Как известно, в отсутствие реальной унификации материального права единственный метод устранения существующих правовых барьеров — унификация коллизионного права, т.е. выработка единых правил определения права, применимого к определенной группе правоотношений. В условиях существования коллизионного регулирования договорных отношений на различных уровнях (национальном, региональном, наднациональном) необходимо четко представлять систему и соотношение его действующих источников, не забывая о принципе приоритета норм международных договоров над нормами национального права.
Источники правового регулирования по коллизионным вопросам
Выбор права, подлежащего применению к договорным отношениям, суд (арбитраж), находящийся в Республике Беларусь, должен осуществлять на основании:
1. международных договоров, в которых Республика Беларусь принимает участие:
в рамках СНГ это Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 года (далее — Киевское соглашение), Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.1993 и от 07.10.2002 (далее — Минская конвенция и Кишиневская конвенция);
- двусторонние договоры Республики Беларусь с Польшей, КНР, Литвой, Латвией, Италией, Кубой, Вьетнамом, Венгрией, Чехией, Словакией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам <1>.
<1> По состоянию на 27 октября 2011 г.
2. национального законодательства (ст. 1124 — 1126 ГК) в случае отсутствия международных договоров, связывающих государства места деятельности контрагентов.
Поскольку существует несколько международных правовых источников регулирования коллизионных вопросов в СНГ с неодинаковым предметом и разным составом участников (Киевское соглашение, Минская конвенция, Кишиневская конвенция), следует четко различать сферу их применения.
Киевское соглашение регулирует исключительно хозяйственные отношения, его участники — десять государств СНГ, за исключением Молдовы. В Минской конвенции участвуют все государства СНГ. В предмет ее регулирования не входят договоры, связанные с занятием хозяйственной деятельностью, но она применима к отношениям с участием юридических лиц. Кишиневская конвенция среди прочего регулирует порядок разрешения хозяйственных споров, ее участники — Азербайджанская Республика, Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика и Республика Таджикистан.
Таким образом, определение источника правового регулирования договорных отношений в рамках СНГ — нюанс, который целесообразно учесть при заключении договора.
Вместе с тем при рассмотрении спора судами европейских государств белорусским субъектам хозяйствования необходимо учитывать перспективы применения к их договорным отношениям источников правового регулирования наднационального характера, принятых международными организациями, в которых Республика Беларусь не участвует. Так, Регламентом Европейского парламента и Совета Европейского союза от 17 июня 2008 года N 593/2008 «О праве, подлежащем применению к договорным обязательствам («Рим I»)» (далее — Регламент «Рим I») определено, что суды европейских государств должны руководствоваться его положениями независимо от места осуществления деятельности сторон правоотношения.
Порядок определения применимого права
Следует обратить внимание, что европейский подход к порядку определения применимого права несколько отличается от отечественного. Что касается коллизионных норм права СНГ, то можно констатировать их неактуальность и несоответствие современным подходам.
Право, применимое к форме сделки. Недействительность сделки по причине нарушения формы — довольно распространенная в коммерческой практике ситуация, поскольку в отношении одной и той же сделки материальное право разных государств может предъявлять различные требования к форме. В данном вопросе мы наблюдаем единство подходов отечественного законодательства и права СНГ: к форме сделки применяется право государства места совершения сделки, за исключением сделки с недвижимым имуществом.
Европейский подход более либерален, он предусматривает для сторон альтернативу: договор действителен по форме, если отвечает требованиям права, которое регулирует его по существу, или права страны, где в момент его заключения находилась любая из сторон (ее представитель) либо имела свое обычное место нахождения (п. 2 ст. 11 Регламента «Рим I»).
Право, применимое к существу сделки. Главенствующий принцип определения права, применимого к содержанию сделки, и в праве СНГ, и в праве ЕС — неограниченная автономия воли сторон: их соглашение может предусматривать любое право, применимое к существу сделки.
Бесспорный недостаток права СНГ — пробел в отношении средств выражения воли. Неясно, может ли выбор сторонами применимого права вытекать из положений договора и обстоятельств дела. Отечественное законодательство, напротив, следуя современным мировым тенденциям, признает любой способ выражения воли сторон, равно как и возможность сделать выбор применимого права ко всему договору или отдельным его частям, а также изменить ранее сделанный выбор путем внесения изменений в договор или совместного заявления в судебном заседании, если это не наносит ущерба правам третьих лиц. Представляется допустимым признать такой подход международным обычаем в силу общепризнанности и применять его к отношениям, подчиняющимся действию права СНГ.
Право СНГ и отечественное право не рассматривают выбор сторонами компетентной юрисдикции в качестве выбора применимого права. В Регламенте «Рим I» указано, что такое соглашение может служить лишь одним из факторов, позволяющих установить, был ли выбор права явно выражен. Таким образом, европейское право однозначно не отождествляет выбор юрисдикции и выбор применимого права.
Регламент «Рим I» не запрещает сторонам включать в договор отсылку к негосударственному праву, под которым понимаются не имеющие обязательной силы акты межправительственных и правительственных организаций (например, Принципы УНИДРУА, Принципы европейского контрактного права, Инкотермс), т.е. источники lex mercatoria <2>, а также нормы международных договоров (п. 13 преамбулы Регламента «Рим I»).
<2> Lex mercatoria (лат.) — обычное торговое право.
Определение применимого права в отсутствие соглашения сторон
Субсидиарные правила определения компетентного правопорядка (если стороны его не выбрали) концептуально различаются в отечественном праве, праве ЕС и СНГ. Современная общепризнанная тенденция — применение права места деятельности стороны, осуществляющей исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (п. 2 ст. 4 Регламента «Рим I», п. 4 ст. 1125 ГК).
Для удобства правоприменителя нормативные правовые акты непосредственно называют право, применимое к конкретным видам договоров: право государства местонахождения (места осуществления деятельности) продавца — к договорам купли-продажи; право местонахождения лица, оказывающего услугу, — к договорам оказания услуг; право государства места нахождения дистрибьютора — к дистрибьюторским договорам и т.д. Однако если договор имеет более тесную связь с иным государством, применяется право этого государства.
Аналогичный подход субсидиарного определения применимого права мы видим и в коллизионном праве Республики Беларусь. Статья 1125 ГК определяет право, применимое к договорам в отсутствие автономии воли сторон, и называет право, подлежащее применению к 15 видам обязательств.
Отличие белорусского подхода от европейского в том, что закон тесной связи используется только при невозможности определить исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора.
Несмотря на названные тенденции определения обязательственного статута, право СНГ в качестве основного субсидиарного правила определения права, применимого к существу сделки, называет место совершения сделки п. е) ст. 11 Киевского соглашения, ст. 44 Кишиневской конвенции). Такой подход, безусловно, требует корректировки, поскольку место совершения сделки может не иметь реальной связи с обязательством, носить случайный характер (например, договор заключен между субъектами хозяйствования Беларуси и Казахстана на промышленной выставке в Германии). Проблемы порождают и различия в квалификации понятия «место совершения сделки» (место отправки акцепта и место получения акцепта оферентом) в праве различных государств.
Право, применимое к отдельным видам обязательств
Коллизионное право СНГ и Республики Беларусь критикуется за отсутствие дифференциации регулирования специфических сделок. К примеру, договоры с потребителями (равно как и индивидуальные трудовые договоры, договоры перевозки, страхования) в силу необходимости особой защиты прав слабой стороны должны иметь отличное от договора поставки коллизионное регулирование.
В связи с этим следует высоко оценить правила Регламента «Рим I» о праве, применимом к потребительским договорам. Регламент «Рим I» содержит компромиссный вариант между подходом Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 года и проектом Регламента «Рим I» от 15 декабря 2005 года и исходит из сохранения баланса интересов предпринимателя и потребителя.
Во-первых, сохраняется исчезнувший в проекте 2005 года принцип автономии воли сторон, несмотря на то что основная коллизионная привязка — право домицилия <3> потребителя при условии осуществления предпринимателем деятельности в данном государстве либо продвижения им своих товаров (работ, услуг) на территорию государства местожительства потребителя.
<3> Домицилий — юридический термин, означающий место постоянного проживания физических лиц.
Во-вторых, реализуется защита потребителя как слабой стороны в договоре посредством запрета действовать в обход императивных предписаний государства его местожительства.
В-третьих, обозначаются правоотношения — исключения из названных правил (договор, предметом которого является недвижимость; договор оказания услуг, которые не могут быть оказаны потребителю в государстве его домицилия; договор перевозки).
С учетом сложившейся в настоящий момент в праве СНГ ситуации в сфере обязательственного статута и с целью отражения реальных намерений сторон и исключения неопределенности представляется необходимым включить во внешнеторговый договор соглашение о применимом праве. Кроме того, подчинение договора юрисдикции международного коммерческого арбитража может служить минимизации негативных для контрагентов последствий применения источников коллизионного права СНГ. Так, в силу национального законодательства о международных арбитражных судах и согласно Регламенту Международного арбитражного суда при БелТПП арбитраж следует тем коллизионным нормам, которые он считает применимыми.