В нормах как Особенной части Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК), так и Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации) рассмотрены не просто составы оконченных преступлений, а составы юридически оконченных преступлений. В каждой норме устанавливается набор признаков, наличие которых необходимо и достаточно для признания преступления юридически оконченным, что, в свою очередь, требуется для наступления полной уголовно-правовой ответственности за содеянное.
Указанную совокупность юридически значимых признаков преступления в науке уголовного права принято именовать составом преступления. Именно эта совокупность признаков и является универсальным критерием установления момента юридического окончания преступления. Причем состав преступления в качестве критерия оконченности преступления берется не как общая полная и универсальная модель юридического описания преступления вообще, а как состав конкретного вида преступления.
Можно, по нашему мнению, предложить следующее определение:
преступление считается юридически оконченным в момент, когда в фактически содеянном объективируются все признаки состава задуманного преступления.
Характеристика вида состава преступления с точки зрения конструкции его объективной стороны и иные подобные вопросы в принципиальном плане ничего не изменяют в данной характеристике момента окончания преступления. Все эти вопросы носят вспомогательный характер, позволяют оттенить особенности рассмотрения объективной стороны состава преступления в зависимости от его вида и т.п. Так, знание о том, что состав является материальным, позволяет связывать момент его окончания с наступлением общественно опасного последствия. В свою очередь, преступление с формальным составом будет считаться оконченным в момент совершения последнего акта действия, образующего объективную сторону состава преступления. Однако вне зависимости от того, материальным, формальным или усеченным является состав преступления, все его обязательные признаки указаны в конкретной статье Особенной части УК, и только наличие в содеянном всех этих признаков дает основание признать преступление юридически оконченным.
Введение в определение момента окончания преступления указания на вид состава по конструкции объективной стороны видится излишним. И дело даже не в том, что даже в среде ученых нет единства мнений о видах составов преступлений. Важнее отсутствие в таком дополнении требуемой степени общности отбираемых для определения признаков. Ведь поставив окончание преступления в исключительную зависимость от конструкции объективной стороны состава, мы вынуждены будем констатировать окончание преступления при выполнении объективной стороны состава, хотя состав может быть неоконченным в связи с отсутствием какого-либо иного признака, например, в связи с фактической ошибкой, имеющей юридическое значение. Как известно, подобные ошибки могут касаться не только признаков объективной стороны, но и некоторых иных признаков. Признаки состава соответствующего вида (формальный, материальный, усеченный и т.д.) конкретизируются в рассмотрении преступления определенного вида (кража, вымогательство, бандитизм и т.д.). По этой причине в описании юридически оконченного преступления достаточно указания на наличие признаков состава преступления, указанного в соответствующей статье.
Нельзя не согласиться с тем, что предложенное определение носит в значительной степени абстрактный характер и не дает конкретизированных ориентиров для практики. Но общее определение не может быть более конкретным. Обратимся по аналогии к определению момента окончания хищения. Известно, что момент окончания хищения зависит не только от способа хищения, но и от особенностей предмета хищения, обстановки совершения хищения и т.п. Как выделить единый момент окончания хищения денег из кармана гражданина, из его квартиры, с его пластиковой карточки, банковского счета и т.д.? Тем не менее практика выработала единый общий критерий: хищение окончено в момент, когда у виновного появляется возможность распорядиться похищаемым имуществом по своему усмотрению. Как видим, даже на уровне определения момента окончания преступления конкретного вида получаются весьма абстрактные, но оттого не менее полезные рекомендации.
Более конкретного единого критерия для определения оконченного преступления на уровне таких понятий, как преступление и стадии преступления, по нашему убеждению, выработать нельзя, поскольку они относятся к общей характеристике преступления как социально-правового поведения в его полном проявлении, в то время как понятие преступления конкретного вида зависит от законодательной конструкции состава преступления. То, что является оконченным для усеченных составов, может являться неоконченным для материальных, а иногда и формальных составов преступлений. Ввиду этого выведение оконченности только из общего понимания полного состава будет неточным, поскольку есть разные законодательные модели преступления, для каждой из которых будет свой особый момент окончания. По этой причине неизбежен выход на уровень абстракции об отсутствии признаков состава преступления.
Что касается особенностей установления момента окончания преступлений отдельных видов, то это в большей степени вопрос толкования признаков объективной стороны каждого конкретного состава преступления, а не общего определения момента окончания <1>. Вопрос о моменте окончания конкретных преступлений — это обширный и самостоятельный вопрос, который целесообразнее рассматривать в теме множественности преступлений при характеристике единичного преступления. Дело в том, что обязательному учету для определения момента окончания преступления подлежит множество различных характеристик рассмотрения объективной стороны, а не только материальность или формальность состава. К числу такого множества относятся такие характеристики, как, например, является ли преступление длящимся или продолжаемым, состоит преступление из одного или нескольких альтернативных деяний, вид прямого умысла и т.д. <2>
<1> Щепельков, В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты / В.Ф.Щепельков. — М.: Юрлитинформ, 2003. — С. 233 — 239; Кругликов, Л.Л. О видах составов преступлений и моменте окончания деяний / Л.Л.Кругликов // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве: сб. науч. ст. / отв. ред. Л.Л.Кругликов; Яросл. гос. ун-т им. П.Г.Демидова. — Ярославль, 2011. — Вып. 6. — С. 3 — 11.
<2> Бабий, Н.А. Множественность преступлений: квалификация и назначение наказания: науч.-практ. Пособие / Н.А.Бабий. — Минск: Тесей, 2008. — 176 с.
Нельзя забывать, что систематизация составов преступлений также требует самостоятельного исследования <3>. Основу исследования должен составлять не момент окончания преступления. Напротив, момент окончания преступления будет определяться в зависимости от конструкции состава преступления. Однако какие бы конструкции ни рекомендовали ученые и какие бы конструкции ни использовал законодатель, правило определения момента окончания указанных в этих конструкциях составов преступлений будет одним и тем же: преступление окончено при наличии в содеянном всех признаков состава задуманного виновным преступления.
<3> Безверхов, А.Г. Об особенностях конструирования и классификации составов оконченного преступления / А.Г.Безверхов // Вестник Самарской гуманитарной академии. — Серия: Право. — 2011. — N 1. — С. 36 — 46; Безверхов, А.Г. О проблеме конструирования составов преступлений по моменту окончания / А.Г.Безверхов // Вестник Самарской гуманитарной академии. — Серия: Право. — 2012. — N 1. — С. 70 — 78; Хорошилова, О.С. Классификация составов преступлений по моменту окончания преступления / О.С.Хорошилова // Вестник Кемеровского гос. ун-та. — 2015. — N 2. Т. 2. — С. 223 — 226.
Важнее обратить внимание на необходимость учета содержания преступления определенного вида для определения момента его окончания, что в иллюстративном плане можно рассмотреть на примере окончания хищения чужого имущества.
В ч. 1 примечания к гл. 24 УК хищение определено следующим образом: «Под хищением в настоящей главе понимается умышленное противоправное безвозмездное завладение чужим имуществом или правом на имущество с корыстной целью путем кражи, грабежа, разбоя, вымогательства, мошенничества, злоупотребления служебными полномочиями, присвоения, растраты или использования компьютерной техники».
Аналогичное понятие раскрыто в ч. 1 примечаний к ст. 158 УК Российской Федерации: «Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества».
Материальные составы хищения имущества считаются оконченными с наличием у виновного реальной возможности пользоваться похищенным имуществом или распорядиться им по своему усмотрению. Таковы общеизвестные разъяснения высших судебных инстанций бывшего СССР, Республики Беларусь и Российской Федерации.
А.П.Козлов определяет момент окончания хищения имущества по моменту причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны, а этот момент связывает с причинением вреда собственнику, что выражается в лишении его владения похищаемым имуществом, а в итоге моментом окончания хищения признано изъятие имущества у собственника, а какие-то там возможности пользования или распоряжения — дело даже не второе <4>.
<4> Козлов, А.П. Учение о стадиях преступления / А.П.Козлов. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. — С. 154.
Л.С.Терещенко и Д.В.Шебанов правильной считают такую трактовку уголовного закона, при которой «моментом окончания хищения будет являться момент изъятия имущества из владения», поскольку при этом исключается угадывание правоохранительными органами, получил преступник реальную возможность распоряжаться похищенным чужим имуществом или еще нет <5>.
<5> Терещенко, Л.С. Некоторые проблемы квалификации хищений / Л.С.Терещенко, Д.В.Шебанов // Пробелы в российском законодательстве. — 2013. — N 6. — С. 165.
О.В.Ермакова, полагая несовершенным современное толкование Пленумом Верховного Суда Российской Федерации момента окончания хищения, предлагает «новый подход к разрешению проблемы определения момента окончания хищения», который кроется в объекте хищения: «Таким образом, момент наступления имущественного ущерба должен связываться с моментом причинения вреда отношениям собственности, выступающим объектом соответствующих преступлений. Данные отношения нарушаются в момент лишения собственника возможности владеть, пользоваться или распоряжаться принадлежащим ему имуществом, когда имущество изымается у него виновным помимо или против его воли. Одновременно с нарушением отношений собственности изъятием имущества причиняется ущерб собственнику или иному владельцу имущества. Соответственно именно с изъятием имущества из владения собственника или иного владельца следует связывать момент окончания хищения» <6>.
<6> Ермакова, О.В. Влияние объекта посягательства на конструкцию состава и момент окончания преступлений против собственности / О.В.Ермакова // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2014. — N 1. — С. 45.
Как видим, споры разгораются вокруг употребленных в определении хищения конкретных действий, которыми оно осуществляется в действительности «изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц». Сторонники причинения ущерба самим изъятием имущества из владения собственника считают излишним требование обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц. В обобщенном виде их подход к определению объективной стороны выглядит следующим образом: хищение — это изъятие чужого имущества, причинившее ущерб собственнику.
Вначале следует поддержать законодателя в использовании им одновременно соединительного и разделительного союзов и (или). Такой прием означает, что обязательным для всех форм хищения признаком является не изъятие, а именно обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Этот обязательный для всех форм хищения признак должен был быть закреплен в определении хищения без всяких «и» вместе с «или». Объясняется это тем, что именно данный признак отражает содержание такого преступления, как хищение имущества.
Изъятие имущества как признак хищения может быть: а) обязательным для отдельных, например для кражи, форм хищения; б) не обязательным для других форм хищения, например для мошенничества или присвоения; в) вовсе исключенным для вымогательства. Впрочем, российский законодатель в отличие от белорусского все еще считает, что вымогательство не есть хищение.
Уже только в силу отсутствия достаточной степени общности для всех форм хищения, полагаем, изъятие имущества не должно фигурировать в определении самого понятия хищения. И уж тем более нельзя ограничиваться только признаком «изъятие», как это предлагают отдельные авторы.
Возражения заслуживает и указание на причинение хищением ущерба «собственнику или иному владельцу этого имущества». Ущерб собственнику не является конкретизирующим данные виды преступлений против собственности (хищения), поскольку причинение ущерба является само собой разумеющимся, вытекает из преступных действий виновного и, кроме того, свойственно и другим преступлениям против собственности. Если следовать за использованной законодателем формулой указания признаков преступления, то убийство придется определить как отнятие жизни, причинившее ущерб человеку.
Изъятие чужого имущества в совокупности с причинением имущественного ущерба собственнику может иметь место и при совершении иных преступлений против собственности, например при угоне или неправомерном завладении автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст. 166 УК Российской Федерации), а также при умышленном уничтожении имущества (ст. 167 УК Российской Федерации). Однако содержание и непосредственные объекты этих преступлений при их внимательном анализе отличаются от соответствующих характеристик хищений. Объектом угона транспортного средства является порядок временного пользования чужим имуществом, а объектом умышленного уничтожения чужого имущества является порядок уничтожения чужого имущества <7>.
<7> Подобное прочтение непосредственного объекта умышленного уничтожения имущества может показаться неприемлемым, поскольку, закон охраняет собственность, а не ее повреждение. Можно усугубить неприемлемость следующим определением объекта убийства — это порядок причинения смерти другому человеку. Конечно, во всех смыслах благороднее считать, что уголовное право охраняет саму жизнь или право каждого человека на жизнь. Но в действительности уголовное право охраняет именно порядок причинения смерти другому человеку. Такова жестокая суть нашего времени, и так будет до тех пор, пока будут существовать правомерные случаи умышленного причинения смерти (в бою, при необходимой обороне, крайней необходимости, смертной казни и т.п.). То же и с уничтожением собственности, и с ее временным заимствованием.
Содержание преступления может быть выведено исключительно из анализа содержания нарушаемого объекта уголовно-правовой охраны. В этом правда за выше процитированными авторами. Вот только содержание объекта и преступления определено недостаточно корректно, что и неудивительно, если учесть свойственное науке уголовного права небрежение мало практичной абстракцией — «объект преступления» (какой только смысл в него ни вкладывают исследователи).
Традиционно объектом хищения называют собственность, и это действительно так, если иметь в виду родовой объект преступления. Но это излишне широкое или недостаточно конкретное определение объекта, если вести речь о непосредственном объекте преступления. Не просто порядок изъятия чужого имущества или порядок причинения имущественного ущерба другому лицу составляет содержание объекта уголовно-правовой охраны или объекта хищения.
Непосредственным объектом хищения является порядок обращения чужого имущества в свою собственность.
Именно в сфере обращения чужого имущества в свою собственность находятся права и обязанности субъектов общественного отношения собственности как объекта уголовно-правовой охраны. Права и обязанности субъектов составляют содержание общественного отношения и тем самым предопределяют содержание совершаемого преступления — хищения чужого имущества.
Следовательно, содержанием хищения является нарушение порядка обращения чужого имущества в свою собственность, совершаемое предусмотренными законом способами (кража, грабеж и т.д.).
Исходя из изложенного не изъятие чужого имущества, хотя при определенных формах хищения оно и является обязательным, составляет содержание хищения, а нарушение порядка обращения чужого имущества в свою собственность. Указанное нарушение выражается в том, что имущество обращается в свою собственность, во-первых, вопреки воле (против или помимо воли) потерпевшего, во-вторых, безвозмездно (кстати, безвозмездность и составляет суть корысти как признака хищения, в связи с чем один из признаков излишен), в-третьих, указанным в уголовном законе способом.
И коль скоро содержанием хищения является обращение в свою собственность чужого имущества, то и момент окончания хищения должен определяться тем самым моментом, когда субъект фактически обратил чужое имущество в свою собственность. Составляющие содержание собственности триединые правомочия владения, пользования и распоряжения появляются у субъекта в момент, когда он завладел имуществом и имеет возможность распорядиться им по своему усмотрению (не следует только смешивать возможность распорядиться и фактическое распоряжение имуществом). Конечно же, хищение не создает собственности, но содержание того и другого от этого не изменяется.