В соответствии с частями 1 и 2 статьи 39 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ХПК) суду, рассматривающему экономические дела, подведомственны дела по хозяйственным (экономическим) спорам, дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности, и иные дела, отнесенные к его подведомственности законодательными актами.
Дела с участием Республики Беларусь, административно-территориальных единиц Республики Беларусь, государственных органов, органов местного управления и самоуправления, организаций, не являющихся юридическими лицами, должностных лиц и граждан могут быть предметом рассмотрения экономического суда только в случаях, предусмотренных ХПК и иными законодательными актами.
Кроме споров, отнесенных положениями статьи 47 ХПК к специальной подведомственности экономических судов, действующее законодательство не предусматривает иных случаев отнесения к компетенции экономических судов споров с участием граждан.
Иностранное торговое унитарное предприятие «У» обратилось в экономический суд города Минска с иском к индивидуальным предпринимателям К. и М. об установлении факта ничтожности договора купли-продажи капитального строения от 11.07.2012 на основании его мнимости.
В последующем третье лицо — А. в лице законного представителя М. обратилось в суд с самостоятельными требованиями к ответчикам как физическим лицам об установлении факта ничтожности этого же договора купли-продажи капитального строения на основании его притворности.
Определением экономического суда города Минска от 05.11.2014 указанное заявление принято к производству по делу для совместного рассмотрения с первоначальным иском.
К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, на стороне ответчиков привлечены республиканское унитарное предприятие «М», открытое акционерное общество «Т».
В деле участвовал также орган опеки и попечительства — управление образования, спорта и туризма администрации Советского района г. Минска.
Требование ИТУП «У» мотивировано тем, что оспариваемый договор купли-продажи капитального строения заключен лишь для вида, без намерения создать соответствующие ему юридические последствия.
По утверждению истца, целью заключения указанного договора являлось предотвращение обращения взыскания на данное капитальное строение по ранее вынесенным судебным решениям.
Требование третьего лица, заявившего самостоятельное требование на предмет спора, мотивировано тем, что указанный договор являлся притворной сделкой, поскольку прикрывал в действительности сделку по уплате алиментов ответчиком К. на содержание своего сына А.
Возражая против удовлетворения первоначально заявленных требований, ответчики К. и М. ссылались на то, что целью заключения спорного договора являлось наиболее оптимальное решение вопроса уплаты алиментов на их совместного несовершеннолетнего сына — А.
При этом, по их утверждению, в связи с наличием двух взаимосвязанных требований, из которых одно подведомственно общему суду, а другое — хозяйственному суду, все требования подлежали рассмотрению в общем суде, если иное не предусмотрено актами законодательства.
Следовательно, у экономического суда отсутствовала компетенция по рассмотрению всех заявленных требований.
По утверждению ответчиков, данные требования подлежат рассмотрению в суде общей юрисдикции — районном суде г. Минска.
Экономический суд первой инстанции согласился с доводами ИТУП «У» и решением от 19.11.2014 установил факт ничтожности договора купли-продажи капитального строения, расположенного по адресу: г. Минск, ул. К., от 11.07.2012 б/н, заключенного между индивидуальными предпринимателями К. и М., на основании его мнимости.
В удовлетворении требований третьего лица, заявившего самостоятельное требование на предмет спора, — А. к ответчикам К., М. об установлении факта ничтожности этого же договора на основании его притворности суд отказал.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь пришла к выводу, что решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требования третьего лица, заявившего самостоятельные требования на предмет спора, подлежит отмене с прекращением производства по делу в этой части.
С выводами суда первой инстанции в части удовлетворения требования ИТУП «У» судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь соглашается, считает их правильными, основанными на материалах дела и нормах действующего законодательства.
К указанным выводам судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь пришла на основании следующего.
Компетенция суда, рассматривающего экономические дела, определена главой 5 ХПК, в частности статьями 39, 41 — 47 ХПК.
Согласно частям 1 и 2 статьи 39 ХПК суду, рассматривающему экономические дела, подведомственны дела по хозяйственным (экономическим) спорам, дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности, и иные дела, отнесенные к его подведомственности законодательными актами.
Суд, рассматривающий экономические дела, разрешает хозяйственные (экономические) споры и рассматривает иные дела с участием юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, а в случаях, предусмотренных ХПК и иными законодательными актами, с участием Республики Беларусь, административно-территориальных единиц Республики Беларусь, государственных органов, органов местного управления и самоуправления, организаций, не являющихся юридическими лицами, должностных лиц и граждан.
Заявление, принятое судом, рассматривающим экономические дела, к своему производству с соблюдением правил подведомственности, должно быть рассмотрено им по существу.
В соответствии с частью 2 статьи 64 ХПК третьи лица, заявившие самостоятельные требования на предмет спора, пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности истца, за исключением обязанности досудебного порядка урегулирования спора с ответчиком, если это установлено законодательными актами для данной категории споров или договором.
Из содержания вышеназванных норм права следует, что действующее хозяйственное процессуальное законодательство не предусматривает возможности отнесения к компетенции экономических судов споров между юридическими и физическими лицами, кроме споров, отнесенных положениями статьи 47 ХПК к специальной подведомственности экономических судов.
Требование третьего лица, заявившего самостоятельное требование на предмет спора, к специальной подведомственности экономических судов не относится.
Положения части 3 статьи 39 ХПК не предусматривают участие в хозяйственном процессе физического лица, участвующего в деле в качестве третьего лица, заявившего самостоятельное требование на предмет спора и не являющегося индивидуальным предпринимателем.
Иными законодательными актами данный спор также не отнесен к компетенции суда, рассматривающего экономические дела.
Из материалов дела усматривается, что несовершеннолетний А., привлеченный к участию в деле в качестве третьего лица, заявившего самостоятельные требования на предмет спора, не обладает статусом индивидуального предпринимателя.
В силу абзаца 2 части 1 статьи 149 ХПК суд, рассматривающий экономические дела, прекращает производство по делу, если спор не подлежит рассмотрению в суде, рассматривающем экономические дела.
При таких обстоятельствах судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь приходит к выводу, что требование третьего лица, заявившего самостоятельные требования на предмет спора, не относится к компетенции суда, рассматривающего экономические дела.
Соответственно, рассмотрев требование третьего лица, заявившего самостоятельное требование на предмет спора, экономический суд первой инстанции вышел за пределы своей компетенции и рассмотрел спор, не относящийся к компетенции экономического суда города Минска.
С учетом изложенного решение суда первой инстанции в части требования третьего лица, заявившего самостоятельное требование на предмет спора, подлежит отмене с прекращением производства по делу.
Что же касается требования ИТУП «У» об установлении факта ничтожности договора купли-продажи от 11.07.2012, то судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что данный спор относится к компетенции экономического суда города Минска.
Утверждения заявителя кассационной жалобы о том, что производство по настоящему делу подлежало прекращению в полном объеме, судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь не принимает во внимание, так как в их подтверждение убедительных доводов не приведено.
Заявителем кассационной жалобы не приведены нормы права, подтверждающие, что рассмотрение дел по требованиям юридического лица к индивидуальным предпринимателям, вытекающим из предпринимательской деятельности, относится к компетенции суда общей юрисдикции.
Не представлено заявителем и доказательств, свидетельствующих о невозможности разделения заявленных требований, указанные требования не связаны между собой, имеют самостоятельные основания.
При этом судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь учитывает также то обстоятельство, что прекращение производства по делу в части требований третьего лица не лишает его права на судебную защиту в компетентном суде.
К тому же, как усматривается из материалов дела, аналогичное требование является предметом рассмотрения суда Советского района г. Минска.
В соответствии с частью 1 статьи 297 ХПК основаниями для изменения или отмены судебных постановлений экономического суда первой и (или) апелляционной инстанций являются необоснованность судебных постановлений, нарушение или неправильное применение норм материального и (или) процессуального права.
Согласно положениям пунктов 1, 2 статьи 171 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей юридические последствия, ничтожна.
Притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки применяются относящиеся к ней правила.
Пунктом 2 статьи 167 ГК определено, что требования об установлении факта ничтожности сделки и о применении последствий ее недействительности могут быть предъявлены любым заинтересованным лицом.
Из материалов дела усматривается, что между индивидуальными предпринимателями К. и М. (ответчиками по делу) был заключен договор договора купли-продажи капитального строения, расположенного по адресу: г. Минск, ул. К., от 11.07.2012.
Указанный договор предусматривал переход права собственности на нежилое здание от индивидуального предпринимателя К. к индивидуальному предпринимателю М.
При этом, как установлено судом, заключению договора купли-продажи от 11.07.2012 б/н предшествовал ряд договоров, на основании которых у К. образовалась кредиторская задолженность перед истцом на сумму, сопоставимую со стоимостью отчуждаемого имущества.
В период времени с 2011 по 2013 год К. было отчуждено все его имущество, на которое может быть обращено взыскание, в том числе дорогостоящие объекты недвижимости и транспортные средства.
На дату заключения оспариваемого договора купли-продажи капитального строения К. уже являлся дебитором истца, о чем свидетельствуют, в частности, договоры займа, поставки, заключенные К. с ИТУП «У», причем указанные договоры заключались с К. и как с индивидуальным предпринимателем, и как с физическим лицом.
В последующем решениями суда города Минска по различным делам договоры займа были признаны недействительными и с К. в пользу истца взысканы денежные средства в размере 3907504118 руб.
При этом, как усматривается из материалов дела, отчуждение спорного капитального строения К. произведено сразу же после получения от истца имущественной претензии, содержащей требование о возврате необоснованно полученных денежных средств по договорам займа и предупреждение о намерении ИТУП «У» обратиться в суд с требованиями о признании договоров займа недействительными.
В связи с непогашением задолженности в добровольном порядке в отношении К. как должника возбуждены исполнительные производства, по которым также не производится взыскание ввиду отсутствия у него имущества и денежных средств.
Кроме того, ответчиками по делу не представлены достоверные и убедительные доказательства, свидетельствующие об оплате покупателем в полном размере приобретенного по договору капитального строения.
В подтверждение факта оплаты по договору ответчиками представлены только платежные поручения на общую сумму 300000000 руб., свидетельствующие о реальной оплате стоимости приобретенного имущества.
Представленные ответчиком К. расписки о получении денежных средств в счет оплаты по договору суд обоснованно не принял во внимание, поскольку указанные расписки не подтверждают реального движения денежных средств (передачу), могли быть оформлены с целью создания видимости исполнения договора покупателем.
Как следует из материалов дела, на момент заключения оспариваемого договора между ответчиками существовали близкие личные отношения, что подтверждено рождением совместного ребенка, кроме того, в настоящее время оба ответчика являются законными представителями несовершеннолетнего А., за которым в настоящее время зарегистрировано право собственности на нежилое здание (инвентарный номер 5/C-1), расположенное по адресу: г. Минск, ул. К. Соответственно они могут в установленном законом порядке распоряжаться указанным имуществом, а К. фактически им распоряжается, о чем, в частности, свидетельствуют представленные суду ОАО «Т» договоры ипотеки с А., подписанные К.
Согласно пункту 15 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 28.10.2005 N 26 при применении статьи 171 ГК, устанавливающей недействительность мнимых и притворных сделок, хозяйственным судам следует иметь в виду, что эти сделки отличаются между собой направленностью воли сторон.
При совершении мнимой сделки воля сторон направлена не на установление между ними каких-либо гражданско-правовых отношений, а на возникновение правовых последствий для каждой стороны или одной из них в отношении третьих лиц (например, мнимое дарение имущества должником с целью предотвратить его арест).
Доводы кассационной жалобы о том, что оспариваемый договор является действительной сделкой, так как наступили правовые последствия, судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь посчитала несостоятельными, поскольку в их подтверждение убедительных и достоверных доказательств не представлено.
Напротив, имеющиеся в деле доказательства в совокупности свидетельствуют о том, что указанная сделка была направлена не на возникновение между сторонами каких-либо гражданско-правовых отношений, а на предотвращение обращения взыскания на имущество по имеющимся долгам.
Факты регистрации договора купли-продажи от 11.07.2012 в установленном порядке, а также перехода права собственности на капитальное строение от К. к М., а в последующем к А. не свидетельствуют о действительности данной сделки. Данные факты свидетельствуют лишь о создании видимости исполнения ничтожной сделки.
Все иные доводы, приведенные в кассационной жалобе, также не могут быть приняты во внимание, поскольку все они фактически направлены на переоценку представленных по делу доказательств.
Нарушений норм материального и (или) процессуального права, влекущих отмену принятого судебного постановления, экономическим судом апелляционной инстанции не допущено.
При таких обстоятельствах судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь посчитала выводы суда первой инстанции о наличии оснований для установления факта ничтожности оспариваемого договора правильными, основанными на материалах дела и нормах действующего законодательства.