1 (10). Квалифицирующими обстоятельствами превышения власти или служебных полномочий являются:
а) корыстная или иная личная заинтересованность (ч. 2 ст. 426 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК)). Корыстная заинтересованность может выражаться в стремлении получить выгоду имущественного характера без незаконного безвозмездного обращения государственных или общественных средств в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие образовавшейся в результате служебной халатности недостачи путем запутывания учета с целью избежать материальной ответственности). Иная личная заинтересованность может выражаться в стремлении, обусловленном такими побуждениями личного характера, как карьеризм, протекционизм, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, скрыть свою некомпетентность и т.п. (п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 16.12.2004 N 12 «О судебной практике по делам о преступлениях против интересов службы (ст.ст. 424 — 428 УК)» (далее — постановление N 12));
б) действия, совершенные лицом, занимающим ответственное положение (ч. 3 ст. 426 УК). Согласно ч. 5 ст. 4 УК под должностными лицами, занимающими ответственное положение, понимаются: Президент Республики Беларусь, Председатель Палаты представителей и Председатель Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь, Премьер-министр Республики Беларусь и их заместители; руководители государственных органов, непосредственно подчиненных или подотчетных Президенту Республики Беларусь, Парламенту Республики Беларусь, Правительству Республики Беларусь, и их заместители; руководители местных Советов депутатов, исполнительных и распорядительных органов и их заместители; судьи; прокуроры областей, города Минска, прокуроры районов (городов), межрайонные и приравненные к ним прокуроры и их заместители; начальники следственных подразделений, органов дознания и их заместители, следователи; руководители органов государственного контроля, внутренних дел, государственной безопасности, пограничной службы, финансовых расследований, таможенных, налоговых органов и их заместители; иные должностные лица, должности которых включены в кадровый реестр Главы государства Республики Беларусь и кадровый реестр Совета Министров Республики Беларусь. Повышенная ответственность названных лиц за данное преступление предусмотрена как ввиду самого характера их должностного положения и обладания широким кругом полномочий, так и ввиду того, что превышение этих полномочий чревато существенным нарушением охраняемых законом прав и интересов большого числа граждан и организаций;
в) тяжкие последствия (ч. 3 ст. 426 УК). Превышение власти или служебных полномочий подлежит квалификации соответственно по ч. 3 ст. 426 УК по признаку «наступление тяжких последствий» при условии, что деяния, совершенные виновным, повлекли за собой крупные аварии, катастрофы, длительную дезорганизацию работы транспорта или производственного процесса, работы учреждения, предприятия, организации, нанесение имущественного ущерба в особо крупных размерах, причинение смерти или тяжких телесных повреждений хотя бы одному человеку, доведение до самоубийства и т.п. (п. 21 постановления N 12).
Тяжкие последствия предполагают виновное отношение к ним лица в виде прямого или косвенного умысла. В случаях, когда в результате превышения полномочий преступные последствия наступают вследствие неосторожной формы вины, то, каковы бы они ни были, они не могут быть отнесены к тяжким и требуют самостоятельной уголовно-правовой оценки. При этом следует иметь в виду, что психическое отношение к смерти и причинению тяжкого вреда здоровью может быть выражено только в форме неосторожности. Вина по отношению к иным тяжким последствиям может быть как умышленной, так и неосторожной;
г) действия, сопряженные с насилием, мучением или оскорблением потерпевшего либо применением оружия или специальных средств (ч. 3 ст. 426 УК). Совершение должностным лицом незаконных действий, связанных с насилием (или угрозой его применения), мучением или оскорблением потерпевшего, применением оружия или специальных средств, является грубым посягательством на охраняемые законом права граждан, интересы общества или государства и рассматривается как существенное их нарушение независимо от наступления каких-либо иных вредных последствий.
Насилие, применяемое должностным лицом, может быть как правомерным, так и неправомерным. Правомерным оно будет признаваться тогда, когда имеют место правовые основания применения силы определенной категорией должностных лиц, и считается обоснованным, если вызвано противоправными действиями со стороны правонарушителя. В зависимости от степени общественной опасности такого деяния должностное лицо вправе применять физическую силу, специальные средства, а в исключительных случаях — огнестрельное служебное оружие. В любом случае при отграничении превышения власти или служебных полномочий, совершенного с применением оружия или специальных средств либо сопряженного с насилием, мучением или оскорблением потерпевшего, от правомерных действий должностных лиц следует учитывать, что основания, условия и пределы применения физической силы, оружия, специальных средств определены в соответствующих нормативных правовых актах.
Так, приговором суда г. Н. от 27.08.2010 гражданин П. осужден по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 430, ч. 3 ст. 209, ч. 2 ст. 210 УК, судом произведена переквалификация его действий с ч. 3 ст. 426 на ст. 153 УК. Органом уголовного преследования П. помимо иных составов преступления предъявлялось обвинение по ч. 3 ст. 426 УК в превышении служебных полномочий с применением насилия. П. обвинялся в том, что, являясь директором унитарного предприятия «С» (далее — УП «С»), умышленно совершил действия, явно выходящие за пределы его прав и полномочий, предоставленных ему по службе, выразившиеся в том, что он применил насилие к подчиненному ему сотруднику Г., предъявившему требования о выплате заработной платы, выдворял Г. из своего служебного кабинета и территории предприятия, имея при этом цель скрыть обман и невыплату указанному сотруднику заработанных им денежных средств. Из материалов дела следует и судом установлено, что накануне умышленного причинения П. телесных повреждений потерпевшему между ними возник личный конфликт, в процессе которого Г. первым применил к П. насилие, а после его выдворения из кабинета вновь пытался ударить П. металлической трубой, в связи с чем между ними завязалась борьба. И лишь через некоторое время после этого П., действуя из личных неприязненных отношений, подошел к находившемуся на проходной Г. и нанес ему несколько ударов ногой и руками в голову и по туловищу. Суд переквалифицировал действия П. в этой части с ч. 3 ст. 426 на ст. 153 УК, констатировав в приговоре его виновность в умышленном причинении потерпевшему телесных повреждений, относящихся по своей категории к легким телесным, не повлекшим кратковременного расстройства здоровья. В обоснование указанной юридической оценки действий виновного в этой части суд указал в приговоре, что конфликт между обвиняемым и потерпевшим носил частный характер, Г. первым нанес удар обвиняемому, в связи с чем действия П. нельзя расценивать как совершенные вопреки интересам службы с использованием служебных полномочий.
Как указано в п. 13 постановления N 12, решая вопрос о том, сопровождалось ли превышение власти или служебных полномочий насилием (ч. 3 ст. 426 УК), судам необходимо исходить из того, что по смыслу закона насилие может выражаться в причинении физической боли, побоев, телесных повреждений, а также в реальной угрозе таких действий <1>.
<1> В.В.Лосев в этой ситуации говорит о том, что Пленум Верховного Суда Республики Беларусь при толковании данного признака вышел за пределы своей компетенции, ибо под насилием понимается только фактически примененное насилие, но никак не угроза им. То есть имеет место расширительное толкование понятия «насилие», поскольку в данное понятие включено не только физическое, но и психическое насилие (угроза) (см.: Лосев, В.В. Преступления против интересов службы: юридический анализ и правила квалификации / В.В.Лосев. — Минск, 2010. — С. 84 — 85). Фактически это действительно так. Однако, если занять позицию (а она прописана в уголовно-правовой литературе), в соответствии с которой под насилием следует понимать общественно опасное, противоправное, умышленное физическое или психическое воздействие одного человека на другого, которое причиняет вред различным благам потерпевшего или создает опасность причинения такого вреда, то здесь насилие может быть как физическим, так и психическим. Поэтому не всегда однозначно можно утверждать, что если законодатель в тексте уголовного закона употребляет термин «насилие», то в таком случае речь идет только о физическом насилии.
К примеру, Б., являясь должностным лицом, представителем власти — старшим оперуполномоченным надзорно-оперативной группы исправительного учреждения открытого типа управления Департамента исполнения наказаний Министерства внутренних дел Республики Беларусь по Г-ой области (далее — ИУОТ), находясь при исполнении своих служебных обязанностей по розыску осужденных к ограничению свободы с направлением в ИУОТ Л. и М., самовольно оставивших расположение ИУОТ, где они отбывали данное наказание, умышленно в группе с иным лицом вопреки задачам и принципам деятельности органов внутренних дел, установленным ст. 2, 3 Закона Республики Беларусь от 17.07.2007 N 263-З «Об органах внутренних дел Республики Беларусь» (далее — Закон об ОВД), явно выходя за пределы прав и полномочий, предоставленных ему по службе, из иной личной заинтересованности, выразившейся в проведении в отношении Л. и М. незаконным способом путем физического насилия профилактической работы с целью недопущения ими впредь нарушений порядка и условий отбывания наказания, оказании на них психологического и физического воздействия с целью получения от потерпевших признательных показаний по обстоятельствам совершения ими преступлений за время побега из вышеуказанного исправительного учреждения, то есть с целью успешного выполнения своих служебных задач, не имея на то законных оснований, предусмотренных ст. 26, 27, 28 Закона об ОВД и ст. 77, 78, 79 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Беларусь, устанавливающих условия и пределы применения физической силы и специальных средств, подверг избиению Л. и М., нанеся им многочисленные удары руками и ногами по различным частям тела, высказывая в их адрес оскорбления, унижающие их личное достоинство и честь. Указанными действиями был причинен существенный физический и моральный вред правам и законным интересам Л. и М. в виде нарушения их прав, предусмотренных ст. 25 Конституции Республики Беларусь, на неприкосновенность и достоинство личности, а также государственным интересам в виде подрыва авторитета и престижа органов внутренних дел Республики Беларусь. Суд признал Б. виновным в умышленном совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему по службе, повлекших причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан, государственным интересам, совершенное из иной личной заинтересованности, сопряженных с насилием, мучением, оскорблением потерпевшего и с применением специальных средств.
Содержание насилия как квалифицирующего признака превышения власти включает любые формы причинения вреда здоровью потерпевшего. Если потерпевшему причинены тяжкие телесные повреждения, подпадающие под признаки ч. 1 ст. 147 УК, то содеянное виновным квалифицируется по совокупности преступлений.
Мучением признаются действия, которые были связаны с причинением потерпевшему страданий путем лишения пищи, воды, тепла, оставления его во вредных для здоровья условиях и т.п. Мучение по своему характеру является разновидностью насилия, ибо формы его совершения очень сходны с насильственными действиями с той лишь разницей, что мучение причиняет потерпевшему особые страдания. В большинстве случаев мучение совершается с целью унизить человека, оскорбить его личное достоинство и в конечном итоге подавить его сопротивление. Оскорблением следует признавать умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме.
Под оружием и специальными средствами применительно к ч. 3 ст. 426 УК следует понимать такие виды оружия и специальных средств, которые указаны в соответствующих нормативных правовых актах (например, в Законе Республики Беларусь от 13.11.2001 N 61-З «Об оружии», Законе об ОВД).
Оружие — устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, а также подачи сигналов пиротехническими составами. Оружие по своему предназначению и основным характеристикам подразделяется: на боевое, служебное, гражданское. Оружие применяется по целевому назначению. Оно также может быть применено для защиты жизни, здоровья, прав и законных интересов гражданина, интересов общества и государства, то есть в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, а равно при задержании лица, совершившего преступление. Применению оружия должно предшествовать четко выраженное и очевидное для лица, против которого применяется оружие, предупреждение о намерении его применить, за исключением случаев, когда промедление в применении оружия создаст непосредственную опасность для жизни людей или может повлечь иные тяжкие последствия. Оружие применяется в качестве крайней меры, когда иными способами невозможно защитить правоохраняемые интересы от общественно опасного посягательства. Оружие может быть использовано также для отражения нападения животного или подачи сигнала тревоги. Запрещается применять оружие при значительном скоплении людей, когда от этого могут пострадать посторонние лица, в направлении огнеопасных и взрывоопасных, а также содержащих сильнодействующие ядовитые вещества складов (хранилищ), в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности, несовершеннолетних, когда их возраст очевиден или известен, за исключением случаев совершения указанными лицами вооруженного либо группового нападения <2>.
<2> Ситуации, когда сотрудник органов внутренних дел имеет право на применение оружия, поименованы в ст. 29 Закона об ОВД.
Применение специальных средств при совершении должностного преступления также заключается в использовании их по назначению. Специальные средства и случаи, когда сотрудник органов внутренних дел имеет право их применить, изложены в ст. 28 Закона об ОВД. Вид специального средства и интенсивность его применения определяются правилами применения специальных средств с учетом складывающейся обстановки, характера преступления, административного правонарушения и личности правонарушителя. Специальные средства запрещается применять в отношении женщин с видимыми признаками беременности, лиц с явными признаками инвалидности, несовершеннолетних, когда их возраст очевиден или известен, за исключением случаев совершения указанными лицами вооруженного либо группового нападения или иных действий, угрожающих жизни или здоровью граждан.
При решении вопроса о наличии в действиях виновного квалифицирующего признака «применение оружия» (в соответствии с его поражающими свойствами) судам надо исходить из того, что такой вывод может быть сделан в случаях, когда по делу установлено фактическое применение оружия для причинения физического вреда потерпевшим, а также для психического воздействия путем угрозы причинения такого вреда (п. 13 постановления N 12).
Таким образом, под применением оружия понимается его фактическое использование по назначению как для физического, так и для психического воздействия на потерпевшего. Данный признак будет иметь место в случаях, когда по делу установлено фактическое использование поражающих свойств этих предметов для физического воздействия на потерпевшего путем причинения ему смерти или вреда здоровью, а также для психического воздействия путем угрозы причинения такого вреда, если у потерпевшего имелись основания считать, что его жизни или здоровью грозила реальная опасность, и к тому же создавалась реальная опасность для его жизни или здоровья (при отсутствии реальной угрозы применения насилия к потерпевшему деяние нельзя квалифицировать по ч. 3 ст. 426 УК). Для привлечения лица к уголовной ответственности за превышение полномочий по признаку применения специальных средств, а равно оружия необходимо, чтобы они применялись должностным лицом в нарушение правил и порядка их использования.
Необходимо иметь в виду, что оружие может использоваться и как средство физического насилия для нанесения ударов, побоев, причинения вреда здоровью, что на практике часто приводит к тем же последствиям, что и применение оружия в связи с его целевым назначением. Способы такого использования оружия для воздействия на потерпевшего при превышении власти и служебных полномочий могут быть весьма разнообразными (удары прикладом автомата, рукояткой пистолета и т.п.). Однако в данном вопросе следует исходить из того, что под применением оружия следует понимать только лишь фактическое использование поражающих свойств этих предметов для физического воздействия на потерпевшего путем причинения вреда здоровью или смерти. Поэтому не могут рассматриваться как применение оружия случаи использования его не в соответствии со своими поражающими свойствами, обусловленными конструкцией и назначением, а лишь в качестве предмета для нанесения ударов. Такого рода случаи необходимо квалифицировать по ч. 3 ст. 426 УК по признаку «действия, сопряженные с насилием».
2 (11). По смыслу ст. 426 УК предполагается, что какому бы то ни было должностному лицу ни при каких обстоятельствах нельзя совершать насилие, применять оружие, мучительные или оскорбляющие личное достоинство потерпевшего действия. Причинение в результате превышения власти или служебных полномочий умышленного тяжкого телесного повреждения или совершение убийства должно квалифицироваться по совокупности как превышение власти или служебных полномочий и соответствующие преступления против жизни и здоровья (ч. 1 — 3 ст. 147 УК или ст. 139 УК). Умышленное нанесение телесных повреждений иной тяжести, истязание, а также неосторожное причинение телесных повреждений или смерти вследствие насилия охватываются ч. 3 ст. 426 УК.
Так, по приговору суда милиционер М. признан виновным в том, что, исполняя служебные обязанности по охране общественного порядка, при составлении административных протоколов в отношении Щ. и К. ударил К. кулаком в живот, причинив тяжкие телесные повреждения. Однако суд осудил М. только по ч. 3 ст. 426 УК за умышленное совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему по службе, сопряженных с насилием в отношении потерпевшего.
3 (12). Превышение власти или служебных полномочий граничит со злоупотреблением властью или служебными полномочиями <3>. В обоих составах виновное должностное лицо совершает противоправные деяния с использованием своих служебных полномочий. Если при злоупотреблении властью или служебными полномочиями должностное лицо совершает деяние в пределах своих полномочий, то при превышении — с явным выходом за пределы. Уголовным законом при совершении обоих преступлений предусмотрено наступление одинаковых последствий — причинение ущерба в крупном размере или существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам. Вместе с тем между этими преступлениями существует различие в объективной и субъективной стороне. Чтобы установить, является ли выход должностного лица за пределы прав и полномочий явным, следует сопоставить компетенцию должностного лица с совершенным деянием.
<3> Как отмечает по этому поводу К.А.Греков, правомерная реализация должностных полномочий предполагает соблюдение двух требований в совокупности: 1) наличие правомерного основания реализации полномочия (юридического факта, при наличии которого полномочие может быть и одновременно должно быть реализовано); 2) соблюдение процедурной формы. Очевидно, что нарушение либо материального, либо процессуального основания реализации должностного полномочия представляет собой его превышение. В ситуации использования должностным лицом принадлежащих ему полномочий вопреки интересам службы субъект неизбежно либо нарушает процедуру осуществления полномочия, либо действует без легитимного основания. Таким образом, по утверждению К.А.Грекова, злоупотребление должностными полномочиями невозможно как таковое: юридическая природа злоупотребления предполагает нарушение либо основания, либо процесса реализации предоставленного лицу права, то есть фактически злоупотребление представляет собой один из видов превышения должностных полномочий (см.: Греков, К.А. Квалификация преступлений, совершаемых путем превышения должностных полномочий: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / К.А.Греков. — Ростов н/Д, 2007. — С. 8 — 9). Исходя из рассуждений данного автора, можно прийти к выводу, что если категории «злоупотребление правом» и «превышение права» имеют четкие разграничительные критерии, то в силу специфики полномочий (неразрывного единства прав и обязанностей) категории злоупотребления полномочиями и их превышения фактически сливаются. То есть нарушение должностным лицом закона, формальных пределов своих прав и есть превышение должностных полномочий, поскольку свойственное злоупотреблению использование служебных полномочий невозможно без нарушения их пределов.
Заместитель директора открытого акционерного общества (далее — ОАО) Р. в нарушение устава ОАО издавал приказы об оплате обучения своих детей в высших учебных заведениях, на что было истрачено 63814000 руб. Органы предварительного расследования квалифицировали содеянное по ч. 3 ст. 210 УК как хищение имущества, совершенное должностным лицом с использованием своих служебных полномочий. Государственный обвинитель переквалифицировал в суде действия Р. на ч. 2 ст. 426 УК. Суд согласился с такой квалификацией, признав Р. виновным в превышении служебных полномочий, совершенном из корыстной и иной личной заинтересованности (ч. 2 ст. 426 УК). Суд указал в приговоре, что Р. совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий, так как в нарушение устава ОАО издавал приказы от имени директора ОАО, что не вправе был делать.
Тем не менее на практике особо остро вопрос о соотношении ст. 424 и 426 УК может возникнуть тогда, когда должностным лицом совершаются действия, которые могли быть совершены самим должностным лицом только при наличии особых обстоятельств. Так, при злоупотреблении полномочиями должностное лицо незаконно, вопреки интересам службы использует предоставленные ему законом права и полномочия, так же как и при одной из форм превышения полномочий (совершение должностным лицом действий при исполнении служебных обязанностей в пределах своей компетенции, но при отсутствии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте) <4>. Например, сотрудник правоохранительных органов скрыл преступление от учета путем фальсификации материалов доследственной проверки с последующим вынесением необоснованного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела либо списал материалы в номенклатурное дело без принятия процессуального решения. В данном случае действия виновного могут быть квалифицированы и по ст. 424 УК, и по ст. 426 УК <5>. Однако если незаконность поведения должностного лица применительно к превышению полномочий очевидна, то при злоупотреблении такая очевидность не всегда ясна. Поэтому для решения вопроса о разграничении ст. 424 и 426 УК необходимо точное выяснение пределов полномочий должностного лица, а также определение конкретных нарушений этих полномочий <6>.
<4> Гааг, И.А. Проблемы квалификации преступлений, связанных со злоупотреблением и превышением должностных полномочий / И.А.Гааг, Е.Н.Разыграева // Вестник Кемеровского государственного университета. — 2014. — N 3. — Т. 1. — С. 258.
<5> По утверждению П.С.Яни, всякое злоупотребление должностными полномочиями в форме действия следует рассматривать в качестве специального случая превышения должностных полномочий, поскольку одна из форм превышения специализирована путем выделения мотива совершения преступления (Яни, П. Разграничение должностного злоупотребления и превышения должностных полномочий / П.Яни // Законность. — 2007. — N 1. — С. 14).
<6> Тем не менее, по мнению Н.А.Егоровой, практически всегда при совершении злоупотребления должностными полномочиями субъект «выходит» за формальные пределы предоставленных ему полномочий. Ситуация, в которой лицо незаконно, вопреки интересам службы использует законные полномочия, не выходя при этом за их пределы, не может иметь места. Вопрос лишь в том, явным или неявным будет этот «выход». Порою на практике критерием разграничения данных составов преступлений служит то обстоятельство, связано ли злоупотребление полномочиями с насилием, причинением вреда достоинству личности, или нет (Егорова, Н.А. Преступления против интересов службы / Н.А.Егорова. — Волгоград, 1998. — С. 122 — 123).
Характер действий при злоупотреблении в целом находится в рамках служебных полномочий должностного лица: эти действия можно было бы считать правомерными, если бы они вызывались служебной необходимостью. Напротив, при превышении полномочий лицо всегда выходит за пределы своей служебной компетенции, хотя нередко руководствуется ложно понятыми интересами службы. Таким образом, при незаконном использовании полномочия в пределах компетенции должностного лица имеет место злоупотребление полномочиями, а при совершении действия, не входящего в компетенцию должностного лица, — выход за пределы полномочий.
4 (13). При превышении власти или служебных полномочий инициатива превышения обычно исходит от должностного лица и реализует ее он также сам. Однако возможны случаи превышения предоставленных полномочий по приказу вышестоящего должностного лица. Уголовную ответственность за причинение вреда в этом случае несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение. Уголовная ответственность исполнителя приказа наступает лишь в случае исполнения заведомо незаконного (преступного) приказа. Неисполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.
В случае когда должностное лицо выходит за пределы предоставленных ему полномочий, но делает это в связи с чрезвычайными или иными обстоятельствами, когда затягивание времени на совершение определенного действия и получение на это разрешения повлекло бы наступление тяжких последствий, то решать вопрос о привлечении его к уголовной ответственности следует в соответствии с положениями гл. 6 УК. Если действия такого должностного лица в условиях чрезвычайных обстоятельств нормативными правовыми актами не были урегулированы, то совершенное деяние следует расценивать с учетом положений о крайней необходимости (ст. 36 УК) или обоснованном риске (ст. 39 УК).
5 (14). Превышение власти или служебных полномочий может иметь место как при осуществлении должностным лицом функций представителя власти, так и при выполнении им организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных функций, а равно совершении юридически значимых действий. В этом заключается отличие рассматриваемого состава преступления от других уголовно наказуемых деяний, также связанных с превышением полномочий (например, принуждение к даче показаний, ответственность за которое предусмотрена ст. 394 УК). Следовательно, если превышение власти или служебных полномочий образует специальный состав преступления, то ответственность наступает только по специальной норме уголовного закона.
В данном случае также необходимо учитывать, что действующий УК в ряде статей Особенной части предусматривает совершение должностными лицами преступлений с использованием служебных полномочий. Однако совершение таких преступлений должностными лицами нельзя рассматривать как специальные виды превышения власти или служебных полномочий (несмотря на то что можно сказать, что всякое преступление запрещено законом и никто не вправе его совершать, а раз так, то это всегда превышение власти или служебных полномочий и деяние лица необходимо квалифицировать по совокупности преступлений), скорее, речь может идти о злоупотреблении властью или служебными полномочиями.