В современном обществе весьма остро стоит вопрос о пересмотре устоявшихся положений и догм. Научно-технический прогресс диктует необходимость модернизации общественных отношений и все большего их приспосабливания к реалиям повседневной действительности. В этой связи многие положения и базовые принципы, в том числе и правовые, подвергаются сомнению и пересмотру. Сказанное касается и такой правовой категории, используемой в уголовном праве, как хищение, тем более что в настоящее время остродискуссионным является вопрос о его предмете и характерных признаках. К одной из таких проблем, поднятых в последнее время, можно отнести вопрос о хищении энергии, т.е. могут ли быть электрическая, тепловая, механическая и иные виды энергии предметом хищения.
Еще дореволюционное уголовное законодательство давало утвердительный ответ на данный вопрос. Так, И.Я.Фойницкий полагал, что электричество есть предмет физического мира, вещь и коль скоро оно является предметом гражданского оборота, то возможно похищение как электричества, так и газа <1>. Раннее советское уголовное законодательство также рассматривало электроэнергию в качестве предмета похищения, но предусматривало самостоятельную уголовную ответственность за это имущественное преступление (ст. 163 Уголовного кодекса РСФСР 1926 года устанавливала ответственность за кражу электроэнергии) <2>.
<1> Фойницкий И.Я. Посягательства личные и имущественные. Петроград, 1916. — § 54.
<2> Энциклопедия государства и права / под ред. П.Стучка. — М., 1925. — Том II. — С. 400.
Однако с принятием основ союзного законодательства в 1960 году подход к обозначенной проблеме изменился. Большинство криминалистов было схоже во мнении относительно того, что противоправное пользование электричеством, газом и иными источниками энергии следует расценивать как причинение имущественного ущерба без признаков хищения <3>. Главным образом обосновывалась данная квалификация тем обстоятельством, что незаконное пользование энергией не связано с ее обособлением, поэтому не может образовывать и ее похищение, т.к. источниками энергии не всегда можно владеть и распоряжаться <4>. Таким образом, энергия не признавалась вещью как предметом материального мира.
<3> См.: Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. — М., 1974. — С. 39; Панов Н.И. Уголовная ответственность за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. — Харьков, 1977. — С. 40.
<4> Устинов В.С. Признаки хищений и их оценка аппаратами БХСС. — Горький, 1979. — С. 26 — 27.
Такой же подход применяется и в настоящее время <5>. Действующее уголовное законодательство как в России, так и Беларуси продолжает относить кражу энергии к причинению имущественного ущерба без признаков хищения <6>.
<5> См.: Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. — М., 2000. — С. 117; Исмагилов Р. Объект и предмет кражи // Законность. — 2001. — С. 51.
<6> Здесь, правда, следует отметить, что в 1986 году в уголовные кодексы союзных республик была включены статьи, предусматривавшие самостоятельную уголовную ответственность за «самовольное использование в корыстных целях электрической либо тепловой энергии либо газа в быту, совершенное после наложения административного взыскания за такие же нарушения либо повлекшее существенный вред». Однако позже, при конструировании новых положений уголовных кодексов союзных республик, законодатели отказались от правовой регламентации вышеназванной нормы и, пожалуй, зря.
Противники вышеизложенной позиции предлагают сегодня сориентировать судебную практику в ином направлении и признать возможным хищение энергии <7>. Обосновывается это положение тем, что традиционный предмет хищения — вещь материального мира — не отвечает современным социальным потребностям. В экономическом обороте и собственности сегодня находятся как материальные субстанции (энергия, газ), так и обширная информация экономического характера, имеющая стоимостные показатели. В этой связи, например, В.М.Семенов считает целесообразным расширить предмет кражи, включив в него помимо вещей материальные субстанции (энергию, газ) <8>.
<7> См.: Хабаров А.В. Преступления против собственности: влияние гражданско-правового регулирования: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08. — Тюмень, 1999. — С. 12.
<8> Семенов В.М. Социальные, уголовно-правовые и криминологические основы борьбы с кражами в России: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. — М., 2006. — С. 25 — 26. Правда, уместно будет заметить, что годом ранее В.М.Семенов писал об обратном: «Полагаем, что правильно законодатель отказался от понятия «хищение энергии», подтвердив свою приверженность традициям российского уголовного права, признающего предметом хищения имущество» (см.: Семенов В.М. Чужое имущество как предмет кражи // Юрист. — 2005. — N 5. — С. 26).
Такой же позиции придерживается А.В.Шульга, полагая, что в современных условиях жизни общества произошло кардинальное расширение фактических отношений собственности, развивающихся по законам рынка. В этом смысле с юридической стороны дела вещи — это необязательно твердые тела. К числу вещей в гражданском праве относятся различные виды энергетических ресурсов и сырья, произведенных или добытых человеческим трудом и поэтому ставших товаром (электрическая, тепловая, атомная энергия, нефть, газ и т.п.), вследствие чего нет никакой необходимости понимать под вещью только некую материальную единицу <9>.
<9> См.: Шульга А.В. Объект и предмет преступлений против собственности в условиях рыночных отношений и информационного общества: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. — Волгоград, 2008.
Если, действительно, взять данный постулат за основу, то квалификация действий лиц, незаконным образом пользующихся энергией путем причинения имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения (ст. 216 Уголовного Кодекса Республики Беларусь (далее — УК)), не совсем будет соответствовать природе этого преступления. Ведь на выработку электрической и другого вида оплачиваемой энергии затрачивается труд, расходуются огромные материальные средства. Электрическая и иные виды энергии находятся фактически в фондах (обладании) собственника или иного законного владельца, и соответственно ее кража, как полагал М.А.Гельфер <10>, влечет уменьшение этого фонда, требует затрат для восполнения потерь.
<10> Гельфер М.А. О квалификации незаконного пользования электрической и другой энергией // Соц. законность. — 1983. — N 8. — С. 48.
Таким образом, энергию сегодня предлагают рассматривать как предмет хищения, обладающий всеми его признаками. В частности, энергия способна удовлетворять материальные и духовные потребности общества и конкретного человека, в выработку этой энергии вложен человеческий труд, она обладает определенной экономической стоимостью и находится в фондах (обладании) собственника. Завладение (изъятие, обращение) энергией приводит к причинению материального ущерба и содержит все необходимые признаки объективной и субъективной сторон хищения.
Будет не совсем правильным оставить без внимания то обстоятельство, что в зарубежном уголовном праве энергия давно относится к предмету имущественных посягательств. Например, в различных штатах США установлена уголовная ответственность за кражу газа, электричества, пара и воды, причем не специальными законоположениями, а в рамках общей нормы об ответственности за хищение имущества <11>. Уголовное законодательство Нидерландов приравнивает электричество к собственности, и если обвиняемый присоединится к электрической сети, не оплачивая эту услугу, то он может быть признан виновным в совершении кражи. В соответствии с Уголовным кодексом Румынии к движимым вещам и соответственно к предмету кражи относится любая энергия, имеющая экономическую ценность. В данной ситуации энергия должна употребляться для удовлетворения человеческих нужд (тепловая, электрическая, гидравлическая энергия). В случае хищения электроэнергии путем срыва пломб, установленных на счетчике, деяние квалифицируется как кража со взломом <12>. Предметом похищения (кражи) признается энергия и в уголовном законодательстве Болгарии, Венгрии, Чехии, Польши, Турции, Италии и других стран <13>.
<11> Козочкин И.Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования. — СПб., 2007. — С. 385.
<12> Брынза С.М. Проблемы юридической техники разработки норм о преступлениях против имущества в проекте нового Уголовного кодекса Румынии // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники. — М., 2004. — С. 405.
<13> См.: Кочои С.М. Уголовное законодательство России и зарубежных государств о посягательствах на собственность. — М., 2006; Решетников Ф.М. Буржуазное уголовное право — орудие защиты частной собственности. — М., 1982; Хилюта В.В. Охрана имущественных отношений в Республике Польша // Magazyn Polski. — 2006. — N 3-4. — С. 41 — 44.
Однако существует и группа государств (Испания, Австрия, Швейцария, Латвия, Куба и др.), где энергия выделена из числа хищения (в смысле вещи, обладающей материальным признаком) и уголовным законодательством предусматривается самостоятельная ответственность за пользование энергией. Так, в уголовном праве Великобритании электричество не считается собственностью, и, соответственно, его нельзя украсть. Бесчестное пользование электричеством без надлежащего разрешения выделено в самостоятельную норму и наказывается в соответствии с параграфом 13 Акта о краже. По такому же пути идет французское уголовное право. В частности, в ст. 311-2 Уголовного кодекса Франции указывается на то, что обманное изъятие энергии, причинившее вред другому лицу, тождественно краже <14>. Хотя в данном случае следует сказать, что французские ученые зачастую отмечают то обстоятельство, что энергия является вещью, предметом похищения (vol), вследствие чего нет оснований изъятие энергии приравнивать к краже. Уголовный кодекс ФРГ также предусматривает отдельную норму (§ 248 с), посвященную изъятию электроэнергии. Данный состав деяния рассматривается как специальный по отношению к краже, хотя электричество вещью не признается. Уголовному преследованию подлежит лицо, которое «из установки или сооружения изымает чужую электроэнергию с помощью проводника, не предназначенного для правомерного изъятия энергии из установки или сооружения, если оно действует с намерением электроэнергию присвоить себе или третьему лицу» <15>.
<14> Адельханян А.Р. Имущественные преступления и проступки по Уголовному кодексу Франции (уголовно-правовой и сравнительный анализ): автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08. — М., 2007. — С. 11 — 12.
<15> См.: Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. — М., 2006. — С. 481 — 483; Клепицкий И.А. Имущественные преступления (сравнительно-правовой аспект) // Законодательство. — 2000. — N 1. — С. 62.
Тем не менее, не признавая энергию предметом хищения, существующая доктрина исходит из того, что энергия имеет физическую природу. Сама по себе энергия не возникает из ничего и не исчезает, а может только переходить из одной формы в другую. В этом отношении энергия не может быть и предметом таких преступлений, как уничтожение или повреждение чужого имущества. Энергию невозможно ни уничтожить или повредить, ни похитить, ее только можно преобразовать из одной формы в другую <16>. Понятно, что если энергия или газ заключены в емкость, являющуюся чьим-либо имуществом (аккумулятор, баллон со сжиженным газом и т.д.), то завладение данными предметами должно расцениваться как хищение имущества.
<16> См.: Бойцов А.И. Преступления против собственности. — СПб., 2002. — С. 130; Безверхов А.Г. Имущественные преступления. — Самара, 2002. — С. 201 — 203.
Безусловно, в современном мире энергия уже давно приобрела товарный характер и определенную коммерческую ценность, т.е. встала в один ряд с вещами и иными объектами гражданских прав. С этим, пожалуй, никто спорить и не будет. Однако доводы исследователей относительно того, что поскольку хищение предполагает обращение чужого имущества в пользу виновного, то содержание материального (вещественного) признака предмета преступления должно состоять не в физической осязаемости, а в отнесении предмета к имуществу, являющемуся объектом права собственности, не вполне состоятельны.
Согласно многим авторитетным мнениям в частноправовой доктрине, а также положениям законодательства различных стран вещи обладают определенностью и обособленностью как материальные тела, каковыми они только и могут являться. Энергия же есть не материальное тело, а особое свойство материи <17>. И если в данном случае попытаться выделить наиболее характерные признаки энергии, то к таковым непременно отнесем:
- неосязаемость (невозможно зрительно обнаружить энергию как вещь);
- несохраняемость (невозможно накопить на складе для последующего потребления);
- ограниченность осуществления правомочий владения, распоряжения;
- возможность передачи энергии только через соответствующие приспособления (теплоноситель, сеть);
- невозможность возвратить в натуре потребленную энергию;
- неразрывная технологическая связь с иными объектами, выполняющими опосредующие функции, и т.д. <18>.
<17> Лапач Л.В. Проблемы строения категории «имущество» в российском гражданском праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. — Ростов н/Д, 2007. — С. 22 — 24.
<18> См.: Матиящук С.В. Тепловая энергия как особый объект гражданских прав // Правоведение. — 2007. — N 5. — С. 59 — 60; Лукьянцева И.А. Правовая природа электроэнергии как объекта гражданских прав // Журнал российского права. — 2008. — N 3. — С. 56 — 57.
Сказанное свидетельствует о том, что энергия с юридической точки зрения представляет собой количественную меру различных форм движения материи и свойство материи производить полезную работу, выступает как объект гражданских прав и особый товар, относящийся не к вещам и не к имущественным правам, а к особой промежуточной объективной категории — «иное имущество», обладающей специфическими свойствами, ограничивающими возможности его использования в гражданском обороте. Исследователи (криминалисты), предлагающие отказаться от материального признака предмета хищения, полагаем, сами себе не всегда отдают должный отчет в том, как далеко можно зайти в этой ситуации. Ведь тогда рамки предмета хищения окажутся настолько стертыми, что многие невещественные объекты преступного посягательства будут невольно вовлекаться в орбиту хищения в результате отсутствия четкого представления границ этого процесса.
С другой стороны, не выглядит безупречной и сегодняшняя позиция правоприменителя (как и многих ученых), рассматривающая незаконное пользование (потребление) энергией как преступление, причиняющее имущественный ущерб собственнику без признаков хищения (ст. 216 УК). Конечно, в настоящее время хищение энергии имеет достаточно большую тенденцию к росту, однако какой же способ лежит в основе совершения данного преступления? Так, в случае хищения электроэнергии можно выделить три основных способа совершения данного преступления:
- а) механический (вмешательство в работу счетчика путем использования различных предметов с целью остановки вращения диска или сброса показаний; перемещение счетчика из нормального вертикального положения в полугоризонтальное с целью снижения скорости вращения диска; срывание пломб и нарушение работы различных механизмов);
- б) электрический (инвертирование фазы тока нагрузки; заземление нулевого провода нагрузки; шунтирование токовой цепи счетчика; применение различного рода «отмотчиков» и т.д.);
- в) магнитный (применение магнитов с внешней стороны счетчика с целью замедления вращения диска и влияния на рабочие характеристики счетчика).
Вместе с тем в случае совершения подобного рода противоправных деяний и применения к виновным ст. 216 УК вряд ли можно утверждать, что это преступление, как указано в уголовном законе, совершено путем обмана или злоупотребления доверием. Очевидно, что в основе данных преступных действий лежит самовольное использование в корыстных целях электроэнергии, а сами преступные действия направлены на удовлетворение в конечном счете материальных потребностей виновных. Отказавшись же от наличия в уголовном арсенале нормы, предусматривающей ответственность за противоправное пользование энергией, законодатель тем самым искусственно подвел рассматриваемые случаи под действие ст. 216 УК, по сути применяя уголовный закон по аналогии.
Однако ничего общего со сказанным положения ст. 216 УК не имеют. Данного рода преступления не совершаются путем обмана или злоупотребления доверием. Более того, при таком обмане отсутствует признак добровольности передачи блага особого рода. Виновное лицо не завладевает, не изымает и не приобретает право на это благо, оно лишь противоправным образом пользуется энергией, газом, связью и т.п., извлекая при этом имущественную выгоду.
В этой связи предлагаем установить самостоятельную уголовную ответственность в системе преступлений против собственности (вернее, преступлений против имущественных благ и интересов) за умышленное извлечение имущественной выгоды в значительном размере от противоправного пользования энергией, газом, связью.