Уголовный кодекс Республики Беларусь (далее — УК) содержит ряд статей, описывающих конкретные формы соучастия в совершении преступления и участия в организованной преступной деятельности. К числу таких норм относятся:
- ст. 16 «Соучастие в преступлении», которая описывает признаки сложной формы соучастия и виды соучастников;
- ст. 17 «Совершение преступления группой» определяет простую форму соучастия или соисполнительство с предварительным сговором и без него;
- ст. 18 «Организованная группа» соответственно определяет признаки первичной формы организованной преступной деятельности — организованной группы;
- ст. 19 «Преступная организация» дает характеристику наиболее опасной формы организованной преступности — преступной организации.
В юридической литературе при описании форм и видов соучастия довольно часто встречается употребление одного и того же термина в разных значениях. Естественным следствием употребления разных значений одного термина при построении силлогизмов является логическая ошибка, именуемая подменой тезиса. Речь идет о распределении ролей соучастников как о признаке видов или форм соучастия.
Достаточно распространенным является обозначение одной из форм соучастия соучастием с разделением ролей (сложным соучастием). Содержание данной формы соучастия состоит в том, что преступление совершается исполнителем и одним или несколькими соучастниками иных видов: подстрекателем, организатором и пособником.
В качестве парной формы к соучастию с распределением ролей традиционно называется простое соучастие или соисполнительство (группа лиц). При этой форме соучастия преступление совершается двумя или более лицами, каждое из которых выполняет объективную сторону состава преступления. А поскольку совместная деятельность априори предполагает совершение каждым из действующих лиц какой-то части общего деяния, то и при этой форме соучастия возникает распределение ролей между отдельными соисполнителями. Такое распределение ролей в корне присуще любой групповой деятельности людей, а потому и оперирование термином «распределение ролей между соисполнителями» является вполне естественным, если не забывать о специфике и рамках конкретной формы соучастия — соисполнительстве. Проблема начинается, когда вместо соисполнителей употребляют общий термин — «соучастники», получая в итоге распределение ролей между соучастниками, что уже охватывает одновременно обе формы соучастия.
Вот как изложил такое понимание разделения ролей Ю.А.Красиков: «При соисполнительстве с разделением ролей отдельные соучастники могут выполнить и часть объективной стороны преступления. Последствия преступления в этих случаях наступают в результате совокупной деятельности соисполнителей и являются общими для них.
Для соучастия в узком смысле слова характерно распределение ролей между соучастниками. В этом виде соучастия появляются исполнитель, который непосредственно выполняет объективную сторону преступления, организатор, подстрекатель и пособник» <1>.
<1> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М.Лебедева, Ю.И.Скуратова. 4-е изд., перераб. и доп. — М.: НОРМА (НОРМА-ИНФРА-М), 2002. — С. 63 — 64.
Итогом подобного распределения ролей между соучастниками в обеих формах соучастия является смешение этих форм соучастия вплоть до их объединения в групповой форме соучастия.
Так, О.Н.Литовченко предложена следующая классификация «форм соучастия: а) простое соучастие (соисполнительство без распределения ролей); б) соисполнительство с распределением ролей; в) группа лиц, совершающих преступление по предварительному сговору» <2>.
<2> Литовченко, О.Н. Соучастие в организованных группах и преступных сообществах (преступных организациях): автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / О.Н.Литовченко; М-во внутр. дел Рос. Федерации, Акад. управления. — М., 2000. — С. 8.
Как видим, распределение ролей, которое традиционно используется для характеристики сложного соучастия как самостоятельной формы соучастия, автор использует при характеристике простого соучастия или соисполнительства.
В монографическом исследовании теории и практики уголовно-правовой квалификации Р.А.Сабитова находим следующее утверждение: «Многие ученые придерживаются мнения, согласно которому группа лиц по предварительному сговору предполагает соисполнительство.
Является обоснованной и соответствующей практике борьбы с групповой преступностью другая точка зрения: в группе, действующей по предварительному сговору, возможно распределение ролей. Сравнительный анализ ч. 1 и 2 ст. 35 УК позволяет заключить, что совершение преступления группой лиц по предварительному сговору возможно в форме как соисполнительства, так и соучастия с распределением ролей. Например, в соответствии с п. 10 постановления Пленума Верховного Суда России от 27.12.2002 N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» ответственность за хищение, совершенное группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей содействовали исполнителю в совершении преступления (участвовали во взломе дверей, вывозили похищенное, подстраховывали от обнаружения и т.д.), то содеянное ими является соисполнительством и не требует квалификации по ст. 33 УК» <3>.
<3> Сабитов, Р.А. Теория и практика уголовно-правовой квалификации: науч.-практ. пособие / Р.А.Сабитов. — М.: Юрлитинформ, 2013. — С. 345 — 346.
Указание Пленума Верховного Суда Российской Федерации на распределение ролей в процессе кражи привело автора к мысли о возможности совершения групповой кражи при одном исполнителе, действующем в соучастии с распределением ролей.
В литературе можно встретить и прямое деление соучастия на виды по полному или частичному выполнению объективной стороны состава преступления: «В теории уголовного права в зависимости от характера деятельности соучастников по выполнению объективной стороны преступления в качестве видов соучастия выделяют: соисполнительство (простое соучастие), под которым понимают выполнение объективной стороны преступления двумя или более лицами на основе совместного умысла, и соучастие с распределением ролей (сложное соучастие), когда отдельные соучастники могут выполнять лишь часть объективной стороны преступления» <4>.
<4> Побережный, Д.Б. Средство преступления как признак пособничества и посредственного причинения / Д.Б.Побережный // Известия Рос. гос. пед. ун-та им. А.И.Герцена. — 2008. — N 73. — С. 352.
Рассматриваемое смешение терминов вызвало возражение у А.П.Козлова, который писал следующее: «По мнению автора, в теории уголовного права необоснованно поддержана идея широкого понимания соисполнительства, поскольку таковое смешивает соисполнительство с соучастием с распределением ролей, вынуждает выделять соисполнительство с распределением ролей, оставляет непонятным объем распределения ролей» <5>. Детальное изложение своей критики А.П.Козлов осуществил в монографическом исследовании соучастия <6>.
<5> Козлов, А.П. Соучастие: Уголовно-правовые проблемы [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=124748. — Дата доступа: 28.02.2014.
<6> Козлов, А.П. Соучастие: традиции и реальность / А.П.Козлов. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. — С. 194 — 196.
Нельзя не отметить, что возможность смешения рассматриваемых терминов заложена в отсутствии четкого указания, о распределении каких ролей идет речь: то ли ролей, определяющих виды соучастников, то ли ролей в выполнении объективной стороны состава преступления. Отдельные авторы для конкретизации вынужденно прибегают к употреблению уточняющих терминов, а именно «юридическое распределение ролей». Очевидно, что никакого юридического распределения ролей в преступлении не может существовать в принципе, можно было бы говорить только о юридически значимом распределении ролей, но в таком случае конкретизация теряется, поскольку и распределение ролей при сложном соучастии, и распределение ролей при соисполнительстве имеют юридическое значение. Хотя при соисполнительстве и нет различных видов соучастников, но, во-первых, сами соисполнители также закреплены в законе, и, во-вторых, для квалификации по признаку совершения преступления группой лиц необходимо установить наличие как минимум двух соисполнителей, каждый из которых выполнял отведенную ему по сговору роль в выполнении объективной стороны преступления.
Между тем распределение ролей в сложном соучастии призвано подчеркнуть тот факт, что в преступлении принимают участие соучастники различных видов в соответствии с их законодательным определением в ст. 33 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК России). А поскольку именно в этом и состоит суть данной формы соучастия, то именно эта суть и должна найти свое отражение в названии данной формы соучастия.
Следовательно, для того чтобы оттенить специфику формы соучастия, необходимо в ее названии употреблять указание на существенные признаки — наличие соучастников различных видов. В итоге мы приходим к тому, что соучастие могут образовывать соучастники одного вида — соисполнители, и тогда форма соучастия называется соисполнительством, либо соучастники различных видов, и тогда форма соучастия будет именоваться соучастием с различными видами соучастников. Достаточно простого указания на наличие в соучастии соучастников одного вида, и становится совершенно очевидно, что таковыми могут быть только соисполнители, поскольку соучастники иных видов без исполнителя не могут образовывать соучастие. По той же причине достаточно простого указания на наличие в соучастии соучастников различных видов, и становится совершенно очевидно, что таковыми могут быть только исполнитель (непременно) и хотя бы один соучастник любого иного вида.
Терминологическое смешение в обозначении форм и видов соучастия во многом обусловлено стремлением урегулировать вопрос усиления уголовной ответственности за совместное совершение преступления несколькими лицами как в нормах Общей, так и в нормах Особенной части УК России. Впрочем, это в большей мере дань традиции, которая постепенно начинает сдавать свои позиции, ярким примером чему является регулирование ответственности за повторное (неоднократное) совершение преступления.
Суть же состоит в следующем. В Общей части УК России предусмотрены общие правила об ответственности за совершение преступления в соучастии.
В ч. 2 ст. 34 УК России говорится об ответственности за совершение преступления в простой форме соучастия — в соисполнительстве: «Соисполнители отвечают по статье Особенной части настоящего Кодекса за преступление, совершенное ими совместно, без ссылки на ст. 33 настоящего Кодекса». Но по вопросу усиления ответственности соисполнителей в ч. 7 ст. 35 УК России в ее седьмой части говорится уже о группе лиц: «Совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору… влечет более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом». В нормах Особенной части УК России в качестве квалифицирующего обстоятельства предусматривается совершение преступления группой лиц (с предварительным сговором и без него).
Зачем понадобилось называть одну и ту же форму соучастия разными терминами?
Более адекватным для обозначения групповой формы соучастия в ее нынешнем значении является термин «соисполнительство», который обозначает объединение только исполнителей преступления и не имеет никаких иных значений.
Употребление термина «группа лиц» для обозначения соисполнительства следует признать ошибочным и целесообразно отказаться от его использования в таком качестве.
Во-первых, при характеристике форм соучастия термин «группа лиц» не соответствует своему изначальному содержанию. В группу включаются все ее участники вне зависимости от выполняемых ими ролей, т.е. в этимологическом значении группа лиц толкуется более широко. И это справедливо, достаточно задаться вопросом: разве не входит в состав группы преступников ее организатор, который не принял непосредственного участия в выполнении объективной стороны состава преступления? Конечно же, такой организатор будет «главарем группы», но уголовный закон говорит, что это никакой не член группы. Как итог возникает вопрос: соответствует ли такой подход здравому смыслу?
Во-вторых, термин «группа» в уголовном законодательстве употребляется при характеристике не только форм соучастия, но и при характеристике форм организованной преступной деятельности, что с неизбежностью приводит к разночтению содержания данного термина.
Белорусский законодатель, ко всему прочему, прямо в законе закрепил такое разночтение группы: «Участники организованной группы и преступной организации признаются исполнителями независимо от их роли в совершенных преступлениях» (ч. 9 ст. 16 УК).
В соучастии группа — это только соисполнители, но кто есть в организованной группе? Если есть только один исполнитель, то может ли такое объединение именоваться группой? Простой группой не может, но как быть с организованной группой? Из судебной практики России следует, что может.
Дабы развеять сомнения, приведем положение из постановления Пленума Верховного Суда России от 09.07.2013 N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»: «В организованную группу (п. «а» ч. 5 ст. 290 УК Российской Федерации и п. «а» ч. 4 ст. 204 УК Российской Федерации), помимо одного или нескольких должностных лиц или лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, могут входить лица, не обладающие признаками специального субъекта получения взятки или коммерческого подкупа.
В случае признания получения взятки либо предмета коммерческого подкупа организованной группой действия всех ее членов, принимавших участие в подготовке и совершении этих преступлений, независимо от того, выполняли ли они функции исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника, подлежат квалификации по соответствующей части ст. 290 или ст. 204 УК Российской Федерации без ссылки на ст. 33 УК Российской Федерации. Преступление признается оконченным с момента принятия незаконного вознаграждения любым членом организованной группы» (п. 16)» <7>.
<7> Справочная правовая система [Электронный ресурс]: версия 4015.00.04 КонсультантПлюс. Россия. / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2016.
В организованную группу может входить только один исполнитель — это не доктринальное видение, это утверждение высшей судебной инстанции, следовательно, это руководство к действию для практических работников. Но тогда это полный отказ от использования значения группы в соучастии. Зачем же, отказавшись от первоначального значения термина, использовать сам термин для обозначения иного явления? Полисемия никогда не относилась к достоинствам закона, тем более уголовного.
Соисполнительство должно быть соисполнительством или объединением двух или более исполнителей, группа лиц должна быть группой лиц или объединением двух или более лиц вне зависимости от их роли в совершении преступления.
Однако в указанном общем значении группа лиц будет синонимом соучастия, что делает более чем сомнительной ее пригодность для употребления в характеристике соучастия. Первенство остается за соучастием.
Использование термина «группа лиц» может быть оправданным для характеристики организованных форм совместной преступной деятельности, при условии, конечно, что в состав группы включаются любые ее члены вне зависимости от выполняемых ими ролей с позиции института соучастия в преступлении.