Сотрудничество со следствием как основание для смягчения уголовной ответственности: pro и contra

Введение

6 февраля 2009 г. на совещании по вопросам совершенствования уголовного и уголовно-процессуального законодательства Президент Республики Беларусь поручил доработать законопроект, в котором была бы воплощена идея соглашения о сотрудничестве с органами уголовного преследования и судом («сделки с правосудием»). По этому поводу участникам совещания Главой государства было заявлено: «Идея заслуживает внимания. Но вместе с тем важно определиться, на какие категории преступлений может быть распространено такое законодательное положение. С тем чтобы, с одной стороны, не умалять принцип неотвратимости наказания, с другой — не создавать почву для злоупотреблений среди тех, кто будет принимать решения об освобождении от наказания» [1].

Поручение выполнялось долго и трудно, было подготовлено несколько законопроектов с несовпадающими подходами к решению указанной задачи. В конечном счете на свет появился проект Закона Республики Беларусь «О внесении дополнений и изменений в Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный кодексы Республики Беларусь, Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях и Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях» (далее — Проект). Президентом Республики Беларусь Проект был внесен в Палату представителей Национального собрания Республики Беларусь 28 августа 2013 г. [2]. В основу Проекта были положены соответствующие нормы российского законодательства, посвященные соглашению о сотрудничестве обвиняемого (подозреваемого) со следствием. В первом чтении Проект планируется рассмотреть на весенней сессии 2014 года [3].

Несмотря на продолжительную работу, многие положения Проекта не создают почву для их единообразного применения: в нем имеются пробелы, не учтена в должной мере и практика Российской Федерации, где возникли проблемы, не нашедшие решения в законе. Не принят во внимание соответствующий опыт других государств в рассматриваемой сфере.

Соглашение о сотрудничестве или «сделка с правосудием»?

Не секрет, что расследование и судебное рассмотрение немалого числа уголовных дел, прежде всего о так называемых экономических преступлениях, достаточно обременительны для государства, поскольку дешевой юстиции не бывает. Возмещение вреда отдалено по времени или вовсе становится невозможным. Тем самым пострадавшие лишаются возможности восстановить нарушенные имущественные права, а государство — возможности компенсировать причиненный ему ущерб. Это притом что обвиняемый нередко готов полностью возместить причиненный ущерб (вред), если государство либо вовсе откажется от применения к нему уголовной ответственности, либо применит к нему мягкие санкции. Именно в этой сфере государство ищет такие варианты решения, которые бы, с одной стороны, обеспечивали защиту граждан, общества и государства от преступных посягательств, а с другой — гарантировали неотвратимость уголовной ответственности и ее справедливость.

Один из вариантов — соглашение о сотрудничестве, которое нередко именуют также «сделкой с правосудием», что не совсем точно. Такое соглашение позволяет стороне обвинения представить в суде убедительные доказательства вины обвиняемых, полученные от одного из них в обмен на снисхождение, обещанное ему согласно соглашению о сотрудничестве, обеспечить имущественные интересы потерпевшего, минимизировать временные и материальные затраты на расследование и рассмотрение дел в судах.

Иными словами, главная цель, преследуемая таким соглашением о сотрудничестве, — повысить эффективность уголовной юстиции. Однако этот путь требует баланса несовпадающих интересов и учета комплекса взаимосвязанных вопросов. Нужно защитить интересы пострадавших от преступления и при этом не ущемить интересы общества и государства. Также надлежит сократить сроки расследования и рассмотрения уголовных дел, затраты на осуществление уголовного судопроизводства и при этом не отступить от конституционных принципов отправления правосудия (состязательности и равенства сторон в процессе), не нанести вред правам и законным интересам обвиняемого и потерпевшего. Немаловажным представляется вопрос об этичности такого соглашения («сделки») и тесно связанной с ним проблеме соблюдения конституционного положения о равенстве граждан перед законом, которое ставится под сомнение, когда один в состоянии возместить причиненный вред, а другой такой возможности не имеет.

Соглашение о сотрудничестве — это сделка о признании вины обвиняемым и обязательстве всяческого содействия органам уголовного преследования при расследовании уголовного дела.

В англо-саксонской системе права при заключении такой сделки обвиняемый признает себя виновным в предъявленном ему обвинении, а орган уголовного преследования гарантирует применение в отношении его упрощенных процедур судопроизводства по уголовному делу, что предусмотрено законом. Иначе говоря, они договариваются, что уголовное дело не будет рассматриваться судом присяжных с его длительной и скрупулезной процедурой непосредственного исследования доказательств.

В США и других государствах, где применяются нормы о заключении сделки о признании вины, до 96% уголовных дел рассматриваются судами в упрощенном порядке. В государствах с континентальной системой права (Германии и др.), равно как и в англо-саксонской системе права, предусмотрена также упрощенная процедура рассмотрения судом уголовных дел о незначительных преступлениях. Упрощенная процедура может предусматривать, в частности, гарантии обвиняемому назначения ему наказания, которое не должно быть выше предела, установленного для этих случаев в законе.

Белорусско-российский вариант

В соответствии с пунктом 61 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК Российской Федерации) соглашение о сотрудничестве — это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором согласованы условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения [4]. Схожее определение дается в Проекте. В то же время в отличие от российского варианта в Проекте акцентируется внимание на том, что действия подозреваемого или обвиняемого должны выражаться в содействии предварительному следствию.

Вопросы определения наказания лицу, подписавшему соглашение о досудебном сотрудничестве, схожим образом определены как в УПК Российской Федерации, так и в Проекте.

При выполнении условий соглашения обвиняемому судом назначается наказание, которое не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида основного наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации). В случае совершения лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, сопряженного с посягательством на жизнь или здоровье человека, — двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида основного наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК Российской Федерации.

Правда, имеется ряд несовпадений. Например, в Проекте установлен запрет на применение института сотрудничества с лицами, совершившими преступления, за которые предусмотрены пожизненное заключение или смертная казнь. В статье 62 УК Российской Федерации такого запрета нет, но при заключении соглашения о сотрудничестве по таким делам запрещается применять пожизненное заключение или смертную казнь. Однако, как и в Проекте, наказание за совершение таких преступлений не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания в виде лишения свободы, предусмотренного УК Российской Федерации [5].

В Проекте использованы и другие наработки российского института соглашения о сотрудничестве. Выделим ключевые пункты этого института.

1. Соглашение может быть заключено только на стадии предварительного расследования.
2. Инициатива о заключении соглашения исходит от подозреваемого или обвиняемого, решение принимает прокурор или его заместитель.
3. Принятие решения о сотрудничестве — право, но не обязанность прокурора или его заместителя.
4. Лицо, подписывающее соглашение о сотрудничестве, обязано принять на себя целый ряд обязательств, перечисленных в Проекте, среди них — признание подозреваемым или обвиняемым вины в инкриминированном ему преступлении.
5. Решение о выполнении, степени выполнения или невыполнении соглашения о сотрудничестве принимает суд.
6. При положительном решении данного вопроса суд назначает наказание в соответствии с указанными выше правилами.
7. При отрицательном решении вопроса суд назначает наказание в общем порядке с учетом проделанного обвиняемым в рамках выполнения соглашения о сотрудничестве.

Освобождение от уголовной ответственности

Среди обязательных реквизитов соглашения о сотрудничестве значится следующий перечень действий, которые подозреваемый (обвиняемый) обязуется совершить в целях оказания содействия предварительному следствию в расследовании преступления:

1. изобличить других соучастников преступления;
2. содействовать в розыске имущества, приобретенного преступным путем;
3. содействовать в возмещении имущественного ущерба;
4. уплатить доходы, полученные преступным путем;
5. совершить иные действия, направленные на возмещение вреда, причиненного преступлением;
6. дать обязательство сообщить известные ему сведения о других преступлениях и лицах, их совершивших.

Однако соблюдение перечисленных требований подозреваемым (обвиняемым) является основанием не только для заключения соглашения о сотрудничестве, но и для освобождения лица от уголовной ответственности по ряду оснований, предусмотренных в главе 12 УК Республики Беларусь.

Тогда какой смысл обвиняемому просить заключить с ним соглашение о сотрудничестве, предполагающее лишь смягчение наказания, да и то при условии, что суд найдет основания для его смягчения, если можно, не дожидаясь суда, на стадии предварительного расследования быть освобожденным от уголовной ответственности? Ответ на этот вопрос в Проекте отсутствует. Соотношение института соглашения о сотрудничестве и института освобождения от уголовной ответственности в проекте не регламентировано.

Представляется, что эти институты могут применяться в следующем сочетании. Если обвиняемым оказано указанное содействие следствию и имеются основания для освобождения от уголовной ответственности, то ему следует ставить этот вопрос перед следователем и прокурором.

При положительном решении автоматически отпадает необходимость в соглашении о сотрудничестве (уголовное дело прекращается).

Если ответ будет отрицательным (в подавляющем большинстве случаев принятие такого решения — право, а не обязанность органа уголовного преследования), можно инициировать вопрос о заключении соглашения о сотрудничестве.

Если содействие следствию не может служить основанием для освобождения от уголовной ответственности (например, ввиду ограничения, установленного для тяжких и особо тяжких преступлений, за которые, как правило, лицо не подлежит освобождению от уголовной ответственности), то тогда работает только институт соглашения о сотрудничестве.

При рассмотрении в суде уголовного дела, по которому заключено соглашение о сотрудничестве, обвиняемый вновь может поставить вопрос об освобождении от уголовной ответственности. Полагаем, что по такому делу суд может принять решение об освобождении от уголовной ответственности.

К сожалению, поскольку этот вопрос не урегулирован в Проекте, то ввиду его неочевидности может случиться так, что не все суды будут принимать решение об освобождении от уголовной ответственности, когда для этого будут иметься основания. При этом они могут мотивировать его тем, что в главе 49-1 (Производство по уголовному делу в отношении подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве), предлагаемой в Проекте к включению в УПК Республики Беларусь, возможность такого решения не предусмотрена [2]. Во избежание различных трактовок соотношения указанных институтов на практике надлежит регламентировать этот вопрос непосредственно в Проекте.

Взяв на вооружение российский аналог института соглашения о сотрудничестве, авторы Проекта не использовали такой элемент этого соглашения, известный, например, в США, как право прокурора частично или полностью освободить обвиняемого от уголовной ответственности за любое преступление. Задача такого освобождения от уголовной ответственности заключается в получении от вчерашнего обвиняемого, а ныне свидетеля изобличающих показаний в отношении членов организованных преступных групп. Освободив от ответственности одного, можно уничтожить всю преступную организацию (группу), на что направлен, в частности, Федеральный закон США RICO (The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act), посвященный борьбе с организованной преступностью [6]. Столь прагматичное, но слишком радикальное для отечественного права решение пока остается на примете как возможная перспектива для рассматриваемого института, если он покажет свою эффективность.

Достоинства, упущения и недоработки

В отличие от российского законодательства, в Проекте предусмотрено заключение соглашения о сотрудничестве с подозреваемым (обвиняемым), не достигшим к моменту совершения преступления возраста 18 лет, что следует приветствовать.

В российском законе не регулируются вопросы заключения досудебного сотрудничества по делам об общественно опасных деяниях, совершенных невменяемыми лицами, что очевидно является пробелом. В Проекте по этому поводу обоснованно указывается, что досудебное соглашение о сотрудничестве не может быть заключено с лицами, совершившими общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, а если оно заключено с лицом, совершившим преступление, которое впоследствии признано невменяемым, то это соглашение утрачивает силу.

В Проекте, равно как и в его российском «предтече», не решен однозначно вопрос о заключении соглашения о сотрудничестве с подозреваемым (обвиняемым), когда он совершил преступление в одиночку, без соучастников. В российской практике преимущественно склоняются к тому, что институт соглашения о сотрудничестве должен применяться только по уголовным делам о групповых преступлениях. Хотя известно немало случаев, когда такой институт применялся и по уголовным делам о преступлениях, совершенных одним лицом [7, с. 94].

Толкование в пользу ограничения применения соглашения о сотрудничестве только при совершении преступления в соучастии в России имеет под собой убедительную почву. Дело в том, что этот институт вводился изначально для борьбы с организованной преступностью и коррупцией, для борьбы с организованными преступными группами, групповыми преступлениями [7, с. 93]. Обоснование к Проекту, официально озвученное представителями профильных комиссий Национального собрания Республики Беларусь 05.03.2014 на круглом столе, посвященном соглашению о сотрудничестве, не содержит прямых указаний на его ориентацию на борьбу с групповыми преступлениями [3].

Напротив, председатель Постоянной комиссии Совета Республики по законодательству и государственному строительству Лилия Мороз оговорилась, что такие соглашения, вероятно, будут заключаться также с теми, кто проходит по одному делу, но владеет информацией, которая поможет раскрыть другие преступления. Косвенно признал правильным такой подход и заместитель председателя, председатель судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь Валерий Калинкович. Выступая на круглом столе, он указал, что согласно его прогнозу досудебные соглашения о сотрудничестве на практике составят около 5% от всех уголовных дел и окажутся наиболее актуальными при раскрытии групповых преступлений различного масштаба [8].

Также в Проекте нет определенности по поводу того, можно ли заключать соглашение о сотрудничестве одновременно с несколькими обвиняемыми по одному и тому же уголовному делу.

Отсутствие четкого указания по этому вопросу в законе привело к тому, что Верховный Суд Российской Федерации в 2012 году, спустя три года после введения в действие данного института, был вынужден давать разъяснение по этому вопросу в специальном постановлении Пленума этого суда, посвященном исключительно вопросам заключения соглашения о сотрудничестве. В этом разъяснении указано, что закон не содержит каких-либо ограничений относительно заключения досудебного соглашения о сотрудничестве одновременно с несколькими обвиняемыми (подозреваемыми), которые привлекаются к ответственности по одному уголовному делу [9, пункт 2]. Полагаем, что такое толкование уместно и для норм Проекта. Однако во избежание разночтений приведенной рекомендации ей следует придать статус нормы права, включив в Проект.

Согласно Проекту орган уголовного преследования вправе, но не обязан выделить из уголовного дела в отдельное производство другое уголовное дело в отношении подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено соглашение о сотрудничестве (см. пункт 25 статьи 2 Проекта [2]). Из смысла иных норм Проекта следует, что и орган уголовного преследования, и суд работают с отдельным уголовным делом в отношении одного подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено соглашение о сотрудничестве.

Такая двусмысленность может ставить в тупик правоприменителя, может служить основанием для взаимоисключающих решений, связанных с применением этого института. На наш взгляд, правильнее этот вопрос решен в российской практике (Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал, что по смыслу закона такое уголовное дело подлежит выделению в отдельное производство [9, пункт 5]). И это положение должно быть включено в Проект, что послужит базой для единообразного применения рассматриваемого института.

Российский опыт, равно как и опыт других государств, указывает на возможные негативные последствия применения соглашений о сотрудничестве, когда обвиняемый ради смягчения себе наказания готов оговорить невиновных. Заслон против такого злоупотребления правом со стороны обвиняемого могут и должны выставить следователь и прокурор на стадии предварительного расследования. Эта же обязанность лежит и на суде, который не связан доказательствами, представленными прокурором, в том числе и основанными на соглашении о сотрудничестве. Проект требует от суда провести судебное разбирательство полно, всесторонне и объективно.

Такая позиция суда должна обеспечить выявление случаев оговора невиновных. Заметим, что обвиняемый, оговоривший невиновных, совершает преступление, предусмотренное статьей 400 «Заведомо ложный донос» УК Республики Беларусь. Поэтому не соответствует действительности расхожее мнение о том, что обвиняемый не будет нести уголовной ответственности за оговор невиновного.

К сожалению, ни в российском уголовно-процессуальном законе, ни в Проекте не регламентированы сроки рассмотрения уголовного дела, выделенного в отношении подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено соглашение о сотрудничестве. Также не оговорено, подлежит ли оно рассмотрению до или после рассмотрения уголовного дела, из которого оно было выделено.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал, что вступивший в законную силу приговор, постановленный в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, не может предрешать вопрос о виновности соучастников, совершивших преступление совместно с таким лицом [9, пункт 28]. Это означает, что суд может рассматривать уголовное дело в отношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, до вынесения приговора по уголовному делу, из которого было выделено указанное уголовное дело.

Подобное законодательное решение и его толкование высшим судебным органом Российской Федерации резонно ставится под сомнение российскими учеными, указывающими на то, что оно в состоянии приводить к предрешению вопроса о виновности других обвиняемых, уголовное дело которых будет рассматриваться вслед за уголовным делом лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве [10, с. 29]. Приводятся и иные заслуживающие внимания доводы в пользу установления порядка, согласно которому вначале должно рассматриваться и разрешаться основное уголовное дело, а затем выделенное из него уголовное дело в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве [7, с. 95].

Полагаем, нельзя не учитывать и проверенный десятилетиями успешный опыт решения этого вопроса в зарубежной практике. Например, в США члену организованной преступной группы, сотрудничающему со следствием, наказание назначается только после вынесения приговора в отношении изобличенных им соучастников преступления [11, с. 111].

Остался нерешенным в Проекте ряд иных вопросов, имеющих существенное значение для рассматриваемого института. Например, может ли судья, принимавший участие в рассмотрении уголовного дела в отношении лица, с которым заключено соглашение о сотрудничестве, участвовать в рассмотрении уголовного дела в отношении соучастников преступления, в совершении которого обвинялось такое лицо, в том числе и тех, с которыми также заключено соглашение о сотрудничестве? Неясно, как поступить суду, если в соглашении о сотрудничестве указывается часть 4 статьи 66 УК Республики Беларусь, подлежащая применению при назначении наказания организатору (руководителю) организованной группы (предлагается к включению в УК Республики Беларусь в соответствии с пунктом 11 статьи 1 Проекта [2]), а впоследствии по результатам рассмотрения уголовного дела в суде эта группа не будет признана организованной.

Без решения этих и иных вопросов потребуются рекомендации Верховного Суда Республики Беларусь. Как показывает опыт, они могут появиться лишь после того, как будет наработана практика, то есть по прошествии немалого времени.

С учетом изложенного представляется необходимым не торопиться с принятием анализируемого законопроекта, поскольку он требует существенной доработки, что позволит сразу после придания Проекту статуса закона применять его единообразно и эффективно.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. В развитии законодательства необходимо идти от жизненных реалий // Официальный Интернет-портал Президента Республики Беларусь [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://president.gov.by/ru/news_ru/view/v-razvitii-zakonodatelstva-neobxodimo-idti-ot-zhiznennyx-realij-2974/. — Дата доступа: 08.04.2014.

2. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://pravo.by/main.aspx?guid=3941&p0=2013073001. — Дата доступа: 09.04.2014.

3. Круглый стол на тему «Досудебное соглашение о сотрудничестве в рамках проекта Закона Республики Беларусь «О внесении дополнений и изменений в Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный кодексы Республики Беларусь, Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях и Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях» // Официальный сайт Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://house.gov.by/index.php/,0,78862,,,0,,,0.html. — Дата доступа: 12.04.2014.

4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» [Электронный ресурс]. — М., 2014.

5. Уголовный кодекс Российской Федерации // СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» [Электронный ресурс]. — М., 2014.

6. Закон РИКО в России: эффективная борьба с организованной преступностью или еще одно пустое обещание? // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.crime.vl.ru/index.php?p=952&more=1&c=1&tb=1&pb=1. — Дата доступа: 12.04.2014.

7. Степаненко, Д. Досудебное соглашение о сотрудничестве / Д.Степаненко, М.Днепровская // Уголовное право. — 2013. — N 4.

8. Радюк, А. Сделка с правосудием / А.Радюк // Экономическая газета. — 2014. — N 21 (1733).

9. О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве: постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации, 28 июня 2012 г., N 16 // СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» [Электронный ресурс]. — М., 2014.

10. Дробинин, Д.В. Некоторые проблемы уголовного судопроизводства при заключении обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве / Д.В.Дробинин // Уголовное судопроизводство. — 2011. — N 3.

11. Тимошенко, А. Досудебное соглашение о сотрудничестве: оценка эффективности процессуального института / А.Тимошенко // Уголовное право. — 2011. — N 4.