Уголовным кодексом Республики Беларусь, принятым 9 июля 1999 г. и действующим с 1 января 2001 г. (далее — УК), закреплено положение, раскрывающее сущность и содержание уголовной ответственности. Согласно ч. 1 ст. 44 УК уголовная ответственность выражается в осуждении от имени Республики Беларусь по приговору суда лица, совершившего преступление, и применении на основе осуждения наказания либо иных мер уголовной ответственности.
В приведенном положении нашла отражение одна из теоретических позиций относительно сущности уголовной ответственности как отрицательной оценки содеянного судом. В нем также закреплен подход к уголовной ответственности как ответственности негативной (ретроспективной), следующей после совершения лицом преступления и имеющей место только в связи с его совершением. Этим же положением констатируется дифференциация мер уголовной ответственности, подразделяемых на наказание и иные ее меры, что конкретизировано в ст. 46 УК, согласно которой уголовная ответственность реализуется в осуждении:
- с применением назначенного наказания;
- с отсрочкой исполнения назначенного наказания;
- с условным неприменением назначенного наказания;
- без назначения наказания;
- с применением в отношении несовершеннолетних принудительных мер воспитательного характера.
Таким образом, указанные положения уголовного закона свидетельствуют об оригинальном подходе белорусского законодателя к оценке содержания уголовной ответственности и законодательного определения системы ее мер.
Указанные позиции представлены в УК не только как новеллы по сравнению с ранее действовавшим Уголовным кодексом Республики Беларусь, принятым 29 декабря 1960 г. (далее — УК 1960 года), но и как своеобразные положения, характерные только для белорусского УК. Ни в одном уголовном кодексе других государств подобные подходы к определению как сущности уголовной ответственности, так и системы ее мер не прослеживаются.
Что касается целей уголовной ответственности, обозначенных в той же ст. 44 УК, то особой оригинальности здесь не наблюдается. В ч. 2 названной статьи указано, что уголовная ответственность имеет целью исправление лица, совершившего преступление, и предупреждение совершения новых преступлений как осужденным, так и другими лицами. А согласно ч. 3 этой статьи уголовная ответственность призвана способствовать восстановлению социальной справедливости. Осуждение лица, совершившего преступление, является основанием для взыскания с него как имущественного ущерба, дохода, полученного преступным путем, так и материального возмещения морального вреда.
Если сравнивать указанные положения с подобными положениями о целях, закрепленными в УК 1960 года, то следует отметить, что в действующем УК:
- речь идет о целях не наказания, а уголовной ответственности;
- из перечня целей наказания исключена цель перевоспитания осужденного.
Оценка же иерархического значения указанных целей сохранилась традиционной. На первое место, как и в УК 1960 года, поставлена цель исправления осужденного, на второе место — цель специального предупреждения, на третье — цель общего предупреждения.
О восстановлении социальной справедливости в УК 1960 года вообще не было речи. В действующем же УК она не получила равноправного статуса цели.
По сравнению же с уголовными кодексами государств — бывших союзных республик, входивших в состав Союза Советских Социалистических Республик, в определении системы целей наказания и их приоритетов имеются некоторые нюансы, о чем будет указано ниже.
Как справедливо отмечает А.В.Барков, учение о целях наказания представляет собой центральный пункт бесконечных споров в доктрине уголовного права. Исторически они понимались по-разному, поскольку зависели от господствовавших в различные эпохи представлений о преступлении, его причинах, личности преступника <1> и, добавим, от изобретаемых способов борьбы с преступностью.
<1> Барков, А.В. Цели уголовной ответственности: законотворчество и правоприменение / А.В.Барков // Классическая и постклассическая методология развития юридической науки на современном этапе: сборник научных трудов. — Минск: Академия МВД Респ. Беларусь, 2012. — 147 с.
Надо отметить, что все закрепленные в УК цели уголовной ответственности, именовавшиеся ранее целями наказания в отечественном законодательстве и теории уголовного права, в части определения их приоритетного значения прошли сложный путь. Особенно это касается общего предупреждения, понимаемого как недопущение совершения преступлений иными, помимо осужденных, лицами.
Место общего предупреждения (общей превенции) в разные периоды в законодательстве определялось весьма по-разному: от придания этой цели главенствующего статуса и до минимизации ее роли.
Но законодательное закрепление цели наказания получили только в советский период развития уголовного права. Правда, в первом советском уголовно-правовом акте — Руководящих началах по уголовному праву РСФСР, утвержденных постановлением Народного комиссариата юстиции Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 12.12.1919, закреплялась не цель, а ее задача, которая состояла в охране общественного порядка от совершившего преступление или покушавшегося на совершение такового и от будущих возможных преступлений как данного лица, так и других лиц (ст. 8). В Уголовном кодексе Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 1922 года (далее — УК 1922 года), действовавшем и на территории Беларуси, речь шла уже о целях наказания, которые были сформулированы следующим образом:
- а) общее предупреждение новых нарушений как со стороны нарушителя, так и со стороны других неустойчивых элементов общества;
- б) приспособление нарушителя к условиям общежития путем исправительно-трудового воздействия;
- в) лишение преступника возможности совершения дальнейших преступлений.
Таким образом, цель общего предупреждения была выдвинута на передний план, что было не случайно в условиях жесточайшей борьбы за становление и упрочение советской власти.
Законодательный статус цели общей превенции предопределял и чрезвычайно жесткую репрессивную политику, что было отражено в санкциях УК 1922 года.
Но в науке и тогда не было однозначных подходов к оценке значения данной цели. Одними авторами оправдывался ее приоритет на первых стадиях пролетарской диктатуры (А.А.Пионтковский), другими — подчеркивалась достаточность в аспекте общего предупреждения соответствующего влияния школы, печати, общественного мнения, но в условиях усиления частнопредупредительных начал наказания (Г.Ю.Маннс). В последующем ученые приходили к убеждению о равнозначном значении той и другой цели (общей и специальной превенции).
Уголовный кодекс Белорусской Советской Социалистической Республики 1928 года (далее — УК 1928 года), введя вместо понятия «наказание» понятие «мера социальной защиты», вместе с тем фактически не изменил статус общей превенции, предоставив ей приоритетное место. В ст. 7 УК 1928 года цели мер социальной защиты были сформулированы следующим образом:
- а) предупреждение преступлений;
- б) лишение общественно опасных элементов возможности вновь совершать преступления;
- в) приспособление совершивших преступления к условиям свободного общежития трудящихся.
Характерно, что в УК 1928 года общая превенция была обозначена словами «предупреждение преступлений». Закон не расшифровывал, со стороны кого подразумевается совершение преступлений. Понятно, что в п. «б» ст. 7 УК 1928 года обозначалась цель специального предупреждения.
Придание общей превенции приоритета в системе целей наказания по-прежнему обусловливалось необходимостью проведения жесткой карательной политики.
В УК 1960 года, принятом в период так называемой оттепели, в котором нашли отражение тенденции демократизации всей советской правовой системы, норма о целях наказания (ст. 20) была сформулирована с учетом корректировок научных подходов к их значимости. На первое место выдвигалась цель исправления и перевоспитания осужденных в духе точного исполнения законов, затем следовала цель специального и цель общего предупреждения.
В советской литературе целям наказания, как и его сущности, содержанию, эффективности было посвящено немало трудов. Достаточно назвать таких маститых ученых, которые не только исследовали данную проблему, но и включались в острые дискуссии по ней, как Л.В.Багрий-Шахматов, Н.А.Беляев, И.И.Карпец, А.И.Марцев, И.С.Ной, А.А.Пионтковский, Н.А.Стручков, М.Д.Шаргородский, А.М.Яковлев и другие.
Но, несмотря на пристальное внимание науки к проблемным вопросам о целях наказания, к единому знаменателю прийти так и не удалось. Более того, главный вопрос упирался в определение критериев общепревентивной эффективности наказания, которые четко все же так и не были определены.
Были разночтения и в определении средств обеспечения общей превенции. Одни авторы отдавали предпочтение угрозе наказанием, другие — воспитательному воздействию на сознание граждан, третьи считали оба эти средства равноценными. Между тем, создавая в конце 80-х годов прошлого века теоретическую модель социалистического уголовного кодекса, ученые при формулировке средств достижения целей наказания, в том числе и общей превенции, указали на такие средства, как исправление осужденного и оказание воспитательного воздействия на осужденного и других лиц в духе честного отношения к труду, точного исполнения законов, уважения к правилам социалистического общежития, не упомянув при этом о таком средстве, как угроза наказанием (ответственностью).
Неоднозначный подход в науке к оценке общей превенции, признающей в том числе и необходимость исключения ее из целей наказания, отразился и на формулировке ст. 43 Уголовного кодекса Российской Федерации, принятого в 1996 году (далее — УК Российской Федерации), в которой общая превенция оказалась как бы пропущенной, поскольку в ней не был обозначен адресат этой цели. Согласно ч. 2 ст. 43 УК Российской Федерации наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.
Уголовные кодексы других государств постсоветского пространства такой недочет устранили, но не исключили неоднозначное восприятие цели общей превенции.
В ч. 2 ст. 44 УК обозначение этой цели осуществлено посредством слов «предупреждение совершения новых преступлений… другими лицами». Аналогичные формулировки цели общей превенции содержатся в уголовных кодексах Азербайджана, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, Узбекистана, Украины. Формулирование общей превенции по российскому подобию содержится в уголовных кодексах Таджикистана, Туркменистана, Армении. Вообще нет указания на общую превенцию в уголовных кодексах Грузии, Эстонии.
Обращаясь к УК, отметим, что обозначение этой цели несколько завуалировано, поскольку общая превенция — это недопущение совершения не новых преступлений, а преступлений вообще другими (не осужденными) лицами.
Особенностью правового регулирования указанных целей в УК является то, что они относятся не только к наказанию, но и к иным мерам уголовной ответственности, а именно к отсрочке исполнения наказания, осуждению с условным неприменением наказания, осуждению без назначения наказания и к принудительным мерам воспитательного характера, применяемым к несовершеннолетним. В связи с этим полагаем, что автоматический перенос из ранее действовавшего УК 1960 года целей наказания применительно к целям уголовной ответственности вряд ли оправдан. Если лицо, подвергнутое наказанию, его карательное воздействие в той или иной мере ощутило, то применение иных мер уголовной ответственности, не носящих карательного характера, осужденными, а тем более иными гражданами воспринимается чаще всего как освобождение от наказания. Общая превенция с угрозой наказания здесь в принципе не срабатывает. Несомненно, необходима дифференциация целей и особенно общей превенции применительно как к наказанию, так и к и иным мерам уголовной ответственности <2>.
<2> Подробнее см.: Саркисова, Э.А. Общая превенция в уголовном праве: цель, задача или миф? / Э.А.Саркисова // Классическая и постклассическая методология развития юридической науки: сб. науч. тр. / М-во внутр. дел Респ. Беларусь, учреждение образования «Акад. М-ва внутр. дел Респ. Беларусь»; редкол.: А.Л.Савенок [и др.]. — Минск: Акад. МВД Респ. Беларусь, 2013. — С. 158 — 167.
В рассматриваемом контексте представляет интерес вопрос о значимости средств обеспечения общей превенции. Как указывалось выше, большинство авторов отдают предпочтение угрозе наказанием, из чего следует, что эффективность наказания в части достижения цели общей превенции зависит от его строгости: чем строже устанавливаемое и применяемое наказание, тем успешнее достигается удержание граждан от совершения преступлений. Однако такую закономерность, на наш взгляд, установить невозможно.
Практика показывает, что периодически осуществляемые государством акты усиления ответственности за те или иные преступления не оказывают на сознание граждан желаемого воздействия, а рост преступлений того или иного вида имел место как раз чаще всего тогда, когда усиливалась ответственность за их совершение. При этом практическое применение уголовно-правовых санкций при назначении виновным наказаний редко меняется в пользу общей тенденции усиления ответственности, хотя не исключены случаи нахождения их применителей под влиянием особой значимости общепревентивного эффекта наказания, когда появляется желание действовать по древней формуле, то есть наказать виновного по всей строгости закона, чтобы иным было неповадно.
Но обратимся к практике. Для примера проанализируем статистику назначения наказаний за незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов, предусмотренный ч. 2 ст. 328 УК, и за получение взятки при отягчающих обстоятельствах, предусмотренное ч. 2 ст. 430 УК. Борьба с указанными преступлениями осуществляется в процессе периодического ее усиления и привлечения внимания общественности к необходимости активного противодействия им. В связи с этим напомним о том, что в 2007 году были приняты: Закон Республики Беларусь от 20.12.2007 N 291-З «О внесении дополнений и изменений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров» и Закон Республики Беларусь от 18.07.2007 N 264-З «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Республики Беларусь по вопросу усиления ответственности за преступления, связанные с коррупцией».
По приведенным ниже таблицам можно проследить тенденции практики назначения наказания за совершение указанных преступлений в 2006 году (год, предшествующий акции усиления ответственности) и в последующие годы.
Таблица 1. Назначение наказания лицам, осужденным за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 328 УК (санкция — лишение свободы на срок от 5 до 8 лет с конфискацией или без конфискации), в % от общего количества осужденных по указанной норме УК
| Годы | Лишение
свободы на срок свыше 1 года и до 3 лет |
Лишение
свободы на срок свыше 3 и до 5 лет |
Лишение свободы на срок свыше 5 и до 8 лет |
Иные виды
наказания |
Иные меры
уголовной ответственности |
| 2006 | 1,4 | 70,4 | 21,7 | 2,8 | 3,7 |
| 2007 | 0,8 | 66,5 | 24,4 | 4,7 | 3,6 |
| 2008 | 1,8 | 62,6 | 23,9 | 7,5 | 4,2 |
| 2009 | 2,0 | 65,3 | 22,7 (свыше
8 лет — 0,6) |
6,7 | 2,7 |
| 2010 | 3,4 | 60,6 | 18,0 (свыше
8 лет — 0,7) |
5,3 | 12,0 |
| 2011 | 1,5 | 67,9 | 15,3 | 11,5 | 3,8 |
| 2012 | 3,9 | 62,3 | 13,0 | 11,7 | 9,1 |
Таблица 2. Назначение наказания лицам, осужденным за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 430 УК, в 2006 — 2008 годах (санкция — лишение свободы на срок от 6 до 10 лет с конфискацией и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью) в % от общего количества осужденных по указанной норме УК
| Годы | Лишение
свободы на срок свыше 3 и до 5 лет |
Лишение
свободы на срок свыше 5 и до 8 лет |
Лишение
свободы на срок свыше 8 и до 10 лет |
Иные виды
наказания |
Иные меры
уголовной ответственности |
| 2006 | 4,7 (до 1
года — 0,8) |
88,9 | 2,8 | 2,8 | — |
| 2007 | 3,9 (свыше
2 и до 3 лет — 0,9) |
90,9 | 1,8 | 2,5 | — |
| 2008 | 2,0 (свыше
2 и до 3 лет — 2,0) |
85,4 | 1,1 | 8,4 | 1,1 |
Таблица 3. Назначение наказания лицам, осужденным за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 430 УК, в 2009 — 2012 годах (санкция с июля 2009 г. — лишение свободы на срок от 3 до 10 лет с конфискацией и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью) в % от общего количества осужденных по указанной норме УК
| Годы | Лишение
свободы на срок свыше 1 года и до 3 лет |
Лишение
свободы на срок свыше 3 и до 5 лет |
Лишение
свободы на срок свыше 5 и до 8 лет |
Лишение
свободы на срок свыше 8 и до 10 лет |
Иные виды
наказания |
Иные меры
уголовной ответственности |
| 2009 | 12,1 (до
1 года — 1,1) |
26,4 | 54,1 | 2,1 | 1,1 | 3,1 |
| 2010 | 24,9 | 53,9 | 11,9 | 1,7 | 1,7 | 5,9 |
| 2011 | 20,5
(свыше 2 и до 3 лет) |
38,5 | 12,8 | — | 5,1 | 23,1 |
| 2012 | 25,0
(свыше 2 и до 3 лет) |
45,0 | 5,0 | — | — | 25,0 |
Как видно из таблицы 1, основное количество лиц было осуждено за незаконные с целью сбыта изготовление, переработку, приобретение, хранение, перевозку или пересылку либо незаконный сбыт наркотических средств, психотропных веществ либо их прекурсоров или аналогов к наказанию в виде лишения свободы на срок свыше 3 и до 5 лет. Фактически это означает, что суды применяли, как правило, лишение свободы на минимальный срок, установленный в УК (5 лет). На срок свыше 5 лет (а это 6, 7 и 8 лет) осуждалось значительно меньшее количество лиц, то есть суды не реализовывали угрозу лишением свободы на максимальный или приближающиеся к нему сроки. В части динамики карательного воздействия на виновных в совершении указанного преступления можно отметить последовательное смягчение уголовной ответственности. Особенно это проявилось в расширении применения других наказаний, не связанных с лишением свободы (это прежде всего ограничение свободы, в том числе и без направления в исправительное учреждение открытого типа), а также иных мер уголовной ответственности (чаще всего отсрочки исполнения наказания). Вместе с тем это не повлияло отрицательно на динамику указанных преступлений, о чем свидетельствуют данные о последовательном их сокращении, в том числе и сокращении количества осужденных: в 2012 году по сравнению с 2006 годом их число сократилось в 4,6 раза.
Примерно такое же положение с получением взятки. Несмотря на то что санкция ч. 2 ст. 430 УК предусматривает возможность назначения наказания в виде лишения свободы до 10 лет, суды не использовали ее максимальные пределы, а чаще всего назначали это наказание на сроки, приближенные к минимальному пределу наказания. В последние годы отчетливо прослеживается тенденция расширения применения иных мер уголовной ответственности за рассматриваемое преступление. Тем не менее такие подходы также не отразились отрицательно на динамике этого опаснейшего проявления коррупции, противодействие которой постоянно актуализируется. В 2012 году количество осужденных по ч. 2 ст. 430 УК по сравнению с 2006 годом сократилось в 7,5 раза.
В связи с этим хотелось бы поддержать тех ученых, которые в качестве необходимых средств обеспечения общей превенции во главу угла ставят не угрозу наказанием (так называемое устрашение в цивилизованном виде), а неотвратимость наказания (ответственности) и воспитательное воздействие на сознание граждан, которое имеет более широкий диапазон, основывающийся на комплексной системе воспитания правосознания человека нашего общества.
Подытоживая вышеуказанное, отметим, что в современных условиях, когда уголовно-правовая политика страны развивается в направлении сокращения карательного потенциала уголовно-правовых средств, что связано с ориентацией судебных органов на последовательное сокращение одного из самых строгих наказаний, такого как лишение свободы, расширение применения наказаний, не связанных с лишением свободы, иных мер уголовной ответственности и, что особенно важно, с расширением сферы применения института освобождения от уголовной ответственности, роль общей превенции как цели уголовной ответственности все более утрачивается. Поэтому закрепление ее в законе в качестве таковой становится, на наш взгляд, проблематичным. Следует также учитывать, что эффективность реально назначаемого наказания к лицам, совершившим преступления, в части достижения этой цели практически определить невозможно. О достижении целей наказания, как и об определении критериев его эффективности, реально можно говорить только относительно лица, к которому оно применяется.
Изложенное позволяет полагать, что общая превенция должна выступать в качестве задачи уголовного права, обеспечиваемой прежде всего наличием самих уголовно-правовых запретов с установленными в законе наказаниями и их сроками, реально соответствующими характеру и степени общественной опасности конкретных преступлений, и оптимальной реализацией принципа неотвратимости ответственности в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступлений.
Невключение общей превенции в перечень целей уголовной ответственности позволило бы минимизировать упование в законотворчестве на периодическое повышение сроков наказания за те или иные преступления, а также исключило бы соблазн судей при назначении конкретному лицу конкретного наказания в ущерб принципу его индивидуализации руководствоваться общепревентивной мотивацией, особенно на тех этапах, когда актуализируется борьба с тем или иным преступлением (усиливается соответствующий вектор уголовной политики).
Что касается закрепления в законе всех иных целей уголовной ответственности и их иерархического расположения, полагаем, что в их системе должна быть четко обозначена цель восстановления социальной справедливости и ее приоритетное значение, о чем в литературе, в том числе и автором данной статьи, высказывалось неоднократно мнение в контексте необходимости повышения эффективности уголовно-правовых средств защиты потерпевших от преступлений.
Отметим также, что в советский период многие авторы при рассмотрении общей превенции хотя и упоминали позицию К.Маркса, прямо отрицавшего ее значение (хорошо известны его высказывания «какое право вы имеете наказывать меня, чтобы исправлять или устрашать других», «со времени Каина мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказанием»), тем не менее, не отрицали необходимость ее существования в качестве цели наказания, весьма осторожно относясь к критике законодательных дефиниций и тем самым оправдывая их.
В современных же условиях ученые, в частности российские, все больше высказывают сомнений, касающихся определения законодательного статуса и значения не только общей превенции, но и таких целей наказания, как исправление и специальное предупреждение. Например, признавая их достаточно значимыми для осуществления репрессивной политики в целом, предлагают воспитание и превенцию считать не целью наказания, а его объективным следствием, или устрашающий характер наказания в контексте его общепревентивного воздействия относить не к реально назначаемому наказанию, а к санкции уголовного закона.
Сошлемся и на позицию российского ученого В.В.Мальцева. Пытаясь определить иерархическое значение целей наказания, закрепленных в УК Российской Федерации, он справедливо, на наш взгляд, применил такой критерий, как приближенность к наказанию той или иной его цели по степени достижимости. При этом автор признал, что специальное предупреждение более отдалено от назначаемого наказания, чем такая цель, как восстановление социальной справедливости. Соотнося же цель специального предупреждения с целью исправления, автор считает, что первая цель более достижима, чем вторая. В результате автор внес предложение об изменении расположения в ч. 2 ст. 43 УК Российской Федерации целей, сохранив первое место за целью восстановления справедливости и переместив цель исправления на последнее место. Места же общему предупреждению в предлагаемой редакции указанной нормы не нашлось. Вероятно, автор исходил из того, что эта цель еще более далека от наказания по степени своего достижения.
Аргументы высказываемых положений достаточно убедительны и вполне применимы к белорусскому законотворчеству.
В контексте предлагаемой корректировки закона в части закрепления целей уголовной ответственности возникает необходимость уточнения задач уголовного закона, что требуется для обеспечения разумного баланса между объемом репрессивного воздействия и использованием средств воспитательно-гуманистической направленности.
В системе целей уголовной ответственности обозначены также цели исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. С точки зрения уголовного закона обе эти цели признаны главенствующими. Они фактически без изменения их статуса перешли из ст. 20 УК 1960 года. Иными словами, традиционный подход к оценке их правового значения сохранился и до настоящего времени.
Однако если иметь в виду Модельный Уголовный кодекс для государств — участников Содружества Независимых Государств (СНГ), разработанный в 1995 году, то есть еще до принятия в Беларуси нового УК, то он несколько иначе ориентировал законодателей указанных государств в части определения статуса этих целей, определив, как уже указывалось нами, приоритетный статус цели восстановления социальной справедливости и все же сохранив цели исправления и специального предупреждения, что было воспринято большинством уголовных кодексов государств, входящих в СНГ. Однако в законодательном регулировании указанных целей различными государствами имеются особенности.
В частности, в Уголовном кодексе Грузии исправление как цель наказания не обозначена, а указаны такие цели, как восстановление социальной справедливости, предупреждение совершения новых преступлений и ресоциализация виновного. В Уголовном кодексе Республики Узбекистан зафиксировано, что наказание применяется в целях исправления, воспрепятствования продолжению преступной деятельности, а также предупреждения совершения новых преступлений как осужденным, так и другими лицами.
Отметим также, что уголовные кодексы стран Балтии не сохранили прежний (советский) подход к формулированию целей наказания. В уголовных кодексах Латвийской, Литовской и Эстонской республик указание на цель исправления вообще отсутствует. В них обозначена цель покарания (наказания) виновного лица (Латвия, Литва), а также цели специального предупреждения (Эстония, Латвия). В Уголовном кодексе Литовской Республики обозначена и цель общего предупреждения (удержать лиц от совершения преступных деяний), при этом ей отведено приоритетное место. Цель же специального предупреждения обозначена применительно к осужденным, как не отбывшим, так и отбывшим наказание («отнять или ограничить возможность осужденному лицу совершать новые преступные деяния и воздействовать на отбывших наказание лиц, чтобы они соблюдали законы и воздерживались от совершения новых преступных деяний»).
Таким образом, цель исправления признается далеко не всеми законодателями. Более того, смысл этой цели определяется в науке весьма неоднозначно. Отсутствует четкость и в законодательном определении как понятия исправления, так и критериев его достижения применительно к лицам, отбывающим наказание. Согласно ст. 7 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Беларусь (далее — УИК) исправление осужденных — это формирование у них готовности вести правопослушный образ жизни. К основным средствам достижения как данной цели, так и других целей уголовной ответственности в процессе ее применения закон относит установленный порядок исполнения и отбывания наказания и иных мер уголовной ответственности, воспитательную работу, общественно полезный труд, получение осужденными образования, общественное воздействие (ч. 3 ст. 7 УИК).
Применительно к осужденным к лишению свободы закон устанавливает критерии и степень их исправления (ст. 116 УИК). При этом степень исправления осужденного к лишению свободы определяется администрацией исправительного учреждения на основании всестороннего изучения его личности и оценки поведения именно в период отбывания наказания, что непосредственно предназначено для определения его дальнейшей судьбы (замена неотбытой части наказания более мягким, условно-досрочное освобождение от наказания, освобождение от наказания по амнистии или в порядке помилования). Прежде всего, в этих целях УИК определяется степень исправления (становление на путь исправления, твердое становление на путь исправления, исправление). Критерии же исправления непосредственно обусловлены поведением в местах лишения свободы в рамках установленных законом сроков для процесса исправления лица. В частности, ставшим на путь исправления согласно ч. 3 ст. 116 УИК может быть признан осужденный, если он принял письменное обязательство о правопослушном поведении, не имеет взысканий, добросовестно относится к труду или учебе, выполнению работ по коллективному самообслуживанию, уборке и благоустройству исправительных учреждений и прилегающих к ним территорий и проявляет полезную инициативу в иной общественно полезной деятельности, а осужденный, не погасивший до постановления приговора ущерб, причиненный преступлением, — если он также принял все зависящие от него меры по возмещению ущерба.
Для определения того, что лицо твердо стало на путь исправления или доказало свое исправление, законом вводятся уже несколько абстрактные факторы (устойчивое стремление к правопослушному поведению и готовность вести правопослушный образ жизни), установление которых зависит от усмотрения администрации исправительного учреждения.
В целом же достижение цели исправления осужденного уже после отбытия наказания будет определяться, прежде всего, наличием или отсутствием рецидива преступлений, хотя правопослушное поведение исключает совершение вообще любых правонарушений.
По нашему мнению, исправление осужденного и как процесс, и как результат непосредственно подчинено достижению цели специального предупреждения, то есть недопущения лицом и в будущем совершения новых преступлений. Поэтому более логично рассматривать его как средство обеспечения специально-предупредительного предназначения наказания и в целом уголовной ответственности.
Что касается цели специального предупреждения, то в настоящее время отсутствуют основания для утверждения, что она достигается в желаемом для государства объеме, о чем свидетельствует статистика о рецидиве преступлений. Для иллюстрации приведем ее данные за 2011 и 2012 годы.
Так, в эти годы количество осужденных, совершивших преступления при рецидиве, составило соответственно 42,8% и 47,8%, а число осужденных с неснятой или непогашенной судимостью составило всего в 2011 году 46,7%, а в 2012 году 51,6%. При этом количество осужденных, имеющих две и более судимости, составило соответственно 28,5% и 32,6%. К указанным цифрам прибавим количество осужденных, в отношении которых судимость была погашена или снята. В 2011 году оно составило 13,9%, а в 2012 году — 14,1%. Таким образом, количество осужденных, имеющих в прошлом судимости (как погашенные или снятые, так и непогашенные или неснятые), в 2011 году составило 60,6%, а в 2012 году — 65,7%, что свидетельствует о весьма слабом уровне достижения цели специального предупреждения, не говоря уже о цели исправления осужденного.
Указанный негатив в части слабого достижения целей исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений отмечался в Концепции совершенствования системы мер уголовной ответственности и порядка их исполнения, утвержденной Указом Президента Республики Беларусь от 23.12.2010 N 672 (далее — Концепция) <3>. В частности, в Концепции указывалось, что, несмотря на то что начиная с 2006 года в Республике Беларусь отмечается устойчивая тенденция сокращения преступности (на 22%), криминологические исследования практики назначения и исполнения наказаний и иных мер уголовной ответственности, досрочного освобождения от наказаний показывают их недостаточную исправительную и предупредительную эффективность, незавершенность построения сбалансированной и развитой уголовно-исполнительной системы, о чем свидетельствует высокий уровень рецидива преступлений (около 41 процента). Поэтому в качестве важных задач Концепцией обозначены и такие, как повышение эффективности исправительного и предупредительного воздействия наказаний и иных мер уголовной ответственности, досрочного освобождения от наказаний; снижение рецидивной преступности, в том числе связанной с уклонением от отбывания наказаний. Отметим, что уточнение данной задачи относительно рецидива, связанного с уклонением от отбывания наказаний, подчеркивается не случайно. Стремительный рост рецидивной преступности с момента введения в действие УК во многом был обусловлен созданием системы норм, предусматривающих ответственность за уклонение от отбывания различных видов наказания (штрафа, общественных работ, исправительных работ, ограничения свободы). Хотя эти деяния и признаются по УК преступными, их совершение не может создавать полную и объективную картину рецидива, а следовательно, ненадлежащего достижения цели специального предупреждения.
<3> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. — 2011. — N 1. — 1/12207.
В связи с этим попытаемся произвести расчеты рецидива без учета осуждения за уклонение от отбывания назначенных осужденным наказаний.
В 2011 году в период отбывания наказания в виде ограничения свободы из 10427 осужденных к этому наказанию было осуждено вновь 4653 человека, из них по ст. 415 УК за уклонение от отбывания этого наказания было осуждено 2470 человек, то есть 23,7%. Следовательно, новые (иные) преступления совершили 20,9%.
В 2012 году в период отбывания указанного наказания из 6675 осужденных к этому наказанию было осуждено вновь 3455 человека, из них по ст. 415 УК за уклонение от отбывания этого наказания было осуждено 1766 человек, то есть 26,5%. Следовательно, новые (иные) преступления совершили 25,3%. Это тоже весьма значительные, но более объективные показатели рецидива. Поэтому здесь уже можно говорить о достижении цели специального предупреждения при назначении наказания в виде ограничения свободы в период его отбывания примерно на 75%.
Аналогичное положение при назначении иных видов наказания. В 2011 году к иным видам наказания (кроме лишения свободы и ограничения свободы) было осуждено 32549 человек, из них 6547 были осуждены за преступления, совершенные в период отбывания этих наказаний, то есть 20,1%. В число этих преступлений вошли: уклонение от отбывания наказания в виде исправительных работ (ст. 416 УК) (1633 человека), неисполнение приговора суда о лишении права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 417 УК) (122 человека), уклонение от уплаты штрафа (ст. 418 УК) (74 человека), уклонение от отбывания наказания в виде общественных работ (ст. 419 УК) (307 человек). В общей сложности это составило 2136 человек, то есть 6,6% (от общего количества осужденных к иным видам наказания). Иными словами, новые (иные) преступления совершили 13,5%. Этот показатель свидетельствует о достижении цели специального предупреждения при назначении иных видов наказания в период их отбывания почти на 90%.
В 2012 году к иным видам наказания (кроме лишения свободы и ограничения свободы) было осуждено 24989 человек, из них 4973 были осуждены за преступления, совершенные в период отбывания этих наказаний, то есть 19,9%. В число этих преступлений вошли: уклонение от отбывания наказания в виде исправительных работ (ст. 416 УК) (955 человек), неисполнение приговора суда о лишении права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 417 УК) (530 человек), уклонение от уплаты штрафа (ст. 418 УК) (37 человек), уклонение от отбывания наказания в виде общественных работ (ст. 419 УК) (291 человек). В общей сложности это составило 1813 человек, то есть 7,3% (от общего количества осужденных к иным видам наказания). Это означает, что наличие рецидива в части совершения новых (иных) преступлений относится лишь к 12,6% осужденных.
Однако следует иметь в виду, что все вышеприведенные данные касаются рецидива, имеющего место в период отбывания наказания.
К сожалению, неутешительны данные о наличии рецидива преступлений, имеющего место в период срока отсрочки исполнения наказания и испытательного срока при осуждении с условным неприменением наказания. Количество лиц, вновь совершивших преступления в указанные сроки, составляло соответственно в 2011 году 11,9% и 8,2%, а в 2012 году — 19,6% и 13,7%.
Таким образом, все указанные меры даже в период их исполнения не в состоянии полностью исключить совершение осужденным новых преступлений, то есть обеспечить оптимальное достижение цели специального предупреждения. Однако в части сокращения рецидива предупреждение его в период исполнения наказания и иных мер уголовной ответственности представляется наиболее важным этапом предупредительного процесса. Поэтому истоки более успешного достижения цели специального предупреждения видятся в необходимости коренного пересмотра подходов к организации исправительного процесса в отношении осужденных не только к наказанию в виде ограничения свободы, но и к другим видам наказания, не связанным с лишением свободы, а также к иным мерам уголовной ответственности в сочетании с существенным совершенствованием системы контроля за их поведением. В ином случае постановка цели исправления и закрепление ее в законодательстве могут рассматриваться просто как фикция.
Второй этап предупредительного процесса относится уже к периоду, начавшемуся после полного отбытия назначенного виновному лицу наказания или иной меры уголовной ответственности. Приведенные выше данные статистики свидетельствуют о высоком уровне рецидива преступлений, что означает весьма слабый уровень достижения цели специального предупреждения на современном этапе. Это говорит о том, что проблема рецидива является очень серьезной проблемой, требующей комплексных и системных исследований.
В рассматриваемом контексте заслуживает внимания и вопрос об объективизации данных о рецидиве преступлений. В этих целях представляется целесообразным исключить из Особенной части УК нормы, предусматривающие уголовную ответственность за уклонение от отбывания наказаний, не связанных с изоляцией осужденного от общества (ст. 415 — 419). В соответствующих же статьях Общей части УК необходимо сформулировать положения, касающиеся замены указанных наказаний более строгими наказаниями.
Такой подход имел место в УК 1960 года. В частности, ч. 2 ст. 28 УК 1960 года предусматривала возможность замены неотбытого срока исправительных работ наказанием в виде лишения свободы на тот же срок в случае злостного уклонения осужденного от отбывания наказания в виде исправительных работ.
Уголовные кодексы других государств содержат аналогичные нормы. Так, например, согласно ч. 5 ст. 46 УК Российской Федерации в случае злостного уклонения от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, за исключением случаев назначения штрафа в размере, исчисляемом исходя из величины, кратной стоимости предмета или сумме коммерческого подкупа или взятки, штраф заменяется иным наказанием, за исключением лишения свободы. В случае злостного уклонения от уплаты штрафа в размере, исчисляемом исходя из величины, кратной стоимости предмета или сумме коммерческого подкупа или взятки, назначенного в качестве основного наказания, штраф заменяется наказанием в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части УК Российской Федерации. При этом назначенное наказание не может быть условным. Также ч. 3 ст. 49 УК Российской Федерации предусматривает, что в случае злостного уклонения осужденного от отбывания обязательных работ они заменяются принудительными работами или лишением свободы. При этом время, в течение которого осужденный отбывал обязательные работы, учитывается при определении срока принудительных работ или лишения свободы из расчета один день принудительных работ или один день лишения свободы за восемь часов обязательных работ. Аналогичные положения предусмотрены за злостное уклонение от отбывания исправительных работ и ограничения свободы. Законодатели других государств СНГ пошли таким же путем.
В целях обеспечения ответственности за уклонение осужденных от отбывания наказаний, не связанных с изоляцией осужденного от общества, представляется необходимым в Общей части УК предусмотреть норму, регулирующую механизм замены по постановлению (определению) суда без возбуждения уголовного дела данных мер в случае уклонения осужденного от отбывания наказания на лишение свободы, арест или ограничение свободы с направлением в исправительное учреждение открытого типа по представлению уголовно-исполнительной инспекции или исправительного учреждения открытого типа (в зависимости от вида отбываемого наказания), либо предусмотреть в соответствующих статьях УК (ст. 49, 50, 51, 52, 55) порядок замены назначенного наказания более строгим наказанием.
Предлагаемые корректировки закона, которые уже достаточно давно обсуждаются юридической общественностью, безусловно, не снимут остроту проблемы рецидивной преступности, но они позволят отразить реальное положение дел в части определения путей повышения эффективности назначаемых виновным в совершении преступлений лицам наказаний или иных мер уголовной ответственности.