Политика Республики Беларусь в сфере уголовного законодательства, развивающаяся в современных условиях в направлении гуманизации, предполагает допустимое в установленных пределах использование в правоприменительной практике института освобождения от уголовной ответственности. Такая возможность прямо закреплена в уголовном и уголовно-процессуальном законах. Согласно ч. 4 ст. 3 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК), основное назначение которой состоит в закреплении принципа неотвратимости ответственности, допускается освобождение от уголовной ответственности или наказания в случаях, предусмотренных УК.
Как отмечается в литературе, наличие такого института, как освобождение от уголовной ответственности и наказания, закономерно и необходимо: в нем проявляется экономия мер государственного принуждения, реализуются принципы гуманизма, справедливости и дифференциации уголовной ответственности [1].
При этом УК и соответственно Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь (далее — УПК), принятые в 1999 году, по сравнению с ранее действовавшими УК и УПК 1960 года существенно расширили систему видов освобождения от уголовной ответственности, четко регламентировав основания и условия их применения.
Достаточно отметить, что в УК появились ранее не известные такие виды освобождения от уголовной ответственности, как в связи с деятельным раскаянием, с примирением с потерпевшим, с передачей несовершеннолетнего под наблюдение родителей или лиц, их заменяющих, по их просьбе. Соответственно процессуальный порядок освобождения от уголовной ответственности по вышеуказанным основаниям предусмотрен теперь и в УПК.
Первоначально освобождению от уголовной ответственности были посвящены статьи 83, 85, 86, 87, 88, 89 и 95 УК, предусматривающие общие виды такого освобождения. Кроме того, в Особенной части УК предусматриваются специальные виды освобождения от уголовной ответственности, которые в большинстве своем связаны с деятельным раскаянием или добровольным отказом от преступления применительно к конкретным преступлениям (например, примечания к ст. 235, 287, 289, 291, 295 УК и др.).
Доминирующим основанием применения общих видов освобождения от уголовной ответственности, полагаем, является нецелесообразность привлечения лица к таковой в силу отпадения общественной опасности как преступления, так и самого лица, совершившего преступление. Поэтому законодатель вначале применительно к большинству общих видов освобождения от уголовной ответственности допустил их применение только при условии совершения преступления, не представляющего большой общественной опасности.
В процессе совершенствования законодательства данный институт не был обойден вниманием законодателя, и развитие видов освобождения от уголовной ответственности осуществлялось главным образом в направлении расширения возможности их применения.
В связи с этим следует в первую очередь обратить внимание на введение в УК Законом Республики Беларусь от 31.12.2005 N 82-З «О внесении изменений и дополнений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Республики Беларусь по вопросу освобождения лиц от уголовной ответственности» ст. 88-1, предусматривающей освобождение от уголовной ответственности в связи с добровольным возмещением причиненного ущерба (вреда) (в настоящее время этот вид называется освобождением от уголовной ответственности в связи с добровольными возмещением причиненного ущерба (вреда), уплатой дохода, полученного преступным путем). При этом законодатель отошел от имевшегося ранее ограничения применения общего вида освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием в зависимости от категории преступления и предусмотрел возможность освобождения от ответственности в соответствии с указанной статьей и при совершении преступлений, характеризующихся более высокой степенью общественной опасности (независимо от категории).
В последующие годы продолжался процесс расширения сферы применения и других видов освобождения от уголовной ответственности, в частности, посредством допущения их за преступления, относящиеся к категории менее тяжких. Это коснулось в первую очередь освобождения от уголовной ответственности: с привлечением лица к административной ответственности (ст. 86 УК), в связи с деятельным раскаянием (ч. 1 ст. 88 УК), в связи с примирением с потерпевшим (ст. 89 УК). При совершении аналогичных категорий преступлений предусматривается теперь возможность освобождения лица от уголовной ответственности в силу утраты деянием общественной опасности (ст. 87 УК). Но наряду с расширением круга преступлений, при совершении которых допускается освобождение от уголовной ответственности, законодатель сужал возможность применения этого института путем введения дополнительных условий, касающихся в первую очередь возмещения причиненного ущерба либо заглаживания причиненного вреда.
Между тем утвержденная Указом Президента Республики Беларусь от 23.12.2010 N 672 Концепция совершенствования системы мер уголовной ответственности и порядка их исполнения (далее — Концепция) констатировала небольшой успех в использовании на практике института освобождения от уголовной ответственности. В пункте 12 Концепции указано, что недостаточно стимулируется позитивное поведение лиц, впервые совершивших преступления, не относящиеся к тяжким и особо тяжким (примирение с потерпевшими, возмещение причиненного преступлениями ущерба (вреда), устранение иных вредных последствий преступлений), путем применения к ним освобождения от уголовной ответственности, назначения альтернативных лишению свободы видов наказаний и иных мер уголовной ответственности, развития примирительных процедур для внесудебного урегулирования конфликтов.
В связи с этим в числе организационно-практических мероприятий, предусмотренных Концепцией, значится расширение практики освобождения лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности, менее тяжкие преступления, от уголовной ответственности в связи с привлечением к административной ответственности, утратой деянием общественной опасности, деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим.
Указанная задача закреплена и в Послании о перспективах развития системы общих судов Республики Беларусь, утвержденном Указом Президента Республики Беларусь от 10.10.2011 N 454 «О мерах по совершенствованию деятельности общих судов Республики Беларусь». В нем в контексте оптимизации уголовной ответственности, системы ее мер и практики назначения наказаний предусмотрена, в частности, необходимость шире использовать возможности по прекращению производства по уголовным делам на стадии предварительного расследования с освобождением виновных от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим и по другим основаниям, в том числе законодательно предоставив право принимать такие решения следователям с согласия прокурора.
Вместе с тем отметим, что в настоящее время институт освобождения от уголовной ответственности воспринимается на практике все же больше в качестве исключения, нежели в качестве правила. Так, в 2011 году в Республике Беларусь прекращено органами предварительного расследования уголовных дел в связи с освобождением от уголовной ответственности по вышеуказанным основаниям 3,6% от общего количества оконченных расследованием дел. Судами освобождено 3882 человека, то есть 7,1% по отношению к количеству осужденных.
Таким образом, одной из главных задач уголовной политики нашего государства следует признать дальнейшее развитие института освобождения от уголовной ответственности с целью расширения практики его применения. При этом с учетом международного опыта, где в практику правоохранительной системы и судов достаточно прочно входят идеи примирительных способов разрешения уголовно-правовых конфликтов, вероятно, предпочтение в дальнейшем будет отдано освобождению от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, закрепленному в ст. 89 УК.
Справедливости ради надо отметить, что первоначальная редакция указанной статьи, согласно которой лицо, совершившее преступление, не представляющее большой общественной опасности, могло быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим, просуществовала достаточно долго, вплоть до принятия Закона Республики Беларусь от 15.07.2009 N 42-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам уголовной ответственности и оперативно-розыскной деятельности», которым с учетом наметившихся тенденций реформирования института освобождения от уголовной ответственности в целом сформулирована новая редакция указанной статьи, в соответствии с которой лицо, совершившее преступление, не представляющее большой общественной опасности, или впервые совершившее менее тяжкое преступление, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный преступлением вред.
Таким образом, законодатель, расширив сферу применения данного вида освобождения от уголовной ответственности, допустив его возможность и при совершении впервые менее тяжких преступлений, одновременно ужесточил условия его применения. Теперь недостаточно только примирения обвиняемого с потерпевшим, но требуется еще и заглаживание виновным причиненного преступлением вреда. По сути, такое условие как бы реабилитирует принцип неотвратимости ответственности, предусмотренный в ч. 4 ст. 3 УК: виновный в совершении преступления все же должен претерпеть какие-то лишения или ограничения.
Однако на этом вопрос о совершенствовании данной нормы не завершается. Уже вносятся предложения о расширении сферы использования данного вида освобождения от уголовной ответственности по категориям преступлений, не исключается возможность его применения и за тяжкие преступления. Так, Р.А.Середа пришел к выводу, что в рамках внедрения идей восстановительного правосудия в наше уголовное законодательство должно быть расширение круга составов преступлений, по которым возможно освобождение от уголовной ответственности в порядке ст. 89 УК. По мнению автора, в этот круг необходимо включить как менее тяжкие преступления, так и отдельные составы, относящиеся к тяжким преступлениям [2, с. 124]. В настоящее время законодатель предусмотрел возможность применения указанной статьи за совершение менее тяжкого преступления при условии, что оно совершено впервые. Что касается тяжких преступлений, то такое предложение выглядит весьма проблематичным, поскольку существенно минимизируются наиболее совершенные формы разрешения уголовного дела и использование при этом мер уголовной ответственности. Автор видит положительный результат подобного использования примирения, в частности, в снижении количества осужденных к лишению свободы. Однако помимо этого наказания закон предусматривает и другие виды наказания, при этом не связанные с лишением свободы, а также иные меры уголовной ответственности, применение которых не исключается и при совершении тяжких преступлений. В тех же случаях, когда закон не допускает альтернативных видов наказания за такие преступления, вряд ли было бы вообще справедливым признавать альтернативой лишению свободы освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.
Отметим также, что ст. 89 УК из всех статей, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности, относится к самым применяемым. В 2011 году в связи с примирением с потерпевшим было освобождено от уголовной ответственности до суда 1076 лиц, или 38,7% от общего количества прекращенных в республике дел в связи с освобождением от уголовной ответственности по обстоятельствам, указанным в ч. 1 и 1-1 ст. 30 УПК, т.е. по вышеуказанным статьям УК (для сравнения: по ст. 88 УК освобождено 296 лиц (10,6%), по ст. 88-1 — 111 лиц (3,99%), по ст. 86 УК — 972 лица (34,9%). Судами первой и кассационной инстанций в связи с примирением с потерпевшим было освобождено 2703 обвиняемых, или 69,6% от общего количества лиц, в отношении которых дела были прекращены судами, в том числе в связи с примирением с потерпевшим по ст. 89 УК (для сравнения: в связи с деятельным раскаянием освобождено 72 чел. (1,9% к числу освобожденных от уголовной ответственности). Однако следует иметь в виду, что такой большой удельный вес лиц, освобожденных от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, образуют в том числе и лица, уголовное преследование которых осуществлялось в порядке частного обвинения. Так, в 2011 году дела частного обвинения о преступлениях, предусмотренных ст. 153, ч. 1 ст. 188, ст. 189, ч. 1 ст. 202, ч. 1 ст. 216 и ч. 1 ст. 317 УК, были прекращены судами Беларуси за примирением с потерпевшим в отношении 392 обвиняемых, что составило 14,6% от общего количества лиц, в отношении которых уголовные дела были прекращены по данному основанию. В общем количестве лиц, в отношении которых дела были прекращены за примирением с потерпевшим, 33,6% составили лица, совершившие преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 205, ч. 1 ст. 209, ч. 1 ст. 211 и ч. 1 ст. 214 УК. Дела об указанных преступлениях в соответствии с ч. 3 ст. 26 УПК признаются также делами частного обвинения, если эти преступления совершены в отношении лица, пострадавшего от преступления, членами его семьи, близкими родственниками либо иными лицами, которых оно обоснованно считает близкими.
Обратим внимание также и на теоретическую оценку рассматриваемого института в литературе. Это касается, прежде всего, определения его оснований. Так, Т.В.Радыно считает, что основаниями освобождения от уголовной ответственности являются соответствующая степень общественной опасности преступного деяния и лица, его совершившего [1]. На наш взгляд, общественная опасность не может быть признана основанием освобождения от уголовной ответственности. Ее характер и степень лишь учитываются при таковом, что является, по сути, лишь условием принятия решения об освобождении лица от уголовной ответственности. Основание всегда рассматривается как фактическое (сущностное) обстоятельство, позволяющее суду прийти к убеждению о применении того или иного института. Условия применения — это дополнительные обстоятельства, установленные законом в целях определения пределов его применения.
Применительно к ст. 89 УК основанием освобождения от уголовной ответственности является примирение обвиняемого с потерпевшим. Условиями для такого освобождения выступают категории преступлений: совершение преступления, не представляющего большой общественной опасности, или совершение менее тяжкого преступления впервые, а также заглаживание виновным причиненного преступлением вреда. Признание же общественной опасности в качестве основания освобождения от уголовной ответственности не исключает риска принятия произвольных, не основанных на объективных обстоятельствах, решений. Общественная опасность является критерием криминализации деяний, но отнюдь не освобождения виновных от уголовной ответственности. Автор не прав, считая, что общими основаниями освобождения от уголовной ответственности в такой ситуации являются небольшая степень общественной опасности деяния и личности виновного. Такой подход противоречит признанию возможности применения этого института и в случаях, когда общественная опасность содеянного не такая уж и небольшая. Более того, применительно к ст. 89 УК автор считает специальным (частным) основанием освобождения примирение с потерпевшим. Тогда возникает вопрос: как согласуется это (частное) основание с общим основанием?
Итак, законодательная регламентация освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим как разновидности реализации в целом института такого освобождения позволяет достаточно широко использовать его на практике. На наш взгляд, нет необходимости и дальше расширять сферу его применения, дабы не нарушить разумный баланс мер уголовной ответственности и освобождения от таковой.
Более того, в таких случаях требуется синхронизация норм уголовного и уголовно-процессуального права, в чем на сегодняшний день достаточной четкости не наблюдается.
В соответствии с УПК уголовное дело или уголовное преследование может быть прекращено в связи с обстоятельствами, указанными в ч. 1 ст. 29 УПК, исключающими производство по делу, или в связи выше рассмотренными основаниями освобождения от уголовной ответственности, предусмотренными ч. 1 и 1-1 ст. 30 УПК. Кроме этого, уголовное преследование прекращается при недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления (ч. 2 ст. 250 УПК), а судебное разбирательство — при отказе государственного обвинителя от обвинения, если при этом отказались от обвинения потерпевший, гражданский истец или их представителя (п. 2 ч. 1 ст. 303 УПК). И наконец, относительно дел частного обвинения и применения принудительных мер безопасности и лечения имеются дополнительно к указанным еще по одному основанию, предусмотренному соответственно ч. 2 ст. 26 УПК (ч. 4 ст. 427 УПК) и п. 1 ч. 1 ст. 444 УПК (ч. 2 ст. 448 УПК). Такое многообразие оснований к прекращению производства по уголовному делу или уголовного преследования, безусловно, предполагает и определенные, порой достаточно существенные, различия в процессуальном порядке принятия данных решений.
В теории уголовного процесса основания к прекращению производства по делу классифицируются на различные группы, одной из которых является выделение уголовно-процессуальных и уголовно-правовых (материальных) оснований. К последним, в частности, относятся основания освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные ч. 1 ст. 30 УПК, в частности, в силу утраты деянием общественной опасности (ст. 87 УК), в связи с деятельным раскаянием (ст. 88 УК), примирением с потерпевшим (ст. 89 УК), применением мер административного взыскания (ст. 86 УК), в связи с наличием оснований, предусмотренных ст. 20 УК в отношении участника преступной организации или банды, передачей несовершеннолетнего под наблюдение родителей или лиц, их заменяющих (ст. 118 УК) и в связи с добровольным возмещением причиненного ущерба (вреда), уплатой дохода, полученного преступным путем и выполнением иных условий освобождения от уголовной ответственности в порядке ст. 88-1 УК.
Мы не ставим целью анализировать суть и проблемы применения всех оснований, хотя далеко не однозначно воспринимаются и схема конструирования и наименования статей 29 и 30 УПК, не определены критерии дифференциации оснований прекращения производства по делу, уголовного преследования и отказа в возбуждении уголовного дела и т.п.
Но нельзя обойти вниманием прекращение производства по делу в связи с примирением с потерпевшим, предусмотренным ч. 1 ст. 30 УПК (ст. 89 УК). Актуализация этого вопроса связана с неожиданным для всех заинтересованных лиц изменением Законом Республики Беларусь от 13.12.2011 N 325-З «О внесении дополнений и изменений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам образования Следственного комитета Республики Беларусь» п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК. Как известно, основания прекращения производства по делу, указанные в ч. 1 ст. 29 УПК, носят императивный характер. Они объединены единым названием «Обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу», означающим, что на любой стадии уголовного процесса независимо от усмотрения правоприменителя такие обстоятельства обязывают его прекратить производство по делу, а на стадии возбуждения уголовного дела — отказать в возбуждении уголовного дела, за исключением обстоятельств, указанных в пунктах 3, 4 и 5 части 1 статьи 29 УПК (истечение сроков давности, акт амнистии и примирение пострадавшего с обвиняемым) .
Если ранее норма, закрепленная в п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК, касалась примирения лица, пострадавшего от преступления, с обвиняемым только «по делам частного обвинения», то в новой редакции выделенная фраза исключена. Таким образом, законодатель фактически обязал во всех случаях независимо от тяжести преступления, общественной опасности обвиняемого при примирении с пострадавшим от преступления производство по делу прекращать и виновных освобождать от уголовной ответственности. На наш взгляд, указанное нововведение фактически парализовало востребованность правоприменителем норм, закрепленных в ст. 89 УК и п. 2 ч. 1 ст. 30 УПК, хотя правовая регламентация ими освобождения от уголовной ответственности осталась неизмененной.
Известно, что примирение обвиняемого с потерпевшим как основание прекращения производства по делу является обстоятельством, не реабилитирующим лицо, совершившее преступление, означающим, что лицо признается виновным в совершении преступления, но в зависимости от определенных условий освобождается от уголовной ответственности. В частности, согласно ст. 89 УК, как указывалось выше, освободить от уголовной ответственности за примирением с обвиняемым можно, во-первых, если лицо, совершившее преступление, не представляет большой общественной опасности или впервые совершило менее тяжкое преступление, во-вторых, если оно загладило причиненный преступлением вред. Конкретизируя условия освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с обвиняемым, пленум Верховного суда в своем постановлении от 29.03.2012 N 1 «О практике применения судами статей 86, 88, 89 Уголовного кодекса Республики Беларусь, предусматривающих возможность освобождения лица от уголовной ответственности» (далее — постановление N 1) указал на необходимость учитывать при этом каким способом заглажен вред, в полном ли объеме, отсутствие сомнений в добровольности акта примирения с потерпевшим и др. Причем согласно УПК такое освобождение может быть осуществлено только уполномоченным на то должностным лицом органа уголовного преследования или судом <*>. Вместе с тем даже при наличии указанных условий примирение с потерпевшим не влечет автоматического освобождения от уголовной ответственности, как это следует из п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК, и применяется в зависимости от оценки уполномоченным должностным лицом, осуществляющим уголовный процесс, обстоятельств, установленных по уголовному делу, личности обвиняемого, оценки с публично-правовых позиций возможности и целесообразности этого решения. Более того в указанном постановлении N 1 обращается внимание на случаи, когда освобождение от уголовной ответственности при достижении примирения сторон вообще не допустимо. В частности, если против этого возражает законный представитель несовершеннолетнего или недееспособного потерпевшего, когда примирение не состоялось со всеми соучастниками преступления, когда заявление о примирении исходит от лица, осуществляющего права потерпевшего от преступления, последствием которого явилась смерть пострадавшего (ч. 4 ст. 49, ч. 1 ст. 50 УПК), если вред заглажен не в полном объеме.
<*> Следует подчеркнуть, что со времени принятия действующего УПК перечень лиц, имеющих право прекращать производство по уголовному делу по основаниям, указанным в ч. 1 и 1-1 ст. 30 УПК, изменялся трижды, равно как и изменялись основания прекращения. Первоначально право прекратить производство по делу или уголовное преследование было предоставлено только суду (1999 год), затем прокурору (2007 год) и наконец Законом Республики Беларусь от 13.12.2011 N 325-З «О внесении дополнений и изменений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам образования Следственного комитета Республики Беларусь» — и следователю с согласия прокурора.
Безусловно, освобождение от уголовной ответственности как альтернатива уголовному преследованию, активно обсуждаемая в настоящее время юридической общественностью, обусловлено многими факторами, вызывающими необходимость его применения. К вышеуказанным аргументам добавим, что это и стимулирование законопослушного поведения лиц, совершивших преступление, наиболее быстрое и, как правило, более эффективное восстановление нарушенных прав потерпевшего и удешевление уголовного процесса, а также снижение нагрузки на суды, и создание резерва для судебного разбирательства наиболее сложных дел, где требуются серьезные усилия по доказыванию обстоятельств преступления и изобличению обвиняемого, и тому подобное.
Нельзя не учитывать и международно-правовой подход к данной проблеме. Институт освобождения от уголовной ответственности получил широкое применение в зарубежных государствах. Так, в Австрии около 25% уголовных дел, подлежащих рассмотрению в судебном заседании, заканчиваются отказом от уголовного преследования с применением альтернативных мер воздействия еще в досудебном производстве [3, с. 37]. Согласно судебной статистике Российской Федерации доля прекращенных уголовных дел мировыми судьями в связи с примирением с потерпевшим составила (к числу лиц, в отношении которых уголовные дела были прекращены мировыми судьями): в 2002 году — 70,5%, в 2005 году — 85,8%, в 2006 году — 80%. Количество же прекращенных мировыми судьями уголовных дел по различным основаниям в период с 2002 года по 2006 год устойчиво сохраняется на уровне 40 — 50% от общего количества дел, оконченных ими производством [4]. Но автоматическое освобождение от уголовной ответственности только по формальному заявлению о примирении дискредитирует назначение данного института. Должно быть достоверно установлено, что обвиняемый путем примирения уладил уголовно-правовой конфликт и загладил вред, причиненный потерпевшему, и не на бумаге, а на деле. Иначе сводится на нет воспитательный эффект данной нормы, как и в целом уголовного закона. Именно поэтому по смыслу норм уголовного закона решение об освобождении от уголовной ответственности за примирением сторон, равно как и по другим основаниям, указанным в ст. 30 УПК, — это не обязанность органа уголовного преследования или суда, а их право, то есть проявление их дискреционных полномочий.
В связи с этим правовая новелла, закрепленная в п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК, в корне противоречит не только доктринальным постулатам уголовно-процессуального и уголовного права, нацеливающим на неотвратимость ответственности, но и уголовно-правовому назначению института освобождения от уголовной ответственности за примирением сторон, нейтрализует достижение цели воспитательного и предупредительного воздействия на лицо, совершившее преступление.
Нельзя сбрасывать со счетов и отсутствие в белорусском законодательстве правового механизма осуществления примирительных процедур с потерпевшим, одним из коих является распространенный в мировой практике и правовой системе институт медиации, когда примирение осуществляется во внесудебном порядке с участием специального посредника — медиатора, являющегося кроме всего прочего в определенной степени гарантом добровольности этой акции, обеспечения обоюдовыгодных условий ее, отсутствия любого насилия со стороны обвиняемого.
В контексте данной проблемы следует подчеркнуть, что УПК предусматривает два порядка прекращения производства по уголовному делу в связи с примирением с потерпевшим: один, вытекающий из особенностей производства по делам частного обвинения, возбуждаемым непосредственно в суде частным лицом (как правило, пострадавшим от преступления, преследуемого в порядке частного обвинения), и второй — по делам публичного и частно-публичного обвинения, возбуждаемым органом уголовного преследования. Не углубляясь в суть этих производств, обратим внимание на императивность требования законодателя о прекращении производства по делу в случае примирения с потерпевшим по делам частного обвинения. Как подчеркивает Пленум Верховного Суда Республики Беларусь в постановлении от 31.03.2010 N 1 «О практике применения судами норм Уголовно-процессуального кодекса, регулирующих производство по делам частного обвинения», примирение сторон по делам частного обвинения является безусловным основанием для прекращения производства по уголовному делу в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК (имеется в виду редакция до внесения изменения в данную норму). Вместе с тем возбуждение уголовного дела прокурором либо его участие в судебном разбирательстве по делам, указанным в ч. 2 и ч. 3 ст. 26 УПК (т.е. по делам частного обвинения), не препятствует суду освободить лицо от уголовной ответственности и прекратить производство по делу в соответствии со ст. 30 УПК при наличии оснований, предусмотренных ст. 89 УК, в том числе в связи с примирением с потерпевшим. Предлагаемая Пленумом Верховного Суда Республики Беларусь возможность прекратить производство по делу частного обвинения в связи с примирением с потерпевшим по п. 2 ч. 1 ст. 30 УПК теряет всякое значение, так как п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК является фактически безусловным основанием для прекращения производства по делу по любому из видов примирения. Такой подход законодателя подрывает сам институт примирения как институт восстановительного правосудия, добровольного устранения возникшего уголовно-правового конфликта. И можно рассчитывать только на разумность правоприменителя, который может в какой-то мере игнорировать наличие такой возможности в уголовном процессе. И есть еще одно правовое противостояние применению данной абсурдной нормы в УПК, на которое очень метко обратил внимание И.В.Данько [5]. Оно вытекает из ст. 43, 58, УПК, закрепляющей право потерпевшего и обвиняемого на примирение только по делам частного обвинения.
Кардинальное изменение нормы п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК не повлекло за собой соответствующих изменений других норм и в частности ст. 30, 43, 50, ч. 4 ст. 427 УПК и, естественно, обострило несогласованность между уголовно-правовым и уголовно-процессуальным подходом к реализации принципа о неотвратимости уголовной ответственности за совершенное преступление.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Радыно, Т.В. Общие вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания (Часть 1. Освобождение от уголовной ответственности) // ИБ «КонсультантПлюс: Комментарии Законодательства Белорусский Выпуск» [Электронный ресурс]. — Минск, 2010.
2. Середа, Р.А. Альтернативы уголовному преследованию в зарубежных странах и возможность их применения в Республике Беларусь / Р.А.Середа // Вестн. Академии МВД Республики Беларусь. — 2009. — N 1. — С. 121 — 124.
3. Зайцева, Л. Состязательность правосудия и ее реализация в уголовном процессе Республики Беларусь / Л.Зайцева // Юстыцыя Беларусi. — 2008. — N 5. — С. 33 — 38.
4. Чурилов, Ю.Ю. Примирение сторон: всегда ли худой мир лучше доброй ссоры? // http/pravorub.ru/articles/1519.html.
5. Данько, И.В. Примирение как обстоятельство, исключающее производство по уголовному делу / И.В.Данько // Проблемы борьбы с преступностью и подготовки кадров для правоохранительных органов. Международно-практическая конференция. — Минск. — 2012. — С. 146.