В правоприменительной практике зачастую возникают каверзные ситуации, связанные с квалификацией преступных действий по передаче чужого имущества под угрозой применения насилия или сопровождающихся физическим или психическим принуждением. Изучение судебно-следственной практики показывает, что для некоторых правоприменителей проблематичным представляются ситуации, когда необходимо проводить разграничение между вымогательством и незаконным лишением свободы, а именно: в каких случаях незаконное лишение свободы является способом совершения преступления, а в каких оно образует самостоятельный состав преступления. Это порождает на практике различные варианты квалификации и неединообразное применение норм уголовного закона.
Вышеизложенное можно проиллюстрировать на ряде примеров, где правовая оценка давалась судами как кассационной, так и районной инстанций.
По приговору суда В. признан виновным в вымогательстве повторно, группой лиц по предварительному сговору, соединенном с уничтожением имущества, с применением насилия, а также в незаконном лишении свободы, сопровождавшемся мучениями. Как показал потерпевший М., он ехал в машине с А. Их настигла другая машина. Он (М.) стал убегать. Его догнали В. и еще два парня. Они избили его, надели на голову шапку и отвезли в какой-то дом. В этом доме его держали несколько дней, систематически избивали и требовали деньги. Поэтому он написал расписку, что должен 1000 дол. США. Суд исследовал доказательства по делу, дал им оценку и пришел к обоснованному выводу о виновности В. в совершении преступления. Его преступные действия по ч. 3 ст. 208 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК) квалифицированы судом правильно.
Вместе с тем, как указал суд кассационной инстанции, приговор в части осуждения В. по ч. 2 ст. 183 УК подлежит отмене по следующим основаниям. По смыслу ст. 183 УК ответственность за незаконное лишение свободы наступает при отсутствии признаков должностного или другого более тяжкого преступления. Данное преступление может быть совершено только с прямым умыслом. Виновный сознает, что вопреки воле потерпевшего лишает его свободы, и желает этого. Из материалов дела усматривается, что умысел В. был направлен на вымогательство денег у М., а не на лишение его свободы. Удержание потерпевшего в доме производилось с целью понудить его передать деньги. Органом предварительного следствия и судом одни и те же действия В. квалифицированы по ч. 3 ст. 208 и ч. 2 ст. 183 УК. При этом ему предъявлено обвинение в удержании потерпевшего в доме с целью получения имущественной выгоды. То есть В. совершено более тяжкое преступление, чем предусмотрено ст. 183 УК, а именно вымогательство. Квалификация его действий по ч. 2 ст. 183 УК является излишней <1>.
<1> Архив Брестского областного суда за 2007 год. — Дело N 22-1006.
В качестве противоположной квалификации аналогичных действий сошлемся на иной схожий случай, квалифицированный судом иначе. Причем квалификацию действий преступника по совокупности преступлений (вымогательство и незаконное лишение свободы) поддержал уже суд кассационной инстанции.
По приговору суда П. и К. признаны виновными в требовании передачи имущества под угрозой применения насилия к потерпевшему и его близким, а также в незаконном лишении свободы. Судом было установлено, что потерпевшие Р. и Б. обратились к обвиняемым К. и Я. с просьбой разрешить конфликт. Им было сообщено, что независимо от их желания они должны будут заплатить 1500 дол. США. 16 января 2013 г. Р. вместе с обвиняемыми К. и Я. ехал на автомобиле к Б. В этот момент Р. не согласился с требованием о передаче запрошенной суммы денег и засмеялся. После этого К. нанес ему два удара рукой по лицу. Высказывались угрозы расправой в случае невыполнения требований о передаче денег. При встрече с Б. обвиняемые отвезли его на СТО, где ему было сообщено, что он будет находиться там до тех пор, пока не будут переданы деньги. Во время нахождения на СТО К. нанес несколько ударов рукой по лицу Б. После этого обвиняемые уехали, а ему было приказано оставаться на СТО, а рабочим СТО присматривать за ним. Ввиду оказанного на Б. психологического давления покинуть СТО он не решился. Когда обвиняемые возвратились, они продолжили требовать деньги у Б. и применяли к нему физическое насилие. Через несколько дней потерпевшими были переданы 1500 дол. США К. и Я. Оставляя приговор районного суда в силе в части осуждения К. и Я. за вымогательство (ч. 2 ст. 208 УК) и незаконное лишение свободы (ч. 1 ст. 183 УК), суд кассационной инстанции указал, что из показаний потерпевшего Б. следует, что его насильно оставили в автомобиле, насильно отвезли на СТО, где помимо его воли удерживали. При этом он не покидал помещения ввиду психологического воздействия — из-за страха за свою жизнь. Имел ли Б. физическую возможность покинуть помещение СТО в отсутствие обвиняемых, не имеет существенного значения, поскольку к нему было применено психическое давление, потерпевший был предупрежден, что всякое перемещение его с СТО будет связано с причинением ему серьезного вреда. Поэтому суды кассационной и районной инстанций усмотрели в действиях виновных лиц совокупность преступлений — по ст. 183 и ст. 208 УК <2>.
<2> Архив Гродненского областного суда за 2013 год. — Дело N 22/654.
По-видимому, принимая такое решение, суд руководствовался правилом, по которому при совершении других криминальных деяний одновременно или в связи с незаконным лишением свободы содеянное квалифицируется по совокупности преступлений <3>. Вместе с тем такое правило небесспорно, полагаем, что данные ситуации подлежат детальному обсуждению и анализу ввиду их тождественности и неадекватной квалификации.
<3> Такая рекомендация широко применяется в российской уголовно-правовой литературе. Например, в Уголовном кодексе Российской Федерации под редакцией А.И.Рарога указано, что если лишение свободы сопровождается вымогательством, то такие действия образуют совокупность преступлений, предусмотренных ст. 127 и 163 УК Российской Федерации (см.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. — 2-е изд., перераб. и доп. / отв. ред. А.И.Рарог. — М., 2004; КонсультантПлюс. Россия [Электронный ресурс] / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2010); в Уголовном кодексе Российской Федерации под редакцией А.Н.Игнатова и Ю.А.Красикова также указывается, что «при совершении других криминальных деяний одновременно или в связи с незаконным лишением свободы содеянное квалифицируется по совокупности преступлений» (см.: Уголовное право России: учеб. для вузов: в 2 т. / под ред. А.Н.Игнатова и Ю.А.Красикова. — М., 2000. — Т. 2: Особенная часть; КонсультантПлюс. Россия [Электронный ресурс] / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2010).
В данном случае начать следует с того, что незаконное лишение свободы (ст. 183 УК) предусматривает ответственность за «ограничение личной свободы человека путем водворения его в какое-либо помещение, связывания или иного насильственного удержания при отсутствии признаков должностного или другого более тяжкого преступления». В данном случае объективная сторона преступления выражается в совершении действий, состоящих в реальном лишении или ограничении личной свободы потерпевшего (например, потерпевший незаконно, в принудительном порядке, помимо его воли удерживается в том месте, где он сам добровольно до этого находился, его лишают возможности передвигаться по своему усмотрению и т.д.).
Итак, основной акцент при правоприменении данной статьи сделан на том, что названная норма применяется при отсутствии признаков должностного или другого более тяжкого преступления. В отечественной правовой литературе по данному поводу утверждается, что ответственность по ст. 183 УК наступает лишь тогда, когда посягательство на личную свободу не связано с совершением более тяжких преступлений (например, предусмотренных ст. 124, 182, 291, 426, 455 УК) или не предусмотрено специальными нормами.
По сути, незаконное лишение свободы предполагает совершение насильственных действий. В данном случае незаконность лишения свободы проявляется в том, что виновный действует вопреки согласию и воле потерпевшего. При этом очень важно установить, что умысел виновного был направлен именно на лишение свободы, а не на совершение других противоправных действий в отношении потерпевшего.
Так, по одному из уголовных дел, рассмотренных в Российской Федерации, суд, признавая З. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации), в приговоре указал, что З. и другие лица, связав М. и О. во время разбойного нападения и оставив их в таком состоянии, совершили незаконное лишение их свободы, не связанное с похищением. Потерпевшие показали, что нападавшие избили их, связали и, угрожая убийством, потребовали золотые изделия и деньги. Забрав золото, нападавшие уехали, оставив их в доме связанными. Через некоторое время они смогли развязаться и сообщить о нападении в милицию. Суд надзорной инстанции установил, что согласно материалам дела и приговору нападавшие связали потерпевших, чтобы подавить их сопротивление и исключить возможность обращения в правоохранительные органы, т.е. умысел виновных был направлен не на лишение их свободы, а на завладение имуществом. Так как дополнительной квалификации преступных действий по ч. 3 ст. 127 УК Российской Федерации в этой ситуации не требуется, Президиум Верховного Суда Российской Федерации отменил приговор и определение кассационной палаты в отношении З. в части осуждения его по ч. 3 ст. 127 УК Российской Федерации и дело производством прекратил за отсутствием состава преступления.
Таким образом, с одной стороны, для правильной квалификации содеянного важно установить направленность умысла виновного <4>. Если лишение свободы выступает в качестве одной из форм насилия над потерпевшим в ситуации, когда умысел был направлен не на лишение свободы, а на завладение имуществом, на применение насилия в ходе разбоя или вымогательства для завладения имуществом, на убийство и т.д., квалификация содеянного по ст. 183 УК исключается <5>.
<4> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. А.В.Бриллиантова. — М., 2010; КонсультантПлюс. Россия [Электронный ресурс] / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2010.
<5> В том случае, когда незаконное лишение свободы допускается с целью удержания потерпевшего после совершения действий, начатых как кража, содеянное следует квалифицировать как грабеж или разбой в зависимости от способа незаконного лишения свободы и степени тяжести совершенного преступления.
С другой стороны, мы должны учитывать правило, изложенное в диспозиции ст. 183 УК, относительно применения указанной уголовно-правовой нормы (при отсутствии признаков более тяжкого преступления). С учетом того что применение или угроза применения насилия при незаконном лишении свободы охватывается составом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 183 УК, что не требует дополнительной квалификации по совокупности, названная уголовно-правовая норма подлежит применению лишь при условии, что санкции иных «насильственных» статей УК строже, чем ст. 183 УК. В случае если санкции этих статей мягче, чем санкция ст. 183 УК, то применяется правило, свидетельствующее о наличии совокупности преступлений. Иначе говоря, если криминальное лишение свободы происходит при совершении преступления менее тяжкого, нежели незаконное лишение свободы человека, то требуется дополнительная квалификация по совокупности преступлений.
Так, Б., З. и К. были признаны виновными в принуждении к выполнению обязательств (ч. 2 ст. 384 УК) и незаконном лишении свободы (ч. 1 ст. 183 УК). В частности, они применяли насилие к ряду граждан с тем, чтобы те расплатились по образовавшейся задолженности за продукты питания перед магазином. В одном из случаев виновные вывезли потерпевшего в багажнике автомобиля на кладбище и заставили рыть себе могилу, если он не отдаст долг; в другом случае вывезли потерпевшего в лес и избили с целью понуждения расплатиться за взятые продукты питания. Суд квалифицировал действия обвиняемых по совокупности преступлений, исходя из того, что санкции ст. 384 УК менее строгие, чем санкции ст. 183 УК <6>.
<6> См.: Хилюта, В. Вымогательство и незаконное лишение свободы: соотношение и правоприменительное толкование / В.Хилюта // Законность и правопорядок. — 2015. — N 1. — С. 47 — 50.
В то же время, если сравнить санкции, по которым были осуждены виновные, окажется, что санкция ч. 2 ст. 384 УК более строгая, чем санкция ч. 1 ст. 183 УК. То есть, по всей вероятности, ч. 2 ст. 384 УК должна была поглотить ч. 1 ст. 183 УК, однако суд решил иначе, что нам представляется не совсем верным.
Констатируя изложенное, можно заключить, что если незаконное лишение свободы является способом совершения другого преступления, посягающего на иной объект, то оно охватывается конструктивными признаками его состава и дополнительной квалификации по ст. 183 УК не требует. То есть если насильственное имущественное преступление не могло быть совершено иначе, кроме как путем незаконного лишения потерпевшего свободы (наличие свойства необходимости), то незаконное лишение свободы охватывается этим составом и дополнительной квалификации по ст. 183 УК не требует. В тех случаях, когда незаконное лишение свободы не обладает свойством необходимости, оно образует самостоятельное преступление и действия виновного лица требуют, наряду с квалификацией по соответствующей статье Особенной части УК, предусматривающей ответственность за имущественное преступление, дополнительной квалификации по ст. 183 УК <7>.
<7> См.: Науменко, С.В. Незаконное лишение свободы: уголовно-правовой и криминологический аспекты: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.В.Науменко. — М., 2011. — С. 29; Чернобрисов, Г.Г. Вымогательство: уголовно-правовая характеристика и вопросы квалификации / Г.Г.Чернобрисов. — Кемерово, 2013. — С. 127.
Соответственно к преступлениям, образующим незаконное лишение свободы, не относятся деяния, в которых лишение свободы выступает в качестве составной части способа совершения преступления (лишение свободы является разновидностью физического насилия, поэтому более тяжкое насильственное преступление должно поглощать менее тяжкое). Напротив, совокупность рассматриваемых преступлений может иметь место в том случае, когда после совершения вымогательства (или иного имущественного преступления) с целью избегания разоблачения или задержания потерпевшие лишаются свободы <8>.
<8> Здесь необходимо учитывать отличие от тех ситуаций, когда незаконное лишение свободы будет рассматриваться как способ удержания похищенного. Своеобразная позиция по данному вопросу у А.И.Бойцова. Он, в частности, анализируя различные ситуации с выкупом потерпевшего, отмечает, что если «требование выкупа предъявляется непосредственно потерпевшему, а не третьим лицам, как при захвате заложника, содеянное образует совокупность незаконного лишения свободы или похищения человека с вымогательством» (Бойцов, А.И. Преступления против собственности / А.И.Бойцов. — СПб., 2002. — С. 725).
Вышеуказанные выкладки квалификации незаконного лишения свободы и вымогательства можно подтвердить примерами судебной практики, где вопрос о наличии совокупности рассматриваемых преступлений правоохранителями вообще не поднимался.
Уголовное дело по статье о вымогательстве было возбуждено в отношении К., который, продавая дом, заманил покупателя М. в подвал, связал его и, применяя пытки (с использованием паяльника и электродрели), стал требовать у М. деньги. Ночью покупателю удалось освободиться и вызвать милицию. Все это время потерпевший находился в подвале и лишь благодаря сотрудникам правоохранительных органов избежал тяжких последствий.
В иной ситуации нелегальный продавец алкоголя Н. в целях мести И., якобы по доносу которого был составлен административный протокол и Н. был подвергнут административному взысканию, стал требовать деньги у И. в счет «уплаты административного штрафа». Поскольку И. денег не передавал, Н. вместе с иными лицами ночью выволокли И. на приусадебный участок, связали и подвесили к дереву вниз головой. Спустя несколько минут обвиняемые сняли И. с дерева, однако свои требования по поводу передачи им денег не изменили. Уголовное дело было возбуждено по факту вымогательства.
Таким образом, при квалификации вымогательства и незаконного лишения свободы необходимо учитывать ряд моментов: а) направленность умысла виновного; б) характер применяемого насилия; в) тяжесть совершенного деяния (необходимо учитывать категорию преступления и помнить, что ст. 183 УК применяется при отсутствии признаков более тяжкого преступления).