Действия исполнителей и иных соучастников преступления могут быть прерваны на различных этапах их осуществления, что должно находить соответствующее отражение в квалификации. При этом квалификация действий исполнителя всегда дается с учетом стадии преступления и никак не зависит от действий иных соучастников. Однако квалификация действий иных соучастников находится в полной зависимости как от наличия исполнителя, так и от осуществления им совместного преступления. В законодательстве и научной литературе такая квалификация дается весьма противоречиво.
В действующем белорусском уголовном законодательстве вопросам квалификации неудавшегося соучастия посвящена часть 8 статьи 16 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК), согласно которой в случае, если действия организатора, подстрекателя или пособника по независящим от них обстоятельствам окажутся неудавшимися, ответственность этих лиц наступает за приготовление к соответствующему преступлению.
К сожалению, законодатель не уточнил содержание неудавшегося соучастия указанных лиц, а также зависимость оценки их действий от действий исполнителя: следует ли считать неудавшимся соучастием действия соучастников до появления фигуры исполнителя, или неудавшимся будет соучастие и при недоведении исполнителем преступления до конца. В данном случае ясность принесена в жертву краткости.
Конкретизацию соответствующих квалификационных положений находим в научной и комментирующей литературе.
По мнению В.М.Хомича, изложенному им в научно-практическом комментарии к УК, неудавшееся соучастие означает действия соучастников до момента, когда исполнитель приступит к приготовлению к преступлению или будет покушаться на его совершение: «Неудавшееся соучастие — это несостоявшееся соучастие, когда, несмотря на предпринятые со стороны организатора, подстрекателя и пособника действия, исполнитель объективно не состоялся, т.е. фактически не состоялось соучастие. Организуемое или склоняемое к совершению преступления лицо отказалось участвовать в преступлении либо согласилось и получило даже от пособника совет или орудие совершения преступления, но впоследствии отказалось от его совершения до начала собственных приготовительных действий.
Неудавшееся (несостоявшееся) соучастие вследствие отсутствия объективированного исполнителя не является соучастием и поэтому квалифицируется только в соответствии с правилами о стадиях совершения преступления (как приготовление к его совершению).
Следует отличать неудавшееся соучастие от случаев, когда действия исполнителя прерываются на стадии приготовления или покушения на совершение преступления по его собственной воле (добровольный отказ или деятельное раскаяние) или по обстоятельствам, не зависящим от воли исполнителя. В данном случае соучастие состоялось, поскольку действия исполнителя были объективно уже направлены на совершение преступления, но не были доведены до конца по указанным выше обстоятельствам. Действия организатора, подстрекателя и пособника в этих случаях должны квалифицироваться как соучастие с учетом стадии осуществления исполнителем задуманного преступления, т.е. со ссылкой на статью 16 УК (как приготовление или покушение на совершение преступления в соучастии)» <1>.
<1> Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / Н.Ф.Ахраменка [и др.]; под общ. ред. А.В.Баркова, В.М.Хомича. — 2-е изд., с изм. и доп. — Минск: ГИУСТ БГУ, 2010. — С. 63.
Квалификация соучастия при недоведении исполнителем преступления до конца «как приготовления или покушения на совершение преступления в соучастии» не без оснований не поддержана в научной литературе. Так, в научно-практическом пособии для следователей В.В.Марчук изложил следующее правило квалификации: «Неудавшееся соучастие имеет место только до начала осуществления исполнителем подготовительных действий. Если исполнитель начал совершать приготовительные действия к совершению преступления либо начал непосредственно выполнять объективную сторону соответствующего преступления, но по независящим от него обстоятельствам преступление не было доведено до конца, то деяния иных соучастников должны квалифицироваться как соучастие в приготовлении или в покушении на преступление» <2>.
<2> Правила регистрации, учета и квалификации преступлений: науч.-практ. пособие для следователей прокуратуры / Н.А.Бабий [и др.]; под общ. ред. Н.А.Бабия. — Минск: Тесей, 2008. — С. 172.
В связи с отсутствием в УК положений о квалификации соучастия при недоведении исполнителем преступления до конца В.В.Марчук предложил ориентироваться на Модельный уголовный кодекс, принятый постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств — участников Содружества Независимых Государств от 17.02.1996 N 7-5 «О модельном уголовном кодексе для государств — участников Содружества Независимых Государств» (далее — Модельный УК), и привлекать соучастников к ответственности за соучастие в неоконченном преступлении: «Представляется, что решение вопроса о квалификации подобной ситуации на основе положения, закрепленного в части 4 статьи 36 Модельного УК, является более точным и соответствует духу уголовного закона. Уголовно-правовая оценка содеянного как соучастия в неоконченном преступлении отражает в этом случае акцессорную природу соучастия. Кроме того, квалификация деяний иных соучастников со ссылкой на соответствующую часть статьи национального уголовного закона о виде соучастия в преступлении будет ориентировать суд на выбор соответствующей меры уголовной ответственности» <3>.
<3> Марчук, В.В. Нормативные правила квалификации соучастия в преступлении: на основе сравнительного анализа норм Модельного уголовного кодекса и уголовного законодательства государств — участников СНГ / В.В.Марчук // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы 4-й Междунар. науч.-практ. конф., Москва, 25-26 янв. 2007 г. / Моск. гос. юрид. акад.; редкол.: А.И.Рарог (отв. ред.) [и др.]. — М.: ТК Велби: Проспект, 2007. — С. 552.
Напомним, что в Модельном УК неудавшимся соучастием предложено считать только те случаи, когда есть соучастники иных видов при полном отсутствии исполнителя, что следует из содержания частей 4 и 5 статьи 36: «В случае недоведения исполнителем преступления до конца по независящим от него обстоятельствам остальные соучастники преступления несут ответственность за соучастие в приготовлении к совершению преступления или в покушении на совершение преступления.
В случае если действия организатора, подстрекателя или пособника по независящим от них обстоятельствам окажутся неудавшимися, ответственность этих лиц наступает за приготовление к соответствующему преступлению» <4>.
<4> Модельный Уголовный кодекс. Рекомендательный законодательный акт для Содружества Независимых Государств // Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ. — 1996. — N 10. — Приложение. — С. 99.
В отличие от Модельного УК в российском уголовном законодательстве закреплена несколько иная квалификация: при отсутствии исполнителя действия иных соучастников рассматриваются как приготовление к преступлению, а при неудавшемся совершении преступления исполнителем действия иных соучастников в зависимости от стадии, на которой были прерваны действия исполнителя, рассматриваются как приготовление к преступлению или покушение на преступление.
Воспроизведем содержание части 5 статьи 34 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации): «В случае недоведения исполнителем преступления до конца по независящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. За приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по независящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления».
Буквальное или строгое толкование приведенных законоположений приводит к выводу о том, что соучастие фактически является возможным только в оконченном преступлении, а при любом варианте участия в незавершившемся преступлении ответственность наступает не по нормам о соучастии, а по нормам о стадиях преступления. Иными словами, неоконченное преступление уничтожает соучастие. И подстрекатель, и организатор, и пособник превращены в исполнителей преступления, поскольку покушение на преступление — это «умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления» (часть 3 статьи 30 УК Российской Федерации), то есть выполнение действий, образующих объективную сторону состава преступления. Как подстрекательство или соучастие иного вида превращается в исполнительство преступления, в статье не определено.
Если приведенные положения верны (иначе и быть не должно, ибо что же это тогда за закон), то следовало изменить определение соучастия и указать, что соучастием признается только умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного оконченного преступления, а до момента окончания преступления действия всех соучастников независимо от фактически выполненной роли квалифицируются как действия исполнителя преступления.
Возможно, российский законодатель имел в виду нечто иное, например квалификацию действий соучастников при недоведении исполнителем преступления до конца как соучастия в приготовлении или как соучастия в покушении. Конечно, возможно, однако написано то, что написано.
А написанное законодателем помимо прочего противоречит еще и ранее им же написанному в той же самой статье 34 УК Российской Федерации, в ее третьей части: «Уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления». Никаких оговорок о степени успешности действий исполнителя в этой норме нет, следовательно, не выполнявшие объективную сторону преступления лица должны признаваться организаторами, подстрекателями и пособниками, а не исполнителями.
Следует отметить, что правовая регламентация ответственности за неудавшееся соучастие и соучастие в неоконченном преступлении подвергнута в научной литературе справедливой критике за отсутствие логичности и наличие пробельности. Но нельзя не отметить и тот факт, что основная масса предложений по совершенствованию закона остается в рамках существующего закона и обосновывающих его теоретических положений акцессорности соучастия.
Основой для дифференцированного подхода к оценке соучастия в преступлении на различных стадиях его осуществления является наличие зависимости действий иных соучастников от действий исполнителя.
Напомним еще раз базовую посылку теории акцессорности в ее изложении М.И.Ковалевым: «Сущность этой теории заключена в признании того очевидного факта, что без исполнителя нет и соучастия, что особые условия и формы ответственности соучастников возможны только в том случае, если исполнитель выполнил задуманный соучастниками состав преступления или, по крайней мере, начал его исполнение. Основой общей ответственности соучастников является единство действий всех участвующих в преступлении лиц. Стержень этого единства — исполнитель. И если его нет, то соучастие рассыпается, как карточный домик.
Действительно, если нет исполнителя, нет и преступления. Но если нет самого преступления, то можно ли говорить вообще о соучастии в преступлении, то есть об участии в том, чего в действительности нет? Конечно, было бы бессмыслицей действия нескольких лиц, среди которых нет исполнителя, называть соучастием в преступлении, хотя если нет одного из других соучастников — подстрекателя или пособника, то соучастие вполне возможно. Но раз это так, то соучастие по самой своей сущности акцессорное, зависимо от действий исполнителя» <5>.
<5> Ковалев, М.И. Соучастие в преступлении: в 2 ч. Ч. 1: Понятие соучастия // Учен. тр. Свердл. юрид. ин-та. — Свердловск, 1960. — Т. 3. — С. 98 — 99.
Однако законодатель, как известно, занял позицию половинчатую: взяв за основу индивидуальный и самостоятельный характер ответственности соучастников, он именно в вопросе ответственности за неудавшееся соучастие провел положения теории акцессорности соучастия.
Дуалистичный подход законодателя к регламентации соучастия отметил А.П.Козлов: «Возьмем, например, ответственность за соучастие. Сегодня она находится на двух уровнях: статья 66 УК Российской Федерации регламентирует назначение наказания за действия каждого соучастника отдельно, а часть 7 статьи 35 УК Российской Федерации — ответственность всех вместе. И это еще как-то можно обосновать на основе двойственной природы соучастия как действия каждого и как действия всех вместе. Однако возникают ситуации абсолютно необъяснимые. Так, при добровольном отказе исполнителя после дачи согласия подстрекателю на совершение преступления последний отвечает за подстрекательство к приготовлению преступления. Остается неясным, куда исчезло соучастие, которое имело место. Значит, действительно, соучастие имеет акцессорную природу и существует только при наличии исполнителя, тогда как при его отсутствии оно исчезает. Могут сказать, что соучастия нет, поскольку не стало второго соучастника, но ведь какое-то время соучастие существовало, было реальностью. Мало того, можно усложнить ситуацию: подстрекатель склонил пособника изготовить орудие взлома для исполнителя, но исполнитель в самый последний момент отказался от совершения преступления. Здесь-то осталось соучастие и при добровольном отказе исполнителя. Будем ли мы квалифицировать действия оставшихся лиц как соучастников, или и в этом случае будет приготовление к преступлению или к соучастию в преступлении? Ответ на этот вопрос не был однозначным в XX веке, как не является однозначным и сегодня, в начале XXI века. А все потому, что мы не придерживаемся одной концепции природы соучастия. Если бы мы исходили из акцессорной природы соучастия, то исключение исполнителя с необходимостью исключало бы и соучастие других лиц; в таком случае квалификация действий бывших соучастников как неоконченного преступления была бы абсолютно оправданной. При отрицании акцессорной природы соучастия подобная квалификация выглядит абсолютно нелогичной, поскольку имеющееся соучастие таковым не называется» <6>.
<6> Козлов, А.П. Соучастие: традиции и реальность / А.П.Козлов. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. — С. 11 — 12.
Существуют многочисленные оттенки как в интерпретации положений самой акцессорной теории соучастия, так и в интерпретации положений закона о квалификации неудавшегося соучастия, что делает проблематичной систематизацию имеющихся в литературе точек зрения. Приведем основные или наиболее типичные из них.
Существующие правила квалификации неудавшегося соучастия обосновываются отсутствием в таких случаях соучастия либо из-за отсутствия совершения преступления исполнителем, либо из-за отсутствия объективной связи между действиями исполнителя и других соучастников.
Так, П.И.Гришаев и Г.А.Кригер, солидаризуясь с позицией Н.Д.Дурманова, отрицали соучастие при неудавшихся подстрекательстве и пособничестве: «По советскому уголовному праву неудавшиеся подстрекательство и пособничество рассматриваются как специальные виды приготовления. Подстрекательство считается неудавшимся тогда, когда подстрекатель не сумел склонить подстрекаемого к совершению преступления или когда подстрекаемый, дав согласие на совершение преступления, затем добровольно отказался от этого на стадии приготовления или покушения. Неудавшимся пособничеством является содействие исполнителю в совершении преступления после того, как исполнитель добровольно отказался от совершения преступления (о чем пособник не знал). Пособничество признается неудавшимся и в том случае, если содействие преступлению оказано после того, как оно уже совершено исполнителем, или после того, как оно пресечено государственными органами или гражданами. Неудавшееся пособничество может также выразиться в совершении действий, создающих условия для совершения преступлений, которыми исполнитель не имел возможности воспользоваться. Так, следует рассматривать как неудавшееся пособничество оставление оружия на квартире исполнителя преступления после того, как он уже ушел из дома для совершения убийства.
В названных случаях неудавшегося подстрекательства и пособничества нет соучастия в преступлении, поскольку, как правильно отмечает Н.Д.Дурманов, отсутствуют либо преступные действия исполнителя, либо объективная связь между преступными действиями исполнителя и действиями пособника (см.: Дурманов, Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву / Н.Д.Дурманов. — М., 1955. — С. 74)» <7>.
<7> Гришаев, П.И. Соучастие по уголовному праву / П.И.Гришаев, Г.А.Кригер. — М.: Госюриздат, 1959. — С. 248 — 249.
Отрицает наличие соучастия и при неудавшемся соучастии, и при соучастии в неоконченном преступлении В.С.Комиссаров: «Соучастие признается оконченным не с момента выполнения действия соучастника (организатора, подстрекателя или пособника), а с момента окончания преступления в целом (выполнения всех действий исполнителем или наступления преступного результата). Вместе с тем совместная деятельность двух или более лиц по совершению преступления может, несмотря на все усилия соучастников, вообще не состояться в силу отказа исполнителя совершить преступление. Она может быть также прервана до того момента, когда исполнитель воплотит в жизнь намеченное соучастниками. В свою очередь, недоведение преступления до конца может быть обусловлено пресечением преступной деятельности соучастников правоохранительными органами или иными лицами (иначе говоря, недоведения преступления до конца по причинам, не зависящим от воли виновного) или добровольным отказом исполнителя. Во всех вышеуказанных случаях намерения соучастников по совершению конкретного преступления оказываются нереализованными (неудавшимися). Строго говоря, здесь не может идти речь о соучастии, поскольку отсутствуют либо преступные действия исполнителя, либо объективная связь между действиями исполнителя и других соучастников». Изложенное привело В.С.Комиссарова к следующему выводу: «При недоведении преступления исполнителем до конца по независящим от него обстоятельствам действия всех иных соучастников, точно так же как и исполнителя, должны квалифицироваться по норме о неоконченном преступлении (статья 30 УК Российской Федерации)» <8>. Эту же мысль автор провел и при характеристике действий конкретных соучастников: «Квалификация действий пособника зависит от результатов деятельности исполнителя. Если исполнитель, несмотря на все выполненные действия пособника, не смог довести преступление до конца, то содеянное пособником должно расцениваться как покушение на преступление» <9>. Более того, положение о квалификации действий неудавшегося подстрекателя автор предлагает распространить на иных соучастников и тем самым устранить правовой пробел: «Когда речь идет, например, о приискании соучастников либо о предоставлении орудий совершения преступления, то такие действия создают необходимые условия для совершения преступления и, следовательно, так же как и при неудавшемся подстрекательстве, они должны расцениваться как приготовление к преступлению» <10>.
<8> Курс уголовного права: учеб. для вузов: в 5 т. / Г.Н.Борзенков [и др.]; под ред. Н.Ф.Кузнецовой и И.М.Тяжковой. — М.: ИКД «Зерцало-М», 1999 — 2002. — Т. 1: Общая часть. Учение о преступлении. — С. 437 — 438.
<9> Там же. — С. 410.
<10> Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учеб. для вузов / под ред. В.С.Комиссарова, Н.Е.Крыловой, И.М.Тяжковой. — М.: Статут, 2012; КонсультантПлюс. Россия [Электронный ресурс] / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2015.
Весьма распространенной является точка зрения о том, что при отсутствии исполнителя соучастники отвечают за приготовление к преступлению, а при неоконченном исполнении преступления — за соучастие соответственно в приготовлении к преступлению или в покушении на преступление. Сторонники этой позиции полагают, что квалификация неудавшегося соучастия как приготовления к совершению преступления должна осуществляться только в том случае, если нет исполнителя преступления, то есть если намеченный исполнитель отказался от участия в преступлении и при этом не совершил не только действия, направленные на осуществление преступления, но даже и приготовительные действия. Если же исполнитель начал выполнение приготовительных действий или непосредственное осуществление преступления, то соучастие в неоконченном преступлении возможно и содеянное квалифицируется как соучастие соответственно в приготовлении к преступлению или в покушении на преступление.
Детальным образом показал зависимость квалификации действий иных соучастников от степени завершенности действий исполнителя М.А.Шнейдер, который предложил следующие правила квалификации неудавшегося соучастия:
- если подстрекаемое лицо не совершит преступления, на которое его склоняет подстрекатель, то действия подстрекателя рассматриваются как приготовление к преступлению (обоснование: склонение кого-либо к преступлению является подысканием сообщника, то есть созданием условий для совершения задуманного подстрекателем преступления, которое образует один из видов приготовления к преступлению, караемого согласно ст. 19 УК РСФСР);
- если исполнитель на стадии покушения добровольно отказался от доведения преступления до конца, то подстрекатель несет ответственность за соучастие и подлежит наказанию за совершенное исполнителем покушение с применением всех норм, устанавливающих общую или специальную ответственность за соучастие (обоснование: общее правило, согласно которому подстрекатель несет ответственность за все содеянное исполнителем в пределах сговора). Из приведенного автором примера следует, что он рассматривает такие действия подстрекателя как покушение на преступление: «И поскольку исполнитель совершил покушение (например, проник в сейф, но не совершил хищения, добровольно отказавшись от него), подстрекатель подлежит ответственности в этих границах (в данном случае за покушение на квалифицированное хищение, по признаку группы-шайки)»;
- если усилия пособника по указанным выше причинам окажутся безуспешными, тогда возникает неудавшееся пособничество, влекущее ответственность по тем же основаниям и в тех же пределах, что и неудавшееся подстрекательство;
- если пособник с опозданием совершает действия, направленные в помощь исполнителю, например снабжает исполнителя сведениями или посылает ему орудие преступления уже после того, как исполнитель совершил преступление, то такое неудавшееся пособничество не является соучастием и влечет ответственность по правилам, относящимся к приготовлению к преступлению (ст. 19 УК РСФСР);
- если помощь пособника не была использована для совершения преступления (отвергнута исполнителем), но совместно задуманное преступление было совершено, то нельзя говорить о неудавшемся пособничестве, т.к. соучастие не распалось — исполнитель не отказался от преступления, он получил обусловленную сговором помощь от пособника и хотя по конкретным условиям не воспользовался ею, но совершил преступление совместно с пособником в соответствии с достигнутым между ними соглашением <11>.
<11> Шнейдер, М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву / М.А.Шнейдер. — М.: ВЮЗИ, 1958. — С. 71 — 74.
М.И.Ковалев дифференцировал квалификацию неудавшихся соучастников в зависимости от наличия исполнителя и стадии совершения им преступления: «Итак, неудавшееся подстрекательство и пособничество влечет ответственность по правилам о приготовлении к преступлению. Соучастие же в преступлении при неудавшемся его исполнении должно соответственно рассматриваться как соучастие в приготовлении к преступлению и в покушении на него» <12>. Исходной посылкой для такой квалификации можно считать ранее приводившееся утверждение данного автора о том, что без совершения исполнителем приготовительных действий или покушения на преступление нет самого преступления, а следовательно, не может быть и соучастия в том, чего нет.
<12> Ковалев, М.И. Указ. соч. — С. 233.
Такую же позицию отстаивал А.В.Ушаков в своем диссертационном исследовании оснований и пределов соучастия: «При рассмотрении вопроса о неудавшемся соучастии автор разделяет и обосновывает позицию тех криминалистов, которые считают, что в подобных случаях соучастие в преступлении не возникает, а имеет место приготовление к совершению преступления. Поэтому во всех случаях, когда предполагаемый исполнитель вопреки усилиям организатора, подстрекателя и пособника никаких преступных действий не совершает, вопрос об ответственности должен решаться по правилам о приготовлении к совершению преступления (часть 1 статьи 15 УК РСФСР)» <13>.
<13> Ушаков, А.В. Основание и пределы ответственности соучастников преступления по советскому уголовному праву: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А.В.Ушаков; Всесоюз. юрид. заоч. ин-т. — М., 1971. — С. 13 — 14.
Полагая неудавшимся соучастием исключительно «доисполнительские» действия, А.В.Ушаков утверждал следующее: «На наш взгляд, понятие неудавшегося соучастия следует сохранить лишь за теми случаями, когда отсутствует фигура действующего исполнителя.
В подобных случаях поведение исполнителя не включается в общую цепь причиняющих факторов ни как следствие деятельности других лиц, ни как один из причиняющих факторов по своей связи с общим преступным результатом, который в данном случае предполагалось осуществить. Иными словами, соучастия здесь не возникает из-за прекращения специфического развития причинной связи. В этих случаях ответственность лиц, исключая, разумеется, самого предполагавшегося исполнителя, становится возможной лишь за приготовление к преступлению. Юридическим выражением состава подобных преступлений должна быть квалификация виновных действий по статье 15 Общей части Уголовного кодекса и соответствующей статье его Особенной части.
Совсем другой оборот приобретает дело, когда исполнитель начинает функционировать, но по тем или иным обстоятельствам деятельность последнего обрывается на стадии приготовления или покушения. В этих случаях, во-первых, соучастие становится уже юридически значимым фактом, а во-вторых, появляются основания для ответственности исполнителя, заключающиеся в его собственном преступном поведении. Поэтому единственно правильным, по нашему мнению, юридическим выражением состава преступления в подобных случаях может быть только квалификация виновных действий по статьям 15, 17 Общей части Уголовного кодекса и соответствующей статье его Особенной части. Действия же исполнителя должны квалифицироваться по статье 15 и соответствующей статье Особенной части Уголовного кодекса» <14>.
<14> Ушаков, А.В. К вопросу о видах и формах соучастия и основаниях ответственности соучастников преступления / А.В.Ушаков // Учен. зап. Всесоюз. юрид. заочн. ин-та. — 1970. — Вып. 20, ч. 1. — С. 179 — 180.
Ошибочной позицию законодателя считает В.В.Соболев, который в диссертационном исследовании утверждает: «В результате анализа особенностей основания уголовной ответственности соучастников на стадиях приготовления к преступлению и покушения на преступление выявлена противоречивость части 5 статьи 34 УК Российской Федерации, где указано: «в случае недоведения исполнителем преступления до конца по независящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление». Согласно общим правилам установления основания уголовной ответственности соучастников преступления, определенных статьей 34 УК Российской Федерации, в указанной уголовно-правовой ситуации деянием организатора, подстрекателя и пособника будет соучастие в покушении (приготовлении) на преступление, а не покушение (приготовление) на него» <15>.
<15> Соболев, В.В. Основание и дифференциация ответственности соучастников преступления: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / В.В.Соболев; Кубан. гос. ун-т. — Краснодар, 2000. — С. 12.
Как соучастие в соответствующих стадиях преступления предлагает квалифицировать совместное совершение неоконченного преступления В.Г.Мирзоян: «Определяя особенности основания ответственности подстрекателя при неоконченном преступлении, автор исходит из того, что действия подстрекателя будут считаться оконченным преступлением лишь в том случае, если исполнителем будет полностью выполнена объективная сторона состава преступления, к совершению которого его склонил подстрекатель. В связи с этим поддерживается мнение ученых, полагающих, что если исполнителю по независящим от него обстоятельствам не удалось довести преступление до конца (то есть действия исполнителя были прерваны на стадии приготовления или покушения), то исполнитель должен нести ответственность за неоконченное преступление, а подстрекатель — за соучастие в данном преступлении».