Возможные пути имплементации суда присяжных в национальное законодательство
Критерии возникновения у гражданина права на суд присяжных.
Обращаясь к вопросу необходимости существования суда присяжных, мы должны отметить, что с учетом фактов и рассуждений, приведенных нами в частях 1 и 2 данной статьи, полагаем, что введение этого института было бы все же целесообразным для Республики Беларусь. С учетом того что в Конституции Республики Беларусь закреплена возможность рассмотрения уголовных дел как единолично, так и коллегиально (ст. 113), считаем, что конституционно-правовых препятствий для введения суда присяжных в Республике Беларусь нет. Возникают и другие вопросы: в каком качестве он должен функционировать, какие избрать критерии для возникновения у лица права на суд присяжных, если белорусский законодатель все же сочтет свой народ готовым к введению такой формы судопроизводства?
Понятно, что суд присяжных — это, прежде всего, локальный сегмент юстиции. Для того чтобы сформулировать оптимальный набор критериев, при которых у граждан возникает право на «суд равных», представляется целесообразным обратиться к законодательным актам Российской Федерации, где суд присяжных действует уже на протяжении 23 лет. Кроме того, полезно обратить внимание и на опыт отечественного законодателя середины 90-х годов прошлого века.
Итак, согласно нормам Конституции Российской Федерации, в частности ч. 2 ст. 20, ч. 2 ст. 47, суд присяжных — это право обвиняемого, результат его свободного волеизъявления. Частью 2 ст. 20 Конституции Российской Федерации прямо предусмотрен один из случаев, когда обвиняемый имеет право на рассмотрение его дела судом присяжных — если ему грозит смертная казнь. В свою очередь, часть 2 ст. 47 Конституции Российской Федерации носит бланкетный характер. Указанная норма отправляет нас к п. 2 ч. 2 ст. 30 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК Российской Федерации), которым установлено, что уголовные дела о некоторых преступлениях могут быть рассмотрены судом в составе судьи федерального суда общей юрисдикции (профессионального судьи) и коллегии из 12 присяжных заседателей. Среди преступлений, дела о которых рассматривает суд с участием присяжных заседателей, можно выделить: квалифицированные виды убийств (ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации)); незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, совершенные в крупном размере (ч. 5 ст. 228.1 УК Российской Федерации); диверсия, повлекшая умышленное причинение смерти человеку (ч. 3 ст. 281 УК Российской Федерации), и др.
Таким образом, если проанализировать подсудность дел суду с участием присяжных заседателей в Российской Федерации, то очевидно, что этому составу суда подсудны дела по наиболее тяжким преступлениям против жизни и здоровья, общественной безопасности и порядка, здоровья населения. Это объясняется тем, что суд присяжных — довольно сложная в организационном и недешевая в плане стоимости процедура, поэтому обеспечить рассмотрение каждого уголовного дела судом присяжных любое государство просто не в состоянии. Да это и не нужно, так как на практике возбуждается немало уголовных дел, где все обстоятельства ясны, вина доказана и обвиняемый ее признает. В таких условиях суд присяжных считается лишним. Это одна из причин, почему, например, в США, где, хотя согласно шестой поправке Конституции при всяком уголовном преследовании каждый обвиняемый имеет право на скорый и публичный суд беспристрастных присяжных, обвиняемые сами отказываются от суда присяжных, заключая так называемую сделку с властью штата <1>. В связи с вышеизложенным считаем, что одним из критериев определения подсудности дел суду присяжных целесообразно избрать санкцию уголовного закона (законодательный критерий).
<1> Бернам, У. Правовая система США: пер. с англ. / У.Бернам: науч. ред. В.А.Власихин. — М.: Новая юстиция, 2007. — Вып. 3. — 1211 с.
Рассматривая содержание права обвиняемого на суд присяжных, нельзя не обратить внимание на то, что практически всегда суд присяжных осуществляет правосудие только по ходатайству обвиняемого (волевой критерий), в котором он четко выражает свое такое желание. Это общемировая практика, корни которой уходят в страну, которая считается родиной современного суда присяжных, — Англию XVI — XVII вв. В указанное время в Англии суд присяжных заседателей начинает формироваться в том виде, в каком мы его знаем сейчас. Во время разработки нового на то время для Англии суда (т.н. малого жюри) было высказано мнение о том, что у человека должен оставаться выбор между профессиональным судом и судом с участием присяжных заседателей <2>. Впоследствии это правило было закреплено в Великой хартии вольностей: «Ни один свободный человек не будет арестован, отправлен в тюрьму, лишен владения, или объявлен вне закона, либо изгнан, либо иначе как-то обездолен, и мы не пойдем на него и не пошлем на него иначе, как по законному приговору равных ему (его пэров) и по закону страны» <3>.
<2> Кенигсон, А.В. Очерк происхождения и исторического развития суда присяжных в делах уголовных / А.В.Кенигсон. — Витебск: Типография губернского правления, 1871. — 109 с.
<3> Петрушевский, Д.М. Великая хартия вольностей и конституционная борьба в английском обществе во второй половине XIII века: с прил. лат. и рус. текста Великой хартии и др. документов / Д.М.Петрушевский. — М.: М. и С.Сабашниковы, 1915. — 176 с.
Такой подход обусловлен тем, что в практике объективно может возникнуть ситуация, при которой обвиняемый сможет рассчитывать на большую благосклонность именно со стороны профессионального суда, например при совершении обвиняемым изнасилования несовершеннолетней (ч. 2 ст. 166 Уголовного кодекса Республики Беларусь). В таких условиях рассчитывать на взвешенный и справедливый подход со стороны представителей общества вряд ли придется, если, конечно, в ходе судебного разбирательства по делу не выяснятся какие-либо невероятные обстоятельства. Этот механизм, как представляется, является неотъемлемой чертой суда с участием присяжных, так как в противном случае суд присяжных в значительной степени теряет свой смысл, поскольку он аксиоматически рассматривается как наиболее гуманная форма отправления правосудия.
Однако, как представляется, современные условия и стремительно движущийся технический прогресс обуславливают существование следующего критерия возникновения у гражданина права на суд присяжных — содержательного.
По этому поводу обратимся к соображениям, высказанным заведующим кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, доктора юридических наук, профессора Л.В.Головко. Разделяя мнение, высказанное нами ранее (о том, что суд присяжных является локальным сегментом юстиции), Л.В.Головко отмечает: «Суд присяжных совершенно несовместим с современными сложными формами преступности, отражающими технологическое развитие общества и являющимися сегодня очень важной частью уголовно-правового ландшафта, особенно в развитых странах. Суд присяжных создавался для рассмотрения дел о традиционных преступлениях, достаточно примитивные способы совершения которых понятны рядовому человеку, легко им воспринимаются и не требуют специальной подготовки (убийство из корыстных побуждений или ревности, кража, грабеж и т.д.)» <4>.
<4> Головко, Л.В. Теоретические и сравнительно-правовые подходы к определению модели участия граждан в отправлении правосудия по уголовным делам / Л.В.Головко // Российское правосудие. — 2015. — N 6. — С. 23 — 31.
Действительно, сейчас нельзя обеспечить рассмотрение всех уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, да это и не нужно. Мы согласны с приведенным мнением и поэтому отметим, что на данном этапе истории при определении подсудности дел суду с участием присяжных заседателей следует учитывать не только санкцию статьи уголовного закона, но и содержательный аспект определенного преступления, потому что с развитием общественных отношений появились новые виды преступлений: экономические, связанные с техногенными катастрофами, беспечностью на транспорте и т.д. Понятно, что рядовым гражданам будет весьма проблематично разобраться в подобных делах. Но не будем забывать, что до настоящего времени в Беларуси, к сожалению, довольно часто совершаются преступления общего порядка (хулиганство, убийство, разбой, кража и т.д.), которые и являются полем деятельности присяжных.
И, наконец, четвертый критерий — субъективный. Мы уже говорили о нем в части 1 данной статьи, когда обращались к примеру дела Красниной, когда последняя признала свою вину в убийстве своего сожителя, однако коллегия присяжных решила: «Не виновна, хотя и совершила». Еще раз отметим, что, по нашему мнению, институт суда присяжных уместно использовать в случаях, когда обвиняемый не признает вину в совершенном деянии. В противном случае создаются условия для вынесения противоречивых вердиктов наподобие вышеприведенного, которые дают лишний повод усомниться в эффективности суда присяжных как формы отправления судебной власти, что порождает немало негатива в отношении данного института. Приятно, что отечественный законодатель предусмотрел развитие ситуации по этому сценарию, принимая Закон Республики Беларусь от 13.01.1995 N 3514-XII «О судоустройстве и статусе судей в Республике Беларусь». Это дает основания полагать, что в случае активизации работы над проектом «Суд присяжных» белорусский законодатель не повторит ошибок российского коллеги.
Таким образом, на основании изложенного полагаем возможным выделить четыре критерия, которые призваны породить у гражданина право на суд присяжных: а) законодательный; б) волевой; в) содержательный; г) субъективный.
Сочетание права обвиняемого на суд присяжных с правами других участников уголовного процесса.
Как и любое право подозреваемого (обвиняемого) в уголовном процессе, право на суд присяжных порождает ряд обязанностей со стороны государства в лице его правоохранительных и судебных органов. Например, согласно п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК Российской Федерации в ходе ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела следователь должен разъяснить обвиняемому его право ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных законом. При этом следователь разъясняет особенности рассмотрения уголовного дела данным судом, права обвиняемого в судебном разбирательстве и порядок обжалования судебного решения. Среди особенностей рассмотрения уголовного дела судом присяжных надо отметить признание доказательств, добытых с нарушением закона, недопустимыми и исключение их из судебного разбирательства; роль судьи как беспристрастного арбитра в процессе, не обязанного заполнять пробелы, допущенные на предварительном следствии; более широкие возможности адвоката и подсудимого в судебном состязании; недопустимость оглашения в суде сведений о прежней судимости подсудимого; и главное, — признание лица виновным в совершении преступления общественными судьями, которые выносят вердикт независимо от профессионального судьи, оценивая фактические обстоятельства дела на основании того, что они увидели и услышали в суде, своего жизненного опыта и здравого смысла. Изложенное, в свою очередь, создает предпосылки для возникновения спорных моментов в отношении права обвиняемого на суд присяжных и гарантий прав других лиц в связи с этим.
Одно из фундаментальных положений общей теории права заключается в том, что существуют пределы реализации субъективного права — оно действует до тех пор, пока не нарушаются законные права и интересы других лиц. В связи с этим следует отметить, что право обвиняемого на суд присяжных может противоречить смежным правам и интересам других субъектов уголовного процесса, например других обвиняемых либо потерпевшего.
В качестве примера проанализируем некоторые нормативные положения, действующие в отношении суда присяжных в Российской Федерации. Согласно п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК Российской Федерации, если один или несколько обвиняемых отказываются от суда с участием присяжных заседателей, то следователь решает вопрос о выделении уголовных дел в отношении этих обвиняемых в отдельное производство. При невозможности выделения уголовного дела в отдельное производство уголовное дело в целом рассматривается судом с участием присяжных заседателей. Нельзя не отметить гуманистическую направленность приведенной нормы. Это выражается в том, что законодатель в спорной ситуации дает возможность остальным обвиняемым, во-первых, чтобы их дела были рассмотрены в отдельном производстве, во-вторых, если это невозможно, российский законодатель отдает предпочтение суду присяжных как наиболее демократической форме отправления правосудия. Но здесь есть проблема. Например, М.В.Немытина, рассматривая эту ситуацию в условиях угрозы всем обвиняемым по уголовному делу смертной казни, отмечает, что может сложиться так, что у другого обвиняемого могут иметься существенные причины для отказа от суда присяжных, такие как: специфика дела не дает ему оснований ждать благосклонности от суда присяжных; его могут не удовлетворять условия обжалования приговора, вынесенного на основании вердикта присяжных заседателей, и т.д. «Нет ли здесь противоречия?» — задается вопросом М.В.Немытина <5>.
<5> Немытина, М.В. Российский суд присяжных: учеб.-метод. пособие / М.В.Немытина. — М.: БЕК, 1995. — 217 с.
Считая этот вопрос справедливым, со своей стороны мы отметим, что российские нормативные правовые акты также не отвечают на вопрос о том, когда нужно считать, что выделение уголовного дела в отдельное производство невозможно. Так, постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2005 N 23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» (далее — постановление N 23) в ч. 4 п. 1 установлено: «Если один или несколько обвиняемых отказываются от суда с участием присяжных заседателей, то следователь в соответствии с пунктом 1 части 5 статьи 217 УПК Российской Федерации решает вопрос о выделении уголовных дел в отношении этих обвиняемых в отдельное производство. При этом решения следователя, в том числе о невозможности выделения дела, должны быть мотивированы в соответствующем постановлении». Как видим, Пленум Верховного Суда Российской Федерации лишь указывает на то, что постановление следователя должно быть мотивированным, но условий, при которых надо считать, что выделение уголовного дела в отдельное производство невозможно, не называет. Более того, отметим, что согласно п. 3 постановления N 23 «при участии в деле нескольких обвиняемых, которым были разъяснены права, предусмотренные частью 5 статьи 217 УПК Российской Федерации, и один из них обращается с ходатайством о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей после направления дела в суд, а другие отказываются от такой формы судопроизводства, судья, руководствуясь частью 2 статьи 325 УПК Российской Федерации, назначает дело к рассмотрению в суде с участием присяжных заседателей. В соответствии со статьей 29 УПК Российской Федерации, определяющей полномочия суда, судья не вправе решать вопрос о выделении уголовного дела. Решение о выделении уголовного дела при такой ситуации принимается следователем только при окончании предварительного следствия до направления дела в суд (часть 5 статьи 217 УПК Российской Федерации)». Однако, как мы указывали выше, и в соответствии с ч. 2 ст. 325 УПК Российской Федерации, «если один или несколько подсудимых отказываются от суда с участием присяжных заседателей, суд решает вопрос о выделении уголовного дела в отношении этих подсудимых в отдельное производство», и только «при невозможности выделения уголовного дела в отдельное производство уголовное дело в целом рассматривается судом с участием присяжных заседателей».
В результате складывается довольно странная ситуация, в которой суд не может выделить дело в отдельное производство, поскольку не имеет соответствующих полномочий, но он как-то должен решить вопрос о таком выделении. На наш взгляд, при всех приведенных обстоятельствах суд должен возвращать дело прокурору для устранения препятствий для его рассмотрения судом. Но ст. 237 УПК Российской Федерации, которая называет случаи, когда судья может возвращать дело прокурору для этих целей, не предусматривает такую ситуацию.
В заключение отметим, что в случае введения суда присяжных в белорусский уголовный процесс нужно обратить особое внимание на существующую проблему возможного конфликта интересов обвиняемых относительно их права на суд присяжных и тщательно проработать данный вопрос.
Суд присяжных как обязанность.
Рассматривая право на суд присяжных, нельзя, однако, обойти вниманием суд присяжных в качестве обязанности гражданина. Сразу укажем на дискуссионный характер этого вопроса.
Например, М.В.Немытина, к мнению которой мы уже обращались ранее, рассматривает суд присяжных в том числе как обязанность гражданина участвовать в деятельности суда при отправлении правосудия. Основывает она свой взгляд на том, что эта обязанность естественно вытекает из классической системы «право — обязанность». Так, она указывает на то, что права человека сопряжены с его обязанностями по отношению к другим людям, обществу, государству, а в связи с этим конституционному праву человека на рассмотрение его уголовного дела в определенных законом случаях судом с участием присяжных заседателей соответствует обязанность гражданина участвовать в судебном разбирательстве в качестве присяжного <5>.
Но есть в научной доктрине и иные мнения. В частности, Т.Г.Дудуткина, И.А.Стародубцева, М.И.Толоконников, Л.Фойкин обращают внимание на разницу законодательного подхода: в ч. 1 ст. 2 Федерального закона Российской Федерации от 20.08.2004 N 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» (далее — Закон о присяжных заседателях) речь идет о праве граждан участвовать в отправлении правосудия, а в ч. 2 той же статьи — о гражданском долге. В связи с тем что указанный закон превращает конституционное право граждан участвовать в отправлении правосудия в гражданский долг, установленный в законе, и не позволяет отказаться от его исполнения без причин, указанных в ст. 7 все того же закона, И.А.Стародубцева считает, что это противоречит Конституции Российской Федерации <6>.
<6> Стародубцева, И.А. Суды присяжных как элемент конституционного права на участие в отправлении правосудия: коллизии в регулировании и реализации [Электронный ресурс] / И.А.Стародубцева // КонсультантПлюс. Россия / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2016; Толоконников, М.И. Суд присяжных в России: конституционный подход / М.И.Толоконников. — М., 2010. — 182 с.; Фойкин, Л. Уголовное судопроизводство с участием присяжных заседателей / Л.Фойкин. — М., 2008. — 432 с.
Нам трудно полностью согласиться с обеими сторонами. С одной стороны, Конституция Российской Федерации действительно предусматривает право граждан на их участие в отправлении правосудия, поэтому нельзя превращать его в обязанность. С другой стороны, нам кажется, что российский законодатель достойно вышел из непростой ситуации, введя в законодательство такую категорию, как гражданский долг.
Обратимся к современному толковому словарю русского языка. Согласно ему долг в классическом смысле — это «то, что подлежит безусловному выполнению кем-л. (по общественным требованиям или внутренним побуждениям)» <7>. Обязанность согласно общей концепции теории права — это «вид и объем должного поведения личности, которые требует от лица закон и которые соответствуют субъективному праву другого лица» <8>. В соответствии с тем же современным толковым словарем русского языка гражданский долг — это «нравственные обязанности человека, выполняемые из побуждения совести, как категория этики» <9>.
<7> Ефремова, Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка: в 3 т.: ок. 160000 слов / Т.Ф.Ефремова. — М.: АСТ: Астрель, 2006. — Т. 2: Л — П. — 1160 с.
<8> Дробязко, С.Г. Общая теория права: учеб. пособие для вузов / С.Г.Дробязко, В.С.Козлов. — 6-е изд., исправл. — Минск: Амалфея, 2013. — 496 с.
<9> Ефремова, Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка: в 3 т.: ок. 160000 слов / Т.Ф.Ефремова. — М.: АСТ: Астрель, 2006. — Т. 1: А — Л. — 1165 с.
Как видим, во-первых, гражданский долг не тождественен обязанности в классическом ее виде, т.е. простое исполнение обязанностей еще не есть исполнение гражданского долга. Гражданский долг — это нравственный долг человека, который он выполняет под влиянием не только внешних требований, но и внутреннего нравственного побуждения. Поэтому мы считаем, что, говоря о гражданском долге присяжного заседателя, российский законодатель ждет от гражданина не простого механического отправления правосудия в качестве присяжного заседателя, но и личного внутреннего отношения. Гражданский долг — это результат преобразования общественной морали в личный императив конкретного лица, выполнение которого побуждает человека к активной гражданской позиции, развивает в нем чувство личной причастности ко всему происходящему, что проявляется в стремлении внести посильный вклад в общее дело. Это видно и по практике судов Российской Федерации, где в деле К., которое рассмотрел Архангельский областной суд с участием присяжных заседателей, один из кандидатов в присяжные заседатели заявил: «Я не заявляю самоотвод. Буду объективным, если попаду в коллегию присяжных заседателей, свое мнение о виновности или невиновности подсудимых буду составлять на основе всех представленных доказательств» <10>.
<10> Кассационное определение Верховного суда Российской Федерации от 21.07.2010 N 1-О10-31СП [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Россия / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2016.
Во-вторых, сущностная природа гражданского долга как явления основывается на добровольных началах. Присяжничество не должно приобретать принудительный характер. Именно для этого в странах, где действует суд присяжных, каждый из присяжных заседателей, как правило, имеет право обратиться к суду с самоотводом (ч. 4 ст. 328 УПК Российской Федерации). Вот здесь мы должны согласиться с мнением И.А.Стародубцевой, отметившей, что перечень оснований для самоотвода не должен оставаться закрытым <6>. Ко всему прочему, если обратить внимание на указанную норму, то можно отметить, что перечень оснований для самоотвода постоянно дополняется, что говорит о том, что он далеко не совершенен.
Продолжая рассуждать о добровольном характере присяжничества, вспомним, что суд присяжных — это, прежде всего, демократический институт. Одной из черт демократических государств либо государств, находящихся на пути демократизации, является принцип верховенства права (ч. 1 ст. 7 Конституции Республики Беларусь). Его реализация обусловливает высокий уровень соответствия закона представлениям о справедливости среди граждан, что, в свою очередь, влечет довольно высокий уровень уважения к закону. В противном случае граждане интуитивно не видят в законе ценности для себя. Человек теряет интерес к закону, прекращает наблюдать за ним и в результате с течением времени требования закона превращаются в нечто оторванное от представлений общества о справедливости. А поскольку гражданский долг быть присяжным заседателем вытекает именно из закона, то иногда бывает очень сложно побудить граждан участвовать в правовом поле, в том числе и в отправлении правосудия, так как они не чувствуют авторитета этого закона.
Граждане должны понимать, что право на участие в судебном разбирательстве дано им Конституцией в их же интересах. Нужно также понять, что участие в отправлении правосудия — это не участие в чем-то, что не имеет к гражданину отношения, участие в чем-то оторванном от него. Никто не спорит о том, что судопроизводство — это преимущественно государственное дело, но именно граждане доверили его государству, именно из членов общества формируется судейский корпус и остальной государственный аппарат, поэтому именно граждане призваны контролировать его деятельность в своих же интересах — суд с участием присяжных заседателей позволяет делать это довольно эффективно.
Присяжничество, как представляется, не может быть обязанностью в классическом смысле этого слова еще и потому, что это противоречит его правовой природе: институт, главной отличительной чертой которого является отход от формального императива, оторванного от реальности, не может строить свою деятельность под этой же эгидой.
Однако еще раз обратимся к размышлениям И.А.Стародубцевой. Продолжая разговор о том, что Закон о присяжных заседателях нарушает Конституцию Российской Федерации, она отмечает, что принудительное привлечение граждан к исполнению обязанностей присяжных заседателей нарушает не только их право на участие в правосудии, превращая его в обязанность, но и право на свободу труда <6>. Мы же со своей стороны опять-таки не можем согласиться с указанным автором. Так, исходя из вышеуказанного нами приоритета участия гражданина в судебной деятельности в качестве присяжного в условиях демократического общества присяжничество не должно нарушать ни одну из составляющих права гражданина на свободу труда, а этих составляющих, на наш взгляд, две — нравственная и материальная.
Нравственная составляющая основывается на внутреннем выборе гражданина, расстановке им приоритетов. При вышеуказанном подходе к присяжничеству в обществе, при избрании данного вектора развития института суда присяжных со стороны государства полагаем, что граждане со всей серьезностью будут относиться к своему гражданскому долгу и у них не будет причин уклоняться от его выполнения.
Материальная составляющая этого вопроса также очень важна. Поэтому, чтобы компенсировать материальные потери гражданину в связи с исполнением им обязанностей присяжного заседателя, государство, как правило, предусматривает определенные гарантии и компенсационные выплаты. Так, согласно ст. 11 Закона о присяжных заседателях за время выполнения присяжными заседателями обязанностей по осуществлению правосудия соответствующий суд выплачивает ему за счет средств бюджета компенсационное вознаграждение в размере одной второй части должностного оклада судьи этого суда пропорционально числу дней участия присяжного заседателя в осуществлении правосудия, но не меньше среднего заработка этого присяжного заседателя по месту его основной работы за такой же период. Присяжным заседателям компенсируются судом командировочные расходы, а также транспортные расходы в связи с проездом к месту нахождения суда и обратно в порядке и размерах, установленных для судей данного суда. За присяжным заседателем на время исполнения им обязанностей по осуществлению правосудия по основному месту работы сохраняются гарантии и компенсации, предусмотренные трудовым законодательством. Увольнение присяжного заседателя или его перевод на другую работу по инициативе нанимателя в этот период не допускаются. Время выполнения присяжным заседателем обязанностей по осуществлению правосудия учитывается при подсчете всех видов трудового стажа.
Понятно, что есть немалая вероятность того, что гражданин, занимаясь своей профессиональной деятельностью и зарабатывая при этом деньги, которые значительно превышают размер компенсационных выплат, связанных с выполнением им функции присяжного заседателя, будет стремиться уклониться от выполнения гражданского долга.
Такие примеры в немалом количестве имели место во время введения суда присяжных во времена судебной реформы 1864 года, когда был установлен достаточно серьезный имущественный ценз для кандидатов в присяжные заседатели. Но этот ценз устанавливался не просто так. Дело в том, что в то время считалось, что только состоятельные граждане могут достойно выполнить обязанности присяжных заседателей, поскольку большая часть населения, которая не имела личного имущества (преимущественно крестьяне), не имела также никакого образования. В то время представители привилегированных сословий, более подготовленные к исполнению обязанностей присяжного заседателя, нередко уклонялись от их выполнения по причине болезни, занятости на службе, даже предпочитали заплатить штраф, который, к слову, был довольно высоким. В результате в судебных заседаниях в качестве присяжных заседателей участвовали преимущественно крестьяне, которые, надо отметить, очень ответственно выполняли свои обязанности.
Однако, во-первых, в годы судебной реформы 1864 года не было введено никаких компенсационных выплат, связанных с выполнением гражданами обязанностей присяжного заседателя. Во-вторых, современное общество не является сословным, образование широко распространено, поэтому в настоящее время гораздо больше возможностей сформировать компетентную коллегию присяжных заседателей.
Поэтому в разговоре о возможных трудностях при формировании коллегии присяжных заседателей нам кажется дельным замечание американского автора Л.Уайнреба: «Обязанностями присяжных вовлекают в полезный вид деятельности, приносящий небольшой доход, тех, кто стремится к этому и не занят в других местах» <11>. Этот подход, который существует при отборе присяжных в американских судах, кажется нам наиболее соответствующим природе самого института суда присяжных заседателей. Законодатель не заставляет гражданина выполнять гражданский долг, наоборот, пытается заинтересовать его.
<11> Уайнреб, Л. Отказ в правосудии: пер. с англ. и авт. послесл. В.А.Власихин / с предисл. и под общ. ред. В.М.Николайчика. — М.: Юрид. лит., 1985. — 191 с.
Таким образом, рассмотрев суд присяжных как обязанность гражданина участвовать в деятельности суда по отправлению правосудия, следует констатировать, что присяжничество — это не обязанность в классическом ее понимании. На наш взгляд, отлично эту деятельность охарактеризовал российский законодатель, введя в Закон о присяжных заседателях понятие «гражданский долг». Такая категория, как гражданский долг, активизирует наиболее эффективный вид мотивации человека — внутреннюю мотивацию, которая побуждает гражданина не просто реализовать свое конституционное право на участие в деятельности суда по отправлению правосудия, но и относиться к этой деятельности должным образом. Но это возможно только в том случае, если со стороны государства предпринимаются определенные шаги по популяризации присяжнической деятельности среди населения. Быть присяжным должно быть почетно. Вместе с тем в целях защиты остальных прав гражданина и обеспечения выполнения задач уголовного процесса в законодательстве страны, где действует суд присяжных, должна быть предусмотрена возможность для самоотвода присяжного. Причем, по нашему мнению, перечень оснований для самоотвода не должен быть исчерпывающим. К каждому обоснованному обращению о самоотводе со стороны кандидата в присяжные заседатели судьей должен реализовываться индивидуальный подход. Между тем законодательством должны быть предусмотрены определенные гарантии и компенсационные выплаты в связи с потерями, которые присяжный заседатель несет, если участвует в судебном разбирательстве в указанном качестве. По нашему мнению, именно такой подход к присяжнической деятельности в наибольшей степени соответствует его природе и только при его реализации суд присяжных будет действительно эффективным.
Заключение.
Подводя итог проведенному исследованию, необходимо отметить следующее. Нам непонятно, почему со всех сторон сейчас слышно, что введение суда присяжных нецелесообразно. В самом начале развития независимой Республики Беларусь юристы и судебные деятели говорили о том, что наш народ не готов к введению суда присяжных, не готова судебная система, не готовы правоохранительные органы и т.д. Прошло более двадцати лет. Понятно, что все это время мы должны были «готовить» и народ, и судебные и правоохранительные органы, но, как видится, мы весьма скромно продвинулись в этом направлении. Народ страдает теми же пороками, в судах до сих пор существует проблема обвинительного уклона, профессиональная подготовка сотрудников органов уголовного преследования оставляет желать лучшего и т.д. Уверены, суд присяжных не несет никакой опасности для Республики Беларусь, напротив, по нашему мнению, он имеет необходимый потенциал для того, чтобы принести государству и обществу определенные положительные результаты. При взвешенном подходе к введению суда присяжных в правовую систему Беларуси и организации его функционирования он должен положительно сработать по следующим направлениям.
1. Народ.
Суд присяжных способствует распространению демократических взглядов в отношении как рядовых граждан, так и представителей судебного корпуса, прокуроров, адвокатов, которые также являются членами общества. Ликвидация бескомпромиссности мышления граждан относительно преступников и совершенных ими деяний поспособствует установлению здорового морального климата в обществе.
2. Судебная система.
Введение такой формы отправления судебной власти, как суд присяжных, должно активизировать процесс переформатирования работы судов. Сформировав у судей определенную юридическую инерцию, суд присяжных будет способствовать отходу от обвинительного уклона в процессе и, как следствие, настоящей реализации принципов уголовного процесса, объявленных в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь, что, в свою очередь, положительно скажется на качестве правосудия.
3. Органы уголовного преследования и государственное обвинение.
Суд присяжных, без сомнений, повысит профессиональный уровень органов дознания, следствия, а также прокуратуры, так как в суде присяжных предъявляются более высокие требования к качеству доказывания виновности. Кроме того, суд присяжных будет способствовать выработке у государственных обвинителей навыков судоговорения, что также повысит их профессиональный уровень и, как следствие, уровень уважения и доверия не только к прокуратуре как к государственному органу, но и к профессии в целом.
4. Научная и правотворческая деятельность.
В этом направлении суд присяжных даст значительный толчок для разработки учеными новых концепций в уголовном и уголовно-процессуальном праве и совершенствования существующих, которые впоследствии будут использоваться в правотворческой деятельности. Таким образом, практика судов с участием присяжных заседателей станет своеобразным фарватером для развития национального законодательства.