В соответствии со статьей 430 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК) уголовная ответственность наступает за принятие взятки, которая обусловлена совершением должностным лицом таких деяний, как покровительство или попустительство по службе, благоприятное решение вопросов, входящих в его компетенцию, либо выполнение или невыполнение в интересах дающего взятку или представляемых им лиц какого-либо действия, которое это лицо должно было или могло совершить с использованием своих служебных полномочий. Среди обусловливающих взятку действий отсутствует способствование должностным лицом совершению требуемых взяткодателю действий посредством оказания влияния на поведение других лиц с помощью использования своего служебного положения. Такое способствование входит в понятие взяточничества по российскому уголовному законодательству. Полтора десятилетия существования нового Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации) не привело к формированию стабильной судебной практики, не смогли добиться единообразного толкования понятия и российские ученые. Следует ли учесть российский опыт при установлении наказуемости торговли влиянием? Решению этой непростой задачи и посвящена данная статья.
В соответствии со статьей 290 УК Российской Федерации одним из вариантов оплачиваемого взяткой поведения должностного лица являются действия (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица либо оно в силу должностного положения может способствовать таким действиям (бездействию). Нельзя не обратить внимания на определенные сложности толкования данной нормы, обусловленные тем, что законодатель в одном предложении попытался соединить действия самого взяткополучателя с действиями другого должностного лица. В итоге ясность стала жертвой краткости, что «оживило» ранее забытые понятия «использование служебного положения», «использование авторитета занимаемой должности» и даже «использование личных связей».
Чтобы избежать подобных недомолвок, белорусский законодатель в статье 430 УК не только не упоминает способствование и служебное положение, но и специально подчеркивает, что предметы взятки предоставляются должностному лицу «исключительно в связи с занимаемым им должностным положением» за совершение или несовершение действия с использованием своих служебных полномочий.
С сожалением приходится констатировать, что полностью достичь поставленной отечественным законодателем цели не удалось и ответственность за способствование совершению действий другим должностным лицом была фактически внедрена в правоприменительную практику заключением Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2001 N З-129/2001 «О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий» применительно к отдельным категориям субъектов [1].
Однако обратимся к анализу подходов российской судебной практики и российских ученых к оценке способствования совершению действий как одного из вариантов оплачиваемого взяткой поведения должностного лица.
По вопросу о правовой оценке способствования удовлетворению запроса взяткодателя существует толкование Пленума Верховного Суда Российской Федерации: «Под должностным положением, способствующим совершению определенных действий в пользу взяткодателя со стороны указанных должностных лиц, следует, в частности, понимать значимость и авторитет занимаемой должности, нахождение в подчинении иных должностных лиц, в отношении которых осуществляется руководство со стороны взяткополучателя. При этом судам следует иметь в виду, что использование личных отношений, если они не связаны с занимаемой должностью, не может рассматриваться как использование должностного положения» [2, с. 74].
Как видим, Пленум Верховного Суда Российской Федерации говорит о должностном положении, которое способствует совершению определенных действий в пользу взяткодателя со стороны указанных должностных лиц, и не раскрывает, какие конкретные действия должен совершить сам взяткополучатель. Предполагается, что то должностное лицо, которое под воздействием (способствованием) взяткополучателя удовлетворяет оплаченную потребность взяткодателя, в обязательном порядке совершит действие с использованием своих служебных полномочий.
Однако, в отличие от Пленума Верховного Суда Российской Федерации, закон говорит не о способствующем положении, а о том, что должностное лицо «в силу должностного положения может способствовать таким действиям (бездействию)». Проясним эту фразу. Буквально она означает следующее: должностное лицо в силу служебного положения оказывает воздействие на другое должностное лицо, которое с использованием своих служебных полномочий совершает требуемое взяткодателю действие.
Воспроизведем для иллюстрации проблемности ситуации пример из статьи П.С.Яни, в которой он анализирует позицию Пленума Верховного Суда Российской Федерации: «Сушков, начальник отдела кадров ведомства, имеющего свое образовательное учреждение, попросил директора этого учреждения Бойского принять на учебу вне конкурса и без экзаменов, т.е. не соблюдая условия поступления, Васютина, передавшего Сушкову за это 5 тыс. долларов. У следствия возникло сомнение в том, является ли полученное Сушковым вознаграждение взяткой» [3, с. 51]. Положительный ответ на этот вопрос П.С.Яни обосновывает ссылкой на упомянутое разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации, одновременно призывая не трактовать понятие «использование должностного положения» излишне широко.
Однако далеко не всегда мнения ученых звучат в унисон с позицией высшей судебной инстанции России. Ввиду множественности разногласий в определении содержания понятия «должностное положение» приведем наиболее характерные из них.
Прежде всего, выделим категорическое требование обязательности использования должностным лицом своих служебных полномочий для оказания влияния на другое должностное лицо.
Именно с этих позиций подходит к квалификации способствования служебным положением совершению действий другим должностным лицом А.В.Матвеев: «Анализ показывает, способствовать можно лишь в том случае, когда у должностного лица есть на то право и оно, как неотъемлемая составная часть его полномочий, может быть реализовано только путем совершения им конкретных действий (бездействия), но в пределах представленных функций. Утверждение о том, что понятие «может способствовать» следует рассматривать как возможность оказания на него давления своим авторитетом либо иным воздействием, нельзя признать правильным. Возможность способствования в пользу взяткодателя относится к объективной стороне данного преступления и не может находиться за пределами действий виновного. Получение взятки предполагает наличие определенных отношений, одним из элементов которых является непосредственное использование лицом принадлежащих только ему полномочий, поскольку без этого невозможно достижение требуемого результата. Использование возможностей других лиц предполагает объективную возможность виновного оказать на них влияние, употребив для этой цели свои полномочия. Использование авторитета других лиц не может входить в состав признаков объективной стороны получения взятки, поскольку не является частью общественных отношений и относится к моральной категории. Иначе это будут действия другого лица либо соучастие в получении взятки.
Очевидно, что за взятку принять меры к совершению действий другими должностными лицами можно лишь при условии наличия у лица полномочий, используя которые, можно заставить других должностных лиц (подчиненных по службе) совершить необходимые действия, выгодные взяткополучателю. Это могут быть официальные контакты должностных лиц в рамках взаимодействия ведомств, учреждений либо в области сотрудничества руководителей различных служб, состоящих в отношениях по горизонтали.
Признание правильной позиции о том, что служебный авторитет или служебные связи являются средством совершения взятки, приведет к тому, что связи и авторитет будут признаны составной частью должностных полномочий любого должностного лица» [4].
Критику разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации по анализируемому вопросу предпринял А.Я.Аснис, по мнению которого управление поведением другого должностного лица должно осуществляться только посредством использования служебных полномочий: «Цитированное разъяснение представляется обоснованным за исключением указания на то, что под должностным положением должностного лица «следует … понимать значимость и авторитет занимаемой должности», поскольку и значимость, и авторитет являются понятиями, с одной стороны, оценочными и, с другой — не юридическими. Включение в приведенное разъяснение выделенного указания означает, на наш взгляд, что Пленумом Верховного Суда Российской Федерации дано расширительное толкование понятия должностного положения должностного лица, притом не соответствующее в конечном счете норме, закрепленной в ч. 3 ст. 49 Конституции Российской Федерации, на основании которой «неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого». В этой связи в контексте диспозиции ч. 1 ст. 290 УК Российской Федерации 1996 года должностное положение, в силу которого должностное лицо может способствовать совершению определенных действий, необходимо определить как наличие у должностного лица должностных полномочий в отношении подчиненных лиц. Соотношение данного должностного положения должностного лица со служебными полномочиями должностного лица выражается в том, что в последнем случае предполагается реализация должностным лицом своих служебных полномочий непосредственно, а в первом — опосредованно через подчиненных лиц» [5, с. 351 — 352].
Следует сразу же отметить, что требование обязательности использования служебных полномочий для оказания влияния на поведение другого должностного лица лишает какого-либо смысла использование в законе такого признака, как способствование в силу должностного положения действиям (бездействию) другого должностного лица. Объясняется это тем, что дача в пределах служебных полномочий обязательного для исполнения указания другому должностному лицу является частным случаем указанных в ч. 1 ст. 290 УК Российской Федерации действий более общего характера — действий (бездействия) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица. Что же касается опосредованной реализации должностным лицом своих служебных полномочий, то следует заметить, что должностное лицо в большинстве случаев для удовлетворения потребностей просителей использует труд других лиц, в этом состоит специфика управленческой деятельности.
Обязательным, но опосредованным именует В.Н.Борков использование служебных полномочий для способствования совершению действий другим должностным лицом: «Как видим, во всех трех случаях речь идет о служебных полномочиях. Причем использование при описании второго вида поведения словосочетания «должностное положение» не должно вводить правоприменителя в заблуждение. Используя это положение, взяткополучатель добивается действий (бездействия), входящих в служебные полномочия другого должностного лица, за которые, собственно, и принимается предмет взятки» [6, с. 93 — 94].
Между должностным лицом, оказывающим способствование, и другим должностным лицом должна обязательно существовать хотя бы какая-нибудь, пусть косвенная, зависимость, а одних только авторитета и значимости должности недостаточно, чтобы использовать служебное положение для влияния на другое должностное лицо. С.М.Фоминых рассуждает: «Таким образом, в данном пункте речь идет не просто о значимости и авторитете любой занимаемой взяткополучателем должности (например, высокий пост в Правительстве Российской Федерации, в аппарате Администрации Президента Российской Федерации, Государственной Думы и т.д.), а о значимости и авторитете занимаемой взяткополучателем должности для тех лиц, которых взяткополучатель намерен просить о решении интересующего взяткодателя вопроса. Один лишь факт занятия высокого поста в органах государственной власти Российской Федерации не означает наличие объективной возможности в силу должностного положения способствовать действиям (бездействию) должностных лиц в любых других ведомствах и структурах. В этом плане абсолютно справедливо высказывание О.Х.Качмазова о том, что вряд ли начальник Службы безопасности Президента Российской Федерации может способствовать в силу своего должностного положения совершению желаемых действий следователем прокуратуры» [7, с. 28]. Указанный автор подтвердил это положение и в автореферате кандидатской диссертации: «Диссертант отмечает, что под использованием значимости и авторитета занимаемой взяткополучателем должности применительно к теме исследования следует понимать не просто значимость и авторитет любой занимаемой должности, а значимость и авторитет занимаемой должности для тех лиц, которых взяткополучатель намерен просить о решении интересующего взяткодателя вопроса и которые находятся в определенной, пусть и косвенной зависимости от взяткополучателя. Это может быть административная, экономическая, финансовая, хозяйственная зависимость, отношения подконтрольности и поднадзорности. Использование только такой зависимости позволяет говорить о том, что дача взятки обусловлена именно должностным положением лица, его должностными возможностями» [8, с. 17 — 18].
«Не только зависимости по службе не требуется, нет необходимости даже в использовании своих прав, достаточно поэксплуатировать должностной авторитет», — так рассуждает Н.Г.Иванов в учебнике по уголовному праву для вузов. «Использование служебных полномочий может выражаться не только в фактическом влиянии в пределах своих прав, но и в эксплуатации авторитета, который предоставляет занимаемая должность. Так, префект округа помогает взяткодателю незаконно получить квартиру» [9, с. 707].
Обращает на себя внимание отсутствие в предлагаемых авторами определениях границ понятия «служебное (должностное) положение», равно как и отсутствие критериев установления служебной зависимости, что уж говорить о толковании авторитета занимаемой должности.
Существенные разногласия обнаруживаются в научной литературе и в отношении к требованию высшей судебной инстанции России не рассматривать как использование должностного положения использование личных отношений, если они не связаны с занимаемой должностью.
Утверждение об обязательности наличия зависимости для воздействия на должностное лицо и об отсутствии взяточничества при использовании связанных со службой личных отношений находим в одном из учебников, авторы которого к использованию служебного положения относят оказание воздействия «на другое должностное лицо своим служебным авторитетом или связями. Причем это воздействие может оказываться как на должностное лицо, находящееся в определенной зависимости (например, начальник налоговой полиции и проверяемое им лицо), так и на лицо с равным правовым статусом (например, два следователя прокуратуры). В последнем случае используется вовсе не служебное положение, а всего лишь личные связи должностного лица, которые установились при исполнении служебных функций. Поэтому и получение платы за подобное воздействие нельзя квалифицировать как взятку. При наличии других признаков оно может быть расценено как злоупотребление должностными полномочиями» [10, с. 611].
«Использование должностным лицом своих личных связей должно учитываться как способствование совершению действий в пользу взяткодателя», — убеждает нас А.В.Сухоносенко. «Известно, что нередко личные связи обусловлены служебным положением должностного лица. Личные связи являются неотъемлемой составной частью социального статуса виновного, и поэтому их использование при получении взятки, несомненно, образует состав должностного преступления. В связи с этим диссертант полагает, что «способствование» действиям в пользу взяткодателя включает в себя использование служебного положения, личных связей и социального статуса должностного лица. Поэтому в работе предложено неопределенную законодательную формулировку «может способствовать» заменить на более конкретную «за способствование», что в целом улучшит законодательную форму и стилистическое единообразие описания признаков ч. 1 ст. 311 УК РК» [11, с. 15].
«Использование личных связей и знакомств вне зависимости от места работы субъектов должно признаваться преступным способствованием», — так утверждают авторы одного из практических курсов уголовного права России. «Во-вторых, способствование действию (бездействию) в интересах взяткодателя означает, что должностное лицо, используя свои служебное положение, авторитет, знакомства и личные связи, воздействует на другое должностное лицо с той целью, чтобы последнее, используя свои служебные полномочия, совершило (или не совершило) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц то или иное действие. Совсем не обязательно, чтобы это другое должностное лицо работало в том же органе или ведомстве» [12, с. 657].
Толкование понятия способствования привело авторов пятитомного курса уголовного права (издание МГУ) к выводу о том, что к числу способствующих отнесены даже те лица, которые не являются должностными, например референты, лица, которые подготавливают документы, предоставляют информацию, и некоторые иные лица: «Другим видом использования служебного положения является такое способствование действиям (бездействию) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, которое должностное лицо может оказать в силу своего должностного положения. Согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.02.2000 «под должностным положением, способствующим совершению определенных действий в пользу взяткодателя со стороны указанных должностных лиц, следует, в частности, понимать значимость и авторитет занимаемой должности, нахождение в подчинении иных должностных лиц, в отношении которых осуществляется руководство со стороны взяткополучателя (п. 4). Такими лицами могут быть, например, референты, инспекторы, начальники канцелярий и секретариатов и др., т.е. лица, которые подготавливают документы, предоставляют информацию, осуществляют по поручению управомоченного должностного лица переговоры и т.п. Эти лица в силу служебных функций могут оказать содействие в принятии определенного, выгодного взяткодателю решения» [13, с. 124].
Эта же мысль была выражена применительно к новому уголовному законодательству Б.В.Волженкиным, который указал и на источник ее происхождения: «Должностное положение лица определяют не только его юридические возможности, связанные с кругом прав и обязанностей субъекта по занимаемой должности, но и фактические возможности, вытекающие из авторитета занимаемой субъектом должности в государственном органе, органе местного самоуправления, государственном или муниципальном учреждении, Вооруженных Силах, иных войсках и воинских формированиях, а также из служебных связей должностного лица. Пользуясь ими, должностное лицо может за вознаграждение оказать влияние, так или иначе способствовать совершению (несовершению) выгодного для взяткодателя действия другим должностным лицом, ничего не знающим об этом вознаграждении. Пленум Верховного Суда СССР в п. 3 постановления от 30.03.1990 N 3 «О судебной практике по делам о взяточничестве» указывал, что субъектом получения взятки «следует признавать и тех должностных лиц, которые хотя и не обладали полномочиями для выполнения в интересах взяткодателя соответствующих действий, но в силу своего должностного положения могли за взятку принять меры к совершению этих действий другими должностными лицами». Такими лицами могут быть также консультанты, референты, секретари, помощники ответственных должностных лиц, начальники канцелярий, инспекторы и т.п. должностные лица, которые сами не принимают окончательных решений по вопросам, интересующим взяткодателей, но от совершаемых ими действий по службе в значительной степени зависит суть решения, принимаемого другим должностным лицом» [14, с. 700].
Подобная субъектная экспансия ответственности вызывает обоснованную обеспокоенность, которую Н.Г.Смоляная выразила в следующем предложении: «Исключить из диспозиции ч. 1 ст. 290 УК Российской Федерации термин «может способствовать» как необоснованно расширяющий круг субъектов преступления, поскольку возможность способствования в пользу взяткодателя относится лишь к категории действий виновного, входящих в должностные полномочия указанного лица. Использование авторитета других лиц не может входить в состав признаков объективной стороны получения взятки, поскольку относится к категории морали. Таким образом, привлечение должностного лица к ответственности по ч. 1 ст. 290 УК Российской Федерации возможно только при совершении действий (бездействия), которые стали возможны лишь в силу использования должностных полномочий лично либо оказания воздействия на других лиц в рамках должностной деятельности» [15, с. 8].
Приведенные высказывания российских ученых наглядно демонстрируют, что, введя в уголовно-правовой оборот термин «служебное положение», законодатель сделал нечетким определение ответственности, а это непременно приведет к опасной избирательности ее применения. Между тем предоставление нормативным актом безмерного права на усмотрение (дискреционных полномочий), пусть даже это право предоставляется и всеми нами уважаемым правоохранительным органам, считается одним из факторов, способствующих проявлению коррупции (коррупциогенным фактором — по российским требованиям к экспертизе нормативных правовых актов и криминогенным — по белорусским). Изложенное приводит к малоутешительному выводу о том, что в борьбе с коррупцией используется «коррупционно испорченное» оружие.
Кроме того, ответственность за коррупционное использование служебного положения уже была предусмотрена в недалекой истории нашего государства, показав не только свою неэффективность, но и определенную вредность. Остается лишь еще раз напомнить вопрос, заданный Т.Б.Басовой по поводу законодательного закрепления неимущественного характера предмета взятки: «К чему наступать на одни и те же грабли дважды?» [16, с. 147 — 148].
Таким образом, выполнение или невыполнение в интересах дающего взятку или представляемых им лиц какого-либо действия, которое это лицо должно было или могло совершить с использованием своих служебных полномочий, предполагает использование должностным лицом в интересах взяткодателя прав и обязанностей, входящих в его служебную компетенцию.
Служебные полномочия (компетенция) — совокупность прав и обязанностей должностного лица, которыми оно обладает исключительно в силу занимаемой должности.
Содержанием служебных полномочий или критерием отнесения полномочий к должностным является их направленность на правообязывающее управление поведением физических или юридических лиц посредством дачи обязательных для исполнения распоряжений либо совершения действий публично-правового характера.
Объем полномочий должностного лица определяется законами и иными нормативными правовыми актами. Поэтому всякий раз надлежит устанавливать круг и характер служебных прав и обязанностей должностного лица, нормативные акты, их регламентирующие, и четко указывать в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в приговоре, какие конкретно служебные полномочия использовало должностное лицо для совершения деяний в интересах соответствующих лиц.
Использование служебных полномочий — это совершение действий, которые входят в круг должностных прав и обязанностей, когда должностное лицо выступает как субъект управленческой деятельности, а не как частное лицо либо лицо, осуществляющее технические, профессиональные или иные подобные функции. Использование служебных полномочий предполагает реализацию предоставленных по службе прав — совершение деяний, которые должностное лицо могло совершить, либо выполнение возложенных на должностное лицо обязанностей — совершение деяний, которые должностное лицо должно было совершить.
Следует четко различать понятия «использование служебного положения» и «использование служебных полномочий». Второе понятие уже по содержанию, т.к. не включает использование авторитета занимаемой должности, служебных связей, то есть оказание влияния на принятие решений иными лицами, не подчиненными данному должностному лицу.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. О соответствии Конституции положения пункта 3 части четвертой статьи 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь и основанной на нем практики применения понятия должностного лица по признаку совершения юридически значимых действий: заключение Конституционного Суда Республики Беларусь, 12 нояб. 2001 г., N 3-129/2001 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2006. — N 122. — 2/1262.
2. О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации, 10 февр. 2000 г., N 6: с изм., внесенными постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N 7 // Есаков Г.А. Судебная практика по уголовным делам / Г.А.Есаков. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2010. — С. 73 — 78.
3. Яни П.С. Споры о квалификации взяточничества: позиция Пленума Верховного Суда РФ / П.С.Яни // Законодательство. — 2001. — N 6. — С. 50 — 58.
4. Матвеев А.В. Некоторые вопросы квалификации получения взятки (материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 01.02.2003) / А.В.Матвеев // СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» [Электронный ресурс]. — М., 2010.
5. Аснис А.Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России / А.Я.Аснис. — М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2004. — 396 с.
6. Борков В.Н. О сфере служебного поведения должностного лица, за которое может быть получена взятка / В.Н.Борков // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — 2007. — N 4. — С. 93 — 100.
7. Фоминых С.М. Характеристика объективной стороны основного состава получения взятки муниципальными служащими / С.М.Фоминых // Адвокат. — 2008. — N 2. — С. 26 — 30.
8. Фоминых С.М. Уголовная ответственность за получение взятки муниципальным служащим: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.М.Фоминых; Всерос. науч.-исслед. ин-т МВД России. — М., 2008. — 27 с.
9. Иванов Н.Г. Уголовное право России. Общая и Особенная части: учеб. для вузов / Н.Г.Иванов. — М.: Экзамен, 2003. — 768 с.
10. Уголовное право. Особенная часть: учеб. для вузов / отв. ред.: И.Я.Козаченко, З.А.Незнамова, Г.П.Новоселов. — М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1997. — 768 с.
11. Сухоносенко А.В. Получение взятки по уголовному праву Казахстана: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А.В.Сухоносенко; Томский гос. ун-т. — Томск, 2007. — 26 с.
12. Уголовное право России. Практический курс: учеб. / Р.А.Адельханян [и др.]; под общ. и науч. ред. А.В.Наумова. — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтерс Клувер, 2010. — 800 с.
13. Курс уголовного права: учеб. для вузов: в 5 т. — М.: Зерцало, 1999 — 2002. — Т. 5. Особенная часть / М.Н.Голоднюк [и др.]; под ред. Г.Н.Борзенкова и В.С.Комиссарова. — 2002. — 512 с.
14. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.И.Радченко; науч. ред. А.С.Михлин. — М.: Спарк, 2000. — 862 с.
15. Смоляная Н.Г. Дача и получение взятки: уголовно-правовой аспект: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Н.Г.Смоляная; Ростов. юрид. ин-т МВД России. — Ростов н/Д, 2008. — 28 с.
16. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И.Коробеева. — СПб.: Изд-во Р.Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. — Т. 5: Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право / Т.Б.Басова [и др.]. — 2008. — 951 с.