В Уголовном кодексе Республики Беларусь (далее — УК Беларуси) в ст. 13 и 14 закреплены определения соответственно приготовления к преступлению и покушения на преступление. Являются ли приготовление и покушение стадиями преступления? Закон не содержит ответа на данный вопрос. Если обратиться к Уголовному кодексу Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации), то обнаруживается, что приготовление и покушение прямо названы видами неоконченного преступления. Помимо того что глава 6 УК Российской Федерации названа «Неоконченное преступление», в ч. 2 ст. 29 УК Российской Федерации закреплено следующее положение: «Неоконченным преступлением признаются приготовление к преступлению и покушение на преступление». Как и в УК Беларуси, в УК Российской Федерации не употребляется термин «стадии».
Отсутствие законодательного закрепления понятия «стадии преступления» привело многих авторов к мысли о том, что это понятие излишне и является порождением сугубо доктринальным, не имеющим практического значения. Более того, со ссылкой на УК Российской Федерации некоторые авторы утверждают, что стадий преступления нет в законе именно потому, что их нет в действительности.
Подобное утверждение являет собой довольно распространенную в науке уголовного права логическую ошибку (назовем ее «обращение к авторитету»): данное положение истинно, потому что оно закреплено в уголовном законе. К тому же нарекания могут быть высказаны и по отношению к иным аргументам отрицания стадий преступления.
В автореферате кандидатской диссертации М.В.Гринь убеждает, что «стадии нельзя признать фундаментом, на котором покоится» неоконченное преступление: «Статья 29 УК Российской Федерации неоконченным преступлением признает приготовление к совершению преступления и покушение на преступление. Однако во многих учебниках, изданных уже после принятия УК Российской Федерации 1996 года, проявления неоконченного преступления относят к стадиям совершения преступления и разделы учебников, посвященные этим вопросам, озаглавливают как «стадии совершения преступления». С точки зрения современного уголовного законодательства такой подход к вопросам неоконченного преступления не имеет почвы в действующем уголовном кодексе. На практике при совершении конкретных преступлений в них последовательно могут реализовываться все три этапа. Однако многие преступления совершаются сразу, без предварительной подготовки, то есть оконченное преступление реализуется сразу без предварительных действий или покушения. Может встречаться и такая ситуация, когда лицо без каких-либо приготовительных действий сразу покушается на преступление, но не может довести его до конца. Таким образом, стадии нельзя признать фундаментом, на котором покоится анализируемое уголовно-правовое явление, поскольку не все реальные преступные посягательства развиваются по схеме: приготовление, покушение, оконченное преступление. Стадии, в которых реализуются преступления, не вызывают и значимых юридических последствий. Не связан со стадиями и момент окончания преступления в различных составах преступлений, предусмотренных Особенной частью УК Российской Федерации, который зависит от типа конструкции состава преступления (материальный, формальный, усеченный и т.д.)» <1>.
<1> Гринь, М.В. Неоконченное преступление: автореф. дис. … канд. юрид. наук / М.В.Гринь. — Краснодар, 2003. — С. 10 — 11.
Эта же мысль повторена в «Энциклопедии уголовного права» с добавлением: «С принятием УК Российской Федерации 1996 года стадии совершения преступления не представляют интереса в уголовно-правовом смысле» <2>.
<2> Энциклопедия уголовного права: в 35 т. — СПб.: Издание профессора Малинина, 2006. — Т. 5: Неоконченное преступление. — С. 6 — 7.
Эта же мысль воспроизведена и в «Энциклопедическом учебнике уголовного права» <3>.
<3> Энциклопедический учебник уголовного права (Общая часть): в 2 т. — СПб.: Издание профессора Малинина — СПб ГКА, 2011. — Т. 1. — С. 504.
Неодобрительно относится к стадиям А.И.Ситникова, которая предлагает различать в соответствии с УК Российской Федерации не стадии совершения преступления, а виды неоконченной преступной деятельности: «Трактовка неоконченных видов преступления в качестве стадий имеет ряд недостатков: во-первых, множество преступлений не проходит названных стадий; во-вторых, выделение стадий возможно только в отношении многоэтапных оконченных преступлений; в-третьих, отнесение оконченного преступления к третьей стадии совершения преступления не имеет уголовно-правового значения, поскольку оконченное преступление квалифицируется без учета норм о приготовлении и покушении» <4>.
<4> Ситникова, А.И. Русские криминалисты о неоконченных видах преступлений: монография / А.И.Ситникова. — М.: Юрлитинформ, 2013. — С. 115.
Поддержкой мнения Р.Р.Галиакбарова выразил свое отрицательное отношение к оперированию стадиями В.В.Мальцев: «Между тем надо согласиться с Р.Р.Галиакбаровым: «Традиционно в учебной литературе проявления неоконченного преступления относят к стадиям совершения преступления. Заголовком «Стадии совершения преступления» обозначены соответствующие разделы в учебниках, изданных после принятия Уголовного кодекса. Такое решение — дань традициям, сложившимся в описании данного правового института. С точки зрения юридической природы неоконченного преступления такой подход не имеет почвы в действующем уголовном законодательстве. Стадии можно было бы признать основанием, цементирующим анализируемое уголовно-правовое явление, если бы все реальные преступные посягательства всегда развивались по схеме: приготовление, покушение, оконченное преступление. На деле же это не так. Многие преступления совершаются сразу без предварительной подготовки, иные фактически завершаются реализацией всех признаков конкретных составов, предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса. Стадии, в которых реализуется преступление, не вызывают и значимых юридических последствий. Едва ли не единственный случай, когда они могут приниматься во внимание, — это разграничение умышленного оконченного преступления и преступления, прекращенного в силу добровольного отказа либо вмешательства независящих от лица обстоятельств. Не связан со стадиями и момент окончания в различных составах преступлений, предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса. Решение этого вопроса зависит не от стадий, а от типа конструкции конкретного состава преступления (усеченный, формальный, материальный)» (Галиакбаров, Р.Р. Уголовное право. Общая часть: учеб. / Р.Р.Галиакбаров. — Краснодар, 2005. — С. 200 — 201).
Остается лишь добавить, что «основанием, цементирующим анализируемое уголовно-правовое явление» («стадии совершения преступления»), выступает общественно опасное поведение как в целом, так и во всем многообразии своих реальных проявлений, именно в нем и находятся социальные основания уголовной ответственности за неоконченное преступление. Неоконченная общественно опасная деятельность не может быть стадией развития общественно опасного поведения в целом потому, что гораздо большая часть этого «целого» в социуме проявляется вне рамок стадий совершения преступления, не говоря уже о том, что и сами эти рамки обусловливаются содержанием и структурой общественно опасного поведения, а отнюдь не наоборот. Ведь реальные конкретные проявления общественно опасного поведения как раз и определяют структуру и виды составов преступлений, содержание диспозиций и строгость санкций уголовно-правовых норм, а значит, и содержание «стадий совершения преступления» действительно в границах «данного правового института» (Р.Р.Галиакбаров). Для общественно опасного же поведения, выступающего одним из двух (наряду с объектом охраны) социальных субстратов уголовного права, социальным основанием категории «преступление», естественно, рамки уголовно-правового института узки» <5>.
<5> Мальцев, В.В. Общественно опасное поведение в уголовном праве: монография / В.В.Мальцев. — М.: Юрлитинформ, 2014. — С. 525 — 526.
В белорусской науке критическое отношение к оперированию стадиями высказал И.О.Грунтов <6>, по мнению которого более правильно приготовление и покушение рассматривать не как стадии преступления, а как виды неоконченного преступления и, исходя из этого, анализировать и изучать перечисленные посягательства. В обоснование такого подхода приводятся, по мнению автора, веские аргументы:
- во-первых, в оконченном преступлении выделение стадий не имеет никакого смысла, так как квалификация совершенного преступления происходит без ссылок на ст. 13 и 14 УК Беларуси (ст. 30 УК Российской Федерации);
- во-вторых, многие умышленные преступления не проходят никаких стадий вовсе;
- в-третьих, признание оконченного преступления последней стадией преступления лишено определенной логики, так как завершенное преступление есть итог всей (и предыдущей, и последующей) деятельности лица;
- в-четвертых, теория стадий развития преступного намерения опирается на устаревшие представления о свободе воли, которая проходит определенные ступени развития, необходимые для реализации замысла. Однако в УК Беларуси воля не определена. В законе закреплены признаки умысла. В отличие от воли он имеет свою структуру и иное содержание;
- в-пятых, такая позиция наиболее полно учитывает действующее законодательство. В п. 2 и 3 ст. 10 УК Беларуси в качестве основания уголовной ответственности определены не стадии, а неоконченные виды преступлений. Точно так же в главе 6 УК Российской Федерации речь идет не об этапах развития преступления, а о неоконченных видах преступлений.
<6> Грунтов, И. Объективные и субъективные признаки неоконченного преступления / И.Грунтов // Судовы веснiк. — 2006. — N 3. — С. 41 — 45.
Уже в самом своем начале формулирование выводов на основе противопоставления стадий и неоконченных преступлений содержит логическую ошибку, когда предлагается выбор из двух возможностей, истинность одной из которых доказывается опровержением второй, но при этом игнорируется возможность существования третьей и т.д. Действительно, почему вопрос должен ставиться в плоскости или стадии, или неоконченные преступления? Нашли же отдельные авторы иные варианты интерпретации, например внестадийные деликты (А.И.Ситникова) или преступления по степени их завершенности (М.П.Редин).
Истинность суждения не определяется тем, где и кем оно изложено. Вполне очевидно и то, что не все имеющееся в действительности содержится в законе, следовательно, отсутствие в законе не означает отсутствие в действительности. Например, уголовное законодательство не оперирует понятием «причинная связь», но ведь никто не отрицает необходимость ее научного осмысления и учета при применении уголовного закона. Стадии развития преступления есть в действительности, и им безразлично, что по этому поводу думает закон, равно как и безразлично мнение ученых.
Аналогичное замечание можно сделать и по поводу наличия или отсутствия смысла определять стадии преступления, коль они не отражаются в квалификации. К тому же для определения преступления как оконченного или неоконченного, а неоконченного преступления — как приготовления или покушения придется основательно разобраться, на какой же стадии своего развития преступление оказалось фактически завершенным. Так что при всей непрактичности стадии имеют весьма важное значение, тем более что недостаточная их научная разработанность служит причиной массы сложностей в практической квалификации неоконченных преступлений.
Сложно принять и такой аргумент, как наличие преступлений, которые не проходят стадий или проходят не все стадии. Преступления могут совершаться и вне соучастия или не всеми видами соучастников, но ведь это не повод для отрицания института соучастия в целом. Аналогично и наличие формальных составов преступлений не служит основанием для отрицания последствий преступления в качестве признака материальных составов преступлений. В общеметодологическом плане можно утверждать, что ограниченность сферы употребления того или иного понятия не есть основание для отрицания самого понятия.
По поводу же отрицания теории стадий развития преступного намерения по той причине, что она «опирается на устаревшие представления о свободе воли, которая проходит определенные ступени развития, необходимые для реализации замысла», а также потому, что «в УК воля не определена», следует отметить, что в настоящее время развивается не теория стадий развития преступного намерения, а теория стадий осуществления преступного намерения. Анализируемое замечание ранее было высказано Г.В.Назаренко и А.И.Ситниковой: «Мы полагаем, что теория стадий развития преступного намерения опирается на устаревшие представления о свободе воли, которая проходит ступени развития, необходимые для реализации преступного намерения. Умысел в отличие от воли имеет определенную структуру и качественно иное содержание» <7>. На это замечание сам автор критикуемой позиции М.П.Редин ответил, что ведет речь «не о стадиях развития преступного намерения, а о стадиях осуществления преступного намерения как определенных этапах умышленной преступной деятельности лица» <8>. Данная дискуссия уже отмечалась в научной литературе <9>. Что же до определения воли в УК Российской Федерации, то указание на волю содержится в описании волевого момента умышленной формы вины (желание или сознательное допущение), хотя оно, конечно же, не является полноценным описанием воли. Так ведь в УК Российской Федерации полноценное описание понятий скорее редкость, нежели правило.
<7> Назаренко, Г.В. Неоконченное преступление и его виды / Г.В.Назаренко, А.И.Ситникова. — М.: Ось-89, 2003. — С. 90.
<8> Редин, М.П. Преступления по степени их завершенности / М.П.Редин. — М.: Юрлитинформ, 2006. — С. 22.
<9> Милюков, С.Ф. Неоконченное преступление: определение понятия и его толкование / С.Ф.Милюков, Т.Н.Дронова // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. — 2008. — N 1. — С. 106 — 107.
Утверждение о том, что у преступления стадий нет вообще, отстаивается, например, Т.Г.Жуковой в ее кандидатской диссертации, посвященной исследованию приготовления к преступлению и покушения на преступление <10>. Изначально автор исходит из того, что различаются такие явления, как «процесс совершения преступления — преступная деятельность и результат этого процесса — преступление». Что означает это деление и каково его значение, автор поясняет следующими рассуждениями:
- выделение неоконченных преступлений является следствием смешения процесса совершения преступления и результата этого процесса — преступления;
- в отличие от преступной деятельности преступление не может иметь периодов развития;
- преступление представляет собой объективно выраженное явление действительности, существующее в определенной точке пространства и времени;
- когда лицо подготавливается к совершению преступления или покушается на его совершение, факта совершения преступления еще нет;
- только тогда, когда лицо совершит деяние, обладающее всеми признаками преступления, можно констатировать наличие юридического факта — виновно совершенного общественно опасного деяния, запрещенного УК Российской Федерации под угрозой наказания;
- особо следует обратить внимание на то, что преступлением признается именно «совершенное», а не «оконченное» деяние (ст. 14 УК Российской Федерации);
- преступление не может характеризоваться как неоконченное, так как невозможно выделить часть преступления, которая существовала бы отдельно от всех остальных его составляющих;
- учитывая, что преступление не может характеризоваться как неоконченное, деление преступлений на оконченные и неоконченные противоречит сущности преступления;
- преступная деятельность в отличие от преступления развивается в определенный период. В процессе ее осуществления можно выделить несколько стадий протекания (формирование умысла совершить преступление, приготовление к совершению задуманного преступления и т.д.);
- если лицу не удалось реализовать последнюю из запланированных им стадий преступной деятельности, то можно сказать, что эта преступная деятельность не окончена. Однако любая деятельность состоит из ряда действий (операций), поэтому лицо на каком-либо этапе своей преступной деятельности может совершить не одно преступное деяние;
- уголовно-правовой оценке подлежат именно конкретные противоправные действия (бездействие) лица, совершенные в процессе осуществления им преступной деятельности, а не вся эта деятельность.
<10> Жукова, Т.Г. Уголовная ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Т.Г.Жукова; Ставропол. гос. ун-т. — Ставрополь, 2005. — 25 с.
Далее, изложив противоречивость законодательного определения основания уголовной ответственности и неоконченного преступления, автор заключает: «Мы считаем, что для устранения указанных коллизий уголовного закона следует отказаться от деления преступлений на оконченные и неоконченные и, следовательно, признать существование главы 6 «Неоконченное преступление» УК Российской Федерации нецелесообразным. Нормы об ответственности лица за приготовление к преступлению и за покушение на преступление необходимо поместить в главу 3 «Понятие преступления и его виды», добавив в нее ст. 14-1 «Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление», которую следует изложить в следующей редакции:
«1. Приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом подготавливаемое преступление не было совершено по независящим от этого лица обстоятельствам.
Уголовная ответственность наступает только за приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлениям.
Покушением на преступление признается умышленное действие (бездействие) лица, непосредственно направленное на совершение преступления, если задуманное преступление не было совершено по независящим от этого лица обстоятельствам.
Уголовная ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление наступает по статье настоящего Кодекса, предусматривающей ответственность за преступление, к которому осуществлялось приготовление или на которое было совершено покушение, со ссылкой на настоящую статью».
Уклонимся от детального пошагового анализа написанного и обратим внимание на тот факт, что авторское понимание преступления как явления действительности, существующего в определенной точке пространства и времени, вовсе не освобождает от обязанности анализировать хотя бы законодательное определение преступления как соответствующего деяния (действия или бездействия). Но любое деяние не является точкой, а длится во времени и пространстве, проходит стадии и может быть неоконченным. Утверждение же о том, что «когда лицо подготавливается к совершению преступления или покушается на его совершение, факта совершения преступления еще нет», означает, что приготовление и покушение не есть преступление. Но тогда зачем помещать непреступное в главу о преступлении (глава 3 «Понятие преступления и виды преступлений» УК Российской Федерации)?
Как итог отрицания стадий преступления приведем слова Г.А.Насимова, который, не обнаружив стадий в зарубежном законодательстве, предрек уход в забвение стадий как чисто российского феномена: «И самое существенное, зарубежное законодательство не использует понятие стадий предварительной преступной деятельности. Это чисто российское явление, которое постепенно уходит из уголовного законодательства государств постсоветского пространства» <11>.
<11> Насимов, Г.А. Неоконченные преступления в уголовном законодательстве зарубежных стран / Г.А.Насимов // Вестник Российской правовой академии. — 2014. — N 3. — С. 45.
В качестве рефрена отношения к стадиям сторонников неоконченного преступления можно привести еще и слова Е.И.Грузинской, которая вслед за Г.А.Насимовым на основе анализа зарубежного законодательства вынесла стадиям своеобразный приговор: «И самое существенное, зарубежное уголовное право не использует понятие стадий предварительной преступной деятельности. Это российское явление, которое постепенно уходит из уголовного законодательства государств постсоветского пространства и дальнего зарубежья» <12>. Сложно сказать за все дальнее зарубежье, но, находясь на территории постсоветского пространства (бывшая БССР), отметим, что стадии не могут уйти из законодательства постсоветского пространства хотя бы потому, что их в нем никогда не было».
<12> Грузинская, Е.И. Уголовное законодательство отдельных зарубежных стран о неоконченном преступлении / Е.И.Грузинская // Актуальные вопросы борьбы с преступлениями. — 2015. — N 1. — С. 59.
Но столь ли уж безнадежно положение стадий как «чисто российского феномена»?
Несколько пренебрежительное отношение к практической значимости стадий преступления со стороны сторонников важности понятия «неоконченное преступление» вызвало в научной литературе справедливые упреки в односторонности такого исследовательского подхода. И хотя авторы, прямо отстаивающие право стадий на научную жизнь в уголовно-правовой доктрине, немногочисленны, к их числу можно отнести и тех авторов, которые употребляют термин «стадии преступления» наряду, а порой и вместо неоконченных преступлений.
Например, С.В.Бородин в монографии о преступлениях против жизни в специальной главе о приготовлении и покушении неодобрительно отнесся к тому, что в связи с включением в УК Российской Федерации ст. 29 некоторые авторы предложили отказаться от использования термина «стадия совершения преступления», и отметил: «Полагаем, однако, что традиционная позиция… служит более четкому разграничению этапов подготовки к совершению преступлений и правильной квалификации преступлений» <13>.
<13> Бородин, С.В. Преступления против жизни / С.В.Бородин. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — С. 309.
С.М.Корабельников утверждает, что «понятие «стадии совершения преступления» более точно отражает содержание гл. 6 УК Российской Федерации, чем название «Неоконченное преступление», так как в этой главе наряду с неоконченным преступлением в ст. 29 дается определение оконченного преступления, а также в ст. 31 формулируется добровольный отказ от преступления — понятия, в полной мере не охватывающегося понятием неоконченного преступления» <14>.
<14> Учебный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.Э.Жалинский. — М.: Эксмо, 2005. — С. 106.
Исследовав состояние законодательства и научной мысли, А.Г.Блинов дал положительную оценку употреблению стадий на практике: «Таким образом, выделение стадий совершения преступления на теоретическом уровне имеет важное практическое значение, поскольку позволяет правоприменителю в ретроспективе проследить процесс развития преступной деятельности во времени и в пространстве с тем, чтобы дать ей объективную уголовно-правовую оценку» <15>.
<15> Общая часть уголовного права: состояние законодательства и научной мысли / под ред. Н.А.Лопашенко. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2011. — С. 371.
Н.Г.Иванов в одном из своих авторских учебников название главы «Неоконченное преступление» дополнил в скобках словами «(стадии преступления)», из чего следовало бы сделать заключение о синонимичности обоих терминов <16>.
<16> Иванов, Н.Г. Уголовное право. Общая часть: учеб. для бакалавров. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юрайт, 2014. — С. 312.
А.В.Галахова считает, что отсутствие стадий в УК Российской Федерации не является препятствием для их научного и практического использования, и приводит следующий аргумент: «В УК нет термина «стадия». Однако теория уголовного права и практика пользуются им, ибо, как и любая другая деятельность человека, его преступное поведение протекает во времени и пространстве и состоит из нескольких этапов» <17>.
<17> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. В.М.Лебедев. — 14-е изд., перераб. и доп. — М.: Юрайт, 2014. — С. 84.
Настаивает на сохранении в научном обиходе термина «стадии» Н.К.Семернева: «К числу неоконченных относятся два вида преступной деятельности:
- преступление, прерванное по независящим от лица обстоятельствам, — приготовление к преступлению и покушение на преступление;
- преступление, прерванное по обстоятельствам, зависящим от воли лица. Таковым является добровольный отказ от доведения преступления до конца.
Соглашаясь с такой законодательной трактовкой понятий, считаем возможным сохранить в теоретическом анализе устоявшийся и характеризующий достаточно четко этапы развития умышленной преступной деятельности термин «стадии» <18>.
<18> Уголовное право. Общая часть: учеб. / отв. ред. И.Я.Козаченко. — 5-е изд., перераб. и доп. — М.: Норма: ИНФРА-М, 2013. — С. 255.
Обнаружив в главе 6 УК Российской Федерации нарушение правил кодификации и законотворчества, А.Н.Петрушенков для приведения названия главы в соответствие с ее содержанием предлагает даже «изменить наименование главы 6 («Неоконченное преступление») на «Стадии совершения преступления» <19>.
<19> Петрушенков, А.Н. Концепция реализации уголовно-правовых норм о стадиях преступления в статьях Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации / А.Н.Петрушенков // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2014. — N 4. — С. 155.
Весомые аргументы в пользу сохранения института «стадии преступления» не в ущерб самостоятельности понятия неоконченного преступления приводит А.П.Козлов: «Таким образом, следует признать, что однозначное понимание стадий совершения преступления, разделение стадий и неоконченной преступной деятельности — факт в теории уголовного права устоявшийся и едва ли может быть подвергнут сомнению. Однако если неоконченная преступная деятельность, ее отчетливо выраженное практическое значение постоянно исследуются в уголовном праве, то стадии остались в тени из-за их якобы незначительного практического влияния, хотя с ними, и только с ними связана неоконченная преступная деятельность со всеми сопутствующими институтами. И не только она, поскольку весь институт соучастия построен именно на разделении деятельности на двух стадиях — создания условий и исполнения преступления. Зависят от рассмотрения стадий и завершения преступления институты укрывательства и деятельного раскаяния и т.д. Поэтому говорить о незначительности стадий в уголовном праве едва ли следует» <20>.
<20> Козлов, А.П. Учение о стадиях преступления / А.П.Козлов. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. — С. 20 — 21.
Н.Ф.Мурашов в учебно-практическом пособии даже предлагает закрепить за стадиями монополию для обозначения неоконченных преступлений, поскольку самого понятия таких преступлений в законе нет: «К этому уместно добавить, что в Уголовном кодексе нет и определения неоконченного преступления как родового понятия для приготовления к преступлению и для покушения на преступление. Отсюда представляется правомерным при анализе в науке и на практике при определении этапа развития и прекращения по любым обстоятельствам преступления пользоваться только таким понятием, как стадия совершения преступления» <21>. И хотя обоснование монополизма не очень-то и научное, однако элемент практичности налицо.
<21> Мурашов, Н.Ф. Спорные вопросы теории и практики в рамках учения о преступлении: учеб.-практ. пособие / Н.Ф.Мурашов. — М.: Юрлитинформ, 2014. — С. 74.
В научной литературе приводилось множество аргументов как против использования понятия «стадии преступления», так и в его пользу. Полагаем детальный анализ споров подобного рода излишним по той простой причине, что стадии как этапы развития преступления во времени объективно существуют и для своего существования им не требуется ничьего одобрения. Более продуктивным видится поиск истинного соотношения стадий и неоконченного преступления как понятий, отражающих единое для них социально-правовое явление — преступление.