Когда вас обвиняют в совершении преступления, не спешите признавать свою вину, возможно, ее и нет.
Такой случай произошел и в практике адвокатского бюро, куда обратились за юридической помощью на стадии судебного следствия. Подзащитного адвокатского бюро обвиняли по ч. 2 ст. 205 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК) (кража, совершенная повторно, либо группой лиц, либо с проникновением в жилище). Обвиняемый в ходе предварительного следствия признал свою вину, хотя сам был искренне уверен, что брал свое и кражи не совершал.
Фабула уголовного дела была следующая. У обвиняемого умер отец, до смерти которого они проживали вместе в загородном доме. Зарегистрирован подзащитный был в городской квартире, которую его мать сдавала по договору найма жилого помещения.
После смерти отца между обвиняемым и его матерью испортились отношения. Мать поменяла без предупреждения замки в загородном доме, где он жил. После того как была произведена смена замков, подзащитный, приехав домой, не смог попасть в дом через дверь. Обвиняемый выбил одно из окон и попал внутрь дома. Будучи в эмоционально возбужденном состоянии, он взял некоторое имущество из дома и продал его. Подзащитный понимал, что имущество приобретал в дом его отец, а он является его наследником.
Мать обвиняемого, обнаружив пропажу вещей, написала заявление в милицию с просьбой привлечь сына к установленной законом ответственности за тайное хищение имущества из ее дома. Обвиняемый не отрицал тот факт, что взял имущество из дома, но пояснял, что дом и имущество в нем принадлежали его отцу, который умер. В ходе предварительного следствия следователь связался по телефону с нотариусом и составил справку на основании сведений, которые ему предоставил нотариус. Согласно данной справке загородный дом, из которого обвиняемый взял имущество, в круг наследственного имущества не входит. Эта справка была предъявлена обвиняемому, и тот, не имея оснований не доверять данному документу, стал сомневаться, что дом входит в круг наследственного имущества. На тот момент ему никто не разъяснял, что если имущество нажито супругами в браке, то вне зависимости от того, на чье имя оно приобреталось, имущество является совместной собственностью супругов. Следовательно, после смерти одного из супругов часть имущества, принадлежащая ему, делится между наследниками. Потерпевшая при обращении к нотариусу не указала, что во время брака с умершим приобреталось имущество не только на его имя, но и на ее. В круг обязанностей нотариуса не входит обязанность по самостоятельному выявлению наследственного имущества умершего.
К моменту, когда адвокаты вступили в судебный процесс, суд уже практически рассмотрел дело по существу, однако после прений сторон в соответствии со ст. 347 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — УПК) было возобновлено судебное следствие.
После возобновления уголовного процесса в суд были вызваны дополнительные свидетели и представлены документы, подтверждающие, что и дом, и имущество в нем входят в круг наследственного имущества и, следовательно, подзащитный имел право как наследник первой очереди распоряжаться им.
С момента смерти родителя дети входят в круг наследников первой очереди.
В соответствии со ст. 1031 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) наследование представляет собой универсальное правопреемство, т.к. имущество умершего переходит к наследникам в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент.
Много вопросов у суда возникло относительно природы появления в данном доме одного из телевизоров марки LG, который обвиняемый взял. Потерпевшая заявляла, что данный телевизор был подарен ее старшим сыном и, следовательно, после смерти ее супруга не может считаться наследственным имуществом.
Однако факт дарения данного телевизора потерпевшей не был подтвержден в ходе судебного следствия, поскольку и сама потерпевшая поясняла, что телевизор находился в комнате общего пользования и как подарок он не был приурочен ни к какому поводу. Она также поясняла, что этот телевизор подарен ей по словам старшего сына, что ничем не подтверждается. Старший сын данный подарок ей не вручал, она обнаружила его по факту, когда он уже был установлен в доме.
Таким образом, доказательств, которые могли бы с достоверностью подтвердить факт дарения телевизора потерпевшей, суду не было представлено.
В соответствии с ч. 1 примечаний к главе 24 УК завладение чужим имуществом или правом на него признается хищением лишь в случае, если оно совершено умышленно, противоправно, безвозмездно и с корыстной целью путем кражи.
Согласно п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 21.12.2001 N 15 «О применении судами уголовного законодательства по делам о хищении имущества» имущество или право на него считается чужим, если на момент завладения виновный не являлся его собственником или владельцем на законных основаниях.
В ходе судебных заседаний было доказано, что обвиняемый является сособственником имущества, которое он взял из дома, оставшегося после смерти его отца, следовательно, оно не являлось для него чужим.
Исходя из принципа презумпции невиновности, закрепленного в п. 3 ст. 16 УПК, все сомнения в обоснованности предъявленного обвинения толкуются в пользу обвиняемого.
В соответствии с п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28.09.2006 N 8 «О практике постановления судами оправдательных приговоров» оправдание за отсутствием в деянии обвиняемого состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 357 УПК) должно следовать, когда деяние в действительности совершено, но уголовным законом оно не признается в качестве преступления либо не содержит всех признаков состава преступления: обвиняемый не является субъектом преступления; отсутствует административная преюдиция как необходимый элемент состава преступления; нет причинной связи между действием (бездействием) и общественно опасными последствиями.
Суд обоснованно пришел к выводу, что умысла на хищение данного имущества у обвиняемого не установлено, поскольку он обоснованно полагал, что данное имущество принадлежит ему.
По указанным основаниям отсутствует также квалифицирующий признак проникновения в жилище, поскольку дом находился в общей совместной собственности обвиняемого и потерпевшей.
Суд в приговоре указал: «То обстоятельство, что обвиняемый распорядился наследственным имуществом без согласия иного сособственника, не образует состава хищения, а лишь свидетельствует о том, что стоимость этого имущества может быть учтена в его долю при разделе имущества в натуре, тем более что стоимость наследственной массы, в том числе находящейся в этом же доме, значительно превышает стоимость израсходованного имущества».
Судом был постановлен приговор, согласно которому подзащитного адвокатского бюро признали невиновным в тайном похищении имущества (краже), совершенном повторно, с проникновением в жилище и оправдали по ч. 2 ст. 205 УК за отсутствием в его действиях состава преступления.
После постановки данного приговора прокурором был подан кассационный протест, а потерпевшей кассационная жалоба.
В своем кассационном протесте государственный обвинитель ссылался на то, что на момент, когда подзащитный адвокатского бюро брал вещи из дома, он еще не вступил в наследство. Однако данные доводы необоснованны и не соответствуют действительности.
В соответствии с п. 2 ст. 1035 ГК временем открытия наследства является день смерти гражданина.
Согласно ст. 1069 ГК для приобретения наследства наследник должен его принять. Принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы ни находилось. При этом принятое наследство признается принадлежащим наследнику со времени открытия наследства независимо от момента государственной регистрации права наследника на это имущество, если право подлежит регистрации.
В кассационной жалобе ставился под сомнение вывод суда относительно того, что изъятие и распродажа наследственного имущества является одним из способов принятия наследства.
В подтверждение своих доводов кассатор ссылался на ст. 1070 ГК, согласно которой принятие наследства осуществляется подачей нотариусу по месту открытия наследства заявления наследника о принятии наследства либо его заявления о выдаче свидетельства о праве на наследство.
Признается, если не доказано иное, что наследник принял наследство, когда он фактически вступил во владение или управление наследственным имуществом, в частности, когда наследник:
1) принял меры к сохранению имущества, к защите его от посягательств или притязаний третьих лиц;
2) произвел за свой счет расходы на содержание имущества;
3) уплатил за свой счет долги наследодателя или получил от третьих лиц причитавшиеся ему суммы.
Однако кассатор не учел тот факт, что согласно п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 21.12.2001 N 16 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о наследовании» перечень действий наследника, перечисленных в ст. 1070 ГК, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, не является исчерпывающим. Следовательно, к данным действиям можно отнести как изъятие, так и продажу имущества.
Данное уголовное дело было рассмотрено судом кассационной инстанции, которым было вынесено решение оставить приговор без изменений, а кассационную жалобу и кассационный протест без удовлетворения.