В последнее время в рамках белорусской правоприменительной практики возник вопрос, связанный с возможностью изъятия части имущества унитарного предприятия учредителем такого унитарного предприятия (собственником его имущества). Речь идет, например, о возможности физического лица — учредителя унитарного предприятия (собственника его имущества) изъять в свое непосредственное обладание, в частности, объект недвижимости или транспортное средство, находящиеся на балансе унитарного предприятия.
Правовому обоснованию данного процесса и посвящена настоящая статья.
1. Вводные положения. Рассматривая природу имущественных отношений в рамках унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, необходимо обратить внимание на возможность изъятия у унитарного предприятия части его имущества собственником имущества унитарного предприятия.
Причем речь идет как об унитарных предприятиях, основанных на праве частной собственности, так и об унитарных предприятиях, основанных на праве государственной собственности, а следовательно, о возможности совершения указанных действий физическими или юридическими лицами — учредителями унитарных предприятий либо уполномоченными государственными органами или органами местного управления и самоуправления.
2. Существо отношений. Необходимо отметить, что с момента вступления в силу Закона Республики Беларусь от 28.12.2009 N 97-З «О внесении дополнений и изменений в Гражданский кодекс Республики Беларусь» (далее — Закон N 97-З), то есть с 15 июля 2010 г., интересующий нас вопрос напрямую урегулирован в гражданском законодательстве Республики Беларусь.
А именно: в силу п. 6 ст. 113 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) собственник имущества унитарного предприятия принимает решение об изъятии имущества у унитарного предприятия в порядке и в случаях, предусмотренных законодательством либо уставом.
В соответствии же с п. 3 ст. 280 ГК право хозяйственного ведения унитарного предприятия на свое имущество может быть прекращено в случаях правомерного изъятия имущества у унитарного предприятия по решению его собственника.
Такова сегодняшняя (после 15 июля 2010 г.) регламентация отношений по изъятию собственником имущества у унитарного предприятия (без его ликвидации).
При этом рассматриваемая нами возможность изъятия имущества является одной из негативных черт конструкции «унитарное предприятие» по праву Республики Беларусь. Последнее объясняется тем, что в случае изъятия собственником имущества у унитарного предприятия могут пострадать контрагенты, с которыми унитарное предприятие в силу недостаточности своего имущества может не иметь возможности надлежащим образом рассчитаться или шире исполнить взятые на себя обязательства.
Причем анализируемое нами явление присутствует в белорусском праве с разными вариациями его исполнения с момента вступления в силу Закона Республики Беларусь от 14.12.1990 N 462-XII «О предприятиях» (далее — Закон о предприятиях).
Однако, если ранее регулировавший указанные отношения Закон о предприятиях предусматривал, что учредитель унитарного предприятия вправе изъять часть его имущества без ликвидации унитарного предприятия лишь в случае неиспользования либо ненадлежащего использования такого имущества, то п. 3 ст. 280 ГК, как отмечено выше, предусмотрел, что право хозяйственного ведения на имущество унитарного предприятия может быть прекращено также в случаях правомерного изъятия имущества у унитарного предприятия по решению собственника. При этом законодатель не разъяснял (до вступления в силу Закона N 97-З), что он понимает под правомерным изъятием имущества у унитарного предприятия.
Мы же полагаем, что таким изъятием являлось (и является в настоящее время) любое изъятие имущества унитарного предприятия, если при этом не нарушаются положения законодательства Республики Беларусь. Причем в белорусском праве до 15 июля 2010 г. отсутствовали основания для ограничения либо запрещения изъятия имущества у унитарного предприятия.
Последнее базировалось на следующем: если в актах законодательства нет четко установленных норм о том, что соответствующее действие по изъятию имущества запрещено, то, следовательно, оно разрешено, а коль так, то получалось, что любое изъятие собственником имущества, находящегося на балансе унитарного предприятия, являлось правомерным.
При этом вполне возможно, что белорусский законодатель все-таки «собирался предусмотреть» иное еще в рамках п. 3 ст. 280 ГК, т.е. хотел, как минимум, ограничить возможность изъятия собственником имущества у унитарного предприятия, которое им обладает на праве хозяйственного ведения, а, возможно, и вообще запретить такое изъятие и уже по рассматриваемому критерию разграничить унитарное предприятие, основанное на праве хозяйственного ведения, и унитарное предприятие, основанное на праве оперативного управления (предусмотрев в последнем случае возможность безусловного изъятия собственником имущества у казенного предприятия).
Действительно, в Российской Федерации, откуда мы позаимствовали данный институт, право хозяйственного ведения не позволяет собственнику имущества унитарного предприятия получить его имущество обратно путем прямого изъятия даже в случае, когда унитарное предприятие не использует либо ненадлежащим образом использует соответствующее имущество. Единственное, когда собственник может получить такое имущество обратно, так это тогда, когда он ликвидирует унитарное предприятие (правда, собственник имущества, переданного на праве хозяйственного ведения унитарному предприятию и по праву Российской Федерации, безусловно, может получить часть его имущества в виде части прибыли от деятельности такого унитарного предприятия (но это, прежде всего, деньги), а также путем вступления в договорное обязательство с унитарным предприятием, что, конечно же, не запрещено, т.е., например, Российская Федерация в лице уполномоченного государственного органа может совершить сделку с федеральным унитарным предприятием). В отношении же казенных предприятий и в России допускается изъятие собственником их имущества в определенных в законодательстве трех случаях.
Однако в п. 3 ст. 280 ГК, по нашему мнению, белорусский законодатель не реализовал намеченные им вслед за законодательством России отличия. Так как, для того чтобы анализируемое отличие присутствовало не только в замыслах разработчиков ГК, но и в реальном законодательном акте, а в силу этого могло применяться, необходимо было использовать иную юридико-техническую конструкцию: сначала в ст. 276 ГК необходимо было предусмотреть запрет на любое изъятие собственником имущества у унитарного предприятия по сравнению с описанными в законодательстве случаями, а уже затем в ст. 277 ГК указать на возможность такого изъятия у казенного предприятия (а также учреждения, государственного объединения) в предусмотренных в законодательстве случаях (причем действительно в ГК предусматривается возможность изъятия имущества у лица, которому оно передано на праве оперативного управления собственником имущества, не в любой ситуации, а лишь в следующих трех случаях: если имущество является излишним; если оно не используется; если оно используется не по назначению).
Правда, по нашему мнению, и целесообразность введения подобного запрета в отношении изъятия имущества у унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, была не бесспорна. Последнее объясняется тем, что, с одной стороны, конечно же, это стабилизировало бы имущественный оборот, так как все кредиторы унитарного предприятия «становились бы спокойными» в отношении того, что собственник не сможет нарушить порядок исполнения унитарным предприятием обязательств перед ними путем изъятия части его имущества, однако, с другой стороны, такой подход приближал бы право хозяйственного ведения к праву собственности в отношении вещи, так как, как минимум, делал бы такое право хозяйственного ведения выше, чем право собственности по отношению к вещи, т.е. в такой ситуации при «конфликте» между правом собственности и правом хозяйственного ведения именно право хозяйственного ведения превалировало бы по отношению к праву собственности. Но тогда возникал бы вопрос о том, действительно ли право собственности в рамках рассматриваемых отношений является таковым, или мы все-таки имеем некий эрзац права собственности, т.е. право, лишь по некоторым признакам похожее на него.
В рамках указанной дилеммы, т.е. стабильности имущественного оборота и «низвержения основ» института собственности, мы считаем, что более целесообразным было бы вообще отказаться от права хозяйственного ведения, аналогично как и от права оперативного управления (или все-таки сохранить последнее, но только в непредпринимательской сфере), и «перейти к аналогу», а именно хозяйственному обществу с одним участником, в качестве которого могли бы выступать и Республика Беларусь, и ее административно-территориальные единицы, либо, точнее, ввести «унитарное предприятие, но уже с правом собственности на его имущество».
Но коль указанного не произошло (т.е. конструкция «унитарное предприятие» сохранена в неизменном виде), то мы констатируем, что, исходя из белорусского гражданского законодательства, собственник мог изъять имущество у унитарного предприятия без всяких ограничений до вступления в силу Закона N 97-З, а точнее, новой редакции ст. 113 ГК.
Правда, последнее не исключало (как и не исключает в настоящее время) того обстоятельства, что в случае если в связи с действиями собственника по изъятию имущества у унитарного предприятия в отношении такого унитарного предприятия будет возбуждена процедура экономической несостоятельности (банкротства) и в рамках указанной процедуры будет доказано, что именно благодаря действиям собственника по изъятию имущества такая процедура возникла, то, безусловно, такой собственник будет привлечен к субсидиарной ответственности по долгам унитарного предприятия.
Однако последнее обстоятельство не делало действия собственника по изъятию имущества у унитарного предприятия неправомерными.
Но наряду с изложенной выше была возможна (опять же до вступления в силу Закона N 97-З, т.е. до 15 июля 2010 г.) и вторая позиция, в свете которой под правомерным изъятием в смысле п. 3 ст. 280 ГК необходимо было бы понимать исключительно такое изъятие, на которое прямо указано в законодательстве Республики Беларусь.
Но данная позиция нам представлялась некорректной с точки зрения буквального понимания белорусского законодателя. В обоснование указанного вывода хотим сослаться не на общеправовой принцип «разрешено все то, что не запрещено», а на правомочия собственника имущества, который вправе по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом (а имущество унитарного предприятия для него «свое»), в случае если законодательными актами не установлено ограничений по осуществлению указанных действий.
Иными словами, в п. 2 ст. 210 ГК, в котором раскрывается содержание права собственности в белорусском законодательстве, предусматривается, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие законодательству, общественной пользе и безопасности, не наносящие вреда окружающей среде, историко-культурным ценностям и не ущемляющие прав и защищаемых законом интересов других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, а также распоряжаться им иным образом.
Исходя из изложенного, по нашему мнению, с точки зрения белорусского права для ограничения собственника необходимо прямое указание в законодательстве, так как в противном случае действия собственника будут законными, в силу того что незаконными их делает лишь прямое противоречие законодательству Республики Беларусь.
Итак, несмотря на то что буквальное понимание белорусского законодателя «дестабилизировало» (как «дестабилизирует» и в настоящее время) имущественный оборот (так как создавало определенную нестабильность имущественных отношений в силу наличия возможности у собственника имущества изъять у унитарного предприятия любую часть принадлежащего ему имущества, вплоть до 100% имущества унитарного предприятия, в любое время по любому поводу или даже вообще без повода), собственник имущества был вправе и до 15 июля 2010 г. изъять у своего унитарного предприятия не только полученную им прибыль, но и любое иное имущество в любое время.
Однако указанный подход становится незаконным в случае, когда в белорусских законодательных актах появляются нормы, либо напрямую запрещающие описанные действия, либо их ограничивающие, т.е. приводящие в определенный порядок.
В свете указанного, если действительно у законодателя возникнет представление о необходимости запрета изъятия имущества у унитарного предприятия собственником его имущества, такой запрет должен быть напрямую предусмотрен законодательством. Однако и в настоящее время такой запрет как таковой отсутствует.
Последнее объясняется тем, что уже приведенный п. 6 ст. 113 ГК лишь скорректировал положения п. 3 ст. 280 ГК путем точного указания тех случаев, которые могут относиться к правомерному изъятию собственником имущества у унитарного предприятия.
Такие случаи в силу действующего белорусского законодательства (т.е. после 15 июля 2010 г.) объединены в две группы:
- либо изъятие имущества собственником у унитарного предприятия возможно в случаях (и порядке), напрямую предусмотренных в законодательстве, и таковые по отношению к казенному предприятию, как описано выше, действительно предусмотрены, однако по отношению к унитарному предприятию, основанному на праве хозяйственного ведения, отсутствуют (т.е. в действующем законодательстве они до настоящего времени никак не определены);
- либо изъятие имущества собственником у унитарного предприятия возможно в случаях (и порядке), напрямую предусмотренных уставом конкретного унитарного предприятия.
При этом если в рамках первой группы оснований изъятие имущества собственником у унитарного предприятия в настоящее время (как отмечено выше) невозможно, то в рамках второй группы ограничение присутствует лишь в ситуации, если собственник имущества не реализовал свое право на изъятие имущества у унитарного предприятия путем отражения соответствующих положений в уставе конкретного унитарного предприятия.
3. О действиях собственника имущества (учредителя) унитарного предприятия. Иными словами, мы делаем вывод о том, что не только до 15 июля 2010 г., но и в настоящее время собственник имущества унитарного предприятия (причем речь идет как о физическом лице, так и о юридическом лице либо о компетентном государственном органе или органе местного управления (самоуправления), представляющих соответственно интересы Республики Беларусь или ее административно-территориальной единицы как собственников имущества) сможет практически без всяких ограничений изъять имущество у своего унитарного предприятия (причем вплоть до 100% имущества унитарного предприятия), при этом ему необходимо (в отличие от ранее действовавшего законодательства) внести изменения в устав унитарного предприятия, в рамках которых отразить случаи и порядок указанного изъятия.
В связи с изложенным мы обращаем внимание на то обстоятельство, что с 1 февраля 2009 г., т.е. с даты вступления в силу Декрета Президента Республики Беларусь от 16.01.2009 N 1 «О государственной регистрации и ликвидации (прекращении деятельности) субъектов хозяйствования», в Республике Беларусь действует заявительный принцип не только государственной регистрации коммерческих организаций, но и изменений и дополнений, вносимых в их учредительные документы.
Следовательно, если в уставе конкретного унитарного предприятия будут отсутствовать положения, регламентирующие случаи и порядок изъятия имущества собственником у своего унитарного предприятия, то стоит собственнику пожелать осуществить указанное изъятие, он сможет это реализовать в течение одного дня в силу того, что изменения и дополнения в устав унитарного предприятия в рассматриваемой нами части будут внесены в момент представления таких изменений и дополнений в регистрирующий орган для государственной регистрации.
Иными словами, в день, когда собственник (причем речь идет как о физическом лице, так и о юридическом лице либо о компетентном государственном органе или органе местного управления (самоуправления), представляющих соответственно интересы Республики Беларусь или ее административно-территориальной единицы как собственников имущества) посчитает необходимым изъять имущество у своего унитарного предприятия, он сможет принять решение о дополнении устава унитарного предприятия в интересующей его части, в этот же день зарегистрировать указанные дополнения в регистрирующем органе и в этот же день (после указанной государственной регистрации) осуществить изъятие необходимого ему имущества у своего унитарного предприятия.
Исходя из изложенного констатируем, что и после вступления в силу п. 6 ст. 113 ГК в новой редакции особых проблем для собственника по изъятию им имущества у унитарного предприятия не наблюдается. Наоборот, мы считаем, что указанная законодательная новелла сделала однозначным вывод о том, что собственник может изъять имущество у своего унитарного предприятия.
Правда, если собственник по неизвестной нам причине изымет имущество у своего унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, без отражения в уставе унитарного предприятия случаев и порядка изъятия соответствующего имущества, то, безусловно, указанное действие собственника, иными словами, указанная сделка собственника, должна быть признана недействительной, так как подобное изъятие можно будет квалифицировать как неправомерное изъятие имущества у унитарного предприятия, т.е. такое изъятие, которое не базируется на положениях законодательства Республики Беларусь. Если же собственник соблюдет указанную выше рекомендацию, то никаких оснований для признания его действий незаконными не будет.
4. Об основаниях изъятия имущества. При этом важным представляется точное отражение в уставе унитарного предприятия случаев и порядка изъятия собственником имущества у данного субъекта. Иными словами, с 15 июля 2010 г. собственник имущества унитарного предприятия не может изъять имущество у данного субъекта не только в случае, если вопрос об изъятии имущества не отражен в уставе унитарного предприятия, но и в случае, если изъятие имущества не будет связано с конкретным основанием такого изъятия (иными словами, случаем изъятия), отраженным в уставе унитарного предприятия.
В связи с указанным собственник имущества унитарного предприятия может отразить как узкий, так и широкий перечень случаев изъятия имущества. При этом, конечно же, интересам собственника соответствует как можно более широкий перечень случаев изъятия собственником имущества у унитарного предприятия. Причем такая «широта» может выражаться как через значительное количество случаев изъятия имущества, так и через случай (точнее, основание), который может охватывать как можно более широкий спектр отношений.
Так, в качестве наиболее универсальной возможности собственнику изъять имущество у унитарного предприятия нам представляется следующее основание: «в случае, если интересы собственника потребуют изъятия имущества у унитарного предприятия». Указанное основание, с одной стороны, охватывает практически весь спектр случаев, когда собственнику может потребоваться изъять имущество у унитарного предприятия, и тем самым фактически замещает все иные основания; с другой стороны, данное основание, на наш взгляд, также соответствует законодательству Республики Беларусь, так как в п. 6 ст. 113 ГК законодатель никак не ограничивает те основания (в том числе и их «наполнение», иначе говоря, определение), в силу которых собственник может изъять имущество у унитарного предприятия.
Еще одним универсальным основанием (случаем) изъятия имущества собственником, но лишь собственником — физическим лицом, у унитарного предприятия является изъятие имущества собственником для личного (домашнего, семейного) потребления. Однако мы считаем данное основание все-таки менее корректным по сравнению с указанным выше, хотя опять же никаких прямых запретов по данному поводу в законодательстве не содержится.
В связи с указанным нельзя не отметить и то обстоятельство, что если собственник имущества унитарного предприятия — физическое лицо изымет часть его имущества, например, часть денег, для личного (домашнего, семейного) потребления, то с точки зрения уголовного закона это не может рассматриваться в качестве хищения, так как похитить что-либо у самого себя нельзя (судебная практика также идет по этому пути, в частности, в судах г. Минска абсолютно правильно было вынесено несколько оправдательных приговоров по делам, в которых собственник имущества унитарного предприятия обвинялся в хищении имущества у «своего» унитарного предприятия).
В отличие от указанного в предыдущее абзаце, например, определенное физическое лицо, которое является владельцем 99,99% акций определенного акционерного общества или обладателем доли в уставном фонде ООО (ОДО) в размере 99,99%, может совершить хищение имущества соответствующего общества, так как имущество хозяйственного общества для него «чужое», в силу того что принадлежит на праве собственности именно хозяйственному обществу; участнику же хозяйственного общества принадлежат лишь акции либо доля в уставном фонде.
Хотя, конечно, с точки зрения экономики участник хозяйственного общества как лицо, контролирующее капитал, рассматривается в качестве «собственника» данного капитала, однако с точки зрения права (указанной в законодательстве) участнику принадлежат исключительно обязательственные права по отношению к обществу, а не вещные права на его имущество.
В связи с этим в качестве примера можно привести дело, в рамках которого участника ООО, которому принадлежала доля в уставном фонде в размере 90% (он был одновременно и директором этого общества), обвинили в хищении бензина в данном обществе в связи с неправильным оформлением путевых листов. И, несмотря на то, что участник доказывал, что это его бензин, так как 90% в обществе принадлежит ему, а еще 10% — его теще, за которую он сам внес вклад, и в силу этого он не может похитить бензин у самого себя, данное лицо было не право с точки зрения правовой природы отношений и законодательства Республики Беларусь, так как, что уже указано выше, бензин является собственностью общества, а не участника общества, а участнику общества принадлежало лишь триединое право: на дивиденд, на часть имущества общества (или его стоимость) при выходе (исключении) и на часть имущества общества (его стоимость) при ликвидации в размере 90%.
5. О порядке изъятия имущества. Наряду с основаниями, как отмечено выше, белорусский законодатель требует также в обязательном порядке для возможности собственнику изъять имущество у унитарного предприятия отразить порядок соответствующего изъятия. Иными словами, в уставе унитарного предприятия должно быть, например, предусмотрено, что для изъятия собственником имущества у унитарного предприятия ему необходимо издать письменное распоряжение за подписью уполномоченного лица собственника.
Кроме того, в уставе, по нашему мнению, должен быть отражен и срок, в течение которого унитарное предприятие обязано передать имущество собственнику, например, в течение трех дней с момента получения письменного распоряжения собственника имущества об изъятии имущества.
В уставе, скорее всего, должно найти отражение и условие о том, что передача имущества от унитарного предприятия собственнику происходит на основе акта приема-передачи, а возможно, и с оформлением иных требуемых законодательством Республики Беларусь документов, в частности, товарных или товарно-транспортных накладных. Правда, указанное условие будет наблюдаться лишь в случае, если собственник изымает имущество унитарного предприятия в вещной форме; если же изъятие собственником имущества осуществляется в денежной форме, а запрет на это в случае соблюдения указанных выше условий также отсутствует в законодательстве Республики Беларусь, то, конечно же, о подписании акта приема-передачи имущества речь, скорее всего, не идет.
В уставе могут быть отражены и иные нюансы порядка изъятия имущества, например, могут быть указаны те лица, которые обязаны передать имущество, а также его принять и т.д.
При этом белорусский законодатель не требует детализации порядка изъятия имущества собственником у унитарного предприятия, в силу этого указанный порядок может быть ограничен лишь ссылкой на то, что для изъятия имущества требуется письменное распоряжение собственника.
При этом само унитарное предприятие при отсутствии регулирующего данные отношения договора между ним и его собственником не может отказать собственнику в праве изъятия своего имущества, опять же подчеркнем: даже в той ситуации, когда речь идет об изъятии практически 100% имущества унитарного предприятия.
6. Заключительные положения. В заключение рассматриваемой темы все-таки нельзя не отметить, что в связи с указанным выше возникает алогичность, связанная с тем, что имущество у казенного предприятия можно изъять лишь в строго определенных в законодательстве случаях, а имущество у унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, — в любых случаях, предусмотренных в уставе по усмотрению собственника имущества, хотя унитарное предприятие, основанное на праве хозяйственного ведения, должно обладать гораздо большей свободой в распоряжении закрепленным за ним имуществом, чем казенное предприятие, но, что самое главное, в связи с этим и кредиторы унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, должны обладать большей уверенностью в том, что собственник не нарушит их права путем изъятия части имущества унитарного предприятия. Причем последнее обстоятельство усиливается тем, что по долгам казенного предприятия собственник (Республика Беларусь) несет субсидиарную ответственность иным своим имуществом, по долгам же унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, такая ответственность по общему правилу не предусмотрена. (Правда, в рамках изъятия из общего правила, т.е. при возбуждении процедуры экономической несостоятельности (банкротства) в отношении унитарного предприятия собственник имущества такого унитарного предприятия зачастую привлекается к субсидиарной ответственности по его долгам при условии даже «намека» на то, что благодаря его действиям или бездействию была возбуждена указанная выше процедура. И уж тем более при изъятии собственником имущества у унитарного предприятия практически нет сомнений в том, что он будет привлечен к субсидиарной ответственности по долгам унитарного предприятия в рамках ликвидационного этапа процедуры экономической несостоятельности (банкротства) при недостаточности у унитарного предприятия имущества для расчетов по его долгам (обязательствам).)