О либерализации системы уголовно-правовых средств в 2009 году

В 2009 году было принято три закона, которыми были внесены очередные дополнения и изменения в Уголовный кодекс Республики Беларусь (далее — УК).

1. Закон Республики Беларусь от 15.06.2009 N 26-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам защиты государственных секретов и иной охраняемой законом тайны» (далее — Закон N 26-З).
2. Закон Республики Беларусь от 15.07.2009 N 42-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам уголовной ответственности и оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон N 42-З).
3. Закон Республики Беларусь от 28.12.2009 N 98-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые кодексы Республики Беларусь по вопросам уголовной и административной ответственности» (далее — Закон N 98-З).

Законом N 26-З были внесены изменения в статьи 373 — 375 УК.

Предмет преступления, ответственность за которое предусмотрена статьями 373 и 374 УК, обозначен в настоящее время как сведения, составляющие государственную тайну. До вступления в силу Закона N 26-З предметом преступления являлись сведения, составляющие государственную тайну Республики Беларусь. Исключение слов «Республики Беларусь» дает основание предполагать, что предметом рассматриваемых преступлений являются не только сведения, составляющие государственную тайну Республики Беларусь, но и сведения, образующие государственную тайну другого государства. Косвенно ответ на этот вопрос содержится в статье 21 Закона Республики Беларусь от 29.11.1994 N 3410-XII «О государственных секретах» (далее — Закон N 3410-XII), которая предусматривает возможность передачи сведений, составляющих государственные секреты, другим государствам.

Согласно новым редакциям абзаца 1 части 1 статьи 373 УК, абзаца 1 части 1 статьи 374 УК, а также абзаца 1 части 1 статьи 375 по-иному сформулированы признаки специального субъекта данного преступления: это должно быть «лицо, имеющее или имевшее доступ к этим сведениям».

Ранее субъектом преступления по указанным нормам признавалось лицо, которому сведения, составляющие государственную или служебную тайну, были доверены или стали известны по службе.

Согласно статье 1 Закона N 3410-XII доступ к государственным секретам представляет собой «полномочие на ознакомление и (или) работу физического лица со сведениями, составляющими государственные секреты, предоставленное в порядке, установленном актами законодательства Республики Беларусь». В соответствии со статьей 17 Закона N 3410-XII государственные секреты подразделяются на две категории: государственная тайна и служебная тайна. Государственная тайна — государственные секреты, разглашение или утрата которых могут повлечь тяжкие последствия для национальной безопасности Республики Беларусь, а также создать угрозу безопасности граждан либо их конституционным правам и свободам. Служебная тайна — государственные секреты, разглашение или утрата которых могут причинить существенный вред национальной безопасности Республики Беларусь, а также конституционным правам и свободам граждан. Сведения, составляющие служебную тайну, имеют характер отдельных данных, входящих в состав сведений, составляющих государственную тайну и не раскрывающих ее в целом.

Общие правила, регламентирующие доступ физических лиц к государственным секретам, предусмотрены в статье 26 Закона N 3410-XII. Физическое лицо получает полномочие на доступ к государственным секретам на основании полученного допуска к государственным секретам соответствующей формы и решения руководителя юридического лица о предоставлении ему доступа к конкретным сведениям, составляющим государственные секреты. Порядок выдачи допуска к государственным секретам определен в статье 23 Закона N 3410-XII.

Порядок доступа к государственным секретам иностранных граждан и лиц без гражданства, а также граждан Республики Беларусь, постоянно проживающих за границей, установлен Указом Президента Республики Беларусь от 12.06.2006 N 389 «О порядке доступа к государственным секретам иностранных граждан и лиц без гражданства, а также граждан Республики Беларусь, постоянно проживающих за границей».

Статья 28 Закона N 3410-XII предусматривает особый порядок допуска и доступа к государственным секретам. Например, доступ к государственным секретам без оформления допуска предоставляется судьям с момента назначения их на должность. Участники уголовного, гражданского и (или) административного процессов, кроме судей, получают без оформления допуска доступ к материалам дел, содержащим государственные секреты, на период участия в этих делах в порядке и объеме, предусмотренных процессуальным законодательством Республики Беларусь.

В статье 29 Закона N 3410-XII предусмотрены ограничения прав физического лица, имеющего либо имевшего доступ к государственным секретам, а также предоставление ему компенсаций за ограничение его прав.

В частности, одним из ограничений является ограничение прав физического лица, имеющего либо имевшего доступ к государственным секретам, на распространение сведений, составляющих государственные секреты, и (или) использование открытий и изобретений, содержащих такие сведения, — до рассекречивания этих сведений.

Соответственно нарушение этой обязанности влечет уголовную ответственность по ст. 373 или 375 УК.

Законом N 26-З расширен перечень альтернативных наказаний в санкции части 1 статьи 373 УК, санкции ч. 1 ст. 374 УК и санкции части 1 ст. 375 УК. В указанных нормах добавлено два вида наказаний: исправительные работы и арест.

С введением в действие Закона N 26-З утратили силу статьи 457 и 458 УК. Исключение из УК данных статей означает, что при наличии фактов умышленного или неосторожного разглашения государственных секретов военнослужащими ответственность будет наступать по ст. 373 — 375 УК.

Принятию Закона N 42-З предшествовала разработка концепции по реформированию системы мер уголовной ответственности <1>.

<1> См., Ракитских В. О перспективах совершенствования в Республике Беларусь системы мер уголовной ответственности / В.Ракитских // Судовы веснiк. — 2008. — N 3. — С. 20 — 23.

Один из аспектов совершенствования системы мер уголовной ответственности, отраженный в Законе N 42-З, — уточнение порядка применения некоторых видов наказаний.

Изменен порядок удержания из заработка осужденного при исполнении наказания в виде исправительных работ. В новой редакции части 2 статьи 52 УК два уточнения:

1. удержание в доход государства производится только из заработка по основному месту работы (ранее такого рода удержание производилось и из сумм, полученных при выполнении трудовых обязанностей и по совместительству);
2. установлен минимальный месячный размер удержания — не менее одной базовой величины.

Изложен в новой редакции пункт 1 части 3 статьи 53 УК, которым установлено, что наказание в виде ограничения по военной службе не может быть назначено лицам, имеющим выслугу лет для назначения пенсии, либо достигшим предельного возраста состояния на военной службе, либо имеющим право на увольнение по состоянию здоровья.

Законом N 42-З произведено существенное уточнение относительно исполнения ювенального наказания в виде штрафа. Статья 111 УК представлена в настоящее время двумя частями. По смыслу части 2 статьи 111 УК в случае невозможности взыскания штрафа при отсутствии признаков уклонения от его уплаты суд по представлению органа, на который возложено исполнение приговора, может заменить штраф более мягким видом наказания — общественными работами (статья 110 УК) или применить специфическую для несовершеннолетнего форму реализации уголовной ответственности: осуждение с применением принудительных мер воспитательного характера (статья 117 УК).

С момента вступления в силу Закона N 42-З расширена для судебной практики возможность для реализации уголовной ответственности в иных формах: осуждения с отсрочкой исполнения наказания (статья 77 УК), осуждения с условным неприменением наказания (статья 78 УК), осуждения с применением принудительных мер воспитательного характера (статья 117 УК). Расширение сферы применения указанных форм реализации уголовной ответственности выразилось в следующем.

В частях 1 и 2 статьи 77 УК скорректированы условия применения отсрочки исполнения наказания в зависимости от категории преступления, за которое осуждается лицо.

Согласно части 1 статьи 77 УК, действующей в редакции Закона N 42-З, отсрочка исполнения наказания может быть применена при назначении наказания в виде лишения свободы за преступление, не представляющее большой общественной опасности, или менее тяжкое преступление на срок до пяти лет и при наличии иных условий, предусмотренных частью 1 статьи 77 УК. Срок отсрочки исполнения наказания в таком случае может быть установлен судом от одного до двух лет.

В новой редакции части 2 статьи 77 УК расширен перечень лиц, к которым возможно применение отсрочки исполнения наказания при осуждении за совершение тяжкого преступления. В части 2 статьи 77 УК указан исчерпывающий перечень таких лиц:

• лица, совершившие тяжкое преступление, в возрасте до восемнадцати лет;
• совершившие тяжкое преступление мужчины, достигшие возраста шестидесяти лет, женщины, достигшие возраста пятидесяти пяти лет, инвалиды I и II группы;
• лица, впервые осуждаемые за совершение тяжкого преступления, не сопряженного с посягательством на жизнь или здоровье человека, при полном возмещении обвиняемым до окончания судебного следствия причиненного преступлением ущерба (вреда), возврате неосновательного обогащения.

В таких случаях срок отсрочки может быть установлен от двух до трех лет.

Статья 77 УК также дополнена частью 2-1, предусматривающей случаи неприменения отсрочки исполнения наказания.

В контексте правоприменения возникает вопрос относительно реализации положений, содержащихся в части 2 статьи 77 УК. Если руководствоваться правилом строгого толкования уголовного закона (часть 2 статьи 3 УК), то есть основания для вывода о том, что условия применения отсрочки, обозначенные в части 1 статьи 77 УК, не распространяют своего действия на часть 2 статьи 77 УК.

Так, содержание части 2 статьи 77 УК допускает возможность применения отсрочки исполнения наказания к ранее осуждавшимся к лишению свободы несовершеннолетним, мужчинам, достигшим возраста шестидесяти лет, женщинам, достигшим возраста пятидесяти пяти лет, инвалидам I и II группы.

Толкование термина «лицо, впервые осуждаемое за совершение тяжкого преступления, не сопряженного с посягательством на жизнь или здоровье человека» позволяет сделать вывод о том, что в аспекте применения положений части 2 статьи 77 УК такое лицо может иметь неснятую или непогашенную судимость за нетяжкое преступление, в том числе, за преступление, сопряженное с посягательством на здоровье человека (например, за умышленное причинение менее тяжкого телесного повреждения, совершенного группой лиц (часть 2 статьи 149 УК)). Возникает также вопрос о том, ограничивает ли понятие «преступление, не сопряженное с посягательством на жизнь или здоровье человека» все случаи совершения тяжких преступлений, за которые нецелесообразно применять отсрочку исполнения наказания. Например, захват заложника из корыстных побуждений (пункт 3 части 2 статьи 291 УК) относится к тяжким преступлениям. Но такой захват можно относить к посягательству на жизнь и здоровье человека только в том случае, если по отношению к заложнику применялось насилие (пункт 7 части 2 статьи 291 УК). Во всех остальных случаях при ограничении свободы перемещения заложника преступник адресует угрозы применения насилия не к заложнику, а к третьим лицам, которых он стремится принудить к заинтересованным деяниям под условием освобождения заложника. Если лицо, осуждаемое по пункту 3 части 2 статьи 291 УК, за ненасильственный захват заложника полностью вернуло полученные материальные средства, ради которых он совершал захват заложника, то можно ли применить к нему отсрочку исполнения наказания? Часть 2 статьи 77 УК отвечает — «может быть».

Принципиально важным моментом для данной формы реализации уголовной ответственности является наличие своего рода уголовно-правового обеспечения исполнения обязанностей осужденного в период отсрочки исполнения наказания. Таким способом обеспечения согласно части 1 статьи 77 УК является назначенное по обвинительному приговору наказание в виде лишения свободы. Наличие у суда возможности направить осужденного в случае нарушения им режима испытания в исправительное учреждение для реального отбывания наказания в виде лишения свободы выполняет роль «актуализированной угрозы», которую так удачно определил в свое время В.М.Хомич <2>.

<2> Хомич В.М. Формы реализации уголовной ответственности / В.М.Хомич. — Минск: Бел. гос. ун-т, 1998. — С. 70.

Вместе с тем текст части 2 статьи 77 УК в настоящее время не содержит никакой оговорки относительно соблюдения условий, содержащихся в части 1 этой же статьи, в случае осуждения лица за тяжкое преступление. Означает ли это, что при осуждении с отсрочкой исполнения наказания за совершенное тяжкое преступление возможно назначение иного наказания, менее строгого, чем лишение свободы? Санкции некоторых статей УК, предусматривающих ответственность за тяжкие преступления, предусматривают альтернативное наказание в виде ограничения свободы (см., например, абзац 2 части 2 статьи 223 УК). Может ли отсрочка исполнения наказания применена к лицу, совершившему тяжкое преступление, при осуждении его к наказанию в виде ограничения свободы? Сможет ли наказание в виде ограничения свободы выполнить функцию «дамоклова меча», дисциплинирующего поведение осужденного в период отсрочки? Особенно, если будет назначено ограничение свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа? Представляется, что ответ должен быть отрицательным. В противном случае возникнет достаточно серьезная проблема относительно правовой природы и сущности рассматриваемой формы реализации уголовной ответственности.

Законом N 42-З внесено дополнение в часть 3 статьи 78 УК: условное неприменение наказания может быть назначено также и в отношении инвалидов I и II группы, осуждаемых за совершение тяжкого преступления.

Расширена сфера возможного назначения несовершеннолетнему лицу принудительных мер воспитательного характера. Статья 117 УК помимо нескольких уточнений редакционного характера дополнена частью 1-1, в соответствии с которой принудительные меры воспитательного характера также могут быть применены к несовершеннолетнему в случае невозможности взыскания с несовершеннолетнего штрафа (часть 2 статьи 111 УК).

Законом N 42-З существенно расширены возможности для применения института освобождения от уголовной ответственности.

Это выразилось в том, что в соответствии с изменениями, внесенными в часть 1 статьи 86, часть 1 статьи 88, статью 89 и часть 1 статьи 118 УК, освобождение от уголовной ответственности в связи с привлечением к административной ответственности, в связи с деятельным раскаянием, в связи с примирением с потерпевшим, в связи с передачей несовершеннолетнего под наблюдение родителей или лиц, их заменяющих, возможно не только в отношении лиц, совершивших преступления, не представляющих большой общественной опасности, но и применительно к лицам, впервые совершивших менее тяжкое преступление.

При этом для некоторых видов освобождения от уголовной ответственности изменены или дополнены условия освобождения. Так, некоторым условиям освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (часть 1 статьи 88 УК) придан характер дизъюнктивного суждения: такое освобождение возможно, если лицо после совершения преступления соответствующей категории добровольно явилось с повинной или активно способствовало выявлению преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило нанесенный преступлением вред.

С точки зрения логики данное уточнение следует признать верным, поскольку прежняя редакция части 1 статьи 88 УК формально предполагала необходимость учета всех указанных в этой статье условий: «явилось с повинной, активно способствовало выявлению преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило нанесенный преступлением вред». Вполне возможна ситуация, когда при отсутствии явки с повинной лицо, задержанное за совершенное преступление соответствующей категории, оказывает содействие органам правосудия в выявлении преступления и, главное, возмещает причиненный ущерб. Возмещение причиненного ущерба потерпевшему — главная идея, лежащая в основе концепции восстановительного правосудия, которая претендует в XXI веке стать основным вектором развития уголовной юстиции.

Указанная идея восстановительного правосудия нашла свое отражение в качестве одного из обязательных условий освобождения, предусмотренном в статье 89 УК. Для освобождения от ответственности на основании статьи 89 УК необходимо в настоящее время устанавливать не только факт примирения лица, совершившего преступление, с потерпевшим. Необходимо также установить, что это лицо загладило причиненный преступлением вред.

В связи с распространением освобождения от уголовной ответственности в отношении лиц, совершивших впервые менее тяжкое преступление, в часть 2 статьи 118 УК внесены изменения относительно суммы залога, которую должны вносить родители или лица, их заменяющие, при освобождении несовершеннолетнего от уголовной ответственности. Сумма залога в пределах от десяти до пятидесятикратного размера базовой величины, установленной на день внесения залога, определена для случаев осуждения несовершеннолетнего за преступление, не представляющее большой общественной опасности. При осуждении несовершеннолетнего за менее тяжкое преступление, совершенное им впервые, сумма залога варьируется в пределах от пятидесятикратного до стократного размера базовой величины.

Следует заметить, что расширение возможности для прекращения производства по уголовным делам на стадии досудебного производства создало предпосылки для снижения судимости в отношении лиц, совершающих менее тяжкие преступления, что в целом повлияло на статистику судимости. В последние годы в структуре судимости около 60% лиц осуждались за совершение менее тяжких преступлений. Итог 2009 года — количество лиц, осужденных за менее тяжкие преступления, снизилось на 13,3% по сравнению с 2008 годом, а по сравнению с 2007 годом — на 19,2%.

Законом N 42-З изменены правила назначения наказания несовершеннолетнему по совокупности преступлений и совокупности приговоров.

Несмотря на то, что статья 116 УК была изложена в новой редакции, положения части 1 этой статьи, касающиеся особенностей назначения несовершеннолетнему наказания за отдельное преступление, остались неизменными. Коррективы относительно назначения несовершеннолетнему наказания по совокупности преступлений выразились в следующем.

При совершении лицом в возрасте до восемнадцати лет нескольких преступлений, включающих преступления, не представляющие большой общественной опасности, менее тяжкие либо тяжкие преступления в любом сочетании, окончательное наказание определяется исходя из базовых положений, закрепленных в части 2 статьи 72 УК. Эти положения воспроизведены в части 2 статьи 116 УК. Окончательное наказание в таком случае может назначаться исходя из двух возможных принципов: путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения наказаний. При этом по общему правилу окончательное наказание не может превышать максимального срока или размера наказания, предусмотренного за наиболее тяжкое из совершенных преступлений.

Особенность назначения наказания при указанной совокупности преступлений проявляется в случае осуждения несовершеннолетнего к наказанию в виде лишения свободы: в таком случае следует учитывать ограничения, предусмотренные статей 115 УК. Эти ограничения заключаются в следующем. В соответствии с частью 1 статьи 115 УК лицу, впервые совершившему в возрасте до восемнадцати лет преступление, не представляющее большой общественной опасности, наказание в виде лишения свободы не назначается. Согласно пунктам 1 и 2 части 2 статьи 115 УК лицу, совершившему преступление в возрасте до восемнадцати лет, срок наказания в виде лишения свободы не может превышать за менее тяжкое преступление — трех лет, а за тяжкое преступление — семи лет. При осуждении к наказанию в виде лишения свободы вид исправительного учреждения и условия режима определяются в соответствии с положениями, предусмотренными частями 3 и 4 статьи 115 УК.

Таким образом, если за одно из преступлений, образующих совокупность из менее тяжких и (или) тяжких преступлений, несовершеннолетний осуждается к наказанию в виде лишения свободы, то максимальный предел окончательного наказания в виде лишения свободы не должен нарушать двух границ, предусмотренных уголовным законом:

1. максимального срока лишения свободы, указанного в санкции статьи, предусматривающей ответственность за наиболее тяжкое из преступлений, входящих в совокупность;
2. максимального срока наказания в виде лишения свободы, указанного в пунктах 1 и 2 части 2 статьи 115 УК.

Например, лицо совершило в возрасте до восемнадцати лет неквалифицированную кражу (часть 1 статьи 205 УК) и особо злостное хулиганство (часть 3 статьи 339 УК). Сопоставление санкций показывает, что наиболее тяжким преступлением в этой ситуации является особо злостное хулиганство, за которое согласно абзацу 2 части 3 статьи 339 УК максимально можно назначить десять лет лишения свободы. Однако в силу ограничения максимального предела лишения свободы для несовершеннолетних, установленного пунктом 2 части 2 статьи 115 УК, при назначении окончательное наказания по совокупности преступлений наказание в виде лишения свободы не может превышать семи лет.

Следует заметить, что прежняя редакция части 2 и части 3 статьи 116 УК допускала возможность назначения достаточно высокого размера наказания в виде лишения свободы, если в совокупность преступлений входило хотя бы одно тяжкое преступление: лицу, допустившему совокупность преступлений, включая тяжкое, в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет могло быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок до двенадцати лет, а в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет — до пятнадцати лет. Данные правила назначения наказания при сопоставлении их с нормой, содержащейся в части 2 статьи 72 УК, ухудшали положение несовершеннолетних, что вызывало справедливую критику в уголовно-правовой литературе <3>.

<3> Бабий Н.А. Наказание и его назначение лицам, совершившим преступление в возрасте до восемнадцати лет / Н.А.Бабий // Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / под общ. ред. А.В.Баркова, В.М.Хомича. — Минск: ГИУСТ БГУ, 2007. — Гл. 15. — С. 258 — 259.

В случае если лицо в возрасте до восемнадцати лет совершит несколько преступлений в любом сочетании по категории (за исключением особо тяжкого преступления), и в совершеннолетнем возрасте совершит одно тяжкое преступление, то наказание по совокупности преступлений не может превышать семи лет лишения свободы.

Применительно к назначению наказания по совокупности преступлений, когда в совокупность входит одно особо тяжкое преступление, законодатель дифференцировал правила назначения наказания несовершеннолетним в зависимости от их возраста на момент совершения преступления. Согласно части 3 статьи 116 УК лицу, совершившему в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет несколько преступлений, включающих хотя бы одно особо тяжкое преступление, окончательное наказание в виде лишения свободы не может быть назначено на срок свыше тринадцати лет. Иной максимальный предел установлен частью 4 статьи 116 УК в отношении лиц, совершивших в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет несколько преступлений, включающих хотя бы одно особо тяжкое преступление: не более пятнадцати лет лишения свободы.

Законодатель не установил, какой принцип определения окончательной меры наказания должен быть использован судом в случае, когда в совокупность преступлений входит хотя бы одно особо тяжкое преступление. С учетом положения, закрепленного в статье 108 УК, окончательное наказание в таком случае должно назначаться в соответствии с частью 3 статьи 72 УК: только путем частичного или полного сложения наказаний.

Законом N 42-З снижен максимальный предел окончательного наказания в виде лишения свободы по совокупности приговоров. Согласно новой редакции части 5 статьи 116 УК максимальный предел окончательного наказания в таком случае не должен превышать семнадцати лет.

В рамках Закона N 42-З процесс либерализации уголовно-правовых средств нашел отражение и в нормах Особенной части УК. Санкции в некоторых нормах Особенной части УК были смягчены. Либерализация санкций в основном была осуществлена двумя путями:

1. путем введения в санкции соответствующих норм альтернативных и, как правило, более мягких видов наказаний;
2. путем снижения минимального предела вида наказания, предусмотренного в санкции соответствующей статьи УК.

В некоторых нормах наказание в виде ограничения свободы стало альтернативой лишению свободы, бывшему ранее единственным основным видом наказания в санкции соответствующей части статьи УК (см. абзац 2 части 1 статьи 172, абзац 2 части 2 статьи 214, абзац 2 части 2 статьи 223, абзац 2 части 3 статьи 339, абзац 2 части 1 статьи 430 УК).

Такого рода дополнение по некоторым преступлениям было весьма своевременным, поскольку в практике иногда без достаточных на то оснований суды вынуждены были применять положения статьи 70 УК. Например, до вступления в силу Закона N 42-З санкция части 2 статьи 223 УК предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от трех до восьми лет с конфискацией имущества или без конфискации. Однако, как показала статистика осуждения по части 2 статьи 223 УК, суды достаточно часто в порядке применения статьи 70 УК за нарушение правил о сделках с драгоценными металлами и камнями, совершенными в крупном размере, назначали более мягкое наказание, чем предусмотрено санкцией части 2 статьи 223 УК. Например, в 2005 году по ч. 2 статьи 223 УК было осуждено к более мягкому наказанию (чаще всего к наказанию в виде ограничения свободы) 70,2% лиц, совершивших квалифицированное нарушение правил о сделках с драгоценными металлами и камнями. В данном случае сама практика применения наказания показывала, что нужно вносить изменения в санкцию части 2 статьи 223 УК.

Санкции некоторых уголовно-правовых норм были дополнены Законом N 42-З не только одним альтернативным наказанием (см. абзац 2 части 1 статьи 339 УК, абзац 2 части 2 статьи 443 УК), но и двумя или более альтернативными видами наказаний: наказаниями в виде исправительных работ и ограничением свободы, штрафом (см. абзац 2 части 1 статьи 246, абзац 2 части 1 статьи 258 УК).

Отрадным является тот факт, что законодатель в контексте дифференциации уголовной ответственности стал уделять значительное внимание наказанию в виде общественных работ. Следует заметить, что исправительный потенциал в виде общественных работ в судебной практике явно недооценивается. Так, по данным судебной статистики в удельном весе примененных к осужденным наказаний общественные работы составляли в 2009 году 2,8%. Законом N 42-З наказание в виде общественных работ введено в санкции пяти уголовно-правовых норм: абзац 2 части 1 статьи 174, абзац 2 части 1 статьи 205, абзац 2 части 1 статьи 206, абзац 2 части 1 статьи 209 и абзац 2 части 1 статьи 218 УК. Если учесть, что удельный вес осужденных только по неквалифицированным кражам (часть 1 статьи 205 УК) в последние годы колеблется в пределах 8 — 9%, то при соответствующей пенализационной политике применение общественных работ может в перспективе существенно изменить приоритеты в реализации мер уголовной ответственности в Республике Беларусь.

Вместе с тем следует заметить, что в действующем УК есть ряд иных норм, предусматривающих ответственность за нетяжкие преступления (особенно преступления не представляющие большой общественной опасности), в санкциях которых вполне могло бы найти свое место наказание в виде общественных работ (см., например, абзац 2 части 1 статьи 162, абзац 2 части 1 статьи 178, абзац 2 статьи 194, абзац 2 статьи 217 и др.).

В санкциях некоторых норм Законом N 42-З был снижен минимальный предел наказаний. Это снижение в основном коснулось наказаний в виде ограничения свободы (абзац 2 части 1 статьи 214, абзац 2 части 2 статьи 339, абзац 2 части 2 статьи 455 УК) и лишения свободы (абзац 2 части 3 статьи 214, абзац 2 части 2 статьи 430, абзац 2 части 3 статьи 430 УК).

Процесс пенализации в рамках Закона N 42-З не обошел стороной в очередной раз статью 174 УК. С момента вступления в силу УК статья 174 УК подвергалась изменению уже в пятый раз.

При этом пенализационная политика в сфере содержания санкций, предусмотренных статьей 174 УК, за прошедшие десять лет носила амплитудный характер. Изменения, внесенные в первоначальную редакцию статьи 174 УК Законом Республики Беларусь от 08.05.2002 N 98-З «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Республики Беларусь по вопросам имущественных обязанностей родителей» и Законом Республики Беларусь от 22.07.2003 N 227-З «О внесении дополнений и изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Республики Беларусь», свидетельствовали о смягчении санкций. Однако изменения в санкции статьи 174 УК, внесенные Законом Республики Беларусь от 19.07.2005 N 37-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Беларусь по вопросам возмещения расходов на содержание детей, находящихся на государственном обеспечении», и, нашедшие подтверждение в рамках Закона Республики Беларусь от 05.01.2008 N 315-З «О внесении дополнений и изменений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам государственной защиты детей в неблагополучных семьях», показывали ужесточение уголовной репрессии в отношении лиц, уклоняющихся от выполнения родительских обязанностей <4>.

<4> Подробнее см. Марчук В.В. О законодательных экспликациях Уголовного кодекса Республики Беларусь в 2008 году / В.В.Марчук — Минск, 2006. — Абзацы 26 — 71.

Содержание абзаца 2 части 1 статьи 174 УК и абзаца 2 части 3 этой же статьи УК, действующих в редакции Закона N 42-З, показывает два направления в пенализационной политике относительно уголовно-правового воздействия в отношении уклонения родителей от содержания детей либо от возмещения ими расходов, затраченных государством на содержание детей, находящихся на государственном обеспечении. С одной стороны, указанные санкции стали либеральнее за счет включения альтернативных видов наказаний в виде общественных работ и ареста. И в этом смысле вновь воспроизведен фрагмент санкции части 1 статьи 174 УК, действовавшей в редакции Закона от 08.05.2002 N 98-З «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Республики Беларусь по вопросам имущественных обязанностей родителей». С другой стороны, максимальный предел санкции ужесточен за счет введения альтернативного вида наказания в виде лишения свободы на срок до одного года.

Сходным образом решен вопрос и в абзаце 2 части 3 статьи 174 УК: введены альтернативные виды наказаний в виде ареста сроком до шести месяцев и лишения свободы сроком на два года.

Многочисленные изменения в санкциях статьи 174 УК, произведенные за последние годы, будут образовывать достаточно сложные конструкции в плане определения пределов назначения наказания в порядке применения положений, предусмотренных частью 2 статьи 9 УК. Кроме того, не совсем понятна логика дифференциации уголовной ответственности за соответствующие виды преступного уклонения. Санкции, предусмотренные частями 1 и 2 статьи 174 УК, и в редакции Закона N 42-З по-прежнему остались идентичными.

В нескольких статьях изменение санкций сопровождалось корректировкой гипотезы соответствующей нормы. В частности, это было связано с произведенной дифференциацией уголовной ответственности за насильственные действия при совершении вымогательства (статья 208 УК) и угона транспортного средства или маломерного водного судна (статья 214 УК).

С момента вступления в силу Закона N 42-З ответственность по части 3 статьи 208 УК может наступать только в случае, если вымогательство было совершено с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего. Применение при вымогательстве насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, стало квалифицирующим обстоятельством в рамках части 2 статьи 208 УК. Однако снижение минимального предела лишения свободы в абзаце 2 части 2 статьи 208 УК и соответственно в абзаце 2 части 3 статьи 208 УК было вызвано не законодательной классификацией насилия в рамках вымогательства, а попыткой установить системное соответствие с санкциями другой насильственной формы хищения — разбоя (ст. 207 УК). Дело в том, что прежняя редакции части 3 статьи 208 УК порождала проблему соотношения вымогательства и разбоя по характеру и степени их общественной опасности. Разбой карался менее строго, чем вымогательство: разбой, предполагающий применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в рамках части 1 статьи 207 УК наказывается до десяти лет лишения свободы, тогда как вымогательство, совершенное с насилием, не опасным для жизни и здоровья (к насилию в предыдущей редакции части 3 статьи 208 УК относилось как насилие опасное, так и не опасное для жизни и здоровья), влекло ответственность до пятнадцати лет лишения свободы. Разумеется, парадокс, заложенный в санкциях статей 207 и 208 УК, требовал реакции со стороны законодателя. Однако упразднено ли полностью указанное противоречие положениями Закона N 42-З? Ведь вымогательство, совершенное с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего (часть 2 статьи 208 УК), наказывается в настоящее время так же, как и применение насилия, опасного для жизни или здоровья, при совершении разбоя (часть 1 статьи 207 УК): «лишением свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества или без конфискации».

Сходные коррективы произведены в части 2 и части 3 статьи 214 УК. Физическое или психическое насилие, не опасное для жизни или здоровья, стало квалифицирующим обстоятельством угона (часть 2 статьи 214 УК). Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угроза его применения образуют особо квалифицирующее обстоятельство угона — часть 3 статьи 214 УК. Кроме того, либеральнее стали санкции: в абзац 2 части 2 статьи 214 УК добавлено альтернативное наказание в виде ограничения свободы; снижен минимальный предел лишения свободы до двух лет; в абзаце 2 части 3 статьи 214 УК минимальный предел наказания в виде лишения свободы снижен до трех лет.

К сожалению, попытка дифференцировать ответственность в зависимости от характера насилия ограничилась только коррективами в статьях 208 и 214 УК. Между тем, в действующем УК достаточно много норм, в которых термин «насилие» употребляется в собирательном значении. К примеру, в части 3 статьи 246 УК сформулирован особо квалифицированный состав принуждения к совершению сделки или к отказу от ее совершения, совершенный с «применением насилия». Законом N 42-З скорректирована лишь санкция неквалифицированного принуждения (см. абзац 2 части 1 статьи 246 УК). Вопрос о дифференциации насилия в зависимости от его характера в этой уголовно-правовой норме почему-то не был затронут. Без внимания остался этот вопрос и применительно к части 2 статьи 455 УК, предусматривающей ответственность за превышение власти или служебных полномочий начальника или должностного лица, сопряженном с насилием, хотя Законом N 42-З была изменена редакция абзаца 1 части 1 статьи 455 УК и абзаца 2 части 2 этой же статьи. В соответствии с новой редакцией абзаца 1 части 1 статьи 455 УК злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти приобрело характер сугубо коррупционного преступления.

Законом N 42-З была изменена редакция статьи 396 УК.

Расширена сфера применения преступной инсценировки. Статья 396 УК (в редакции Закона N 42-З) распространяет свое действие не только на случаи инсценировки получения взятки или коммерческого подкупа, но и на случаи инсценировки принятия незаконного вознаграждения. Соответственно в гипотезе данной нормы расширен круг адресатов, в отношении которых может инспирироваться незаконное вознаграждение. Такими лицами могут быть: должностные лица, работники государственного органа либо иной государственной организации, не являющиеся должностными лицами, работники индивидуального предпринимателя либо юридического лица.

Однако самым существенным изменением содержания гипотезы указанной уголовно-правовой нормы является исключение из прежней редакции статьи 396 УК слов «без его согласия». Подлинный смысл этой законодательной криптограммы до конца не понятен практикам и теоретикам, что вызывает разные толкования содержания инсценировки соответствующего преступления, особенно в контексте проведения оперативно-розыскного мероприятия — оперативного эксперимента. Возникает вопрос о том, можно ли говорить об инсценировке преступления в случае согласия соответствующего лица на принятие незаконного вознаграждения. Представляется, что указанное редакционное уточнение (исключение из текста статьи слов «без его согласия») не изменило ранее указанного содержания рассматриваемого преступления. Сущность инсценировки как преступления состоит в искусственном создании доказательств для заведомо ложного обвинения лица в совершении получения взятки, незаконного вознаграждения или коммерческого подкупа. Инсценировка получения взятки, незаконного вознаграждения или коммерческого подкупа предполагает наличие ситуации, при которой передача соответствующих материальных ценностей осуществляется не только без согласия, но и без ведома лица, в отношении которого осуществляется акт имущественного характера.

Ряд изменений по Закону N 42-З претерпели некоторые статьи главы 35 УК.

Положения части 3 примечаний к главе 35 УК в настоящее время распространяются не только на имущество, переданное в качестве взятки, но и в качестве незаконного вознаграждения в контексте статьи 433 УК.

Сужена сфера применения статей 424 и 425 УК. Исключение Законом N 42-З части 1 статьи 424 УК и части 1 статьи 425 УК означает, что злоупотребление властью или служебными полномочиями либо бездействие должностного лица при отсутствии корыстной или иной личной заинтересованности находится за пределами уголовной противоправности и может образовывать лишь соответствующее административное правонарушение или должностной проступок.

Совершенно новый вид приобрела статья 428 УК. В этой статье исчезли части и в целом сфера криминализации сужена.

Статья 428 УК предусматривает в настоящее время ответственность за два возможных варианта неосторожного поведения должностного лица:

1. Неисполнение либо ненадлежащее исполнение должностным лицом своих служебных обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, повлекшие по неосторожности смерть человека либо иные тяжкие последствия.

2. Незаконные отчуждение или уничтожение государственного имущества, повлекшие причинение ущерба в особо крупном размере, в том числе при его разгосударствлении или приватизации.

Первый указанный вариант служебной халатности был предусмотрен ранее в прежней редакции части 2 статьи 428 УК.

Второй вариант преступного поведения по своей сути образует отдельную разновидность служебной халатности, ранее предполагавшейся в части 1 статьи 428 УК в рамках халатности должностного лица, повлекшей причинение существенного вреда государственным интересам. Однако в настоящее время для этого варианта требуется наличие материального ущерба в особо крупном размере.

Вместе с тем за пределами состава служебной халатности оказались иные случаи причинения по халатности должностным лицом материального ущерба в особо крупном размере, а также случаи причинения по неосторожности существенного вреда правам и законным интересам граждан.

Санкция, предусмотренная абзацем 2 статьи 428 УК, в целом является более строгой по сравнению с предыдущей редакцией статьи 428 УК, что предопределяет вопрос о действии данной нормы во времени.

Законом N 42-З из абзаца 1 части 2 статьи 430 УК исключен квалифицированный состав: получение взятки за заведомо незаконное действие (бездействие). Соответственно это повлекло исключение из абзаца 1 части 2 статьи 431 слов «, либо за заведомо незаконное действие (бездействие)».

Законом N 98-З в основном внесены изменения и дополнения в главы 25, 26 и 28 УК, а также в статьи 317 и 317-1 УК.

В главе 25 УК изменения коснулись четырех статей: 224, 233, 237 и 243.

Статья 224 УК изложена в новой редакции.

Изменилось название этой статьи и произведены терминологические уточнения в диспозиции (санкция осталась без изменений).

Статья 224 УК предусматривает ответственность за нарушение порядка открытия счетов за пределами Республики Беларусь. Ранее данная статья называлась «Незаконное открытие счетов за пределами Республики Беларусь».

Диспозиция ст. 224 УК является бланкетной. Статья 19 Закона Республики Беларусь от 22.07.2003 N 226-З «О валютном регулировании и валютном контроле» предусматривает возможность открытия резидентами счета в иностранной валюте и белорусских рублях в банках и иных кредитных организациях за пределами Республики Беларусь, но при соблюдении порядка и условий, устанавливаемых Национальным банком Республики Беларусь.

Законодательные экспликации диспозиции ст. 224 УК обусловлены уточнением порядка открытия резидентами счетов за пределами Республики Беларусь. 28 января 2008 г. постановлением Правления Национального банка Республики Беларусь N 15 «Об утверждении Инструкции о порядке выдачи разрешений на проведение валютных операций и на открытие счетов за пределами Республики Беларусь, а также представления в банк уведомлений при совершении валютных операций, связанных с движением капитала, и внесении изменения в постановление Правления Национального банка Республики Беларусь от 8 августа 2007 г. N 159» была утверждена Инструкция о порядке выдачи разрешений на проведение валютных операций и на открытие счетов за пределами Республики Беларусь, а также представления в банк уведомлений при совершении валютных операций, связанных с движением капитала (далее — Инструкция).

В п. 4 Инструкции фактически перечислены случаи, когда допускается открытие резидентами счета за пределами Республики Беларусь (например, для содержания оздоровительных учреждений за пределами Республики Беларусь).

Выдача разрешения Национального банка Республики Беларусь на открытие счетов за пределами Республики Беларусь осуществляется главным управлением валютного регулирования и валютного контроля Национального банка Республики Беларусь.

Для рассмотрения вопроса о выдаче разрешения на открытие счетов следует представить перечень документов, который указан в пункте 55 Инструкции и пунктах 3 — 5 приложения 4 к Инструкции.

Разрешение на открытие счета в банке-нерезиденте выдается на срок не более 1 года.

Открытие должностным лицом юридического лица или индивидуальным предпринимателем счета в банке или иной кредитной организации за пределами Республики Беларусь и ведение по ним операций без разрешения Национального банка Республики Беларусь влечет административную ответственность по ст. 11.5 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — КоАП).

Уголовная ответственность по ст. 224 УК наступает при наличии признаков административной преюдиции.

Законом 98-З была изложена в новой редакции ст. 233 и примечания к ней.

Не совсем понятен смысл изменений, произведенных в частях 2 и 3 ст. 233 УК: термин «незаконная предпринимательская деятельность» был заменен на соответственно «действия, предусмотренные частью 1 настоящей статьи» (ч. 2 ст. 233 УК) и «действия, предусмотренные частями 1 или 2 настоящей статьи» (ч. 3 ст. 233 УК).

Одним из достоинств ныне действующего УК является законодательный прием, использованный для описания соответствующих видов преступлений во многих статьях УК. Этот способ законодательной техники был использован и при конструировании первоначальной редакции ст. 233 УК. Суть его заключается в следующем. В части первой соответствующей статьи дается базовое законодательное определение соответствующему термину. Сам термин обозначается в скобках. Так, в ч. 1 ст. 233 УК мы видим следующее описание объективной стороны преступления: «Предпринимательская деятельность, осуществляемая без государственной регистрации либо без специального разрешения (лицензии), когда такое разрешение (лицензия) обязательно (незаконная предпринимательская деятельность), сопряженная с получением дохода в крупном размере». Использование термина «незаконная предпринимательская деятельность» позволяла адекватно воспринимать признаки иных вариантов преступного поведения в рамках ч. 2 и ч. 3 ст. 233 УК. С учетом указанного правила законодательной техники Пленум Верховного Суда Республики Беларусь в пункте 9 постановления от 28.06.2001 N 6 «О судебной практике по делам о незаконной предпринимательской деятельности» закрепил следующее правоположение: «Судам надлежит иметь в виду, что уголовная ответственность по ч. 2 ст. 233 УК за незаконную предпринимательскую деятельность, осуществляемую лицом, ранее судимым за преступление, предусмотренное настоящей статьей, а также по ч. 3 ст. 233 УК за осуществление такой деятельности организованной группой, наступает независимо от размера полученного дохода. В этих случаях преступление является оконченным с момента начала осуществления указанной деятельности».

Должна ли меняться судебная практика по этому вопросу в связи с заменой указанных терминов? Влияет ли произведенная терминологическая рокировка на основания уголовной ответственности, предусмотренные в рамках ч. 2 и ч. 3 ст. 233 УК?

Возьмем, к примеру, ч. 2 ст. 233 УК. Поскольку в новой редакции идет речь о «действиях, предусмотренных частью 1 настоящей статьи», то, руководствуясь положениями уголовно-правовой доктрины о роли «действия» в объективной стороне преступления, можно сделать вывод о том, что к таким действиям относятся действия в рамках предпринимательской деятельности, осуществляемой без государственной регистрации либо без специального разрешения (лицензии), когда такое специальное разрешение (лицензия) обязательно, то есть «незаконной предпринимательской деятельности».

Однако в контексте произведенных изменений актуализируется вопрос о том, какой по законодательной конструкции состав преступления предусмотрен в ч. 1 ст. 233 УК. В уголовно-правовой литературе высказаны разные позиции по этому вопросу. Одни авторы склонны считать, что в рамках ч. 1 ст. 233 УК состав материальный <5>, другие — формальный <6>.

<5> Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть: учеб. пособие / под ред. Н.А.Бабия и И.О.Грунтова. — Минск: Новое знание, 2002. — С. 381; Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / под общ. ред. А.В.Баркова, В.М.Хомича. — Минск: ГИУСТ БГУ, 2007. — С. 490.

<6> Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть: учеб. пособие / под общ. ред. А.И.Лукашова. — Минск: Изд-во Гревцова, 2009. — С. 318.

Представляется, что преступление, признаки которого описаны в ч. 1 ст. 233 УК, не связано с наступлением общественно опасных последствий. Во-первых, это вытекает из формулировки самой статьи: в ч. 1 ст. 233 УК идет речь о незаконной предпринимательской деятельности, сопряженной с получением дохода в крупном размере. Заметим, при описании преступлений, не связанных с наступлением последствий в законодательной традиции, используются иные формулировки: «повлекшие причинение ущерба», «причинившее существенный вред», «вызвавшее расстройство здоровья» и т.п. Во-вторых, извлечение дохода в крупном размере от незаконной предпринимательской деятельности не причиняет ущерба, оно не вызывает в окружающей действительности те изменения материального или нематериального характера, которые присущи преступлению. Таким образом, есть основания полагать, что доход в крупном размере следует рассматривать не как общественно опасное последствие, а как характеристику предмета незаконной предпринимательской деятельности.

Если исходить из того, что незаконная предпринимательская деятельность в рамках ч. 1 ст. 233 УК является формальным составом, то тогда изменения, внесенные в ч. 2 ст. 233 УК, дают основание для иной интерпретации тех же действий, которые совершены лицом, ранее судимым за преступление, предусмотренное статьей 233 УК. К таким случаям следует относить только незаконную предпринимательскую деятельность, которая была сопряжена как минимум с получением дохода в крупном размере. Такого рода толкование, кстати говоря, согласовывалось бы и с положением ч. 3 ст. 3 УК.

Статья 233 УК, в редакции Закона N 98-З, содержит два примечания. Часть 1 примечаний к статье 233 УК воспроизводит прежнее определение дохода от незаконной предпринимательской деятельности. Здесь никаких изменений нет. Новой является часть 2 примечаний к статье 233 УК. В ней даны новые критерии крупного и особо крупного размера.

Если ранее в соответствии с примечанием к главе 25 УК доход от незаконной предпринимательской деятельности следовало признавать полученным в крупном размере, если он в двести пятьдесят и более раз превышал размер базовой величины, установленный на день совершения преступления, а в особо крупном размере соответственно — в тысячу и более раз, то сейчас минимальный предел для констатации признаков крупного и особо крупного размера существенно увеличен. В соответствии с частью 2 примечаний к статье 233 УК доход от незаконной предпринимательской деятельности признается полученным в крупном размере, если он в тысячу и более раз превышает размер базовой величины, установленный на день совершения преступления, в особо крупном размере — в две тысячи пятьсот и более раз превышает размер такой базовой величины.

Это произошло вследствие того, что с момента установления уголовной ответственности за незаконную предпринимательскую деятельность в обществе и государстве произошли существенные социально-экономические изменения. Уголовная ответственность за нарушение порядка осуществления предпринимательской деятельности была установлена 18 лет назад (23 апреля 1992 г.). Время первоначального накопления капитала уже прошло. Бизнес стал приобретать цивилизованные формы. Вместе с тем изменился и характер злоупотреблений в процессе предпринимательской деятельности. Законодатель уже принимал решение о сужении пределов криминализации незаконной предпринимательской деятельности. С момента вступления в силу ныне действующего УК для привлечения к уголовной ответственности по статье 233 УК уже не требовалось признаков административной преюдиции, как этого требовала статья 151 Уголовного кодекса Республики Беларусь 1960 года (далее — УК 1960 года). Инфляционные процессы нивелировали стоимостные критерии полученных доходов и поставили на повестку дня вопрос о том, целесообразно ли признавать преступлением получение незаконного дохода в размере, эквивалентном двумстам пятидесяти базовым величинам? Аналогичный вопрос возник и относительно нижних границ стоимостных критериев при определении ущерба по статье 243 УК, предусматривающей ответственность за уклонение от уплаты сумм налогов, сборов. Законом N 98-З статья 243 УК была дополнена примечанием следующего содержания: «Крупным размером ущерба признается уклонение от уплаты сумм налогов, сборов на сумму, в тысячу и более раз превышающую размер базовой величины, установленный на день совершения преступления, особо крупным размером — в две тысячи пятьсот и более раз превышающую размер такой базовой величины».

Увеличение минимальных пределов для исчисления крупного размера в рамках статьи 233 УК и статьи 243 УК означает, что получение дохода при незаконной предпринимательской деятельности либо причинение ущерба при уклонении от уплаты налогов, сборов на сумму до тысячи базовых величин стали административными правонарушениями (статьи 12.7 и 13.6 КоАП).

С момента вступления в силу Закона N 98-З указанные изменения на основании части 2 статьи 9 УК будут иметь обратную силу. Корректировка особо крупного размера дохода (ущерба) в рассматриваемых случаях по обвинительным приговорам, вступившим в силу, может стать основанием для изменения квалификации с более тяжкого на менее тяжкое преступление. Кроме того, часть 1 статьи 243 УК будет иметь обратную силу в связи с изменением санкции: Законом N 98-З абзац второй части 1 статьи 243 УК дополнен альтернативным и наиболее мягким для данной санкции видом наказания — штрафом.

Законом N 98-З скорректирована терминология в ст. 237 УК. В названии данной статьи слово «дотаций» заменено словом «субсидии». В абзаце 1 части 1 указанной статьи слова «дотаций», «дотации», «дотацию» и «дотирования» заменены соответственно словами «субсидии», «субсидию» и «субсидирования».

Замена терминов была вызвана вступлением в силу с 1 января 2009 г. Бюджетного кодекса Республики Беларусь от 16.07.2008 N 412-З (далее — БдК). В бюджетном законодательстве по-прежнему используется термин «дотация». Однако содержание данного понятия значительно сужено. Согласно подпункту 1.33 пункта 1 статьи 2 БдК дотация представляет собой «межбюджетный трансферт, предоставляемый из вышестоящего бюджета нижестоящему бюджету в случае, если собственных и регулирующих доходов недостаточно для сбалансированности нижестоящего бюджета». В соответствии со статьей 75 БдК дотация из вышестоящего бюджета в нижестоящий бюджет предоставляется в случае превышения прогнозного объема расходов местного бюджета над прогнозным объемом его доходов.

В рамках статьи 237 УК в настоящее время уголовно-противоправным признается выманивание кредита или субсидии.

Подпункт 1.52 пункта 1 статьи 2 БдК определяет субсидию как «бюджетный трансферт, предоставляемый организации, физическому лицу на условиях участия в финансировании (софинансировании) для производства и (или) реализации товаров (работ, услуг) либо частичного возмещения целевых расходов». Бюджетным трансфертом признаются средства, передаваемые из бюджета на безвозвратной и безвозмездной основе (подпункт 1.12 пункта 1 статьи 2 БдК). Следовательно, субсидия, в отличие от кредита, имеет безвозвратный и безвозмездный характер.

Законом N 98-З произведены определенные коррекции в некоторых нормах главы 26 УК.

Изменено название и содержание статьи 263 УК: ранее статья 263 УК предусматривала уголовную ответственность за умышленное уничтожение либо повреждение особо охраняемых природных объектов, в настоящее время — за умышленное уничтожение либо повреждение природных комплексов или объектов особо охраняемых природных территорий. Таким образом, произошло уточнение не только места совершения преступления, но и предмета преступления: посягательство должно быть осуществлено только на те природные комплексы или природные объекты, которые находятся на особо охраняемых природных территориях. Понятие природного комплекса и природного объекта дано в статье 1 Закона Республики Беларусь от 26.11.1992 N 1982-XII «Об охране окружающей среды» (далее — Закон N 1982-XII), понятие «особо охраняемая территория» соответственно — в статье 1 Закона Республики Беларусь от 20.10.1994 N 3335-XII «Об особо охраняемых природных территориях».

В статье 264 УК уточнено понятие уголовно-правового нарушения: введен типичный для экологического законодательства термин «режим охраны и использования».

Два уточнения произведены в статьях 269 и 278 УК. Из абзаца 1 части 1 ст. 269 УК и абзаца 1 части 1 статьи 278 УК исключены слова «производства и потребления». В настоящее время вместо термина «отходы производства и потребления» в данных нормах используется собирательный термин «отходы». Понятия этих терминов раскрываются в пунктах 19, 20 и 21 статьи 1 Закона Республики Беларусь от 20.07.2007 N 271-З «Об обращении с отходами» (далее — Закон N 271-З).

В контексте произведенных уточнений представляется, что в ч. 1 ст. 278 УК целесообразно было бы употребить не термин «отходы», а термин «опасные отходы» (см. пункт 18 статьи 1 Закона N 271-З). По смыслу части 1 статьи 278 УК нарушение правил безопасности должно иметь место при обращении с наиболее опасными веществами и организмами: генно-инженерными организмами, радиоактивными, бактериологическими, химическими веществами. В этом ряду уместно нахождение опасных отходов, а не отходов вообще.

Важным является терминологическое уточнение в абзаце 1 части 2 ст. 269 УК и в абзаце 1 части 2 ст. 278 УК: слова «в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации» заменены словами «на экологически неблагополучной территории». Аналогичная терминологическая замена произведена Законом N 98-З и в части 2 статьи 282 УК.

Следует заметить, что уточнение терминологии в указанных нормах УК назрело достаточно давно. Понятие зоны чрезвычайной экологической ситуации ранее содержалось в статье 38 Закона N 1982-XII. Однако после внесения изменений и дополнений в Закон N 1982-XII понятия зоны чрезвычайной экологической ситуации в экологическом законодательстве исчезло. Вместо него появились иные понятия, характеризующие варианты экологически неблагополучных территорий: «зона экологического риска» и «зона экологического кризиса» (см. статьи 65 и 66 Закона N 1982-XII). Несмотря на критику данного положения <7>, <8>, в течение более чем семи лет в тексте статей 269, 278 и 282 УК использовался не употребляемый в экологическом законодательстве термин — «зона чрезвычайной экологической ситуации», что порождало соответствующие вопросы в толковании бланкетного признака, содержащегося в уголовном законе.

<7> Марчук В. Уголовно-правовая охрана экологической безопасности и природной среды / В.Марчук // Судовы веснiк. — 2003. — N 4. — С. 44.

<8> Марчук В. Закон и судебная практика о преступлениях против экологической безопасности и природной среды / В.Марчук // Юстиция Беларуси. — N 1. — 2004. — С. 50.

Термины, наличие которых обусловлено бланкетной уголовно-правовой нормой, учитывая их важность для понимания преступного характера соответствующего поведения, должны иметь четкие определения в иных отраслях законодательства. При этом изменение названия такого рода термина в процессе правотворческой деятельности в иной отрасли законодательства должно одновременно влечь соответствующие корректировки в норме УК.

Принятый Закон Республики Беларусь от 16.12.2008 N 2-З «Об охране атмосферного воздуха» (далее — Закон N 2-З) тоже вызвал необходимость внесения изменений в уголовный закон. Согласно Закону N 98-З в абзаце 1 статьи 131 УК, предусматривающей ответственность за экоцид, слово «атмосферы» заменено словами «атмосферного воздуха». Аналогичная замена произведена в части 1 примечаний к главе 26 и в статье 274 УК. Подобное уточнение не совсем понятно. Замена термина «атмосфера» на «атмосферный воздух» порождает в настоящее время вопрос о том, распространяет ли свое действие ст. 274 УК на охрану озонового слоя (слой атмосферного озона, расположенный в стратосфере)? Термин «атмосфера» ранее давал основание отвечать на этот вопрос утвердительно. Употребление в тексте статьи 274 УК термина «атмосфера», представляется, несколько сужает пределы уголовно-правовой охраны. Вместе с тем в статье 2 Закона N 2-З содержится положение о том, что отношения, связанные с загрязнением атмосферного воздуха озоноразрушающими веществами, не урегулированные законодательством об охране озонового слоя, регулируются законодательством об охране атмосферного воздуха.

В новой редакции изложен абзац 1 части 1 ст. 274 УК. Внесенные в часть 1 статьи 274 УК изменения существенно сузили пределы уголовно-правовой охраны в рамках данной статьи. До принятия Закона N 98-З в статье 274 УК четко было обозначено два способа загрязнения атмосферного воздуха:

1. Загрязнение атмосферного воздуха посредством производственных выбросов загрязняющих веществ с превышением установленных нормативов допустимых выбросов.

2. Загрязнение воздуха вследствие ионизирующих излучений, электромагнитного, шумового или иного вредного физического воздействия на атмосферный воздух с превышением нормативов предельно допустимых уровней вредных физических и иных воздействий.

С принятием Закона N 98-З вредное физическое воздействие выведено за рамки статьи 274 УК. Преступным по части 1 статье 274 УК со вступлением в силу Закона N 98-З будет признаваться «загрязнение атмосферного воздуха посредством поступления загрязняющих веществ в атмосферный воздух от источников выбросов с превышением установленных нормативов допустимых выбросов и (или) временных нормативов допустимых выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух (загрязнение атмосферного воздуха), совершенное в течение года после наложения административного взыскания за такое же нарушение».

Источники выбросов — технологическое и иное оборудование, технологические процессы, машины, механизмы, от которых осуществляется выброс загрязняющих веществ в атмосферный воздух (п. 7 ст. 1 Закона N 2-З).

Поскольку нормативы допустимых выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух устанавливаются для стационарных источников выбросов (см. ст. 19 Закона N 2-З), то статью 274 УК можно будет применять к случаям, когда имеет место превышение нормативов допустимых выбросов загрязняющих веществ посредством поступления загрязняющих веществ в атмосферный воздух только от стационарного источника выбросов.

Стационарные источники выбросов — источники выбросов, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно (п. 20 ст. 1 Закона N 2-З).

Следует заметить, что действующим законодательством Республики Беларусь установлены нормативы вредного физического воздействия на атмосферный воздух. Статьей 51 Закона N 1982-XII установлены общие требования в области охраны окружающей среды к источникам, оказывающим вредное физическое воздействие. Эти требования конкретизируются в соответствующих актах экологического законодательства. Так, согласно статьи 33 Закона Республики Беларусь от 23.11.1993 N 2583-XII «О санитарно-эпидемическом благополучии населения» установлены требования к работам с источниками ионизирующих излучений и других вредных физических воздействий. Постановлением Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Республики Беларусь от 14.05.2007 N 63 утверждены Правила контроля за соблюдением нормативов содержания загрязняющих веществ в отработанных газах и вредных физических и иных воздействий на атмосферный воздух механическими транспортными средствами. Постановлением Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 30.06.2009 N 78 «Об утверждении Санитарных норм, правил и гигиенических нормативов «Гигиенические требования к организации санитарно-защитных зон предприятий, сооружений и иных объектов, являющихся объектами воздействия на здоровье человека и окружающую среду» и признании утратившими силу постановлений Главного государственного санитарного врача Республики Беларусь от 9 сентября 2002 г. N 68 и Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 11 сентября 2008 г. N 140″ утверждены Санитарные нормы, правила и гигиенические нормативы «Гигиенические требования к организации санитарно-защитных зон предприятий, сооружений и иных объектов, являющихся объектами воздействия на здоровье человека и окружающую среду».

Нарушение нормативов предельно допустимых уровней вредных физических и иных воздействий на атмосферный воздух не охватывается составом загрязнения атмосферного воздуха (ст. 274 УК). Вместе с тем представляется следующее: нет оснований делать вывод о том, что такого рода поведение декриминализировано. Думается, что нарушение нормативов предельно допустимых уровней вредных физических и иных воздействий на атмосферный воздух должно влечь ответственность по статье 336 УК, предусматривающей ответственность за нарушение санитарно-эпидемиологических правил либо по статье 325 УК («Нарушение правил обращения с радиоактивными материалами»).

Законом N 98-З в абзаце 1 части 1 статьи 275 УК уточнен предмет преступления: загрязнение леса признается таковым независимо от вида отходов.

Указанным законом произведено терминологическое уточнение в части 2 статьи 280 УК: слова «растительности или животных, заведомо для виновного включенных» заменены словами «дикорастущих растений или диких животных, виды которых заведомо для виновного включены». Данное уточнение связано с тем, что в Красную книгу Республики Беларусь занесены только дикорастущие растения или дикие животные.

В абзаце 1 части 2 статьи 281 УК скорректирована формулировка варианта браконьерства в отношении видов водных животных, включенных в Красную книгу Республики Беларусь.

Этот вариант преступного поведения выглядит следующим образом: «Незаконная добыча рыбы или других водных животных, виды которых заведомо для виновного включены в Красную книгу Республики Беларусь».

В части определения видов животных, занесенных в Красную книгу Республики Беларусь, аналогичное уточнение произошло и в части 2 статьи 282 УК.

В абзаце 1 статьи 283 УК, предусматривающей ответственность за нарушение правил охраны рыбы и других водных животных, слово «водоемах» заменено термином, используемым в Водном кодексе Республики Беларусь, — «водных объектах».

Законом N 98-З внесены коррективы в две статьи главы 28 УК. Внесено дополнение в понятие транспортного средства за счет указания в примечании к статье 317 УК на шасси транспортного средства.

Изменено содержание статьи 317-1 УК. Данная статья по-прежнему состоит из двух частей, однако содержание части 2 статьи 317-1 УК существенно изменено. Если ранее в соответствующих частях статьи 317-1 УК были сформулированы фактически разные составы преступлений: ответственность за управление транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения, передачу управления транспортным средством такому лицу либо отказ от прохождения проверки (освидетельствования) дифференцировалась с учетом специальных признаков субъекта преступления (по ч. 2 ст. 317-1 УК несло ответственность лицо, не имеющее права управления транспортным средством), то с принятием Закона N 98-З в части 2 статьи 317-1 УК сформулирован квалифицированный состав преступления по признакам специального рецидива: «2. Те же деяния, совершенные лицом, ранее судимым за преступление, предусмотренное настоящей статьей». При этом санкция части 2 статьи 317-1 УК представлена широким перечнем альтернативных видов наказаний.

Новая редакция гипотезы и диспозиции статьи 317-1 УК имеет исторический прототип. Такого рода законодательная конструкция содержалась в статье 206-1 УК 1960 года (в редакции Указа Президиума Верховного Совета БССР от 14.11.1985), <9> предусматривавшей ответственность за управление транспортным средством в состоянии опьянения.

<9> Собрание законов, указов Президиума Верховного Совета БССР, постановлений и распоряжений Совета Министров БССР, — 1985. — N 32. — Ст. 44.