Действующий Уголовный кодекс Республики Беларусь (далее — УК), опираясь на историческую преемственность, вобрал в себя все лучшее из научной мысли о преступлении и наказании. Указанное в полной мере относится и к институту соучастия в преступлении, регламентации которого посвящены ст. 16 — 20 УК.
Современное учение о соучастии в преступлении выросло на почве исследования российскими правоведами феномена совершения преступления несколькими лицами сообща. Первоначально этот феномен именовался стечением нескольких лиц в одном и том же преступлении, затем участием в преступлении, и в конце позапрошлого столетия за ним прочно закрепился термин «соучастие в преступлении».
В соучастии выделялись две самостоятельные категории лиц: главные виновники (исполнитель и подстрекатель) и второстепенные виновники (пособники). Примыкающими к соучастию признавались действия по «благоприятствованию» преступлению, что в современном понимании означает прикосновенность к преступлению, видами которой были недонесение, укрывательство и попустительство. В качестве форм соучастия выделялись скоп, заговор и шайка.
Следует отметить, что, несмотря на неразвитость категориального аппарата института соучастия, уже в те времена были заложены используемые и поныне базовые положения о соучастии.
Работу, написанную в 1850 году и специально посвященную исследованию проблем совместного совершения преступления, А.Жиряев назвал следующим образом: «О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении». Автор разъяснял: «Отношение стечения возникает, во-первых, для всех тех, которые заведомо участвовали в самом содеянии одного и того же преступления, или для участников в точном значении слова, во-вторых, для тех, которые уже по поводу содеянного кем-либо преступления и относительно его учинили какое-либо другое противозаконное деяние, но так, что тяжесть и наказуемость этого последнего по требованиям справедливости должна быть соразмерна с тяжестью и наказуемостью первого. Этот второй вид стечения преступников может быть назван прикосновенностью к преступлению. Таким образом, родовое понятие стечения содержит в себе два существенно различных между собою вида: участие в преступлении и прикосновенность к преступлению. Участники в преступлении разделяются 1) на главных виновников и 2) на пособников; прикосновенные же к преступлению 1) на попустителей, 2) укрывателей и 3) не донесших о содеянном уже другим лицом преступлении. На этих пяти основных понятиях утверждается все учение о стечении преступников» <1>.
<1> Жиряев, А. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении (сочинение, написанное для получения степени магистра уголовного права исправляющим должность экстраординарного профессора в Императорском Дерптском Университете) / А.Жиряев. — Дерпт: Тип. Г.Лаакмана, 1850. — С. 16.
В.Спасович в учебнике уголовного права <2> следующим образом определяет терминологию участия нескольких лиц в преступлении.
<2> Спасович, В. Учебник уголовного права / В.Спасович. — СПб.: Типография Иосафата Огризко, 1863. — Т. 1. — Вып. 1. — 180 с.
Общее наименование указанного уголовно-правового явления автор дал в названии раздела V «Стечение многих лиц в одном преступлении» (с. 161) <2>.
Далее автор подразделяет «стечение на А. Участие и В. Прикосновенность» (с. 163) <2>.
Участвующих в преступлении лиц автор делил «на две группы: главных виновников и второстепенных или пособников» (с. 166) <2>.
Главных виновников В.Спасович разделял на физических и умственных (подстрекателей). «Физическим виновником признается тот, кто физически, телесно участвует в самом исполнении преступного намерения» (с. 168) <2>. Умственным виновником или подстрекателем «считается тот, кто, вознамерившись совершить преступление, совершает его не сам, но посредством другого лица, в котором он возбуждает добровольную на это преступление решимость» (с. 170) <2>.
Класс прикосновенных лиц «подразделяется на три группы: a) укрыватели, b) попустители и c) недонесшие о преступлении, замышляемом или совершенном другими лицами» (с. 164) <2>.
К формам соучастия автор относит скоп, заговор и шайку: «Виды стечения преступников могут быть бесконечно различны; случается, что из стекающихся один главный виновник, а другие — пособники; случается, что главных виновников бывает несколько. В этом последнем случае, смотря по тому, было ли совместное действование их заранее условлено между ними или нет, стечение подразделяется на следующие три вида: а) стечение, не основанное на предварительном между преступниками соглашении; оно хорошо выражается в техническом юридическом языке русском словом скоп; b) стечение, основанное на предварительном между главными виновниками соглашении, или заговор; с) стечение в преступлении целого общества злодеев, занимающихся преступлением в виде ремесла, или шайка» (с. 176 — 177) <2>.
В «Началах уголовного права» С.Будзинский отделение III назвал «Участие в преступлении», разумея под участием стечение нескольких лиц в одном и том же преступлении, при этом автор использует и термин «соучастие» (с. 207 — 208) <3>.
<3> Будзинский, С. Начала уголовного права / С.Будзинский. — Варшава: Тип. И.Яворского, 1870. — 362 с.
Лиц, участвующих в преступлении, автор делил на виновников и пособников (с. 214) <3>, а различие виновника и пособника проводил таким образом: «…виновник есть умственный (подстрекатель) или физический (когда он совершитель деяния главного) творец преступления; в пособнике же совершение не имеет своего источника ни интеллектуально, ни физически» (с. 218) <3>. «Физическим или непосредственным виновником признается тот, кто совершает деяние главное» (с. 219) <3>.
«Соучастником в отличие от пособника считается тот, кто совместно с другим или с другими виновниками заведомо участвовал в произведении состава преступления или в исполнении главного действия, то есть того действия, в котором обнаруживаются существенные признаки данного преступления, а не действия, имеющего только характер приготовления» (с. 219 — 220) <3>. Соучастниками, таким образом, автор признавал соисполнителей преступления, вместе выступающих в качестве единого субъекта преступления. «Что касается соучастников, каждый из них исполнил только часть деяния; ни один из них не намеревался совершить его вполне, без содействия других; в отношении действия как целого все соучастники представляются как собирательный виновник» (с. 224) <3>.
Применительно к формам соучастия С.Будзинский выделял два их вида, основанных на предварительном соглашении: заговор и шайку (с. 220) <3>.
Н.А.Неклюдов в «Общей части уголовного права» главу четвертую назвал «Участие в преступлении (стечение преступников)» <4>. Участников преступления автор именует совокупностью виновников, а перечни видов участников и форм соучастия выделяет те же, что названы В.Спасовичем.
<4> Неклюдов, Н.А. Общая часть уголовного права (конспект) / Н.А.Неклюдов. — СПб.: Типография П.П.Меркульева, 1875. — С. 70.
А.Ф.Кистяковский в своем учебнике в главе 10 рассматривает формы сложной преступности, к которым относит: а) стечение преступников или участие в преступлении и б) совокупность или стечение преступлений (с. 581, 651) <5>. Когда преступление совершается двумя или несколькими субъектами, тогда происходит форма преступности, называемая стечением преступников или участием в преступлении (с. 581 — 582) <5>. «Вникая в природу случайного участия в преступлении, легко отличать два главные его вида: а) вид участия, который можно назвать главным и который и в теории, и в законодательствах называют виновничеством; и б) вид участия, который можно назвать второстепенным и который в теории и законодательствах называется пособничеством. В этой же самой главе, трактующей об участии, мы помещаем добавочную форму соприкосновения с преступлением или то, что в нашем положительном праве называется прикосновенностью, а в немецком благоприятствованием» (с. 582 — 583) <5>.
<5> Кистяковский, А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства. Часть общая / А.Ф.Кистяковский. — 2-е изд., испр. и доп. — Киев: Тип. И. и А.Давыденко, 1882. — 930 с.
Виновничеством А.Ф.Кистяковский называет «такой вид участия в преступлении, который состоит в непосредственном умышленном воспроизведении тех действий и тех последствий, которые создают самый состав преступления». Товарищи, принимавшие вместе с виновником участие в преступлении, также именуются виновниками, а по отношению друг к другу — совиновниками (с. 584 — 585) <5>.
В качестве видов виновничества выделены следующие два типа: а) виновничество интеллектуальное (подстрекательство) и б) виновничество физическое (состоит в умышленном совершении субъектом преступления собственными физическими силами). Иногда эти формы виновничества являются отдельными, иногда же слитыми (с. 585) <5>.
Из сочетания этих двух типов, по мнению А.Ф.Кистяковского, рождаются три производные формы виновничества: а) скоп, б) заговор и в) шайка (с. 585) <5>.
В учебниках более поздних лет издания, например у Л.Е.Владимирова, используется уже термин «соучастие в преступлении» (название главы седьмой) <6> и приводится его определение: «Под именем соучастия (concursus delinquentium; для отличия от concursus necessarius, называется также concursus facultativus) разумеется соглашение нескольких лиц совершить общими силами определенное или несколько наперед не определенных преступлений» <7>. Виды соучастников и виды прикосновенности к преступлению (благоприятствования преступлению), а также формы соучастия изменений не претерпели. Следует лишь отметить своеобразное именование автором физического виновника выполнителем преступления <8>.
<6> Владимиров, Л.Е. Учебник русского уголовного права. Общая часть / Л.Е.Владимиров. — Харьков: Издание типографии Каплана и Бирюкова, 1889. — С. 107.
<7> Там же. — С. 109.
<8> Там же. — С. 116.
«О соучастии в преступлении (о соучастии вообще и о подстрекательстве в частности)» — так назвал свое монографическое исследование Г.Колоколов <9> и дал следующее определение анализируемому явлению: «Из установленных нами положений вытекает сама собою следующая формула: соучастие есть такое отношение нескольких лиц к единичному результату, при котором каждое из них виновным образом обусловливает этот результат посредством известного положительного действия» (с. 51) <9>.
<9> Колоколов, Г. О соучастии в преступлении (о соучастии вообще и о подстрекательстве в частности) / Г.Колоколов. — М.: Университетская тип., 1881. — 210 с.
Н.Д.Сергеевский, характеризуя соучастие как институт уголовного права, различал «три формы соучастия: соучастие без предварительного соглашения, соучастие по предварительному соглашению, соучастие неосторожное» <10>.
<10> Сергеевский, Н.Д. Русское уголовное право. Пособие к лекциям / Н.Д.Сергеевский. — 8-е изд. — СПб.: Тип. М.М.Стасюлевича, 1910. — С. 309.
В последующем за институтом совместного совершения преступления прочно закрепился термин «соучастие в преступлении», а использовавшиеся термины «стечение нескольких лиц в одном преступлении» и «множественность преступников» обрели налет архаичности.
Однако во второй половине прошлого века возросло внимание исследователей к термину «множественность» не только применительно к совершению нескольких преступлений, но и применительно к стечению нескольких лиц в одном преступлении.
О множественности участников одного преступления рассуждал Р.Р.Галиакбаров: «Другую, не менее значимую, составляет группа уголовно-правовых явлений, которые можно условно назвать множественностью участников одного преступления. Для ясности оговоримся, что в данном случае имеются в виду такие аспекты стечения нескольких лиц в одном преступлении, которые не укладываются в традиционные границы соучастия в преступлении, зачастую носят самостоятельный характер, а уголовно-правовые последствия, вызываемые сопричастностью с преступлением нескольких физических лиц, нередко не могут быть объяснены через призму традиционных положений соучастия» <11>.
<11> Галиакбаров, Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия / Р.Р.Галиакбаров; МВД СССР, Хабаров. высш. шк. милиции. — Хабаровск, 1987. — С. 8.
Автор выделяет виды множественности на основе смешения субъектов преступления с «уголовно-неответственными лицами»: «Представляется, что множественность в уголовном праве охватывает не только область преступления, но и касается также субъекта преступления и иных уголовно-неответственных лиц, так или иначе причастных к событию преступления и влияющих на характер и степень общественной опасности этого преступления. Под этой формой следует понимать прямо предусмотренное уголовным законом стечение нескольких физических лиц (субъектов, уголовно-неответственных лиц) в рамках одного преступления. При этом каждое такое физическое лицо обязательно должно быть причастно к одному преступлению. Проявления видов причастности могут как совпадать по своим признакам, так и отличаться по характеру поведения лица в преступлении и оценке такого поведения уголовным законом. Однако одно преступление во всех случаях выступает тем цементирующим началом, которое объединяет виды (варианты) стечения нескольких лиц в одну форму — множественность участников одного преступления» (с. 13 — 14) <11>.
К видам множественности участников Р.Р.Галиакбаров отнес:
- соучастие в преступлении;
- неосторожное сопричинение;
- групповое совершение посягательства, когда преступление совершается личными действиями субъекта ответственности с дополнительным привлечением усилий невменяемого или лица, не достигшего возраста, с достижения которого возможна уголовная ответственность (с. 15) <11>.
Характеристику понятия «множественность участников» автор дополняет указанием на необходимость отличать его от смежных понятий: «Эти ее виды следует отличать от посредственного причинения, стечения потерпевших (толпа, группа и др.) как признаков обстановки совершения преступного посягательства и других вариантов стечения нескольких лиц в преступлении, вызывающих уголовно-правовые последствия» (с. 15) <11>.
Институт множественности участников, по мнению Р.Р.Галиакбарова, является разновидностью другого института — стечения нескольких лиц в одном преступлении, который включает также прикосновенность к преступлению (заранее не обещанное укрывательство преступлений, недоносительство, попустительство), посредственное причинение, иные виды стечения нескольких лиц в одном преступлении. К числу последних отнесены: 1) группа не как проявление множественности, а в иных качествах (как признак, характеризующий обстановку его совершения; как способ совершения посягательства); 2) преступная группировка как одно из проявлений необходимого соучастия; 3) причинение вреда нескольким лицам в ходе совершения посягательства; 4) организованная группа как обстоятельство, отягчающее ответственность в процессе назначения наказания за конкретное преступление.
Институт множественности участников вызвал неприятие у А.П.Козлова. Рассуждая о попытках выработки самостоятельной категории неосторожного сопричинения как элемента института множественности участников одного преступления, в который входят соучастие, групповое исполнение и неосторожная сопричастность, данный автор утверждает, что «создание института множественности участников и противопоставление его институту множественности преступлений несостоятельно само по себе, так как множественность участников должна предопределять особенности субъективного характера, особенности личности участников, тогда как соучастие, например, есть лишь специфика совершения преступления, специфика объективного участия в преступлении (об этом свидетельствует и определение видов соучастников в законе)» <12>.
<12> Козлов, А.П. Соучастие: традиции и реальность / А.П.Козлов. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. — С. 19.
Тем не менее, поскольку институт соучастия не охватывает собой всех возможных вариантов участия нескольких лиц в одном преступлении, в научных исследованиях встречаются предложения о введении в оборот понятия «множественность лиц, участвующих в преступлении».
Такое предложение содержится, например, в диссертационном исследовании Т.А.Хмелевской: «Множественность лиц, участвующих в преступлении, можно рассматривать как составное понятие, в которое бы соучастие входило наряду с другими видами. Множественность лиц, участвующих в преступлении, представляет собой институт, включающий в себя разнообразные формы стечения нескольких лиц в одном преступлении, которое может носить как умышленный, так и неосторожный характер. Это позволит уйти от искусственно созданной квалификации преступления, при которой два или более лица совершили фактически одно преступление, юридически несут ответственность за самостоятельные преступления. Кроме соучастия в предлагаемый институт могли бы войти случаи неосторожного сопричинения вреда, так как многие неосторожные преступления совершаются исполнителем под воздействием других лиц.
Другим видом множественности участников преступления являются организованные формы совершения посягательства. Это относится к деятельности организованной преступности. Организованная преступность обладает определенными особенностями по сравнению с обычными формами соучастия» <13>.
<13> Хмелевская, Т.А. Виды групповых преступлений и их квалификация по УК Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Т.А.Хмелевская; Моск. гос. юрид. акад. — М., 2000. — С. 16 — 17.
А.Н.Мондохонов настаивает на выделении в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации) отдельной главы «Множественность участников преступления». В эту главу автор предлагает поместить «институты соучастия, совершения преступления при участии лиц, не подлежащих уголовной ответственности, посредственного исполнения преступления и неосторожного сопричинения» <14>. При этом к соучастию в равной мере автор относит участие в преступлении и участие в преступной деятельности.
<14> Мондохонов, А.Н. Формы соучастия в преступной деятельности: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А.Н.Мондохонов; М-во юстиции Рос. Федерации, Рос. правовая акад. — М., 2005. — С. 10.
Исследование Н.Г.Ивановым понятия и форм соучастия привело автора к выводу о том, что «в отношении форм соучастия в уголовном праве действует феномен разбитого корыта», что «форм соучастия нет», что «разработанные ныне классификации форм соучастия не что иное, как фикция, причем фикция, относящаяся к числу бесполезных» <15>. Созидательная часть исследования вопроса состоит в следующем утверждении: «Таким образом, единственно возможной формой соучастия может быть группа, которая по содержанию полностью идентична понятию соучастия. Группа как форма соучастия является одновременно родовым понятием по отношению к предусмотренным Особенной частью УК разновидностям или видам соучастия. Таких видов мы выделили четыре — организация, банда, группа, образованная по предварительному соглашению, и группа, образованная без предварительного соглашения» <16>.
<15> Иванов, Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве / Н.Г.Иванов. — Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1991. — С. 121 — 122.
<16> Там же. — С. 127 — 128.
Отвлечемся от выяснения вопроса о том, как из двух полностью идентичных по содержанию понятий «группа» и «соучастие» одно превращается в форму другого, да еще и выступает родовым понятием по отношению к разновидностям или видам этого другого «равносодержательного» понятия. Обратимся к последующим исследованиям автора.
Н.Г.Иванов счел необходимым закрепить в УК Российской Федерации уточненное определение соучастия и наряду с ним «предусмотреть законодательные дефиниции лишь двух его качественных признаков (а не четырех, как в новом УК РФ) — соучастие по предварительному сговору и без него» <17>. Называя эти признаки разновидностями соучастия, автор к ним относит и отдельные формы соучастия: «Актуальность закрепления в Общей части УК данных разновидностей соучастия обусловлена тем обстоятельством, что Общая часть содержит принципиальные положения, относящиеся ко всем нормам Особенной части, а понятия группы по предварительному сговору и группы без предварительного сговора как раз и отличаются общим характером дефиниций, поскольку любое объединение, какими бы прилагательными ни снабжал его законодатель (организованное, сплоченное, устойчивое…), характеризуется наличием или отсутствием предварительного сговора.
В Особенной части УК следовало бы ограничиться разновидностями соучастия, используя при этом немецкие законодательные конструкции: банда, заговор и преступное или криминальное объединение, предусмотрев (как это и сделано в новом УК) ответственность как за организацию соответствующей группы, так и за исполнение конкретных ролей (пособник, подстрекатель, исполнитель). На мой взгляд, названные разновидности соучастия способны исчерпывающим образом учесть нюансы организованной преступности и соответствовать требованиям юридической необходимости и психологической корректности формулировок. Четкое различие разновидностей соучастия и определение конкретных параметров института значительно облегчат практическое оперирование правовыми нормами, регулирующими групповую преступную деятельность» <18>.
<17> Иванов, Н.Г. Групповая преступность: содержание и вопросы законодательного регулирования / Н.Г.Иванов // Государство и право. — 1996. — N 9. — С. 75.
<18> Там же. — С. 75 — 76.
Одновременно Н.Г.Иванов полагает, что единственная форма совместной преступной деятельности должна именоваться соучастием или группой, которые есть одно и то же: «В уголовном праве, однако, принято именовать совместную деятельность термином «соучастие». Этот устоявшийся термин не вызывает нареканий. Однако необходимо учитывать, что соучастие, как и любая групповая деятельность, немыслимо вне совместности. То есть, в сущности, соучастие и группа — понятия абсолютно одинаковые. Разве мыслима группа лиц вне рамок соучастия? Следовательно, родовым признаком любого группового образования является группа или соучастие, что одно и то же.
Из того факта, что группа или соучастие — единственное родовое образование в отношении содержащихся в его рамках разновидностей, можно сделать вывод, что именно группа или соучастие есть единственная форма совместной преступной деятельности» <19>.
<19> Иванов, Н.Г. Уголовное право России. Общая и Особенная части: учеб. для вузов / Н.Г.Иванов. — М.: Экзамен, 2003. — С. 278.