Современный этап развития нашей страны свидетельствует о том, что транспортно-экспедиционная деятельность является одним из важных видов деятельности. Кроме того, она имеет определенные особенности в своем регулировании и касается нередко отношений, связанных не только с перевозкой грузов или пассажиров, но и с причинением вреда.
Если говорить о перевозках грузов автомобильным транспортом, то следует в первую очередь обратить внимание на тот факт, что отношения, вытекающие из договора автомобильной перевозки грузов, регулируются гл. 40 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК), Законом Республики Беларусь от 13.06.2006 N 124-З «О транспортно-экспедиционной деятельности», Указом Президента Республики Беларусь от 19.10.1999 N 614 «О защите национального рынка транспортно-экспедиционных услуг», Правилами транспортно-экспедиционной деятельности, утвержденными постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 30.12.2006 N 1766, а также, если речь заходит о международных перевозках грузов, Конвенцией Организации Объединенных Наций «О договоре международной дорожной перевозки грузов (КДПГ)» (заключена в г. Женеве 19.05.1956) (далее — КДПГ) и некоторыми другими актами.
Отметим, что споры из договоров грузоперевозок часто возникают не только в связи со своевременностью исполнения обязательств, принятых на себя сторонами, но и в некотором смысле из-за качества исполнения таких обязательств, в частности в связи с сохранностью доставляемого груза.
Полагаем, интересно вышеизложенное рассмотреть на примере из судебной практики.
Экономический суд 14.02.2016 рассмотрел в судебном заседании дело по иску частного торгового унитарного предприятия «Е» (ЧТУП «Е») к индивидуальному предпринимателю С. (ИП С.) о взыскании 38174320 руб.
В ходе судебного заседания было установлено, что между ЧТУП «Е» и ИП С. был заключен договор перевозки от 12.08.2015. По условиям перевозки, а также исходя из заявки на перевозку ответчик по CMR-накладной от 14.08.2015 и инвойсу от 14.08.2015 на автомобиле выполнял для истца перевозку груза (грибы свежие шампиньоны и салатные смеси) по маршруту Республика Польша — Республика Беларусь.
Истец был заказчиком перевозки и грузополучателем. Им произведена полная оплата стоимости товара поставщику и понесены все расходы, связанные с ввозом товара на территорию Республики Беларусь и его таможенным оформлением. Договором (заявкой) за выполнение перевозки установлена плата в белорусских рублях в размере, эквивалентном 1000 евро по курсу Национального банка Республики Беларусь на день оплаты.
Частичную оплату перевозки груза ответчик произвел 13.08.2015.
ЧТУП «Е» обратилось с исковым заявлением в суд в связи с тем, что товар частично оказался испорчен. Кроме того, истец полагал, что ИП С. должен возместить стоимость испорченного перевозившегося груза (товара), таможенные платежи (таможенную пошлину, налог на добавленную стоимость), уплаченные истцом при ввозе испорченного товара на территорию Республики Беларусь, 76% (долю испорченного товара) от суммы, уплаченной истцом при оформлении документов при ввозе товара на территорию Республики Беларусь (за размещение товаров в зоне таможенного контроля, за досмотр подкарантинных товаров, за услуги таможенного оформления), денежные средства, перечисленные ответчику в порядке предоплаты за перевозку товара. Также истец заявил требование о взыскании процентов на основании ст. 366 ГК за неправомерное пользование чужими денежными средствами вследствие просрочки в их уплате.
Ответчик не признал заявленные исковые требования, в судебном заседании заявил, что испортившийся груз относится к категории скоропортящегося, что является фактором риска внезапной порчи из-за свойств самого груза. В соответствии с положениями подп. b) и d) п. 4 ст. 17, а также п. 2 и 4 ст. 18 КДПГ в рассматриваемом случае с учетом того, что перевозчик (ответчик) предпринял все меры к осуществлению перевозки с соблюдением необходимого температурного режима (изначально прилагалась распечатка сведений бортового термописца), имеется презумпция, что порча груза произошла вследствие свойств самого груза, соответственно вину перевозчика в причинении убытков должен доказать истец.
Ответчик также указывал на то, что фактически груз был сдан грузополучателю (истцу) 16.08.2015 в 21.00, тогда как оформление приемки этого груза происходило 17.08.2015. Ответчику неизвестно, в каких условиях осуществлялось хранение груза с момента его выдачи до момента приемки, поэтому не исключено, что причиной порчи груза явилось нарушение условий хранения груза грузополучателем. Вместе с тем ответчик пояснил, что в связи с особенностями груза (скоропортящийся груз) причинами порчи могло быть не только несоблюдение температурного режима при его транспортировке (хранении), но и другие обстоятельства, например невидимые дефекты упаковки, изначально ненадлежащее качество товара, что в рассматриваемом случае исключает вину перевозчика в порче груза и его обязанность доказывать отсутствие своей вины. Также ответчик был не согласен с объемом заявляемых ЧТУП «Е» требований, поскольку в соответствии с п. 1, 4 ст. 23 КДПГ истец необоснованно требовал взыскания не предусмотренных КДПГ убытков в виде его расходов на оплату услуг по таможенному оформлению товара. Кроме того, ИП С. полагал, что порче подверглось только 49,47% от общей массы перевозимого груза.
Изучив материалы дела, дав оценку доводам сторон и представленным доказательствам, суд пришел к следующим выводам.
Между ЧТУП «Е» и ИП С. был заключен договор перевозки от 12.08.2015. По условиям перевозки, а также исходя из заявки на перевозку ответчик по CMR-накладной от 14.08.2015 и инвойсу от 14.08.2015 на автомобиле выполнял для истца перевозку груза (грибы свежие шампиньоны и салатные смеси) по маршруту Республика Польша — Республика Беларусь.
Накладная CMR содержит отметку о том, что груз принят с составлением акта. Из содержания акта от 17.08.2015 на приемку товара на склад грузополучателя, акта от 05.08.2015 о несохранности груза при автомобильной перевозке, подписанных водителем ответчика М., а также протокола от 18.08.2015 ГУ «Городской центр гигиены и эпидемиологии» следует, что часть груза (салатные смеси) в полном объеме испорчена.
Причина порчи груза сторонами не выяснялась.
Суд исходил из того, что салатные смеси являются скоропортящимся товаром, что причины порчи груза в рассматриваемом случае могут быть различными и что в момент рассмотрения дела в суде достоверно определить такие причины не представляется возможным.
По условиям заявки на перевозку ИП С. должен был обеспечить температурный режим внутри транспортного средства в пределах от +2 до +6 градусов.
Согласно п. 4 ст. 18 КДПГ, если перевозка производится посредством автомобиля, оборудованного так, чтобы груз не подвергался влиянию тепла, холода, изменений температуры или влаги воздуха, перевозчик может ссылаться на подп. d) п. 4 ст. 17 (то есть на освобождение от ответственности за порчу груза ввиду свойств самого груза) лишь в том случае, если докажет, что все меры, которые он обязан принять, учитывая обстоятельства, были им приняты в отношении выбора, содержания и использования вышеупомянутых установок и что он придерживался данных ему специальных инструкций.
Вместе с тем ответчик не представил достоверных доказательств соблюдения условия перевозки относительно температурного режима. Более того, ответчик предъявил письмо обслуживающей организации, которая указала на то, что внутренний регистратор температуры автомобиля поврежден. При этом у ответчика отсутствуют документы об освидетельствовании специального транспортного средства, предназначенного для международных перевозок скоропортящихся продуктов.
Кроме того, в соответствии с подп. b) п. 1 ст. 8 КДПГ на грузоперевозчике лежит обязанность по проверке внешнего состояния груза и его упаковки.
Из материалов дела следует, что порча груза была выявлена в процессе его осмотра. Следовательно, ответчик имел возможность определить некачественность груза (если таковая имела место) при приеме его к перевозке. Накладная CMR не содержит никаких оговорок относительно внешнего состояния груза и его упаковки в момент принятия груза к перевозке.
Таким образом, ответчик не доказал наличие особых рисков, указанных в п. 2 и 4 ст. 17 КДПГ, следовательно, несет ответственность в соответствии с п. 1 ст. 17 КДПГ, который предусматривает, что перевозчик несет ответственность за полную или частичную потерю груза или за его повреждение, происшедшее в промежуток времени между принятием груза к перевозке и его сдачей.
Согласно п. 1, 4 статьи 23 КДПГ, если перевозчик обязан возместить ущерб, вызванный полной или частичной потерей груза, размер подлежащей возмещению суммы определяется на основании стоимости груза в месте и во время принятия его для перевозки. Кроме того, подлежат возмещению плата за перевозку, таможенные сборы и пошлины, а также прочие расходы, связанные с перевозкой груза, полностью в случае потери всего груза и в пропорции, соответствующей размеру ущерба при частичной потере; иной убыток возмещению не подлежит.
Следует также отметить, что ссылки на то, что фактически груз был сдан ранее оформления актов приемки товара на склад грузополучателя и несохранность груза могла быть вызвана ненадлежащим хранением на складе ЧТУП «Е», никакими объективными доказательствами не подтверждены.
Суд пришел к выводу об удовлетворении требований ЧТУП «Е» частично, поскольку требование о взыскании с ответчика денежных средств за услуги таможенного оформления удовлетворению не подлежит в связи с тем, что возмещение таких убытков КДПГ не предусмотрено.
Ответчик не согласился с решением суда первой инстанции и подал апелляционную жалобу.
Однако апелляционная инстанция оставила решение суда первой инстанции без изменения, а апелляционную жалобу — без удовлетворения.
Все вышеизложенное свидетельствует о том, что отношения по перевозке грузов, а также споры, вызванные сохранностью грузов, являются довольно сложными, многоаспектными. Сторонам и судам необходимо учитывать широкий спектр особенностей при рассмотрении таких дел в судах. Кроме того, при рассмотрении дела в суде необходимо помнить о том, что в соответствии с ч. 2 ст. 100 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ХПК) каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на обоснование своих требований и возражений, если иное не предусмотрено законодательством. В соответствии с ч. 4 ст. 100 ХПК каждое лицо, участвующее в деле, должно раскрыть доказательства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений, перед другими лицами, участвующими в деле, до завершения подготовки дела к судебному разбирательству или в пределах срока, установленного судом, рассматривающим экономические дела, если иное не установлено ХПК.