Рассмотренный пример из судебной практики свидетельствует о том, что решения, принимаемые местными исполнительными и распорядительными органами, зачастую не подкреплены соответствующим образом оформленными документами, подтверждающими фактические данные, что, в свою очередь, может стать основанием для признания таких решений недействительными в судебном порядке.
Экономический суд Минской области 10.03.2015 рассмотрел дело по заявлению фермерского хозяйства «И» о признании решения С-го районного исполнительного комитета (РИК) от 30.12.2014 «О прекращении права пожизненного наследуемого владения земельными участками» недействительным вследствие его незаконности на основании статей 1, 67, 92, 94 Кодекса Республики Беларусь о земле (далее — КоЗ).
Оспариваемое решение РИК было принято на основании статьи 29, абзацев третьего, четвертого и восьмого части второй статьи 60, части первой статьи 62, статьи 67 КоЗ, в соответствии с пунктом 10 Положения о порядке изъятия и предоставления земельных участков, утвержденного Указом Президента Республики Беларусь от 27.12.2007 N 667 «Об изъятии и предоставлении земельных участков» (далее — Положение), и во исполнение пунктов 3, 4 протокола поручений, данных председателем Минского областного исполнительного комитета на рабочих совещаниях 10 и 13 октября 2014 г.
Из пункта 1 решения РИК следовало, что оно было принято в связи с использованием земельных участков не по целевому назначению; неосуществлением мероприятий по охране земель; неиспользованием (неэффективным использованием) в течение одного года земельного участка, предоставленного для ведения сельского хозяйства.
Суд принял к сведению заявление представителя фермерского хозяйства о том, что часть участка находилась в непригодном для использования месте и хозяйство, как и другие землепользователи, ожидало осуществления мелиоративных мероприятий. Заявитель планировал посадить садовую клюкву в этой части участка. Кроме того, заявитель пояснил суду, что из 96 га он обработал 61 га, остальную часть запахал. Как у многих землепользователей района, в 2014 году у заявителя вымерзли рапс и редька на площади 50 га. Уборка была невыгодна, поэтому участок заявитель задисковал и подготовил к посадке картофеля.
Суд констатировал, что пунктом 2 обжалуемого решения РИК было введено ограничение в пользовании земельными участками площадью 0,61 га и площадью 16,91 га в связи с их расположением в прибрежной и водоохранной зонах р. Орыжня. То есть утверждение заявителя соответствовало обжалуемому решению.
В отношении главы хозяйства 16.09.2014 был выдан акт-предписание. В отношении порядка оформления актов-предписаний суд принял к сведению заявления заинтересованного лица и заявителя о том, что они оформляются без вызова и участия представителя хозяйства методом визуального осмотра, доводятся до ведома заинтересованных путем направления обычной почтой.
Обоснование необходимости принятия обжалуемого решения не содержало ссылок на предписания и другие документы, которые подтверждали бы допущенные заявителем нарушения. Согласно описи документов от 09.01.2015 главе хозяйства был передан для ознакомления акт-предписание от 16.12.2014 N 63 на одном листе.
Суд принял к сведению заявление представителя заявителя о том, что он не приглашался для осмотров земельного участка для подтверждения факта выполнения / невыполнения требований актов-предписаний от 16.09.2014 и от 16.12.2014, акты обследования участков до него не доводились.
Судом заявление признано подлежащим удовлетворению полностью. Полномочия заинтересованного лица по принятию решения не оспаривались. Суд констатировал, что оспариваемое решение РИК от 30.12.2014 было принято в пределах компетенции данного государственного органа (статья 29 КоЗ).
В то же время оспариваемое решение должно быть основано на надлежащих документах, подтверждающих наличие оснований, предусмотренных в статьях 60, 62 КоЗ, в частности использование земельного участка не по целевому назначению; неиспользование в течение одного года земельного участка, предоставленного для ведения сельского хозяйства; неосуществление мероприятий по охране земель, указанных в части первой статьи 89 КоЗ.
При этом из описи документов от 09.01.2015 усматривалось, что по состоянию на эту дату РИК располагал документами, обосновывающими принятие решения от 30.12.2014, такими как: 1) копия оспариваемого решения на 2 л.; 2) план использования земельных участков фермерским хозяйством «И» в 1 экз. на 1 л.; 3) фотографии земельных участков в 1 экз. на 1 л.; 4) данные статотчетности от 30.12.2014 в 1 экз. на 1 л.; 5) обоснование принятия решения в 1 экз. на 2 л.; … 7) повестка N 11 от 06.05.2014 с квитанцией РУП «Белпочта» в 1 экз. на 1 л.; 8) повестка N 14 от 09.06.2014 с квитанцией РУП «Белпочта» в 1 экз. на 1 л.; 9) акт-предписание от 16.12.2014 N 63 с квитанцией РУП «Белпочта» в 1 экз. на 1 л.; 10) акт-предписание от 16.09.2014 N 49 в 1 экз. на 1 л.; 11) протокол от 05.12.2014 заседания Совета управления сельского хозяйства и продовольствия РИК в 1 экз. на 1 л.; 12) постановление суда от 14.10.2014 в 1 экз. на 1 л.
В акте-предписании от 16.09.2014 было указано на неиспользование земельных участков по целевому назначению и на то, что участки заросли сорной и древесно-кустарниковой растительностью. При этом отсутствовали сведения о расположении таких участков, их площади. Требование акта-предписания о наведении порядка носило чрезмерно общий характер и не содержало конкретного перечня мероприятий, подлежащих выполнению и последующему контролю со стороны РИК. Отсутствовал документ, подтверждавший выполнение или невыполнение заявителем требований акта-предписания.
Акт от 16.12.2014 на одном листе указывал на неиспользование земельных участков по целевому назначению (не была произведена уборка сельскохозяйственных культур, имело место зарастание сорной травой). Место нахождения земельных участков не было указано. Сведения актов были противоречивыми, т.к. на участках, заросших древесно-кустарниковой растительностью, не могли быть высажены сельскохозяйственные культуры. Наличие на земельных участках сельскохозяйственных культур свидетельствовало об использовании земельных участков по назначению.
При оценке доводов представителей сторон суд учитывал, что заявитель являлся коммерческой организацией, осуществлявшей предпринимательскую деятельность в гражданском обороте от своего имени, на свой риск и под свою имущественную ответственность (часть вторая пункта 1 статьи 1 Гражданского кодекса Республики Беларусь). С учетом вышеизложенного установленный факт неуборки урожая сам по себе состояние земельных участков не ухудшал, а указывал только на экономические потери для самого заявителя. Суд также учитывал, что землепользователи вправе самостоятельно осуществлять землепользование, а также имеют право собственности на посевы, посадки сельскохозяйственных культур и древесно-кустарниковой растительности (насаждений) или насаждений травянистых многолетних растений, на произведенную сельскохозяйственную продукцию и доходы от ее реализации (часть первая статьи 69 КоЗ), т.е. вправе распоряжаться урожаем по своему усмотрению.
Вывод решения РИК от 30.12.2014 о неиспользовании земель по назначению противоречил содержанию актов-предписаний. Вывод о неэффективности использования земель не подтверждался никакими документально подтвержденными и сопоставимыми данными. Неосуществление мероприятий по охране земель документально также ничем не было подтверждено. Кроме того, акт-предписание от 16.12.2014 N 63 на одном листе не содержал подписи уполномоченного лица и указания на его должность, т.е. по своей форме не являлся документом.
Данные статистической отчетности при установленных обстоятельствах дела не имели достаточного самостоятельного доказательственного значения, поскольку свидетельствовали только о снижении оборотов фермерского хозяйства.
Оспариваемое решение РИК содержало необоснованную ссылку на п. 10 Положения, который не мог быть применим к правоотношениям сторон, поскольку земельный участок у главы фермерского хозяйства для государственных нужд не изымался.
Таким образом, суд решил, что представитель заинтересованного лица не доказал обоснованность оспариваемого решения от 30.12.2014 при помощи достаточных и убедительных доказательств.
Решение РИК от 30.12.2014 было признано недействительным с момента его принятия.