Теоретические аспекты и правоприменительная практика хозяйственного суда Минской области по спорам о признании сделок недействительными

В силу 154 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Пунктом 1 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 28.10.2005 N 26 «О некоторых вопросах применения хозяйственными судами законодательства, регулирующего недействительность сделок» предусмотрено, что при рассмотрении споров о недействительности сделок и последствиях их недействительности следует руководствоваться параграфом 2 главы 9 ГК, другими нормами ГК и иными законодательными актами, устанавливающими основания недействительности сделок.

Требования об установлении факта ничтожности сделки и о применении последствий ее недействительности могут быть предъявлены любым заинтересованным лицом.

В практике хозяйственного суда М-ой области рассматривались следующие споры о признании недействительными сделок.

1. Иск был заявлен об установлении факта ничтожности договора финансового лизинга, заключенного сторонами.

Ответчиком во исполнение договора финансового лизинга переданы истцу в срочное возмездное пользование трансформаторная подстанция и кран козловой, что подтверждается актом сдачи-приемки, актами приема-передачи основных средств и не оспаривается ответчиком.

Трансформаторная подстанция относится к объектам недвижимости, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации.

Согласно ст. 1 Закона Республики Беларусь «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» капитальное строение (здание, сооружение) — любой построенный на земле или под землей объект, предназначенный для длительной эксплуатации, создание которого признано завершенным в соответствии с законодательством Республики Беларусь, прочно связанный с землей, перемещение которого без несоразмерного ущерба его назначению невозможно, назначение, местонахождение, размеры которого описаны в документах единого государственного регистра недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним.

В ст. 7 Закона указано, что государственная регистрация недвижимого имущества — юридический акт признания и подтверждения государством создания, изменения, прекращения существования недвижимого имущества.

Подпунктом 2.8 статьи 8 Закона предусмотрено, что государственной регистрации подлежат права и ограничения (обременения) прав аренды, субаренды, безвозмездного пользования капитальным строением (зданием, сооружением), изолированным помещением на срок не менее одного года.

Согласно п. 1.3 договора срок лизинга установлен 60 месяцев — более года.

В силу ст. 169 ГК Республики Беларусь сделка, не соответствующая требованиям законодательства, ничтожна, если законодательный акт не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Статьей 166 ГК Республики Беларусь установлено, что несоблюдение нотариальной формы или требования о государственной регистрации сделки влечет ее недействительность. Такая сделка считается ничтожной.

Договор финансового лизинга зарегистрирован не был.

В то же время договор финансового лизинга предусматривал два объекта лизинга, такие как трансформаторная подстанция и кран козловой.

Кран козловой к объектам недвижимости не относится.

Поэтому заявленные требования подлежат удовлетворению в части (признание ничтожным договора финансового лизинга в части объекта лизинга — трансформаторной подстанции).

2. Иск заявлен об установлении факта ничтожности сделки — договора уступки права требования. Ответчик является собственником изолированного помещения по договору купли-продажи, заключенному с ответчиком. Указанным договором оговорены недостатки изолированного помещения, выявленные истцом при приемке помещения по акту приемки-передачи от третьего лица по договору создания объекта долевого строительства, заключенному между истцом и третьим лицом, не устраненные до настоящего времени.

В соответствии с п. 1.1 договора долевого строительства третье лицо приняло истца в долевое строительство объекта с последующим оформлением в собственность истца расположенного в указанном объекте изолированного помещения.

При этом согласно п. 3.1.1 договора долевого строительства третье лицо, являясь застройщиком, обязалось осуществить строительство объекта, выполняя при этом все необходимые функции в объеме прав и обязанностей заказчика по капитальному строительству. А в соответствии с подп. 8.6.3 и 8.6.6 Инструкции о застройщике, заказчике в строительстве, утвержденной приказом Министерства архитектуры и строительства Республики Беларусь от 22.06.1999 N 174, на застройщика (заказчика) возложены обязанности по обеспечению устранения подрядчиком или за его счет выявленных в период гарантийного срока дефектов, а также по предоставлению собственнику либо пользователю всей необходимой информации об объекте, в том числе о правилах эксплуатации объекта, гарантийных обязательствах подрядчика, сроках эксплуатации объекта, разработчиках проектной документации и субподрядчиках, принимавших участие в разработке проектной документации и строительстве объекта.

По договору уступки права требования истец уступил ответчику свое право требования к третьему лицу по обеспечению устранения недостатков, выявленных в изолированном помещении, вытекающее из п. 3.1.1 договора долевого строительства.

В соответствии с п. 3.4.3 договора долевого строительства истец вправе полностью или частично передавать свои права и обязанности по договору третьим лицам, предварительно получив согласие третьего лица (СЗАО). Кроме того, согласно п. 8.6 договора долевого строительства стороны договорились о том, что ни одна из сторон не вправе передавать свои права и обязанности по настоящему договору третьим лицам без письменного согласия на то другой стороны.

Как следует из отзыва на иск третьего лица (СЗАО) по другому делу в хозяйственном суде г. М. по иску ответчика к третьему лицу (СЗАО) о понуждении к устранению недостатков, своего письменного согласия на уступку от истца к ответчику права требования к третьему лицу (СЗАО) по обеспечению устранения недостатков, выявленных в изолированном помещении, третье лицо (СЗАО) не давало, в связи с чем договор уступки права требования от 14.12.2011 является ничтожным на основании ст. 169, п. 2 ст. 353 и п. 1 ст. 359 Гражданского кодекса.

Представитель ответчика исковые требования признал и указал, что ответчик является собственником изолированного помещения, право собственности на которое перешло к нему от истца на основании договора купли-продажи.

Помещение было сдано в эксплуатацию в декабре 2009 г. Гарантийный срок на объект установлен договором продолжительностью 2 года со дня ввода здания в эксплуатацию.

Строительство здания, в котором расположено помещение, осуществлялось третьим лицом (СЗАО) в качестве застройщика в строительстве объекта.

Согласно п. 3.1.1 договора долевого строительства третье лицо (СЗАО), являясь застройщиком, обязалось осуществить строительство объекта, выполняя при этом все необходимые функции в объеме прав и обязанностей заказчика по капитальному строительству. А в соответствии с подп. 8.6.3 и 8.6.6 Инструкции о застройщике, заказчике в строительстве, утвержденной приказом Министерства архитектуры и строительства Республики Беларусь от 22.06.1999 N 174, на застройщика (заказчика) возложены обязанности по обеспечению устранения подрядчиком или за его счет выявленных в период гарантийного срока дефектов, а также по предоставлению собственнику либо пользователю всей необходимой информации об объекте, в том числе о правилах эксплуатации объекта, гарантийных обязательствах подрядчика, сроках эксплуатации объекта, разработчиках проектной документации и субподрядчиках, принимавших участие в разработке проектной документации и строительстве объекта.

Нарушение обязательств третьим лицом (СЗАО) по осуществлению строительства в части соблюдения требований проектной документации и строительных норм и правил (наличие дефектов) подтверждается: актом приема-передачи объекта истцу от ответчика с перечнем замечаний по объекту долевого строительства; претензиями, выявленными в течение гарантийного срока истцом; гарантийным письмом третьего лица (СЗАО); заключением ООО «Испытательная лаборатория Судебно-экспертной коллегии»; заключением специалиста экспертно-консалтингового частного унитарного предприятия «Белпромоценка» по результатам строительно-технических исследований офисных помещений; заключением специалиста ООО «Экспертно-правовое бюро».

Договором купли-продажи б/н между истцом и ответчиком оговорены недостатки помещения, выявленные истцом в течение гарантийного срока эксплуатации помещения.

Третье лицо (СЗАО) принятые на себя обязательства согласно письму в адрес истца не исполняет.

В связи с наличием недостатков и наличием принятых на себя третьим лицом обязательств перед истцом по их устранению между ответчиком и истцом заключен договор уступки требования прав по договору в части требования исполнения обязательств по устранению дефектов помещения.

Ответчик письмом направил третьему лицу (СЗАО) претензию об устранении дефектов помещения, связанных с некачественно выполненными строительно-монтажными работами, с приложением заключения специалиста, третье лицо (СЗАО) претензию с приложением получило, однако ответ не предоставило и дефекты не устранило.

При рассмотрении другого дела в хозяйственном суде г. М. по иску ответчика к третьему лицу (СЗАО) о понуждении к устранению недостатков третье лицо (СЗАО) заняло правовую позицию отрицания дачи своего согласия на передачу прав (уступку) требования устранения недостатков от истца к ответчику.

Письменные доказательства наличия согласия третьего лица на заключение между истцом и ответчиком договора уступки требования отсутствуют.

При заключении между истцом и ответчиком договора уступки требования предварительного письменного согласия третьего лица не получено.

На основании исследованных в судебном заседании доказательств, исходя из условий обязательства и требований законодательства исковые требования подлежат удовлетворению исходя из следующего.

Согласно ст. 169 ГК сделка, не соответствующая требованиям законодательства, ничтожна, если законодательный акт не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно п. 1 ст. 359 ГК уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит законодательству или договору.

В соответствии с п. 2 ст. 353 ГК для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласия должника, если иное не предусмотрено законодательством или договором.

Согласно договору создания объекта долевого строительства истец вправе полностью или частично передавать свои права и обязанности по настоящему договору третьим лицам, предварительно получив согласие застройщика.

Кроме того, согласно п. 8.6 договора долевого строительства стороны договорились о том, что ни одна из сторон не вправе передавать свои права и обязанности по настоящему договору третьим лицам без письменного согласия на то другой стороны.

Из текста отзыва на иск третьего лица (СЗАО «Б») по другому делу в хозяйственном суде г. М. следует, что третье лицо (СЗАО) своего письменного согласия на уступку истцом ответчику права требования по обеспечению устранения недостатков, выявленных в изолированном помещении, не давало.

В силу ст. 100 ХПК Республики Беларусь каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на обоснование своих требований и возражений, если иное не предусмотрено законодательством. Процессуальные действия по доказыванию совершаются при подаче искового заявления, в процессе урегулирования спора, при подготовке дела к судебному разбирательству и в судебных заседаниях хозяйственных судов первой и апелляционной инстанций до вынесения судебного постановления, которым заканчивается рассмотрение дела.

Лица, участвующие в деле, в процессе доказывания определяют объем фактов, подлежащих доказыванию, собирают доказательства, подтверждающие факты, подлежащие доказыванию, представляют доказательства, участвуют в их исследовании в судебном заседании, высказывают суду свое мнение по оценке доказательств.

В соответствии со ст. 101 ХПК Республики Беларусь доказательства представляются лицами, участвующими в деле. Лицо, участвующее в деле, не имеющее возможности самостоятельно получить необходимое доказательство от лица, участвующего или не привлеченного к участию в деле, у которого оно находится, вправе заявить в хозяйственный суд ходатайство об истребовании этого доказательства. В ходатайстве должно быть указано, какие обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, могут быть установлены этим доказательством, обозначено доказательство и указано место его нахождения.

Вторым ответчиком не представлено в материалы рассматриваемого дела и в судебное заседание доказательств наличия такого согласия на уступку права требования по обеспечению устранения недостатков, выявленных в изолированном помещении.

Таким образом, ответчиком не представлено убедительных, достаточных, достоверных доказательств, объективно и однозначно свидетельствующих о том, что им давалось письменное согласие на уступку права требования по обеспечению устранения недостатков, выявленных в изолированном помещении.

В рассматриваемом споре суду от ответчика не поступало ходатайств об истребовании каких-либо дополнительных доказательств по делу.

В силу ст. 19 ХПК Республики Беларусь судопроизводство в хозяйственном суде осуществляется на основе состязательности. Лица, участвующие в деле, обязаны обосновать свои требования и возражения. Каждому лицу, участвующему в деле, гарантируется право представлять доказательства в хозяйственный суд и другой стороне по делу, а также обеспечивается право заявлять ходатайства, высказывать свои мнения и доводы, давать пояснения по всем возникающим в ходе рассмотрения дела вопросам, связанным с представлением доказательств. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Все вышеизложенные обстоятельства совершения сделки позволяют суду прийти к выводу об обоснованности заявленных исковых требований и о наличии оснований для признания установления факта ничтожности сделки — договора уступки права требования.

3. Истец требовал в судебном порядке установить факт ничтожности сделки купли-продажи здания, заключенной с ответчиком.

В обоснование исковых требований истец указывает на несоответствие сделки требованиям законодательства, в частности Положения по оценке стоимости объектов государственной собственности, утвержденного Министерством экономики Республики Беларусь от 14.05.1996, Министерством статистики и анализа Республики Беларусь от 13.05.1996, Министерством по управлению государственным имуществом и приватизации Республики Беларусь от 16.04.1996. В нарушение требований вышеназванного Положения стоимость продаваемого объекта недвижимости определялась по остаточной стоимости без проведения рыночной оценки.

В судебном заседании представитель истца поддержал исковые требования в полном объеме, пояснив, что факт нарушения законодательства был установлен в ходе проверки, проведенной Минским областным фондом государственного имущества. После проверки с ответчиком было подписано соглашение о расторжении договора купли-продажи. Поскольку ответчик был заинтересован в использовании здания в предпринимательских целях, с ним был заключен договор аренды, который неоднократно перезаключался на новые сроки и продолжает действовать в настоящее время. Денежные средства, поступившие в счет оплаты здания по договору купли-продажи, были зачтены в оплату арендных платежей по просьбе ответчика.

В качестве причины, послужившей основанием для предъявления настоящего иска, представитель истца указал, что ответчиком предпринимаются меры по регистрации договора купли-продажи в органах регистрации недвижимости. В суд С-го района ответчиком и его супругой предъявлен иск к С-му райисполкому и предприятию о понуждении к регистрации договора. В качестве доказательства суду представлено определение суда С-го района о приостановлении производства по делу.

Ответчик в письменном отзыве иск не признает и просит отказать в его удовлетворении. Ответчик считает, что факт ничтожности сделки купли-продажи не может быть установлен, поскольку договор не прошел государственную регистрацию, следовательно, не считается заключенным. Признание договора незаключенным, по мнению ответчика, является основанием для отказа в удовлетворении настоящего иска.

Представитель ответчика в судебном заседании доводы отзыва на иск поддержал, обратив внимание суда на то обстоятельство, что ответчик приобрел здание в состоянии, непригодном для использования по назначению. Техническая документация на здание отсутствовала. Ответчиком выполнены работы по капитальному ремонту здания, что повлекло за собой значительные финансовые и материальные затраты. Оспаривая рыночную оценку здания, представитель ответчика указал на то, что оценка проводилась на момент, когда здание уже было отремонтировано.

Третье лицо в письменных пояснениях указало, что в решении исполкома, разрешающем продажу объекта государственной собственности, на продавца была возложена обязанность по неукоснительному соблюдению Положения о порядке отчуждения сооружений, передаточных устройств, объектов незавершенного строительства и неиспользуемых нежилых помещений, находящихся в собственности Смолевичского района, утвержденного решением Смолевичского районного Совета депутатов от 21.12.2001 N 71. В вышеназванном Положении предусмотрено, что оценка продаваемого объекта производится в соответствии с Положением по оценке стоимости объектов государственной собственности. Поскольку рыночная оценка здания не проводилась, исковые требования об установлении факта ничтожности сделки купли-продажи третье лицо считает обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Заслушав представителей сторон, допросив свидетеля, исследовав материалы уголовного дела, возбужденного в отношении бывшего директора истца, материалы регистрационного дела на здание, письменные доказательства, имеющиеся в материалах настоящего дела, суд пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения иска по следующим основаниям.

В ходе судебного разбирательства установлено, что истец и ответчик заключили договор купли-продажи здания.

На момент продажи здание находилось в собственности С-го района. Истец владел зданием на праве хозяйственного ведения. Решением собственник здания (исполком) разрешил его продажу ответчику.

Согласно п. 2.1 договора купли-продажи цена объекта продажи определяется по остаточной стоимости здания согласно бухгалтерской документации и составляет 3657753 руб. В качестве приложений к договору в указанном пункте приведены расчет стоимости здания и экспертное заключение.

В материалах уголовного дела, возбужденного в отношении бывшего директора истца, имеется договор на проведение оценочных работ, заключенный между истцом и ОДО, а также заключение о стоимости имущества. Согласно п. 3.1 договора целью оценки является определение восстановительной стоимости и оценочной стоимости зданий индексным методом. Из заключения о стоимости имущества следует, что для проведения оценки эксперту была предоставлена ведомость основных средств истца за январь 2002 г. Оценка произведена в соответствии с Положением о порядке переоценки основных средств организаций по состоянию на 01.01.2002, утвержденным постановлением Министерства статистики и анализа Республики Беларусь от 05.01.2002 N 2. Определение восстановительной стоимости проведено с применением индексного метода. Износ начислялся в соответствии с Едиными нормами амортизационных отчислений на полное восстановление основных фондов народного хозяйства, введенными в действие на территории Республики Беларусь постановлением Совета Министров БССР от 03.01.1991 N 4. Согласно заключению восстановительная стоимость здания по состоянию на 01.05.2002 составляет 6713816 руб., остаточная стоимость здания составляет 3674471 руб.

Свидетель подтвердил, что здание на момент продажи находилось в полуразрушенном состоянии. К договору прилагался акт оценки. Стоимость, которая была отражена в акте оценки, не вызвала никаких сомнений, поскольку за большую стоимость это здание продать было бы невозможно. Свидетель подтвердил, что оценка здания была проведена индексным методом, однако не уверен, что на момент продажи требовалась еще и рыночная оценка.

Таким образом, суд признает доказанным, что на момент продажи рыночная оценка здания не проводилась.

В соответствии с п. 18 Положения об оценке стоимости объектов государственной собственности, утвержденного Министерством экономики Республики Беларусь от 14.05.1996, Министерством статистики и анализа Республики Беларусь от 13.05.1996, Министерством по управлению государственным имуществом и приватизации Республики Беларусь от 16.04.1996, при отчуждении (продаже) имущества конкретному покупателю, а также внесении имущества в виде неденежного вклада в уставный фонд юридического лица (за исключением случаев, когда имущество вносится в уставный фонд государственного унитарного предприятия) наряду с оценкой, произведенной индексным методом, в обязательном порядке производится его рыночная оценка в соответствии с методическими рекомендациями по оценке рыночной стоимости недвижимости и имущественных прав на нее, утверждаемыми Министерством по управлению государственным имуществом и приватизации Республики Беларусь, и в расчет принимается наибольшая стоимость.

Оценив отчуждаемый объект недвижимости только индексным методом без проведения рыночной оценки, продавец нарушил требования вышеприведенной нормы законодательства.

В соответствии со ст. 169 Гражданского кодекса Республики Беларусь сделка, не соответствующая требованиям законодательства, ничтожна.

Ничтожная сделка в силу ст. 168 Гражданского кодекса Республики Беларусь не влечет юридических последствий и недействительна с момента ее совершения.

Дальнейшие действия сторон по расторжению договора не могут повлиять на вывод суда о ничтожности сделки, поскольку сделка ничтожна с момента ее совершения, в данном случае — с момента ее подписания сторонами.

Доводы ответчика суд не принимает во внимание, исходя из следующего.

Из материалов регистрационного дела на здание судом установлено, что договор купли-продажи в органах государственной регистрации недвижимости, прав на него и сделок с ним не зарегистрирован.

В соответствии с п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Республики Беларусь несоблюдение требования о государственной регистрации сделки влечет ее недействительность. Такая сделка считается ничтожной.

Таким образом, несоблюдение требований о государственной регистрации является еще одним основанием для установления факта ее ничтожности.

Что касается довода о значительных финансовых затратах ответчика на реконструкцию здания, то действия ответчика по вложению денежных средств являются результатом предпринимательского риска ответчика, который и несет ответственность за все негативные последствия, связанные с таким риском.

4. Иск заявлен об установлении факта ничтожности договоров займа, сделок по оказанию транспортных услуг согласно актам выполненных работ с применением последствий недействительности таких ничтожных сделок.

Заслушав пояснения представителей сторон, основываясь на оценке исследованных в судебном заседании доказательств, исходя из материалов дела, условий обязательства и требований законодательства, хозяйственный суд первой инстанции пришел к выводу, что исковые требования согласно статьям 7, 22, 154, 167, 169, 170, 183, 546 Гражданского кодекса Республики Беларусь подлежат частичному удовлетворению.

Согласно акту выездной проверки частного производственно-торгового унитарного предприятия от 27.12.2011, составленному по результатам проверки, проведенной в период с 06.12.2011 по 20.12.2011, установлено, что между ЧУП (первый ответчик) и ИП (второй ответчик) заключены договоры займа. Во исполнение указанных договоров ИП (второй ответчик) перечислил ЧУП (первый ответчик) соответствующие денежные средства.

Также между ЧУП (первый ответчик) и ИП (второй ответчик) подписаны акты выполненных работ, согласно которым ИП (второй ответчик) оказаны транспортные услуги ЧУП (первый ответчик) на сумму 5425596 руб.

При этом вышеназванные договоры займа и акты выполненных работ подписаны ЧУП (первый ответчик) в лице директора Иванова Ивана Ивановича и индивидуальным предпринимателем Ивановым Иваном Ивановичем.

Согласно статье 154 Гражданского кодекса Республики Беларусь сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Как следует из материалов дела, между ЧУП (первый ответчик) и ИП (второй ответчик) заключены договоры займа, согласно которым ИП (второй ответчик) как заимодавец передал заемщику — ЧУП (первый ответчик) денежные средства в сумме 15116021 руб., что подтверждается платежными поручениями.

Следует отметить, что вышеназванные суммы отражены по карточке счета 66-2 «Расчеты по краткосрочным кредитам и займам» ЧУП (первый ответчик).

Согласно пункту 1 статьи 7 Гражданского кодекса Республики Беларусь гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законодательством, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены им, но в силу основных начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

Гражданские права и обязанности возникают из договоров и иных сделок, предусмотренных законодательством, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законодательством, но не противоречащих ему (подпункт 1 части второй пункта 1 статьи 7 ГК).

Из материалов дела также следует, что ИП (второй ответчик) оказал ЧУП (первый ответчик) транспортные услуги на сумму 5425596 руб., что подтверждается актами.

Поскольку названные акты свидетельствуют о возникновении гражданских прав и обязанностей у ЧУП (первый ответчик) и ИП (второй ответчик), в частности, с одной стороны, совершены определенные действия по оказанию услуг, а с другой стороны, соответственно возникает обязанность по их оплате, то хозяйственный суд пришел к выводу, что между сторонами заключены сделки по оказанию транспортных услуг.

В данном случае хозяйственный суд первой инстанции также принимает во внимание предписания пункта 2 статьи 22 и пункта 4 статьи 546 ГК.

Договоры займа и сделки по оказанию транспортных услуг согласно актам выполненных услуг подписаны ЧУП (первый ответчик) в лице директора Иванова Ивана Ивановича и индивидуальным предпринимателем Ивановым Иваном Ивановичем.

В судебном заседании Иванов И.И. не оспорил факт подписания договоров и актов одним и тем же лицом.

В соответствии с пунктом 3 статьи 183 ГК представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично. Он не может также совершать сделки в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев коммерческого представительства.

Сделка является недействительной по основаниям, установленным ГК либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требования об установлении факта ничтожности сделки и о применении последствий ее недействительности могут быть предъявлены любым заинтересованным лицом (статья 167 ГК).

В силу статьи 169 ГК сделка, не соответствующая требованиям законодательства, ничтожна, если законодательный акт не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Пунктом 19 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 28.10.2005 N 26 «О некоторых вопросах применения хозяйственными судами законодательства, регулирующего недействительность сделок» регламентировано, что заключение сделки одним и тем же физическим лицом, выступающим от имени разных субъектов гражданских правоотношений, например руководитель юридического лица, с одной стороны, и индивидуальный предприниматель, с другой, влечет ничтожность такой сделки на основании статьи 170 ГК вследствие нарушения запрета, установленного пунктом 3 статьи 183 ГК.

Частью первой статьи 170 ГК установлено, что сделка, совершение которой запрещено законодательством, ничтожна.

При таких обстоятельствах хозяйственный суд первой инстанции пришел к выводу, что договоры займа, сделки по оказанию транспортных услуг согласно актам выполненных услуг являются ничтожными.

Поскольку договоры займа, сделки по оказанию транспортных услуг согласно актам выполненных услуг подписаны одним и тем же лицом (руководитель юридического лица, с одной стороны, и индивидуальный предприниматель, с другой стороны), хозяйственный суд первой инстанции приходит к выводу, что наличие умысла на совершение таких сделок имело место у обеих сторон (ЧУП (первый ответчик) и ИП (второй ответчик)).

По этой причине хозяйственный суд считает правомерными требования истца о применении последствий недействительности ничтожных сделок согласно статье 170 ГК, часть вторая которой гласит, что при наличии умысла у обеих сторон такой сделки — в случае исполнения сделки обеими сторонами — в доход Республики Беларусь взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой взыскивается в доход Республики Беларусь все полученное ею и все причитающееся с нее первой стороне (в возмещение полученного).

Материалами дела подтверждается, что договоры займа исполнены ИП (второй ответчик), который как заимодавец передал заемщику — ЧУП (первый ответчик), а последний получил 15116021 руб.

Доказательств возврата ЧУП (первым ответчиком) займа в названной сумме в материалах дела не имеется.

В данном случае, поскольку сделки (заем) исполнены одной стороной, с другой взыскивается в доход Республики Беларусь все полученное ею и все причитающееся с нее первой стороне (в возмещение полученного), в связи с чем с ЧУП (первый ответчик) надлежит взыскать в доход Республики Беларусь стоимость денежных средств, полученных в виде займа, в размере 15116021 руб.

Материалами дела также подтверждается, что стоимость сделок по оказанию транспортных услуг согласно актам выполненных услуг составляет 5425596 руб.

Акты зачета взаимных однородных требований подтверждают, что сделка исполнена обеими сторонами, поскольку иное, опять же, противоречит предписаниям пункта 2 статьи 22 и пункта 4 статьи 546 ГК.

При таких обстоятельствах в силу части второй статьи 170 ГК в связи с исполнением сделки обеими сторонами в доход Республики Беларусь взыскивается все полученное ими по сделке: с ЧУП (первый ответчик) — стоимость полученных услуг в размере 5425596 руб., а с ИП (второй ответчик) — сумма зачтенной оплаты в размере 5425596 руб.

Таким образом, с ЧУП (первый ответчик) в доход Республики Беларусь надлежит взыскать в совокупности 20541617 руб., а с ИП (второй ответчик) — 5425596 руб.

5. Истцом заявлено требование об установлении факта ничтожности договора аренды, согласно условиям которого ответчик обязался передать в срочное возмездное пользование истца открытую площадку и производственное помещение.

В ходе рассмотрения дела представитель истца уточнил предмет исковых требований и просил установить факт ничтожности договора аренды в части передачи в аренду открытой площадки площадью 1470 кв.м. В обоснование заявленного требования истец сослался на то, что договоры купли-продажи, аренды, дарения, залога, а также самовольный обмен земельных участков, находящихся в пользовании, пожизненном наследуемом владении, недействительны.

08.01.2007 между истцом (лизингодателем) и ответчиком (лизингополучателем) был заключен договор финансового лизинга, по условиям которого истец обязался передать ответчику за плату во временное владение и пользование для предпринимательских целей имущество с правом выкупа. Пунктом 2.7 договора стороны предусмотрели, что к лизингополучателю (ответчику) переходит право пользования земельным участком, на котором расположен объект лизинга, а именно земельным участком с кадастровым номером.

11.06.2007 истец и ответчик заключили договор аренды, согласно условиям которого ответчик обязался передать истцу в срочное возмездное пользование открытую площадку общей площадью 1470 кв.м и здание склада — производственное помещение общей площадью 70 кв.м на втором этаже.

То есть ответчик предоставил в аренду часть земельного участка, предоставленного истцу в постоянное пользование для обслуживания строений и сооружений производственного комплекса по выпуску строительных конструкций и материалов. Земельный участок был выделен истцу, как следует из государственного акта на земельный участок, в постоянное пользование на основании решения М-го районного исполнительного комитета.

Согласно ст. 88 Кодекса Республики Беларусь о земле в редакции, действовавшей на момент заключения договора, договоры купли-продажи, аренды, дарения, залога, а также самовольный обмен земельных участков, находящихся в пользовании, пожизненном наследуемом владении, недействительны.

Аналогичная норма закреплена ст. 48 Кодекса Республики Беларусь о земле в действующей редакции.

Согласно ст. 579 Гражданского кодекса Республики Беларусь право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику либо лицу, уполномоченному законодательством или собственником сдавать имущество в аренду.

Право предоставлять земельные участки в пользование, аренду, пожизненное наследуемое владение, передавать в собственность, изымать земельные участки принадлежит государственным органам.

Согласно ст. 262 Гражданского кодекса Республики Беларусь лицо, не являющееся собственником земельного участка, осуществляет принадлежащие ему права владения и пользования участком на условиях и в пределах, установленных законодательством и договором с собственником. Если иное не предусмотрено законодательством или договором, владелец земельного участка, не являющийся собственником, не вправе распоряжаться этим участком.

На основании вышеизложенного и с учетом того, что ответчик не является собственником открытой площадки, договор аренды в части предоставления ее в срочное возмездное пользование не соответствует законодательству и в силу ст. 169 Гражданского кодекса Республики Беларусь является в этой части ничтожным.

6. Истцы просят установить факты ничтожности сделок: договора дарения между М. и Л., договора дарения от 20.03.2010 между П. и Л. — по основаниям их мнимости.

Согласно ст. 92 ГК Республики Беларусь участник общества с ограниченной ответственностью вправе продать или иным образом произвести отчуждение своей доли (части доли) в уставном фонде такого общества одному или нескольким его участникам или самому такому обществу; отчуждение участником общества своей доли (части доли) третьим лицам допускается, если иное не предусмотрено законодательными актами или уставом общества; участники такого общества пользуются преимущественным правом покупки доли (части доли) его участника пропорционально размерам своих долей, если уставом общества не предусмотрен иной порядок осуществления этого права либо если иное не установлено законами или актами Президента Республики Беларусь; в случае, если участники такого общества не воспользовались преимущественным правом приобретения доли (части доли) его участника в течение месяца со дня извещения о предполагаемом отчуждении и если от приобретения доли (части доли) отказалось само общество, она может быть отчуждена третьему лицу.

Согласно п. 22 Положения о государственной регистрации субъектов хозяйствования коммерческие организации обязаны в двухмесячный срок внести изменения в свои уставы и представить их для государственной регистрации регистрирующему органу в случае смены собственника имущества или изменения состава участников. Согласно ст. 171 ГК Республики Беларусь мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей юридические последствия, ничтожна. Решением М-го областного исполнительного комитета было зарегистрировано ООО.

Решением М-го областного исполнительного комитета были зарегистрированы изменения (новая редакция) в Устав ООО, в соответствии с которыми его участниками выступили граждане с долей в уставном фонде 11,1%.

Согласно ст. 17 Устава ООО участник по своему желанию может выбыть из этого ООО, а также продать или иным образом переуступить свою долю или часть доли в этом ООО другому участнику или третьему лицу; в случае смерти участника этого ООО его доля наследуется (в т.ч. сыном); в случае, если участник этого ООО продает или иным образом уступает свою долю (часть доли), остальные участники этого ООО имеют преимущественное право на ее приобретение пропорционально размерам своих вкладов, а в случае, если они таким правом в течение месяца после извещения (письменная форма) не воспользуются, такая доля (часть доли) может быть отчуждена третьим лицам. Согласно ст. 4 Устава ООО участники этого ООО имеют преимущественное право на приобретение доли участников этого ООО при ее отчуждении.

Согласно ст. 11 Устава ООО высшим органом этого ООО является Общее собрание его участников. Согласно ст. 12 Устава ООО к компетенции Общего собрания участников этого ООО относятся внесение изменений и дополнений в учредительные документы (учредительный договор и устав), решение вопроса о приобретении этим ООО доли участника, принятие других решений в соответствии с Уставом; Общее собрание участников этого ООО не может наделить исполнительный орган этого ООО правом изменения его Устава, разрешения вопроса о приобретении этим ООО долей его участников.

22.03.2007 из состава участников ООО выбыла гражданка ЛНЛ в связи со смертью. В порядке наследования по закону право наследования всей доли ЛНЛ в ООО с 28.10.2007 перешло к ее сыну ЛЕА. В-м районным исполнительным комитетом 19.03.2010 были зарегистрированы изменения (новая редакция) в Устав ООО, утвержденный якобы решением Общего собрания участников ООО от 17.03.2010.

Между СОВ и ЛЕА был заключен договор дарения от 20.03.2010, в соответствии с которым первая передала, а второй принял в дар и в собственность всю долю первой в уставном фонде ООО (1/9 часть, или 11,1%, стоимостью 300000 руб.).

Между ПГГ и ЛЕА был заключен договор дарения от 20.03.2010, в соответствии с которым первый передал, а второй принял в дар и в собственность всю долю первого в уставном фонде ООО (1/9 часть, или 11,1%, стоимостью 300000 руб.). Между МТД и ЛЕА был заключен договор дарения от 20.03.2010, в соответствии с которым первая передала, а второй принял в дар и в собственность всю долю первой в уставном фонде ООО (1/9 часть, или 11,1%, стоимостью 300000 руб.).

Между ПИИ и ЛЕА был заключен договор дарения от 20.03.2010, в соответствии с которым первый передал, а второй принял в дар и в собственность всю долю первого в уставном фонде ООО (1/9 часть, или 11,1%, стоимостью 300000 руб.).

Из решения хозяйственного суда Минской области от 27.05.2010 по делу N 304-3/10, вступившего в законную силу с 12.06.2010, усматривается, что в связи с несоблюдением формы и содержания решения (протокола) Общего собрания участников ООО от 17.03.2010 оно (решение) не имеет юридической силы. Решением хозяйственного суда Минской области от 19.08.2010 по делу N 324-6/10 государственная регистрация изменений (новая редакция) в Устав ООО, произведенная районным исполнительным комитетом 19.03.2010, была признана недействительной с момента совершения.

Решением хозяйственного суда Минской области от 08.12.2010 по делу N 369-3/10, вступившим в законную силу с 24.12.2010, был установлен факт ничтожности сделки (договора дарения от 20.03.2010) между СОВ и ЛЕА по основаниям мнимости (без предварительного предложения о приобретении и получения отказа в приобретении от иных участников ООО и самого ООО, а также без намерения создать юридические последствия).

Решением хозяйственного суда Минской области от 27.04.2011 по делу N 114-16/11, вступившим в законную силу с 21.05.2011, был установлен факт ничтожности сделки (договора дарения от 20.03.2010) между ПГГ и ЛЕА по основаниям мнимости (без предварительного предложения в приобретении и получения отказа о приобретении от иных участников ООО и самого ООО, а также без намерения создать юридические последствия).

Исковые требования истцов подлежат удовлетворению исходя из следующего. В нарушение ст. 92 ГК Республики Беларусь и ст. 4, 17 Устава ООО перед заключением договоров дарения от 20.03.2010 между МТД и ЛЕА, между ПИИ и ЛЕА соответственно гражданами МТД и ПИИ не было в письменной форме предложено: истцам — приобрести части своих долей в этом ООО (по 1,23% каждому), этому ООО — приобрести свои доли в этом ООО. Действия первого, второго и третьего ответчиков при заключении договоров дарения от 20.03.2010 были направлены на предотвращение возможного их исключения из состава участников этого ООО, о чем свидетельствует факт отсутствия проявления инициативы в дальнейшем для внесения изменений в порядке, определенном законодательством, в Устав этого ООО. Договоры дарения от 20.03.2010 между первым, вторым и третьим ответчиками заключались лишь для вида, без намерения создать соответствующие им юридические последствия.

7. Истцом заявлено требование об установлении факта ничтожности договора перевода долга от 02.03.2009.

В обоснование заявленного требования истец указал следующее. Государственная регистрация ОАО (истца) была осуществлена 04.03.2009. В состав зарегистрированного общества вошло производственное дочернее РУП, которым 02.03.2009 был подписан договор перевода долга перед ЧП в сумме 73618538 руб. на ПСКУП. По мнению истца, договор заключен в нарушение требований законодательства, в связи с чем является недействительным, поскольку в оспариваемом договоре отсутствует четкое указание на обязательство, из которого возникла задолженность первоначального должника перед кредитором, а кроме того, на момент заключения договора кредитор как субъект хозяйствования еще не был зарегистрирован, его регистрация была произведена только 23.04.2009.

Представитель ответчика указала в судебном заседании на то, что ЧУП было выделено из состава УП по решению Минского областного исполнительного комитета от 10.03.2009. Его регистрация была произведена 20.06.2009. По разделительному балансу кредиторская задолженность перед ДРУП была передана УП. 11.06.2009 был подписан акт сверки между УП и ДРУП. Согласно договору перевода долга б/н от 02.03.2009 и акту сверки от 15.06.2009 между УП и ЧП производились расчеты по погашению задолженности перед ЧП. На 23.08.2010 задолженность перед ЧП составила 34062258 руб., а на 06.04.2011 — 32381956 руб. По мнению ответчика, поскольку им задолженность погашается, он не является в данном споре ответчиком.

Государственная регистрация ОАО (истца) была осуществлена 04.03.2009. В состав зарегистрированного общества вошло производственное дочернее республиканское унитарное предприятие, которым 02.03.2009 был подписан договор перевода долга перед ЧП в сумме 73618538 руб. на ПСКУП. По условиям договора (п. 3) новый должник — УП взял на себя обязательство погасить в срок до 31.12.2009 долговые обязательства первоначального должника — ДРУП и перечислить кредитору — ЧП 73185538 руб.

В силу ст. 362 Гражданского кодекса Республики Беларусь должник с согласия кредитора может перевести свой долг на другое лицо.

Согласно п. 2 ст. 288 ГК обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда, неосновательного обогащения и из иных оснований, указанных в актах законодательства.

В договоре перевода долга от 02.03.2009 отсутствует указание обязательства, из которого вытекает обязанность ДРУП по погашению образовавшейся перед ЧП задолженности.

Со стороны ДРУП договор перевода долга от 02.03.2009 был подписан директором организации В. 02.03.2009, со стороны ЧП — 11.06.2009, а со стороны УП — 09.10.2010.

На момент составления договора и подписания его ДРУП, реорганизация которого путем присоединения к ОАО (истцу) была произведена спустя два дня, то есть 04.03.2009, кредитор — ЧП, учредителем которого выступил В., как субъект хозяйствования отсутствовал, поскольку был зарегистрирован только 23.04.2009, соответственно какое-либо обязательство перед ним у ДРУП не могло возникнуть.

Ввиду отсутствия задолженности перед ЧП ДРУП не могло передать ГП, зарегистрированному только 20.05.2009, обязанность по ее погашению.

При таких обстоятельствах договор перевода долга б/н от 02.03.2009 является ничтожным в силу ст. 169 ГК, поскольку на момент его подписания отсутствовали и сам кредитор, и обязательство, обязанность по исполнению которого переводилась на ответчика.

8. Истец в исковом заявлении просил суд признать недействительной строку 3 пункта 7.3 договора, заключенного между сторонами, в силу п. 3 ст. 167, ст. 179 и 180 Гражданского кодекса Республики Беларусь, поскольку считает, что имело место заблуждение истца в части установления ответственности за просрочку оплаты, а именно 300% годовых, написанных прописью в п. 7.3 раздела «Заключительные положения» договора, а не п. 4.4 раздела «Ответственность сторон», а также в связи с тем, что сделка была совершена на крайне невыгодных для истца условиях (кабальная сделка) при отсутствии альтернативы.

Исследовав основания предъявления иска, изучив материалы дела, выслушав пояснения представителей сторон, суд пришел к выводу об обоснованности заявленных исковых требований, подлежащих удовлетворению исходя из следующего.

24.04.2009 комитетом по сельскому хозяйству и продовольствию Могилевского областного исполнительного комитета в адрес истца направлен график строительства зерноочистительно-сушильных комплексов в сельхозорганизациях в рамках Республиканской программы по разработке, освоению, производству и оснащению сельскохозяйственных организаций современным зерноочистительно-сушильным оборудованием на 2006 — 2010 годы (исх. N 08/807) с указанием принять необходимые меры по его безусловному выполнению в утвержденные сроки.

Согласно указанному плану истец обязан был построить, оснастить и сдать в эксплуатацию КЗСК-30г не позднее 01.07.2009, к началу уборочной компании 2009 года.

Во исполнение упомянутого плана истец разместил конкурентный лист для проведения тендера с предметом закупки «трансформаторная подстанция» (необходимое оборудование для зерносушильного комплекса).

На предложение о закупке отозвались две организации: ПРУП и ответчик.

Завод мог изготовить оборудование только до 15.07.2009, что являлось неприемлемым, так как уборочная компания к моменту поставки и монтажа оборудования уже закончилась бы.

Для выполнения плана и государственной программы истец вынужден был согласиться с предложением ответчика, который гарантировал поставку в месячный срок после получения предоплаты на его условиях, в том числе и по оспариваемому пункту.

18.05.2009 стороны заключили договор по проекту, подготовленному ответчиком, согласно которому ответчик обязался поставить, а истец обязался оплатить трансформаторную подстанцию на объект «Установка зерносушильного комплекса».

Во исполнение договора ответчик поставил истцу оборудование, истец его смонтировал и сдал зерносушильный комплекс в эксплуатацию к 01.07.2009.

Из 259,9 млн.руб. стоимости комплекса на момент рассмотрения дела остались не оплаченными истцом примерно 91 млн.руб., остальные денежные средства оплатил истец из собственных средств.

То есть истец допустил просрочку исполнения обязательства, что признали обе стороны в судебном заседании.

Раздел 4 указанного договора содержит в себе ответственность сторон.

Так, пунктом 4.4 договора стороны установили, что за просрочку оплаты полученного товара покупатель (истец) уплачивает поставщику (ответчику) проценты за пользование чужими денежными средствами, предусмотренные статьей 366 Гражданского кодекса Республики Беларусь.

Далее в п. 7.3 раздела 7 «Заключительные положения» стороны установили, что любые изменения и дополнения к настоящему договору действительны лишь при условии, если они совершены в письменной форме и подписаны уполномоченными на то представителями сторон. Размер процентов пункта 4.4 договора определяется ставкой триста процентов годовых (последнее предложение значится в договоре как строка 3 п. 7.3).

В силу ч. 1 ст. 180 Гражданского кодекса Республики Беларусь сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Суд признает строку 3 пункта 7.3 упомянутого договора недействительной в соответствии с указанной выше нормой, так как пришел к выводу, что истец, готовясь к уборочной компании 2009 года, которую в целях национальной безопасности нельзя было сорвать, вынужден был при отсутствии альтернативы согласиться с предложенным ответчиком размером процентов за пользование чужими денежными средствами, несмотря на то что начисление 300% годовых в случае просрочки оплаты стоимости полученного оборудования было изначально крайне невыгодно для истца, чем ответчик воспользовался, на что указывает тот факт, что повышенный размер процентов ответчиком записан в проекте договора в п. 7.3 раздела «Заключительные положения» прописью (не цифрами), а не в п. 4.4 раздела «Ответственность сторон», в котором речь идет о применении ст. 366 Гражданского кодекса Республики Беларусь.

Доводы ответчика суд не принимает во внимание, поскольку истец просил признать не весь договор недействительным как заключенный на крайне невыгодных условиях, а только одну строку, относящуюся к размеру процентов.

Кроме того, представитель ответчика в судебном заседании сам пояснил суду, что ответчик целенаправленно записал повышенный размер процентов в разделе «Заключительные положения» для стимуляции истца к своевременному выполнению условий договора в части оплаты стоимости оборудования.

Довод ответчика о том, что, заявив настоящий иск, истец хочет уйти от ответственности за просрочку платежа, суд не принимает во внимание, поскольку договором помимо повышенных процентов установлена ответственность истца в виде уплаты неустойки (п. 4.2 договора) и представитель истца в судебном заседании подтвердил наличие просрочки исполнения обязательства, пояснив это отсутствием поступления бюджетных средств, на которые истец рассчитывал при заключении договора (п. 3 конкурентного листа указывает: «Источник финансирования закупки: областной бюджет»).

Последствия недействительности части сделки, предусмотренные п. 2 ст. 180 Гражданского кодекса Республики Беларусь, суд не применяет, поскольку истцом данное требование не заявлялось, а по своей инициативе суд не может их применить в соответствии с п. 2 ст. 167 Гражданского кодекса Республики Беларусь.

9. Истцом заявлено требование о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, заключенного между ответчиками.

В обоснование заявленного требования истец сослался на ст. 175 Гражданского кодекса Республики Беларусь, согласно которой сделка может быть признана судом недействительной, если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочия органа юридического лица — его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законодательстве либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений. В соответствии с п. 10.3.2 Устава ЗАО к компетенции генерального директора акционерного общества относится заключение договоров. Вместе с тем согласно подп. «л» п. 10.2.2 Устава принятие решений о заключении сделок по приобретению и отчуждению обществом прямо и косвенно недвижимого имущества относится к компетенции общего собрания акционеров акционерного общества. Следовательно, по мнению истца, решение об отчуждении недвижимого имущества может быть принято только общим собранием акционеров, которое по вопросу отчуждения объекта недвижимости, ставшего предметом оспариваемой сделки, не собиралось.

Ответчик — ЗАО исковые требования не признал, указав на то, что генеральный директор как единоличный исполнительный орган общества согласно ст. 53 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» вправе разрешать все вопросы, не составляющие исключительную компетенцию других органов управления. Кроме того, ответчик указал на то, что решениями общего собрания акционеров от 05.03.2006 и от 19.12.2007 генеральному директору было поручено продавать объекты недвижимости по первому решению как путем заключения договоров купли-продажи на основании переговоров сторон, так и путем проведения аукционных торгов, а по второму решению — заключать сделки по продаже и приобретению основных средств через аукционы и торги. Кроме того, ответчик также отметил то, что, по его мнению, истец не вправе заявлять требование о признании сделки недействительной, поскольку такое требование вправе заявлять только лицо, в отношении которого установлены ограничения, то есть непосредственно само общество.

Второй ответчик — ЧТУП в заявлении суду указал, что сделка была зарегистрирована в едином государственном регистре недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним и частично с его стороны исполнена: ЗАО было перечислено 8004500000 руб.

17.07.2009 между ответчиками — ЗАО (продавец) и ЧТУП (покупатель) был заключен договор купли-продажи объекта недвижимости — выставочного павильона, который был в последующем зарегистрирован в едином государственном регистре недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним. Со стороны ЗАО договор подписал заместитель генерального директора С. на основании доверенности, которая была выдана ЗАО на представление заместителем генерального директора по идеологической и кадровой работе общества С. интересов общества во всех государственных органах, организациях, учреждениях и предприятиях Республики Беларусь и предоставляла право подписания договоров и дополнительных соглашений к ним.

Согласно ст. 49 Гражданского кодекса Республики Беларусь юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законодательством и учредительными документами.

В силу ст. 183 Гражданского кодекса Республики Беларусь сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, законодательстве либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного управления и самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого.

Поскольку доверенность была подписана генеральным директором С. как исполнительным органом общества, имеющим право выдавать доверенности, права и обязанности по сделке, совершенной на основании данной доверенности, соответственно возникли непосредственно для общества — ЗАО.

Факт государственной регистрации оспариваемой сделки в едином государственном регистре недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним, а также принятие от покупателя — ЧТУП денежных средств в счет оплаты за проданный объект недвижимости свидетельствуют о признании данной сделки со стороны ЗАО, в том числе и его исполнительным органом — генеральным директором СН. В связи с этим ссылка ответчика — ЗАО на ст. 184 Гражданского кодекса Республики Беларусь не принимается судом во внимание.

Согласно п. 10.2.2 Устава ЗАО к компетенции общего собрания акционеров общества относится принятие решений о заключении сделок по приобретению и отчуждению обществом прямо или косвенно недвижимого имущества, а также решений о заключении сделок на сумму, превышающую 3000 базовых величин. Решения по данным вопросам согласно ч. 5 п. 11.16 Устава ЗАО принимаются большинством не менее 2/3 голосов лиц, участвующих в общем собрании акционеров общества.

При таких обстоятельствах хозяйственный суд приходит к выводу о том, что право генерального директора на заключение сделок по отчуждению имущества ограничено необходимостью принятия в установленном Уставом общества порядке общим собранием акционеров соответствующего решения об отчуждении имущества.

Ссылка ответчика — ЗАО на ст. 53 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах», согласно которой к компетенции исполнительного органа относится решение всех вопросов, не составляющих исключительную компетенцию других органов управления этого общества, не принимается судом исходя из того, что в силу ст. 35 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» вопросы, отнесенные к компетенции общего собрания участников хозяйственного общества, не могут быть переданы на решение исполнительного органа хозяйственного общества.

Решениями общего собрания акционеров от 05.03.2006 и от 19.12.2007, на которые ссылается ответчик — ЗАО в обоснование своей позиции о том, что генеральному директору предоставлено право заключать сделки по отчуждению недвижимого имущества при отсутствии соответствующего решения общего собрания акционеров, предусматривался способ реализации, при этом необходимость принятия соответствующего решения общим собранием акционеров не исключалась.

При таких обстоятельствах хозяйственный суд признает требование истца о признании договора купли-продажи недвижимого имущества (выставочного павильона), заключенного между ответчиками, недействительным в силу ст. 175 Гражданского кодекса Республики Беларусь законным и обоснованным, поскольку сделка совершена при отсутствии соответствующего решения общего собрания акционеров ЗАО, необходимость принятия которого предусмотрена Уставом данного общества.

10. Решением хозяйственного суда Минской области от 18.12.2012 признана недействительной сделка — договор купли-продажи капитального строения, заключенный ЧТУП и ООО.

Постановлением апелляционной инстанции этого же суда от 05.02.2013 решение от 18.12.2012 оставлено без изменения.

ООО обратилось с кассационной жалобой на решение хозяйственного суда Минской области от 18.12.2012 и постановление апелляционной инстанции этого же суда от 05.02.2013, в которой просит их отменить в части признания недействительным договора купли-продажи капитального строения.

Ответчик указывает, что судебные инстанции неверно истолковали часть 2 статьи 113 действовавшего в момент совершения сделки Закона Республики Беларусь «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон). По мнению ответчика, Закон указывает на то, что при признании сделки недействительной по указанному основанию необходимо сравнивать условия сделки по цене с другими сделками, совершенными с аналогичными товарами. Только после выявления того обстоятельства, что цена оспариваемой сделки существенно занижена (завышена), суд может признать ее недействительной.

Заслушав судью-докладчика, представителей лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, Кассационная коллегия Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь пришла к выводу, что кассационная жалоба не подлежит удовлетворению исходя из следующего.

Согласно части первой статьи 297 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ХПК) основаниями для изменения или отмены судебных постановлений хозяйственного суда являются их необоснованность, нарушение либо неправильное применение норм материального и (или) процессуального права.

Согласно статье 167 Гражданского кодекса Республики Беларусь сделка является недействительной по основаниям, установленным настоящим Кодексом либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Статья 113 Закона определяет специальные нормы, устанавливающие недействительность сделок, связанных с банкротством субъектов хозяйствования.

Как усматривается из материалов дела, ЧТУП и ООО за 12 дней до принятия учредителем должника ЧТУП решения о ликвидации подписан договор купли-продажи недвижимости.

В единый государственный регистр недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним 29.12.2010 внесена запись о регистрации договора.

Согласно подпункту 2.1 пункта 2 договора продавец (истец) обязуется передать в собственность покупателя (ответчик) здание. Покупатель обязался принять здание и уплатить за здание 75000000 руб. (подпункт 3.1 пункта 3 договора). Здание передано истцом ответчику.

В соответствии с подпунктом 2.3 пункта 2 договора одновременно с переходом права собственности на здание к покупателю переходит и право на земельный участок (земельный участок, на котором располагается здание).

Судом первой инстанции установлено, что учредитель ЧТУП «Н» и учредитель ЧТУП «Б» являются родными братом и сестрой.

Согласно выписке из единого государственного регистра недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним ответчик по договору об ипотеке с ОАО «Банк» передал в залог банку здание в обеспечение своих обязательств в сумме 477000000 руб.

Хозяйственным судом М-ой области 11.10.2011 возбуждено конкурсное производство в отношении ЧТУП «Н».

В ходе проведения экспертизы финансово-хозяйственной деятельности должника (истца) экспертной организацией были установлены признаки преднамеренного банкротства и срыва возмещения убытков кредиторам в деятельности ЧТУП «Н».

В экспертном заключении указано, что в период с 01.10.2010 по 01.01.2011 ЧТУП «Н» в значительном размере производило реализацию товаров по ценам ниже себестоимости (стр. 15 заключения). В ходе экспертизы установлено, что расчет стоимости здания был произведен для цели залога ЧТУП «С». Вместе с тем эксперт в заключении отметил, что рыночная стоимость здания определяется рыночным методом как для цели «продажи конкретному покупателю», так и для цели «передачи в залог» (стр. 19 заключения). В экспертном заключении оспариваемая сделка в части стоимости здания охарактеризована как «отчуждение имущества, не сопровождавшееся эквивалентным сокращением задолженности» (стр. 20 заключения).

Экспертизой также установлено, что истец на момент заключения оспариваемой сделки не имел достаточно имущества для удовлетворения требований кредиторов.

Требования истца основаны на нормах части второй статьи 113 Закона, по его мнению, сделка носит характер дарения.

Статьей 113 Закона установлено, что хозяйственный суд по заявлению управляющего признает недействительным договор дарения, в том числе если в силу неравенства обязательств сторон очевидно, что договор купли-продажи, мены или иная сделка должника хотя бы частично совершены не в пользу должника по цене, существенно заниженной или завышенной относительно цены, обычно взимаемой за аналогичные товары, работы, услуги (имеют характер дарения), то хозяйственный суд в соответствии с частью первой настоящей статьи признает такую сделку недействительной (часть вторая статьи 113 Закона).

С учетом изложенного суд первой инстанции обоснованно определил, что в предмет доказывания (ст. 100 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь) по настоящему делу входят следующие обстоятельства: наличие (отсутствие) у должника после дарения имущества, достаточного для удовлетворения требований кредиторов; совершение сделки не в пользу должника по цене, существенно заниженной или завышенной относительно цены, обычно взимаемой за аналогичные товары, работы, услуги (характер дарения); совершение сделки с заинтересованным в отношении должника лицом.

В ходе судебного разбирательства установлено, что на дату заключения оспариваемой сделки у ответчика (должника) не было достаточно имущества для удовлетворения требований кредиторов; оспариваемая сделка имеет характер дарения; оспариваемая сделка совершена с заинтересованным лицом (собственник имущества ЧТУП «Б» — родная сестра учредителя ЧТУП «Н»).

При таких обстоятельствах судебные инстанции пришли к выводу, что оспариваемая сделка в соответствии со статьей 113 Закона является недействительной с момента совершения.

Доводы ответчика относительно того, что оспариваемая сделка не носит характер дарения, поскольку здание реализовано по цене, превышающей его балансовую стоимость, со ссылкой на аналогичные сделки, совершенные с недвижимым имуществом в г. З. в 2010 году, судебные инстанции правомерно не приняли во внимание как обоснование действительности сделки. Судебные инстанции правомерно исходили из того, что рыночная стоимость здания определяется рыночным методом как для цели продажи конкретному покупателю, так и для цели передачи в залог. Расчет рыночной стоимости был проведен тремя методами (затратный, доходный и сравнительный), здание было оценено (без учета НДС) в 327370000 руб. Указанная стоимость в 5,2 раза выше стоимости здания, переданного по оспариваемой сделке.

Судебные инстанции пришли к обоснованному выводу, что совершенная оспариваемая сделка имеет характер дарения. В данном случае установлен факт совершения оспариваемой сделки по цене ниже в 5,2 раза рыночной стоимости здания (сделка хотя бы частично совершена не в пользу должника).

Довод жалобы о том, что суд должен был оценивать цену продажи по аналогичным товарам, обоснованно не принят во внимание, поскольку в данном случае имеется рыночная оценка конкретного объекта недвижимости, позволяющая установить элементы дарения при совершении сделки с этим недвижимым имуществом.

11. Иск заявлен о признании недействительной сделки по проведению взаимозачета встречных однородных требований согласно акту зачета взаимных требований. В исковом заявлении истец указал, что 30.12.2006 стороны (истец и ответчик) подписали акт зачета взаимных встречных требований, согласно которому истец в счет погашения задолженности за ранее поставленные ответчиком сырье и материалы для истца (товарно-транспортные накладные) зачел 3789276 руб., причитавшихся с ответчика за отгруженную истцу продукцию по товарно-транспортной накладной.

05.05.2007 определением хозяйственного суда В-ой области возбуждено производство по делу о банкротстве.

В силу абзаца второго части первой статьи 112 Закона Республики Беларусь от 18.07.2000 «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон) сделки должника, в том числе совершенные должником до момента открытия в отношении его конкурсного производства, по заявлению управляющего признаются хозяйственным судом недействительными в случаях, когда они были совершены, в частности, в течение шести месяцев до начала производства по делу о банкротстве или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу о банкротстве, если эти сделки влекут предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами.

Истец отметил, что на момент проведения истцом и ответчиком зачета встречных однородных требований по состоянию на 30.12.2006 имелись задолженность по налогам и сборам, задолженность по платежам в ФСЗН. Подписав акт зачета встречных однородных требований от 30.12.2006, ответчик автоматически исключил себя из реестра требований кредиторов пятой очереди на сумму 3789276 руб.

Таким образом, истец, ссылаясь на статью 167 Гражданского кодекса Республики Беларусь, абзац второй части первой статьи 112 Закона, просил удовлетворить исковые требования и признать недействительной сделку по проведению взаимозачета встречных однородных требований согласно акту зачета взаимных требований от 30.12.2006 на сумму 3789276 руб.

Основываясь на исследованных в судебном заседании доказательствах, пояснениях ответчика, исходя из материалов дела, условий обязательства и требований законодательства (статьи 154, 182, 288, 290, 378, 381 Гражданского кодекса Республики Беларусь, статья 112 Закона), суд пришел к выводу об удовлетворении исковых требований.

30.12.2006 сторонами подписан акт зачета встречных однородных требований, согласно которому истец в счет погашения задолженности за ранее поставленные ответчиком сырье и материалы для истца (товарно-транспортные накладные) зачел 3789276 руб., причитавшихся с ответчика за отгруженную истцу продукцию по товарно-транспортной накладной.

На момент подписания акта зачета встречных однородных требований на сумму 3789276 руб. истец, в отношении которого 05.05.2007 определением хозяйственного суда В-ой области возбуждено производство по делу о банкротстве, имел задолженность перед бюджетом в размере более 2 млрд.руб., а также задолженность по платежам в ФСЗН в размере более 700 млн.руб.

Согласно статье 167 Гражданского кодекса Республики Беларусь сделка является недействительной по основаниям, установленным настоящим Кодексом либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу абзаца второго части первой статьи 112 Закона сделки должника, в том числе совершенные должником до момента открытия в отношении его конкурсного производства, по заявлению управляющего признаются хозяйственным судом недействительными в случаях, когда они были совершены, в частности, в течение шести месяцев до начала производства по делу о банкротстве или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу о банкротстве, если эти сделки влекут предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что ответчик в результате заключения сделки путем подписания акта зачета встречных однородных требований на сумму 3789276 руб. получил предпочтительное удовлетворение своих кредиторских требований в сумме 3789276 руб. перед другими кредиторами, в том числе перед ИМНС и ФСЗН.

В связи с этим с учетом изложенного сделку по проведению взаимозачета встречных однородных требований согласно акту зачета взаимных требований на сумму 3789276 руб. надлежит признать недействительной.

12. Иск был заявлен о признании недействительным зачета взаимных требований между ЗАО и ООО на сумму 6354000 руб.

Истец в исковом заявлении указал, что в соответствии с договором поставки истец обязался изготовить и поставить товар «щетка дорожная» на сумму 3477000 руб., а ответчик обязался принять и оплатить его в порядке 100-процентной предоплаты до 01.04.2009.

Истцом во исполнение договора поставлен ответчику товар на сумму 3477000 руб. по ТТН.

В соответствии с договором поставки истец обязался изготовить и поставить товар «отвал бульдозерный» на сумму 2877000 руб., а ответчик обязался принять и оплатить его в порядке 100-процентной предоплаты до 05.04.2009.

Истцом во исполнение договора поставлен ответчику товар на сумму 2877000 руб. по ТТН.

В соответствии с договором от 29.12.2008 и счетом-фактурой б/н от 29.12.2008 ответчик обязался поставить товар «кольцо проставочное» и «диск щеточный» на общую сумму 2090951 руб., а ответчик обязался принять и оплатить его на условиях 100-процентной предоплаты.

Во исполнение договора от 29.01.2008 и счета-фактуры б/н от 29.12.2008 ответчиком был поставлен товар, принятый истцом согласно ТТН от 29.12.2008 на сумму 3090951 руб.

В соответствии с договором от 09.04.2009 и счетом-фактурой б/н от 09.04.2009 ответчик обязался поставить товар «кольцо проставочное» и «диск щеточный» на общую сумму 3263704 руб., а ответчик обязался принять и оплатить его на условиях 100-процентной предоплаты.

Во исполнение договора б/н от 09.04.2009 и счета-фактуры б/н от 09.04.2009 ответчиком был поставлен товар, принятый истцом согласно ТТН от 10.04.2009 на сумму 3263704 руб.

5 июня 2009 г. хозяйственным судом М-ой области возбуждено производство по делу о банкротстве истца. Определением хозяйственного суда М-ой области от 26.08.2009 по делу в отношении истца возбуждено конкурсное производство.

Зачет встречных требований, проведенный сторонами, является двусторонней сделкой, направленной на прекращение денежных обязательств сторон. Результатом этой сделки является преимущественное удовлетворение требований ответчика перед другими кредиторами истца.

Согласно абз. 1 ч. 1 ст. 112 Закона Республики Беларусь «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» сделки должника, в том числе совершенные должником до момента открытия в отношении его конкурсного производства, по заявлению управляющего признаются хозяйственным судом недействительными в случаях, когда они были совершены в течение шести месяцев до начала производства по делу о банкротстве или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу о банкротстве, если эти сделки влекут предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами.

Согласно ст. 154 ГК сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Согласно бухгалтерскому балансу истца от 01.01.2009 и решениям хозяйственного суда Минской области от 07.04.2009 по делу N 173-14/09, от 13.04.2009 по делу N 211-6/09, от 21.04.2009 по делу N 206-7/09, от 10.03.2009 по делу N 65-6/09, от 28.01.2009 по делу N 33-6/09 в результате совершения сторонами сделки (зачета) ответчик получил предпочтительное удовлетворение своих кредиторских требований в сумме 6354000 руб. перед другими кредиторами. Согласно пояснениям представителя истца все кредиторы, в отношении которых судом вынесены решения, обратились к управляющему о включении взысканных сумм в реестр кредиторов.

Согласно ст. 167 Гражданского кодекса Республики Беларусь сделка является недействительной по основаниям, установленным настоящим Кодексом либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что зачет взаимных требований между ЗАО и ООО на сумму 6354000 руб. является недействительным.

13. Иск заявлен о признании недействительной сделки — договора купли-продажи механических транспортных средств и прицепов к ним (за исключением колесных тракторов и прицепов к ним) от 02.03.2012 — автомобиля «Фольксваген» 2000 года выпуска.

В исковом заявлении и в судебном заседании истец указал, что 2 марта 2012 г. между обществом с ограниченной ответственностью «ВС» (продавец) в лице заместителя директора Ф., действующего на основании доверенности N 0111 от 01.11.2010, и обществом с ограниченной ответственностью «ВС» (покупатель) в лице директора У., действующего на основании устава, был заключен договор купли-продажи механических транспортных средств и прицепов к ним (за исключением колесных тракторов и прицепов к ним) (далее — договор). Предметом договора является транспортное средство марки «Фольксваген» выпуска 2000 года. Стоимость транспортного средства составляет 17750000 бел.руб. По утверждению истца, договор купли-продажи механических транспортных средств и прицепов к ним (за исключением колесных тракторов и прицепов к ним) от 02.03.2012 был заключен заместителем директора Ф., который также является участником общества, без принятия предварительного решения относительно договора иными органами управления общества. Заключение данного договора следует рассматривать как совершение в заключении ООО «ВС» и ООО «СЭ» договора купли-продажи механических транспортных средств и прицепов к ним (за исключением колесных тракторов и прицепов к ним) от 02.03.2012. В нарушение статьи 57 Закона «О хозяйственных обществах» уполномоченным органом общества — ООО «СЭ» решение принято не было. Гражданин С. на момент заключения вышеуказанной сделки являлся участником общества с ограниченной ответственностью «СЭ» с долей в уставном фонде общества в размере 50%, в настоящий момент является участником общества с долей в уставном фонде общества в размере 51%. Истец считает, что договор является недействительным ввиду того, что в нарушение законодательства в отношении его заключения не было принято должного решения. В связи с тем что исполнение договора привело к утрате части активов ООО «СЭ», гражданин С. как участник общества посчитал необходимым обратиться в суд за защитой нарушенных прав и законных интересов. В связи с изложенным истец просил признать договор купли-продажи механических транспортных средств и прицепов к ним (за исключением колесных тракторов и прицепов к ним) от 02.03.2012, заключенный между ООО «ВС» и ООО «СЭ», недействительным.

На основании исследованных в судебном заседании доказательств, исходя из условий обязательства и требований законодательства исковые требования подлежат удовлетворению исходя из следующего.

В соответствии с п. 1 ст. 167 ГК Республики Беларусь сделка является недействительной по основаниям, установленным настоящим Кодексом либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с ч. 2 ст. 57 Закона «О хозяйственных обществах» решение общего собрания участников хозяйственного общества о сделке, в совершении которой имеется заинтересованность его аффилированных лиц, принимается общим собранием участников хозяйственного общества большинством от общего количества голосов участников хозяйственного общества, не заинтересованных в совершении этой сделки.

В соответствии с ч. 9 ст. 57 Закона сделка, в совершении которой имеется заинтересованность аффилированного лица хозяйственного общества и которая совершена с нарушением требований настоящей статьи, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску участников хозяйственного общества, самого хозяйственного общества, а также членов совета директоров (наблюдательного совета).

2 марта 2012 г. между обществом с ограниченной ответственностью «СЭ» (продавец) в лице заместителя директора Ф., действующего на основании доверенности N 0111 от 01.11.2010, и обществом с ограниченной ответственностью «ВС» (покупатель) в лице директора У., действующего на основании устава, был заключен договор купли-продажи механических транспортных средств и прицепов к ним (за исключением колесных тракторов и прицепов к ним). Предметом договора является транспортное средство марки «Фольксваген» выпуска 2000 года.

Договор был заключен заместителем директора Ф., который также являлся участником ООО «СЭ» — первого ответчика (с долей 50%). Мать Ф., гражданка ФВИ, являлась участником ООО «ВС» с долей в размере 30%.

В судебном заседании установлено, что гражданка Ф. Валентина Ивановна в силу ст. 56 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» обладает статусом аффилированного лица общества первого ответчика.

Таким образом, в силу ст. 57 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» оспариваемый договор является сделкой с заинтересованностью аффилированного лица.

Представители как первого ответчика, так и второго ответчика пояснили суду, что уполномоченным органом ООО «СЭ» решение о сделке, в совершении которой имеется заинтересованность его аффилированных лиц, не принималось (во всяком случае им неизвестно о таком решении, в документах ответчиков такие решения отсутствуют).

Ответчиками не оспаривается то обстоятельство, что оспариваемый договор является сделкой с заинтересованностью аффилированного лица.

С учетом установленных обстоятельств, принимая во внимание то, что уполномоченным органом ООО «СЭ» решение о заключении договора не принималось, суду не представлено доказательств наличия такого решения о совершении оспариваемой сделки, суд приходит к выводу, что оспариваемая сделка (договор купли-продажи механических транспортных средств и прицепов к ним (за исключением колесных тракторов и прицепов к ним) от 02.03.2012) совершена с нарушением требований положений ст. 56, 57 Закона.

На основании изложенного суд приходит к выводу, что требования истца о признании недействительным договора купли-продажи механических транспортных средств и прицепов к ним (за исключением колесных тракторов и прицепов к ним) от 02.03.2012 подлежат удовлетворению.

Судом не принимаются во внимание доводы второго ответчика о законности сделки по причине того, что оспариваемая сделка была направлена на погашение долга первого ответчика перед вторым ответчиком, поскольку нормы ст. 57 Закона не содержат возможность заключения сделки с участием аффилированных лиц без решения уполномоченного органа общества в указанных вторым ответчиком обстоятельствах.

Также судом не принимаются во внимание доводы второго ответчика о совершении сделки в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности, поскольку отчуждение практически единовременно (на протяжении короткого периода времени) основных средств — транспортных средств — предприятием, основным видом деятельности которого является деятельность автомобильного грузового транспорта, не может расцениваться как осуществление обычной хозяйственной деятельности. Отчуждение основных средств — активов предприятия — также не может расцениваться как реализация готовой продукции, выполнение работ (оказание услуг), т.е. как сделки, совершаемые в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности.

14. Истец просит признать недействительными: договор купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком по основанию нарушения при его заключении ст. 56, 57 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» и пункта 10.13 Устава первого ответчика; государственную регистрацию договора купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком, произведенную третьим ответчиком 04.08.2009; государственную регистрацию перехода права собственности от первого ответчика ко второму ответчику на капитальное строение — торговый павильон. Согласно ст. 56 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» аффилированными лицами хозяйственного общества признаются физические лица, способные прямо и (или) косвенно определять решения и оказывать влияние на их принятие хозяйственным обществом, к которым, в частности, относятся: члены коллегиальных органов управления хозяйственного общества, физическое лицо, осуществляющее полномочия единоличного исполнительного органа этого общества, физическое лицо, имеющее право единолично или совместно с одним или несколькими его аффилированными лицами (дети, родители, родные сестры) распоряжаться долей в уставном фонде хозяйственного общества в размере двадцати и более процентов, родители, дети, родные сестры физического лица, являющегося аффилированным лицом хозяйственного общества. Согласно ст. 57 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» заинтересованность аффилированных лиц в совершении хозяйственным обществом сделки признается в случае, если эти лица являются стороной сделки или выступают в интересах третьих лиц в их отношениях с хозяйственным обществом, или владеют (каждое в отдельности или в совокупности) двадцатью и более процентами долей юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с хозяйственным обществом, или занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с хозяйственным обществом; решение общего собрания участников хозяйственного общества о сделке, в совершении которой имеется заинтересованность его аффилированных лиц, принимается общим собранием участников хозяйственного общества большинством от общего количества голосов участников хозяйственного общества, не заинтересованных в совершении этой сделки; сделка, в совершении которой имеется заинтересованность аффилированного лица хозяйственного общества и которая совершена с нарушением требований этой статьи, может быть признана судом недействительной.

Согласно ст. 167 ГК Республики Беларусь сделка является недействительной по основаниям, установленным ГК Республики Беларусь либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка). Согласно ст. 8 Закона Республики Беларусь «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» государственная регистрация перехода права (в т.ч. права собственности) на недвижимое имущество может быть признана недействительной только в судебном порядке. Согласно ст. 9 Закона Республики Беларусь «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом — юридический акт признания и подтверждения государством факта совершения сделки; государственной регистрации подлежат договоры отчуждения недвижимого имущества (купля-продажа); сделка с недвижимым имуществом, подлежащая государственной регистрации, считается заключенной с момента государственной регистрации, если иное не предусмотрено законодательными актами Республики Беларусь; государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом может быть признана недействительной только в судебном порядке. 20.02.2008 третьим ответчиком была произведена государственная регистрация создания капитального строения — торгового павильона, возникновения права собственности на него у первого ответчика. По состоянию на 27.07.2009 и на 04.08.2009 участниками (учредителями) первого ответчика являлись БАА с долей в уставном фонде 42,5%, БЕА с долей в уставном фонде 7,5% и истец с долей в уставном фонде 50%.

По состоянию на 27.07.2009 и на 04.08.2009 директором первого ответчика являлся БАА.

По состоянию на 27.07.2009 и на 04.08.2009 БАА являлся отцом БАА и БЕА.

Таким образом, в силу ст. 56, 57 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» второй ответчик, БАА и БЕА являлись аффилированными лицами первого ответчика по состоянию на 27.07.2009 и на 04.08.2009 и были заинтересованы в любой сделке по отчуждению капитального строения — торгового павильона — первым ответчиком второму ответчику.

Согласно п. 10.13 Устава первого ответчика решения общего собрания участников о сделке, в совершении которой имеется заинтересованность его аффилированных лиц, принимается общим собранием участников первого ответчика большинством от общего количества их голосов, которые не заинтересованы в совершении этой сделки. В соответствии со ст. 57 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» заключение любой сделки (договора) купли-продажи названного капитального строения могло быть совершено первым ответчиком в лице БАА со вторым ответчиком после принятия решения общего собрания участников первого ответчика о предварительном одобрении такой сделки, в совершении которой имеется заинтересованность его аффилированных лиц, принятым общим собранием участников первого ответчика большинством от общего количества голосов участников хозяйственного общества, не заинтересованных в совершении этой сделки (т.е. самим истцом).

Между первым ответчиком в лице директора БАА и вторым ответчиком был заключен (подписан) договор купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009, в соответствии с подп. 1.1, 1.2, 2.1, 3.1 — 3.3, 5.6 которого первый ответчик обязался передать в собственность второму ответчику по акту передачи-приемки капитальное строение — торговый павильон М-го р-на стоимостью 41000000 руб.; второй ответчик принял на себя обязанности принять в собственность от первого ответчика по акту передачи-приемки названное имущество и оплатить его первому ответчику в течение 40 дней после заключения договора; право собственности на названное имущество возникает у второго ответчика после государственной регистрации перехода к нему права собственности; обязанность подачи документов на государственную регистрацию договора возлагается на первого ответчика. Во исполнение договора купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком ими в лице директора БАА и БАА был подписан акт передачи-приемки капитального строения — торгового павильона М-го р-на стоимостью 41000000 руб. 04.08.2009 первым ответчиком в лице директора БАА третьему ответчику было подано заявление от 04.08.2009 о государственной регистрации сделки — договора купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком и перехода права собственности на названное имущество от ОООО к ИП БАА, в перечне прилагаемых документов к которому отсутствовали оригинал или копия решения (протокола) общего собрания участников первого ответчика (т.е. самого истца) о предварительном одобрении предстоящего заключения договора купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком. Третьим ответчиком была произведена государственная регистрация договора купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком, что подтверждается оттисками печати и штампа третьего ответчика на этом договоре. 04.08.2009 третьим ответчиком была произведена государственная регистрация перехода права собственности от первого ответчика ко второму ответчику на капитальное строение — торговый павильон, о чем второму ответчику было выдано свидетельство.

Между тем третий ответчик при приеме и рассмотрении заявления первого ответчика от 04.08.2009 в соответствии с постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 21.11.2007 N 1578 обязан был проверить наличие документов, подтверждающих полномочия директора БАА на подписание договора купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком, к каковым в соответствии со ст. 57 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» и п. 10.13 Устава первого ответчика относилось решение (протокол) общего собрания участников первого ответчика (а фактически самого истца) о предварительном одобрении заключения именно этого договора. В качестве доказательства одобрения предстоящего договора купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком первым и третьим ответчиками было представлено решение (протокол) общего собрания участников ООО, которое в резолютивной части содержит решение о наделении полномочиями директора первого ответчика БАА на подписание договора купли-продажи торгового павильона и представление его для государственной регистрации, запись о единогласном голосовании «за» и подписи рядом с Ф.И.О. Поскольку в решении (протоколе) общего собрания участников ООО отсутствуют сведения об одобрении (уполномочии на подписание) именно договора купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 и именно между первым ответчиком и вторым ответчиком, а также с учетом того, что решение именно по такому вопросу истцом не принималось, суд не принимает данное решение (протокол) в качестве доказательства подтверждения полномочия БАА на подписание (заключение) такого договора от имени первого ответчика. При таких обстоятельствах договор купли-продажи здания (торгового павильона) от 27.07.2009 между первым ответчиком и вторым ответчиком не соответствует законодательству, а исковые требования истца подлежат удовлетворению в полном объеме.

15. Иск заявлен о признании недействительными сделок по отчуждению недвижимого имущества, расположенного в Минском районе, о признании недействительной государственной регистрации перехода права собственности на вышеуказанные объекты недвижимости, а также о признании недействительными вышеназванных сделок по отчуждению имущества СООО (автомобили, доля в уставном фонде, игровые автоматы).

На основании исследованных в судебном заседании доказательств, исходя из условий обязательства и требований законодательства исковые требования подлежат частичному удовлетворению исходя из следующего.

Решением Минского городского исполнительного комитета зарегистрирована новая редакция Устава СООО.

В соответствии с п. 1.2 Устава СООО одним из учредителей является юридическое лицо Российской Федерации.

Доля российского участника в уставном фонде СООО составляет 60% (подп. 5.2 Устава).

Письмом инспекция Министерства по налогам и сборам Республики Беларусь сообщила истцу-участнику о том, что СООО по состоянию на 01.08.2008 не исполнило налоговое обязательство перед бюджетом Республики Беларусь по уплате налога на добавленную стоимость в сумме 170,3 млн.руб.

После получения СООО бухгалтерских документов было установлено следующее.

В соответствии со ст. 5, 7, ч. 2 ст. 10, ст. 44 Закона Республики Беларусь от 22.07.2002 N 133-З «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» (ред. от 08.07.2008) Республиканским унитарным предприятием «Минское областное агентство по государственной регистрации и земельному кадастру» произведена государственная регистрация права собственности СООО в отношении нежилого изолированного помещения площадью 515,7 кв.м, назначение — административное помещение с инвентарным номером 600/D-48347, расположенного по адресу: М-ая область, М-ий район.

Балансовая стоимость нежилого изолированного административного помещения по состоянию на 01.04.2008 составила 1633000000 бел.руб., что составляет 58% балансовой стоимости активов общества.

15 апреля 2008 г. директором СООО был заказан Проект раздела изолированного нежилого административного помещения, в результате чего вместо нежилого изолированного помещения площадью 515,7 кв.м было образовано 10 изолированных нежилых административных помещений.

В соответствии со ст. 51 Закона Республики Беларусь от 22.07.2002 N 133-З «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» (ред. от 08.07.2008) на основании заявления СООО была произведена регистрация 10 изолированных нежилых административных помещений, образованных в результате раздела, а 20 мая 2008 г. были составлены свидетельства о государственной регистрации.

Впоследствии все 10 помещений, вновь образованных в результате раздела принадлежащего на праве собственности СООО единого объекта недвижимости, в период с 20 мая 2008 г. по 26 июня 2008 г. были проданы, что подтверждается оспариваемыми договорами.

СООО в период с 20.05.2008 по 26.06.2008 без проведения общего собрания участников общества было совершено 10 сделок по продаже недвижимого имущества, ранее являвшегося единым объектом недвижимости, на общую сумму 1855143989 бел.руб., что составляет 64,9% актива баланса по состоянию на 01.04.2008.

Кроме того, истцом в период с 03.04.2008 по 16.06.2008 также совершены сделки по реализации других активов СООО. Общая сумма сделок составляет 400968878 бел.руб., или 14,2 процента от балансовой стоимости активов общества по состоянию на 1 апреля 2008 г.

Таким образом, с апреля 2008 г. по июнь 2008 г. были реализованы активы общества на сумму 2256112864 бел.руб., что составляет 79,68 процента от балансовой стоимости активов СООО по состоянию на 1 апреля 2008 г.

В соответствии с ч. 1 ст. 58 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 N 2020-XII «О хозяйственных обществах» (ред. от 08.07.2008) крупной сделкой хозяйственного общества является сделка или несколько взаимосвязанных сделок, влекущих приобретение, отчуждение или возможность отчуждения хозяйственным обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет двадцать пять и более процентов балансовой стоимости активов этого общества, определенной на основании данных бухгалтерской отчетности за последний отчетный период, предшествующий дню принятия решения о совершении такой сделки.

В соответствии с п. 1 ст. 90 ГК Республики Беларусь и ч. 2 ст. 33 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 N 2020-XII «О хозяйственных обществах» (ред. от 08.07.2008) высшим органом управления общества с ограниченной ответственностью является общее собрание его участников.

В соответствии с подп. 10.6.6 ст. 10 Устава СООО принимает решение о совершении обществом сделки или нескольких взаимосвязанных сделок, влекущих приобретение, отчуждение или возможность отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет двадцать пять и более процентов балансовой стоимости активов общества (крупная сделка), определенной на основании данных бухгалтерской отчетности за последний период, предшествующий дню принятия решения о совершении такой сделки, что в соответствии с п. 10.6 ст. 10 Устава отнесено к исключительной компетенции общего собрания общества.

В соответствии с ч. 3 ст. 58 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 N 2020-XII «О хозяйственных обществах» (ред. от 08.07.2008) в решении о совершении крупной сделки хозяйственного общества должны быть указаны иные лица, являющиеся ее сторонами, предмет сделки, ее суммарная стоимость и иные существенные условия такой сделки.

При рассмотрении настоящего дела установлено, что целью раздела единого нежилого помещения на 10 изолированных помещений были реализация всего недвижимого имущества и прекращение на него права собственности у СООО. Данное обстоятельство подтверждено минимальным разрывом времени между государственной регистрацией 10 изолированных нежилых помещений (19.05.2008) и совершением сделок по отчуждению недвижимого имущества (с 20.05.2008 по 26.06.2008), показаниями бывшего директора СООО, бывшего заместителя директора и учредителя, свидетельствовавших суду о том, что раздел помещений был вызван необходимостью реализации всей недвижимости с целью погашения существующей кредиторской задолженности и невозможностью реализации (при отсутствии спроса) как единого объекта. О других причинах раздела на изолированные помещения суду не заявлялось.

Ни Законом, ни нормативными актами не установлен исчерпывающий перечень признаков, по которым можно определенно говорить о наличии в тех или иных сделках признака их взаимосвязи, поэтому в каждом конкретном случае хозяйственный суд оценивает обстоятельства, заявленные лицом, участвующим в деле, и представленные доказательства в соответствии со ст. 108 ХПК Республики Беларусь.

В силу части первой ст. 108 ХПК хозяйственный суд оценивает доказательства по внутреннему убеждению, основанному на их всестороннем, полном и объективном исследовании.

В рассматриваемом споре существенный признак взаимосвязи — основание сделок, опосредованных упомянутыми договорами, тот правовой результат, ради достижения которого сделки совершались. Так, в настоящем споре правовой результат заключался в прекращении у продавца права собственности на все имеющиеся активы и возникновении этого права у иных лиц.

СООО было заключено несколько взаимосвязанных сделок, направленных на отчуждение недвижимого имущества хозяйственного общества.

Правомочия на заключение СООО вышеуказанных договоров купли-продажи ограничены как Законом Республики Беларусь от 09.12.1992 N 2020-XII «О хозяйственных обществах» (ред. от 08.07.2008), так и подп. 10.6.16 ст. 10 Устава СООО.

В соответствии со ст. 175 ГК Республики Беларусь, если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочия органа юридического лица — его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законодательстве либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения.

В соответствии с ч. 6 ст. 58 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 N 2020-XII «О хозяйственных обществах» (ред. от 08.07.2008) крупная сделка, совершенная с нарушением требований настоящей статьи, может быть признана судом недействительной.

Исходя из установленных судом обстоятельств совершения сделок по отчуждению 10 объектов недвижимого имущества — однородности предметов совершения сделок (однородное недвижимое помещение, учитываемое на счете 01 бухгалтерской отчетности), совершения сделок в течение очень короткого периода (немногим более 1 месяца), факта проведения раздела единого помещения исключительно для целей продажи в виде изолированных помещений, суд приходит к выводу, что продавцом — СООО было совершено несколько взаимосвязанных сделок, что в силу ч. 1 ст. 58 ГК является крупной сделкой хозяйственного общества.

Отсутствие решения общего собрания СООО о совершении крупной сделки или нескольких взаимосвязанных сделок по отчуждению недвижимого имущества приводит к выводу о наличии оснований для признания сделок по отчуждению недвижимого имущества недействительными.

В соответствии с ч. 3 ст. 7 Закона Республики Беларусь от 22.07.2002 N 133-З «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» (ред. от 08.07.2008) государственная регистрация создания, изменения, прекращения существования недвижимого имущества может быть признана недействительной только в судебном порядке.

Поскольку вышеуказанные договоры купли-продажи недвижимого имущества признаются судом недействительными, государственная регистрация указанных договоров также является недействительной.

То обстоятельство, что истец не принимал участия в финансировании строительства объекта недвижимости, российский участник вступил в состав участников общества после окончания строительства объекта, не влияет на результат рассмотрения спора, так как ни нормы законодательства, ни Устав общества не содержат норм, ограничивающих права вновь принятого участника на ранее приобретенное имущество СООО. Вопрос соотношения доли каждого участника с учетом имущественного вклада должен рассматриваться при заключении учредительного договора и подписании Устава общества.

Судом не принимаются во внимание доводы ответчиков об отсутствии у истца права на обращение в суд, т.к. статьей 175 ГК Республики Беларусь лицу, в интересах которого установлены ограничения, а именно участнику общества, предоставлено право на обращение в суд.

То обстоятельство, что продавцом проводилась оценка продаваемого объекта недвижимости и сумма по договорам купли-продажи изолированных помещений превышает оценочную стоимость, не может повлиять на недействительность сделки при ее совершении по причине нарушения процедуры заключения договора.

Судом также не принимаются во внимание доводы ответчиков об отсутствии у истца процессуального права на обращение в суд в связи с неуказанием его нарушенных прав, так как истцом конкретно указаны его нарушенные права: право на участие в управлении деятельностью общества в порядке, определяемом Уставом (п. 3.2 Устава); право на принятие решения о совершении крупной сделки или нескольких сделок (п. 10.6.16 Устава); право на получение прибыли от осуществления предпринимательской деятельности предприятия (п. 2.1 Устава); право на получение стоимости имущества в случае выхода участника из состава участников предприятия либо получения указанного имущества в натуре (п. 4.6 Устава).

Доводы ответчиков относительно того, что совершаемые сделки осуществлялись в рамках обычной хозяйственной деятельности, не основаны на нормах ст. 58 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах», которые не содержат данные исключения для совершения крупных сделок (в отличие от российской редакции аналогичного Закона). Требования к порядку совершения крупных сделок, установленные и Законом, и Уставом СООО, не зависят от того, относятся сделки к обычной хозяйственной деятельности либо нет.

Требования в отношении иного имущества: автомобилей, доли в уставном фонде, игровых автоматов — удовлетворению не подлежат, поскольку суд не устанавливает наличие взаимосвязи между совершенными сделками, что является основанием для признания их крупной сделкой, следовательно, отсутствуют основания признания их недействительными.

Так, сделки были заключены между различными контрагентами, предметом этих сделок являлось различное имущество (не связанное между собой), эти сделки не порождали взаимных (взаимосвязанных) обязательств, перечисленных в исковом заявлении контрагентов, ни одна из сделок не представляла собой способ обеспечения обязательств по другой сделке и т.п., каждая совершенная сделка является самостоятельной, поскольку порождает самостоятельные права и обязанности сторон. Взаимосвязь по таким критериям, как субъектный состав, объект, правовая природа сделок, отсутствует.

В силу ст. 100 ХПК каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

На основании изложенного суд приходит к выводу о необоснованности заявленных исковых требований в части продажи автомобилей, доли в уставном фонде, игровых автоматов.

Факт неисполнения обязательства по передаче предварительно оплаченного товара по сделке с ЧУП «Г» не является основанием для признания сделки недействительной, а имеет свои гражданско-правовые последствия, указанные ГК Республики Беларусь.

Другие же сделки с недвижимым имуществом и с прочим имуществом были исполнены сторонами реально и в полном объеме.

При этом суд констатирует, что при мотиве отчуждения имущества, таком как тяжелое финансовое положение и необходимость срочного погашения кредиторской задолженности, часть сделок с недвижимым имуществом была заключена с условием длительной отсрочки оплаты приобретенного помещения: с ЧТУП «ВС» — до 01.06.2013 (задолженность покупателя перед продавцом на 01.11.2008 — 307382000 руб.), с ОДО «А» — до 31.12.2013 (задолженность покупателя перед продавцом на 01.11.2008 — 352000000 руб.), с ЧТУП «Сп» — до 31.12.2013 (задолженность покупателя перед продавцом на 01.11.2008 — 61929950 руб.), с ООО «ФГ» — до 01.06.2012.

Как усматривается из материалов регистрационных дел, объекты недвижимости, которые приобрело ООО «ФГ», впоследствии были заложены последним в качестве обеспечения исполнения поручительства за СООО «ЭС». Учредителем СООО «ЭС» является учредитель СООО «ЭГ» — компания.

Кроме того, судом О-го района г. М. 18.11.2008 вынесено решение о понуждении нанимателя — СООО «ЭГ» в лице общего собрания участников СООО «ЭГ» досрочно расторгнуть с директором Н. срочный трудовой договор с 18.11.2008.