятельствах суд пришел к выводу об отсутствии оснований для расторжения договора страхования.